Ат
am о. wT
oc os fe 95
olizep ety pias газета. № 62 (698
-—--
Ikmmra © rmromasmm
‘ книге Бражнина` приходится сказать,
ито она — пример неосуществленных авто-
ди возможностей. Она нацисана в форме
романа, названа «Мое поколение» и могл
(ы стать интересной хроникой. Между тем
для романа она мало действенна, а для хро-
ники ей нехватает широкого исторического
фона, Главный же недостаток книги в том,
что у нее нет ясного адресата,
В самом деле: поколению гимназистов
1911—1912 гг, выведенному Бражниным, к
(ктябрю 1917 г. должно было быть двадцать
лет с небольшим, Советскому юношеству
было бы, конечно, очень интересно узнать.
вак росло и развивалось поколение, застав-
ее еще царский режим, :
Наконец, книга, просто и четко рассказы*
мющая о том, что представляла собой цар-
ская гимназия, уродовавшая юнощество, бы-
18 бы тоже очень полезна. В известной ме-
ре такой книгой — «Мое поколение» являет»
(я. Беда 66, однако, заключается в том, что
ли книга адресована советскому юноше-
ству, То многое будет ему непонятно. Про:
плов, бывшее для героев и современников
Бражнина нагляднейшей действительно-
стью, для нашей молодежи давно стало ли-
тературой, Без знания эпохи реакции
1911—1912 тг. молодому советскому читате-
лю непонятны ни овеянная Гамсуном мело-
драматическая любовь сына модистки Илю+
ши Левина к дочери рыбника Ане Торопо-+
вой, ни покушение на самоубийство гимна-
зиста Никишина, ни многое другое. {
Взрослого же читателя, внающего эпоху,
книга не удовлетворит, готому что рамки ев
слишком узки. Книга, названная «Мое поко:
ление», оказалась только книгой о гимнази-
стах,
Повидимому, писатель тятотел к более ти.
рюкому охвату материала. Оп выводит и
представителей старшего поколения. Но
тут — другая беда: увлекшись формулой
«среда виновата», автор несколько потерял
И. Бражнин, «Мое поколение»,
«Советский писатель». 1937 г,
Роман,
перспективу, У’ него случилось так, что жер-
твами среды оказались (и по праву) не толь-
ко замученная семьей и школой покончив:
шая с собой гимназистка, Торопова, не толь-
ко гимназисты Никишин и Соколовский, но
и спившийся латинист — тиран класса. По-
лучается, что «принципиальный подлец» —
директор гимназии, так же, как и сгивщий-
ся латинист, а, может быть, и как кугец
Торопов, любя, калечащий дочь, — тоже
жертвы системы. Правда, ‘симпатии и жало-
сти последние персонажи ‘не вызывают. Яо
так как эпоха 1911—12 тр. изображена недо-
статочно глубоко; то и эти отрицательные
персонажи, характерные для того времени,
не имеют внутренней оперы, они как бы
повисли в воздухе, лишенные исторического
фона, той самой’ среды, в окружении кото-
рой их типические пороки были бы художе-
ственно убедительнее и правдивее.
Вследствие того же отсутствия реального
исторического фона эпохи и положительные
фигуры: идейный руководитель гимназиче-
ского комитета ссыльный Новиков и рабо-
чий Хлебников — ученик вечерней школы,
где преподает гимназист Рыбаков, ощуща-
ются как образы неполновесные. Недаром у
автора является потребность вкладывать в
уста того же Новикова тирады публицисти-
ческого. свойства, в которых сообщается ко-
личество процентов политически неблагона-
дежных среди гимназистов того времени.
Иной. раз то же самое делается непосредст-
венно самим автором: он отступает от сю-
жетной канвы и вводит. в тевст сообщения
о количестве ссыльных в Архангельске, ‘об
их влиянии на учащуюся молодежь и‘т. п.
Само собой разумеется, было бы целесооб--
разнее превратить эти гублицистические от-
ступления в элементы романа, ‘органически
с ним связанные. Еще лучше было бы,
если б автор, отказавшись от формы романа,
дал настоящую хронику поколения, взятую
птире рамок гимназии и опирающуюся на
‘исторический фон того времени, к которому
относятся описываемые события.
М. НАДЕЖДИНА
Три миллиона рукописей
ВЫСТАВКА В
Гослитмузей открывает на-днях выставку
материалов по истории русской литературы
ХУШ-ХХ веков.
Музей владеет 3 миплионами рукописей,
принадлежащих перу писателей различ-
НЫХ ЭПОХ,
Каталог выставки включает 110 рукопи-
&й А. С. Пушкина и большой материал,
связанный с именем великого поэта: «Бол-
динский архив», «Дела опеки Пушкина»,
олгорукова» и т. д. Особый ин-
1ерес предоставляют: «Дело об учреждении
надзора за поведением известного поэта
титулярного советника Пушкина», относя-
щееся к 1833 году, и «Послужной список ти-
тулярного советника в звании камер-юнкера
Александра Пушкина» — 1887 года. Боль-
шая часть документов из этих дел до сего
времени не использована биографами ве-
«Дневник
ликого поэта. ‘
He менышей ценности хозяйственные бу-
маги Пушкина, касающиеся нижегородских
владений и села Михайловского.
Менее значительно по `‘об’ему выставляе-
моё музбем лермонтовское собрание. Но оно
весьма ценно по своему содержанию: авто-
графы ‘стихов, документы о дуэли, рисунки
и, наконец, список поэмы «Демон», припи-
‘ сываемый самому поэту,
№ Витимо-Шайтанском\
Гоголь, будет представлен на выставке
уникальным отрывком (один листок) из
сожженной автором второй части «Мертвых
душ» и черновиком письма к Белинскому,
разорваниым Гоголем на 48 частей. Письмо.
удалось настолько удачно реставрировать,
что его можно легко прочесть,
Согоковые годы отражены в документах
учковой-Огаревой и ней Максима Горького.
обширных архивов
ГОСЛИТМУЗЕЕ
Сатина, дающих большой материал о Гер-
цене, Отареве и их литературных спутни-
ках.
Помимо чисто литературных памятников
будет выставлен исключительно богатый ма-
териал по истории общественного движения
в России ХХ века. р
Среди материалов о декабристах есть до-
кументы-уникумы. pal
‚‹ Этот раздел выставки открывается под-
линником письма унтер-офицера И. Шерву-
да к Александру Г с просьбой о личной ау-
диенции для доклада «о вотретившяхся об-
стоятельствах». Письмо датировано 18 мая
1825 г. Это первый донос царю на декабри*
CTOB, ;
Здесь же’ подлинное письмо трафа Арак:
чеева к Александру 1 с сообщением о приез-
де унтер-офицера Шервуда для доноса о за-
говоре в армии.
`’Раздел завершается подлинными запис-
‚ ками Николая Г к коменданту Петропавлов-
ской крепости А. Я. Сукину о мерах, кото-
рые необходимо принять по отношению к
каждому декабристу в отдельности.
Письмо Николая к начальнику штаба
Дибичу — 0 «тактике и мерах борьбы со
смутьянами» — говорит о том, что в царском
дворце еще за два дня до выступления ле-
кабристов знали о дне и часе восстания.
Начало ХХ века будет предотавлено на’
выставке интересными материалами о сим-
волистах и о писателях, группировавшихся
вокруг сборников «Знание». В этих послед-
них материалах ярко отразвлись реализм
и политическая направленность писателей
группы «Знание» и организующая роль в
у ==)
КНИГИ МАМИНИ-СИБИРЯКА
ДЛЯ ДЕТЕЙ
С каждым годом Детиздат ЦК ВЛКСМ,
расширяя издание классиков для детей,
увеличивает выпуск книг Мамина-Сиби-
ряка. ; j oe
Первой книгой Мамина-Сибиряка, издан»
ной для ребят в 1935 г. был сборник его
рассказов. 25 тысяч экземиляров. мгновен:
но были раскуплены юными читателями. В
следующем году Детиздат. увеличил тираж
борника’ вдвое, ; ry
В серии «Книга за книгой» стотысячны
тиражом были выпущены «Серая шейка»,
«Емеля охотник» и -— двумя изданиями по
то тысяч — «Зимовье на Студеной».
В этом году Детиздат выпустил рассказы
Мамина-Сибиряка уже двухсоттысячными
тиражами,
Двадпать пятк лет назад, 2(15) ноября
1912 т, после длительной и тяжелой болез-
ни умер писатель Дмитрий Наркисович
Мамин-Сибиряк. Судьба сыграла с ним
влую шутку: он умер вскоре после сорока-
петнею юбилея своей литературной дея:
тельности. Умирающий писатель получил
иногочисленные телеграммы и поздравле“
ння, но был уже лишен возможности с0зна-
тельно нх воспринять,
Признание пришло слишком поздно. При
визни значение творчества Мамина упорно
иедооценивалось современной ему крити*
kot. Конечно, Мамина признавали талан’
0м, ею произведения охотно печатались,
10 это признание было каким-то холодным
1 равнодушным, Его оригинальное и’ очевь
(ильНое дарование при жизни писателя Да*
ко но было оценено в полную меру. Из
временных Мамину критиков это отметил
Соловьев, указавший, что Мамин-Сиби*
Мк «лишь по какому-то случайному недо“
Мзумению держится точно в тени и He Ba
Шувот по всем правам принадлежелдего
‘Му высокого места».
Но в действительности это вряд ли было
идоразумением. Реалистические романы
диниа, правдиво рассказавшие о делах
ской буржуазии и резко осудившие 6
ичеловечность, не могли прийтись по вку-
уни в период господства народнической
ели, ни тем более в период декадентства
1 символизма,
Диитрий Наркисович Мамин, ¢ фамилией
\торого навсегда соединился его первота
Winner литературный псевдоним «Сиби-
Мк», родился в 1852 г. в семье священника
заводе Верхотур-
иг увада Пермской губернии. Он Учился
} катеринбургском духовном училище и
Ириской семинарии, в 1871 г. поступил В
дико-хирургическую академию в Петер.
hore, Пробыв на двух отделениях это
адемни, а затем на двух факультетах уни»
pester (естественном и на
т. и Herne ие’ окончив курса,
Mt. убхал Ce Урал, в Катерино
Зердловск) и прожил там до 1891 г. Хи т
провинции привлекала его; OH BOC
Драматурги
‚к выборам
Сегодня. 16 ноября, в Доме советского пи-
сателя секция драматургов ССП СССР yer-
раивает большой вечер, посвященный вы-.
борам в Верховный Совет СССР. .
Вечер откроется вступительным словом т.
Ве. Вишневского. : se
Затем драматурги прочтут свои новые
произведения, посвященные выборам,
К. Тренев написал интермедию к своей
пьесе «Любовь Яровая». ‘ :
А. Глебов, Л. Циновский и Н. Петралике-
вич написали одноактные пьесы.
’С чтением стихов и песен о выборах вы-
ступят В. Лебедев-Кумач, Адуев,
А. Арго, М. Гальперин, В. Гусев, М. Пусты-
нин, В. Соловьев и В. Яновский,
Начало вечера в 19 ч ‚30 м.
М. КЛЕВЕНСКИЙ
\
- Мамин-Сибиряк
(1912 — 1937 гг.)
7
pon.
cTBUH ? говорил © своем «провинциальном
ердце»:
т № первому пребыванию Мамина в Herel.
бурге в 70-х гг. относится и начало ero I i
тературной деятельности, Оно было GN
скромно: молодой студент перебивался ra
зетным регортажем и другой мелкой мт
тературной ie Hadid de Pt a
териальную -чужду. В это же
tans несколько рассказов И свой первый,
омаи,
совершенно неудачный Р ‘
Вовобновил свою ‘литературную от
ность Мамин в 1882 г., когда он eae
чатать произведения из У альской = ou
На этот раз писатель ‘сразу обратил на се
бя внимание читающей публики,
Н. АШУКИН
Поэт земледельческого
.
труда г
К 95-летию со дня смерти А. В. Кольцова
Он родился в семье зажиточного воронеж-
ского прасола и сам должен был быть прасо-
лом, Но, как сказал поэт, его колыбель кача-
ла муза поэзии и «меж пелен оставила сви-
рель, которую сама заворожила».
Лубочные книжки, которые он покупал
на базаре, сказки о Бове-королевиче и Еру-
слане Лазаревиче, затем старинные много-
томные романы из библиотеки приятеля, та-
кого же, как и он, книгочия, уносили его в
волшебные страны вымысла. Книги окры-
ляли его мечты, уводили из тесного круга
мещанокой жизни, полной мелкого обмана,
торгашества и надувательства.
Однажды случайно он купил на базаре
стихотворения Дмитриева. Раскрыв книгу и
прочитав несколько строк, он, доселе никог-
да не читавший стихов, был поражен. Ему
показалось, что напечатанные ровными
столбцами короткие строки нужно не чи-
тать, а петь. И он пропел все стихи Дмитри-
ева, очарованный их мерным ладом и плав-
HOCTED.
В нем пробудилось желание самому сло-
жить такие же мерные строки, похожие на
песню, и он написал свое первое стихотво-,
рение «Три видения», в котором рассказал
о сне‘своего приятеля. Эти стихи он впос-
ледствии уничтожил, как слишком неудач-
ный опыт, «Но как ни плох был этот опыт,—
говорит его первый биограф, Белинский, —
однако ж он навсегда решил поэтическое
призвание Кольцова; после него он почув-
ствовал решительную страсть к стихотвор-
ству». В русскую литературу пришел новый
поэт — Алексей Васильевич Кольцов.
Отныне жизнь Кольцова пошла по двум
путям. Один путь уводил его в широкий и
светлый мир поэзии, другой — кружил и
удерживал в «тесном и грязном» мире, тор-
галнества и мещанства. Жизнь поэта-прасо-
ла, полную острых противоречий, ярко на-
рисовал Белинский: «Прасол, верхом на ло-
шади, гоняющий скот с одного поля на дру-
гое, по колени в крови присутствующий при
резании, или, лучше сказать, при бойне ско-
та, приказчик, стоящий на базаре у возов с
салом и мечтающий о любви, о дружбе, о
внутренних поэтических движениях души,
0 природе, о судьбе человека, о тайнах жиз-
ни и смерти, в то же время смышленный и
бойкий русский торговец, который продает,
покупает, бранится и дружится бог знает с
кем, торгуется из-за копейки и пускает в
ход вое пружины мелкого торгашества: ка-
кая картина, какая судьба, какой человек».
Картина, действительно, необычайно кон-
трастная, судьба сложная и противоречивая.
С одной стороны — тесный круг провинци:
ального мещанства, где поэт — прасол, тор-
гаш, & с другой — мир искусства, где пра-
сол — поэт, благосклонно встреченный Пуш-
киным, обласканный дружбой Белинского.
В этой гротиворечивости судьбы, разрешить
которую Кольцов не смог до конца своих
дней, — трагедия его личной жизни, его ду-
шевной неудовлетворенности и ‘сердечных
мук: ‹
Так и рвется душа
Из груди молодой!
Хочет воли она,
Просит жизни другой!
Кольцов не сумел порвать с окружавшим
его бытом, цепко. его удерживавшим;
Много. дум в голове, о
‚Много в. сердце огня!.. i
Да на путь по душе —
Крепкой воли мне нет.
Но’ поэт-прасол, проведя всю жизнь в
борьбе с действительностью, которую он на-
зывал материальной, нашел в ней глубокий
и чистый родник поэзии. «Любовь к жизни
во всей ее обширности, — пишет Валерьян
Майков, — составляла основу его личности
и выразилась в его поэзии... Необходимость
удерживала, его или в степи среди стад и
тгуртовщиков или на городских рынках, где,
в качестве прасола, он тратил силы. свои на
возню с торгашеством и надувательством.,
И что ж? Он не только не изнемог нод бре-
менем этой действительности, но еще оты-
скал в ней источники упоений и материал
для гоэзии:
Тяжело было ему жить в степи, ’ потому
что душа его рвалась в мир, созданный на-
укой и просветленный искусством, но самая
степь пленяла его своею нерукотворною
красотою; он любил ее, как художник... Еще
тяжелее было ему сносить все явления ок-
ружавшего его быта, но и в этом быту худо-
жественный` инстинкт его отыскал искры
человечности, заслоненные от глаз обыкно-
венного человека, и создал то, что называем
мы поэзией крестьянского быта».
Начав с подражаний, Кольцов очень скоро
нашел свой собственный жанр — песни, По-
К 1891-му тоду, когда Мамин-Сибиряк
приехал в Петербург, он был уже писате-
лем с именем, автором нескольких романов
`°и большого количества повестей, рассказов
и очерков. В усиленной литературной рабо-
те прошла вся его’остальная жизнь. В поб-
ледние годы жизни, изнуренный недугом,
он уже мало писал. С глубокой ненавистью
относился старый писатель к произведе-
ниям буржуазной литературы после 1905 г.
к ее оторванности от народа, к буржуазной
эстетской утонченности, к увлечению сти-
лизацией, жертвующей содержанием и
мыслью. Все это было органически чуждо
Мамину, серьезному и вдумчивому писате-
лю-реалисту. \
Мамин-Сибиряк ‘впервые выдвинулся в
литературе как изобразитель Урала с его
дико красивой природой и своеобразными
формами быта. Уралу посвящены его луч-
шие романы — «Приваловские миллионы»
(1884), «Горное гнездо» (1884), «Три конца»
(1890), «Золото» (1892), «Хлеб» (1895), по-
весть «Братья Гордеевы» (1891) и много-
численные рассказы, часть которых собрана
в сборнике «Уральские рассказы».
Мамин-Сибиряк правдиво изобразил 06-
новные моменты социальной жизни Урала;
переход от крепостного заводского труда К
вольнонаемному и бурное развитие на этой
окраине капиталистических отношений,
этими основными темами связаны все его
крупные уральские произведения. Эпоха
развития капитализма создавала на родине
писателя весьма свовобразные отношения,
порождала большую. пестроту экономиче-
ских и бытовых явлений, — весь этот бога»
тый материал нашел в лице’ Мамина прав
дивого и яркого изобразителя. Значитель-
ность бытовых картин Мамина-Сибиряка
оценил В. И. Ленин в своей работе «Разви-
тие капитализма в России». Говоря о до-
ставкё продуктов с Урала в Москву посред-
ством примитивного «сплава» по рекам раз
в год, В. И. Ленин добавляет: «Ср. описание
этого сплава в рассказе «Бойцы» г. Мамина-
Сибиряка, В произведениях этого писателя
рельефно выступает особый быт Урала,
близкий к дореформенному, с бесправием,
‚темнотой и приниженностью привязанного
*
А. В. Кольцов.
ood
чувствовать свою самобытность, свежесть
звуков, «самодельной лиры», помогли ему
его друг семинарист Серебрянский (автор
известной геесни «Быстры, как волны, дни
нашей жизни») и Белинский, горячо его
приветивший и оказавший на него огром-
ное влияние.
В песнях с наибольшей полнотой выли-
лось дарование Кольцова. Органически
связанные с фольклором, возникшие на
гочве непосредственного общения с наро-
дом, они существенно отличаются от тех бу-
колических, поевдонародных песён, кото-
рые слагали его предшественники, — Кара-
банов, Нелединский-Мелецкий, Дельвиг и
другие поэты, слишком далекие от народа.
В песнях Кольцова «впервые увидали
мы, — нибсал Добролюбов, — чисто русско-
го человека, с русской душой, с русскими
чувствами, коротко знакомого с. бытом на-
рода, человека, жившего его жизнью и имев-
шего к ней полное сочувствие».
CrPAMMAN забьет‘ ь
К славной годовщине — двадцатилетию
Великой Октябрьской социалистической ре-
волюции активно тотовиласБ вся наша
страна. Трудящиеся Союза стремились
притти к празднику с отличными показа-
телями своей работы.
В стороне от этой активной подготовки
почему-то остались редакции литературно-
художественных журналов. Ни один из 13
журналов, издаваемых Гослитиздатом, не
вышел к 7 ноября.
До сего времени нет юбилейных номеров
журналов «Молодая гвардия» и «Молодой
колхозник», ‘
Чем об’ясняется такое запоздание?
Журнал «Красная новь», посвященный
юбилею пролетарской революции, не вышел
в срок исключительно по винё редакции.
Вместо 26 сентября редакция закончила
сдачу материала в набор только 7 октября,
& передовая сдана только... 9 ноября.
Журнал оформляется сложными иллюст-
рациями. Но это ничуть не тревожило ре-
дакцию. Рисунки сданы в цинкографию с
десятидневным ‘опозданием.
Спешка, неряшливость, беззаботность ра-
ботников журнала «Красная новь» вызвали
огромную авторскую правку, переверстку
20 полос и... изменение оформления номера.
Запоздала со сдачей материала в набор
и редакция журнала «Знамя».
В журнале «Литературный критик» в по-
следнюю минуту выяснилось, что в материа-
лах юбилейного номера необходимо сделать
ряд серьезных изменений и поправок,
Более благополучно обстояли дела в жур=
нале «30 дней». Периодсектор Гослитизда-
та пошел на то, чтобы юбилейный номер
этого журнала делался в шести типографи-
ях. Но в последнюю минуту спохватились,
что редакция... «забыла» об избирательной
кампании, о кипучей политической жизни
нашей родины. Эта «забывчивость» харак-
терна почти для всех редакций наших IH
тературно-художественных журналов.
Редакция журнала «Октябрь», как об этом
своевременно сигнализировал ЦО партии
«Правда», собиралась выпустить ноябрь-
ский номер журнала, игнорируя избира-
тельную кампанию. Выступление «Правды»,
казалось, должно было послужить сигналом
для всех остальных редакций литературно-
художественных журналов, Но они осталисв
тлухи. Потребовалось специальное’ указа-
ние, чтобы редакции журналов подумали о
материалах, посвященных выборам. в Вер-
ховный Совет. Но организовать и сдатБ
эти материалы они смогли лишь только
после юбилейных дней — 9 ноября.
Кто же в ответе за такую «забывчивость»
и опоздание выхода журналов?
‘
Coumennn I. Л. Чаадаева
в COBeCTCKOM шиздашиш
В ближайшее врэмя Соцэкгиз выпускает
«Избранные философские сочинения» ИП. Я.
Чаадаева.
Первая попытка познакомить читателя с
Чаадаевым была сделана за границей в
1862 году, когда в Париже были изданы
«Избранные произведения» Чаадаева на
французском языке.
Целых. пятьдесят лет, до 1913 года, это
издание было главным и почти эдинствен-
ным источником знакомства с Чаздаевым.
Й только в 1913 году появился первый том
нового издания «Сочинений и писем Чазда-
ева» под редакцией М. 0: Гершензона.
В свое время по своей полноте это изда-
ние было признано образцовым. Но Гершен-
зон допустил B H2M серьезную ошибку: в
числе новинок, особенно ценных с его точки
зрения, был огубликован и дневник 1824—
1825 года, который, как оказалось, был на-
писан не Чаадаевым, & другом его — Д.А.
Облеуховым. Ошибка Гершензона породила
совершенно неверное представление о раз-
витии мировоззрения автора «Философиче-
«Не на словах, а на деле, — писал Бе- ских писем».
линский, — сочувствовал он простому на-
роду в его горестях, радостях и наслаждени-
ях. Он знал его быт, его нужды, горе и ра-
дость, прозу и поэзию его жизни»,
«В русской литературе, — писал Глеб
Успенский, — есть писатель, которого невоз-
можно иначе назвать, как поэтом земледель-
ческого труда исключительно. Это — Коль-
цов. Никто, не исключая и самого Пушкина,
не трогал таких поэтических струн народ-
ной души, народного миросозерцания, вос-
питанного исключительно в условиях
земледельческого труда, как это мы видим
у поэта-прасола».
В одном из писем Кольцова к Белинско-
му находится яркое свидетельство органи-
ческой связи творчества, поэта-прасола с на-
родной жизнью. Об’ясняя, почему он так
мало писал в последнее время (1839 г.),
Кольцов говорит следующее: «Вся причи-
на — это суша (засуха), это безвременье на-
шего края, настоящий и будущий голод. Все
это как-то ужасно имело нынешнее лето на
меня большое влияние, или потому, что мой
быт и выгоды тесно связаны с внешней
природой всего народа. Куда ни глянешь —
везде унылые лица; поля, горелые степи на-
водят на душу уныние и печаль, и душа не
в состоянии ничего ни мыслить, ни думать.
Какая резкая перемена во всем! Например:
и теперь поют русские песни те же люди,
что пели прежде, те же песни, так же поют,
напев один, — а какая в них, — не говоря
уже грусть, они все грустны, — а какая-то
болезнь, слабость...
ла, могущество будто в них никотда не бы-
вали. Я думаю, в той же душе, на том же
‚ инструменте, на котором народ выражался
широко и сильно, при других обстоятель-
ствах может выражаться слабо и бездушно.
Особенно в песне это заметно. В ней, кроме
ее собственной души, есть еще душа наро-
да в его настоящий момент жизни».
Кольцов, как он выразился, «присталь-
но» собирал народные песни
украинские), изучал их, жадно ловил мет-
кие слова живой народной речи, записывал
пословицы и поговорки. Живительными со-
ками фольклор питал творчество Кольцова,
но оно вполне самобытно. Его песни — не
герепевы народных, не подражания, а ta-
мостоятельные создания поэтического искус-
ства, выросшие на гочве народного песне-
творчества. В них — «душа народа» и ма-
стеретво поэта,
к заводам населения, «добросовестным
ребяческим развратом» «господ», с отсут-
ствием того среднего слоя людей (разночин-
цев, интеллигенции), который так характе-
рен для капиталистического развития всех
стран, не исключая и России» (т. Ш,
стр. 379).
При всем богатстве специально уральских
бытовых картин и типов у Мамина, он.не
Только «певец Урала», как называли его в
литературной критике. Хищничество рос-
сийского капитализма, ломка, вносимая им
во все старые формы жизни, разорение, ко-
торое он нес громадному количеству мел-
ких производителей,» каторжные условия
труда и жизни рабочих — все эти явления
нашли в нем яркого изобразителя.
Была ли у Мамина какая-нибудь общая
социологическая теория, в свете которой он
уяснил бы себе свои богатые жизненные на-
блюдения? Е. Соловьев в своих «Очерках
по истории, русской литературы ХТХ века»
относит. его к труппе «неверующих народ-
ников» — наряду с Новодворским-Осипови-
чем, Гаршиным и Надсоном. Такое зачисле-
ние Мамина-Сибиряка в народники, повто-
рявшееся и некоторыми другими исследо-
вателями, не имеет оснований. Конечно, в
70-х и 80-х тг., на которые падает началь»
ный период творчества Мамина, народни:
ческие теории оказывали сильное влияние
на передовую интеллигенцию, — некото-
рые следы этого влияния можно найти и
в творчестве молодого Мамина. Так, герой
его первого романа Сергей Привалов, обри-
сованный автором с известной симпатией,
создает туманные ‹ народнические планы
поднятия земледелия на Урале в противо-
вес заводской промышленности, мечтает о
поддержании патриархальной — земледель-
ческой общины. Но автор изображает При-
валова совсем слабым, несчастным челове-
ком, планы которого утопичны и безрезуль-
татны, Можно найти и некоторые другие
частные случаи, тде у Мамина проявляются
те или иные следы влияния народнической
идеологии. Но в общем творчестве писате-
ля эти частности и мелочи не имеют значе-
ния. Социологические обобщения народни-
чества остались чужды Мамину, теории на-
родников с самого начала его деятельности
не руководили им.
ы нигде не найдем у Мамина специаль:
ного интереса именно к крестьянскому бы-
ту; преклонение перед общинным о духом
русского крестьянства, перед знаменитыми
«устоями» вовсе отсутствует у него, В очень
раннем своем рассказе «Все мы хлеб едим»
он говорит о деревне с полной определен-
с
Разгульная энергия, си-}
(русские и
Советское издание Чаадаева He велико?
соа
оно основано на отборе всего наиболез ин-
тересного из литературного наследства ав-
тора «Философических писем».
здание впервые дает полный текст всех
восьми «Философических писем», воспроиз-
веденный с экземпляра. автора.
Очень важны включенные в сборник «0т-
рывки» — собрание мыслей, впечатлений и
рассуждений Чаадаева, доведенное до Ca-
мых последних месяцев его жизни.
Кром? того, будут опубликованы четыре
письма Чаадаева к Пушкину, шесть — K
А, И. Тургеневу, два — к Шеллингу, одно-—
к Вяземскому, одно — к Хомякову, одно —
к Герцену, письма к декабристу Н. Д. Яву-
шкину и другие,
Вошли в сборник и такие значительные
произведения Чаадаева, как «Апология без-
умца», «Рассуждение по поводу бонапарти*
стского переворота 1851 года», и, наконец,
самая краткая из всех публикаций, имею-
щая, однако, огромное значение для опреде
ления подлинного политического лица Чаа-
даева, — проект прокламации, написанный
им в 1848 г. и спрятанный в одну из книг
его библиотеки.
«Пушкин слушает сказки няни Арины Родионовны»
ностью: «Той идеальной ‘деревни, описание
которой мы когда-то читали у наших лю-
бимых беллетристов, нет и помину: совре-
менная деревня представляет арену оже-
сточенной борьбы, на. которой сталкиваются
самые противоположные элементы, стремле-
ния и инстинкты».
Известный беллетрист народнического ла-
теря С. Я. Елпатьевский говорит в своих
воспоминаниях о Мамине: «С «Русским 60-
татством» его соединяла общая народниче-
ская линия, глубоко залегавшая в дуще
Мамина, но залегавшая не как формулиро-
ванная, договоренная ‘политическая и CO-
циальная программа, & как неискоренимая
тяга. к народу; глубокое проникновение в
дух и характер народа», Ясно, что здесь
происходит своего рода игра словами. Меж-
ду «народничеством» в обычном употребле-
нии этого слова, под которым ‘подразуме-
вается определенная совокупность социаль-\
ных и политических идей, и неопределенной
«неискоренимой тягой к народу», т, е. стрем-
лением писателя изображать жизнь широ-
ких трудящихся масс, очень мало общего.
Что касается до связи с «Русским. богат-
ством», на которую. ссылается _ Елпатьев-
ский, То он же сам указывает на большую
личную близость Мамина-Сибиряка к Н, К.
Михайловскому, которою и об’ясняется эта
связь. В силу той же личной близости ©
А. А. Давыдовой Мамин принимал самое
энергичное участие в «Мире божьем» (впо-
следствии «Современный мир»); кроме того,
он участвовал в «Отечественных записках»
«Деле», «Русской мысли», «Вестнике Евро-
пы» и других изданиях.
У Елиятьевского есть очень интересное
наблюдение относительно Мамина; «Когда
собиралось большое литературное общест-
во, казалось, что он не принадлежит ни к
одной из разнообразных групп, собиравших-
ся там, что он особняком и сам по себе».
Значит, никакой естественной тяги к на-
родникам у него не было. Мамин-Сибиряк
был «сам по себе». Великолепный изобра-
зитель развития капитализма в России, Ма-
мин не питал никаких народнических ид-
люзий относительно возможности для Рос-
сии избежать капитализма, но в то же время
он не видел, какое огромное положительное
значение для исторического развития Рос-
сии имело возникновение гролетариата. По-
этому он не мог указать никакого исхода из
тех бедствий, которые были неизбежны в
период господства капитала. $
Ощущение безысходности наложило
сильный отпечаток на творчество Мамина:
зеловек, чрезвычайно любивший жизнь, он
4
Cxyasurypa А. А. Виногра довой. (Выставка «Цветущая Украйна». Киев).
BET RES ae ee ee ee ee
систематически изображал в своих романах
и повестях картины гибели и разрушения.
Финалы его произведений обыкновенно
очень драматичны. Писателю казалось, чте
человечеством правят могущественные сти-
хийные силы, противиться которым совер-
шенно бесполезно. Он видел лишь тщету
человеческих усилий, видел. отчаянную,
звериную борьбу ва существование, изобра-
жал катастрофы и разруху.
Стихийно любивший жизнь, несмотря н&
мрачный колорит своего социального миро-
ощущения, Мамин занимает видное место
между русскими писателями благодаря
рельефности своих образов и красочности
изображения. Он увлечен и пейзажами Ура-
ла и образами уральских людей. Писатель
любуется силою — будет ли это чисто физи-
ческая сила, проявляющаяся в жестоком
кулачном бою (‹Три конца»), или внутрен-
няя сила крепких, кряжистых людей, кото-
рых ‘он. так любит изображать. - ,
Те романы Мамина, в которых он от Ура-
ла перешел к изображению столичной ин-
теллитенции («Бурный поток», «Падающие
звезды» и др.), тоже связаны с основной
его темой о разрушительном действии капи-
тализма. Мамин убедительно показывает,
как капитализм пагубно действует на все
стороны жизни — на семейные отношения,
моральные понятия, науку, искусство и пр.
По своим художественным достоинствам
эти произведения стоят, однако, значитель-
но ниже уральских романов. :
Но в лучших своих произведениях Ma-
мин-Сибиряк поднимается на высоту на-
стоящего большого художника.
В наше время интерес к творчеству Мами-
на-Сибиряка, несомненно, начинает ожи-
вать, Интересные данные на этот счет при-
водил А. М. Горький. Один из корреспон-
дентов Горького начинающий писатель-ра-
бочий писал о Мамине: «У него книга, как
яичко: вред капитализма он понимает на-
сквозь, и красоты достаточно»:
Сам Горький писал Мамину в день ета
юбилея в 1912 т.:
«Ваши книги помогли понятё и полю-
бить русский народ, русский язык. Почти-
тельно. и благодарно кланяюсь вам, писате-
лю воистину русскому. Когда писатель
глубоко чувствует свою кровпую связь с на-
родом — это дает красоту и силу ему. Вы
всю жизнь чувствовали связь эту и прёе-
красно ноказали вашими книгами, открыв
целую область русской жизни, до вас не-
знакомую нам, и родной есть за что
блатодарить вас, дыуг и учитель наш».