ОБСУЖДАЕМ БОЕВЫЕ ‘ВОПРОСЫ СОВЕТСКОЙ ПОЭЗИИ
He будем о
шрФфетФд
Единодушие, с каким поэты обрушквают-
ся на гонителей политической поэзии, в ос-
новном наметилось уже на с’езде писате-
‚лей, когда стало очевидным, что атака Бу-
харина на поэтов-атитаторов по» существу
своему направлена, против советской поэзии
вообще. Смысл бухаринской диверсии’ т2-
перь ясен каждому, кто неё забыл, что рядом
с декларацией о том, что «время атиток Ма-
‘яковского прошло», Бухарин провозглашал
едравицу в честь поэтов, наиболее удален-
ных от советской действительности. Многим
ли отличается в этом отношении позиция
Елэны Усиевич от бухаринской позиции?
Усиевич также’ старается прикрыть ‘свое
неприятие советской поэзии в целом He-
приятием поэтической работы, наиболее
тесно связанной с политическими зада-
чами страны.
В отличие от Бухарина Усиевич нз кри-
чала, что «время агиток Маяковского прош-
ло». Нет, она оставила место под солнцем
Маяковскому и Демьяну Бедному. Оставила,
8 той целью, чтобы заявить, что, прошло
время почти всех остальных поэтов.
С одной стороны, у нее получилась види-
мость борьбы с бухаринской концепцией,
& с другой стороны, ей удалось ценой сни-
<ходитэльного признания двух больших
советских поэтов остаться на бухаринекой
позиции отрицания советской поэзии в це-
лом. В этом суть дела, которую не смогут
ватушеваль никакие хитрые отоворочки са-
мой Усиевич. Между прочим, найдется ли
хоть один беспристрастный человек, зна-
хомый с деятельностью Усиевич. на поэти-
‘Y TOU I Ill WM De
чзском фронте и с ее вкусами, который бы
поверил в искренность ее признания, ска-
жем, Демьяна, Бедного?
Нет, не Демьяну последовательно служи-
ла критическая муза Елены Усиевич. Не
Лемьяна, а махрового кулацкого барда вдох-
новенно прочила она в «поэты миллионов».
Вирочем, муза Усиевич. усердно служила
и буржуазной групие конструктивистов. И
еще кое-кому в.том же роде. Довольно яено
видны сквозь завесу восхвалений Маяков-
ского и Д. Бедного намерения Усиевич,
попытавшейся еще раз евэсти к нулю ито-
ги советской поэзии.
® Весьма показательно, что для этой попыт-
ки выбрано «подходящее» время: канун
20-летия Октябрьской революции. Весьма
показательно, что свои нулевые итоги Усн-
евич удалось продвинуть также в пр?зосу,
печатающуюся у нас на иностранных язы-
ках. Весьма показательно, что это проис-
ходит в то время, когда советские поэты
активно выступают в газетах и журвалах
`со стихами именно на политические
темы. Замечательные поэтические произ-
ведения таких певцов советских народов,
как Джамбул, С. Стальский и др., на поли-
тические темы появляются как раз в тэ
время, когда Усиевич и ее подручные пы-
таются поставить под сомнение существо-
вание политической поэзии.
В этом--главное, о чем надо товорить в
интересах развития боевой советской позэ-
34H, ликвидировать которую собралась
Елена Усиевич. Тяжелая для нее задача.
АЛЕКСАНДР ЖАРОВ
х
ЭСТЕТИКА Ш MONMTMKA
The
Совершенно ябно и элементарно, что по-
эзия испокон века, от Пушкина до Мая-
ковского, в конечном счете всегда была
я будет областью политики. Именно поэтому
после редакционной статьи «Правды», pa-
воблачающей вредительскую работу на с ез-
‘де писателэй врага Бухарина, статья ЕВ. Уси-
рвич лишний раз подчеркивает, что «тео-
рии» и «эстетические концепции», прикры-
Babine coool политическую линию, еще
полностью не разоблачены, имеют много об-
щэго со всеми теориями врагов советской
литературы.
у
В чем же общность «теорий» Е, Усиевич
© <теориями» и «эстетическими концепция-
ми» критиков, дезориентирующих и разла-
тающих советскую поэзию, в частности «тео-
риями» врата народа Бухарина? Их общ-
ность состоит в том, что симпатии и эсте-
тические взгляды Усиевич в тэчение мно-
гих лет направлены в сторону писателей и
поэтов, враждебных советскому народу.
В своей последней статье, неотделимой
бт прошлой ее критической деятельности,
Е. Усиевич наградила обычными KOM-
плиментами В. Маяковского и Демьяна
Бедного, попутно она. выводит из строя
всю остальную боевую и живую Часть Co-
ветской поэзии. Совершенно понятно, что
особая злоба появлязтся в этой статье там,
тде речь идет о поэтах, разоблачающих в те-
чение пяти лет тесные связи Е. Усиевич с
бешеным врагом народа П. Васильевым. В
этой своей статье Е. Усиевич забыла толь-
хо указать, что именно этого хитрого врага
она не так давно противопоставляла всей
советской поэзии и делала это после того,
когда в «Правде» появилось письмо поэтов,
срывающих маску с ее салонно-групповой
двятельности, т
УСШЕВШЯ
Ее эстетические симпатии к разложив-
шимся, издающим мертвый запах литера-
торам, птироко известны не только поэтам.
И враг охотнорядец П. Васильев, и вечно
пьяный враг поэт Корнилов, и враг разло-
жившийся Лавров, и высланный в свое вре-
мя Смеляков, пользовались любовью и пол-
ной поддержкой Е. Усиевич, в то время как
поэты и писатели, предённые интересам
народа поносились и уничтожались и
страницах журналов «Литературный кри-
тик» и «Литературное обозрение»,
Все это говорит о ‘том, что последняя
статья Усиевич не удивила и удивить не
может никого, она есть закономерное раз-
витие предыдущей ее деятельности, Очевид-!
но Е. Усиевич еще ничего не поняла и ни-
чему не научилась. В свете разоблачения
литературных групп деятельность В. Уси-
евич в группе конструктивистов могла бы
многое об’яснить и вскрыть для дальней-
шей работы Союза советских писателей. Но
и тут Е. Усиевич осталась сама собой: ее
статья на эту тему написана только для
того, чтобы замазать этот вопрос и взвалить
всю ответственность на ее бывших беспар-
тийных друзей. Мне думается, что правди-
вое выступление ее бывших соратников
И. Сельвинского, Инбер помогли бы в очи-
стке наших рядов от интриганов и мало-
веров, разлагающих напту советскую лите-
ратуру. о
Об’ясняя на конкретных примерах дея-
тельность тото или иного критика, срывая
с его работ эстетические покровы, мы раз и
навсегда покончим с вредительской работой
на литературном фронте.
мих. голодный.
О политической поэзии
гоэты: Н. Асеев, Д. Алтаузен, С. Васильев,
М. Голодный, В. Гусев, А. Жаров, В. Лу-
товской, В. Лебедев-Кумач, И. Сельвин-
ский, И. Уткин и др.
Собрание состоится в ДСП. Начало в
18 часов.
50 ноября секция поэтов ССП созывает
общемосковское собрание поэтов, посвя-
щенное обсуждению вопросов политиче-
ской поэзии. oa
Со вступительным словом выступит
ЧА. Сурков. В обсуждении примут участие
ВЕЕТ en
Ал. СУРКОВ
#
у
НАЕ МНЕНИЕ _
„.Вакса чернит 6 полБ-
зой, а злой человек с удо-
вольствием,
He Bee
растет.
Козьма Прутков,
стриги,
Бесспорно чрезвычайно назрела необхо-
димость в широком обсуждении вопросов
советской поэзии, как и вообще в откро-
венной и глубоко, самокритичной дискуссии
во всех областях идеологического фронта
литературной работы.
Нужно помнить, что в советской литера-
туре, как и на всех остальных участках со-
циалистического
орудовали враги. Чего стоит одно вреди-
тельство в поэзии предателя Бухарина, вы-
ступавшего с откровенным контрреволю-
ционным призывом к забвению политиче-
ской поэзии и к ориентации на формалис-
тическую и по существу враждебную нам
поэзию! Хорошо известна также вреди-
тельская деятельность в области поэтиче-
ской критики А. Селивановского, Мустанго-
вой, Е. Трощенко и иже с ними. :
Казалось бы, это должны были учесть и
поэты и критики, работающие в области
поэзии, и концентрировать свои усилия для
преодоления контрреволюционных теорий
о поэзии. Несомненно, что эта борьба дол-
жна вестись по принципу суровой, больше-
BHCTCKOM самокритики, не взирая на лица.
Со всей прямотой должен быть поставлен
вопрос о достижениях и‘ недостатках в
творчестве поэтов, являющихся активом
современной советской поэзии.
Но мы решительно протестуем против
той развязности, с какой т. Усиевич обру-
шивается против ряда советских поэтов.
Стремясь доказать, что Маяковский от-
личный политический поэт, а Жаров сквер-
ный, Усиевич сравнивает этих двух поэтов
по их стихотворным откликам на смерть
Есенина. Подчеркивая, что «Стихи Маяков-
ского на смерть Есенина — одно из лучших
его произведений», а стихи Жарова на эту
же тему слабые, т. Усиевич по существу
грубо смазывает значение поэтической ра-
боты Ал. Жарова. Анализируя работу этих
двух поэтов, она об одном говорит, ссыла-
ясь на его поэтическую удачу, а © другом
с заведомой желчью и стремясь свести всю
его работу к одному неудачному стихотво-
рению. Тов. Усиевич ни одним словом не
упоминает о талантливой «Гармони» Жаро-
ва и многих.других его хороших стихах и
песнях, зачитанных до дыр советской мо-
лодежью.
16 ноября в
ховный Совет
Старая песня на новый лад,
Отыскалея след Тарасов.
Гоголь.
Когда Бухарин, три с четвертью ‚года
тому назад, предпринял диверсионный на-
лет на советскую поэзию, он в своем до-
кладе применил Bee способы двурушниче-
ской маскировки, типичные для банды
оголтелых, изолгавшихся агентов фашизма.
Под прикрытием надерганных к месту и
He RK месту цитат из энциклопедических
словарей и элементарных «теорий словес-
ности», призванных пустить аудитории в
глаза пыль псевдонаучности, были в 3а-
вудлированной форме вытащены на свет
обветшалые «устои» меньшевистско-богда-
новской концепции искусства. К ним было
пристегнуто «древне-индийское учение
дхвани», оказавшееся на деле остро совре-
менной рецептурой двурушничества и но-
улитической подлости, культивировавшейся
троцкистско-бухаринскими мерзавцами.
Вокруг этого «теоретического ядра» были
возведены картонные «мировые вышки».
Жестяными, громыхающими метафорами —
«рыкающих львов революции» и «барабан-
щиков революции» были окружены име-
на поэтов, которых нельзя было сбросить
открытым лобовым ударом. Итрая на Ha-
вревшей в литературной среде потребности
отмести с пути советской поэзии все сла-
бое и несовершенное, ослепляя и оглушая
зудиторию призывом «дерзать», Бухарин
выбраковал в поэзии все то, что носило
Ha себе признаки подлинной, органиче-
ской связи с револючией, боевыми темами
времени. Он противопоставил революцион-
ному ядру советской поэзии возглавленно-
му творчеством Маяковского, всё наиболее
косное, наиболее чуждое природе совет-
окой поэзии.
Й хотя уже на самом первом сезде со-
зетских писателей двурушнический доклад
Бухарина был взят под обстрел рядом
ораторов, советская поэзия долго испыты-
вала на себе губительные последствия это-
TO диверсионного акта.
Муть, поднятая Бухариным, лала возмож-
ность критической нечисти, вроде прохо-
димца `Мирского, контрреволюционной ис-
терички _ Мустантовой, мелкотравчатого
остетика Тарасенкова и им подобных, боль
ше двух лет невозбранно культивировать
худшие навыки декадентства, эстетства и
апологии формализма. Все это лелалось под
флатом борьбы за «подлинную поэзию», про-
THB «упрощенчества И вульгарияя ции», пол
рубрику которых подвоцилось все, что’ от
мечено знаком кровной связи с темями, про
диктованвыми действительностью ‘етрояще:
тося социализма. .
Только этой мутью можно об’яснить та-
кие факты, как неперемежавшиеся славо-
словия по адресу Пастернака. Только из
такой мути могла возникнуть суета во-
круг постыдно бессодержалельной книги
ik Петровского — «В гостях у Лермонто-
ва». Только этим можно, наконец, об’яс-
нить уход ряда поэтов на определенный
срок вспять от пути, намеченного ими в
предшествующие годы (ряд стихов В. Лу-
товского в книге «Каспийское море», кни-
га «Тень друга» Н. Тихонова и др.):
Слова тов. Сталина о том, что «Маяков-
ский был и, остается лучшим, талантливей-
шим поэтом нашей советской эпохи», сы-
грали огромную роль в борьбе за ликвидя-
цию последствий бухаринской диверсии.
Последующее разоблачение Бухарина, как
грязного наймита фашизма и врага наро-
да, окончательно раскрыло глаза на вре-
дительскую сущность его доклада на с е3-
де писателей.
И не мудрено, что на юбилейном, пуш-
кинском, пленуме правления союза писа-
телей, наконец, с исчерпывающей полно-
той была дана политическая характери-
стика бухаринского доклада и тех тенден-
ций в поэзии, которые он хотел сделать
ведущими.
еред лицом неопровержимых фактов
явные и скрытые приверженцы бухарин-
ской точки зрения должны были «пере-
строиться на ходу», начать с поспешностью
необычайной «уточняться» и «отмежовы-
ваться». Казалось, что с разоблачением
«шефа» его подголоски уже не осмелятся
поднять голову. Но... «отыскался след Та-
расов». Отыскался он в № 5 журнала
«Литературный критик» за 1937`г., в тро-
моздкой статье Е, Усиевич «К спорам о
политической поэзии».
В статье этой нет пресловутого «учения
дхвани» В ней нет видимых признаков
воспроизведения «организационной тео-
рии» Богданова. Она поносит Пастернака и
Сельвинского и возносит Маяковского и
Демьяна Ведного. Но ‘смрадный дух по-
вергнутого кумира витает над хитроумно
сплетенной вязью речёний и домыслов
этой статьи.
В ней нет недостатка в заклинаниях
«подлинной народностью», «глубокой
связью поэзии с жизнвю народа», имена-
ми великих поэтов пропилого, именем Мая-
ковокого и т. д. и т. п. Все это так воз-
вышенно и Tak «абсолютно правильно»,
что так и жлешь. что вот вот разбрыз:
нутся фонтаном чернильного энтузиазма
призывы к «мировым вытшкам» и «дерза-
НИЯМ»,
Очнако ни «мировых вышек», ни «дер-
званий» нет. Наоборот, анафемы по адресу
Бухарина прослаивают в законной про-
порции весь текст статьи. Усиевич, види-
те ли, хочет, к сожалению, с изрядным
опозданием окончательно добить врага и
навести раз навсегда порядок в советской
поэзии. Ее отчаянно беспокоит то, что на
пушкинском пленуме будто бы, под фла-
том борьбы с бухаринщиной, возрождалась
вредная рапповская традиция, суть кото-
рой заключается в том, ч10 ПОЭЗИЯ «60б-
ственно политическая», противопоставля-.
лась поэзии «неполитической». Одним рос-
черком пера дискуссия на пленуме, сыграв-
шая глубоко положительную политиче-
скую роль в разоблачении` бухаринщины,
дискредитирована отнесением ее к ведом-
ству «вредных теорий РАПП».
Забудем на время, что Усиевич тенден-
циозчо искавила смысл дискуссии, забу-
дем на время, что ссылка на пленум бы-
ла лишь маскировкой выпада против вы-
ступления «Правды» по вопросам поэзии...
Посмотрим, каким путем Усиевич хочет
«выправить линию».
Терпеливо, но не останавливаясь, прой-
дем сквозь лабиринт примеров из области
истории литературы, долженствующих
продемонстрировать сугубую компетент-
ность автора. Оставим на совести Усиевич
ею же самой придуманную угрозу превра-
щения Шкулева и Нечаева в родоначаль-
ников советской поэзии (это же в свое
время делала и Мустангова). Отметим
только, что Усиевич и здесь, как и в по-
следующих местах, обнаруживает удиви-
тельное невежество. Говоря о Шкулеве и
Нечаеве, что «пытаясь развивать свое твор-
чество в исключительно политическом на-
правлении, они отрывали политические
формы борьбы от всей совокупности на-
родной жизни», Усиевич тем самым де-
монстрирует факт полного незнанья сти-
хов критикуемых ею поэтов, Не политиче-
ской остротой тематики и проблематики,
а узостью кругозора, цеховой замкну-
тобтью, эмпиризмом и как раз политиче-
ской бескрылостью характерны стихи обоих
этих поэтов.
Допустим, однако, что критику, действую-
щему в «мировом масштабе», не обяза-
тельно утруждать себя чтением каких-то
второстепенных поэтов, и’ можно доволь-
ствоваться характеристикой, почерпнутой
из первой попавшейся под руку статьи
(тут на беду попалась. статья Мустанго-
вой). Шагнем через две страницы и вду-
маемся в такой абзац: :
«Ложная теория делевия на две прямо
противоположные части, тенденция к OT-
рыву и обособлению газетно-иолитических
стихов отложила и на его (Демьяна Бед-.
Horo.—A. С.) творчество некоторый отпеча-
что
строительства, активно
Можно и нужно говорить 6 ‘существен-
ных недостатках стихов Жарова, часто про-
сто плохих, Мы не собираемся сравнивать
дарования Маяковского и. Жарова, но мы
решительно восстаем против механическо-
то, вультарного и злобного отрицания Алек-
сандра Жарова, как поэта, на Всем протя-
жении его литературной деятельности.
Не секрет, что Жарову свойственны боль-
шие провалы в работе, как это свойствен-
но и другим поэтам, например, Николаю
Тихонову. Но у Жарова есть свои удачи и
радости, известные нам по стихам поелед-
него времени. Он недавно только написал
всюду распеваемую сейчас «Песню былых
походов».
После Жарова т. Усиевич принимается
за Голодного, который, по ее словам, «пре-
тендует на звание политического поэта»:
Усиевич вытаскивает из поэтической ко-
пилки Голодного его плохие, старые стихи
и начинает их потрошить. Нужно ли до-
казывать, что эти стихи не характеризуют
поэтической физиономии Голодного, а яв-
ляются ‘в значительной степени отражением
чуждых влияний и в немалой степени не-
сут на себе еЛеды воздействия той самой
критики, которая в течение последних лет
склоняла поэтов в хиромантии и шаман-
ству. Среди этой категории критиков т. Уси-
евич принадлежит не последнее место.
Но не эти стихи типичны для Михаила
Голодного. Советский читатель знает его
как автора хороших стихов о гражданской
войне, как автора стихотворений «Романти-
ческая ночь»; «Грое», «Судья Горба», «Об-
лава», «Речь в ямбах». В этот же список
хороших стихов мы включаем и стихотво-
‚рение «Верка вольная», хотя об этом стихо-
творении т. Усиевич говорит, что «оно но-
сит характер грустных воспоминаний о про-
текшей романтической юности» и не име-
ет отношения к событиям гражданской вой-
ны.
Мы отнюдь не намерены замалчивать не-
достатки Мих. Голодного, которых не лише-
ны и сейчас многие его стихи на злободнев-
ные темы (например, стихотворение «Лей-
тенанты», стихи об Испании и др.). Но не
надо забывать, что совсем недавно Голод-
ным написано прекрасное стихотворение—
распевае-
песня про матроса Железняка,
мая миллионами.
Не менее развязная характеристика до-
по адресу Михаила
пущена т, Усиевич
Светлова. Между тем, у нето, кроме «Гре-
нады», наберется добрый десяток отличных
стихов о гражданской войне и комсомоле.
ono
щина в СССР».
ток. Мы знаем ряд его произведений, где,
стремясь к ложно понятой «актуальности»,
он чрезвычайно сужает тему, роняя ее и
политически и поэтически. Таковы его
«Слезай с печки», за последнее время
«Богатыри»,
Выходит; что и «Слезай с печки», и
«Перерва», и «Без пощады», и «Богатыри»
есть всего лишь следствие «ложно нпоня-
той актуальности» и «деления поэзии на
две прямо противоположные части». А
как же быть с порочной исторической
концепцией, положенной ‘в OCHOBy всех
этих произведений? Как быть с прямой и
‘резкой оценкой партийной печати, назваз-
шей эти произведения антибольшевистски-
ми? Ведь все это никак не укладывает-
ся в рамки «ложно понятой актуаль-
ности»,
Указанный нами пример убивает все
теоретические построения. Усиевич, свя-
занные с ст. н. «политическим жанром».
Мало убеждает нас и ссылка на то, что-де
«политические» поэты сознательно ставив-
шие своей задачей защиту эксплоатации
и угнетения человека человеком, ничего
значительного в поэзии не создали и со3-
дать не могли». Ведь к числу таких поэ-
тов относятся, например, Редиард Киплинг,
яростный и убежденный империалист и
колонизатор, создавший совершенно чуж-
дые нам по идеологии, но сильные и
своеобразные произведения. Как втиснуть
Киплинга и других подобного рода поэ-
тов в догматическую схему Усиевич?
Да и не входило в задачу Усиевич зани-
маться ответом на сложные, творчески пло-
дотворные вопросы. Не для того огород го-
родили. Не для того пыль в глаза пускали
историей Франчески да ‘Римини, твельфа-
ми и гибеллинами. Все это нужно было
лишь как трамплин для прыжка к безапел-
ляционному выводу о том, что в то время,
как «политическая, жизнь нашей страны
становится богаче и полнее с каждым го-
дом» „.политическая поэзия нашей стра-
ны явно хиреет` по сравнению с первым пе-
риодом революции, с периодом расцвета ли-
тературной деятельности Маяковского и
Raye Бедного». (Подчеркнуто мною. —
гв
Что-то похожеее на сей овкраментальный
вывод слышали мы в августе 1934 года.
Ведь если мы примем во внимание, что вся
статья посвящена’ положению, что всякая
настоящая поэзия’ есть поэзия политиче-
ская, разве не станет ясен смысл вывода —
нет у нас поэзии, есть жестокий кризис,
что-то когда-то было, а ныне тьма и пу-
стота, .
Тщетной попытке доказать этот капиту-
лянтский вредительский‘ тезис посвящено
все то, что сказано в статье о современной’
советской поэзии. Логика суждений такова
— кумиры, воздвигнутые Бухариным. по-
вертнуты Пытаться возрождать их — рав-
нозначно прошибанию лбом стенки. Те,
кому Е. Усиевич не очень давно прочила
судьбу «поэтов миллионов», оказались за-
урядными кулацкими выродками бандит-
Е ea
Литер газета № 63 (695)
т Ф. КЕЛЬИН
XNoee Бергамин
Ему сейчас 42 года. Он родился в Ма.
лаге. Его отец был государственным че.
ловеком дореволюционной эпохи. Литер»
турная деятельность Бергамина, как я
большинства писателей и поэтов его поко-
ления, началась в 1922 г. когда вышла {
свет его первая книта.
Уже с первых шатов Бергамин обратил
на себя внимание читателя яркостью я
оригинальностью своего таланта. Поддер
живая живую связь с настоящим, прини.
мая торячее участие в литературном и фи.
лософском движении Западной Европы,
Бергамин в то же самое время — один из
лучших истолковалелей староиспанской
культуры.
Для Бергамина не существует двух Ис
паний — великой Испании прошлото x
Испании настоящего. Для него Испания —
это испанский народ, жизнь которого яв.
ляется единой и неделимой на протяжь
нии всех столетий его исторического суще
ствования.
Эта идея лежит в основе всех его фи.
лософских книг и опытов, начиная с ран-
них его статей в передовых молодежных
журналах эпохи и его первой книги «Ра
кета и звезда», за которой последовали
«Три сцены под прямым углом», «Бегу
щий враг» и др., и кончая его замеча.
тельным. анализом классического испанско-
го театра ХУП века, Лопе де-Вега («Пл
щи и береты»), его очерками о Серванте
се и Кальдероне и сборником афоризмов
(«Птичья толова»).
‚Богатство духовной культуры, прекраб-
ное знание своего народа, пламенная лю-
бовь к нему и вера в его будущее, пря-
мота и честность мысли привели Бергамя:
на — человека, вышедшего из клерикально-
консервативной семьи, католика — и
позиции народного фронта. В дни реши-
тельной борьбы он, оказался на сторо.
не революционной Испании. Этот переход
произошел, конечно, не сразу. Переломным
моментом можно считать астурийские co-
бытия 1934 г. Руководя тогда своим из-
дательством «Плюс и минус. Утверждение
и отрицание», Бергамин напечатал в одно-
именном журнале свою’ статью в защиту
астурийских горняков. В период «черного
двухлетия» это был смелый шаг, ясно по.
Наконец, о Джеке Алтаузене — поэте,
бесспорно, растущем и.много работающем
над собой. Поэт этот своей удачной поэмой
«Жили два товарища» и другими стихами
разрушил представление о себе, как 06 aB-
торе двух длинных и трескучих ноэм, ка-
кими‘ являются «Безусый энтузиаст»? и
«Первое поколение». Но мало этого,
Сама т. Усиевич утверждает, что полити-
ческими стихами можно назвать любые хо-
рошие стихи, написанные поэтом на темы
нашей действительности, а не только сти-
хи, написанные специально для газеты.
Естественно поэтому спросить, почему же
из поля зрения т. Усиевич «выпадают»
лучшие стихи таких пользующихся широ-
кой симпатией у читателей поэтов, как Ни-
‘колай Асеев, Иосиф Уткин, Ал. Прокофьев,
Илья Сельвинский, Николай Тихонов, Ада-
лис, Вл. Луговской и С. Кирсанов? Раз уж
т. Усиевич собралась товорить о политиче-
ской поэзии, то почему она умалчивает о
положительном, в значительной своей ча-
сти, опыте политической поэзии таких поэ-
тов, как В. Лебедев-Кумач, Ал. Сурков,
М. Исаковский и В. Гусев?
Совсем уже пренебрежительно т. Усиевич
говорит о сборнике поэтов «Молодая Мо--
сква», от которого т. Усиевич не оставляет
живого места. А между тем, нужно быть
или совсем без вкуса, или притвориться
слепым, чтобы в этом еборнике не увидеть
отдельных подлинно талантливых стихов.
Тов. Усиевич в основном раздражает опти-
мизм этого сборника. Что ж, нельзя не со-
тласиться с оптимизмом сборника—его_ав-
торами является советская молодежь. Нет,
т. Усиевич! Молодая поросль советской
поэзии есть, и она уже начинает попол-
нять актив советской поэзии. i
В заключение позволительно выразить с0-
мнение в искренности яростной пропаган-
ды т. Усиевич поэзии Д. Бедного, не ну-
ждающегося, правда, в ее аттестации.
Сомнение это тем более уместно, что не
далеко еще то время, когда т. Усиевич бук-
вально раболепствовала перед кулацкой ма-
зней Павла Васильева.
Нет, т. Усиевич не удастся одним рос-
`Бедный. Его из песни не выкинешь.
черком своего пера уничтожить советскую‘
поэзию, которая складывается не из отдель-
ных неудач поэтов, & из удачных и люби-
мых советским читателем произведений всех
работающих поэтов вместе!
СЕРГЕЙ ВАСИЛЬЕВ, СЕРГЕЙ
МИХАЛКОВ, СЕРГЕЙ ОСТРОВОЙ -
i теллигенции и
омз советского писателя- состоялось общемосковское собрание жен писателей, посвященное выборам в Bep-
Р. На снимке: жены писателей спушают доклад тов. Ф, Полякова на тему:
«Сталинская Конституция и жен-
ского пошиба. Попробуй, подними их вновь
на щит. Что же осталось? Остался, Маяков-
ский. Попробуй его снять со счетов. Не
выйдет. Да и жизненный путь его завер-
шен. Значит можно заклинать его именем
без особого опасения, что-заклинаемый пу-
блично отмежуется от заклинателя. Демьян
Но
можно, идя по проторенной Бухариным до-
рожке, почтить его память вставаньем,
сбросив со счетов живой сегодняшней поэ-
зии. А остальные... И тут начинается? Го-
лодный, Светлов, Жаров, Алтаузен, моло-
дые: Стрельченко, Долматовский, Кедрин
`и др. — все это, по Усиевич, «живые покой-
ники», у которых в прошлом — или ничего
или почти ничего, в сегодняшнем дне —
тщетные потуги на «политическую поэзию»
и в будущем — тьма забвения, 0 тех же, кто
остался за пределами проскрипционного
списка, или сказано косвенными намеками,
‚как о людях, пишущих «политические» сти-
‘хи между двумя партиями покера, или во-
‚обще ничего не сказано, как о людях, недо-
стойных упоминания.
Методология «чистки» поэзии, учиненной
Е. Усиевич, не нова. Ее мы опять-таки ви-
дали в действии у Бухарина. Вырвать из
всего сделанного поэтом самое слабое и
безусловно достойное осуждения, тенден-
циозно процитировать вырзанную из кон-
текста строку, сыграть на законном недо-
вольстве читателя общим отставанием ли-
тературы и... измазать дегтем, опаскудить
все и вся, *
Холодное, циническое неверие в силы
нынешних кадров советской поэзии, особен-
но тех, кто пытается в меру масштаба сво-
его таланта писать советские стихи о с0-
ветском времени, открытая враждебность ко
всему коллективу советских поэтов — вот
источник критического «вдохновения» Усие-
вич. Что ей до того, что многих из назван-
ных и не названных ею поэтов любят и чи-
талот миллионы советских людей. Что ей до
того, что стихи этих поэтов иногда становят-
ся народными песнями. Что ей наконец до
того, что именно в последние годы «нашего
полку прибыло», что зазвучали на весь Со-
юз звонкие, молодые, исполненные полити-
ческой страстью и любовью к родине и ее
вождям стихи могучих стариков Сулеймана
Стальского и Джамбула и стихи многих
оригинальных и сильных поэтов братских
народов СССР.
Ведь не желание помочь поэтам на труд-
ном и ответственном этапе роста, не живая
заинтересованность в росте и совершенст-
вовании сегодняшних кадров советской поэ-
зии двигали пером горе-критика Усиевич.
И сейчас, резко и прямо выступая против
такой «помощи» поэзии, мы исходим не из
желания защитить «честь корпоративного
мундира», не из боязни резкой и справедли-
вой товарищеской критики. Мы только хо-
тим, чтобы люди, критикующне поэзию, не
применяли отсечение головы как форму хи-
рургического вмешательства. И мы хотим,
чтобы руки людей, желающих навести чи-
казавший, на чьей стороне находились сим-
патии автора.
Осенью. 1935 т. в том ще журнале была
напечатана первая в Испании серьезная
статья о стахановском движении,
После победы народного фронта, в фев:
рале 1936 г, Бергамин возглавил анти-
фашистское движение среди испанской ин:
был избран председателем
образовавшейся в Мадриде «Альянсы».
А потом Бергамин руководил Культур:
ной о в Париже, подготовлял созыв
2-го Международного конгресса в защиту
культуры. 4 июля он выступил на откры-
тии конгрёсса в Валенсни с большим до’
кладом 06 испанской цивилизации. 8-го
его голое прозвучал на весь мир из Мад-
рида. Словами глубочайшего упрека и пре-
зрения заклеймил он грязную клевету
А. Жида на Советский Союз.
«Сейчас в мире, — сказал Бергамия, —
есть два народа, солидаризировавшихся в
общей борьбе, — народ русский и испан-
ский. Советские и испанские писатели
одинаково тлубоко проникнуты чувством
человеческой солидарности. Поэтому, когда
книга, провозглашающая‘ себя критикой и
являющаяся клеветой, нападает на рус-
ский народ и, в отдельности, на советских
писателей,, мы, испанские писатели, 0
презрением отвергаем эту книгу, как все
то, что стремится создать вражду между
нами и русским народом, между нами в
советскими писателями».
Сейчас Бергамин работает над циклом
оманов о гражданской войне в Испании.
B отличие от «Национальных ‘эпизодов»
Гальдоса он хочет назвать свой цикл «Ин-
тернациональными эпизодами».
Хосе Бергамин в Москве
Вчера утром в Москву приехали извест
ный испанский писатель Хосе Бергамин,
вторично посещающий Советский Союз, и
испанский скульптор Виторио ‘Mayo.
Советские писатели В. Ставский, Вс. Виш-
невский, К. Федин, И. Сельвинский,
Л. Никулин, И. Уткин, М, Голодный, А. Бар-
то, Л. Кассиль, Ф. Кельин, А. Аршаруни
и др. устроили испанским гостям теплую
встречу на вокзале и поднесли им цветы,
стоту в наших рядах, не были покрыты
трязью литературных дрязг.
Усиевич, отправляясь, после двух лет вы-
нужденного молчанья, в набег на советскую
поэзию, очевидно для большей авторитет
ности и для устрашения противника при
крылась, как щитом, именами великих лю-
дей: Гейне,. Добролюбова, Маяковского,
Компания высокая, и главное все эти ве-
ликие люди по не от них зависящим 06-
стоятельствам лишены возможности отме-
жеваться от назойливого и непрошенного
компаньона.
А у нас есть память, и мы привыкли дол-
гие годы видеть критика Усиевич в другом,
менее почтенном обществе.
Впервые мы характерную фигуру этого
критика приметили на утлом суденышке
идущего ко дну конструктивизма в качест-
ве запоздалого спасителя этого не оправ
давшего общественного доверия предприя“
THA. >
Потом мы долгое время любовались этой
фигурой на некоем «расписном струге» В
разухабистой компании «нутряников>» И
«стихийников» кулацко-шпионского понгиба
вроде пресловутого П. Васильева, Б. Корни
лова, Л. Лаврова и их присных.
Шуйцей своей вымучивая на бумате мерт-
вые строки восхвалений — Маяковскому,
Усиевич десницей бережно гладила пахну“
щие лампадным маслом и сивушным пере
гаром кудри кулацких выродков, проча им
судьбу «поэтов миллионов».
И сколь пламенны были ее восхваления
стихов П. Васильева (среди которых не бы-
ло ни одного не кулацкого), столь же прес-
но и ‘вяло было отмежевание Усиевич 0т
этого ублюдка, после разоблачения его Bas
шей общественностью сначала как фапгист
ствующего хулигана, а потом как открытого
врата народа:
Вот почему кажется нам, что статья «К
спорам о политической поэзии», глубоко
враждебная нашей поэзии, капитулянтская,
сводящая на-нет все сделанное 8a ABAA-
цать лет, есть не случайная обмолвка, & вы*
ражение не сегодня установившейся си
стемы взглядов, проистекающей из неверия
в силы советской поэзии, из нелюбви в ней,
из желания сознательно дезорганизовать
расстроить ее ряды.
Потребность возвратиться к этой статье
тем более насущна, что Усиевич не оди-
нока в своих взглядах на поэзию. Достато9*
но перелистать комплект журнала «Литера»
турное обозрение», чтобы в этом убедиться.
Разговор по поводу статьи Усиевич лишний
раз покажет, как под прикрытием высоких
слов и великих имен люди делают попыт
ки свести на-нет все созданное поэтами
RAR Tak называемый «остетический крит
рий» является по сути дела маскировко
очень определенно окрашенной политик®.
Надо только не измельчить вопроса. #8
свести его к мелочам и частностям, & до-
браться до ядра тото явления, какое OHIO
творено в статье Усиевич, и взорвать эт
ядро раз и навсегда.
“,
iver
—_
_ Kx