Литературная

газета

№

36

(672)

И.

ЛУППОЛ

К. МАЛАХОВ

Дары Горького думалось  Это еще больше вут иногда мальчики!» - ему после чтения, уверило его в том, что должна быть настоящая, «правильная» книга. В руки ему попался роман Гон- Земгано», Мальчуган одну ночь чего до этой снова начал печальную исто- рию», «Я понял, - признавался Алексей Максимович позже, - ка- «хорошая, как найти кой великий праздник правильная» книга», Но ее? Маленький посудник Алеша Пеш» ко читал повару Смурому: «Ум- бракул, распещренный авездами, значит удобное сообщение с небом, ктрое имеют они освобождением сбяот профанов и пороков», Сму- рый чертыхался, а Алеша прокли- нлкнигу, надоевшую ему до тош- нты, Брались за другую, «Венерабль отвечает, - читал Але- вей, - посмотри, любезный мой фрер Сюверьян…» Это были первые дары вападно- европейской литературы будущему Максиму Горькому, дары, растлен- ев своей идейной сущности, вдо- бавок специально препарированные «нижных дел мастерами» для куль- трного обихода и в назидание российскому черному люду. Грошовые книжонки способны бы- и на всю жизнь отбить охоту к размахом. Были крестьяне - простодушные, хотя и с хитрецой, «Кирилки»; они вырастали в Рыбиных из романа «Мать» - в крестьян, разбуженных революцией и пошедших за рабочим классом, Были и так сочно обрисо- ванные Горьким старые рабочие - Нил из «Мещан», Левшин из «Вра- гов», и на смену им шли молодые Грековы и Власовы; под руковод- ством Ленина и большевиков они сами становились большевиками и боролисьc явными Скроботовыми, скользкими Самгиными и тайными Сомовыми. Так Горький обогатил мировую литературу десятками исторических типов и образов, - и сколько в них правды! В этой прав- де их сила, их художественная убедительность, И эта правда первый дар А. М. Горького миро- вой литературе. Но Горький был не просто пред- ставителем русского народа в ми- ровой литературе. По справедливому выражению Лиона Фейхтвангера, «в мире Горького национальное гар- монически дополняется интернацио- нальным», Русский народный писа- тель Горький был писателем-рево- люционером с интернациональным Разоблачая звериную морду рос- сийского капитализма, А. М. Горь- кий боролся с капитализмом во вся- кой национальной форме, с капи- тализмом как системой ховяйства, человеческих отношений, быта. Этим он внес в мировую литературу под- линно революционную, большевист- ски непримиримую, действенную струю. Гуманизм Горького - не бео- плодное утешательство и не веле- речивый морализм, а социаписти- ческий гуманизм, сочетающий глу- бокую веру в трудового человека с неуемной ненавистью к эксплоата- ции, угнетению и мещанству. В этом смысле нет такого другого ми- рового писателя, каким был Горь- кий, На общем фоне мировой литера- туры произведения А. М. Горького и есть те самые «хорошие, пра- вильные» книги, о которых он меч- и ктор го мировой литературе. Писатель-революционер, цисатель- трибун, он боролся с капитализмом не только своим профессиональным оружиемм пером, художественным словом, литературным образом, но и делом. Горький непосредственно возгла- вил лучших и честных писателей мира в их борьбе против фашизма. Эта литературно-общественная и литературно-политическая деятель- ность Горького - личный вклад его в мировую литературу - уже приносит и принесет еще свои пло- ды в борьбе писателей и вообще работников культуры против фа- шизма. И эта революционная дея- тельность и действенность - тре- тий дар А. М. Горького мировой литературе. В поднимается лице Горького мировая литера- тура на высшую рево- люционную ступени, Горький ука- вывает ей единственно правдивый, правильный и действенный путь, путь революционного слузжения че- ловечеству, путь коммунизма.

Фальшивый роман В центре романа В. Некрасова - колхозный бригадир Васена. На всем протяжении книжки буквально все герои любуются чисто женскими ка- чествами Васены - и колеблющий- ся середняк Илья Степанович, и сын его Пашка, и помощник директора МТС, и кузнец Игнат, да и сам автор. Это любование дается надоедливо, однообразно, натуралистично и при- МИТИВНО, Автор тщательно регистрирует все те случаи, когда обнаруживается та или иная деталь туалета и та или иная особенность телосложения Ва- сены. Происходит тщательная реги- страция того, как Васена «покачивает крутыми бедрами», как «из-под юбки дразнит круглое, розовое, как спелое яблоко, колено в мелких пупырыш- ках» и т. п. Специфическим отношением к кол- хозному бригадиру заражаются даже солнце и ветер, и автор сообщает; «Ветер обжимает юбку, щекочет грудь, тяжестью наливает бедра», Это  на 75-й странице, На странице 82-й аналогичная вещь сообщается про солнце. Вместо того, чтобы показать рост женщины в колхозе, автор увлекает-  ся вдовьими переживаниями Васены То она затевает флирт с председа- телем колхоза («Она смотрит на его крепкую, жилистую шею… Предста- вляет себе, какая железная сила таится в этих просторных плечах, широченной спине. Прижаться бы сейчас к небритой щеке, застонать от сокрушающих обятий»), то с заме- стителем директора МТС (…«и смут- ное желание подымается у нее в ду- ше. Приласкать бы его, утешить…» и дальше в том же духе). Сердце Ва- сены успокаивается в браке с Паш- кой -- сыном Ильи Степановича.ли   Одним из основных героев являет- ся колхозник Илья Степанович. Он недавно вошел в колхоз, но очень быстро стал ударником. Это не ме- шает ему длительно и непрерывно колебаться, Стоит только кулаку Ти- хону сообщить ему, что «в корне крестьянство решают», как «на Илью Степановича повеяло безнадежностью и тоской» (стр. 10). На страницах 157-158 «тоска по низмом своим чувствует этот посто- ронний черенок, который садовод ввел ему под кору». Чего стоит это  сравнение крестьянина с деревом, которому ввели под кору посторон- ний черенок, сделав его колхозником! В ряде других мест романа Илья Сте- панович не устает вспоминать с тос-  кой о прошлом счастливом единолич- ном времени. В романе колхозники уже приняли сталинский устав сельхозартели, де- ло, следовательно, происходит в 1935 году, а может быть уже и в 1936 го- ду, поэтому надуманность образа Ильи Степановича бросается в глаза. Если главные герои чересчур за- няты любовными «томлениями», то классовые враги, выводимые в рома- не, при явном попустительстве авто- ра, чересчур болтливы. Слишком много всех этих разгово- ров о том, что «крутится мужик, как мешке», «заблиндируют в заяц в в ва- гоны и куда-нибудь в Сибирь - в ле- са и шахты», и т. д. и т. п. Автор стенографирует эти разго- воры с излишней добресовестностью. Вредительство же кулаков дано ка- ким-то глуповатым и наивным, Не- мудрено, что один классовый враг Василий Некрасов, «Большая се- мья», роман, изд. «Советский писа- бит глупейшим образом попадается на краже ржи, а все остальные - на столь же наивно организованной краже лошадей. Естественнее других образ Тихона - пьяницы и изобретателя. Но как раз с ним автор как будто не знает, что делать, и заставляет его умереть. Колхоз находится, в начале рома- на, в тяжелом прорыве. Голодал скот, и «весь инвентарь был раз- вдребезги». Хотя колхоз обслу- живается МТС, но и весенняя пахо- та, и уборка хлеба, и молотьба про- изводятся в этом колхозе, судя по роману, без всякого участия тракто- ров. На лошадях пашут (стр. 46 и 47), сев производится вручную (стр. 27), конными жнейками убирают хлеб (стр. 186), конной молотилкой моло- тят (стр. 238). Так как кони заморе- ны, то в качестве мощного резерва поля двинуты коровы, которые иг- рают поистине чудодейственную роль, выводя бригаду и весь колхоз на пер- вое место в районе. В начале романа тракторы выев- жают после ремонта из мастерских и куда-то едут. Во второй половине дана небольшая картинка, как по- мощник директора МТС посещает од- ну тракторную бригаду,- вот и вся «нагрузка», которую несут тракторы в романе. Во время выдачи муки колхозни- кам председатель колхоза, тот самый стандартный герой, с назначением которого колхоз, опираясь на коров, быстро и уверенно идет к победе, произносит такую речь: «На сегод- няшний день наш колхоз считается одним из отстающих в районе. Вот. И также вы знаете, что если бы о нас не заботился райком партии в лице т. Волкова, то давно бы у нас подох- все лошади, да и мы бы, пожалуй, не получили ни одного фунта муки» (стр. 11). Колхозники, выслушивая этот гу- стой подхалимаж, мнутся. Один из колхозников «чувствовал себя не- удобно, неловко». Но автор, не чувствуя никакой не- ловкости, относится с нескрываемой симпатией и к этому председателю и к руководителям МТС и района. Трудно понять, чем заслужили эти тели колхозу не оказали. Во время уборки секретарь райкома и зам. директора МТС приезжают в бригаду ровно на полчаса. Срок этот точно оговорен автором на стр. 230-й. После этого районные руководители решают, что они сделали все, что могли, для колхозников и собирают- ся уехать. Только приглашение бригадира («Может, на стан заглянете, покуша- ли бы, обед у нас хороший») заста- вляет их немного задержаться, И еще раз приезжают районные руководи- тели в колхоз. Но это происходит в конце романа, когда на столе появ- ляются «и водка и закуска разная», и тогда «первым подымается секре- тарь райкома… и предлагает выпить за культурную, зажиточную жизнь». Можно подумать, что автор дает са- тиру на подхалимов, гастролеров и болтунов, Но нет, В. Некрасов совер- на шенно всерьез уверен и пытается уве- рить читателя в том, что таков и есть настоящий стиль руководства. «Большая семья» Некрасова фальшивая книжка. Автор отодвинул на задний план, а то и совсем за- молчал, все то новое, что растет в кол- хозах, а вместо этого дал карикатур- ное изображение жизни колхоза. Издательству следовало предосте- речь автора от выпуска этой книги,

Вскоре он напал на «Евгению Гранде» Бальзака, и его поразило, «как много в ней правды», Это и была та «хорошая, правильная» кни- га, в твердо верил Алеша Пешков. Теперь он уже был на верном

чнию, но Алеша-книгочей не сда- пути. За Бальзаком пошел Пушкин, вылся. «Книги были для нас, - вспоми- стихи которого «звучали как благо- вест новой жизни», а дальше По- ы он впоследствии, - просветом мяловский, Глеб Успенский, Лев уже и Запад дарил вмир действенной жизни из мира Толстой, Теперь мертвой пустоты», - и брался за книгу. «Францыль Венециян», ем, издевался над он вновь его своими сверкающими дарами Стендаль, Бальзак, Флобер, Гете, казалось Гейне, Шекспир, Диккенс. Теперь ним, «как над уже трудовая жизнь, личные на- блюдения, природный дар видения доделывали остальное. Когда шестнадцатилетний десят- ник Пешков уходил с работы на нижегородской ярмарке, у него не было ничего, кроме маленького то- мика Беранже и песен Гейне, Пушкина не было потому, что един- ственный букинист города, влой ста- ричок «требовал за Пушкина слиш- ком много», - но в его голове бы- ли передуманы, в его сердце были перечувствованы все корифеи миро- вой литературы. На всю свою ли- тературную жизнь он сохранил к ним творческую признательность, Если Алексей Пешков многовзял, впитал в себя из мировой литерату- ры, то Максим Горький отдал ми- ровой литературе это взятое с лих- вой, Алексей Максимович Горький, великий русский народный писа- тель, не остался в долгу перед мировой литературой. Мир знал русских людей из щед- тературы, Сквозь очки Льва Толстого мир видел русских людей как мульти- плицированного Платона Каратае- ва; русские семьи из-под психоло- гического микроскопа Федора До- стоевского обязательно выглядели как умноженная семья Карамазо- вых, а русский интеллигент - как себя наизнанку Раскольников или «тронутый» князь Мышкин, но, по совести говоря, русского народа мир не знал. Только Максим Горький открыл мировой литературе художествен- ный путь познания русского наро- да. От Горького мировая литерату- ра узнала, что русский народ - это не некая богоискательная или бо- гоносная единица, лишь умноженная на миллионы, но богатейшая галле- рея типов, принадлежащих к различ- ным общественным классам: есть, вернее - были семьи Железновых и Храповых, Булычевых и Достигае- вых, Бардиных и Скроботовых, но есть и семьи Власовых и Кутузовых, которые привели русский народ к со- циалистической революции.

дурачком, рассказывая тяжелыми словами невероятные вещи». Страшная «тайнами и ужасами» Анна Радклифф пугала мальчуга- и интересно-запутанные» Ксавье- де-Монтепен и Понсон-дю-Тер- райль, напротив, веселили его. «Я потаю эти книги быстро, - писал о в повести «В людях», одну з другой, и мне - весело. Я чув- ствую себя участником жизни не- обыкновенной, она сладко волнует, возбуждает бодрость». «Книгожора!» - ругала Алексея старая хозяйка у чертежника Сер- геева, а он в самом деле пожирал книгу за книгой при свете коптил- ки В соответствии с культурой из- дателей, в этих книжках вальтер- скоттовский «Айвенго» превращался в «Ивангоэ», а Том Джонс-найде- ныш Гринвуда - в Томася Ионеса. Бульварная макулатура, пришед- шая к нам из гнилой империи Луи- творчества, воспринятая от его ба- бушки. У Пушкина была крепост- ная няня Арина Родионовна, у Горького - родная бабушка, Аку- лина Ивановна. Эти две русские женщины заслуживают того, чтобы имена их назвали в истории рус- ской литературы. Обе они внесли в души двух великих русских писа- тлй - и притом еще в их ран- нем детстве - неугасимую любовь и великую тягу к народному твор- честву. Этим они, сами того не сзнавая, направили своих любим- дев, несмышленышей-шалунов, бу- дущих гениальных писателей, на правильный литературно-творческий Но бульварная макулатура не овратила Алексея от книг. К ним, как к естественному продолжению, влекли рассказы и песни той же бабушки Акулины, «Всем хорошим в мне я обязан книгам», писал он, уже будучи литератором с мировой известностью. «Томась Ионес» тронул Алексея душу, «Так вот как трудно и в мучительно даже за границей жи-

М. М. Антокольский - портрет работы И. Репина Марк Антокольский К 35-летию со дня смерти Грозный», скульптура, которую Тур- генев и Стасов называют началом но- вой эры в нашем искусстве. Его скульптуры «Спиноза», «Умирающий Сократ» и «Христос перед народом» на Международной выставке в Пари- же в 1878 г. имели громадный успех (большая золотая медаль) и принес- ли ему всемирную известность. Для русского искусства имеют еще боль- рной ской Правды «Ярослав Мудрый», смиренный «Нестор», «Владимир Мо- номах». Э. Л. Вл. БАХМЕТЬЕВ

Творчество Антокольского имело такое же историческое значение для развития самостоятельной националь- ной скульптуры, как деятельность Ре- пина, Сурикова и Крамского для рус- ской живописи Вместе с ними он про- бил брешь в замкнутые крепости ста- рой дворянской Академии художеств и проложил пути для свободного ху- дожественного творчества. психологом, неутомимым борцом и пропагандистом за полнокровное, глу- боко идейное искусство. Наиболее из- вестная из ранних его работ - «Иван

Ветречный план сов, связанных с успешным соста- влением встречного плана, группо- вой комитет представит издательству в последнем квартале текущего года материал, который поможетредакции издательства наиболее своевременно и трезво ориентироваться в предстоя- щих ему задачах по выпуску совре- менной художественной литературы. Это с одной стороны. С другой, самый факт активного участия авторов в ра- боте над планом явится мулом к оживлению работы литераторов, тики и самокритики водственных творческих новым сти- общественной к развитию кри- на базе произ- задач. Помимо того, трупповой омитет работая над встречным планом, по- лучает возможность учесть свои ак- тиные силы, обеснечить выход в свет ценных произведений начинаю- щих писателей, критиков, перевод- чиков и в то же время развернуть среди писательских кадров начала соцсоревнования по выполнению до- говорных обязательств, представле- нию рукописей в срок, высокому ка- честву произведений и т. д. Предстоит живая работа, затраги- вающая актуальные проблемы твор- чества и быта, охраны авторского коллективного контроля за выполнением плана и помощи со стороны квалифицированных груш стороны квалифицированных групп начинающим авторам. Было бы крайне желательно, что- бы примеру группового комитета пи- сателей при Гоолитиздате последова- ли и другие групповые комитеты на- шего профсоюза при издательствах. В этом случае мы будем иметь об- щественное явление, которое окажет значимую помощь союзу советских писателей на одном из важных уча- стков его работы с авторами и изда- тельствами.  Из года в год наши издательства художественной литературы соста- вляют производственные тематиче- окие планы, причем эта ответствен- ная работа обычно протекала без должного активного участия писа- тельской общественности. О недостат- ках издательских планов, оказываю- щихся на поверку далеко не реаль- ными, говорилось неоднократно и в печати и на общих собраниях писа- телей. Попытки самих издательств вовлекать авторские кадры в обсуж- дение плановых своих проектов осо- бого результата не имели, прежде всего, потому, что начинания в этом направлении, как правило, запазды- вали. Общее собрание писателей и других работников литоло ного труда, обединенных при Гос- литиздате в профсоюзный групповой комитет, после обсуждения вопроса о характере связи с издательством и устранении недоразумения между автором и издательством на почве планирования последним своих про- изводственных работ, признало необ- ходимым включиться в дело состав- ления плана на 1938 год. С этой целью групповой комитет приступил к подготовке материалов, литера-труда, пого питератирно-тоо плана по Гослитиздату на будущий год. Групповому комитету предстоит по- внакомиться, связавшись непосред- ственно с авторами - членами сво- его профсоюза, с оригинальными и переводными работами, подготавли- ваемыми авторами, и выяснить сро- кп их сдачи издательству. Собрав сведения и проверив реаль- ность проектируемых работ, обсудив попутно в своих профсекциях и на общих собраниях ряд других вопро-

АРХИВ А. М. ГоРького Архив А. М. Горького за последнюю декаду получил письма Алексея Мак- симовича; из г. Ярославля - от ста- гого революционера А. Богдановича, из города Горького - от красведа Белозерова, из Свердловска и из дру- тих мест СССР. Поступили также письма Горького от московских и ленинградских пи- сателей: Ефима Зозули, Ю. Тыняно- в, Б. Каменского, С. Марвича, Яхон- товой, В. Саянова и др. нина Всесоюзная библиотека им. Ленина передала Архиву Горького 760 доку- ментов, среди которых есть ценней- ший неопубликованный материал - лекции А. М. Горького по истории ли- тературы. Сейчас Архи Архив А. М. Горького при- нимает литературное наследство ве- ликого писателя от ленинградских организаций: ИРЛИ, Публичной биб- лиотеки им. Салтыкова-Щедрина, Ленинградского отделения Союза со- ветских писателей и Центроархива.   

Нужена книга по истории собетской литературы тельно ориентироваться в пестрой противоречивости современной лите- ратурной жизни. Сейчас, в связи с разоблачением троцкистско-бухаринской агентуры в советской литературе, необходимо пе- ресмотреть в свете вскрытых фактов историю развития советской туры, ибо многое в литературной борьбе прошлых лет получило те- перь полное об яснение. Союз советских писателей и Гос- литиздат должны привлечь литера- турные силы для создания хорошей книги, в общедоступной форме рас- сказывающей о сложном пути разви- тия советской художественной лите- ратуры, о формах и методах классо- вой борьбы в ней. В такой книге очень нуждается ши- рокий советский читатель. Р Ник, АНИКИН Советская литература прошла очень сложный путь развития. Это был путь упорной борьбы с многочислен- ными враждебными, контрреволюци- онными литгруппами и течениями, путь борьбы орьбы за создание подлинной боевой советской литературы. За время этой борьбы пролетар- ская литература значительно вырос- ла, творчески окрепла, сделала серь- езные успехи в своем развитии. Советская художественная литера- тура заслуженно окружила себя ог- ромнейшей читательской аудиторией, активно реагирующей на различные явления литературной жизни, воспри- нимающей эти явления как свое близ- кое, родное, важное дело. Наш читатель горячо и искренно любит художественную литературу, хочет понять, осмыслить извилистый путь ее развития, свободно и созна-

тель», Москва, 1937, стр. 357, ц. 4 р. а не выпускать на книжный рынок  НЕИЗДАННЫЙ РОМАН ФЮРИТЬЕРА   писателей и поэтов и способы, при помощи которых бездарности доби- вались издания своих книг, в то вре- мя как настоящие таланты гибли от голода и нищеты, C исключительной резкостью Фк- ритьер обрушивается на широка практиковавшиеся тогда «посвяще- ния» произведений «меценатам» - сильным мира и придворным вель- можам, причем такие посвящения де- лались с целью получить вознаграж- дение от мецената. Роман Фюритьера с исключитель- ной остротой рисует нравы и быт XVII столетия.  25 к. Ред. О. Колесникова. лишнее плохое произведение.

Издательство «Academia» подгото- вило к печати «Буржуазный роман» французского сатирика XVII века Фюритьера впервые переведенный на русский язык (перевод Дм, Сверч- кова). В своем романе Фюритьер с чрез- вычайной едкостью бичует современ- ные ему суды Франции и судейских должностных лиц получавших пу- тем разных махинаций высшие дол- жности, несмотря на свою полную безграмотность; высмеивает нравы придворного дворянства и стремив- шихся подражать ему горожан; опп- сывает жалкое нищенское положение

 

ЛУКИН, А. ВОЛОЖЕНИН

Мы говорим о стихотворении «Ру- мяный критик мой…» Решится ли Чуковский отрицать удручающую унылость воспроизве- денной гениальным поэтом жизни? Есть ли где тут разгуляться челове- ческому глазу, и много ли тут най- дешь радостного, согревающего ду- шу? А может быть, это тоже следст- вие ипохондрии, а не сама неприкра- шенная действительность? Едва ли Чуковский отважится утвердительно ответить на поставленный ему во- прос. В соответствии со всей трактовкой Некрасова К. Чуковский далее пи- шет: «Некрасова считают сатириком, но ведь не для сатиры же он писал об этом (о страданиях народа. - А. Л., А. В.) в 1873 г., когда крепост- ное право давно миновало, и такие сгущенные(?!) краски были уже не нужны(?!), В том-то и дело, что это не сатира, но лирика, что эти чрез- мерные(?!) образы чрезмерных истя- заний и мук были необходимы ему для себя самого(?!), чтобы излить свою чрезмерную (вот полюбилось словечко. - А. Л., А. В.) тоску». Значит, непомерные бедствия тру- дового народа не существовали в об- ективной действительности, а были всего лишь плодом больного вообра- жения поэта? Незавнсимо от личных намерении анора, приведенные иами сооа н принимаются как злая, ничем не оправданная насмешка над «музой мести и печали». Кроме того, откуда, из каких ис- точников почерпнул Чуковский све- дения о том, что вместе с отменой крепостного права в России водво- рился мир и счастливое благоден- ствие, прекратились политический гнет и ужасающая эксплоатация мил- лионов русского крестьянства, сва- лилось непосильное бремя экономи- ческих тягот, взваленных на него помещичье-буржуазным государством, новым строем «купли и продажи»? Разве история экономического разви- тия России, остатки феодально-крепо- стнических отношений, сохранивши- 

еся в ней вплоть до Великой со- циалистической революции 1917 г., не говорят как раз об обратном? А разве В. И. Ленин не указывал не- однократно, и особенно в статьях о Льве Толстом, на то, что русский крестьянин, отданный «на поток и разграбление капиталу и фиску», по- пал в тяжелейшее экономическое по- ложение после реформы 1861 года? Ведь к трем, стоявшим ва спиной крестьянина, дольщикам крепостни- ческой поры прибавился не менее прожорливый четвертый, нахальный и пронырливый, везде и всюду пос- певающий «продукт» новых буржу- азно-стяжательских отношений. И создавая эти навсегда запоми- нающиеся, неизгладимые «чрезмер- ные образы чрезмерных истязаний и мук», Некрасов ни на иоту не по- грешал против правды. Теперь уже достаточно хорошо из- вестно всем и каждому о том, что Некрасов, являясь последовательным сторонником передовых революцион- по-демократических идей своего вре- мени, примыкал к выдающимся во- инствующим революционерам-демок- ратам Чернышевскому и Добролюбо- ву и рука об руку с ними боролся ва интересы трудящихся масс, про- тив буржуазно-дворянского самодер- жавия, против всех свинцовых мер- полой спусной роситкой тельности». Некрасов был реалистом, В соответствии с этим направлением своего творчества он и воссоздавал жизнь такой, какой она ему пред- ставлялась. «Нотки либерального угодничества», прорывавшиеся ино- гда у него как у человека и поэта, разумеется, не должны и пе могут заслонить от нас его испепеляющей, начиненной революционно-взрывча- тым материалом поэзии. Заявляя о том, что поэзия Некра- сова была порождена не условиями окружавшей ее социальной действи- тельности, не противоречивыми обще- ственными отношениями, не острой классовой борьбой, а свойствами лич- ного характера поэта, Чуковский

дении революционно-демократичес- ской идеологии 60-х годов. Кое-что из этой антиленинской кон- цепции перекочевало и в работы Ев- геньева-Максимова. В полном и единодушном согласии с Чуковским, Евгеньев-Максимов пи- шет, что революция в России Некра- сову «представлялась, как и большин- ству народников, прежде всего ре- зультатом усилий революционно на- строенной интеллигенции, «критиче- ски мыслящих личностей», если употреблять терминологию Лаврова». Всякий читатель, знакомый с творчеством Некрасова, без особого труда опровергнет вздорность этого утверждения и с фактами в руках докажет, что поэт всегда и неизмен- но глубоко верил в творческие силы русского народа, верил в его способ- ность уничтожить революционным путем ненавистное ярмо крепостни- чества и разнузданный, не знающий границ и удержу помещичий произ- вол. Это ведь Некрасов в одном из гениальнейших своих творений, поэме «Кому на Руси жить хорошо» в радовался тому, что Рать подымается Неисчислимая, Сила в ней скажется Несокрушимая!

приходит еще к одному парадоксаль-  ному заключению. Оказывается, опредёляющим мо- ментом в творчестве Некрасова был ритм. «Отнимите у него этот ритм, и у него ничего не останется». В дру- гом месте книги этот тезис звучит еще более категорически. «В поэзии Некрасова, как и во всякой другой, ритм есть явление первичное, а об- разы почти всегда производное». Придерживаясь этого давно опро- вергнутого формалистического тези- са, остается лишь сказать, что если бы Некрасов не был больным челове- ком предрасположенным к тягучему, ноющему ритму, он никогда не соз- дал бы потрясающих образов обездо- ленных и протестующих крестьян, зверски эксплоатируемых рабочих. Из всего сказанного выше следует, таким образом, что творчество Не- красова в истолковании Чуковского предстает перед нами политически притупленным и опустошенным. До самого недавнего времени в на- шем литературоведении господствую- щей и, пожалуй, самой распростра- ненной, была точка зрения, гласив- шая, что почвой, взрастившей рево- люционные мотивы поэзии Некрасо- ва, является небольшая группа оппо- винионно настроенных интолнгентов, боро щихся общественных классов. Крестьянство, как основная в то время общественная сила, проти- востоявшая господствовавшему дво- рянскому классу, сбрасывалось со счета. Это и понятно. По мнению пылких приверженцев этой теорийки, деревенский товаро- производитель, будучи закоренелым собственником и неисправимым на- копителем, не способен был вступить на путь открытой и беспощадной ра- справы с российскими плантаторами и охраняющей их интересы самодер- жавно-полицейской властью. Отсюда неизбежно напрашивался вывод о некрестьянском характере поэзии Некрасова, о внеклассовом происхож-

А.



Порочная концепция К. Чуковский и В. Евгеньев-Максимов Разработкой литературного наслед- ства п. А. Некрасова, выяснением классовых истоков его поэвии с дав- них, можно сказать, «незапамятных» времен занимаются преимущественно два исследователя: К. Чуковский и B. Евгеньев-Максимов. Оба они с на- Кодчивостью и упорством, заслужи- ющими всяческого поощрения, де- атки лет неутомимо трудятся над нщением творчества поэта от чу- довищных цензурных искажений, оыскивая все новые и новые тек- сы, остававшиеся неизвестными массовому советскому читателю. Именно их изысканиям обязаны мы тем, что многие пробелы в произве- дениях Некрасова, сделанные рука- м холопских цензоров блюстителей самодержавно-крепостнических ос- нов, теперь заполнены. заслуги Отмечая эти бесспорные .Чуковского (как и В. Евгеньева- Малимва),мы считьем в то же вре- ней поэзии Некрасова. В книгах, в его многочисленных сатьях, разбросанных по различным периодическим изданиям, посвящен- ных Некрасову, сплошь да рядом встречаются формулировки, которые самым радикальным образом расхо- дитсяс ленинским учением о русском историческом процессе, Вот почему ивозникает настоятельная, неотлож- ная необходимость подвергнуть кри- ескому пересмотру то что написа- но Чуковским о Некрасове. ак же выглядит творчество Нек- сова в теоретическом освещении E. Чуковского? братимся к его книге «Некрасов как художник», вышедшей в 1922 г.   и переиздававшейся в расширенном виде в 1926--30 гг. В ней от первой и до последней страницы автор на- стойчиво проводит мысль, будто Не- красов, одолеваемый мучительными спазмами пораженного ангиной гор- ла, выражал якобы не затаенные ду- мы и сокровенные чаяния бесправ- ных крестьянских масс, а только свои личные переживания, вызванные при- ступами затяжной физической болез- ни. «Это был гений уныния - гово- рит Чуковский.--В его душе, почти не умолкая, звучала великолепная заупокойная (кому?--Л. В.) музыка, и слушать в себе эту музыку, пе- редавать ее людям и значило для него творить. Даже когда он смеял- ся, вы чувствовали, что это смех ипохондрика» (?!). Таким образом величайшая поэзия клокочущего революционного гнева, страстной, поистребимой иенамистих репостаиаОни шихся в сознании томившегося в кре- постной, беспросветной неволе наро- да, низведена на уровень простого, чисто психологического явления. Допустим, что эта хроническая бо- лезнь, лишившая поэта на долгие годы голоса, причинившая ему дей- ствителько не мало горьких душев- ных мук, в какой-то мере отразилась на его психике. Но следует ли отсюда делать тот вывод, что ритмическая интонапия поэзии Некрасова родилась у него не из его общественно-политических взглядов на современную ему Рос- сию, а из потребности заглушить не- 

о Некрасове

стерпимые физические боли, излить обуревавшую его тоску? Конечно, нет. Нелепость такого предположения бро- сается в глаза. В другом месте той же книги Чу- ковский пишет: «Когда у поэта сплин, вместе с ним тоскует вся окрестность. Тогда каж- дая ворона рыдает, как он. Тогда для него что ни предмет, то носи- тельтакой же тоски. Все вещи пре- вращаются в его двойников Вся при- рода - множество Некрасовых, исто- чающих из себя ту же хандру: Уныние в душе моей усталой, Уныние куда ни погляжу… Что теперь ни встретишь, На всем унынья след заметишь. Бесконечно унылы и жалки Эти пастбища, нивы, луга, Эти мокрые сонные галки, Что сидят на вершине стога. Не потому он уныл, что унылы они, они упылы потому, что уныл он. олько отранонио его иноконе в Неприкрытая идеалистическая сущ- ность этого утверждения более чем очевидна. Неужели монотонно-однообразный русский пейзаж, эта бескрайняя, бес- конечная, населенная нищим, задав- ленным нуждой и бесправием кресть- янским людом, степная ширь, где рыскал голодный волк да заунывно и алобно посвистывал на раздолье неугомонный ветер, и впрямь содер- жал в себе что-нибудь отрадное? Вспомните-ка нарисованную мастер- ской реалистической кистью Пушки- на картину деревенского пейзажа, производящего на всякого человека, тягостное, гнетущее впечатление.

и ют бе ре мя К. новательно пересмотретй.. И радуясь приближению этой же- ланной поры, поэт видел, как растут крепнут силы народа, как расправ- ллет он свои могучие плечи, как зре- в нем воля и решимость к борь- с вековыми врагами. Воспевая го- и печали подневольного, горячо любимого им народа, он в то же вре- неустанно и все настойчивее звал его к беспощадной расправе с «внут- ренними турками», со всей сворой оголтелых царских опричников. Из всех приведенных нами цитат естественно вытекает, что концепция некрасовского творчества в работах Чуковского и В. Евгеньева-Макси- мова грешит серьезными, коренными ошибками. И эту концепцию надо ос-