АЛЕКСА
И. РОЗАНОВ
Compenie@mmninsn
mooaTa
Z сведениям, число поэтов, с которыми
В истории русской поэзии не бы-
ло поэта, чье поэтическое творчество
так густо пестрело бы именами дру-
зей или современников, как у Пуш-
кина. Прежде всего мы имеем в виду
его многочисленные ° «послания».
смысл которых становится внятен
только тогда, когла мы имеем доста-
точное представление о лицах, к ко-
торым эти послания были адресова-
вы. Только тогда мы можем оценить
его глубокое понимание окружающих,
уменье схватить самое существен-
ное в человеке, подчас изумительную
ero деликатность, подчас тонкую и
убийственную иронию.
Многие из «посланий» Пушкина яв:
ляются ответными. Смысл их совер-
шенно пропадает, если не знать, на
что они. являются ответом.
Но и помимо «посланий» и «по-
священий» много упоминаний о ли-
тературных друзьях и ссылок на их
произведения или цитат из них Ha-
ходим мы у Пушкина. Особенно в
«Евтении Онегине». Иногда эти друзья
поминаются только для оравнения.
оворя о том, что Ленский пишет
стихи в альбом Ольге, Пушкин вопо-
минает альбомные элегии Языкова.
Ленский читает свои стихи «в лири-
ческом жару, как Дельвиг пьяный на
пиру». Нередко свои описания Пуш-
кин сопоставляет с описаниями дру-
тих поэтов, полчеркивая свою реали-
стичность. («В тот год осенняя T10-
гола» ит. д.). «Все это низкая при-
рода», говорит Пушкин, «изящного He
мното тут». А затем он отсылает чи-
тателей — любителей «роскошного
слога» к описаниям зимы у Вязем-
ского и у Баратынского. В другом ме-
сте он вышучивает фальшивое, т. ©.
чересчур прикрашенное, описание
Одессы у поэта Василия Туманского
и дает свое, вполне реалистическое,
описание («В году недель пять-шесть
Олесса» и т. л.).
Но самый смелый пушкинский
прием — это введение персонажа чу-
жого литературно произвеления в
число действующих лиц своего рома-
на. На именины к Татьяне приезжает
Буянов, герой «Опасного соседа» Ва-
силия Львовича Пушкина, остроумно
названный тут: «мой брат двоюрод-
ный». В число действующих лиц.
правда, эпизодических, вводит Пуш-
кин и одного из своих друзей:
У скучной тетки Таню вотретя,
К ней как-то Вяземский подсел
И душу ей занять успел,
И близ него, ее заметя,
06 ней, поправя свой парик,
Осведомляется старик.
Гаким образом, Вяземский ©10с0б-
ствовал тому, что свет впервые обра-
тил внимание на Татьяну.
Перелистывая Пушкина, мы почти
` ва каждой странице убежлаемся, что
для читателя corceM не бесполезно
было бы ознакомиться с пушкинским
литературным окружением.
‚ Хорошо бы некоторые из изданий
«Сочинений Пушкина» излавать ©
поэтическим материалом пушкин-
ского окружения, со всем тем, что не-
посредственно связано с творчеством
великого поэта, то-есть т должны
быть все послания к Пушкину, на
которые он ссылается или которые он
пародирует.
ное число сорок надо увеличить при-
тянулись к Пушкину.
С очень многими из своих коррес-
пондентов Пушкив был на «Ты», но
руководиться этим при определении
степени их близости к Пушкину ни-
как нельзя. Тут были и «минутной
юности минутные друзья», как, на-
пример, Шишков 2-й, не оправдае-
ший надежд, которые на него возла-
тались, типичный подражатель Пуш-
кину. Ему Пушкин посвятил очень
лестное послание в стихах, а потом
писал ему: «Куда зарыл ты свой 30-
лотой талант?» Позднее из, этого
Шишкова выработался р це-
реводчик. На «ты» был с Пушкиным
и И. П. Мятлев, через три года после
смерти Пушкина прославившийся
своими «Сенсациями г-жи Курдюко-
вой». В жизни и литературной дея-
тельности Пушкина Мятлев играл не-
соизмеримо меньшую роль, чем мно-
тие другие поэты, с которыми Пуш-
кин был на почтительное «вы», Ha-
пример Н. И. Гнедич, издатель пер-
вых книг Пушкина, или Федор Глин-
ка, способствовавший по мере сил
смягчению участи Пушкина в 1820
тоду.
Только знакомыми, а не друзьями,
мот считать Пушкин таких поэтов,
как его дальний родственник Веневи-
тинов, как Хомяков, Шевырев, Коз-
лов, Подолинский, автор знаменитой
«Птички» («Вчера я растворил тем-
Huy?) Федор Туманский, автор. «Ду-
рацкого колпака» Филимонов, ‘кото-
рому Пушкин посвятил прекрасные
стихи, и др.
Гораздо ближе к Пушкину были
Баратынский, Дение Давыдов, Язы-
ков, Рылеев, Василий Туманский,
Тепляков, Катенин. Но настоящими
пушкинскими друзьями, самыми
близкими люльми, с которыми Пуш-
кин был связан особенно тесно,
были Жуковский и два лицейских
товарища — Дельвиг. и Кюхельбекер,
а позднее Плетнев и Вяземский.
Двух из них, Кюхельбекера и Плет-
нева, Пушкин совсем не ценил как
поэтов, и дружба с ними основыва-
лась на другом. Плетнева Пушкин
любил тлавным образом как прекрас-
ного человека, нахоля в нем качество,
которое особенно ценил: «благоволе-
ние» к людям. С Кюхельбекером овя-
зывали Пушкина шесть лег совмест-
Horo пребывания в лицее и общая
страсть к стихотворству. Но, как при“
верженец «Беседы», Кюхельбекер ра-
но стал литературным противником
«арзамасца» Пупкина. Пушкин мно*
то раз вышучивал ето в своих сти-
хах, но и вышучивая, очень любил.
Не забудем, что Кюхельбекер, был од-
ним из прототипов Ленекою.
Трех лиц Пупкин ценил и как бли-
жайших своих друзей и как литера-
турных деятелей: Жуковского, Дель-
вита, Вяземского.
Эти люди были че только поэтами,
но и в большей или меньшей степени
журналистами и литературными OP-
танизаторами. Жуковский издал пя-
титомную антологию «Собрание рус-
ских стихотворений» и одно время,
после Карамзина, был редактором
журнала «Вестник Европы», 06 изда-
тельской и журнальной деятельности
Дельвита и Вяземского напоминать не
приходится. —
Отношения ee к Жуковеко-
му, Дельвиту и Вяземокому настолько
различны и своеобразны. что требуют
особом рассмотрения, а сейчае отме-
тим, что из трех этих друзей только
олин, человек другою поколения,
держался консервативных политиче-
ских взглялов. Дельвит же и Вязем
ский были политическими единомыш
ленниками Пушкина: Дельвиг был
участником «Зеленой лампы»; Вязем-
В пушкинскую эпоху горазло боль-
ше было талантливых по9тов, Чем
талантливых прозаиков. Литератур-
ные друзья Пушкина почти исключи-
тельно поэты, Почти со всеми круп-
ными и второстепенными поэтами
своей эпохи и со многими теперь ©0-
вершенно забытыми он был связан
личным знакомством или дружбой.
Исключений не много: не был эн
лично знаком с Полежаевым и с Тют-
чевым,
Пушкин вел обширную переписку.
В числе его корреспондентов, считая
и случайных, было не менее сорока
поэтов. Не вся его переписка до нас
дошла, Судя по разным отрывочным
«красным», чем Пушкин.
И ТИ
Е ниче
Пушкин первый почувствовал, что литература —
национальное дело первостепенной важности, что
она выше работы в канцеляриях и службы во
дворце — он первый поднял звание литератора на
высоту, до него недосягаемую: в его глазах поэт—
выразитель всех чувств и дум народа, он призван
понять и изобразить все явления жизни.
„.. Пушкин был первым русским писателем, ко-
торый обратил внимание на народное творчество
и ввел его в литературу, не искажая — в угоду го-
сударственной идее «народности» — лицемерным
тенденциям придворных поэтов — он украсил на
родную песню и сказку блеском своего таланта, но
оставил неизменными их смысл и силу.
.. Пушкин любил свободу искренно и жарко.
М. Горький.
Пушкин так или иначе входил в об-
шение, было гораздо больше. Указан-
близительно в полтора раза: ведь все
стихотворцы; особенно начинающие,
ский считался у полиции не менее
«Невский проспект», Фрагмент па-
норамы худ. Садовникова (4835 г.).
С оригинала,
впервые. Из собрания Н,
нова-Сокольского,
\Пушкинский
Петербург
На воспроизведенном выше фрах-
менте панорамы Невского проспекта
работы Садовникова слева на рисун-
ке изображен дом, в котором с кон-
ца 1831 года помещалась книжная
лавка А. Ф. Смирдина и библиотека
дгя чтения. По поводу перехода
смирдинской лавки в это помещение
газета «Северная пчела» писала:
«Лет около пятидесяти перед сим
для т их книг не было лаже ла-
вок. Книги хранились в подвалах и
продавались на столах, как товар из
ветошного ряда.. Смирдин утвердил
торжество русского ума и, как гово-
рится, посадил его в первый угол: ва
Невском проспекте, в прекрасном но-
вом здании... Русские книги з ботатых
переплетах стоят горделиво за стек-
лом в шкафах красного дерева, и веж-
ливые приказчики, руководствуя по-
купающих своими библиографически-
ми сведениями, удовлетворяют пот-
ребность каждого с необыкновенню
скоростью».
Смирдинская лавка была своеобраз-
ным литературным клубом, где лите-
раторы сходились для деловых 6е-
сед.
Пушкин был частым посетителем
книжной лавки Смирдина, © которым
в 1334 г. заключил условие о перела-
че ему монопольного права на издание
всех своих произвелений. /
Co многими домами Hesexor mpoc-
пекта связаны воспоминания © Пуш-
кине. Злесь в доме купцов Косиков-
ских помещался прославленный в
пушкинское время ресторан Талона,
упоминаемый в первой главе «Евгения
Онегин»; здесь на углу Екатеринин-
ского канала был дом приятеля Пупт-
кина, члена общества «Зеленая лам-
па» — В. А. Энтельгардта; в этом ло-
ме помещалась книжная лавка Слепи-
на, у которого часто бывал Пушкин
и в альбом которому написал стихи,
Пушкин на прогулке по Невскому
зарисован в воспоминаниях (его совра-
менников. Один из них, часто вотре-
чавигий поэта, пишет. что он хостанав-
ливая и привлекая‘ к себе взоры всех
и каждом, не- поражал своим костю-
мом; напротив, шляпа его далеко не
отличалась новизною, а длинная 6е-
Reb его тоже была старевькая; на
бекеши сзади на талии “недостявале
одной пуговки... Ясно, что около него
не было ухода..». Эти воспоминамия
относятся к последним голам жизни
Пушкина, когла «ухола» за ним, дей-
ствительно, не было. Поэт залыхался
в «придворном плену», становился все
угрюмее.
В последний раз Пушкин был на
Невском проспекте в роковой лень
дуэли 27 января 1837 г., в кондитер-
ской Вольфа, на углу Мойки. Здесь
поэта ожилал его секунлант Дянзас.
Выпив стакан лимонада, Пушкин око-
ло 4-х часов дня вышел с Данзасом из
кондитерской. Они сели в сани и пое-
хали к месту дуэли.
Песни Пушкина
Титульный лист редкого издания
песенника «Жасмин и роза» (изд.
1830 T.), B котором напечатано восемь
стихотворений Пушкина: «Романс»
(«Под вечер, осенью ненастной»),
«Вчера за чашею пуншевою», «Кубок
янтарный», «Дарует небо человеку»,
«Мечты, мечты», «Эльвина, \ милый
друг, приди подай мне руку», «Гля-
жу я безмолвно на черную шаль»,
«Ночной зефир». Кроме того, в песен-
нике напечатаны еще два стихотво-
рения, не принадлежащие Пушкину,
но приписанные ему составителем
(«Заноет сердечко» и «Нужна любовь,
как воздух ясный»).
Появление произведений Пушкина
в песенниках началось с 1825 года,
когда во 2-Й части «Избранного но.
вейшего песенника» была напечатана
«Черная шаль». Отихотворение это
пользовалось в песенниках наиболь-
шей известностью и одним из первых
вошло в песенный репертуар, В пуш-
киниане зарегистрировано около с0-
рока песенников, изданных при жиз-
ни поэта, в которых перепечатан це-
лый ряд его стихотворений.
Многие из стихов Пушкина, став-
шие наролными песнями, прочно дер-
жатся в песенном репертуаре и в
нацпги дни.
Воспроизводится
мир-
М. ЦЯВЛОВСКИЙ
ШПешзвеестная
DMMrpaAMMaA /
Госылая Вяземскому в 1825 году
пять эпиграмм, Пушкин обронил;: «у
меня их пропасть». Не может быть
никаких сомнений, что очень многих
Из ЭТОЙ «пропасти» эпиграмм мы не
знаем, Сочиненные часто по мелким
поволам, плод мгновенной вопышки
поэта, они пускались в оборот уст-
ным путем и, возможно, даже самим
поэтом не записывались, Их легко
запоминали и часто очень скоро за-
бывали. Одну из таких эпиграмм,
можно сказать, случайно записанную,
мне посчастливилось найти.
Для понимания эпиграммы вужно
вопомнить историю ссоры в 1820 го-
ду ты с гр, Федором Иванови-
чем Толстым, о котором поэт писал
Вяземскому 1 сентября 1827 г,: «Ему
показалось забавно сделать из меня
неприятеля и смешить на мой счет
письмами чердак князя Шаховского;
я узнал 0бо всем, будучи уже со-
слан...». Что здесь разумеет Пушкин,
становится ясным из записи в киши-
невском дневнике прапорщика Фед
Ник. Лутинина, познакомившегося ©
поэтом 17 мая 1822 г. и под 15 ию-
ня записавшим со елов Пушкина не-
которые полробности истории его
ссылки: ‹..он мно писал против
правительства и тем сделал о себе
много шуму, его хотели послать В
Сибирь или Соловецкий монастырь,
но государь простил ето и, как он
прежле просился еще в южную Рос-
сию, то м послали его в Кишинев ©
тем, чтобы никуда ве выезжал... Но-
сились слухи, что его высекли в Тай-
ной канцелярии, но это валор. В Пе-
тербурге имел он за это дуэль, Так-
же в Москву этой зимой хочет он
ехать, чтоб иметь дуэль в одним
трафом Толстым американцем, кото-
рый главный распускает эти слухи».
(«Литературное © наслелство», 1934,
№ 16—18. стр. 678—674).
В ответ на эти слухи Пушкин еще
в 1820 тоду сочинил на Толстого,
славившегося многими сканлальными
историями и нечистой игрой в кар-
ты. олну из самых убийственных
своих эпитрамм:
В жизни мрачной и презренной
Был он долго погружен,
Долго все концы вселенной
Осквернял развратом он.
Но испразясь понемноту,
Он заглалил свой позор,
`И теперь он — слава Gory —
Только что картежный вор,
Но этой. не появившейся в печати,
эпиграммы Пушкину было мало.
«Почитая мщение одной из первых
христианских добродетелей», поэт, по
ero словам, «в бессилии своего бе»
шенства закидал издали Толстого
журнальной грязью», посвятив ему в
посланном в «Сын отечества» посла-
нии к Чаалаеву такие стихи:
Что нужды было мне
в торжественном суде
Холопа знатното, невежды при
звезле,
Или философа, который
в прежни лета
Развратом изумил четыре части
света,
Но, просветив себя. загладил
у свой позор,
Отвыкнул от вина и стал
картежный вор.
В «Сыне отечества» эти стихи по-
явились в искаженном цензурой ви-
де: исключен был второй стих, &
третий был напечатан:
«Глупца философа, который
в прежни лета».
По этому поводу Пушкин писал
(21 сентября 1821 г,) редактору жур
нала Н. И. Гречу: «Вчера видел я В
«Сыне Отечества» мое послание К
Чаадаеву, уж эта мне цензура!.. Там
напечатано глутца философа; зачем
глупец? стихи относятся к амери-
канцу Толстому, который вовсе He
тлупец; но лишняя брань не беда».
Таким образом, можно сказать, что
Пушкин сделал все от него завися-
щее, чтобы публично заклеймить вра-
та, назвав его по имени редактору.
Толстой не остался в долгу и раз-
разился против Пушкина очень сла-
бой и очень грубой эпиграммой. Но
любопытно, что кто-то принял на
свой счет стихи, посвященные Тол-
стому в послании Чаадаеву,
В ответ на эту ложную аттрибу-
цию, которая дошла до поэта, ов со-
чинил такую эпиграмму:
Твои догадки — сущий вздор,
Моих стихов ты не проникнул.
Я знаю — ты картежный вор.
Но от вина ужель отвыкнул?
Текст этой эпиграммы (без подпи-
си) написан неизвестной мне рукой
на листе бумаги, на котором той же
рукой записаны: стихотворение Пуш-
кина «Пророк», выправленное М
Погодиным: и эпиграмма Пушкина
(тоже без подписи): «Как сатирой
безымянной»,
Послелняя эпиграмма здесь запи-
бана в неизвестной редакции, первый
стих которой читается именно так,
как он записан самим поэтом в пе-
речне стихотворений, намечавитихся
им в третью часть сборника «Стихо-
творения Axexcamapa Пушкина». В
этом перечне первый стих запи-
сан: «Как печатью безымянной», a He
«Как сатирой безымянной» печатной
редакции. Это обстоятельство делает
очень авторитетной не только запись
второй эпиграммы «Как сатирой бе-
зымянной», но и первой—Твои до-
тадки сущий вздор». Сомневаться в
принадлежности Пушкину этой эпи-
траммы, конечно, не прихолится. И
содержание и фразеология ее тесно
связаны с выпадами Пушкина про-
тив Толстого. «Моими стихами» ни-
кто, кроме Пушкина, не мот назвать
стихи о «картежном воре», «отвык-
нувшем» от вина.
Сочинена эпиграмма мотла быть,
конечно, только после выхода в свет
26 августа 1825 т. № 35 «Сына Оте-
чества», гле было напечатано посла-
ние Пушкина к Чаалаеву («В стра-
не, где я забыл тревоги прежних
лет»). 4
Konia дошла до поэта известие о
том, что, кто-то увидел себя. в стихах,
апресованных ‘Толстому, неизвестно.
По поводу обеих эпиграмм, записан-
ных неизвестным, нельзя не вепом-
ть стихов из «Евтения Онегина»:
Приятно, дерзкой эпиграммой
Ввбесить оплошного врата;
Приятно зреть, как он, упрямо
Склонив болливые рога,
Невольно в зеркало глядится
И узнавать себя стыдится;
Приятней, если он, друзья,
Завоет слуру: это я!
В числе этих «оплошных врагов»,
«завывших сдуру: это я!», был и тот
неизвестный, которого сразила злая
эпиграмма поата. у
В. ВЕРЕСАЕВ
rpoeDa
B wow ¢ 30 Ha 31 smBapa B KBap-
тире Пушкина, где стоял гроб с его
телом, собралось. человек’ десять-
двенадцать его друзей. Неожиданно
квартиру заполнили жандармы во
тлаве с начальником корпуса жан-
дармов, генералом Дубельтом. «bes
преувеличения можно сказать,
писал кн. П. А. Вяземский вел. кн,
Михаилу Павловичу, — что у гроба
собрались в большом количестве не
друзья, а жанлармы. Не говорю о
солдатеких пикетах, расставленных по
улице; но против кого была эта, во-
енная сила, наполнившая собою дом
покойника в те минуты, когда чело-
век двенадцать друзей и ближайших
знакомых собрались туда, чтобы
воздать ему последний долг? Против
кого эти переодетые, но всеми узна-
ваемые шпионы?»
И Жуковский с горечью писал гра
фу Бенкенлорфу: «Назначенную для
отпевания церковь переменили, тело
перенесли в нее ночью, с какою-то
тайною, всех поразившею, без фаже-
лов, почти без проводников; и В ми-
нуту выноса, на которую собралось
не более десяти ближайших лрузей
Пушкина, жанлармы наполнили ту
торницу. где молились об умершем,
нас оцепили, и мы, так сказать, пол
стражей проводили тело до церкви...
Полиция перешла границы своей
блительности. Из толков, не имевших
межлу с0бою никакой связи, она
сделала заговор с политическою
целью...
На друтой день послё дуэли, до
самого выноса гроба из дома, прихо-
дили посторонние, приходили с ти»
хим, смиренным чувством участия, ©
молитвою за него и горевали о нем.
как о друге. скорбели и о том вели-
KOM даровании, в. котором утгасала
олна из звезл нашего отечества, и
в то же время с благодарностью по-
мышляли о государе, который, можно
сказать, был впереди нас тем уча-
стием, что так человечески за одно
с нами выразил в то время, И все
это делалось так тихо; не было слы-
шно ни малейшего шума, не произо:
шло ни малейшего беспорядка; жа-
лели о нем; большая часть молилась
за него, молилась и за госуларя, Что
же тут было, кроме умилительного,
кроме возвышающего душу?»
Все было так тихо и смирно, так
умилительно. А глупые жандармы с
чего-то вополошились и приняли ряд
нелепейших мер, совершенно не вы-
зывавшихел обстоятельствами: для
чем-10 тайно, глухою ночью, выно-
сят тело не в указанную церковь,
затраждают доступ на отпевание всем,
кроме избранных, тлухою же ночью
увозят‘ тело Пушкина из Петербурга,
на курьервких лошадях мчат гроб
в Псковскую губернию с тою же тай-
ною, чтобы никто не знал, что это
везут Пушкина,
Не удивительно, что так старались
изобразить дело смирные друзья
Пушкина, главною целью которых бы-
ло доказать правительству лояльность
умершего поэта. Но удивительно, что
почти на протяжении целого столетия,
до самого последнего времени боль-
шинство верило уверениям пушкин-
ских друзей, совершенно не оценило
серьезности общественного лвижения,
вызванного смертью Пушкина, и 60-
тлашалось с мнением Щеголева о
«поражающих своею бесемысленно-
стью мерах, принятых полицией Бен-
кенлорфа при погребении Пушкина».
Меры, принятые полицией, были
вовсе не бессмысленны, & вполне
естественно вытекали из всего поло-
жения ‘дела. А дело в действительно-
сти обстояло так. Стечение народа во
время болезни и после смерти Пуш-
кина представляло собою что-то для
того времени совершенно невиданное
и никем решительно не ожидавшее-
ся’ По показаниям различных свиде-
телей у. гроба Пушкина перебывало
от тридцати ло пятидесяти тысяч
народу,
Население Петербурга в то время
исчислялось в 480 тысяч человек;
если исключить детей, исключить
соллат, не имевигих возможности по-
килать казармы без разрешения на-
чальства. то процент для того не-
культурного времени получается по-
чти невероятный, По сообщению
одного современника, полиция насчи-
тала двенадцать тысяч экипажей,
подвозивших люлей, желавших по-
клонитьел праху Пушкина. Если бы
эти экипажи поставить гуськом, по-
лагая по пять метров на экипаж, то
получилась бы вереница экипажей
в шестьдесят километров. Извоачи-
ков нанимали, просто говоря: «к
Пушкину!», и извозчики везли пря-
мо туда. Старичок, стоя в толпе,
теснившейся у под’езда квартиры
Пушкина, говорил с изумлением:
— Господи Some мой. Я помню,
как умирал фельдмаршал, а этого не
было,
‚ Пушкина не обнаружен
numepamy
Н. БО
Пушкик любил читать ¢ пером В
ах. Это отмечено еще Е on
ма-
ожалению, дошло очень
vedo bl < заметками
биографом П, В. Анненковым,
noe количество KHUT
Пушкина.
‘Из чисто литературных произведе-
ний, на которых сохранили
дающие полное предотавлетие об от-
ношении его к данным проиэведени-
ям, известны лишь «Опыты» Батюш-
кова и статья Вяземското об Ose-
рове.
Оба эти документа постигла иИнН*
тересная <ульба. В 90-х годах ака-
демик Л. Н. Майков, ие публикуя
их полностью, сообщил их В своих
статьях ,
Затем документы эти как бы без-
возвратно исчезли из поля зрения
пушкиноведов. Экаемпляр «Опытов»
Батюшкова с подлинными заметками
до сих пор.
Но несколько ‘лет назад в библиотеке
Академии наук СССР был найден
майковский экземпляр «Опытов», на
который Майков сам перенес замет*
ки Пушкина. Даже нахолка «копии»
позвохила уточнить и расширить CO-
став пушкинских критических заме-
ток и вместе с тем показала, что
Майков воспроизвел их В своей
статье неполно. и неточно.
В «Правде» от 6 января с. г. 00-
общалось о том, что при подготовке
материалов к Всесоюзной пушкинокой
выставке нами был обнаружен оттиск
статьи Вяземского «О жизни и сочи-
нениях В. А. Озерова» © многочислен-
ными заметками Пушкина.
Сличение подлинника со статьей
Майкова выявило вопиющую небреж-
ность, с которой он отнесся к в0с-
произвелению заметок.
Прежде всего надо сказать, что
Майков вовсе не привел свыше двад-
пати отдельных замечаний Пушкина,
Кроме того, все многочисленные ре-
лакторокие ‘исправления, указания
Пушкина на трамматические неточ-
ности в статье Вяземского, подчерки-
вания и другие «немые» отметки
также были Майковым опущены. В
двух-трех случаях Майков исказил
пушкинокий текст.
Теперь мы можем восстановить
подлинную картину. В период между
1827 и 1828 гг. П. А. Вяземский по-
желал представить на суд Пушкина
свою раннюю статью «О жизни и CO-
чинениях В. А. Озерова» (1817 г.),
которая неоднократно печаталась в
виде критико-биографического вступ-
ления к сочинениям прославленного
тогда трагика. Видимо, Вяземский
: со
Журнал «Современник».
тульный лист пятого тома, первого
на, справа — страница из того ме тома,
«Весь город как будто оделоя в
траур, — рассказывает немец-лиф-
ляндец В. В. Ленц, в то время быв-
ший в Петербурге. — Перестали по-
сещать театры: густые, безмолвные
толпы простонародья блатоговейно
вступали в лечальный- дом, где ле-
жало тело Пушкина. Похороны его
были чем-то в роде народного собы-
тия. Невский проспект вплоть до
Аничкова моста был битком набит
публикой, состоявшей из всех клас-
сов общества, так что едва остава-
лось место для проезда»,
Ленц отмечает характерную черту:
в квартире Пушкина теснилось «про-
стонародье». Эту же черту отмечают
и другие наблюдатели. Дочь историка
Карамзина, княгиня В. Н. Мещер-
ская, рассказывает: «Множество лю-
дей всех возрастов и всякого звания
беспрерывно теснилось пестрою тол-
пою вокруг гроба Пушкина. Женщи-
ны, старики, дети, ученики, просто-
людины в тулупах, а иные даже в
лохмотьях, приходили поклониться
праху Пушкина. Нельзя было без
умиления смотреть на эти плебей-
ские почести, тогда как в наших по-
золоченных салонах и разлушенных
будуарах едва ли кто-нибудь и 00-
жалел о краткости его блестящего
поприща».
И старик Геккерен смущенно лоно-
сил своему правительству: «Долг че-
сти повелевает мне не скрыть того,
что общественное мнение высказа-
лось при кончине г. Пушкина с боль-
шею силою, чем предполагали». Сак-
сонский посланник также отмечает в
своем донесении, что наибольшее со-
чувствие смерть Пушкина пробудила
BO «втором и третьем классе жите-
лей Петербурга». «Это были действи-
тельно народные похороны», — ва»
писал в своем дневнике п Ники-
тенко, р ™
И толпы эти, теснившиеся к гро-
бу Пушкина, держались вовсе не так
смирно и покорно, как старается
представить Жуковский. Доктор Ота-
нислав Моравский — рассказывает:
«Все население Петербурга, а в 060.
бенности чернь и мужичье, волнуясь
как в конвульсидх, страстно жажда’
ло отомстить Дантесу, Хотели pac-
правиться даже с хирургами, кото-
рыз лечили Пушкина, доказывая, что
тут заговор и измена, что один Ино.
странец ранил Пушкина, а другим
иностранцам поручили его лечить
Неаполитанский посланник доносил
своему правительству: «Эта. дуэль
оценивается всеми классами обще-
ства, а в особенности срелним, как
общественное несчастие, и общество
разлражено тем, что находящийся на
русской государстве
HHO сл
француз хишил Россию ры
ее поэтов». Vd
ГОСЛОВСКИЙ
овый покумент
сь в боль-
пом количестве заметки Пушкина,
Основан Пушкиным в 1836 г. Слева — TH-
рная
ет. 9
хотел получить от Пушкина разви»
подробную оценку своей
нутую,
статьи, 06 этом можно судить хм
бы по количеству вложенных в и.
тиск статьи листов белой бумаги, на
которых Пушкин должен был набро-
@ть свои замечания. Таких листов
было вложено 64; Пушкин заполнил
заметками 22 листа, набрасывая од»
новременно заметки и Ha ПОЛЯХ,
Заметки являются ценнейшим до-
бавлением к известной уже крит»
ческой прозе Пушкина и представля.
ют исключительный интерес для ха.
рактеристики Пушкина как критика
и читателя,
В них своеобразно отразилась си.
стема ватлядов Пушкина на драму,
на русский театр. Мы найлем адесь
хотя и беглые, но характерные для
Пушкина-критика замечания 06 ot-
дельных западных и русских драма»
тургах (Ротру, Корнель, Сумароков,
ия и др.).
Вместе с тем заметки эти дают
богатейший материал для змализь
релакторских приемов Пушкина, Он
еще раз показывают, насколько те»
бовательным и внимательным чи»
тателем был Пушкин. Каждая заметка
говорит о стремлении его к предельь
ной точности, сжатости и простоте,
Пушкин зачеркивает, заключает в
скобки, отмечает на полях изыскан
‘ные, надуманные выражения Вязем»
ского («Мельпомена приняла влады»
чество свое над душами», «С ню
питался восторгами платонической
страсти» ит. д. И т. д.). Вяземский
«Расин, побеливший Корие-
пишет:
ля.. перестал брать ero себе в при“
мер». Пушкин подчеркивает слова;
«Расин, победивший Корнеля» и 93-
мечает на полях: «не думаю», 3а-
метка краткая, но выразительная.
Он указывает на неудачные 06000.
ты, стилистические неточности, грам-
матические ошибки, длинноты, неяс-
ности и повторения. Он намечает в
статье композиционные изменения,
предлагая Вяземекому перенести на»
чальные страницы статьи в середину
ее ит. п.
В чрезвычайно острых и интерес»
ных заметках этих Пушкин подвел
итоги своим суждениям 06 Озеров,
рассеянным в его переписке и стать-
ях. Произведения Озерова были пред»
метом постоянных споров Пушкина
с Вяземским, который считал Озеров
соадателем русской трагедии, TOTS
как Пушкин назвал его посредетвен-
ным драматургом, чьи произведенея
обречены на забвение «при появле“
нии истинной критики».
О
—_——————————
вышедшего после смерти Пушки-
Саксонский посланник доносил;
«Должно отметить всеобщее возму-
щение и даже склонность к 60768
сильному, чем обыкновенно, нащио“
нальному негодованию, которое 10
ограничивается справедливыми упре“
ками, но устремляется на противии-
ка, как на’ иностранца, и требует,
чтобы он был строго наказан». Ви“
димо, движение носило совершенно
необычный для России характер, в
репгительно иностранные посланники
очитают нужным довести о нем 20
сведения своих’ правительств. 06
бенно характерно донесение. прусско-
го посланника Либермана, ярою
реакционера. «Я знаю положительно,
— писал он, — что под предлоюм
пылкого патриотизма в последние дия
в Петербурге произносятся самые
странные речи, утверждающие между
прочим, что Пушкин был чуть ли
не единственной опорой, единствен”
ным представителем вольности народ
ной и пр., и пр., и меня уверяли, 910
офицер, одетый в военную форму
произносил речь в этом смысле по’
среди толпы люлей, собравигихей во
круг тела покойного в доме, Me OF
скончался... Думают, что в дом
Пушкина перебывало до пятидесяти
тысяч лиц всех состояний, многие
корпорации просили о разрешения
нести останки умершего. Шел даже
вопрос о том, чтобы отпрячь лошадей
траурной колесницы и предоставвть
несение тела народу; наконец, де’
монстрации и овации, вызванные
смертью Пушкина, достигли такой
степени, что власть, опасаясь нару»
шения общественного порядка, при’
казала перенести тело в церковь
ночью»,
Жуковский и траф А, Ф. Ор
получили анонимные письма, Орлову
корреспонлент писал: «Ссылка 18
вечные времена в гарнизоны `с0лд№
том Дантеса не может удовлетворить
русских за умышленное, обдуманно
убийство Пушкина... Открытое 10
кровительство и предпочтение чуже
странцам день ото дня делается длЯ
нас нестерпимее, Времена Биронов
миновались. Вы видели вчерашиев
стечение публики, в ней не было п№
бопытных русских, — следовательно,
можете судить об участии и comme
нии к убитому...
Дальнейшее пренебрежение царя #