Литературная

газета

№

69

(705)

B Военной

Коллегии

«ВИТЯЗЬ В ТИГРОВОЙ ШКУРЕ» ИНОСТРАННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ Гениальное произведение Шота Руставе- ли переведено на многие иностранные язы- ки. В начале прошлого века французский ученый Броссе был в Грузии и в 1828 году поместил во французском журнале «Обо- зрение Азии» статью под заглавием: «Первая история Ростевана, арабского короля, изложенная на основании грузип- ской поэмы «Витязь в шкуре леопарда». По рукописям Публичной библиотеки». жледующие переводы гениальной гоа- мы на иностранные языки относятся уже к XX веку, Большая работа в этой области была проведена Марджори Уордроп; она около десяти лет прожила в Грузии, все вре- мя работая над переводом поэмы на анг- лийский язык. Книга была издана в Лон- доне в 1912 году и сейчас представляет биб- лиографическую редкость. сто поэме Руставели. * В 1663 году вышел в свет перевод пов- мы на польский язык. Переводчик Нкмчин- ский выполнил свою работу ритмической прозой. В восьмидесятых годах прошлого века «Витязь в тигровой шкуре» был переведен грузинским общественным деятелем Иона Меукаргия прозой на французский язык. В 1885 году появляется французский перевод, сделанный Аха Борин под загла- вием: «Тигровая шкура» по Руставели. из-*Упоминание о Руставели в английской литературе мы находим также в большом труде Аллен «История Грузии», где в главе, посвященной XII веку, автор отмечает рас- цвет культуры Грузии и появление такого замечательного поэта, как Руставели. В БИБЛИОТЕКАХ Передовая шахта № 75 Метростроя готовится к юбилею великого грузинокого поэта Шота Руставели. В библиотекеив го- родках, где живут рабочие 75-й шахты, бу- дут проведены громкие читки отрывков из поэмы «Витязь в тигровой шкуре». В биб- лиотеке шахты организуется большая вы- ставка, посвященная жизни и творчеству великого поэта. Библиотека московского Дома кресть- янина решила провести по красным угол- кам общежитий Дома громкие читки отрыв- ков из поэмы «Витязь в тигровой шкуре», В библиотеке Дома будет организована большая стационарная выставка. Другая передвижная выставка предназначается для красных уголков. 

АННА КАРАВАЕВА

Верховного Суда Союза ССР 16 декабря 1937 года Военной Коллегией Верховного крытом судебном заседании в порядке закона от 1-го декабря смотрено дело по обвинению Енукидзе А. Ларина В. Ф., Метелева А. Д., Цукермана В. М. и Штейгера Б. С. в измене родине, террористической жом шпионаже в пользу одного из иностранных ниях, предусмотренных ст.ст. 58-1a, 58-6 УК РСФСР. Все обвиняемые полностью признали себя виновными в пред явленных им юбвинениях. Военная Коллегия Верховного Суда Союза ССР приговорила обвиняемых Енукидзе А. С., Карахана Л. М., В.Ф., Метелева А. Д., Цукермана ния - расстрелу. Приговор приведен в исполнение. Руставелиевские Орахелашвили И. Д., Шеболдаева Б. П., Ларина В. М. и Штейгера Б. С.

Николай Островский  Умер 22 Николай Островский декабря 1936 г.

Суда Союза ССР в за- 1934 года было рас-

В древней белой стене Новодевичьего монастыря чернеет мраморная плитка; «Николай Островский». Пышные, как ле- бяжий пух, сугробы. Тишина. Низкое се- верное небо, полное робкой голубизны. Если бы не долетали сюда звонки трам- год вопоминается зимний день 22 декаб- ря, бесчисленные венки, притихшая взвол- пованная толпа, большая часть которой осталась за монастырскими воротами, и кероткий скорбный обряд, когда белый куб с волотыми буквами скрылся в глу- бине древней стены. Не хочется верить, чтс этого чудесного человека, пламенного большевика, талантливого художника боль- шенет на земле, Такая сила жизни была в пем, такая радость творчества всегда сияла в каждом движении его тонкого смугловатого лица, в каждом пожатни его небольшой нервной руки, что сознание долго не хотело верить, что Николай Ос- тровский отошел в прошлое. Ушел чело- век, но мысль его, боевые призывы к борьбе ва счастье трудового человечества остались надолго жить в образах его ге- роев. «Как закалялась сталь» и неокончен- ный роман «Рожденные бурей» - люби- мейшие книги нашей молодежи. Слава Николая Островского росла день за днем, естественно и просто, как растет дерево. Все это происходило потому, что его книги рассказывали о событиях, кро- вно близких каждому советскому юноше. В живых и впечатляющих образах Н. Ос- тровского советская молодежь видела са- мые боевые, самые благородные черты сво- его поколения. Наша молодежь прекрасно сознает, какие огромной исторической важ- ности задачи предстоит выполнить ей, со- ветокой молодежи, руководимой великой партией Ленина Сталина, Да и не толь- ко молодежь, но и люди старшего поко- ления находят в книгах Николая Остров- ского незабываемые образы высокой храб- рости, революционной непримиримости и беспощадной ненависти к врагу, подлин- но-большевистской страсти в борьбе и на- ряду с этим мягкости, юмора, весело- сти, лиризма. Книги Николая Островского покорили сердца отцов и детей. Это важ- нейший показатель большой и глубокой силы, заключенной в произведении, кото- рое, таким образом, с успехом вынесло ис- пытание возрастом: книгу любят все - от пионера до старого многоопытного боль- шевика. Но есть еще испытание временем, которое далеко не все книги выдержи- вают - умер писатель, и вот забыли его. И это испытание, как видно по всему,

ское воображение щедро питалось от бога- того опыта его недолгой, но подлинно боевой и деятельной жизни. Этот опыт он всегда стремился обогащать всеми спосо- бами. «У него так много из жизни взято!» - в отношении Николая Островского зву- чит, как абсолютно заслуженная оценка. По этому поводу мне вспоминается пока- зательный случай, связанный с именем венгерского писателя Матэ Залка, героя Республиканской Испании - генерала Лукача, Весной 1933 года Матэ Залка по- сетил в Сочи Николая Островского. Вот начало письма, написанного с характерны- ми для Матэ «неточностями в русском языке» и мягким юмором: «…Я нахожусь у Николая в гостях. За- шел поговорить. Познакомился и, думаю, подружились с ним. Хороший мужик он -жаль, что временно так свалился». Дружба эта все больше крепла. В пись- мах и в разговоре Николай всегда отзы- вался о Матэ Залка с улыбкой и неж- ностью, как будто вспоминая что-то очень приятное: «милый наш венгерец», «чу- десный парень», «дорогой Матэ». Конечно, Матэ рассказывал ему много разных ис- торий из своего боевого прошлого - двое кавалеристов не могли не вспоминать о знаменитых атаках и победах Красной Армии, в которой оба они были доблест- ными командирами. «Если что-то хорошее о человеке узнаю, у меня оно не пропа- дет!»-любил посмеиваться Николай. Кусок биографии Матэ Залка в романе «Рож- денные бурей» ясно виден в рассказе Пшигодского Раевскому, пока оба томятся в панской тюрьме. «…Тут пришла революция. Семнадцатый А вот как большевики взяли кого следуст А вот как большевики взяли кого следует за жабры, тут и мы, пленные, тоже за шевелились. Нашелся среди офицеров от- чаянный парень - вентерец, лейтенан Шайно. Так он нам прямо сказал: «Рас- шибай, братва, склады, забирай продука ты и обмундирование!» Мы так и сдела ли. Только большевистская революция ту- да еще не дошла. Нас и распатронили. Шайно и нас, заводил из солдат, упрята- ли в тюрьму, собрались судить военно- полевым. Но тут началась заваруха! До- брались большевики и до наших даге- рей. Всех освободили. Пошли митинги. вот часть пленных рещила поддержать большевиков. Собралось нас тысячи пол- если не больше - венгерцы, гали- чане… Все больше кавалеристы. Вооружи- лись, достали коней. Захватили город. От- крыли тюрьму. Нашли Шайно и сразу ему вопрос ребром: «Если ты действительно человек порядочный и простому народу, сочувотвуешь, то принимайкоманду и действуй». Лейтенант долго не раздумы- вал. «Рад стараться. Давайте - говорит … коня и пару маузеров!» И пошли мы гвоздить господ русских офицеров. И так мне это понравилось, что я целых пол- года с коня не слезал…» Когда 11 декабря 1935 года вагон Ни- колая Островского подошел к московскому перрону, чуть не одним из первых туда вбежал Матэ Залка, Как сейчас вижу его круглое лицо с мягкими щеками и подбо- родком, в котором иногда чувствовалась детски-милая доброта, сияющие радостью голубые глаза, широкие жесты, крепкие рукопожатья, Любовно, с бесконечной ос- торожностью Матэ Залка обнял худые плечи Николая Островского и расцеловал его в обе щеки. И никому из окружав- ших тогда этих храбрых и прекрасных людей не могло притти в голову, что обо- им им так мало осталось жить: год одиннадцатью днями - Николаю Остров- скому и полтора года - Матэ Залка. Так часто и вспоминаются они вместе, незабвенные художники-борцы, славные конники, воины советской литературы. Пройдут года, десятилетия, но намять о Николае Островском к Матэ Залка, испан- ском генерале Лукаче, не исчезнет, - не могут из памяти людской исчезнуть обра- зы героев, на знаменах жизни которых всегда было написано: работать, бороться за партию, бороться за социализм, не жа- лея жизни для счастья всего трудового  человечества.

дни

Подготовка к юбилейным дням, посвящен- чым великому грузинскому поэту Шота Ру- ставели, охватывает все большее и большее количество областей и республик Советского* Codsa. *В Харькове в библиотеке им. В. Г. Ко- Торжественные заседания состоятся и в районах Азербайджана: в Нухе - заседа- ние пленума горсовета; в Нахичевани - ЦИК Нахичеваиской АССР; в Степанакер ге - пленума областного исполкома. * 36 художников Азербайджана готовят жюбилейным дням картины и скульптуры, посвященные поэту. В частности, над бюста- ми Шота Руставели работают скульпторы Сабсай и Орбелиани. Скульптор Триполь-В юкая изображает Шота Руставели пишущим ввою поэму. * Юбилейные дни в Баку будут отмече- ны торжественным заседанием Бакинского совета, вечерами во дворцах культуры, клу- бах. Большой вечер, посвященный Шота Руставели, организует союз советских писа- телей Азербайджана. роленко открылась выставка, посвященная великому грузинскому поэту. В красочных кспонатах отображены история Грузии в живописи, искусстве и архитектуре и твор- мество Шота Руставели. В районы Азербайджана на юбилейные горжества союз писателей направляет 20 докладчиков - писателей и поэтов Азер-  байджана. Юбилейная комиссия по проведению юбилея Шота Руставели в Узбекской ССР решила провести празднование 750-летия со дня рождения поэта с 24 декабря 1937 г. по 1 января 1938 г. На юбилейные торжества в Грузию выез- жает специальная делегация Узбекистана.

Издательство Академии наук СССР вы- пускает в Ленинграде тиражом в 10 тысяч экаемпляров художественное издание поэ- Гослитиздат выпустил роскошное издание* поэмы в переводе Г. Цагарели. Книга хоро- шо иллюстрирована художницей Абакелия. мы, в переводе, начатом покойным П. Пет- ренко и законченном Б. Бриком. Такое Гослитиздат Украины выпускает поэму «Витязь в тигровой шкуре», переведенную на украинский язык поэтом М. Бажаном. издание выпускает и Гослитиздат. Оба издания иллюстрированы; первое - худо- жником С. Кобуладзе и второе - худож- ником-орденоносцем Л. Гудашвили. Азербайджане поэма Шота Руставели выйдет в двух изданиях. Удешевленное дание выпускается тиражом в 6.000 экзем- пляров и академическое - в 4.000 экземп- ляров. Академическое издание книги «Витязь в тигровой шкуре» богато иллюстрировано ри- сунками грузинского художника И. Тоидзе. Орнамент для издания исполнен азербайд- жанским художником Газанфарали Халы- ковым. специальный ссерим будст вычущен специальный сборник поме портрата мещены отрывки из его произведений. Государственный университет Грузии выпустил бессмертную поэму на грузинском языке, являющуюся реставрированным из- данием поэмы, выпущенной в 1712 году. Детский сектор Госиздата Грузии вы- пускает для детей младшего и среднего воз-* В начале 1938 года будут выпущены еще раста книгу под названием: «Птицы из «Вепхис ткаосани». Книгу иллюстрирует ху- дожник Г. Натидзе.

но-приходской школе, «для простых», у них строгости были - невыносимые: чуть чторебят без обеда, а то на коленки на горох ставили… поп у них был злю- щий, они его колдуном звали… Вот н Павку Корчагина такой же отвратитель- ный поп мучил, учиться не давал. Буду я и дальше про него читать - среди мо- их приятелей есть человечки по семь- восемь лет, уже могут понимать кое-что… Часа три-четыре просидели мы с этой милой девушкой на почти безлюдном бе- регу у тихого осеннего моря, разговари- вая о Николае Островском. - Я за то его люблю, - говорила Ма- рина (так звали девушку), - что у него люди за справедливую жизнь так упорно борются, что себя не жалеют… Я как об испанцах читаю, так сейчас же и об Ос- тровском вспомню… A сколько среди испанских солдат, которые с проклятыми этими зверями-фашистами воюют… сколько среди них таких, как Павка или как Ан- дрий Птаха… Верно? И еще за то я его люблю, что у него всего есть богато: и храбрые-то они, скажем, Павка и Андрий, и веселые, и умные, и дружить умеюторы, всего у них есть богато!… Такие всегда и радость сумеют сделать и горе перене- сут… вот это люди!… Нам всем надо та- кими быть, как Павка, Сара, Андрий, Оле- ся, как сам Николай Островский!… Эх, и



К юбилею проведена большая работа две книги: «Растения из «Вепхис ткаосани» «Вепхис по переводу бессмертной поэмы ткаосани» на языки народов СССР. и «Животные из «Вепхис ткаосани» с ил- люстрациями того же художника,

книги Николая Островского выдерживают полностью, Как и при жизни его, во всех до чего ж жалко, что отстоять его от смер- ти не пришлось!… Вудь он жив, мы, мо- республиках Советского Союза переиздают- ся его книги в сотнетысячных тиражах, спрос на них стал еще больше, и значит любовь к ним людей осталась такой же, как была. Недавно, в один из южных ноябрьских дней по дороге к морю, тихому, гладко- му, как голубая мраморная доска, произо- шел у меня разговор с восемнадцатилет- ней девушкой, ученицей десятого класса. Худенькая, легкая, с пышными вихрасты- ми волосами на подвижной головке, она шла, окруженная соседскими ребятишка- ми. Как потом выяенилось, она «боль- шая любительница» занятий с детьми и чтения «прямо запоем». Она призналась, что из множества спе- циальностей, которые привлекают ее. «на ближайшие годы» ей кажется самой ин- тересной педагогика. - Воспитывать и учить малышей, что- бы из них хорошие советские люди полу- чились - какое это почетное дело! Меня у нас в Бартеньевке уже зовут учитель- ницей. Ребят я у нас в садике собираю, читаем с ними, рисуем. Вот недавно я чи- тала им… о ком бы вы думали -- о Пав- Корчагине!. Я прочла им первую гла- ву о том, как Павка с попом воевал. Ребята и посмеялись и поплакали - до чего просто и душевно писал Николай Островский!… Потом я сказала им, что Островский описал - истинная правда. Моя мама при царизме училась в церков- лодежь, его кандидатом в депутаты Вер- ховного Совета выставили бы обязатель- но!… Она готова была еще долго расопраши- вать меня об Островском, интересуясь каждой мелкой подробностью его жизни и работы, но я должна была ей напомнить об ее маленьких друзьях, которым, навер- но, уже пора домой. На повороте, откуда уже завиднелась белая пирамидка Братского кладбища, мы расстались с Мариной. Некоторое время в прозрачном воздухе еще звенела песня, которую пела она вместе с неутомимыми своими друзьями. Вспоминались последние «некоторые книги читаешь слова девушки: - и так себя чувствуешь, будто все со- бытия происходят где-то прямо ва три- девять земель от тебя… А когда Николая Островского читаешь, так и кажется тебе, точно с кем родным разговариваешь или от родного письмо получил… Я вот чув- ствую, что у него так мно-ого от жизни взято!… Это мнение о Николае Островском, как о «родном писателе» я слыхала довольно часто, как от молодежи, так и от старшего поколения, Достигал он этого глубокой серьезностью, искренностью, правдивым изображением действительности. Сама при- рода его таланта, большевистски-пламен- ная, оптимистическая, язык его произве- дений, простой, выразительный и яркий, создавали между ним и его читателями Гродственную близость. Его горячее творче- сломить меня, выбить из строя, я го- ворил «не сдамся», ибо я верил в победу. Я шел потому, что меня окружала неж- ная ласка партии. И я теперь радостно вотречаю жизнь, которая подарила мне рщние Николай Островский - художник, со- гревший созданные им образы теплом овоей собственной биографии, сам согре- вался у яркого костра их жизней, В тяже- лые минуты «усталости духа» он сам не раз своим воспламененным воображением вызывал на помощь героический обрав Павки Корчагина. Да, это было так! Вот почему он счел необходимым, делая свой творческий отчет сочинскому горкому заявить: «В печати нередко появляются статьи, рассматривающие мой роман «Как вакаля- лась сталь» как автобиографический доку- мент, т. е. как историю жизни Николая Островского. Это, конечно, не совсем верно. Роман мой - прежде всего художественное произведение, и в нем я использовал свое право на вымысел. В основу романа поло- жено немало фактического материала Но назвать эту вещь документом нельзя. Это роман, а не биография, скажем, комсомоль- ца Островского. Должен сказать об этом, так как иначе меня могут упрекнуть в от- сутствии большевистской скромности». Это сердечная правда. Корчагин был и для Николая Островского мерилом муже- ства и благородства. - Корчагин так бы не поступил, - ска- вал он однажды с непередаваемой горечью,   когда терзаемый внезапно обостренными физическими страданиями не в силах был выполнить одно малозначительное обеща- ние. Корчагин сдержал бы свое слово. Подвиг его был прост и обычен, как прост и обычен был героизм легендарно- го коммуниста Лазо, сожженного японца- ми в паровозной топке, как прост и обное чен страстный призыв Долорес Ибаррури: - Лучше быть вдовами героев, чем же- пами трусов. Другими они быть не могли. Всякая иная линия поведения противна их ес- теству, чужеродна их мышлению и ствованию, она равна измене. найдется такой безумец, чтобы уйти от жизни в такое изумительное время, как наше? Ведь это в отношении страны - предательство». Рожденный в огие и буре классовых бить, прошедший сквозь их очиститель- ные горнила, он воплотил в себе муже- ство и волю своего класса. Верный сын рабочего класса, он был создан по обраву и подобию его. «Жизнь за мое упорство вернула мне счастье безмерное, изумительное, прекрас-

Царь Тариэль пишет письмо царю хатайцев. Миниатюры из грузинской рукописи XVII века, поэмы Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре».  C. ТРЕГУБ

колая Островского такими органичными, естественными и ваконными. Лживый Андре Жид, желая подчерк- нуть исключительность Николая Остров- ского, его чужеродность в среде советской ставляя его страстотерпцем и мучеником, наделяя его чертами ханжеского церков- ного благолепия, Жид отделял Николая Островского от его сверстников, от его поколения, воздвигал стену между ним и ооветским народом.

ное, и я забыл вое предупреждения и угрозы моих эскулапов… Несмотря на всю опасность, я, конечно, не погибну и на этот раз хотя бы уже потому, что я не выполнил данное мне партией задание. Я обязан написать «Рожденные бурей». И не просто написать, а вложить в эту книгу огонь своего сердца. Я должен на- писать (т. е. соучаствовать) сценарий по роману «К. 3. С.», должен написать кни- гу для детей «Детство Павки» и непре- менно книгу о счастьи Павки Корчагина. Это, при напряженной большевистской ра- боте, - пять лет. Вот минимум моей жив- ни, на который я должен ориентировать- ся, Ты улыбаешься? Но иначе не может быть. Врачи тоже улыбаются растерянно и недоумевающе. И все же долг прежде всего. Потому я - ва пятилетку как ми- нимум». Это писалось в тревожные дни, когда целый месяц врачи безуспешно пытались остановить катастрофическое падение его сил. Любовь к жизни побеждала смерть. Любовь к жизни без постыдного благо- получия, без развращающей сытости, без самодовольной успокоенности. «Талантливо написанная книга, - писал он в статье «За чистоту языка», - насы- щенная художественной правдой, обычно живет дольше своего автора. Об этом меч- тает каждый писатель». Об этом мечтал он мучительно и неустанно. Томление его бы- ло радостным и плодоносным. Трагическая настойчивость, упорство и воля прослав- ленного Мартина Идена меркли перед его неотступностью. Он знал на память главы из «Войны и мира» и «Анны Карениной». С благоговейным трепетом слушал он «Не- ведомый шедевр» Бальзака. Секретари не успевали записывать его стремительную речь. Охлаждаясь, он распалял себя онова и снова и продолжал диктовать, продол- жал искать только что утерянное сокровен- олово. «Говорят иногда: «Эта тема устарела». Неправда! Нет устарелых тем… Лишь бы суметь воплотить ее в новых образах, оживить ее грани новыми красками». чув-…Сие ремесло требует большого талан- та. А чего «с горы» не дано, того и в апте- ке не купишь», - повторял он старую чешскую пословицу. Как требовательно, как взыскательно он относился к своей новой профессии лите- ратора! С каким негодованием и презре- нием он отшвыривал от себя всякую сни- сходительность в опенках его труда Как пенил он честное, прямое, строгое слово. Страницы писем, статей, речей Николая Островского помогут нашему читателю войти во внутренний мир художника, та- кого же прекрасного и благородного, каж и герои его произведений.

траница корчагинской прав Когда моряков-подводников, поставив- ших рекорд длительности плавания, спро- сили: - Чем вы занимались в редкие минуты отдыха? - они ответили: Читали «Как закалялась сталь». Бойцы Среднеазиатского военного окру- та, пересекшие безводные пространства пустыни, на привале обращались к книге Николая Островского, и она освежала их, помогала им преодолевать усталость. Туберкулезнобольные Баландинского са- натория предложили пользоваться этим произведением как лечебным средством. - Я считал себя уже погибшим, - сказал один из них, - но после прочтения «Как закалялась сталь» ощутил новый приток сил внергии, Я понял что еше не погиб и что сопротивление не напрасно Не врач, а больной Павел Корчагин вернул меня к жизни. - Я прочла вашу книгу, - писала Ни- колаю Островскому одна из многих тысяч кой, понятной, такой необходимой для жизни, как ваша. Необходимая для жизни книга! Какое из других признаний, какая из других оценок могут сравниться с этой? Литературные снобы и чистописатели, для которых искусство - только полиро- ванная поверхность, увидели в «Как за- калялась сталь» лишь увлекательную би- ографическую анкету. Успех этой книги, полагали они, был вызван лишь личной судьбой автора. Они были убеждены в ом, что интерес к ней быстро угасиет, ичто в истории советской литературы от дее не останется и следа. Так думали не только салонные цени- ли изящного искусства. Так думали и еще склонны думать некоторые това- ци, мнящие себя хранителями культу- и полагающие, что общенародное при- ание Николая Островского талантли- писателем оскорбительно для их эс- чического вкуса. Готовые похвалить за- димательный сюжет романа, они высоко- нерно и презрительно отзываются о его ху- достоинствах. жал-окого бахудалые литературные дворяне и не- вежды рабски преклоняющиеся перед Наждым позолоченным переплетом, у ко- рых знание литературы ограничивает- прейскурантным перечислением усоп- Нак классиков, - как убого как Павла Корчагина, крылатый, юный и ум- ный, подменен плоским бодрячеством. Нет пространства, которым он был окружен, нет дали, которую он видел, нет воздуха, которым он дышал, это не тот Корчагин, которого клеветнически пытался изобра- зить нытиком театр имени Мейерхольда. ко их представление о социалистическом искусстве. Пять лет назад Николай Островский впервые обжег наши сердца пламенностью своего вдохновения, глубокой искренно- стью чувств, предельной правдивостью об- разов, потрясающим драматизмом событий, неугасимым пафосом оптимизма, жизнера- достностью. Пять лет назад начал свою жизнь мужественный и благородный Па- вел Корчагин - герой его первой кни- ги. …Он стоял на братском кладбище, у могилы дорогой и незабвенной девушки Вали, повешенной белогвардейцами, и го- ворил себе: Самое дорогое у человекато жизнь она дается ему один раз и про- жить ее надо так чтобы не было мучи- тельно больно за бесцельно прожитые го- ды, чтобы не жег повор за подленькое и мелочное прошлое, и чтобы, умирая, смог сказать: шить жить. Ведь нелепая болезнь или какая-либо трагическая случайность могут прервать ее. И Павел Корчагин стал одним из лю- бимейших народных героев. Это не тот Корчагин, который пред- ставлен в немощных и бледных театраль- Хилый, слепой и недвижимый, измож- денный страданиями, пытаемый тяжелым недугом, ежедневно, ежечасно, ежеминут- но атакуемый жестокой болью, он пришел в мир, чтобы своей кровью, своим дыха- нием своей жизнью отстоять великую и священную правду этих слов. Он пришел в мир, чтобы воспламенить ненависть к малодушию и трусости, к бумажному изму, чтобы показать чудодейственную, живительную силу наших идей, непре- клонность и непобедимость нашего духа. ных инсценировках романа «Как закаля- лась сталь». Там лишь схема произведе- ния - в лучшем случае правильная, но мертвая. Сценическое действие зафикси- ровало события, но не раскрыло корчагин- ского характера, не обнаружило живитель- ной силы его глубокой, страстной, ясной и могучей мысли. Мир его оказался уз- ким и тесным. Его непреклонная воля, крушащая все «внутренние мятежи», ло- мающая все преграды, измельчена актер- ской игрой и низведена порой до позер- жеста. Неистребимый оптимизм

Как негодовал Островокий, когда до не- го доносились истерические возгласы ста-

Разве этого Павла Корчагина так го- рых литературных дев о его «необычно- сти», «святости», «исключительности».ВКП(б), какой гордостью и радостью он всегда говорил о своем счастье быть бойцом ре- волюции, сыном нашей великой партии, нашего великого народа. - В чем смысл всех этих нопыток еде- лать из меня человека не от мира сего? Так каждый рабочий паренек или дивчи- на, прочтя «Как закалялась сталь», суме- ют сказать себе: Корчагин был таким же, как и мы, простым кочегаром. И он сумел преодолеть все, даже предательство своего собственного тела. Счастье людей было его счастьем, и он, как подлинный большевик, нашел в этом высшее для себя наслажде- Органически ненавидя и презирая вго- истов и трусов, людей, живущих на под- ножном корму, панически вопящих от любого удара жизни, Николай Островский отстаивал верность и обычность своего пути для каждого, кто беззаветно и бео- предельно предан своей родине. Жизнь принадлежит ей, жизнь до последнего вздоха. Никто не имеет права уйти со своего поста без сопротивления. - Если я умру, - говорил он, - эна- чит я был разгромлен целиком. Если бы во мне могла жить хоть одна клетка, я бы сопротивлялся. Таким был Павел Корчагин из «Как за- калялась сталь», таким был Андрий Пта- ха из «Рожденные бурей». легко«Мы в своей жизни старались быть похожими на тех изумительных людей, которые называются старыми большеви-«…Где ками, которые через героические бои при- вели нас к счастью жить в стране со- циализма. И мы, юноши, стремились быть похожими на этих людей, которых глу- боко уважали, стремились быть предан- ными всей душой нашим командармам, нашим вождям. И когда жизнь свалила меня в постель, я все отдал для того, чтобы доказать своим воспитателям, старым большевикам, что молодое поколе- ние класса не сдается ни при каких ус- ловиях. И я боролся. Жизнь старалась рячо любит наша молодежь? Разве он служит для нее возвышающим примером, воплощением ее сокровенных желаний и высоких стремлений? Обо всем этом думаешь снова и снова, читал маленькую книжонку речей, статей и писем Николая Островского, знако- мясь с дорогими нам страницами его жиз- ви этим мыслям возвращают нас дра- гоценные крупицы корчагинской правды, его прекрасное мужество, которое обитает и здесь. Слепой боец сопутствует великому поко- ду народа. Все мысли и чувства его уо- ли. Оп не признает никакого другого счастья, кроме счастья творчества и борь- бы, Разгромленный тяжелым физическим недугом, прикованный к овоей матрацной могиле, терзаемый нечеловеческими стра- даниями, он возглашает: геро-Еще раз да здравствует творчество!» Это в письме к жене, в задушевной ис- поведи своему ближайшему другу. «Итак, да здравствует упорство! Побеждают только сильные духом! К чорту людей, не умеющих жить полевно, радостно и красиво. К чорту сопливых нытиков! Как величественен и благороден этот напряженный и торжественный пафос жизни Николая Островского! И как этот пафос жизни превратить в па- фос слов, в напыщенную, ходульную, ри- торическую декламацию, бессильную сло- веспую трескотню. Может быть, потому и не удался на сцене Павел Корчагин, что слово не ожило, что осталось оно только репликой актера, не сумевшей осесть в душе, превратилось в игру то, что бы до жизнью, дыханием, существом Корча- гина, Идейность, не знающая компромиссов, убежденность страстная и непоколебимая, готовность отдать свою жизнь во имя тор- жества ее цели делали все поступки Ни-