26

(662)

№

газета

Литературная

Анна-Ванна-бригадир Л. КВИТКО - Анна-Ванна, наш отряд … Анна-Ванна, наш отряд Хочет видеть поросят! Мы их не обидим, Хочет видеть поросят! Рыльца - пятачками, Поглядим и выйдем! Хвостики - крючками! - Уходите со двора, Лучше не просите! Поросят купать пора, После приходите! - Уходите со двора, Лучше не просите! Поросятам спать пора, После приходите! - Анна-Ванна, наш отряд

NМы строим общую В конце апреля в Ереване состоя- лось собрание советских писателей Армении. На этом собрании высту- пил недавно возвратившийся из-за границы известный армянский поэт Аветик Исаакян. - Наше поколение, - сказал Исаа- кян, -- мечтало о клочке свободной земли, на которой мы, армяне, могли бы жить свободно, беспрепятственно развивать нашу самостоятельность, наш язык, нашу культуру, чувство- вать себя дома. Мы воодушевлялись кусочком вемли, далеким Зейтуном. Кто мог вообразить, что наши меч- ты могут осуществиться. Великая поция совершила Пролетарская революци это чудо, и ленинско-сталинская на- циональная полипика укрепила ос- новы самоопределения, открыла пе- ред нашим народом далекие гори- зонты и высоты культуры. - У нас под ногами, продол- жает т. Исаакян, теперь имеется твердая почва, мы имеем организо- ванное, компактное население, у нас свое государство, равное среди один- надцати равноправных республик, своя Конституция, авой университет, свои бесчисленные школы и т.д. Мы уже не стремимся строить свою от- дельную историю, а строим общую историю, обединившись с великим русским народом и братскими на- родами. Перед нами открываются такие широкие перспективы, что мое сердце бьется вместе со всеми молодыми восторженными сердцами… Талант предпосылка, но необхо- дим труд, старания, воля, Надо мно- го читать, изучать старых и новых писателей всех народов, фольклор, изучать теоретиков социализма Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина.  (От нашего корреспондента) С Надо читать научно-философские книги, развиваться без конца и ни- когда не останавливаться. Гореть великими вопросами всесоюзными, общечеловеческими, выйти из своей ограды, освободиться от шовинисти- ческой отравы, от национальной не- нависти. Задачу новых тем разрешить совсем не трудно, особенно для молодых писателей. Сущность всех тем-природа, чело- век, его душа, его труд. Недавно с несколькими товари- щами я поехал в Камарлинский район. Мы посетили ряд сел. Как из ма- ленького окошечка, я видел кусочек жизни, кусочек нового быта--дела и жлань колхозников. Там найдутся все влементы романа и повести, а имен- но: повторяю, - природа, труд, идеи, человек, человеческая душа, его меч. ты, борьба, переживания. Надо только любить, углубиться, наблюдать, видеть, чувствовать, вол- новаться и претворить материал в искусство. Заканчивая свою речь, поэт Исаа- кян говорит: - Русский пролетариат спас нас от неминуемой гибели, поднял на ноги и поставил на равный себе пье- дестал, Мы должны безмерно любить великий русский народ, мы должны любить наши братские народы--гру- зин, азербайджанцев и всех других. глубокой признательностью мы должны вместе с ними поднять слав- ное, непобедимое знамя коммунизма, являющееся надеждой всего челове- чества, залогом освобождения, к ко- торому многих мира. направлены духовные очи миллионов трудящихся всего Ереван

АННА КАРАВАЕВА 

историюоОтвет читателям Передо мной несколько читатель- ских писем, написанных на одну тему и проникнутых одним настрое- нием, Речь идет о романе Николая Островского «Рожденные бурей». Смерть помешала талантливому пи- сателю-бойцу продолжить и закон- чить роман. «Да здравствует комму- на» - этот боевой клич Андрия Пта- хи, молодого орленка пролетарской революции, звучит в сознании мил- лионов советских читателей, которым близок, дорог Андрий и его друзья. Андрий Птаха, Раймонд Раевский, Сарра, Олеся, Пщеничек и др. попа- ли в ловушку в лесном домике. Они окружены, преданы, дула жандарм- ских винтовок смотрят им в глаза. Но молодые бойцы и не думают сда- ваться, они будут держаться до по- следнего. Смело и гордо кричит Анд- рий: «Да здравствует коммуна!»… судьбах героев Островского. Как же удастся им, этим храбре- цам, освободиться, выйти опять на поле битвы? Что их ожидает в бу- дущем? Как дальше развернутся со- бытия революционной борьбы? Сло- вом, советские читатели, как о род- ных, любимых людях, хотят знать о «Обращаюсь к вам с просьбой сооб- щить, имеются ли какие-либо планы H. Островского «Рожденные бурей», оставленные автором либо в руко- писях, либо в частных разговорах с близкими ему людьми», спрашива- ет в своем письме композитор из Белоруссии. «Если это имеется, то убедительно прошу вас, укажите пути, как познакомиться о этими материалами». Агроном из Азово-Черноморского края пишет: «Я очитаю, что эта за- мечательная книга не может, не должна остаться неоконченной. Ка- кой-то советский писатель должен взяться за продолжение героическо- го труда Островского. Если не ре- шится один, пусть возьмется кол- лектив…». Группа командиров Красной ар- мии через «Правду» обращается к ССП с просьбой «докончить послед- ний роман Н. А. Островского «Ро- жденные бурей». «Нам кажется что окончание ра- боты, начатой тов. Островским явит ся почетной работой для коллекти- ва советских писателей». Актив читателей райбиблиотеки им. Горького в Рязани в своем пись- ме даже вносит конкретное предло- жение: …обращаемся с просьбой к писа- телям А. Толстому, Владимиру Ставскому и Анне Караваевой на- писать вторую и последнюю часть книги Николая Островского «Рож- денные бурей». Письма с пожеланиями дописать роман Н. Островского несомненно по- следуют еще и еще. Появление их- одно из многочисленных доказа- тельств любви советских людей к талантливому художнику-бойцу и благородной их заинтересованности в делах советской литературы. Требо- вание их к союзу советских писате- лей- довершить дело, начатое Ни- колаем Островским, правильное и бесспорное. В последние месяцы жизни у Ни- колая в основном уже оформились основные контуры будущих двух книг романа. Этот план он огласил на совместном заседании президиу- ма ССП и редакции журнала «Мо- лодая твардия» 15 ноября 1936 года, Вот что говорил тогда Николай Ост- ровский: «Я могу в течение нескольких ми- нут набросать контуры той обста- новки, в которой будут бороться ге- рои моего романа, Как вы знаете, первая книга охватывает конец 18 года в одном из уголков Украи- ны. Она показывает уход немцев, борьбу рабочего класса и крестьян- ства с польскими помещиками и Во второй книге будет пеказано собирание сил пилсудчиков, захват ими части Украины и их блок с Пе- тлюрой, который залем окончательно продастся панам. По другую сторо- ну баррикад организация Красной армии из мелких партизанских от- рядов, борьба крестьянских масс против помещиков, стихийные вос- стания, которые под руководством большевиков превращаются во все- народное движение против инозем- ных оккупантов. Красная армия гро- мит петлюровские банды. Третья книга покажет уже непри- крытую ничем интервенцию Антанты в лице панской Польши. Героиче- ское сопротивление немногочисленной 12-й армии, состоящей из полураз- детых и полуобутых бойцов- три- надцать тысяч против шестидесяти тысяч прекрасно одетых и воору- женных до аубов польских солдат, Поляки занимают Киев Польская буржуазия торжествует. Но под Уманью собирается железный кулак Конной армии. Страшный удар и поляки катятся назад. Наше победное наступление и из- гнание зарвавшихся интервентов из Украины. Здесь будет показан ван- дализм фашизма. Уничтожение пре- красных зданий, мостов, бессмыслен- ное варварское истребление всего, всего, что попадается под руку. Под-



жог деревень, варывы железнодорож- ных станций, путей. Кровавый путь озверевших белогвардейцев… Вот на этом фоне будет показана борьба молодых товарищей, руково- димых большевиками, за освобожде- ние нашей родины, Я хочу пока- зать, как мужала героическая группа молодых рабочих, коммунистов, ком- сомольцев, закалявшихся в этой ожесточенной борьбе…» «Контуры», о которых говорил не- задолго до смерти Ник. Островский, намечают очень широкую, прямо таки эпопейного охвата картину дальнейших событий. Для того, что- бы представить себе судьбу каждого героя, этих «контуров» недостаточно. Это остов, плановые наметки, не больше. В московском и сочинском архиве Н. Островского мы не обна- ружили никаких материалов или за- писей к новым книгам романа. Он оставил направление, но ключ к дальнейшему раскрытию каждого героя не успел передать. Каким об- разом, например, Андрию Птахё и его товарищам, окруженным жандар- мами в охотничьем домике, удалось бежать и соединиться со своими? Как эта революционная молодель помогала потом рабочим-большевикам бороться против пилсудчины, орга- низовывать крестьянские восстания и т. д.? Кто из этих молодых храб- рецов уцелеет для дальнейшей борь- бы, кто погибнет? Кому еще кроме Андрия Птахи удастся пробиться к Красной армии и драться в ее ря- дах? Что станется с Олесей Саррой Раймондом, Пшеничеком и другими? Вопросов возникает множество, а ответить на них не представляется возможным, так как бытие художе- ственного образа, задуманного дру- гим творцом, чрезвычайно трудно, если не просто невозможно, создавать ные линии будущего действия,культурным: которых говорил Н. Островский не- задолго до смерти, неужели они ни- чего не значат для творческого про- цесса? Очень много значат. Но ведь дело-то идет о том, чтобы во вто- рой и третьей книгах романа были герои романа Николая Островского, именно тот Андрий, Раймонд и Оле- ся, которых так любит наш совет- ский читатель. Если сам Николай Островский ра- ботал над первой книгой три с по- повиноййгода, то «продолжателю» романа, принимая во внимание все эти уже названные трудности, вре- мени потребуется, естественно, го- раздо больше.

P

- Анна-Ванна, наш отряд Хочет видеть поросят! Хочет видеть поросят, И потрогать спинки Много ли щетинки? … Уходите со двора, - Уходите со двора, Лучше не просите! Поросят кормить пора, После приходите! Потерпите до утра. Мы уже фонарь зажгли, Поросята спать легли! Перевод с еврейског C. МИХАЛКОВ

тсебятина и ю тр ки

сашка и Алешка торгуют пирогай

ного романа Ал. Толстого «Петр I» Ив. Мачавариани - против всякого «Вот, пироги подовые, медовые… ограничения прав переводчика. Не нравятся ему, допустим, некоторые выражения автора «Петра I», что ж, можно «подправить»! Ал. Толстой пишет: «Царь Иван Переводчик же заставляет их говать так: «Вот сардельки сладкие, как мед (груз. перев., стр. 70). Таких «сладостей» в грузинском в Васильевич Грозный шеломом из На- ровы воду пил…». реводе «Петра I» очень много. например, как переводчику перевес ду Ну, что тут особенно грозного? Этак каждый может пить воду шело- мом. А вот попробуй выпить ее баш- лыком! И Иван Мачавариани пишет: «Царь Йоанн Васильевич Грозный башлыком своим из реки Наровы во- пил…» («Петр I», груз, изд., стр. 67). Пусть думают грузинские чита- тели, что Иван Грозный завязывал голову грузинским башлыком и ухит- такое трудное предложение: «Чуть голубоватый свет брезжил окошечко сквозь снег»? Ну, «в окошечко» это, пожал понятно, это - почти что во «Сквозь снег», ну и это поняи «Свет» это тоже, как снеН остальные слова? Ну что это зам «чуть голубоватый»? Или что вав ражение «брезжил»? Переведем-п рялся даже пить этим головным убо- ром воду. лучше натурально: «в покрытое снегом окно видиел Слишком беззастенчив уважаемый Ал. Толстой в отношении некоторых своих персонажей в «Петре I». Опи- сывая, например, Ивашку Бровкина, автор показывает его совершенно не- он и коротконогий, и с раздутым пузом - как его вороная лошаденка, и высокий колпак надви- нут на его сердитые брови, и рукави- утренний свет» (груз. перев., стр.1). Правда, тут исчезло художестве ное слово. Но это переводчика не сается. Зато находчивый переводчик уда но открывает у некоторых домашнц птиц, например у кур, свойство п хикать. В романе Толстого есть такое и пы у него торчали за пазухой, и лап- сто: его зло визжали по навозному сне- «…Иван Васков тихо закие отем и ти ту. Всли ко всему этому прибавить еще, что у втого самого Бровкинар Покрова», то человека приходится просто жалеть, так он несимпатичен неаккуратен. Переводчик удивлен: как может быть у одного человека столько недостатков? - и… решает не переводить, что у Ивашки «рыжая борода не чесана с самого Покрова», Описывая утро в доме Бровкина, ха стонал, А вот еще удивительные перево ческие трюки: У А. Толстого читаем! «…Дамы приседали… показывая низком книксене роскошные плечи груди, высоко подтянутые жестким корсетами». Взволнованный переводчик спеш Толстой простодушно повествует: передать не только текст, но и св надобность…», «Чада справили у крыльца малую переживание в связи с этими стр ками: Мачавариани предлагает такой за- гадочный перевод: «…женщины делали книксен, ив гда сгибались, голыми оставались них подтянутые вверх жесткими кор стали там же у крыльца, сетами и вызывающие страсть гр «…дети что-то их немного беспокоило, и уда- лили» (груз. перев., стр. 2). Сардельки… Кажется, все слыхали ди…» (стр. 99). Хватит цитат! Нет сил перепис вать весь перевод. название этого кушанья. По-грузин- они называются «купати». От ка- Переводчик прочитал первую чао «Петра I» и очень плохо рассказал сски ждого переводчика зависит вкус это- го «купати». Могут они быть с пер- цем, могут быть без перца, с чесно- своими словами. В Гослитиздате получил несколько тысяч рублей.П реводческую отсебятину издалис ставить себе сардельки («купати») «сладкими, как мед», как нельзя, на- пример, пить чай с горчицей или ук- сусом. читателя. Перевод сдан, книга щена, издательский план выполн а там хоть трава не расти. Ген. ЛИАДЗЕ C) Маленькие герои «Петра I» Алек-

с

В союзе писателей Осетии неблагополучно та. покупать… у студентов пединститу- Подлые вредители, искажая лицо народного поэта Хетагурова, уничто- жая его литературное наследие, в то же время выдвигали, восхваляли вра- народа: белоэмигранта-фашиста Г. Баева, подлых троцкистов Фарни- она, Дзесова, двурушников-национа- листов Косирати, Ш. Абаева. зываемой гуров. Этот вредительский фронт так на- «критики» возглавлял Два- Кто же такой Дзагуров? В прош- лом, в годы гражданской войны, он был «директором народных училищ», при белогвардейцах -- верным слу- гой «правителя Осетии» деникинско- го полковника Хабаева. В советский период он отдался «научной деятель- ности». Став во главе Осетинского научно-исследовательского институ- та литературы и языка, он окружил себя врагами народа, троцкистско-на- ционалистическими элементами. В данное время он разоблачен и иск- лючен из партии, но продолжает ве- сти работу в качестве профессора обо- их осетинских институтов. В этих институтах подвизается и другой «ученый» - профессор Алба- ров, буржуазный националист, ру- ководящий лингвистическим отделе- нием Института литературы и языка. Этот «авторитетный» ученый утвер- ждает фашистский тезис о происхо- ждении осетинского языка. В своих писаниях он протаскивает национа- листические, троцкистские идейки («Абречьи песни», «История осетин- йской письменности» и др.). Из всего вышесказанного совершен- но очевидна необходимость срочных и решительных мер по оздоровлению ССП Северной Осетии. Писательская общественность Се- верной Осетии должна по примеру других писательских организаций Со- ветского Союза решительно взяться за выявление всех скрытых и подлых врагов народа в своей среде. Она должна помочь партийной организа- ции оздоровить литературную орга- низацию, выдвинуть способных и че- стных людей, поддержать молодых растущих писателей и отметить новы- ми книгами великую дату 20-летия социалистической революции. А. К. Журнал «Max Дуг» - орган союза писателей - за последние 9 месяцев не выходит. Работа с молодыми пи- сателями запущена. Литкружковцы, несмотря на настойчивые обращения и просьбы, никакой помощи не по- лучают. Правление не интересует сустся состоянием детской литературы. Политическая беспечность и близо- рукость руководства ССП привели к тому, что троцкистско-националисти- ческие элементы, враги народа, без- наказанно орудовали и в союзе пи- сателей и в литературе Северной Осе- тИИ. C. Косирати, Ш. Абаев, Фарнион, Дзесов - эти подлые враги народа были разоблачены не силами пи- сательской организации. Больше то- го: они вели свою гнусную работу, получая иногда даже поощрение со стороны некоторых осетинских писа- телей. Член правления ССП Северной  Осетии Нигер восхвалял троцкиста Даесова, называя его, врага народа, одним из лучших писателей Осетии. Поведение ССП вообще вызывает недоумение. X. Ардасенов, кандидат в члены союза, состоит в родственных отно- шениях с троцкистом Фарнионом, ис- ключен из ВЛКСМ, но ССП до сих пор не потребовал у него обяене- ний. Правление союза во главе с т. Боциевым повидимому не спешит, забывая, что на нем лежит ответ- ственность ва острейший участок борьбы. Неблагополучно обстоит в Северной Осетии и в области литературной кри- тики и литературоведения. В Науч- но-исследовательском институте ли- тературы и языка и в Осетинском пе- дагогическом институте окопались буржуазные националисты, насаж- дающие своей «научной» и педагоги- ческой работой вредные контррево- люционные «идейки». Буржуазно - националистические элементы (Дзагуров, Косирати и др.) на протяжении многих лет старались скрыть от народа творчество осново- положника осетинской литературы-- Косты Хетагурова. Они создали о нем ложное мнение, представляя его «ре- лигиозно настроенным пессимистом». Небрежное обращение с рукописями Косты привело к тому, что некоторые из них исчезли, некоторые пришлось  

.A.G.B,

Коротко ПИСЬМА ЧИТАТЕЛЕЙ и небрежно Вывод ясен: о книгах можно п сать коротко, но нельзя писать н знецова, М. Анчарова, П. Осищ?б ва, А. Есецкого». Молодая писательница Клавди Васильевна Рождественская превр тилась в К. Рождественского, A. Исецкий--в Есецкого!… Г. В. не заметил, что в Альмана помещено интересное «Предисловне» Д. Н. Мамина-Сибиряка, написанне им к книге Н. В. Казанцева «Повеси и рассказы» (изд. газеты «Урал, 1898 г.), и рассказ самого Н. В. К занцева. В заметке об этом даже упомянуто. брежно. БОРИС ДОЛИНОВ «Литературном обозрении» (№ 3), вышедшем 10 февраля 1937 г. помещена за подписью Г. В. короткая заметка о свердловском «Литератур- ном альманахе» в отделе «Коротко о книгах». В заметке много опечаток или оши- бок. Например, Г. В. пишет: «В Альманахе напечатаны стихи поэтов Н. Кушума, В. Занадворова, Е. Холинской, К. Мурзиди». На самом деле речь идет о сверд- ловском поэте Николае Куштуме и о поэтессе Елене Хоринской. Дальше. «Проза Альманаха представлена рассказами П. Ратушного, А. Ма- ленького, К. Рождественского,М. Ку-

Hi TO

Джемс Бозуел. … «Митинг». (Выставка английской революционной графики в Музее новой западной    живописи в Москве). предки»). Разочаровавшись и людях и взаимной любви, он поет восторги сладострастья: Твоих бровей два сумрачных луча Изогнуты, как меч у палача. Все в мире- призрак, ложь и суета, Но будь дано испить твои уста, Их алое вино - Я с радостью приму удар меча: Твоих бровей два сумрачных луча Изогнуты, как меч у палача. (Перевод В. Брюсова). Однако народные истоки творчест- ва Исаакяна, его непорванные связи м- с народным миросозерцанием и мо- тивами народного творчества спасли его от бесшабашного индивидуализ- ма и антисоциальных чувств, харак- терных для декаданса европейской и русской буржуазной культуры. Как трогательна молитва из «Моей матери»; Пусть прежде всех поможет господь Всем дальним странникам, всем больным, Пусть после всех поможет господь Тебе, мой бедный изгнанник, мой сын. (Перевод А. Блока). Такие слова мог написать человек, не утративший сочувствия к людям, веры в людей. лирике Исаакяна повторяются мотивы гейневской «Сосны» и лер- монтовского «В полдневный жар, в долине Дагестана». В ночной тиши до сердца поэта доходит песнь чужо- го страдания и чужого сочувствия- в ответ у него в груди поднимается прибой любви к далекому брату, И он чувствует, он знает есть чужая страна, Есть душа в той далекой стране, И грустна и, как я, одинока зна, И сгорает, и рвется ко мне. (Перевод А. Блока). Как у Гейне и у Лермонтова, у Исаакяна эти строки овидетельству- ют о неистребимой жажде жизни, не- смотря на все разочарования, и о не- истребимой жажде людского сочув- ствия, людской солидарности, несмо-



B. КИРПОТИН

го, ни национального, ни социан ного. Справедливость заставляет отме тить, что Исаакян остался незатр нутым хищнической стороной ниц шеанства, проповедью превращени большинства в рабов, в бессловесно орудие аристократа-сверхчеловека, той стороной, которая так мила серд цу современных фашистов. Социаль ные связи со своим народом народ- ные корни его творчества, успела возродившейся при советской власти соцалистической Армении, равно правного члена великой семьи союв ных республик, привели Аветиа Исаакяна на его родину. Здесь нах- дит удовлетворение его юношеская жажда правды. Ныне он живет в Еры «В конце концов, говорил Ис кян на писательском собрании в Ери ване, посвященном обсуждению ито гов пленума ЦК ВКП(б), после про должительных дум, взвесив и обсу див все, я вновь пришел к социализ му. Прошли уже годы, как я стою н етом плогу спасения. И вот по добр! убелленно сжет на собеян ту страну, где созидается величест венное дело в национальном и обще- человеческом смысле… Русский про летариат спас нас от неминуемой бели поднял на ноги и поставил равный себе пьедестал. Мы должны любить великий русский народ, мы должны любить наши бра ские народы- грузин, азербайджан- цев и всех других, с глубокой при- знательностью мы должны вместе ними поднять славное, непобедимо знамя коммунизма, являющееся на- деждой всего человечества, залогм освобождения, к которому направле- ны духовные очи многих миллионой трудящихся всего мира». ване. Пожелаем, чтобы живое соприков новение с рабочими и колхозниками Армении, впервые за многовековую историю достигшими свободы, до вольства и культуры, дало новый плодотворный толчок творчеству Аве тика Исаакяна.

Особенности творчества Исаакина и очень ярко проявились в его знаме- нитой поэме (или Касиде, как он ее назвал по-арабски) «Абул Ала Маа- ри». Багдадский поэт Абул Ала Маа- ри, прожив тридцать лет в богатстве славе, разочаровался в людях. Он не верит друзьям, женщинам - вез- де он нашел лицемерие, злобу, об- ман, тщеславие, похоть. Он остро критикует законы и богатство, роди- ну, которая богачам служит тучным пастбищем для всяких потреб и в которой пахарь бесправный грывет камень вместо хлеба, он ненавидит чернь за раболение и покорность. Однако социальная критика у Исаа- кяна, не разбиравшегося в законах, управляющих историей и обществом, ку природы человека. Ему казалось, что в зле, несправедливости и поро- ках виноват не общественный строй, а натура человека, и что поэтому гнусность жизни является вечной. Как и многие символисты, Исаакян увлекался учением Ницше. Выход он видел на путях индивидуализма, в том, чтобы уйти от людей, жить оди- ноко, независимо от них, по ту сто- рону добра и зла: Свободен мой дух! Над еобой не терилю я ни силы, ни власти, все воля моя: Нет для меня ни благав суда, ни вакона, я сам свой судья! Над моей головой быть не должно ни защиты, ни крова от вечной судьбы; Пусть вне жизни моей нице, темно, пусть там, где не я, обезмерно цари и рабы! Быть хочу вне пределов, не ведать владык, долга не знать, забыть божество: Быть свободной безмерно, безгран- но, во всем - душа моя жаждет лишь одного! (Перевод В. Брюсова).

я с юных дней. Да, я искал тебя в порыве вдохновенья, Но не найдя,опять, опять стремился вдаль. Я жизнь пожертвовал во мраке заблужденья… Ужель тебе меня, несчастного, не жаль… (Перевод Л. Уманец). Родина во времена цариама была угнетена и несчастна -- сам поэт чув- ствовал себя в своих скитаниях из- гнанником: Караван мой бренчит и плетется Средь чужих и безлюдных песков. Погоди, караван! Мне сдается, Что из родины слышу я зов… Нет, тиха и безмолвна пустыня, Солнцем выжжена дикая степь. Далеко моя родина ныне, И в об ятьях чужих--моя джан. Поцелуям и ласкам не верю, Слез она не запомнит моих. Кто зовет? Караван, шевелися Нет в подлунной обетов святых! Уводи, караван, за собою В неродную, безлюдную мглу. Где устану, - склоняюсь главою На шипы, на утес, на скалу… (Перевод А. Блока). Тоска по утраченной родине сли- вается с тоской по утраченной воз- любленной, горечь изгнания с горе- чью разлуки. Одиночество, уныние, незнание ис- тинных дорог спасения человечества и родины рождают в поэзии Исаакя- на неопределенные романтические грезы: Быстролетный и черный С неба пал, мою грудь расклевал, Сердце клювом схватил и возвел На вершины торжественных скал, Взмыл сурово над кручами гор, Бросил в сердце лазоревый блеск, И вокруг меня слышен с тех пор орели Орлих крыл несмолкаемый плеск. (Перевод А. Блока).

Аветик Исаакян досталась в частности мне и те- бе. Но приезжай! Я знаю, что и там нет ничего подходящего для тебя, - нет ни места, ни времени, ни среды, ни средств. Наконец, ты вероятно стоско- вался по нашей земле и воде, по родным и друзьям. Вместе со всем этим должен сказать тебе, что ны- нешнее наше правительство очень хорошее - лучше, чем ты можешь вообразить. В особенности литература и ис- кусство никогда у нас не были предметом такого внимания. До получения моего письма, ты уже узнаешь, что целому ряду писателей и художников назначе- на пенсия - вскоре будет опуб- ликовано - и узнаешь, что да- ются всякие привилегии, все удоб- ства и возможности. В их числе ты прочтешь и свое имя. Мы го- ворили о тебе со всеми комисса- рами, в частности с комиссаром просвещения и председателем Мя- сникяном, который имел от тебя письмо, И мне поручили вызвать тебя, сообщить, что ты будешь иметь все удобства, какие только они могут дать тебе. То же делают тут, в Грузии. Я только что вернулся из Еревана. Поехал для организации Комите- та помощи Армении… Страна разорена. С другой сто- роны большой урон нанесен за- сухой. Но прилагаются огромные усилия, чтобы спасти и строить, мы всячески должны помочь. Есть многое, о чем писать, но жду, приедешь, поговорим и сделаем, что сумеем сделать. Словом, знай, что ты здесь в безопасности, и все с тоской ждем тебя. Быть может нам удастся сей- час вновь сорганизовать наш

«Вернатун» (литкружок «Горни- ца») и последние дни нашей жиз- ни мы проведем вместе. Сейчас всем дана возможность заняться своим делом. И во всех этих не- счастиях и затруднениях - это огромное дело… Ну, приезжай, дорогой Аво. А до приезда - шлем с тоской по- целуй Чучику, Софик и тебе. Твой Ованес. 1921 г. 4 октября. Тифлис». Исаакян приезжал и раньше в со- ветскую Армению, чтобы увидеть ее возрождение, ее новую социалистиче- скую жизнь, Теперь он окончатель- но поселился в социалистической Ар- мении. Анализ его творчества показывает нам пути, которые, после многих блу- жданий, привели Исаакяна к его ос- вобожденному революцией народу. Аветик Исаакян -- лирик, тонкий, нежный и грустный. Как поэт Иса- акян развивался под двойным воз- действием чисто народных влияний и различных течений европейской и русской поэзии конца прошлого и на- чала нашего столетия, Его обычные темы были - родина, страдания не- разделенной любви, горькое разочаро- вание в людях и мире. Исаакян ис- кал правды и гармонии. В те доре- волюционные годы, когда он писал свои лирические жалобы, уже шел упорный бой за правду и гармонию, бой, возглавляемый пролетариатом, но поэт, отвлеченный символистски- ми влияниями в сторону индивидуа- лизма, не видел впереди светлых перспектив. Правда казалась ему не- достижимой: Явись ко мне, святая правда мира, Мой голос в тишине звучит во тьме ночей, Тебя поет моя страдальческая лира,

Аветик Исаакян является одним из лучших лириков в армянской лите- ратуре, и не только в армянской. Александр Блок, много переводив- ший Исаакяна на русский язык, сле- дующим образом отозвался о его да- ровании в письме к А. А. Измайлову от 28 января 1916 г.: «Кроме того у вас есть еще Исаакян; я не знаю, как вышел перевод, но поэт Исаакян - первоклассный; может быть тако- го светлого и непосредственного та- ланта теперь во всей Европе нет». Аветик Исаакян прошел сложный идеологический путь, Он родился в 1875 году. Он был толстовцем, ниц- шеанцем; живя в Германии, стал со- пиал-демократом, увлекался анар- хизмом, даже учением Будды. В ар- мянских делах он когда-то разделял воинствующий национализм дашна- ков. Но за границей Исаакян стоял на позициях защиты советской Ар- мении, преследуемый за это бранью и ненавистью дашнакской контрре- волюционной эмиграции, Ованес Ту- манян был настолько уверен в народ- ных корнях творчества Исаакяна, что сразу после установления советской власти в Армении обратился к не- му, к одному из первых, с призывом вернуться на родину. «Дорогой Аво, - писал Тума- нян, - получил твое письмо. Го- воришь, если время удобное - вызови, я приеду. Я не знаю, к какому времени ты относишь это удобное время, но говорю: - Приезжай! Приезжай, дорогой Аво… Приедешь, увидишь нашу стра- ну разоренной, народ наш - вы- резанным, оставшихся в живых искалеченными, разбитыми, уви- дишь поредевшие ряды родных и друзей. Увидишь, какая огромная доля от этого моря скорби мира

Силу, здоровье, мощь он искал в отдаленном прошлом, в седой мгле тысячелетий, когда фригийцы, вторг- шись в страну Урарту и смешавшись с коренными обитателями, положили

Поэтическое воодушевление «Абул Ала Маари» не могло скрыть душев- ного и социального тупика, в который зашел поэт. На путях ницшеанского и одиночества нет опасения ни лично-

начало армянскому народу («Наши тря на горечь обид,ог