Литературная газета № 50 (686) Ф. КЕЛЬИН Памяти друга Советского Союза Комиссар Сантьяго-Масферрер-и-Кан пал в бою под Мадридом. Трудно представить его в военной форм, в боевой обстановке. Это был немолодой Мол полный человек, вполне «штатокий» и всему своему облику. Конечно, и самоюблі кову, не предполагал, что будет сражаться фронте. Но, как говорит старая послови война родит героев. А такая война, ка знаю, перед я иск борьба испанского народа за свою свобСо ду и независимость, - в особенности Масферрер-и-Канто - один из многих до, ожиданных героев. сорок наше бража прос: вмест му рис Сантьяго Масферрер-и-Кант о был писать лем и журналистом. Он приехал в Москву 1938 году на международную олимпиал революционных театров. Но интересы е выходили далеко за рамки театра. Он хоим тел видеть как можно больше в нашей стра совре не. Он с увлечением знакомился с различ ными сторонами нашей жизни, нашем строительства, нашей культуры. Он рас спрашивал обо всем. И, пробыв в Москва очень короткое время, он уехал отнас дру гом Советского Союза. вергл шени час рива ния В различных мадридских и частью барое лонских журналах и газетах появлялись его статьи о советской женщине, о культурно- красной Армии, ств ар ност 1934-35 годы испанцы называют ечеявля ным двухлетием». Это было время господ ства реакции. И именно в эти трудные ды товарищ Масферрер-и-Канто на странд цах испанских газет и журналов вед не устанную пропаганду дружбы с Советским Союзом, писал о достижениях нашей стра ны. до читат исче пьесі врите тся грам круп просраболо в о театре Мейерхольда и т. д. В 1935 году он выпустил в Мадриде брошюру о советской архитектуре. Тр хов? № 6 ми вОднажды Масферрер прислал номер мал ридского журнала с его статьей о Красной площади, интересно и тщательно написан- ной и хорошо иллюстрированной; видно бы- по, что он собрал материал из разных источ- пиков. С таким же увлечением Масферрер могал ознакомлению советских читателей с культурой Испании. С большооготовно- стью отвечал он всегда на вопросы. На просьбу сообщить некоторые сведения об одной из неизвестных у нас пьес Лопе де Вега, он прислал целое исследование, на писанное на основании изучения мато риалов и опроса специалистов-литературо- ведов. В другой раз понадобилась одна испанская книга. Несмотря на то, что книга давным-давно разошлась, он прис- лал ее. Оказалось, что он разыска род- ственников автора и достал единственный сохранившийся у них экаемпляр. вуч ни Если жит ное шин кую- стве ческ они- жаю лені В первых статьях его о Советском Соп- зе еще сквозило недостаточное понимание отдельных проблем нашей жизни. Но дальнейшие его литературные выступле- ния говорят о несомненном идейном росте. «Др однс отва силу ниЯ пиш дастМесяца через два после начала мятека стал приходить из Мадрида новый жур нал «Альянса» («Союз»). В подзаголовке значилось «Еженедельник Чамберийской районной организации коммунистической партии» (Чамбери - один из северных районов Мадрида). Журнал был подписан редактором Масферрер-и-Кант о. Это бы боевой орган в самом прямом и непосред- ственном смысле, все в нем определялось единой вадачей: отстоять Мадрид. И каждом номере страница посвящалась Со ветскому Союзу: статьи и иллюстрации знакомили испанских читателей с Краснойоб Армией, с нашим гражданским строитель ством, с организацией производства, еза- ботой о детях, с жизнью колхозов, с со- ветским спортом. Большая часть этих ста- тей была подписана фамилие редактора журнала. …Горько думать о том, что больше придется получать писем с испанскими марками, паписанных ровным, размаши- стым почерком, писем, говорящих о боль- шом сердце их автора. В этих письмах ве было торжественных клятв в верности ре волюции и в готовности жертвовать со бой. Но это не помешало Сантьяго Мас феррер-и-Кант о отдать свою жизнь за сво- боду Испании. Он отдал ее с той же бла- ня кал но на городной скромностью, какою были отме чены его дела. A. ФЕВРАЛЬСКИЙ. Развязка романа трагическая: девятнадца- тилетний герой гибнет от случайной пули, после крупной победы, одержанной ба- тальоном. Сценой прощания с ним ба- тальона и его приемного отца заканчивает- ся роман. На мой вопрос, что побудило Чаваса на- писатьроман, он ответил мне следующее: «Испанский народ вообще обладает боль- шой силой воображения. Я смотрю на свой роман только как на первую попытку, на инициативу. Пока-творческие силы нашего народа уходили на народные песни … «ро- мансы». Но как ни хороши эти песни, пора приняться за нечто большее. Я считаю, что подлинный роман о наших днях в Испании напишет какой-нибудь неизвестный боец, сейчас еще скрывающийся в рядах народ- ной армии». О том же самом говорит Чавас и в пре- дисловии к своему роману: «Я старался написать роман о войне, ҳак я сам ее пережил, перечувствовал, пере- страдал бок-о-бок с моими товарищами на южном фронте. Я сам был бойцом ба- тальона, в который я вступил рядовым в первые дии войны и который я всегда буду c гордостью называть своим батальоном. Батальон этот родился в Пятом полку - великой колыбели Народной армии. Я писал из желания «рассказать». Так обычно говорят между собой солдаты в траншеях. Это роман для наших солдат. Я писал его с увлечением и печатаю с надеждой, что скоро он будет одним из многих романов, написанных нашими бой- цами о великой трагедии, пробудившей в душе испанского народа глубокую веру то, что приносимые им кровавые жертвы сделают его, наконец, свободным. твердо уверен, что лучший роман - подлинный роман о войне - напишет кто- нибудь из наших товарищей. Он будет до- писывать его последние страницы, когда ему в руки попадет моя книга. Никто из нас еще не знает его имени. Но это, не- сомненно, один из лучших наших бойцов. До войны он, наверно, был каменщиком, матросом, студентом, крестьянином. Сейчас со всей кровью, со всей своей жизнью, со всем своим ясным сознанием он - защит- ник Испании, защитник человеческого до- стоинства». Наш разговор с Чавасом прерывают зву- ки военного марша. Мы выходим на балкон «Альянсы». По Калье-де-Алькала идет стройная колонна бойцов. Батальон ухо- дит на фронт. Алеют знамена, оркестр играет гимн Риего. Бодрый шаг, бодрые лица, уверенность в победе. Чавас долго и любовно следит за движе- нием колонны. «Кто знает, - говорит он, обращаясь ко мне, - может быть, среди этих бойцов находится тот, кому суждено услышать мой призыв, призыв всей испан- ской революционной ителлигенции, кто нам подлинный народный роман о граж- данской войне в Испании, кто будет на- следником Сервантеса, Гальдоса и Валье- Инклана. Quiza! Может быть»… И он еще долго глядит вслед уходящей колонне. МАДРИД. Сентябрь 1937 г.

Л



Письма из Испании Куа н Чава с и егоом а н Гражданская война в Испании уже во- ложение одного из итальянских универси- тетов - занять кафедру испанского языка и литературы. Но, и живя в Генуе, Чавас не прекратил своей деятельности. За годы пребывания в Италии (1923-1926), он на- писал под псевдонимом ряд статей, напра- вленных против Муссолини и Примо-де- Ривера. Статьи свои он попрежнему печа- тал в мадридской «Ля Либертад» 2. Два года Чавасу удавалось хранить се- крет, но итальянская полиция все-таки от- крыла автора статей. Чавас был выслан из Италии. Вернуться в Мадрид он не мог и временно поселился в более гостеприимной Барселоне. В годы странствований по Испании и италии Чавас написал два первых своих романа: «Без парусов корабль блуждаю- щий» (1922 г.) и «Ворота сумрака» (1923). В первом - названием ему служит стих из Лопе-де-Вега … Чавас рисует средиземно- морское побережье Испании - Левант. Это бытовой роман, лишенный социального со- держания. Героем второго является моло- дой итальянец, «опустошенный» мировой войной, превращенный ею в политическое ничто. Этот второй роман - яркий че- ловеческий документ, направленный про- тив империалистической войны, против фа- шизма Муссолини. В Барселоне Чавас работал в ряде изда- тельств, не прекращая в то же время и своей политической деятельности. Как только республиканское движение приняло широкий размах, Чавас перебрался в Али- канте, где с головой ушел в пропагандист- скую работу. этому времени относится третий его роман - «Без конца» (1930г.). Наконец в апреле 1931 г. монархия Аль- фонса ХIII была свергнута. Член «социа-Я листической молодежи» в 1919 г., Чавас позднее принадлежал к республиканской левой -- был радикал-социалистом. Револю- ционные события 193234 гг., однако, убе- дили его в необходимости пересмотреть свои позиции. В 1934 году Чавас становвтся членом компартии Испании. В 1934--35 гг. Чавас выпустил в свет две критические книги: учебник испанской ли- тературы и «Очерки о современной литера туре». В первые же дни мятежа, в июле 1935 г., он вступает в ряды народных дружин. Сей- час он капитан народной армии. Его роман «Ручная граната» - это днев- ник из жизни испанского батальона на юж- ном - кордовском - фронте, с момента создания народных дружин и до образова- ния регулярной армии. В романе три героя: бывший севильский плотник, уже пожилой человек, бросивший свою профессию, чтобы стать дружинником; его приемный сын «по батальону» - девятнадпатилетний пастух, в прошлом «беспризорник» - страстная, талантливая натура, и, наконец, рабочий- революционер, об ездивший всю Испанию, побывавший в Нью-Йорке и Мексике. Чет- вертым героем романа является сам автор, от лица которого ведется повествование. 2 Эти статьи были собраны Чавасом книге «Итальянский фашизм» (1925 г.). в Записки кинооператора  «Мы хотели рассказать только правду о гражданской войне в Испании. Ради этого мы готовы были пожертвовать всем, даже жизнью. Поэтому мы старались находиться всегда в гуще событий, на наиболее труд- ных участках борьбы». Так характеризует свою работу Б. Макасеев. Вместе с кинохроникой, ярким языком экрана увековечившей картины борьбы ис- панского народа за свободу и независи- В окопах героически обороняющегося Мадрида, под каскадом фашистских пуль в Ируне, в Валенсии и Барселоне, в Сан- Себастьяне и Голедо, во всех утолках роической Испании снимали Кармен и Ма- касеев свою хронику, очередные выпуски которой с нетерлением ожидались трудя- щимися Советской страны. Самоотвержен- ность, настойчивость, отсутствие погони за дешевой сенсационностью, - вот что от- личало работу советских операторов, что делало их материалы такими интерес- и захватывающими. площена в ряде интересных репортажей, фронтовых очерков, зарисовок. Авторами их являются как писатели с большим художе- ственным стажем: Сендер, Арконада, Ма- рия Тереса Леон, так и начинающая писа- тельская молодежь, Плод их деятельности - первый том «Хроники гражданской вой- ны», вышедший накануне Второго между- народного конгресса писателей в защиту культуры. Иначе обстоит дело с испанским романом на тему о гражданской войне2. Поэтому хочется особенно приветствовать инициа- тиву одного из писателей старшего поко- ления, Хуана Чаваса, только что закон- чившего роман «Ручная граната». Хуан Чавас-и-Марти, поэт, критик, рома- нист, родился в Дении, вблизи Кабо-де о-де- C. Антонио, в провинции Аликанте в 1900 году. Отец его, по профессии адвокат, был старым республиканцем. Сочинять стихи и фантастические исто- рии Хуан начал очень рано. «Я еще не умел читать, как уже дикто- вал матери свои рассказы», - вспоминает он об этом времени. Пятнадцати лет он уже печатает свои первые статьи в «Диаромо-де- о-де-Аликанте» против Германии и Австрии и в защиту Франции и России. Настоящая писательская деятельность Чаваса началась в 1917--1919 гг. Он вхо- дит в состав группы Федерико Гарсия Лор- ки, Рафаэля Альберти и Дамасо Алонсо. В 1919-1920 г. вышел в свет первый сборник его стихов «Зеркало». В этой юно- шеской книге еще очень много «ультраисти- ческого» («ультраизмом» - разновидностью футуризма -- переболело все молодое поко- ление испанских поэтов, вступившее в лите- ратурную жизнь в 20-х годах нашего столе- тия). Но одновременно с этим в ней очень много свежести и подлинной поэзии. Не ограничиваясь, однако, стихами и глубоко интересуясь вопросами «художест- венной техники», «стиля», он с увлечением занялся испанской классической литерату- рой, начал писать критические статьи, ли- тературные очерки, портреты. партий-Деятельность Чаваса обратила на него внимание реакционных кругов, Прмо-де- Ривера решил расправиться заодно со всей семьей. Отец Чаваса, занимавший неболь- шую должность, был уволен. Для семьи на- ступили тяжелые дни. Чавасу пришлось в Чавас в шутку называет себя «единст- венным критиком этого поколения». И он в значительной степени прав. Двадцатые годы были в истории Испании черной поло- сой реакции Примо-де-Ривера. «Молодому поколению» было очень трудно проклады- вать себе дорогу. Изо всех газет только мадридская «Ля Либертад» предоставляла ему свои столбцы. Чавас напечатал за годы реакции в «Ля Либертад» ряд критических очерков и статей, посвященных испанской литературной молодежи. поисках средств для жизни принять пред- 1 Как известно, над романами о граждан- ской войне в Испании работают сейчас И. Эренбург и А. Мальро.

соци Эт н Ук BCI - Об tе,

Феликс Эдмундович Дзержинский. Фелике Дзержинский!

то

Бессмертный Феликс К 60-летию со дня рождения Дзержинский знал цену всем омерзитель-

И

Советские художники и поэты неодно- ным двурушникам, всем подлым трусам и шкурникам, которые, прикрывшись ным билетом, пытались внести раскол в ря- ды железной партии, выпестованной Лениным и Сталиным. «Кронштадцы, из- менники!», - бросил Дзержинский с места Зиновьеву, когда последний выступил в 1925 году на пленуме ЦК со своей клевет- нической речью против политики партии. На какой бы пост партия ни ставила пламенного Феликса, он не уставал громить всех этих «кронштадтцев», разоблачать их контрреволюционное нутро, мобилизовать против них массы. Этой задаче было под- чинено и его последнее предсмертное вы- ступление на пленуме ЦК, где он со всей силой своей страсти, со всей остротой и неотразимостью своей большевистской логи- ки обрушился на зиновьевско-каменевскую банду. Образ вамечательного большевика не- утомимо стоявшего на страже революции, всегда будет жить в сознании народов. Имя Феликса Дзержинского звучит для них, как напоминание о революционном долге, как вечный призыв к бдительности. Оно вооду- шевляет на дальнейшую борьбу с остатками троцкистско-бухаринской шпионской своры, которую с такой стремительностью разгро- мили славные наркомвнудельцы под руко- водством тов. Ежова, непоколебимого большевика, верного сталинца, восстановив- шего в органах НКВД славные боевые тра- диции Феликса Дзержинского. Я. ЭЙДЕЛЬМАН кратно возвращались к этому образу, имею- щему такую притягательную силу для мил- лионов, героически борющихся за комму- нистическое общество. Но образ Дзержинского еще не ожил в искусстве во всем своем величии, во всей своей нравственной мощи, в изумительном, волнующем сочетании тех свойств, которые обеспечили грозному меченосцу Пролетар- ской революции место в Пантеоне бессмерт- ных. Трудно дать более сжатое и совершенное определение жизни и работы Феликса Дзер- жинского, чем то, которое дал товарищ Сталин: «Горение и геройская отвага в борьбе с трудностями». Эту отвату ни на одно мгновение не мотли сломить ни ужасы царских тюрем и ссылок, ни свирепая реакция, последовавшая после поражения революции 1905 года, ни слож- ность обстановки в период гражданской войны после Великой Октябрьской социа- листической революции, ни многочислен- ные заговоры белогвардейской сволочи, ни предательство и измена Троцкого, Зиновье- ва, Каменева и всей их подлой челяди. Дзержинский глубоко и страстно верил в творческие силы масс, и эта вера вооду- шевляла его на великие подвиги, на дела, которые не будут забыты обществом, осво- божденным от капиталистического гнета. Эта же вера позволяла ему и в самые тя- желые моменты его жизни прозревать сверкающие дали будущего, отчетливо пред- ставлять себе картину неизбежного торже- ства идей Пролетарской революции. В 1909 году, в период, когда всякого рода ликвидаторы и ренегаты прославляли упа- дочническую литературу, предавали инте- ресы пролетариата, утверждали культ са- мого разнузданного индивидуализма, Фе- ликс Дзержинский, находившийся в Вар- шавской цитадели, записывал следующие потрясающие строки в своем замечательном дневнике: «В тюрьме я созрел в муках одиночества, в тоске по миру и жизни. И тем не менее «сомнение» в деле никогда во мне не зарож- далось. И теперь, когда в ручьях крови по- хоронены все недавние надежды, когда мно- го тысяч борцов за свободу заперты в ка- менных мешках или брошены в снежные тундры Сибири, - я горжусь. Я вижу те огромные массы, которые уже расшевелены, которые расшатали старое здание, в среде которых готовятся новые силы для новой борьбы. Я горжусь тем, что я с ними, что я их вижу, чувствую, понимаю и что я сам выстрадал многое вместе с ними. Здесь, в тюрьме, часто бывает плохо, бывает и страшно. И тем не менее, если бы мне пред- стояло начинать снова, я бы начал то же, что и делал».

ния ного спег ные беж совр го

стра II

соц не

тур

О замечательной работе этих посланцев советского экрана, о героической борьбе испанского народа просто, живо и увлека- тельно рассказывает выпущенная издными тельством «Искусство» небольшая книга Бориса Макасеева «В революционной Ис- …Над красивым, празднично нарядным городом Сан-Себастьяном раздается прон- вительный вой сирены. Это сигнал о на- чинающейся бомбардировке. Фашистские мятежники и интервенты совершают оче- редное кровавое злодеяние - мятежный крейсер черным шквалом артиллерийских ядер осыпает мирное население города. Ули- цы пустеют. Женщины и дети разбегают- ся по убежищам, спасаясь от ужасного смерча Фашистских снарядов, В это время два человека об езжают город, снимая кино- аппаратами картины разрушений, произво- димых фашистскими варварами. Это со- ветские операторы Р. Кармен и Б. Мака- сеев. пании».

мость, родилась и книга Бориса Макасеева. Советский читатель, которому дорого каж- дое правдивое слово об испанских событи- ях, с интересом прочтет эту книгу. Он най- дет здесь не только яркие эпизоды борьбы испанского народа, но и встречи с его вы- дающимися сынами - Хозе Диасом, До- лорес Ибаррури, он найдет здесь также опи- сание замечательной работы большевика- журналиста -- писателя Михаила Кольцова. ге-Глубокой любовью к героическому испан- скому народу, непоколебимой уверенностью в его окончательной победе проникнута эта небольшая книга. «Твердо веришь республиканским бой- пам, когда они, сжав кулаки для револю- вотционной клятвы, говорят: - Они не пройдут! Мы пройдем!» Большое количество иллюстраций из кадров кинохроники делает книгу еще И. сосонкин более живой и интересной.

че то чер тео дан сад C

тат F

нев же дит

ва бо BO. ду по

О. ВОЙТИНСКАЯ

виться от старых философских и мисти- ческих идолов. Философия Фейербаха имела огромное значение в формировании философских взглядов Герцена, в его борьбе против поглощенности спекулятивной мыслью в кружке Станкевича. «Долой маскарадное платье, прочь кос- ноязычье и иносказания, мы - свобод- ные люди»,-воскликнул Герцен, прочтя «Сущность христианства». Царское правительство запретило книги Фейербаха. Великий немецкий материа- лист был грозою самодержавия и крепо- стничества. Материализм Фейербаха был формой выражения революционно-освобо- дительных идей в России того времени. Особенно велико было влияние Фейер- баха на формирование мировоззрения ве- ликого русского просветителя - револю- ционного демократа Николая Гаврилови- ча Чернышевского. Чернышевский пришел в университет верующим христианином, с понятиями, во многом патриархальными и наивными. Но его мучил вопрос: «что такое природа», «что такое - знать?». Университетские наставники были люди ограниченные, весь- ма скудных знаний и реакционных поня- тий. Разумеется, они не могли удовлетво- рить запросы гениального юноши. Двадцатилетнего Чернышевского умори- ла «детскость университетских наставни- «В университете был, - записывает он в дневнике 2 сентября 1848 г., - лекций много, скверно»… …«Меня унорила эта детскость их, господ классических филоло- гов». ков». Ему было тягостно и скучно там, где помесь самодурства и изуверства была возведена в принцип педагогики. Можно себе представить, что творилось в душе Чернышевского, заново пересма- тривающего свои понятия и убеждения, сложившиеся в семье благочинного. Юноша ищет ответа в книгах, ежечасно сверяя их с компасом жизни. С материализмом Чернышевский знако- мится по произведениям Фейербаха и Гер- цена, с диалектикой - по Гегелю и Белин- скому. на-Его пленяет сила диалектики Гегеля, но деятельная, страстная натура борца проте- стует против гегелевской мистики. Фейербах ответил Чернышевскому на во- прос «что такое природа», «что такое знать». Следует помнить, что в России 50-х годов естествознание находилось в крайне ком состоянии, что даже имя Фейербаха было запрещено. В условиях цензурного террора Чернышевский под знаменем Фей- ербаха выступает как борец за материа- лизм, против идеализма. В этом своеобра- зие освободительного влияния философии Фейербаха на развитие общественной мы- сли в России в 60-х годах.

ческий принцип в философии» Черныше ского был боевым материалистическим ма нифестом революционной демократин 60-х годов против буржуазной философии. В под- цензурных статьях неустанно идет воиз ствующая проповедь материализма. В знаменитой диссертации Чернышев ского «Эстетические отношения искусствак действительности» дана замечательная кри тика идеалистической эстетики. В преди словии к третьему изданию Чернышевский писал, что он пытался применить «иден Фейербаха к разрешению основных вопро- сов эстетики». Попытка применить идеи Фейербаха новым отраслям знания заставила револю- ционного демократа Чернышевского вомно- гом выйти из круга фейербахианских поня- тий. Революционно-демократическая эстетика Чернышевского провозгласила, что «областя искусства не ограничивается областью пре- красного в эстетическом смысле слова», тем самым совершила переворот в искус- стве. Материалистическая мысль России н лице Чернышевского усмотрела рациональ- ное зерно в философии Гегеля, пошла даль ше Людвига Фейербаха и в силу отстало- сти русской жизни остановилась переддна- лектическим материализмом. «Чернышевский, - писал Ленин,един- ственный действительно великий русский писатель, который сумел с 50-х годов вплоть до 88-го года остаться на уровне цельного философского материализма и отбросить жалкий вздор неокантианцев, позитиви стов, махистов и прочих путаников. Hd Чернышевский не сумел, вернее: не моц в силу отсталости русской жизни, под- няться до диалектического материализма Маркса и Энгельса». (Ленин, т. XII, вм сх по стр. 295). Великий русский просветитель был за- мечательным учеником Фейербаха. Круп нейшие общественные деятели России XIX веке - Белинский, Герцен, Доброль бов, Чернышевский - испытали на себе плодотворное влияние Фейербаха, с помощью преодолевали идеализм, усва вали материалистические взгляды. Ныне фашистские подонки истории за претили в Германии книги и идеи Фейор баха, но не в их власти об явить под претом историю борьбы человечества истину - против заблуждения. В стра социализма находят родину иден борг за освобождение человечества. «Антропологи-просветителей жал-Русский народ высоко чтит великого н мецкого материалиста Людвига Фейерба который сыграл большую роль в формн вании материалистического мировоззрен вождей человечества - Маркса и Энгель Русский народ высоко чтит великого мецкого материалиста, бывшего учителен славной плеяды русских революционероа XIX века 

Русские

ученики

бо чи

Бейербаха хианства, и критиковали иеторическую ограниченность фейербахианской формы материализма. Фейербах не понимал, что отношение человека к человеку, его убеждения, ве- рования и предрассудки формируются в процессе общественного развития челове- чества. Для того, чтобы изменить челове- ка, надо изменить ход истории. Материалист Фейербах не поднялся до материалистического понимания истории и возвел в религиозный культ любовь че- ловека к человеку. Однако «всемирно-историческое, «состав- ляющее эпоху» значение Фейербаха Маркс видел именно в решительном разрыве с идеализмом Гегеля и в провозглашении материализма, который еще «в XVIII веке, особенно во Франции, был борьбой не только против существующих политиче- ских учреждений, а вместе с тем против религии и теологии, но и… против всякой метафизики» (в смысле «пьяной спекуля ции» в отличие от «трезвой философии») (Ленин «Карл Маркс»). Освободительное влияние философии Фейербаха с особой силой сказалось в России на деятельности и взглядах Бе- линского, Герцена и Чернышевского. Русский народ создавал свою могучую демократическую культуру в борьбе про- тив феодального, против буржуазного об- щества. Народные чаяния находили свое выражение в самобытных, выстраданных и выношенных передовой частью обще- ства идеях, обогащенных опытом и куль- турой других пародов. В начале 40-х годов возникает кружок Станкевича, изучающий гегелевскую фи- лософию. Станкевич, богато одаренная личность, искал светлого луча в царстве крепостнической России. Гегелевская философия для Станкевича и его друзей была своеобразной формой бегства от русской действительности в царство отвлеченной мысли. Известно, как неправильное понимание гегелевской философии привело великого революционного просветителя - Белин- ского к временному признанию и оправ- данию самодержавия. Этот драматический эпизод из жизни одного из лучших рус-

B XVII веке еврейский мудрец Уриель д Акоста усомнился в бессмертии челове- ческой души. За это по приговору еврей- ской общины д Акоста был подвергнут жестокому публичному истязанию. «Я вступил, пишет д Акоста, в синагогу, пол- ную мужчин и женщин, собравшихся на врелище… Я обнажил тело до пояса, по- вязал голову платком, снял обувь и вы- тянул руки, обняв ими колонну. Подо- шел привратник и привязал мои руки к этой колонне веревкой. Затем подошел ко мне кантор и, взяв бич, нанес мне тридцать девять ударов по бокам, соглас- но традиции, ибо закон определяет не переступать число сорок, а они, как люди религиозные и соблюдающие закон, осте- греха, поро ступая предел. Во время бичевания пели псалом»… «Затем я оделся, подошел к по- рогу синагоги и простерся на нем. …И вот все выходящие из синагоги стали пере- ступать через меня»… …«Пусть рассудят, какая скорбь, пасть к ногам злейших врагов, от кото- рых испытано столько зол и обид, и про- долу, чтобы быть попранным ногами…» Этот трагический эпизод из истории борьбы ва истину против суеверия и предрассудков невольно вспоминается в шестидесятипятилетие со дня смерти ве- ликого немецкого материалиста Людвига Фейербаха. Фашистские изуверы лишены возможно- оти бичевать Фейербаха, но они прокля- ли его имя, они сжигают его книги на кострах. Им страшен даже мертвый острах. Им страшен даже мертвый Фей- эти дни особенно остро чувствуешь могучую силу человеческого разума, сме- тающего преграды, воздвигнутые подон- ками истории. Фейербах боролся ва материализм … против идеализма, за атеизм - против религии, за истину - против заблужде- ний, Его произведение «Сущность хри- стианства» сыграло огромную роль в борь- бе против обскурантизма. «Кто не пережил освободительного влия- ния этой книги, - писал Энгельс, - тот не может и представить его себе. Мы все были в восторге и все мы стали на время последователями Фейербаха».

До последнего своего дыхания Дзержин- ский оставался верным своей природе про- летарского якобинца, рыцаря без стра- ха и упрека, жившего только в революции и для революции, с народом и для народа. Буржуазия смертельно ненавидела его. Ее приводило в трепет одно имя Дзержинского, она распространяла о нем самую чудовищ- ную ложь, самые гнусные легенды. Но тем сильнее любили его миллионные массы, тем большей пежностью и доверием окружа- ли своего Феликса суровые бойцы револю- ционного фронта. Они-то хорошо знали, что для Дзержинского, одного из благородней- ших соратников Ленина и Сталина, суще- ствовала «одной лишь думы власть, одна, но пламенная страсть». И это была дума о счастливом человечестве, о свободном со- циалистическом труде, это была страстная, не знающая никаких компромиссов нена- висть ко всем паразитам и эксплоататорам, к мещанской гнили, а также ко всем двое- душным и слабодушным элементам, слу- чайно оказавшимся в революционном дви- жении. Бойцы хорошо знали, что в личной своей жизни Дзержинский был образцом скромности и простоты, что в его большом горячем сердце таилась неиссякаемая неж- ность к людям, и что только во имя под- линной человечности, во имя социалисти- ческого гуманизма он беспощадно опускал карающий меч революционного правосудия на головы наших врагов.

C

Людвиг Фейербах. 1804-1872 r.

пения к действительности. Однако на Ге- геле Белинский и Герцен не юстанови- лись. темномИменно потому, что демократическое правление общественной мысли в России выстрадало и выносило свое отношение к действительности, оно не ограничилось простым заимствованием уже открытых истин. «Исключительно умозрительное направ- ление, замечает Герцен, - совершен- но противоположно русскому характеру, и мы скоро увидим, как русский дух переработал гегелево учение и как наша живая натура, несмотря на все «постри- жения в философские монахи», берет свое». (Герцен «Былое и думы»). Мировая философская мысль двигалась в одном и том же направлении -- к диа- лектическому материализму. Философия Фейербаха составила эпоху в России «в решительном разрыве с идеализмом Геге- ля и в провозглашении материализма»

Высоко оценивая Фейербаха, Марке и ских людей раскрывает перед нами тра- гедию передовых людей того времени, (Маркс). Знакомство с главами Энгельс видели, в чем слабость фейерба- ищущих форму выражения своего отно- христианства»

пюмогло Белинскому изба-