Литературная



газета № 35 (671) ПОЭТЫ, ДРАМАТУРГИ, ПРОЗАЙКИ ОТВЕЧАЮТ СОВЕТСКИМ ХУДОЖНИКАМ   ЗА СОВМЕСТНОЕ ОБВУЖДЕНИЕ ОБОРОННЫХ Ежечасно думать об обороне страны

Б. БРАЙНИНА Беспомощная книга

A. КОТЛЯР.

Заметки о молодых id чек, в смятении бросал всё и ухо- дип, если это было днем, на Волгу, если вечером - бродить по улицам, зайти в какой-нибудь клуб» (подчер- кнуто нами - А. К.). Такие плохо отредактированные фразы встречаются в рассказе. Меж- ду тем редактура должна быть пос- тавлена в журналах безукоризненно. У Рутько несомненно есть даро- вание, но ему мешает недостаток культуры, узость кругозора. Его осо- бенность -- поэтическое восприятие человека, природы. Но эта особен- ность, не питаемая разнообразными жизненными впечатлениями, не обо- гащенная широкими знаниями, может привести автора к дешевой чувстви- тельности, как это случилось с его ранними рассказами. Рутько предстоит большая работа, если он захочет по-настоящему раз- вивать свои способности. II писателях  всегда грамотные: «Он принимался за дело, но, написав несколько страни- не принадлежит к этой категории ав- торов. За этот же период выпущены пе- реводы следующих произведений: «Петр I» Алексея Толстого (издатель- ство Голланц, Лондон), его же «Хож- дение по мукам» (Лонгменс, Нью- Йорк и Голланц, Лондон), «Цусима» Новикова-Прибоя (Эллен и Энцин, Лондон) «Педагогическая поэма» Макаренко (Нотт, Лождона, СОВЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА В АНГЛИИ И США Из вышедших в 1936-37 гг. в Анг- лии и в США переводов произведе- вий советских писателей прежде всего должны быть отмечены три книги А. М. Горького: сборник пьес последнего периода (издание Лоу- ренс, Лондон, 1937) и новые изда- ния повестей «Детство» и «В лю- дях» (издание Эпплтон, Нью-Йорк, 1937). Первый английский перевод повести «Детство» вышел в 1915 г., а «В людях» - в 1917 г.

«Таежная армия» Ильи Чернева- повесть о гражданской войне в Си- бири. На эту тему писали Фурманов в «Чапаеве», Фадеев в «Разгроме» и «Последнем из удэге». Прекрасные 

Чтобы изобразить сложность пере- живаний Демьяна Каломийца, автор на протяжении всей повести застав- ляет его «собирать воедино разбежав- шиеся мысли» (стр. 128). «Две ночи подряд не спал он - собирал в кучу



ПРОИЗВЕДЕНИЙ * B. Гусев * В меру сил я работаю в области рборонной тематики. * H. Сидоренко * Призыв художников и скульпто- смысловая наполненность, понима- ров, обращенный к поэтам и писа- ние художником всего нашего пу- телям, выражает желание всего на- ти, … вот качества, без которых ни рода: получить от нас высокоцен- одна книга не сможет получить книги Фурманова и Фадеева извест- ны всему миру. Но разве они ис- черпали тему гражданской войны? Конечно, нет. Материала хватит еще на сотни книг, очень хороших книг. Примеры мужества, отваги, выносливости, патриотизма вдох- новляли и вдохновляют деятелей различного рода искусств- писате- лей, музыкантов, живописцев, рассыпанные мысли» (стр. 29). «Не только мысли собирал Демьян Ти- мофеевич: в крайней по острову па- латке он собирал людей» (стр. 29). «Опять приходилось собирать разбе- жавшиеся мысли» (стр. 54). «… Чтоб сколотить в единой воле людей, нуж- но было сцементировать собственные мысли, отточить их каждую в отдель- ности и убеждать, убеждать» (стр. 30). признания у читателя. Вслед за «Спавой» я и в новой оей пьесе пытаюсь создать образы людей нашей Красной армии, обра- вы бойцов и командиров, до конца преданных делу Ленина--Сталина. Основная тема моего поэтического ворчества - оборона страны социа- изма.   Наивно и схематично показан и другой герой, партизан Антонов, кад- ровый рабочий. Вот его портрет: «…С лицом, точно обожженным пла- менным дыханием паровозно-строи- тельного исполина, с выдвинутыми вперед упрямыми скулами и смыш- ленными карими глазами, он произ- ные, взволнованные книги о нашей родине, о ее людях, о подлинных героях наших дней. Помня о капиталистическом окру- жении, о происках врага, мы долж- ны создавать в первую очередь та- кие произведения, которые бы вос- питывали в читателе чувство долга перед своей страной, любовь к ее скульпторов, драматургов, работни- ков кино. И когда появляется но- вая книга о гражданской войне, да- же не возникает вопрос о ее свое- временности. Речь идет о ее идейной и художественной ценности Ккачест- ву книг, воспитывающих патрио- тизм советского читателя, мы долж- ны быть особенно требовательны.

За последнее время журнал «Ок- тябрь» уделяет много внимания ра- боте с молодыми писателями. В но- мере 5-м напечатаны два произведе- ния: «Повесть» А. Рутько и «Большой день» 3. Столпера.   В «Повести» Рутьно чрезвычайно ясно сказались недостатки и досто- инства этого молодого писателя. «По- весть», несмотря на то, что тема взя- та неглубоко, несмотря на ряд лите- ратурных погрешностей, показывает литературные данные Рутько, отка- завшегося здесь от дешевой манерно- сти, свойственной его прежним рас- сказам. (Об этих рассказах писала «Литературная газета» несколько ме- сяцев назад). Рутько привлекают лирические мо- тивы. «Повесть» в своей лучшей ча- сти посвящена несложной истории любви юноши и девушки. Автору уда- лось передать чистоту и свежесть чувства молодых людей. Он не нагро- мождает здесь, как это он делал рань- ше, всяческие «изыски», чтобы по- Новоторые молодые влентели, своей «манеры», конечно, не создают, но зато манерничают до-отказа. Такая опасность грозила А. Рутько, «Повесть» же убеждает в том, что он по мере сил своих стремится писать просто, искренно. Фраза у Рутько, ко- гда он рисует, например, пейзаж, четкая, наполненная. «С тропинки, если смотреть вперед, словно сквозь узкую, зеленую трещинку между са- дами, видна была Волга, спокойная, чуть розовая; у острова спали на яко- рях баржи - две мелкосидящие неф- тянки, выкрашенные в яркий крас- ный цвет; деловито сновал возле них маленький буксирный пароход». Легкая грусть, жажда счастья моло- дого героя поэтично показаны авто- ром. Взволнованный встречей с де- вушкой, юноша думает: «Сколько бы- ло таких встреч. Сколько ребят… мо- жет быть, они были бы лучшими дру- зьями, может быть, только общения с ними нехватало для счастья». Это сказано просто и хорошо. Не так давно в нашей молодежной литературе принято было смаковать «вопросы пола». Совсем иначе пишет о любви Рутько. Его герои любят друг друга молодо, чисто, в отношениях их нет никакой пошлости. Поэзия чувст- ва одухотворяет их беседы. Хорошо, что Рутько именно так подходит к своей теме. Пора уже не- которым нашим писателям перестать делать окрошку из грубого натура- лизма, ложного «психологизма» и пошлости. И даже когда на страницах «Повести» появляется «третий» низкопробный - человек, Рутько не изменяет своего основного тона. Этот человек вначале показан в ореоле прекрасного певца, и то, что он по- том оказывается негодяем, должно лишь оттенить искренность и силу чувств основных героев. Но тут-то пора поговорить о недо- статках «Повести». Свежо начатый рассказ к концу все больше расплывается. Автор не выдерживает тона, ве умеет сохранить той непосредственности, которая есть в лучших частях рассказа. Герой, расставшись с любимой де- вушкой, мечтает о ней. «Он смотрит на каждый караван, подезжавший к лагерю, и ему чудилось: вот это она сидит на втором или на третьем вер- блюде, треплются белые волосы, бле- стит улыбка, вот - это она подни- мает золотую от загара руку». Но таких хороших строк к концу рассказа становится все меньше. Ав- тор не знает, как дальше поступить с героями. Он приделывает к рассказу безвкусную, морализующую концов- ку. Соперник героя заражает девушку тяжелой болезнью, наш герой во-вре- мя не сумел спасти ее, девушка кон- чает жизнь самоубийством. На пос- ледней странице соперники встреча- ются, наш герой дает пощечину соб- лазнителю, а его спутник резонирует при этом: «Стой! - строго сказал о зал он. у пио сеть и он за ее так называемый проступок и целиком встало бы на ее сторону… А этого пошляка пригвоздило бы к по- ворному столбу». К чему эта сентенция вместо ху- дожественного образа? в И вот, рассказ, хотя и неглубокий, но по-хорошему молодой, искренний, значительной мере испорчен. в Мы не хотим сказать, что Рутько должен был выдержать весь расская сугубо лирических тонах, не допу- ская «прозы жизни», Наоборот, мы можем упрекнуть его в недостаточной конкретности образов, обстановки, Рутько нужно научиться показывать героев людьми своего времени, И в этом рассказе, как и в прежних, мы лишь по отдельным фразам можем понять, где и когда действуют герои. Но «проза» требует большей конкрет- ности образа, а не скучных поучений. Следует сказать о литературной редактуре рассказа. Конечно, редак- тор не может заменить автора, но право же, к рассказу Рутько, где ав- тор ясно показал свое умение, стои- ло отнестись с большим вниманием, нежели это сделала редакция «Октя- бря». Следовало сократить рассказ. Необ- ходимо было из ять скучнейшие стро- ки о неудачливом писательстве героя, повторенные в рассказе несколько раз с настойчивым однообразием и не

Ежечасно мы должны думать и помнить об обороне страны от вне- шних и внутренних врагов. В плане этих задач я строю поэ- му о замечательном большевике и человеке, о вернейшем друге товари- ща Сталина - о Серго Орджони-

Всячески приветствую предложе- же советских художников. Вношу конкретное дополнение: кидзе. защитникам, революционную бди- тельность. С этими же требованиями я под Большая правдивость, простота и хожу к сюжету и характерам героев «Таежная армия» Ильи Чернева  искренняя книга, в ней есть от- дельные неплохие эпизоды, но в водил впечатление человека недю- жинной воли и ума». Так же, как «разбежавшиеся мыс- ли» Демьяна, через всю книгу про- ходит «будто обожженное лицо» Ан- тонова. Столь набившее оскомину еще с далеких времен «Кузницы» изображение рабочего при помощи вделени сильно таготет ны стьянами-партизанами: «Они были вовсе не такие, как те, в далекой Коломне, - поджарые парни, креп- кие, как сталь, быстрые в движениях и в мыслях, как шестеренки…». Удручает бедность словаря книги, беспомощность эпитета, метафоры, сравнения: строгое, точно выточен- ное лицо, металлически чеканящий голос, закипающая внутри хлесткая радость, вздыбленные злобой хлебо- робы, неуемная жажда борьбы, вечер, обволакивающий землю покрывалом осенних сумерек, золотая палатка неба, затканная золотыми блестка- ми звезд, часы плелись тягуче, как патока, и пр. и пр. Неумелое обращение со словом за- частую приводит к прямым курьезам. Так, восторженно изображая одного из выдающихся руководителей пар- тизанского движения, автор пишет: «… и посыпался горох жестких, по- велительных и призывных слов…». Горох слов - прежде всего говорит о бессмыслице, пустоте трескучей фразы, а Илья Чернев «горохом слов» награждает своего положительного героя. Выход в свет беспомощных произ- ведений - явление обычное для на- ших издательств - снова и снова свидетельствует о неблагополучии на издательском фронте, о малой подго- товленности редакторского аппарата о полном неумении работать с авто- рами. Печально, что голос читателя и критика, повидимому, еще не про- бился сквозь толстые стены издатель- ских кабинетов. Там все спокойно, все по-старому. Когда же наконец настойчивые требования советской общественности о высоком качестве перестанут быть гласом вопиющего в пустыне? истечении известного времени организовать совместное обсуждение мовых оборонных работ художников яркость илитераторов. Надо, чтобы мастера различных ЩИ. Это поможет поднять наши обо- рнные произведения на высоту, постойную нашей родины, нашей Красной армии. изобразительных средств, моей будущей пьесы «Инженеры». целом перед нами сырой, недорабо- танный материал, книга не выно- шенная, художественно беспомощная. В главе 12-й («Деревня Парунов- крестьянин раска- портоя и дорвий, пыши каждый день проходу по деревне не давали, грозились всех перепороть японскими шомполами…» Рассказ ведется просто и непри- тязательно. Читатель узнает о клас- совой борьбе в деревне, о бесчин- ствах японских интервентов. Но даже эта (одна из очень нем- ногих удачных глав) заканчивае я скучно- назидательными авторски- ми пояснениями: Шаблонными, пи- чего не говорящими ни уму ни сердцу словами автор разясняет поясняет, резонерствует, тщетно стараясь убедить читателя в том в чем тот должен быть убежден си- лой, логикой художественного обра- за Неопытность автора прежде всего заметна в упорном стремлении дать подстрочник к каждому образу, к каждому положению, все переска- зать своими словами. Неумение автора создать живой ху- дожественный образ приводит его к упрощенчеству, к весьма наивным характеристикам. Так, главный герой повести, плотник Демьян Тимофее- вич Каломийц в своих мыслях, по- ступках, поведении совсем не ощу- щается как крепкий революционер. Это скорее какой-то недалекий, доб- рый дедушка, усваивающий с помо- щью автора элементарные уроки по- литграмоты. Наш долг перед родиной Латераторы и поеты, входящие в оних пнсателей на оборонные темыа, художественных произведениях со- ветский патриотизм, которым охваче- ны все народы нашего великого Сою- за В то же время новые наши произ- ведения должны помочь партии и правительству в борьбе против яв- ных и замаскированных врагов Со- ветского Союза. Ш. Росин, Е. Марголис, Ю. Иоффе, И. Рабинович, A. Хашин, М. Розенблюм, Д. Бергельсон, С. Персов, Б.Ор- шанский, О. Любомирский, Пе- рец Маркиш, И. Добрушин, Я. Зельдин, С. Годинер, Д. Аб- рамович, М. Литваков, М. Гольд- штейн, С. Галиин, Л. Липман- Левин, М. Герр. и присоединяются к обращению мо- сковских художников и скульпторов («Литературная газета» от 26 июня) о создании художественных произ- ведений, посвященных защите на- шей великой социалистической ро- дины. Советская еврейская литература. давшая ряд значительных произве- дений на оборонные темы, все же не выполнила своего долга перед горячо любимой родиной. Оборонные темы -- в центр внима- ния советских еврейских писателей! Правлению ССП СССР и нашему бюро необходимо создать все усло- вия для творческой работы еврей-  ШПИОНОВ-ДИВЕРГАНТОВ «Шпионов и диверсантов искорен им» - плакат худ. С. Игумнова. На об явленном Изогизом конкурсе плакатов к XХ-летию Великой Про- летарской Революции получил III премию. деньги, раз открытая игра на инте- рес запрещена… Гадина Шевелев! Враг Шевелев! А почему он гадина, почему враг? По- чему следует ненавидеть его и из- бегать его? Только потому, что че- ловек не по своей воле оказался в здешней сплавной конторе? Смородин ждал, готовый при лю- бом возражении разразиться обидой и гневом. Прикрываясь этими чувст- вами, он избавится от нежелатель- ного свидания и отправится наконец- то домой, спать. Но она, как нароч- но, умолкла, грустно и тихо припав  к нему. Может, ты за себя боишься? По- тому, что я путаюсь с ним, а ты со мной? Да? Нет, она хлопочет только о нем. К нему, секретарю директора, липнет всякая дрянь, Зачем? А кто ж его знает! Может быть, хотят выведать что-нибудь… ятно было хлебнуть в стороне пеня- щегося пива. Да он играл и баодии. Ссоры никак не получалось. Она наклонилась, расшнуровывая ботинок. Башмаки, еще не разно- шенные, были малость тесноваты. Ей пришлось в этом сознаться. Тог- да он снисходительно улыбнулся, даже засмсялся тихонько и потре- пал ее по склоненному плечу. Чтобы быть до конца хорошим и добрым, он участливо спросил: «Здорово жмут?». Приходилось менять тактику и до- биваться не ссоры, а нежности. Лад- но! Он подождет немного, а потом, поцеловав ее, скажет, что с нею очень хорошо, но надо итти, завтра рано вставать… Город оставался безмольным и светлым, Город спал под пустым не- бом, и даже листья на березах свеши- вались сонно. В этом глубоком за- тишьи неурочный голос меди на ко- локольне показался в первую секун- ду голосом спросонья. Но звук сра- зу же окреп, колокол заговорил не- терпеливо, требовательно, часто, Уда- ры нагоняли друг друга. Басовый гул, множась, сливаясь, усиливаясь, бушевал в воздухе, только что не- подвижном. Отстранившись друг от друга, два человека на скамье вопросительно пе- реглянулись.

3. Столлера мы видим впервые на страницах центральной печати. Его повесть «Большой день» песомнанио удочный доот он на- дых», а Рутько, очевидно, как уже печатавшийся автор, выделен из это- го отдела, при сопоставлении двух произведений ясно ощущается боль- шая литературная зрелость 3. Стол- пера. Материал повести прекрасно зна- ком автору. Это чувствуется по само- му тону, видно, что автор сам на- блюдал и пережил описываемое. Эпизод чудовищной резни евреев махновцами реалистически воспроиз- веден молодым писателем. Во время гражданской войны пог- ромы, организованные белогвардей- цами, петлюровцами, махновцами, кровавым валом прокатились по Ук- раине, Белоруссии и другим местам. Контрреволюция сеяла смерть, разру- шение. Красные войска несли свобо- ду, спасали от кровавого тумана. Их ждали, только им верили замученные в конец люди, которых черная сотня превратила в мишень для своих зло- деяний. Обо всем этом взволнованно рас- сказывает 3. Столпер. Приближаются махновцы: «Евреи, которые пытались спастись в немец- кой улице, измученные и обезумев- шие, неслись обратно. Впереди, с взлохмаченными волосами, мокрый от пота, спотыкаясь бежал Ерухим- коваль и охрипшим голосом орал все время одни и те же слова; «Евреи, ко- нец! Они окружили нас. Евреи, ко- нец!». Повествование ведется от имени мальчика. Дети, переживавшие ужа- сы контрреволюционного бандитизма, рано становились взрослыми. 3. Стол- пер нисколько не сгущает краски, ко- гда так пишет о чувствах мальчика: «Мы вошли в комнату и мне показа- лось, что в ней страшно темно. Все время я чувствовал, как махновец холодной рукой расстегивал ворот моей рубахи, а другой приближал лезвие шашки к горлу. Так зарезали месяц назад трех мальчиков Файко- вича. Я не знал, куда мне деться от этого видения». Эти трагические переживания, не- свойственные детскому мышлению в обычной обстановке, с ранних лет определяли дальнейшее отношение детей к жизни, к людям. Суровая, напряженная действительность граж- данской войны закалила в самом на- чале много юных сердец. Весь пыл, всю свою любовь несли юные участники грозных событий своим спасителям - большевикам. Это хорошо показано З. Столпером. Кровавый налет махновцев на ев- рейскую колонию прерывается при- ходом красных, и погромщики пани- чески бегут. Тем, кто остался в живых, предсто- ит бороться дальше. И автор уверенной рукой ведет сво- их героев. Из среды забитых, бесправ- ных людей выделяются борцы за ре- волюцию. Мать мальчика за один страшный день вырастает в созна- тельного человека. Это превращение поравано правдиню и убедительно. К сожалению, один из главных пер- еврей, слепо верящий в то, что бог не допустит насилия, если его об этом попросят, к концу повести разочаро- вывается в боге и с симпатией отно- сится к большевикам. Это шаблон- ный персонаж. Мало интересна и фи- гура вождя еврейских партизан. Не- понятно, почему автор решил пока- зать его безногим калекой. В целом 3. Столпер вполне владеет своим материалом. Он умеет индиви- дуализировать речь героев (особенно удались ему дети), хорошо дает мас- совые сцены. Момент увода евреев махновцами в поле, издевательства, расстрел, обезумевшая, бессильная толпа женщин и детей в стороне - все это показано сильно, впечатляю- ще, сцена стоит перед глазами чита- теля. Можно поставить в заслугу редак- ции журнала «Октябрь» опубликова- ние этой повести. 3. Столпер не нуждается в снисхо- ждении. Ему не нужна, как некото- рым другим молодым писателям, скидка на «молодость». 3. Столпер показал кусок подлин- ной, настоящей жизни, ему не приш- лось выдумывать и подкрашивать свое произведение. Некоторые же мо- лодые писатели, мало пережившие в жизни, мало знающие, высасывают из пальца несуществующие ситуации и чувства и спешат печатать свои незрелые произведения. Приятно отметить, что3. Столпер

ОТВЕЧАЮ ПЬЕСОЙ * М. Голодный * se. По мнению некоторых критиков, всеосновное и лучшее в моей поэ- зии относится к оборонной темати- Люди гражданской войны, люди до конца преданные делу Ленина - Сталина, изображенные мною в огихах, привели меня к неустанному юрячему желанию создать к двадца- ой годовщине Великой Социалисти- ческой Революции пьесу в стихах на оборонную тему. Вот почему я с особой радостью приветствую обращение художников и скульпторов о создании героичес- ких произведений оборонного харак-  Irepa.

НЕВИДАННЫЙ РАЗМАХ ТВОРЧЕСКОЙ МЫСЛИ * Перец Маркиш * Наша великая родина охвачена проявлением беззаветного патриотив- ма и беспредельной любви к великим вждям народа, под руководством кторых наша страна - отечество грудящихся всего мира и единствен- ная надежда всего человечества- чищается от подлых изменников и дредателей, пытавшихся на фашист- ких торжищах, под полою, распро- дать великие завоевания Октября. Воодушевленные и одухотворенные беспримерными подвигами героиче- ских сынов великого народа, предан- ных заветам Ленина и Сталина, мы, советские писатели, отдадим все свои лучшие помыслы и дарования на укрепление несокрушимого оплота социализма и бесстрашного стража великой революции -- славной Рабо- че-Крестьянской Красной Армии. Неразрывно связано творчество со- ветского писателя с величайшими творениями нашего народа и его ве- ликих вождей, преобразовавших мир, тде впервые за всю историю челове- чества с таким невиданным разма- хом развернулась творческая мысль и человеческий гений.

Портрет героя дан не менее беспо- мощно. «Улыбка, в которой было что- то от детской радости, вмещала в се- бе и эту простодушную радость, и строгий суд требовательного к себе строителя, и окрыляющую надежду». И. Чернев, «Таежная армия». Изд. «Молодая гвардия», 1937, 178 стр., ц. 3 р. Редактор А. Субботин.

О ЧУТКОСТИ ЧИТАТЕЛЕЙ голю, я на стр. 270 заметил, что слово «светской» заменено словом «советской», в результате чего полу- чился грубый политический ляпсус. Позволительно спросить руководи- телей Гослитиздата: что это -- опе- чатка или вылазка классового врага? Чем об ясняется возмутительная беспечность редактора этой книги A. А. Языкова, технического редак- тора С Симонова корректоров Е Бы- ковой и Л. Руднева? Пора, наконец, Гослитиздату не преподносить читателю подобные сюрпризы! А. Шевелев». Читатель прав! В этом деле, воз можно, участвовала рука врага, вредителя, которую надо схватить и по которой надо крепко ударить. Издательство по этому поводу производит расследование и о ре- зультатах не замедлит сообщить. H. НАКОРЯКОВ В книге Белинского «Литератур- но-критические статьи» (изд. Гос- литиздата) типография Мособлполи- графа (Калуга. Директор Стремо- усов Н. Н.)сделала на стр. 270 гру- бую опечатку, искажающую смысл, напечатав вместо слова «свет- ской» - «советской». Нельзя не отметить, как зорко и чутко реагирует советский читатель на такое явление. Не прошло и 2-х недель после рассылки издания (издательство только успело установить, что часть тиража книги по вине типографии была отпечатана с этой контррево- люционной опечаткой), как было получено письмо т. Шевелева из Смоленска: «Уважаемый товарищ редактор! Вчера я купил в магазине ОГИЗ в Смоленске книгу Белинского «Ли- тературно-критические статьи». Читая письмо Белинского к Го- 

См. «Обращение художников и кульпторов» - «Лит. Газ.», № 34.

A. ЭРЛИХ

Наверно, опять лес горит, где-ни- будь далеко. Угонят народ окапывать ить болут претон на бео засунул руки глубоко в карманы и рассеянно перебирал там деньги, спички, папиросы, платок. Вдруг оза-- боченным стало лицо его. Он поднял- ся со скамьи, охлопывая и ощупы- вая себя. Что он ищет? - Ничего…--ответил он.-Так, Я подумал, что… потерял деньги. Он внимательно оглядел далеко тянувшийся досчатый тротуар, потом стал смотреть на кирцичный корпус фабрики с таким видом, как будто от этого могла разрещиться загад- ка. Что с ним случилось? Он с ненавистью покосился на де- вушку и смолчал. Не станет же он го- ворить ей про ключ! Куда мог де- ваться ключ? Ключ от запасного хо- да. Директорский ключ… Он не раз доставал его сегодня из кармана вме- сте со смятыми деньгами Что за чорт! Сами собой шевелились пальцы в карманах, потому что в пальцах еще сохранялось ощущение формы. веса, чугунной шероховатости. Набат властно гремел, но нигде не видно было и признака пожара - ни дымка, ни искорки, ни гари. В окна выглядывали разбуженные, встревоженные головы… Может быть, он обронил ключ на улице? Шел вы- пивши, не услышал… В воображении неотступно стояла тяжелая, кованая дверь запасного хо- да с темным от мазута и нефти по- рогом. Сводчатый ход за дверью ды- шал плесенью. Там стояли большие баки с горючим. Два пролета лестниц вели отсюда наверх, к складу, где па- ковались большие, крепкие ящики, стянутые железными поясами. В ящиках, адресуемых Амторгу в Нью- Йорк, были льняные товары, всевоз- можные жакардовые ткани, цветные и белые скатерти, салфетки и поло- тенца, шведские холсты и канели все многообразие и все обилие про- дукции льнокомбината. Он доставал теперь изо всех кар- р- манов какие-то бумажки и торопливо рылся в них. По улице, все еще пустынной, с  громом промчалась красная машина

с людьми в парусиновых одеждах и в сияющих касках. де что он танов ищет? Что он не жать за машиной и выяснить, где го- рит. Пып! - сквозь стислутые эубы произнес он и вытер ладонью взмок- ший лоб; даже и теперь, обнаружив, что вместе с директорским ключом исчез и пропуск в ворота, он не ис- пытывал никакой особой ненависти к врагу, а только страх, великий страх за себя. Колокол бился и ревел, задыхаясь. Фабрика дохнула вдруг жирным ды- мом, и в дыму, в искрах заплясало пламя. Люди выбегали из домов, на- ходу застегиваясь. - Что ты искал?- спрашивала девушка; губы ее дрожали; слова, как на морозе, возникали с усилием. -Что ты искал?- повторяла она, движимая догадкой. - А?-бессмысленно спросил он и пошел прочь. Она догнала его, неловкая в отпу- щенных, расшнурованных башмаках. - Отвяжешься ты когда-нибудь -кепка сехала козырьком ему на ухо; с потемневшим лицом двинулся он на девушку и ударил ее в грудь. Уйди, постылая… - и с этим ста- ринным словом он преобразился как преображается ряженый, скинув маску. Отброшенная сильным ударом, де- вушка повалилась на скамью. Она видела широко раскрытыми от удив- ления и боли глазами значки «КИМ» и «ГТО» на пиджачке, повисшем ли- хо с одного плеча. Она увидела уха- ря, себялюбивого и расчетливого, бес- сердечного и лживого, из породы тех, кто, стремясь жить со всеми в мире, неспособен любить и не умеет нена- видеть. Потом слезы туманом заво- локли ей глаза. Белесая ночь сохраняла всю свою спокойную силу. Даже столбы огня, грозно качавшиеся в дыму, не могли одолеть ночи и родить тени. Смородин уходил все дальше. Он миновал гору щебня на месте было- го собора, достиг стоянки фотографа «Фотомомент № 2», где и ночью ды- бился конь из фанеры для любите- лей сниматься верхом на буйном ска- куне, свернул затем к «Дому кол- хозника» и исчез за углом.

Клю ч Рассказ

ти. Но она, снова забираясь под пид- жак, положила руку ему на сердце, смиряя и предупреждая гнев. - К другому не подсаживается… сказал она со вздохом. Понасылали их сюда, чертей. В далеком окошке зажегся свет. Огонь терял силу в белых сумерках северной ночи. Его хватало лишь, чтобы красить стекла в водянистый водит время. розовый цвет. Игрушечная колоколь- ня пробила два раза. Певучий гул, качаясь, поплыл над крышами. Так- звучала медь с этой самой колоколен олен- ки и сто и триста лет назад. Он ждал, что она возобновит раз- говор о Шевелеве. Тогда он гневно подымется со скамейки и скажет, что никому нет дела, как и с кем он про-  Да, если угодно, и сегодня на ма- леньком столике возле дивана были приготовлены треска по-польски, большой кувшин пива, ржаные суха- ри в крупной соли. Он и Шевелев разбивали одну пирамидку за дру- гой. Нет игрока лучше Шевелева. И во всем городе только он, Степка Смо- родин, может противостоять ему. Какая была игра! Ребята, сторо- нясь в табачном дыму, весь вечер держали мазу. Шары, сверкая, гу- ляли по зеленому полю. Хваченные в лоб, они молниеносно, с победным звоном, исчезали в лузах. Срезан- ные в бок, они катились медленно и мягко. Их удавалось приводить в движение одним лишь острым каса- нием, едва заметным соприкоснове- нием поверхностей, чуть ли не струей воздуха от сильно пущенного битка. Низко посаженные лампы под реф- лектором отражались пучком света на макушке каждого шара, желтого и гладкого. Свет, перемещаясь, играл и сиял. И вдруг этот свет, эта игра, это движение прерывались, все исче- вало с веленого поля. Эхом восторга и гордости отдавался в сердце мгно- венный шум падающего в сетку ша- ра, После такого удара, сманевриро- вав битком в безопасную точку, при-  

шел главной улицей, а не свернул в переулок. Давно уже не любил он. Да и лю- ил ли когда-нибудь? Хорошо еще, но она была нетребовательна, стано- лась веселой, почти счастливой да- отнескольких ласковых слов. Это ющево стоит ,и он лгал, чтобы быть прошим. Пожалуйста, не жалко! иногда посиживал с нею на скамей- , подарил ей как-то бусы, платок, аоднажды, после удачной игры, по- уплатить тридцать рублей дав- просроченного долга в кассу вза- имопомощи. Только бы все обощ- ксь без газеты, без слез и упреков. - Что это я хотела тебе сказать… острая морщинка пересекла лоб, со- пурились глаза; меж тем, ей вовсе нприходилось вспоминать, какая пичина заставила ее отказаться от на- Да!- воскликнула она, как ы вспомнив, наконец, перестань водиться с этим… как его… с Ше- велевым. Он  Город спал. В эту позднюю пору не могло быть нечаянной встречи. Конечно, она подкараулила его, пря- чась где-нибудь за воротами. Можно ии было поверить, будто бессонница согнала ее с постели? Гулки пустынные улицы. Слова звучали отчетливо и далеко. - А ты опять выпивши? Сонная женщина на мгновенье вы- шянула во втором этаже и сердито ахлопнула окошко; мохнатая соба- жнка прибежала на голос и стала, вертясь, обнюхивать башмаки. Они пошли к палисаднику из бе- рези черемухи, на скамейку, из еден- мую дождями и ржавчиной. Заботли- во укрывая девушку полой пиджа- он мысленно бранил себя, что по- Почему же такое - не водить- И в комсомоле уже говорят, что  яапрасно ты путаешься. -А я виноват, что он подсажи- Влется? грубо отстранился, рассчитывая ссору, Обиженный, он сможет уй-