№

23

(659)

газета

Литературная

Маленький фельего

К. ПАУСТОВСКИЙ Салтыковке

Казахский оперный театр в Ленинграде



ОБ ОДНОМ ПРОЗАИКЕ Озабоченный прозаик Ходит мрачен, зод и худ

Лето в

 Левитане) Незнакомка стояла у калитки и пыталась раскрыть маленький зон-

(Из биографического рассказа об Исааке Левитан прятался от дачников, тос- ковал по ночной певунье и писал этюды. Он совсем забыл о том, что у себя, в училище Живописи и Ваяния, Саврасов прочилему славу Коро, а товарищи -- братья Коровины и Ни- колай Чехов -- всякий раз затевали над его картинами споры о прелести настоящего русского пейзажа. Буду- щая слава Коро тонула без остатка в обиде на жизнь, на драные локти и протертые подметки. Левитан в то лето много писал на воздухе. Так велел Саврасов. Как-то весной Саврасов пришел в мастер- скую на Мясницкой пьяный, в сер- дцах выбил пыльное окно и поранил руку. - Что пишите! -- кричал он пла- чущим голосом, вытирая грязным но- совым платком кровь. - Табачный дым? Навоз? Серую кошку? За разбитым окном неслись обла- ка, солице жаркими пятнами лежало на куполах, и летал обильный пух от одуванчиков, - в ту пору все мо- сковские дворы зарастал одуванчи- ками. Со времени этого жестокого разно- са Левитан начал работать на возду- хе, Вначале ему было трудно привык- нуть к новому ощущению красок. То, что в прокуренных комнатах пред- ставлялось ярким и чистым, на воз- духе непонятным образом жухло, по- крывалось мутным налетом. Левитан стремился писать так, бы на картинах его был ощутим воз- дух, обнимающий своей проврачно- - Солице гоните на холст! - кри- чал Саврасов, а в дверь уже неодоб- рительно поглядывал старый сторож - «Нечистая сила». - Весеннюю теп- лынь прозевали! Снег таял, бежал по оврагам холодной водой, - почему не видел я этого на ваших этюдах? Липы распускались, дожди были та- кие, будто не вода, а серебро лилось с неба, - где все это на ваших хол-сти стах? Срам и чепуха! стью каждую травинку, каждый лист и стог сена. Все вокруг казалось по- груженным в нечто спокойное, ющее и блестящее. Левитан называл это нечто воздухом. Но это был не тот воздух, каким он представляется нам. Мы дышим им, мы чувствуем его за- пах, холод или теплоту, Левитан же ощущал его как безграничную среду прозрачного вещества, что придавало такую пленительную мягкость его по- лотнам. Лето кончалось. Все реже был слы- шен голос незнакомки, Как-то в су- мерки Левитан встретил у калитки своего дома молодую женщину. Ее узкие руки белели из-под черных кружев, кружевами были оторочены рукава платья. Мягкая туча закрылаС небо. Шел редкий дождь. Горько пахли цветы в палисадниках. На же- лезподорожных стрелках зажгли фо- нари.

Вечер в Доме писателя ЛЕНИНГРАД (наш корр.), Гаст- роли Казахского государственного оперного театра проходят в Ленин- граде с исключительным успехом. Каждый спектакль превращается в триумф национального искусства ка- захского народа. B Доме писателя им. Маяковакото состоялась встреча Кавахокого опер- ното театра с ленинградской лите- ратурной общественностью, Как известно, ленинтрадские пи- сатели давно уже установити твор- ческую дружбу о писателями Казах- стана. К 20-летиюю Октября ленин- градокие писатели тотовят большую элтологию казахской литературы. Вечер в Доме писателя им. Мая- ковского начался докладом руково- дителя казахской бригады ЛенССП Л. Соболева. Он рассказал о социа- листических богатствах Казахстана, о его культуре, искусстве, литературе. Доклад о людих молодого Казах- ского театра сделал нач. управления по делам искусств при СНК КазСС т. Тогжанов, В конце своей речи он отласил стихотворное приветствие акына орденоносца Джамбула: Вокруг меня степи в весеннем наряде, A сердце и мысли мои - в Пенинтраде, Где песни степей вдохповенно поет Устами певцов возрожденный народ, Гле паше пскусство волнует со сцены Красой КызЖибек и огнем Тулегена, Геройством Таргып гореньем души Прекрасной казашки, родной Хадиши, Желаю, чтоб чише ручьяя прозвешели Куляш соловыилые нежные трели, Чтоб песия на битву за счастье вела, Чтоб дружба. народов росла и цвела. Джамбул Ленинтраду желает побед, шлет от горячего сердиа привет! * Докладчики уступают трибуну поз. там, К. Алтайский, В. Рождествен- ский, П. Шубин читают переводы казахских поэтов, А, Гитович - сти- хи о Казахстане. Затем состоялся концерт, в нем приняли участие луч- шие артисты Казахского театра, в томИ числе и Куляш Байсеитова и Шара Жандарбекова. Аккомпанировал на- родный артист республики, компо- зитор орденоносец Е. Брусиловский. Артистам была устроена шумная овация. После копцерта в Доме писателя состоялся прием в честь Казахского оперного театра. Представителей прекрасного казахокого нокусства горячо приветствовали Ник. Тихонов, Л. Соболев и др. Перевод К. Алтайского. 

В 1879 году полиция выселила Ле- витана из Москвы в дачную местность Салтыковку. Вышел царский указ, запрещавший евреям жить в «искон- пой русской столице». Левитану бы- ло в то время всего восемнадцать лет. Лето в Салтыковке Левитан вспо- минал потом как самое трудное в жи- зни. Стояла тяжелая жара. Почти каждый день небо обкладывали гро- вы, ворчал гром, шумел от ветра су- хой бурьян под окнами, но не вы- падало ни капли дождя. Особенно томительны были сумер- ки. На балконе соседней дачи зажи- гали свет. Ночные бабочки тучами бились о ламновые стекла. На кро- кетной площадке стучали шары, Гим-  назисты и девушки дурачились и ссо- Он слушал по вечерам из-за вабо- ра пенне незнакомки, он запомнил еще один романс о том, как «рыдала любовь», Ему хотелось увидеть жен- щину, певшую так звонко и печаль- но, увидеть девушек, игравших в кро- кет, и гимназистов, загонявших с по- бедными воплями деревянные шары к самому полотну железной дороги. Ему хотелось пить на балконе чай из чистых стаканов, трогать ложечкой ломтик лимона, долго ждать, пока стечет с той же ложечки прозрачная нить абрикосового варенья, Ему хо- телось хохотать и дурачиться, играть в горелки, петь до полночи, носиться на гигантских шагах и слушать взвол- нованный шопот гимназистов о пи- сателе Гаршине, написавшем рассказ «Четыре дня», запрещенный цензу- рой. Ему хотелось смотреть в глаза поющей женщины, - глаза поющих рились, доигрывая партию, а потом, поздним вечером, женский голос пел в саду печальный романе: Мой голос для тебя и ласковый и томпый… То было время, когда стихи Полон- ского, Малкова и Апухтина были из- вестны лучше, чем простые пушкии- ские напевы, и Левитан даже не знал, что слова этого романса принадлежа- ли Пушкину.  всегда полузакрыты и полны пе- чальной прелести. Но Левитан был беден, почти нищ. Клетчатый пиджак протерся вконец. Юноша вырос из него. Руки, измазан- ные масляной краской, торчали из ру- кавов, как птичьи лапы. Все лето Ле- витан ходил босиком. Куда было в таком наряде появляться перед весе- лыми дачниками. Левитан скрывался. Он брал лод- ку, заплывал на ней в тростники на дачном пруду и писал этюды, - в лодко ему никто не мешал. Писать этюды в лесу или в полях было опаснее. Здесь можно было на- толкнуться на яркий зонтик щеголи- хи, читающей в тени берез книжку Альбова, или на гувернантку, кудах- чущую над выводком детей. А никто не умел презирать бедность так обид- но, как гувернантки.

тик, но он не раскрывался. Наконец он раскрылся, и дождь зашуршал по его шелковому верху, Незнакомка медленно пошла к станции. Левитан не видел ее лица, -- оно было закры- то зонтиком. Она тоже не видела ли- ца Левитана, она заметила только его босые, грязные ноги и подняла зон- тик, чтобы не зацепить Левитана. В неверном свете он увидел бледное ли- цо. Оно показалось ему знакомым и красивым. Левитан вернулся в свою каморку и лег. Чадила свеча, гудел дождь, на станции рыдали пьяные. Тоска по материпской, сестринской, женской любви вошла с тех пор в сердце и не покидала Левитана до последних дней его жизни. что-Годы учения в училище Живописи и Ваяния окончились. Левитан напи- сал последнюю дипломную работу - облачный день, поле, копны сжатого хлеба. Этой же осенью Левитан нацисал «Осенний день в Сокольниках». Это была первая его картина, где серая и золотая осень, печальная, как рус- ское небо, как вся тогдашняя рус- ская жизнь, как жизнь самого Леви-И тана, дышала с холста осторожной теплотой и щемила у зрителей сердце. По дорожке Сокольнического пар- ка, по ворохам опавшей листвы шла молодая женщина в черном -- та не- знакомка, чей голос Левитан никак не мог забыть. «Мой голос для тебяНа и ласковый и томный». Она была од- на среди осенней рощи, и это одино- чество окружало ее ощущением гру- и задумчивости. «Осенний день в Сокольниках» - единственный пейзаж Левитана, где присутствует человек. После этого люди ни разу не появлялись на его полотнах. Их заменили леса и пажи- ти, туманные разливы и нищие избы России, безгласные и одинокие, ка- ким был в то время безгласен и оди- нок человек. сине-Саврасов мельком взглянул на кар- тину и написал мелом на изнанке: «Большая серебряная медаль». Преподаватели училища побаива- лись Саврасова. Вечно пьяный, зади- ристый, он вел себя с учениками, как с равными, а напившись, ниспровер- гал все, кричал о бесталанности боль- шинства признанных художников и требовал на холстах воздуха, про- стора. Мысль одна его терзает: Скоро ль комнату дадут? Он приятелям обуза И нигде гнезда не вьет. Он в правлении союза Каждый день пороги бьет. На мотив: жилплощадь или Погибающий талант Заявлений в желчном стиле Им написан фолиант. Был настойчив он и в едлив, И упрям, а посему, Года два спустя, немедля Дали комнату ему. Срок прошел, опять заботы, Вновь прозаик хмур и зод для творческой работы У Литфонда просит стол. Дали стол и кресло дали, Но теперь прозаик ждет, Чтоб его скорей послали какой-нибудь завод. Посылают. Очень рады. Скок-поскок, прозаик наш, Не проездив и декады, Завершает свой вояж. И в Литфонде вновь маяча, Бодрый труженик цера Просит комнату на даче (Летом в городе жара!). Дни идут. Подходит осень, И на сей пожарный раз Он весьма резонно просит Две путевки на Кавказ. Сколько творческих усилий, Треволнений и забот! Наконец его спросили, Что же он в печать сдает? Но ему ответить нечем. Есть и дача и уют, Всем прозаик обеспечен Вот таланта не дают. ния свящ парті турн на со И в факт дась гани Авер На форм дите туре ца, рыве ли и ра былі ха пост реля бах дан! водс был реть про. раб A рал тур уча стал Он ком еслі люд кач три  Аве лек соб пы суд тор бах КОЕ под Ma Неприязнь к Саврасову преподава- тели перенесли на его любимого уче- A. АРХАНГЕЛЬСКИй ника -- Левитана. Картина была при- знана недостойной медали, Левитан не получил авания художника, ему дали диплом учителя чистописания. этим жалким дипломом вышел в жизнь один из тончайших художни- ков своего времени, будущий друг Чехова, первый и еще робкий певец русской природы. ЭПИГРАММЫ ГРОНСКИЙ «Он порча, он чума, он язва здешних мест!» A Гронский слушает да ест. ЕРМИЛОВ При случае себя Ермилов не обид Им тактика усвоена одна: Be ут до зал В чужом глазу сучок он видит, ни В своем не замечает и бревна. МИРСКИЙ Когда он правду говорит, когда он врет Сам чорт не разберет. ПИЛЬНЯК Ворона плохо разбиралась в сыре, И тут-то бог послал ей знатока - Она в соавторы призвала Пильняка И «Сыр» был напечатан в «Новом мире», A. АРХАНГЕЛЬСКИЙ нев ско диҫ ЦК ния v0 это Вме ВЫ) вы слу лит пов ход емь жи Фа Вы Ми ком сов жел дей учлет Лучше различал мои бортоввы сигналы. Я хорошо видел, как он поднял Все в порядке. Я стал держать молет на прямой, чтобы ему лег было пристроиться. вал Лечу пять минут, десять, но и лен какого самолета ни слева ни справ отк не вижу. Что за оказия? Куда понесло? вал ког Ночь звездная. Я напряжен стр всматриваюсь в мириады звезд, стара ясь отыскать среди них сигналы м сор его ученика. Однако, попытки был тщетны. Мне так и не удалось по мать в небе блуждающих самоли пра нил «пространство смерти», когда никакие эволюции не спасают само- леты от столкновения, и выглянул влево. В тот же момент я стреми- тельно полез вверх, чтобы перепрыг- нуть через самолет Чкалова. Полез на петлю и в верхней ее точке сде- лал переворот. Получился классичес- кий иммельман. Спустя мгновение, я потерял из виду Чкалова и быстро сел. Механики с земли наблюдали на- шу дикую забаву, называемую боем на встречном курсе. Они рассказыва- ли, что наши самолеты, подойдя друг другу в лоб, одновременно по-



Рисунок худ, Глеба Кун.

«Монтажники»-



Поэты и писатели канала Известно, как горячо приветство- вал Алексей Максимович Горький на- чинающих писателей из числа заклю- ченных Дмитровского лагеря, с ка- ким интересом он следил за каждым дарованием, выявившимся в лагере, как настойчиво он рекомендовал со- юзу писателей и критикам заняться всерьез художественным воспитани- ем молодых капалоармейских писате- лей и поэтов. Но, увы, дальше платонического со- чувствия ССП и поныне не идет: ни- кто из квалифицированных мастеров слова не помогает каналоармейской молодежи, не проявляет должного внимания к ее творческой работе. Но, несмотря на это, таланты в Дмитлаге не пропадают. И не только литературная молодежь. Широко из- вестеп уже и за пределами канала график Глеб Кун, поражающий зре- Здесь ковали мужество свое. Здесь, в забое, добывалось счастье- Светлое, прекрасное, мое. Оно по-настоящему поэтично и, несмотря на слова о бетоне, забое и т. п., ни в какой мере не грешит пре- словутым «железо-бетонным» лириз- мом. Мы не можем удержаться от иску- шения привести полностью и стихо- творение Н. Жигульского, свидетель- ствующее о большом росте поэта, об умении очень своеобразно повернуть столько раз использованную тему ка- нала: Хорошо у нас, в Саратовском краю Полуночницы «Страдание» поют, Звезды слушают в лазурных небесах Задушевные девичьи голоса. лостью художественных приемов, четкостью и выразительностью ри- сунка, пользуются заслуженным ус- довелось, Как певал у нас один ваезжий гость, него и песни той неслыхан лад,* И слава совсем особенно стоят, Говорилось в этой песне про канал, Что от Волги до Москвы великой встал, И напевы этой песни хороши - Достигали до распахнутой души. И сквозь эти самоцветные слова Нам казалось, как над Волгою Москва Наклонилась и любуется собой, Белокаменной своею красотой. Этим песням - да вовек не умирать! Век столице да над Волгою стоять! Да ходить всем белокрылым кораблям По пяти открытым заново морям. Эти слова так и просятся на му- зыку, и вполне естественно, что они вдохновили одного из одареннейших каналоармейских композиторов, Алек- сандра Розанова, на песню, полу- чившую широкое распространение. серь-истихотрорловят сборникаа вшеино воспитательным отделом Дмитлага. Они говорят о жизни, о поэзии тру- да, о людях, соединившихся в тес- ную, сплоченную семью, переделыва- ющих мир и себя. Они с любовью вос- невают героев стройки, и вы запе- чатлеваете в памяти образы людей, кана- Мукашо- Москва-Вол- пехом художник Янцен, портретист Марышев, скульптор Леденцов - ав- тор прекрасной скульптуры «Емель- ян Пугачев», и др. Большое место за- нимает в системе культурной работы музыкальная самодеятельность кана- лоармейцев, Уже на Беломорстрое выявился ряд даровитых музыкан- тов. Некоторые из них получили и «официальное» признание. Игорь Вейс, например, окончил Московскую консерваторию и остался при ней ас- пирантом, М. Черняк принят в члены союза советских композиторов и т. д. Вырастил канал, разумеется, и сво- их поэтов и писателей. Их первые произведения производят неизглади- мое впечатление на читателя. Он со всей очевидностью ощущает, что име- ет дело со способными молодыми ли- тераторами, он имеет возможность проследить путь развития ряда ка- налоармейских писателей и цоэтов, их движение от первых слабых опы- тов к уверенным ритмическим ходам, к сложным сюжетным линиям, к бо- гатой инструментовке стиха, к езному содержанию, Л. Могилянская, H. Жигульский, В. Капентьев, Ф. Шар- городский, И. Коваленко - их фами- лии запоминаются, их произведения уже начинаешь судить строго, как произведения людей, способных вы- держать сравнение с профессиональ- ными литераторами.

Кукольное представление на площади им. Маяковского 1 и 2 мая, в 12 часов ночи, на пло- щади им, Маяковского Кукольный театр под руководством скульптора И. С. Ефимова и художницы Д. Я. Симонович-Ефимовой покажет сказку Салтыкова-Щедрина «Как мужик двух генералов прокормил» и басню Крылова «Крестьянин и змея». ки. В настоящее время Ефимовы гото- кукольное представление траre- дии Софокла «Эдин». Кукольный театр Ефимовых был организован в 1917 году, За двадцать лет им осуществлено множество пред- ставлений, в том числе на сюжеты русских и норвежских народных ска- зок и произведений мировой класси-





Мужик и два генерала. Куклы работы Ефимовых Г. БАЙДУКОВ герой советокого союза

ИЗ

ДНЕвНИка пиЛота Я осмелел. Теперь мне нужно бы- ло только сдерживать самого себя. Я ринулся еще сильнее вниз. Те- перь только сто метров отделяло ме- ня от земли. Ох, как мало в этих ста метрах настоящих метров! Неужели это мет- ры парижского меридиана? Вряд ли: уж очень близко проходила под крылом моего самолета труба кир- пичного завода. От мачт радиостан- ции я должен был повернуть. Они были выще линии моего полета. разогнал машину и сделал иммель- ман. Сразу высоко отбросило меня вверх. Одинарный переворот вновь осадил мой самолет на 100 метров. Я добавил скорость. В воздухе я чувствовал себя пре- восходно, поэтому сделал еще нес- колько «бочек» и Взмокнув от сильного напряжения, решил пойти на посадку.

которыми гордится вся армия ла,-Лазареева, Тасарской, вой, Мишкина, Рыбалко и многих дру- гих стахановцев канала та. Названные нами поэты во многом, конечно, отличаются друг от друга по степени зрелости, культурного раз- вития, по своей творческой индиви- дуальности, но одна черта характер- на для всех. Этой чертой является глубоко оптимистическое ощущение окружающего мира. Оптимизму кана- лоармейцев чужд малейший налет Но иногда редакция допускает до- садную небрежность. Почему, на- пример, в стихотворении В. Пузыре- умиленности, сусальности, дешевого, плоского бодрячества. Оно и понятно: ва обложки пахнут «вяленою ры- бой»? Только потому, что необходимо ведь авторы, о которых идет речь, люди, не пришедшие «на все гото- срифмовать со словом «глыбой»? Тот же автор обращается к истории со вое». Они завоевали право на жизнь, оплатив свою победу ценой суровых следующими словами: …Мрачны твои страницы, испытаний. Они ее выстрадали. Люблю безмерно жизнь Напрасно я ищу в тебе просвет. Тащилась ты жеребой кобылицей В расцвете алом, Кипенье бурное, Побед могучий вал - За то, что жизнь Меня переверстала, За то, что дважды Я ее узнал. Так пишет каналоармеец Сергей Девин, выражая этими строками от- нюдь не свои только личные пережи- вания. Вторая жизнь возникла в труде, В бренчанье сабель, в блеске (!) Это надуманно, безвкусно и не всем грамотно. Стихи в этом виде не следовало чатать. последнее время вышел книжек, свидетельствующих о что на канале имеются и весьма ренные прозаики. Значительный терес представляют «Еврейские давшем чувство связи с коллективом, чувство собственного достоинства, распахнувшем ворота в сверкающее будущее. И труд является ведущим мотивом в творчестве всех канало- армейских поэтов и писателей, тот вдохновенный, всепобеждающий труд, чары которого они впервые по- стигли на строительстве канала Мо- сква--Волга. Поэтому стихи канало- армейцев, очень часто формально не- совершенные, звучат ярче, чем иные пресные литературные упражнения «штатных» рерсификаторов. Для поэ- тов-каналоармейцев это пичная тема, выражающая весь их внутренний мир, переплетающаяся со всем комп- лексом их интимных переживаний, надежд. раздумий, чувств. Вот полное свежести и непосред- ственности стихотворение Вениами- на Калентьева «Радость»: Гонит ветер облака ночные В те края, где дремлет тишина. сказы» Якова Свирского (в перево- де Нитобурга). Автор рассказов хо- рошо знает старую «черту оседлости», быт деклассированной еврейской мас- сы, задыхавшейся в царской тюрь- ме народов. Несколько поверхностно, но занимательно показывает Свир- ский представителей «черты» в обста- новке лагеря. Глубже подходит к проблеме пе- ревоспитания Л. Стайковский, рас- сказы которого об единены под на- званием «Солнечная сторона». Осо- бенная удача этого сборника--рассказ «Инок Иероним». Очень неплох и рассказ «Синий якорь». Эту группу каналоармейских прозаиков хорошо дополняет Леонид Богданович: он обнаруживает в своих «Новеллах» не- сомненную наблюдалельностьчув. ство юмора и малипирнам Послел- няя особенность наиболее вырази- тельно сказалась в нове. новелле «Золотая осень». В голубые омуты речные Начинающие писатели канала Мо- Засмотрелась полная луна. Плещет Волга серебристым валом сква Волга имеют право на внима- О края бетонные плотин, Я стою над голубым каналом, Над высоким берегом -- один. И слежу, как в дымке летней ночи, Чешуей блестя издалека, Подо мной кружится и рокочет Новая, могучая река. Это люди неуклонной властью ние нашей литературной обществен- помощи, при которое призывал оказывать М. Горький, не- которые из этих писателей сумели бы оказаться полезными людьми в со- ветской литературе. Я. ЭЙДЕЛЬМАН

Герой Советского Союза Георгий Филиппович Байдуков самый молодой в экипаже «АНТ-25», совершившем герои- по Сталинскому маршруту. Но ческий беспосадочный перелет

в его летном послужном списке значатся такие перелеты, как очень Москва - Варшава, Москва - Париж, и будничные, профессию летчика-испытателя. смелые полеты на опытных машинах. Г. Ф. Байдуков любит свою Но он очень любит и живое работой.

лезли вверх, идя вертикально. Все ближе и ближе сходились их колеса. Казалось, вот-вот они пожмут друг ных огней. рач Летнаб выпустил одну красну сво Н дел ракету, ва ней другу,третью. и это не привлекло внимания мол дого летчика. обв Меня охватила тревога: ученик мо: по неопытности мог легко заблумо, диться в темноте, уйти далеко лит Он аэродрома. цен сто Полетав еще час, я приземлилс и пошел доложить о происшестви! а глупец?Командир посмотрел на чась ты спросил, сколько у молодца на с молете горючего, и успокоительно в явил: -Ничего, с рассветом получн телеграмму. Действительно, командир ошибе не намного; как только над лагере до взошло солнце, к дежурному приш те ла төлеграмма: «КомзвБлагодо тет лучно у моста Алексина 8». - Эге, куда забрался молодчик, - бу подумал я, - может быть, это циональный рекорд, а , может, меж дународный? Ладно, я его тепер на дракипоздравлю и куплю веревку, чтоба св привязывать к своему самолету! Взяв бензин, мы с механиком вы Ни летели и к вечеру добрались до мо ста, у которого с трудом приземли ва другу лапы. И только ватем само- леты иммельманами разошлись в разные стороны. Валерий сел через минуту после меня, Он был немного взволнован. Первым словом по моему адресу было: -Глупец! Так убьют тебя! Я не понимал, почему я один глу- пец? Почему же не По-моему, и ты не из умных, если лезешь на рожон! - сказал я.

слово, увлекается литературной

Им написана книга рассказов «Из дневника пилота». В этой книге, выходящей в издательстве «Молодая гвардия», т. Бай- дуков делится воспоминаниями о своих ученических годах, с том, как он овладевал техникой пилотирования. Часть рас- сказов посвящена описанию всевозможных случаев, которые экипажем во время полетов. происходили с ним и его  Ниже мы печатаем из дневника пилота две главы.

 рядвое упрямых Меня перевели в истребительное звено Анисимова, пилота наивысшей категории. Служить в таком звене очень лестно, но и не так просто. В этом же звене работает и мол- чаливый Валерий Чкалов, Анисимов и Чкалов - большие друзья и в то же время большие соперники. В воздух вместе их пускать опасно: могут побить друг друга. Да и на земле они часто пикируются. Но ве- чером, за воротами аэродрома, эту пару не разлучить. Я среди них, отважных истребите-Слегка лей, кажусь птенцом. Постепенно схожусь с Чкаловым, затем с Ани- симовым. Время берет свое, и они признают меня летчиком. Наконец, я знакомлюсь с воздушным боем одиночных самолетов. Высшим пилотажем занимался я и прежде, но Анисимов требовал от меня, чтобы я фигуры делал не на высоте в 2000 метров, а на необык- новенно низкой - всего только в ста или в пятидесяти метрах от зем- ли. к Они хотят приучить меня своей школе! -- думал я. - Если не угроблюсь, то наверняка выучусь! При этой мысли я зажмуривал глаза и представлял себе полет Анисимова и Чкалова. … Над самой крышей здания на- … чальника московского аэродрома, чуть не задевая крышу колесами, несется крошка-истребитель, От бе-

шено вращающегося пропеллера дрожат стекла ангаров. Вот самолет делает четвертую по счету «бочку» и вновь проносится дальше, над крышами зданий. Нет! Пожалуй на это я неспосо- бен! Высказываю свои соображения Анисимову. Он страшно ругается и немедленно дает задание - итти в зону и пилотировать на такой вы- соте, чтобы моей машины не былоЯ видно с аэродрома. Я сообразил, что это можно сде- лать только в том случае, ссиВ буду кувыркаться за лесом, на вы- соте, не прывышающей ста метров. волнуясь, я направился к самолету. Чкалов стоял сбоку и, насупив- шись, следил за моими нерешитель- ными действиями. Я подогнал аккуратный парашют, плотнее привязался плечевыми рем- нями и запустил мотор. Когда я вы- рулил на старт, как рукой сняло меня вялость и нерешительность. Взлетел, набирая скорость, и зало- жил над головой Анисимова глубо- кий разворот с набором высоты, пе- рейдя в непрерывную восходящую спираль. На высоте пятисот метров я сде- лад каскад разнообразных фигур, затем штопорнул, выскочил из што- пора в трехстах метрах от земли и вновь проделал тот же набор высо- ты из иммельманов, боевых разворо- тов и двойных переворотов. Опу- стившись на двести метров, я снова повторил то же самое.

Оказывается, Анисимов все время следил за мной со своего самолета. - Тебе нужно было ложиться на вириж! егоВместо ответа он показал мне ку- - же упрямый ха- рактер, как и у меня. Мы с тобой Перед самой посадкой я видел

киш и, отойдя, буркнул: перевернутый полет через аэродром. Похвал от Анисимова я не полу- чил, но и замечаний тоже.

знал, что в таких делах летчи- ка хвалить опасно: он сам должен обязательно столкнемся, Лучше ты, Байдук, сворачивай первый, а то так по глупости и гробанемся! Я понял чкаловскую тактику и что на своих летчиках ее применять не следует. Лучше уж оставлю ее для настоящей настоящим врагом. То же посоветовал я и Валерию. знать свой предел. этот день я понял, что вемля хоть и страшна, но ее я уже не так решил, боюсь, как раньше. Шли дни Я совершенствовался в истребительском искусстве. Однажды Валерий Чкалов предложил мне подраться в воздухе. Самолеты наши были различных систем, но это было неважно.Чка- лов хотел мне показать лобовые ата- ки истребителей. сМы поднялись в воздух и разош- лись на положенную дистанцию. Ко- гда я развернул самолет в его сто- рону, Валерий был километрах двух от меня и шнел мне навстречу, Его мотор слегка дымился. Самолет Чкалова шел на полном газу. Я смотрел в калематор и изредка

звездой Луна тоже имеет свои дни Командованиеспешит при- лись. Я сразу понял, что заблудив шиеся чувствовали себя неважно, осо уд бенно плохо выглядел главный ві новник - летчик-наблюдатель. выходныеОказалось, что целый чс они за ярким огнем. Этот огон приняли ва хвостовой сигнал моей машины. Только на высоте 5000 метров им стало ясно, что ночы они гнались за какой-то яркой зве- здой. Хорошо, что солнце выгляку ло во-время, чтобы посмотреть этих весельчаков! За незнание ввездного неба я об  явил летнабу выговор, а молодому летчику посоветовал внимательне следить за огнями природы и не тать их с навигационными сигнал ми боевых самолетов. в учить нас к настоящим ночным по- летам. должен вводить в строй моло- минуту за дого пилота. Даю ему задание: стре-Балетайте через

лял фотопулеметом. С каждой се- кундой расстояние между мной и Чкаловым сокращалось. Ведь встреч- мной, на развороте пристраивайтесь: ходим парой. Посадка - по моему сигналу. ные скорости огромны. Вот осталось каких-нибудь Вдали на горе доменная печь бро- пять- сот метров, а мы шли точно нос в сает в открытое небо много света. Веру ее за ориентир для взлета и нос. Я сжал крепче ручку, готовясь аотвалиться влево и вверх. Вспом- ухожу в воздух. Вскоре поворачи- ваю под углом в 90 градусов, чтобы