Литературная газета № 60 (696) А. БАРТО ЗНАМЯ Кремлевские звезды на солнце горят, По площади с песней проходит отряд. Знакомое знамя я вдруг узнаю, Его я видала в далеком краю. В садах Барселоны, где пальмы стоят, Его я видала в руках у ребят, И с ним пионеры испанской земли, Бойцов провожая, по городу шли, И знамя на солнце пылало огнем, Испанские буквы горели на нем, Огнями пожара весь город об ят. Бойцов провожая, проходит отряд. Знакомое знамя я вдрут узнаю, Его я видала в Советском краю. И в парке зеленом, где клены стоят, Его я видала у наших ребят. И с ним -- пионеры советской земли На праздник веселый по площади шли. И знамя на солице пылало огнем, И русские буквы горели на нем. Салют, пионеры, ребята Москвы! В Испанию знамя отправили вы. В ответ из далека прислал вам отряд Испанское знамя испанских ребят. М. ИЛЬИН Что такое счастье? Лев КВИТКО И ВНУЧКА Бабушка внучке пишет: «Жива! Только ночами не сплю…» …Криво поставленные слова Прямо кричат: - Люблю! «Белки лезут в наше жилье, Внучку, мол, покажи. Дитятко милое, сердце мое, Когда приедешь, скажи?» Внучка бабушке пишет: «Жива! Ты обо мне не грусти…» …Твердо поставленные слова Мягко просят: «Скучаю, старенькая моя! Давно не была в лесу. - Прости! Но скоро ведь летчицей стану я - Экзамены на носу! Машину свою к голубым облакам Уверенно поведу. Фашисты мечтают прибрать нас к рукак, На нас накликать беду. И мы, не жалея ни ночи, ни дня, Готовим отпор врату. Поэтому ты не сердись на меня, Приехать никак не могу!» Перевела с еврейского ЕЛЕНА БЛАГИНИНА В Америку за последние сорок лет пере- селилось из других стран 40 миллионов  человек. Это равно населению Англии. Один за другим отплывали из Европы наполнен- ными, вместо балласта из камней и песка

Там, где нет права на труд - В таком случае следуйте за мной. - У вас нет хлеба? Сами виноваты, Ра- Об этом любили рассуждать в старину ботали бы. философы и поэты. Целые горы книг на те- - У вас нет работы? Сами виноваты, Не И свободный британский гражданин по- корно встает и следует за представителем власти. Через полчаса он тоже сможет сказать, «Мой как и прочие британские граждане: еще какая



му о том, «что есть счастье», до сих пор за- сумели найти. - А, впрочем, проходите, проходите. И не кричите слишком громко о том, что вы громождают пыльные полки книгохрани- лищ.

дом моя крепость». Да «кре- пость»--с решетками на окнах. Вот и вы- ходит, что без права на труд другие права британских граждан недорого стоят. Ведь только право на труд может дать человеку и свой угол, и то, что называется «средства- ми к существованию». И это продолжалось до тех пор, пока и в Америке не стало так плохо, что америкал- ы закрыли свои порты для беженцев. Бе- женцев не пускают большене потому, что каждый беженец- лишний рот, а потому, что каждый беженец--лишняя пара рабочих рук. В Америке и для своих лишних рук не- Лишние руки, лишние рты, лишние жиз- шаре кончают е В Германии в 1936 году покончило с со- ного, блестящего Парижа второй Париж, хватает работы. неизвестный туристам,без водопровода, без мостовых, без электрических фонарей, гнезд, слепленных из всякого мусора. Сюда слов- но метлой выметены, выброшены никому

И все же, несмотря на все усилия опре- хотите есть, иначе мы пустим в ход рези- Мне вспоминается гордая английская по- делить, что есть ёчастье, это простое слово новые дубинки. так и осталось до сих пор без определения,

которое можно было бы найти в любом сло- роворка: «Мой дом--моя крепость», Говоря варе. так, англичане имеют в виду ваконы своей

істраны, которые охраняют неприкосновен- Гораздо лучше мы знаем, что не может себе пражланиооло рого совсем нет дома, который безра. бот ботицы лишился крова и вынужден ноче- вать под открытым небом. Как рассказывают Сидней и Беатриса Как Вебб, по английским законам «лица, жела- ющие спать под открытым небом, подлежат наказанию, если они не могут представить видимых средств к существованию». Вообразите себе безработного, спящего на скамейке, и полисмена, который его растал- кивает. - Сэр, вы желаете спать под открытым небом? - Нет, я совсем этого не желаю, но мне негде больше спать. - Потрудитесь представить видимые Ісредства к существованию. - К сожалению, у меня их нет. ность жилища, знаем, напри- мер, что человек не может быть счастлив,Но представьте если у него нет работы и хлеба. Мы знаем, что человек не может быть счастлив, если у него есть работа, но нет возможности отдох- нуть, Но попробуйте найти хоть слово об этом в самых демократических конституциях ка- питалистического мира. Найдете ли вы там хоть одно словечко о праве на труд, о праве на отдых, о праве че- ловеческого существа на то, что принято на- зывать «средствами к существованию»? -У вас есть «стремление к счастью»? Пожалуйста, стремитесь сколько душе угод- но. Это разрешено конституцией. Но право на работу, право на хлеб, право на отдых? Об этом не говорится ни в одном параграфе. Отрывок из второй главы книги «Сегод- ня и вчера».  

не нужные люди-безработные: французы, итальянцы, поляки, бой шесть тысяч человеки это только в самых больших городах. В Польше в одном В поисках работы люди перекочевывают лишь городе Варшаве ежегодно кончает іс собой 500 безработных. тиз города в город, из страны в страну. Люди чужие быть, где-то за океаном найдется и для них работа, найдет- хлеб. Число самоубийств во всем мире сейчас, при господстве капитализма, в двадцать раз больше, чем в конце XVIII века, когда толь- ко фабрики. можно подвести под всеми Даже из такой страны, как Швеция, ко- торую часто изображают настоящим раем, за последние семьдесят лет убежало мил- лион шестьсот тысяч человек, то есть боль- Какой же итог этими цифрами? Какой сделать вывод? Вывод тот, что там, где нет у людей ва на труд, там у них нет и права на самую СОВЕТСКИх ДЛЯ ДЕТЕА   Дружеский шарж Г. Клуциса. 



К ДРУГУ Вот мы с тобою -- школьники, Вместе сидим на парте, Вместе готовим уроки Мы остываем к занятиям в нежно-весеннем марте, или идем на каток. А в сентябре ожидаем с радостью каждый урок. Мы на отрядном сборе звонко поем «Каховку», Словно ручьями вливаемся в песню ребячьей реки. Мы на военных занятиях твердо берем винтовку, На стадионе бегаем с ветром вперегонки, Только два года осталось… Это совсем немного, Быстро они промчатся окончится школьная нить, Жизнь перед нами откроется словно большая дорога, Мы на пути не собьемся, мы-то научимся жить. Знаю, ты хочешь сделаться инженером-изобретателем, Будешь творить симфонии для многозвучных станков. Я же хочу быть поэтом, но не пассивным мечтателем, А молодым запевалой строящихся веков. И в нарастающем голосе нашей страны необ ятной В песню, на крыльях летящую через моря и леса, В песню победы и мощи, словно в «Каховку» отрядную, Стройно и звонко вольются наши с тобой голоса. ИРА СКОРБИДИНА, 16 лет. Ученица 9-го класса школы № 477. (Москва)

Сергей МИХАЛКОВ веселый ВСАДНИК Я приехал на Кавказ, Сел на лошадь в первый раз. Люди вышли на крылечко, Люди смотрят из окна - Я схватился за уздечку, Ноги сунул в стремена. - Отойдите от коня И не бойтесь за меня! Мне навстречу гонят стадо, Овцы блеют, бык мычит. - «Уступать дорогу надо!» Пастушонок мне кричит. Уши врозь, дугою ноги, Лошадь встала на дороге. Я тяну ее направо Лошадь пятится в канаву. Я галопом не хочу, Но приходится - скачу! Доскакали до ворот, Встали задом наперед «Он же ездить не умеет!» Удивляется народ. Сбросит лошадь седока, Хвастуна и чудака! По дороге, в туче пыли, Мне навстречу две арбы. Шея в пене, Морда в мыле, Лошадь встала на дыбы. Мне с арбы кричат: «Чудак! Ты слетишь в канаву так!» Я в канаву не хочу, Но приходится - лечу! Не схватился я за гриву, А схватился за крапиву. Отойдите от меня. Я не сяду больше на эту лошадь! КНИГИ В ЦИФРАХ Произведения Л. Толстого для де- тей изданы в 2.150 тысячах экз. Книжки А. М. Горького выпущены Детиздатом в количестве 2.255 тысяч экземпляров. Из советских детских писателей произведения С. Маршака изданы в 3.150 тысячах экземпляров. Тиражи книг К. Чуковского - 3.125 тысяч и 1 миллион в серии «Книжка-малыш- ка», A. Барто … 3.245 тысяч и 2 миллиона в серии «Книжка-малыш- ка» Издания книг Гайдара, Паустов- ского, Кассиля достигают полутора- миллионных тиражей.

КНИГИ ПИСАТЕЛЕЙ

＿

Из материалов, присланных литературно- му сектору Центрального дома художест- венного воспитания детей на конкурс к двадцатилетию Великой социалистической революции. КНИГИ В ЦИФРАХ В 1933 году - в первый год суще- ствования Детиздата - было выпу- щено 10.905 тысяч экземпляров книг; в 1934 году -- 13.933 тысячи экземпляров, а в 1935 году - уже 20.257 тысяч. В 1936 году тираж всех изданий достиг 36.980 тысяч, а в 1937 г. - экземпляров почти 76 миллионов книг.

вот они - детские писатели:

НАТАЛИя ЗАБиЛА - самая любимая «Ясочка» украинских ребят. В вольном переводе на русский язык это должно значить - хорошая писательница. A. БАРТО - неутомимая общественница, писательница, теннисистка. Побывала под Мад- ридом и в Париже. Теперь снова на своем посту- «На заставе», Имеет великое множество маленьких «Братишек» во всех углах советской страны и за рубежом, Не зарится на звезд- ных гончих псов: у нее свои «Звездочки в «Пират». лесу», свой верный пограничный сторожевой

КОНСТАНТИН ПАУСТОВСКИй - храбрый путешественник, мореход, рыболов и астроном. Открыл «Кара-Бугаз» и «Колхиду», Едва не захлебнулся в «Черном море», В «Летние дни» ловит рыбу, по ночам направляет свой телескоп на «Созвездие гончих псов». «Дальних странах». советских ребят.пес ГАйДАР - военный человек. Прошел отличную «Школу», побывал в Он знает не только «Военную тайну», но и секрет, как писать книжки для

M. ИльиН успешно работает по «Великому плану». Помнит, что было «Вчера», отлично знает, что делается «Сегодня», Ему известны лев каСсиль - тоже любитель гербов. «Горы и люди», «Гербы и народы»… Один гимназический, у него на голове, дру-

Л. кВИткО. Это он, это он, знаменитый почтальон! Он держит свое «Письмо Ворошило- ву», А в сумке у него десятки других веселых посылок для ребят. СЕРГЕй МИХАЛКОв - самый усатый, но самый юный. Недавно еще писали сказки для него. Теперь он сам пишет, Его любят все дети и многие папы. Он родной сын разных «Мам», племянник «Дяди Степы» и друг «Двух приятелей», которые вместе с ним очень весело живут…

гой - «Швамбранский» - в руках, как щит, Он бодро шагает в футбольных «Турецких бут- сах» республики». Командо- кОРНЕй ЧУКОвоКИй - известен всем как неувядаемый «Читайдодыр». Ему досталась многолетняя «тяжелая работа - - из болота тащить бегемота» прежней детской литературы. Некоторые боялись, как бы он сам не завяз Но он смело выбрался на иную - 

Детиздат выпустил 8.095 тысяч экземпляров книг А. С. Пушкина. Из них 5.700 тысяч экземпляров издано к столетию со дня смерти любимого русского поэта.

А писателей из общей «взрослой» литературы до сих пор почти не видно в рядах, пи- шущих для ребят, Хотя дверь в детскую литературу давно уже открыта «Золотым ключи- ком» АЛЕКСЕЯ ТОЛСТОГО, Но А, Толстой сейчас так занят другими делами, даже не решился нарисовать его тут…

И белеет лишь «Парус одинокий» ВАЛЕНТИНА КАТАЕВА. Вот он имеет теперь право сказать советским ребятам: «Я - сын трудового народа» и ваш верный друг! ня в телеграмме ясно сказано: Никита Ве- личко, спасший пожара… Может быть у вас еще пожар был? - Нет, пожар-то у нас один был, - ус- мехнулся мальчик. - А вот Никит у нас целых два. Первый номер, значит, папаня - Ну, еще герой, - сконфузился Ники- та, - это так вышло. Невзначай. У нас все колхозники на работу ушли. Картошку ко- пать. А у Шубиных … дедушка Мосеич, больной, безногий и ребят двое. Совсем ма- лята - Ленка и Макарка. А у Шубиных как раз по-за-домом амбар. А я это бежу пколу - порешенные задачки дома был, ворочаться пришлось… Вежу, тороп- люсь это… Вдруг, гляжу, чего это у биных по двору туман ходит. Вроде, из-под крыши натягивает. Я стал, гляжу. А от- туда как вдруг полыхнет! Прямо на жаром да огнем. Сразу занялось… А в из- бе, слышу, криком кричат. И нет никого народу в селе. Пока сбегаешь, дозовешься сгорят живьем. Ну, я порешенные задачки положил подальше, чтоб не спалились. А то жалко, ведь даром я их решал, что ли… Пинжаком голову обмотал, да и нырнул в самый жар. А в избе дыму полно. Уже мой. А другой номер, который пожегся бы- ло, -- это и есть я самый - рассамый Ни- кита Величко. Мы с папаней тезки. Болотов тихо ахнул и откинулся на скамье к стене. - Так это ты?… Фу-ты, история. Это, следовательно, писать-то мне про тебя на- до? их- - А чего про меня писать? Как чего! Ах ты, герой, шут тебя возь- ми. Ну быстренько, по порядку выклады-тервью вай. подлавка горит. А Леика с Макаркой на карачках ползают, ревут, хрипят уж, и за дедушку безногого цепляются. А дедушка Шубин свалился у сеней и не может даль- на-ще… Я их, малят, еле отодрал от дедуш- ки. Макарке даже это… наподдал. Ну, не раз… Вы про это не пишите. Не надо. А то еще скажут… Ну, значит, выволок я их на волю. А на воле хорошо. Главное, дышать свободно. И до того, дядя, дышать охота!… А ведь надо еще за дедушкой… Сгорит ведь. А второй раз еще боязнее ит- ти. Закрылся я пинжаком весь и опять ту- да. Дымище там. Трещит все. А дедушка Шубин, как увидел меня опять, руками за- махал: «Куда ты, хрипит, малый, спасайся вон отсюда скорее. Сдалось тебе чужого деда из огня вызволять. Сторишь. Брось мена. Иди, Никитка, иди, пионер»… Я уж и правда, было, бежать, да как он сказал «пионер», так -- стоп на месте! От совести еще жарче, чем от огня, стало. Правда, дя- дя… Я дедушке Шубину говорю: «Какой ты, говорю, чужой, раз мы тут все друг-  дружкины». И стал его тащить. Он ходить  сам неспособный. У него одна нога, и та за- дом наперед ходит. А у меня уже дух кон- чается. Дым потому что - не продыхнуть. Искры зыркают… Боязно. А я все-таки, го- ворю: «Ничего, дедушка, давай как-нибудь шагать на трех ногах». Ну и это… Вытащил все-таки. Упал немножко на воле. Но пока из меня дым вышел - не дождался, а сра- зу - бегом за народом! У нас в кузне ра- ботали. А пинжак прожег весь наскрозь. Ну и все. И писать неинтересно. За свою многолетнюю газетную работу Петр Андреевич Болотов встречался с са- мыми различными людьми. Он брал ин- и беседы у наркомов, профессоров, знатных стахановцев, героев воздуха, земли и моря. Но никогда у него не бывало такого удивительного и неожиданного интервью. Забыв свою профессиональную выдержку, он вскочил и схватил Никиту за плечи. Ах ты, Никитка, - пробормотал он, ах ты, мальчуган ты славный, ах ты… это всамое… Ну чего ты на меня уставился! позаПотом он успокоился, посадил перед бой Никиту и стал брать у него беседу- Шуинтервью по всем правилам. Ему хотелось отыскать в этом маленьком, скромном, большеглазом мальчонке какие-то необык- меновенные черты. Как он стал героем? Как он решился на свой опасный подвиг? Что заставило его так действовать? Корреспон- дент закидал Никиту десятками разнооб- разнейших вопросов. Что читает Никита? Чем увлекается? О чем мечтает? Как учит- ся? Никита отвечал просто и толково, но ничего удивительного, ничего сверхестест- венного не мог обнаружить журналист.- Сколько раз уже он видел в наших горо- дах, на станциях, в селах вот таких маль- чиков, которые отвечали, что учатся «ни- чего, и отлично есть, и по поведению тоже довольно-таки ничего». «Вот недавно у от- ца книгу читал, - говорил Никита, - это про этого… как его? Ну вот, забыл Архи… Архимеда. Как он в ванне мылся и даже весу потерял 20 кило… Так и выскочил же из бани. Вот до чего докупался.». Но о пожаре из него нельзя было вытянуть больше ни слова. Он отнекивался, отмалчи- вался. - Ведь ты же сам мог сгореть! - вос- клицал журналист. - Ну так что-ж, - удивлялся Никита. А дедушка Шубин тоже мог свободно сго- реть. А хлеб-то рядом в амбаре-- шутите! Ведь всего колхоза хлеб. Странное дело. Чай я все-таки уж не первый год в шко- ле. Да у нас во втором классе «Б» каждый мальчишка бы так на моем месте. Девчонки бы даже и те. Мы все друг-дружкины…

Лев КАССИЛЬ

- Дядя, а вы не классик? - спрашивал мальчик. - Нет, - отвечал Болотов. - Зря, - сокрушенно вздыхал маль- чик, - вот бы я потом ребятам в классе хвастал: к нам классик приезжал, чай пил… И сколько вот к нам ездиют, а классика еще ни одного не было… Дядя, а вы ведь в Мо- скве живете? Я сам себе часто в Москве снюсь. Как будто это иду и как будто это навстречу целое войско верхом едет, а впе- реди Ворошилов, Буденный. Я уже всю Москву во сне перевидал. А только вас ни- когда сроду в Москве не видел еще… Дядя, а правда там на Кремле такие звезды го- рят? По 90 пудов каждая весит. Как это туда тащили! 90 пудов. Это выходит на 10 пудов тяжельше слона… Чаю еще на- лить вам? Вы пейте. Ничего. Папаня скоро придет. Пейте… А вы умеете отгадывать? Вот отгадайте, в каком ухе у меня шебур- шится, спрашивал он, наклоняя голову к левому плечу. Болотов угадал. - Ну, вы очень сразу. Надо думать сна- чала. Так не игра. А вот сейчас не отгадае- те: вот скажите, если вдруг электричество испортилось и ламны нет, как можно сде- лать освещение в избе? Ага, не знаете. А вот я изобрел сам. Кошек надо насажать. них глаза в темноте светятся, как светляч- ки. Вот собрать кошек сто или двести. Так от них в избе сразу светло будет. Это я сам пизобрел… Чаю налить еще? - - Да у меня, друг, твой чай вот уж где тде. взмолился Болотов. А вы пояс растужите. Еще стакана три войдет. Я налью? Мне много чаю пить доктор запрети - Это он наверное сы сырой не велел. А у нас чай сроду кипяченый. - Ну, пойми, д и, друг, не чай пить я к вам за тысячу километров ехал. Мне надо писать о твоем отце Никите Величко. По- нимаешь? В газету. Газета ждет, этоидет важное дело. А мы тут с тобой чаи распи- ваем. Вот ты бы пока рассказал мне, как это у вас тут получилось. - А чего получилось? - Ну, пожар-то был, знаешь? - Ну я не знаю, где у вас там горело. - А-а, - сказал мальчик. - Это у Шу- биных горело. Рассказать? - Это у Шубиных-то? - Расскажи. - Ну, значит так… А чего рассказывать? Ну, расскажи, - терпеливо раз яснил Болотов, -- расскажи, как твой отец герой- ски спас из огня… -А папаня тогда вовсе в городе был. Он к валяльщику за чесанками ездил. - Ну к какому еще валяльщику? У ме-

Пинжак только жалко. Новый был, ненаде- ваный. Из братнина сшит. Ну, мне от кол- хоза новым зато премировали. Еще лучше. Больше он ничего не мог рассказать, как ни бился Болотов. - Это удивительное дело, - сердился корреспондент. - Всю жизнь вот так. Под- виги совершать умеют, а рассказать толком никто не может. Да если б я на твоем ме- сте, я бы уж так расписал. Ведь материал- то какой, играет как! Упрятав в портфель свои блок-ноты и записи, корреспондент стал собираться в путь. -А товарищ Сталин будет читать про меня в газете? - спросил вдруг Никита. - Ну, конечно, все будут. - Про меня!?! А вдруг товарищу Сталину такой номер попадет, где это не будет. Луч- ше уж пускай нигде не будет, только там напечатайте, который по почте товарищу Сталину пошлете. Болотов торопливо распрощался с маль- со-чиком. Вдруг Никита остановил его:-А что это у вас за значочек? - А, ерунда это. Это я немножко альпи- низмом увлекался, на Эльбрус ходил. На самую верхушку? Вот так да! - А ты что думаешь, - взбодрился кор- респондент. - Я, брат, раньше-то… Это вот сейчас сердце стало пошаливать, граждан- ская война сказывается. Я, брат, под Воло- чаевкой был. - Ой, вы на фронте участвовали, - так и загорелся Никита, - ой, дядя, расскажите про войну. А что тут рассказывать? Тут расска- зывать нечего, да и некогда рассказывать. Окружили нас около сопки нас было че- ловек пятнадцать, с чт добрых полсотни. Ну, так, пулеметами, транатами гручную отбились. А меня вот сюда шарахнуло Ну, в общем, тут нечего рассказывать. - Вот удивительное дело, - вздохнул мальчик. - Все вот так: воевать умели, да да-еще как здорово, а попросишь рассказать, не могут толком, все некогда, да некогда. Эх, если бы я на вашем месте, так я бы уж нарассказал…  РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ. ИЗДАТЕЛЬ: Журнально-газетное об единение. РЕДАКЦИЯ: Москва, Сретенка, Последний пер., д. 26, теп. 69-61. Издательство: Москва, Страстной буп., 11, теп. 4-68-18 и 5-51-69 .

ОДНА БЕСЕДА на корреспондента и вдруг деловито, и уже не смущаясь нисколечко, спросил: - Вы командировочный? Да? А доку- мент личности есть? Болотов пытался отшутиться. «Ишь ты какой строгий!» - усмехнулся он и похло- пал мальчика по плечу. Но тот сурово от- вел плечо в сторону и настойчиво повторил свой вопрос. Покряхтывая от смущения, Болотов пред явил свое удостоверение. Не годится. Уже не действует, - ска- зал мальчик, возвращая документ. -- Удо- стоверение есть, а личности нет. - Ну-ну, - ворчал изумленный Боло- тов. - Шесть тысяч километров об ехал, всюду было действительно, а тут, скажи пожалуйста… Пришлось пред явить удостоверение с «личностью», с фотокарточкой. Внимательно, шевеля губами, мальчик читал документ корреспондента. Потом он стал вдруг сразу общительным и любопыт- ным. - Вы ведь из редакции? Печатаете, зна- чит?… Пишете? А печатать не можете? К нам многие ездиют - из редакции все, сать все могут, а печатать никак. А вы из своей головы пишете или с виду? - Я больше с виду, с натуры, -- об яс- нил Болотов, - я вот про твоего отца пи- сать собираюсь. Никита Величко, это отец твой? -Ага. Про него уже сколько в газете печатали. У него орден даже, значок Почета. Ого-го, - обрадовался корреспондент, - материал, я вижу, начинает ложиться. Мальчик оказался очень разговорчивым и любознательным. Он без устали расспра- шивал Болотова о всякой всячине. Он уго- стил корреспондента горячим чаем. Он рас- сказал, как ездил со своим отцом-ордено- носцем на областной слет колхозников в го- род, как их там снимали один раз на соб- рании, а потом - в цирке, рядом со сло- ном («вот тут папаня с орденом, тут слон, а тут я сам. Слон здоровый. Который сни- мал, так эх и боялся, вдруг цапнет…»). Вре- мя шло. Болотов уже разопрел от выпитого чая, а Никиты Величко все не было. Боло-- тов начинал уже тревожиться, что опоздает на поезд. Мальчик продолжал теребить его всяческими расспросами. Он был очень взволнован, узнав, что Болотов «может писать и книги». 

Журналист Петр Андреевич Болотов, раз ездной специальный корреспондент большой московской газеты, возврашался из далекой командировки домой. Он долгое время пробыл в глуши, вдали от больших центров и даже газеты раздобывал урыв- ками. Теперь он предвкушал удовольствие от встречи со столицей: настоящий кофе, горячая ванна, свежая газета, любопытные друзья, перед которыми можно будет по- хвастаться своими странствиями. Но в до- роге Болотов получил встречную телеграм- му из своей редакции: «Сделайте остановку станции Мураши колхоз Красный луч орга- низуйте срочно материал Пиките Величко спасшем пожара колхозный хлеб больных и детей точка возьмите беседу»… Болотов привык к таким пассажам во время своей многолетней раз ездной жиз- ии. Задрогший и отсыревший до костей, добрался он до колхоза «Красный луч». Тут ему сразу указали избу Никиты Величко. Видно, все знали в округе Никиту. Но Бо- лотов не застал хозяина дома. Никита Ве- личко ушел на собрание в колхоз. Коррес- понденту предложили полождать часок, другой. Он отогрелся, отошел и, будучи че- ловеком неприхотливым и привыкшим ко всяким превратностям, заснул тотчас, лишь прилег на жесткую скамью. Проснулся он поздно. В избе горело элек- тричество. Мальчик лет десяти-одиннадца- ти сидел за столом. Очевидно, сынишка Ни- киты Величко. Гололобый, большеглазый, с нежным, как у девочки, лицом. - Ну, что смотришь? - спросил Боло- тов, потягиваясь. - Кажется, вздремпул я… A? Мальчик молчал, застенчиво улыбаясь. Болотов был холостяком и немножко стеснялся детей. Он никогда не знал, как надо разговаривать с ребятами. Он считал, что с детьми надо обязательно шутить, не- престанно острить и задавать им глупые вопросы. На столе лежали тетрадки и задачник. Было совершенно ясно, чем занят мальчик. Но Болотов все же спросил: - Ты чего это тут делаешь? - Уроки учу, - отвечал мальчик, не проявляя особенной любезности. - Уроки?… Ну то-то, - сказал Волотов, решительно не зная, о чем ему говорить дальше. Но мальчик сам внимательно посмотрел



Типография газ. «Индустрия», Москва, Цветной бульвар. 30.