(667)

31

№

газета

Литературная

ДНЯ РОЖДЕНИЯ И. А. ГОНЧАРОВА

К 125-ЛЕТИЮ СО

(18 ИЮНЯ 1812 Г. -- 18 ИЮНЯ 1937 Г.) романа осветить все глубины жизни, об яс- нить ее скрытые основы и весь ме- ханизм…» (Из крит. очерка об «Об- рыве»). Будучи крупным мастером реали- стического романа, Гончаров естест- венно отводил большое внимание теории реализма, говоря, что «реализм есть одна из капитальных основ искусства» и состоит в том, что ху- дожник должен «вносить жизнь в искусство», Гончаров был против на- туралистического изображения жиз- ни.   3.

«

Мастер русского 1. Среди русских писателей-реалистов XIX века, изображавших дорефор- менную жизнь, Гончаров выступает как один из крупнейших романистов. Одно время порочные и вредные взгляды на творчество Гончарова раз- вивал меньшевистский вульгаризатор Переверзев. Общеизвестно, что в своей знаме- нитой «трилогии», т. е. в трех рома- нах -- «Обыкновенная история», «Об- ломов», «Обрыв»,---Гончаров дал изо- бражение помещичьего быта, создал типичный облик русского помещика XIX века. Переверзев же придумал нелепый софизм. По его мнению, все образы Гонча- рова, как и он сам, - «вариации одного и того же образа патриархаль- ного буржуа». Что касается Волохова, то он якобы также является «новой вариацией обломовского типа», а ни- гилизм - «локализацией психологи- ческой неприспособленности буржуа к новой общественной роли», От про- фессора вульгарной социологии ус- кользнула демократическая сущ- ность так называемого нигилизма и антидемократическая установка ху- дожника по отношению к образу Во- лохова. Говорилось еще в критике, что Гон- чаров «целиком патриархален», или что он «несомненный консерватор». Пережитки вульгарного социоло- гизма в литературоведческих работах о Гончарове не искоренены до сих пор. Чтобы хоть в какой-то степени пра- вильно оценить художественное нас- ледство Гончарова, как классика рус- ского романа, нужно учитывать тот факт, что историческое и художест- венное значение его образов и картин, его художественное дарование шире и глубже его общественных взглядов, хотя, конечно, не могло не испыты- вать на себе их влияния. Гончарова, как и всякого большого художника, говоря словами Белин- ского, «уповить…, в какое-нибудь ко- ротенькое определение трудновато», что вовсе не означает, что здесь во- обще нельзя достичь определенности в идейной характеристике писателя. Весьма укоренившееся представле- ние о Гончарове, как о самоудовле- творенном чиновнике бюрократе, об- ломовце, - совершенно неверно. В письмах (как опубликованных, так и еще неизданных) знаменитого наше… го романиста можно найти многочис- ленные заявления о том, что ему не- навистна казенщина и бюрократизм, что он страдает как художник от ус- ловий своей жизни и деятельности, будучи материально подчинен необ- ходимости служить. Гончарова характеризуется бодростью, ему чужды мотивы дворянского пес- симизма, «Я свободный гражданин мира»,-восклицал он. («На родине»). В годы молодости мировоззрение В 50-х годах Гончаров стал уже ощущать социальную неудовлетво- русской действительностью. письме 1852 г. он фактов, мешают ренность В к Языковым от одним «которые свободно дышать», называет «недо- статок разумной деятельности и соз- нание бесполезно гниющих сил и способностей». Романист сознавал причину рус- ской отсталости: «Но ведь (как я показал в Обломов- ке) обломовщина как эта, так и вся- кая другая - не вся происходит по нашей собственной вине, а от мно- гих, от нас самих «независящих» причин! Она окружила нас, как воз- дух, и мешала (и до сих пор мешает отчасти) итти твердо по пути своего назначения, как бы сделал я в Ан- глии, во Франции и Германии», -пи- сал Гончаров в 70-х годах («Необык- новенная история»). Гончаров возвысился своим твор- чеством над дворянскими «гумани- стами» эпохн «торжества фразы», дворянскими либералами 40-х гг. Критикуя все виды дворянской ре- акционной романтики (в Адуеве, Об- ломове, Райском), Гончаров высказал о них суровую правду, Именно эти моменты, эта сторона его творчества особенно богаты обективностью и реализмом. Именно здесь он досгиг самой высокой художественной ти- пичности своих образов. Через критику всех видов дворян- Гончаров косвенно ской романтики произносил свой приговор старой жизни, крепостничеству. В литературе 40--50-х годов «Обык- новенная история» и «Обломов» сы- грали свою положительную, прогрес- сивную роль. Белинский, прочитяв (еще в рукописи) «Обыкновенную ис- торию», с особой поспешностью отоз- вался на нее в печати, назвав роман «одним из замечательных произведе- ний русской литературы», расценив его, как «страшный удар романтизму, И. А. Гончаров -- барельеф скульптора Н. Я. Тальянцева тельный путь развития, проделал своеобразную творческую эволюцию. У Гончарова были опыты в поэзии (романтические стихи 1835--1836 гг.), далее -- в конце 30-х годов - он написал две повести, в которых уже намечались идейные, сюжетные и об- разные-типовые черты будуших ро- манов («Счастливая ошибка» … «Обыкновенная история»,ая болесть» -- «Обломов»). Романы Гон- чарова представляют собой тип соци- ально-бытового «семейного» романа, традиции которого сложились на За- паде раньше, чем в России. Из образцов западной реалистиче- ской литературы (Диккенс, Бальзак и др.) он имел возможность извлекать уроки обективного и живописно- детального, тщательного изображе- ния быта, обстановки, в которой при- ходится действовать героям. Но сво- ими основными образами (Адуевы, Обломов, Райский, Ольга, Вера и т. д.) романы Гончарова органи- чески связаны с могучим потоком именно русской литературы. Гонча- ров обязан Пушкину и Гоголю не только образами, но и художествен- ным языком, который так высоко це- его язык нил Белинский. По мнению романов Гончарова - «язык чистый, правильный, легкий, свободный, Гончаров признавал идейность та- ланта и отвергал как «ничего не вы- ражающую фразу» лозунг «искусство для искусства» («Искусство - для искусства» - бессмысленная фра- за…»). По мнению писателя даже са- мая прекрасная техника, форма не прикроют скудости содержания. Он говорит о себе, что всегда заботился «о добывании содержания». Как ху- дожник Гончаров был очень взыска- телен к себе и другим, когда дело касалось литературы. Будучи убе- жденным противником всякого фор- мализма, он даже в самую «отделку» вкладывал «половину труда», назы- дожника. С большим укором он говорил, что «мы сами продолжаем относиться к своему языку небрежно: в этом со- стоит громадная наша ошибка…» Ху- дожник не хвастал, когда, имея в виду лучшие свои картины и образы, говорил: «Отвожу много простора ра- вал себя тружеником, говоря, что ли- тература поглощает, требует всего ху- зумному и трезвому реализму». Придерживаясь «гласности», при- знавая право на «обличение», писа тель требовал чтобы литература изо- бражалааправду, избегала односторон- ности: «изображать одно хорошее, светлое, отрадное в человеческой природе значит скрадывать правду, т. е. изображать непопно и поэтому неверно. А это будет монотонно, при- торно, сладко. Света без тени изо- бразить нельзя…». Поэтому искус- ство, по его мнению, должно предста- влять человеку «нельстивое зеркало его глупости, уродливостей, страстей, мечтательности, сантиментальности, провинциализму». Добролюбов одобрительно отозвал- ся об «Обломове», подчеркнув, что ро- ман, несмотря на все свои недостат- ки, имеет «гораздо более обществен- ного значения», нежели все так на- вываемые обличительные «повести», Говоря, что в истории Обломова «от- разилась русская жизнь», что «в ней сказалось новое слово нашего обще- ственного развития», что слово обло- мовщина - «служит ключом к раз- гадке многих явлений русской жиз- ни», Добролюбов вовсе не имел в ви- ду сказать, что русский народ зара- жен обломовщиной, что он является «нацией Обломовых», как клеветал ва по подлый враг народа Бухарин. Добролюбов увидел в типе Обломо- страшный удар по либерализму, инертности, по лицемерию и лжи либералов о народе. Говоря об «обломовщине», Добро- любов писал: «Если я вижу теперь помещика, толкующего о правах человечества и о необходимости развития личиости, - я уже с первых слов его знаю что это Обломов. Если встречаю чиновника, жалую- обремени- щегося на запутанность и тельность делопроизводства, он - Об- ломов. Если слышу от офицера жалобы на утомительность парадов и смелые рассуждения о бесполезности тихого шага и т. п., я не сомневаюсь, что… он Обломов. Когда я читаю в журналах либе- ральные выходки против злоупотреб- лений и радость о том, что наконец сделано то, чего мы давно надеялись и желали, - я думаю, что это все пишут из Обломовки. Когда я нахожусь в кружке образо- ванных людей, горячо сочувствующих нуждам человечества и в течение многих лет с неуменьшающимся жа- ром рассказывающих все те же самые (а иногда и новые) анекдоты о взя- точниках, о притеснениях, о безза- кониях всякого рода, - я невольно чувствую, что я перенесен в старую Обломовку…». 2. «Роман и повесть стали теперь во главе всех других родов позаии», - писал Белинский в 1848 г. В этом факте он видел огромную победу реа- лизма, как обращения искусства к действительности. «Это самый ши- рокий, всеобемлющий род поэзии», говорил о романе великий критик и именно в этой связи рассмотрел первый роман Гончарова, Позже сам Гончаров неоднократно подчеркивал, что именно в роман уходит все, щается вся жизнь и позволяет дожнику давать не только изображение действительности, но и давать простор лирическим настрое- ниям автора. Гончаров, прежде чем создать листический роман, т. е. роман, тически изображавший вме- ху- об ективное реа- кри- определенные

брыв»

 Неизданный отрывок

ва» писатель не проявлял своей не- приязни к Волохову, и в его изобра- Чем Поэв кву, к профессору, готовить в улкру верситет. Мне было лет шестнадцать в  жении было больше реализма. позднее писалась та или другая гла- ва, тем холодней и суровей относил- ся автор к Волохову. Публикуемый отрывок относится ко второй части романа, к XV главе. В искренних и прочувствованных словах Волохова об «отыскивании» прав во время пребывания его в уни- верситете, в подаче «рапорта», когда он был на военной службе, выражен протест против самодержавного про- извола. Волохов рвался к живому де- лу, чувствовал «силищу в руках», ему хотелось «простора и воли» и он гово- рил об этом с пафосом. Во второй части романа, в XV гла- ве, Райский вечером пригласил Воло- хова к себе и за ужином высказал предположение, кем же является его собеседник. После этого Волохов стал рассказывать о своей прошлой жизни. В печатный текст «Обрыва» рассказ Волохова не включен и заменен дру- гим эпизодом: Волохов берет у Рай- ского деньги взаймы и ведет себя дер- зко и грубо. По ходу диалога, дан- отрывок расположен между го-В Рай- тончарововом обориико «Лите- публикуется мною вместе с другими неизданными главами, набросками и вариантами «Обрыва». B. ЗЛОБИН 2. И.A. Гончаров, «Обрыв» Гослит- издат, 1935, стр. 223. а у профессора трое других готову. лись в студенты и была еще дочь нг Я кое-как с помощью профессора, вст рати кими неправдами вступил в универ бой я ситет, и на иных лекциях спал, н свой другие вовсе не ходил. Мне все каз XIX лось, что не то понадобится и чото по все профессора притворяются, есть знают сами, что большую част рецено не нужно учить, а учат**); слуша. Оаре ешь, бывало, так гладко говорят до правах, о наказаниях за нарушени этого их, отлянешься -- в жизни все в. р дишь одни нарушения, а наказываю палой больше за отыскивание, а не за нару.у ф шение прав! Учатся, учатся математи, встего ке, все, кажется, метят в Ньютоны, выйдут--смотришь, как вашим гг. Лелав дожникам, есть нечего! Вон Леонти Все носит на голове страшный столпуче емет ности, а ему нужен только малень но-де кий колпак, латинская грамота. т зни чего же это?-рассуждал я и слуша ись только кое-кого, так, почти случайно риали Я просто не знал, чему учиться, что нера нужно именно мне, а то, чему учили, раур или притворялись, что учили, мне н нй с нравилось, казалось много, ненужно… срое Я сказал об этом профессору: онд- Пол тел мне об яснить назначение и цели меген права и начал говорить обо всехоб стр разованных нациях; я вижу, что ион Некр заморажиает дело, тоже прииуаь шел, что мы оба имели право посту- илам пить, как хотим, и стал обяснять е сих теорию этого права. борьб Райский. - Ну?--с нетерпением спросня Дл выСО. Ну, и об яснил: мы ушли с ней. ла только недалеко, ни у меня, ни у н 20со не было денег, и хозяйка, где мы по ский селились, донесла на нас. Сашеньку зан взяли, а меня тоже взяли домой. Отеп стих хотел было вдруг сломить мою воль стра силой… СМЫС - Ну? пред - Ну, у меня оказалось больше си- лы… Потом меня определили в пол. Только я недолго пробыл. Вы давеч На правду сказали: я нагрубил эскадрон- Отар ному командиру, меня посадили под каж арест, я ушел; привели к полкОВНИ- врез ку и тотчас поскорее отвели; я н бы помню, что сказал ему, только хотели друг отдать под военный суд, но «по моло арел дости лет» частным образом послали годь на житье и службу в В. русс - Вот видите, вы тут сами вино ман свет ваты, заметил Райский. Сил - Да, пожалуй. Только вы не уга- кого дали, сказавши, что я хотел подвигов, с ко искал роли. Совсем нет: я любил ло- чер шадей, возился с ними, учил Еслиб В меня не трогали, может быть, я бык был «хороший офицер», или, по край- рев ней мере, «хороший берейтор», завы тич бы манеж, учил верхом… А меня вс стр отрывали, заставляли по суткам сн зна деть затянутым в мундир в пустй нар комнате, без всякого дела, зевать, ка- нег раулить, не проедет ли кто… Мне го тут показалось, что они притворяю в ся, что ничего этого не нужно, что де сме ла тут никакого нет. Я чувотвова дуд силищу в руках, в голове же шумело р -не от этого, не от рома, а хоте- лось бы вот куда-то, что-нибудь одо ток леть, с чем-нибудь сладить, куда-ни-а будь отправиться далеко, словом, хо- телось простора и воли,-голова так ога и горит, сердце бьется, руки зудят, мне велели держать их по швам Эскадронный командир находил, что по я… непочтителен, не вскакиваю, как ＿ укушенный, со стула, когда он вой. дет, и не ежусь перед полковым ко- I мандиром в три погибели, гляжу слишком как-то смело или свободно, хожу при них и махаю руками, гром- ко смеюсь… Вот, видите ли, в чм штука! Началось с этого, а кончи- лось… Да, я забыл, что я подал ра- порт, что солдат скверно кормят, чт дле фураж стоит дешевле… Вот видите, неправду ли я ска зал, что вы находили все не по вас. … Да, вы отчасти угадали. - Ну, что же там, куда вас посла- ка Caз … Ничего, все то же, что здесь! Ог притворяются, что дело делают, пн-а шут, скрипят перьями… мне скучно п стало, я выпросился к отцу». щё **) Здесь имеется зачеркнутый ва- риант: «Зачем эти разные права, ког- да ни у кого нет никакого права? все отыскивал своего права». В. 3.

Последний роман И. А. Гончарова «Обрыв», задуманный в 1849 году, вы- нашивался и перерабатывался в те- чение двух десятилетий и был напе- чатан в 1869 году в «Вестнике Евро- пы», За это время произошли боль- шие перемены в общественной жизни России, изменились и взгляды писа- теля, и все это отразилось на идей- но-художественной значимости рома- на. В шестидесятых годах мировоз- зрение Гончарова эволюционировало вправо, и при дальнейшей работе над романом писатель видоизменял своих героев сообразно со своими поправев- шими взглядами, Вера, например, по первоначальному замыслу, должна была ехать в Сибирь вслед за Волохо- вым. Позднее Гончаров откинул этот замысел, уменьшил свободолюбие Бе- ры и в конце романа примирил ее с бабушкой, Решительным образом был изменен и Марк Волохов. В своей «Необыкновенной истории» Гончаров признавался: «Вместо ниги- листа Волохова, каким он вышел в печати, у меня тогда был намечен в романе сосланный под надзор поли- ции, по неблагонадежности, вольно- думец. Но такого резкого типа, каким вышел Волохов, не было, потому что в 40-х годах нигилизм еще не явился вполне. А посылали по ниям часто заподозренных в вольно- Думстве лиц» В шестидесятых отношение, прежний вольнодумец был заменен нигилистом. В ранних главах рукописи «Обры- 1 «Сборник Российской Публичной Библиотеки», П., издательство Брок- тауз-Ефрон, 1924, стр. 15.

В типе, в типичности Гончаров ви- дел результат правдивого отражения действительности. «Если образы ти- пичны, - читаем мы в «Лучше позд- но, чем никогда», - они непременно  отражают на себе - крупнее или мельче - и эпоху, в которую жи- вут, оттого они и типичны, т. е. на них отразятся, как в зеркале, и явле- ния общественной жизни, и нравы, и быт». Какие же особые условия по мне- нию Гончарова нужны, чтобы образ стал типом? Прежде всего под типом он разумеет «нечто очень коренное и надолго устанавливающееся и об- разующее иногда ряд поколений». Об- вовн  не тип». изображать те явления, о которых неизвестно, «во что они преобразятся и в каких чертах застынут на более или менее продолжительное время». По поводу одного персонажа в «Складчине» Достоевского Гончаров писал: «Если зарождается, то еще ров рии Совершенно очевидно, что Гонча- остается и тут верен своей тео- реализма. Разумеется, современ- ный реализм идет дальше и требует изображать жизнь во всех ее про- явлениях - и не только как она была, но как есть и как становится. во В вопросе о характере Гончаров вполне следует западным реалистам (Бальзаку, Диккенсу). Он настойчи- выдвигает значение среды и соз- дает тип «Обломова», как прямое про- должение и продукт среды. Очень существенную роль в созда- нии правдивого типичного образа Гончаров отводил требованию изо- бражать психологию человека. Без изображения обстоятельств, среды не может быть достигнута верность «психической стороны». В равной мере одна «подвижная картина внеш- них условий жизни» так называемые нравоописательные, бытовые очерки никогда не произведут глубокого впечатления на читателя, если они не аатрагивают самого человека, его психологической стороны, Это чрез- вычайно существенное требование ие реалистической эстетики. Гончаров стремился по-своему синтезировать творческие достижения Тоголя и Пушкина прямо говоря, что от них, т. е. от Пушкина и Гоголя в русской литературе еще пока «ни- куда не уйдешь». В своих романах Гончаров показал окончательный итог «слабого» харак- тера «лишнего человека», конец тур- геневских «безвыходных положений». Старая Россия, та полоса истори- ческой жизни, которая была обрисо- вана Гончаровым, отошла в прошлое. Но художественное наследство писа- теля сохранилось для будущего. На- следство Гончарова, как и других классиков, берет и над этим наслед- ством работает наша современность. К творчеству Гончарова неодно- кратно обращался Ленин, клеймя по- нятиями Обломов и обломовщина пе- режитки прошлого в поступках и психологии людей. Именно имея в виду эти пережитки в сознании и деятельности людей, Ленин говорил, что во многих еще «… старый Обломов остапся, и надо его долго мыть, чистить, трепать и драть, чтобы какой-нибудь толк вы- шел», Ленин подчеркивал политиче- ское значение борьбы с обломовщи- ной, как синонимом халатности, без- делья, отсталости, говоря, что обло- мовщина «губит дело» и требовал от коммунистов умения различать и отметать «гнилые, барски-обломов- ские иллюзии». Творчество Гончарова до сих пор не утеряло своего значения. Оно по- могает нам познавать прошлое, оно воспитывает в массах стремление до конца искоренить пережитки старо- го, мешающие жить, творить, строить социализм. A. РЫБАСОВ

Юность Волохова «… Вы поэт, он потом. Кое-что верно этом очерке героя, как я: и это да, нас много, имя наше легион… не все, однако, вы угадали. Я скажу, в чем вы ошиблись… лягу?--спросил он. - На моей постели, вот как-нибудь на диване. -Нет, вы оставайтесь на а я как-нибудь на диване, на мне все равно: я привык. Нет, вы гость… - Хуже татарина, прибавил ясь Марк, пожалуйста, оставьте ремонии: вы опять за свое! Он лег на диван, положил под коть подушку и придвинул к чашку с ромом, который все еще лал. - Вот с этих нежностей и начну, сказал он,вы тут насказали, что я избалован поклонением слуг, нянек, дворни в родительском дому: ниче- го этого не было. Мне не льстили, ухаживали за мною, не берегли: на- против. Отец рано овдовел и уехал в художник,сказал схвачено в прав- Но вам Где я здесь, я постели, столе, сме- це- ло- себе пы- на Москву, а меня оставил на попечение   деревенской бабы. Мне было лет во- семь; я целый день, бывало, на дворе, берегу Оки, в лесу, с мужиками, с мальчишками и приходил домой только есть. Не знаю, каково было ва- ше детство, но у всех есть нечто об- щее. Свобода, полный простор сбли- зили меня с природой; я ничего и никого не боялся--ни в лесу, ни в по- ле, ни чертей, ни разбойников; рос, крепчал и здоровел. Чего ни захочу, все делалось. А чего я хотел? Лазать на деревья, плавать по реке, мог хоть утонуть, сорваться с дерева-ничего! Ни страха, ни узды не было, Оно бы хорошо: я здоров, силен, смел и готов на все. Но тут и кончается хорошая сторона Зато помните ли это хаоти- ческое брожение детских впечатле- ний, понятий, порывов воли? Помни- те ли, как это выражается беспоря- дочно, странно, дико, иногда впадаэт в absurdum? Помните ли нежную дет- скую чувствительность и восприимчи- вость? И беда, коли некому подстере- гать, уравновешивать и направлять ее! Еще пуще беда, когда кругом толь- ко подстерегают, вызывают и употреб- ляют во зло эти порывы и проявле- ния! Что станет с этой чувствитель- ностью, с этим умом? А пытливость ребенка? Помните, как он зорко иног- да вдруг взглянет в глубину какого- нибудь природного таинства и даже за пределы природы, когда случайно подвернется его взгляду факт? Пом-  Печатается впервые ните, какое впечатление вынесет он, когда к нему его не подвели постепен- но, не приготовили? Как оно примет- ся им, как подействует? Вспомните нескладицу детских речей, суждений, выходок дикой воли, характера, тира- нии над слабыми, над животными, пытания всего глазом, ухом, рукой, умом и чувством. Вы, конечно, видали примеры слепой злости, присвоение чужого себе… Все это проходит в гла- зах ребенка без указания, без урока и само собой работает в нем. И как ра- ботает! Вспомните еще природные добрые инстинкты--прямой взгляд детской логики: «Как оно должно быть и как бывает на деле»? И ряд противоречивых примеров тянется в уме, опять-таки без урока, без ариад- ниной нити, Он ищи его в себе, это- го урока, уразумей без способов! Ко- нечно, если есть провидение для пья- не- ниц, то для детей и подавно! Марк замолчал. Да, это правда, это верно!---ска- зал Райский.--Ну, что же отец? -Отец приехал лет шесть и через ахнул от удивления: я черен, грязен, груб, что от меня воняет*) и дико гляжу, не умею войти, поклониться, ничего не знаю. Он меня отвез в наш город и отдал учителю приготовить в гимназию. Я дома набрался в лесах и полях воли и силы и, конечно, пробо- вал применять ее к делу и в городе. Скоро класс Степана Андреича и весь дом затрещал от меня: мальчики по- робчее разбежались, родители не ста- ли цускать их, а бойкие пристали ко мне. Я их стал воспитывать по-сво- ему, Учился я плохо, но был не без способностей, и когда явился в гим- назию, то меня назвали разбойником, но приняли, Меня засадили за ла- тынь, за арифметику, за географию, Я учил только то, что мне нравилось… меня раза два высекли, я перебял стекла, научил товарищей разным штукам. Между прочим, однажды после акта в гимназии был обед, ди- ректор, учителя, так называемые по- четные лица (в сущности все рожи!) трескали, а мы глядели, я предложил своим угоститься: мы отправились в палатку, к прянишнику, и все с ели у него и разбежались, а его послали к директору просить денег за угощение. Меня высекли, наконец, отослали к отцу: чтоб тоже высек и отвез в Мос- *) Последние три слова написаны над строкой более яркими чернилами и являются, повидимому, позднейшей припиской.  

На крутом обрыве… «Подле огромного развесистого вя- за, с сгнившей скамьей, толпились вишни и яблоки; там рябина; там шла кучка лип, хотела было образо- вать аллею, да вдруг ушла в лес и братски перепуталась с ельником, бе- резняком. И вдруг все кончалось об- рывом, поросшим кустами, идущим почти на полверсты берегом до Вол- ги…» Многочисленные описания обрыва в романе уроженца Симбирска И. А. Гончарова переносят читателя в име- ние, владелица которого названа в романе Татьяной Марковной Береж- ковой. В пяти-шести километрах к югу от г Ульяновска находилось когда-то имение Киндякова, где часто в дет- стве и взрослым бывал И. А. Гонча- ров. Об этом имении в книге краеведа П. Мартынова «Селения Симбирского уезда» (1896 г.). говорится: «Деревня Винновка остается в ро- де дворян Киндяковых, из какового рода происходит и нынешняя мест- ная помещица - дочь великобритан- ского подданного Е. М. Перси-Френч. Ей принадлежит роща, приобревшая нзвестность тем, что в ней находится собрыв», описанный пагорода. Е. М. Перси-Френч была последней представительницей рода Киндяко- вых, Ее прапрабабушка, не имея де- тей, взяла на воспитание двух пле- мянниц, которые и послужили Гон- чарову прототипами Марфиньки и Верочки. Отражена в романе И. А. Гончарова и среда, которая окружала его на ро- дине, в Симбирске, где он провел первые десять лет жизни, служил не- которое время по окончании универ- ситета и куда он приезжал и в годы Памятник представлял собой колон наду, увенчанную сверху куполооб- разной крышей. Посреди колоннады был установлен обелиск с барельеф- о ным портретом Ивана Александровн ча. ра Ныне колхоз имени ОГПУ прочно обосновался на вемле бывших поме во щиков Киндяковых, По обрыву рас ру кинулись прекрасные яблочные сады колхоза. Живописнейшая роща стала люби- мым местом ульяновцев для прогу лок в выходные дни. CI Выветривание и оседание почвы по привели к тому, что обрыв осел и он ч не выглядит уже так живописно, какп при жизни Гончарова. К сожалению, частично разрушает ся и памятник, Барельеф кем-то дав н но сорван. Винновский сельсовет, несмотря на П неоднократные напоминания, не при- нимает мер по реставрации памятни- и приведению в культурный ви C) всей прилегающей площадки. Многочисленные экскурсии улья уновцев и экскурсии из других горо- дов, посещающие каждое лето одни из интереснейших исторических ли тературных памятников, свидетель- ствуют о большой любви к творче ству Гончарова. Здесь, на краю когда-то оченн кру того обрыва, на лоне природы писал Иван Александрович лучшие главы своего романа. своего учения в Москве, и впослед-не ствии - из Петербурга. и «…С одной стороны - Волга с кру. тыми берегами и Заволжьем; с дру- гой широкие поля, обработанные пустые овраги, и все это замыка- лось далью синевших гор, С третьей стороны видны села, деревни и часть Воздух свежий, прохладный, от которого, как от летнего купанья, пробегает по телу дрожь бодрости…» Нетрудно в этом описании узнать вид, открывающийся с высокого хол- ма Винновской рощи. рова, там, где некогда стоял дом, бы- ла построена, беседка-памятник, В 1912 году, в ознаменование сто- летия со дня рождения И. А. Гонча- Винновские колхозники помнят день его открытия. На крутом обрыве был разбит ан- глийский парк.

стороны жизни, прошел весьма дли- со всеми последствиями, словом - 

Гончаров меня бляющейся строг просто Пока (и а даже страницы. до болезненной чуткости, оскор- всяким недостатком. А ли я к своим сочинениям? - спросите Вы. Не только строг, но считаю их очень слабыми. пишу, я думаю о них много это хорошо: иначе бы не дописал), когда напечатаю, то совещусь их, и никогда не заглядываю на свои По этой причине я никому не даю права переводить их на ино- странные языки… лы, кажется, предисловия, большое Даже как ственной, Говоря о «Даче на Рейне» *, я был строг потому, что у автора много си- Может быть, я ошибаюсь, но он, взял или, по выражению слишком пространство в свою раму. такой обширный род искусства, роман, не может захватывать це- лой жизни, и умственной, и нрав- и социальной, и политиче- ской, и придворной и т. д. и притом целого общества в известную эпоху. Нужно искусство гения, чтобы около Роман Бертольда Ауэрбаха, печа- тавшийся в «Вестнике Европы» в 1868 и 1869 гг. в переводе (с рукопи- си) С. А. Никитенко, с предисловием Тургенева, и возбудивший присталь-  ное внимание Гончарова.

о романе героев сгруппировались толпой жи- вые лица, с отражением всех фокусов жизни: что-нибудь одно одолеет, а прочее должно быть в тени. Свет ис- кусства не распределяется ровно на всех… Есть такие громадные карти- ны в живописи: например, «Взятие Арабской Смалы» Ораса Верне, в Версальской галлерее: там представ- лен момент поражения и бетства це- лого племени. Все ярко, верно, жиз- ненно,. Но кисть только и изображает один момент - неподвижный, не за- ботясь ни о предшествовавшем, ни о будущем, Тут ее границы во времени. А искусство слова должно сказать что было и что будет, Талант и изоб- разит этих людей, их дальнейшую участь, под влиянием одного события, чувства, ощущений. А если он будет потом изображать, что сложилось еще далее, как расположилась жизнь всех вообще и каждого в особенности, а затем нарисует третий фазис, опять- таки под другими давлениями или лу- чами чувств и т. д. Это будет уже дру- гой и третий роман и т. д. Словом, Ауарбах захватил слишком много, как будто целый департамент работал этот роман. От этого он носит следы страш- ной торопливости…

Несмотря на Ваш прекрасный пе- ревод, скажу, что надо читать вещь в оригинале: вероятно и роман этот представился бы иначе. Язык -- ог- ромная разница, почти бездна, разде- ляющая автора от читателей. И вот это- вторая причина, почему я не люблю, чтобы меня переводили. По- русски, может быть, как я видел, ме- ня читали с одобрением (чем я и счастлив и довольствуюсь этим), а в переводе выйдет- просто жалко…». *

Летом 1857 года, в месяцы напря- женной работы над окончанием «Об- ломова», началась переписка Гонча- рова с Софьей Александровной Ники- тенко (1840--1901), дочерью извест- ного академика, историка литерату- ры и автора мемуаров А. В. Ники- тенко. Переписна эта продолжалась тридцать лет, вплоть до последних лет жизни писателя. Едва ли к кому-либо другому автор «Обломова» писал с такой откровенно- стью, с такой охотой и искренним расположением, как к «Мудрости Александровне», как называл он свою корреспондентку. «Вы одна те- перь можете извлекать из меня му- выку, и я всегда буду играть ее Вам, зная, что никакие дары, ника- кие обольщения не заставят Вас упо- требить ее во эло…». В письмах к ней рассыпано громад ное количество высказываний о его собственном творчестве, о вопросах литературы и искусства- вопросах, интересовавших его с тех юных лет, когда он «питался, как молоком ма- тери», поэзией Пушкина, и до послед- них лет жизни.

Из неизданной переписки 



Исключительная строгость Гончаро- рова к своим собственным произведе- ниям чрезвычайно для него харак- терна. В старости его иногда «коро- бит» от тех или иных мест в «Обры- ве» и «Обломове», Он говорит о «неук- люжести концепции» этих романов, обясняя ее «неумелостью создать стройный архитектонический план романе» и размышлия «но две ли различные стороды талантов: од- заманчиво созидать план, а другим, напротив, даются отдельные части, детали отделки, а гармонии в целом нет, как у меня да и у многих дру- ляемом к печати гончаровском томе Полностью письма Гончарова к С. А. Никитенко появятся в подготов- «Литературного архива» Института литературы Академии наук СССР. л. УТЕВСКИЙ

Мы печатаем здесь одно из таких высказываний (1870 г.).

Попрежнему так же хорош вид ог крывающийся с обрыва. Только Волга изменила свое русло, отошла в сторону, дав место роскош- ным заливным лугам колхоза, и н другом ее берегу - в Заволжье - красиво переливаются в вечерней темноте огни электрифицированных колхозов. ЛЮДМИЛА КЕРН

«Обращусь к литературе, потому м что -- on revient a ses moutons - с Вами особенно я охотно говорю. Итак, если я строг к словесным про- изведениям искусства, то это потому, что по этой части вкус развился у 

Возвращаются к своей теме.