видя начальника в пальто Виктора чтановки ‹амой у В четырнадцатом альманахе «Год двад- Цать второй» напечатана повесть А. чинского «Зеленый Фургон». В этой но- Вести рассказывается о том, как восем- падцатилетний мальчик Володя Бойчейко был назначен начальником Севериновского районного отдела уголовного розыска, как ``Володя Бойченко работал в уголовном ро- зыске, как работа ему вначале не улава- лась и как совершил Володя Бойченко ге- роическое дело. Смелый, чистый, честный и немножко смешной мальчик Володя Бойченко описан писателем Козачинским ^ превосходно. отличной прямотой и простотой, с мягким юмором, очень любовно рассказывает Коза- чинский 0 своем герое. И ‘чем дальше чи- таепть повесть, тем яснее становится, что именно так, а не иначе нужно описывать Володю Бойченко, его жизнь. его товари- щей и врагов. Вололя Бойченко так хорош сам по ‹ебе, так целен и ясен, так прав- див и чист. что нё нуждается ни в КА- ких прикрасах. «По молодости лет Володя ни в кем не воевал. Ни © белыми, ни © петлюрювцами, ни © махновцами, ни © григорьевцами. Он не былни на одном из фронтов, и две 406- ственные бомбы-лимонки, привезенные им < <0б0ю в Севериновку, он выменял У знакомого. пятиклассника на фотоаппарат, полученный от папы в день рождения». «Помимо кольта и бомб-лимонок, пред- назначавшихся для обороны и нападения, ен привез © 60бой увеличительное стекло для разглядывания слелов, оставляемых преступниками на месте преступления. и карманное зеркальце, се помощью которого можно было, не оглядываясь, установить, не идет ли кто-нибудь сзади. № сожале- нию, перед от’езлом из Одессы он не су- мел разлобыть ечков © дымчатыми стек- лами, париков и грима. которые могли бы оказаться очень полезными в Севериновке. Он был несколько разочарован, убедив- шись. что деревенские преступники не 0с- тавляют после себя тех улик и веществен- ных локазательств, которые по всем пра- Batam должны были бы оставлять на месте преступления: волосков. прилипших к орудиям убийства, оттисков пальцев, р ORYPKOB, папиросного` пепла и отпечатков подметок. которые позволяли бы судить 9 размерах обуви, походке. характере, иму- щественном положении и лаже внепености правонарушителя». С превосхолной точностью описывает пи- сатель Козачинокий романтическую душу своего героя. Вот, например, отрывок, в ко- тором описывается один из методов кон- спирации юного начальника уголовного ро- BEICKa. «Покончив с планом. Володя попробал у Виктора Прокофьевича пальто. Он брал у него пальто всякий раз. когда собирался переодеться, чтобы остаться’ неузнанным. В нем было жарко и тесно: это было вос- кресное пальто пожилого рабочего — чер- ное, с бархатным воротником. Но ‹лужеб- ное рвение не раз заставляло Володю при- бегать к такой маскировке в самые зной- ные июльские дни. Севериновские самогон- щики, любившие посудачить в свободное время ‘На ‘завалинке у входа в ее po- `Кофъевича, из вежливости не здоровались с ним, притворяясь. что не узнают Волотю. «Пошел на операцию», — шептали они друг другу, глядя вслед молоюму началь- RAKY». Проходят дни, и юношеский романтизм покидает Володю Бойченко. Работа. на ко- Торую послала его революция, тяжела и трудна. «Странные дела творились в преступ- вом мире. Богатые. чаще грабили бехных, чем бедные богатых. Кулаки посягали на добро незаможников. Неимущие’ становя- лись опорой законности. а собственники — здохновителями анархии и 7азбоя. ПШ уезлу гремели конокралы из помещиков и налетчики из гимназистов». _ <..Й по утрам у дорог находили тру- ..Володя, описывая в своих актах, как выгляхят эти трупы и в каких положе- ниях застигло их утро. не мог охватить взглядом всю картину. Ему не были по- С овеп. Ездить пю шляхам ЮРИЙ ГЕРМАВ HATHH ее масштабы и сопиальный смысл. Но ему была ясна его задача. Вил пер- вого трупа, который ему пришлось осмат- ривать. глубоко его потряс. Это не был страх ‘перед ‘мертвецом. Это было `негодова- ние и острое сознание чужого. человече- ского горя. «Люди, только что освобеж- денные революцией, не должны умирать от руки убийц», — сказал он себе. Ов должен. помочь трудовым селянам сбро- сить ¢ себя последнее иго.— иго бан- дитизма. Чтобы они могли мирно работать Ha своих полях и виноградниках. Пасти днем и ночью. Повыбрасывать обрезы. Спать спокойно в своих хатах». Виктора Прокофьевича Шестакова, ти- пографщика по специальности, человека больного, партия мобилизовала в милицию, И Шестаков, человек простой.и честный, так же как и Володя. учится новому для него делу, И для обоих. для Володи и Шестакова, становится ясным, что детек- тивами они никогда не будут, а что ра- ботать им надобно, опираясь на массы, на рабочих и крестьян, на тех людей, ко- торые только что совершили великую ре- волюцию. Да и какие из Шестакова и из Бойченко детективы! т «...Шестаков, немолодой, болезненный человек. ходил по улицам в деревянных санхалнях, лома же — босиком. Деревян- ные сандалии. называвшиеся в (лессе сту- калками, при ходьбе щелкали, как кастань- еты, и по этому шуму за километр можно было узнать © приближении детектива. Володя не раз © неудовольствием ‹спра- шивал Шестакова: — Ну. а что вы будете делать со сво- ими стукалками, Виктор Прокофьевич, ес- ли вам прилется подкрадываться? Й Виктор Прокофьевич смущенно отве-. чал: — Тогда я их ниму и буду подкра- дываться босиком». Не задумываясь ни нз минуту, Володя и Шестаков рискуют жизнью ради дела, ко- Торому оба ани служат. Оба они наделены` обычными человеческими свойствами и ка- зествами, они не герои, но, когда нужно, становятся героями. А Володя Бойченко да- же боится собак; Отправляясь на трудную, рискованную операцию, Володя увидел, как «от дерева навстречу Володе молча 6po- силась выкокая хулая собака с темными кругами вокруг белых глаз, собака © голо- вой стерляли, собираясь нето. обнюхать его, нето укусить. Володя отпрыгнул в сторо- ny. С дбтетва он испытывал He то что страх, но какое-то предубеждение против собак. оставшееся в нем с того: дня. ко- гда его, трехлетнего мальчика. облаяла ©0- седкина болонка: ужас, испытанный им B TOT день, на всю жизнь определил, его отношение к собакам. . } — Ппел! — крикнул Володя серому и, косясь через плечо, пересек лвор по -дуте, в центре которой оставался подозрительный пес». # Реальному существованию Володи Бой- ченко веришь с начала ло конца повести. Веришь тому, что бесстрашный Володя 60- ures собак. веришь тому, Что Волбля лю- бит слово «в потоню». веришь и TOMY, как убегает Володя Бойченко с места боя, веришь потому, что Володя тотчас же в03- вращается. Ничто человеческое не чуждо этому обыкновенному и потому столь при- влекательному юнопе. Замечательно ясно, четко и психологи- чески точно описана Козачинским сцена встречи Володи с бывшим голкипером, ны- «ЗЕЛЕНЫЙ ФУРГОН» - нешним бандитом Красавчиком, И. детокая влюбленность в знаменитого футболиста, и умная подозрительность разведчика, и страстное увлечение футболом — всё здесь правдиво, верно, все здесь. как в подлин- HOM художественном произведении, откры- тие. 06 этой стороне дарования‘ Козачинского стоит поговорить 06060. Козачинскому не свойственен пересказ. От каждой страни- цы, от каждого абзаца в его повести ве- ет свежестью, наблюдательностью, точно- стью. У Козачинского почти нет прибли- зительных мест в книге. Все, что у него рассказано, может быть только так, а не иначе, Вот нескольке примеров: «Красавчик ударил себя в. трудь. — Побей меня гром, — разве ж это был мой побег? Это ж был ихний побег. Берут меня из камеры и дают мне конвой — женщину-милиционера. Это же просто насмешка! Мы идем по улице, а я себе думаю: Mena me люди ‘видят! Знакомые! Может, мне даже этой ‹вободы ‘особенно не хотелось... Управдом недоверчиво фыркнул. — Ну, чем локазать? Вот могу дойти хо этих ворот и обратно. Хотите? _.Он сказал это так искренне и горячо, как может сказать только человек. взятый пол стражу». «...Бандиты стояли в ряд, в причудли- вых позах, изогнув спины и упершись ла- донями в стену. Потеряв свободу, они потеряли индивидуальность. ви каза- лись одинаково серыми, покорными и поч- ти неотличимыми друг от друга. У них онемели поднятые руки, чесались спины, я они ныли коровьими голосами: — Гражданин начальник... разрешите опустить руки...» «Незнакомец был так занят своей бер- данкой, в которой. что-то не ладилось, что, подбежав к Володе, даже не поглядел на него, а продолжал громко аязгать затвором. — Ето ты? — крикнул Володя. — Пролармеец, — ответил тот, не от- рываясь OT своего занятия: — Сколько у тебя патронов? — Один, — ответил продармеец, пока- зывая длинный патрон © толстой свинпо- вой, спиленной на конце пулей, вроде тех, которыми стреляли в битве на реке Альме. Володя быстро оценил огневую силу под- крепления», «...Внутри этого видимого базара суще- етвовал другой базар, невидимый, который и являлся главным. На невидимом базаре торговали салом, сахаром; кожей. Это был нервный базар, © торговлей из-под полы, ‘ожиданной стрельбой — базар тысяча де- вятьсот лвадцатого года». За редким исключением, так написана, вся книга, Тем более лосално, когда у Ко- зачинского Володя вдруг вскакивает, «как ужаленный». j з В повести ‘неудачна обрамляющая новел- ла. Она делает тювесть ‘несколько тяжело- весной. неуклюжей. Превращению Красав- чика не верится. Без обрамляющей` новел- лы повесть была бы крепче. _ В повести есть еще ‘одно большое ло- стоинство: ее с начала ло конца интересно читать. Она несомненно и заслуженно бу- дет. пользоваться успехом у читателей, ЕВРЕЙСКИЕ СОВЕТСКИЕ ПИСАТЕЛИ — КРАЗНОЙ АРМИИ Такова была тема литературно-худо- жественного вечера, устроенного на-днях Московским бюро секции еврейских пи- сателей в Большой аудитории Политех- нического музея. Вечер прошел ©. боль- шим под’емом. Вступительное слово сде- лал писатель Д. Бергельсон. Свои произ- ведения читали поэты-орденоносцы И. Фе- фер; Д; Гофштейн и писатели Г. Орлянд, Ф. Сито и Н. Лурье (УССР); 3. `Аксель- род, Г. Каменецкий, Х. Малтинский, Э. Каган (БССР), поэт Вергелис ская автономная область) и А. ская (Ленинград). т В художественной части вечера приня- Пятигор- лин участие’ артисты московского Госета— народный артист республики С. М. Михо-. эле, заслуженные артисты республики В. Л. Зускин. И. Ф. Шидло, артистка Л. М. Розина, лауреаты международных ий всесоюзных конкурсов Byca Гольд- штейн и Яков Зак. вспышками паники, конфискациями и не-. (Еврей- Перед нами талантливая “энига. Ее на- писал Георгий Байдуков. 0 Байдукове-летчике написано много статей, очерков и рассказов. 0 Байдукове-писателе почти что ничего не сказано. В этой статье хочется поговорить о. Бай- дукове-писателе. Есть книги, которые сразу же после выхода в свет прочно м надолго оседают на полках книжного матазина или биб- лиотеки. Даже шегольской переплет из лучшего дерматина и золотое тиснение не соблазнлт читателя зступать в друже- ские отношения с такими книгами. Но есть и -другие. Серенькая с виду — отпечатанная на плохой бумаге, книга не успеет еще получить библиотечного «пас- порта». & за ней уже стоят очереди. Такая книга не уживается на библи- отечной полке со своими скучными coce- дями. Такая книга — желанный дпуг читателя; ее бережно. завертывают в га- зету, © ней говорят. Конечно, для писателя, если он насто- ящий художник, радушный прием читате- ля — почти единственная цель всех его усилий. Хорошая идея, подлинное произведение гой упаковки. Но утешиться этим можно только от бедности. Как говорит туркмен- ская пословица: «от бедности не умрешь, но’ и не ульыбнешься». , Гослитиздат скверно издал книгу Бай- дукова. Бледная обложка. Серая бумага, серая печать, наредкость бездарные иллю- страции и, извечный спутник, «замечен- ные опечатки». между тем книге предстоит” больпюе путешествие срели читателей. Георгий Байдуков — прославленный лет- чик. По одному этому обстоятельству его книга должна была вызвать огромный ин- терес у читателей. Издательство не могло не знать 06 этом. Но даже и не в этом дело. Мастер слепых полетов, отважный сокол советокой авиации оказался интересным писателем. А это не каждому. дано. Байлуков дал своей книге скромное на- звание «Записки пилота». Но от традиционного жанра ‘записок, ‘кроме названия и известных фактов © по- лете через Северный полюс в ‘Америку, ящей литературы. В книге собрано трид- цать девять новелл. Байдлуков — человек большого такта. писателю Байдукову, А ведь сколько 60- блазнов подстерегало. его’ на каждом mary! Профессия пилота’ увлекательна и опас- на, и нередко жизнь авиатора кончается трагической развязкой. Байдуков — лет- чик-испьатель, и он знает 06 этом боль- ше, чем кто-либо другой. Но в рассказах Байлукова ner ничего постороннего, нет отступлений, нет справок, нет душеразли- рающих трагедий. Даже в трагическом пи- сатель умеет найти смешное. В новелле «A rie у вас лестница?» рассказан случай о том, как допотопный «Хэвеленд» врезался в крышу ангара. Шум и адский треск, сопровождавшие это событие, могли бы увлечь писателя на ‘ТиНьольное описание катастрофы. Но Бай- дуков рассказывает 00 этом с чувством необходимой осторожности. И действительно, зачем же тревожить- ся, когда вскоре после того, как самолет зарылея носом в крыше ангара, из каби- вы его вдруг вылезла девушка и. спокой- но спросила: : «—А где же у вас лестница?» И тогда: . : «У самого карниза мы увидели. высо- кую, стройную девушку ¢ золотистыми во- лосами. Она была немного сконфужена та- ким большим количеством ‹видетелей и каким-то чудом очки. (Старший механик выругался и все. же приказал подать ей лестницу, & сам дело- вито занялся заводкой самолетов обратно в ангар. Девушку сняли, и она, раскрас- HeBUMCh, убежала на старт, где ее под- жилал опечаленный инструктор». все. искусства дойдет до читателя и без доро-. в книге ничего нет. Здесь ‘вее от насто- Пилот Байлуков не’ противопоставляет себя неловко мяла в руках шлем и уцелевшие Так же замечательно и спокойно, Gee!” ПЕТР САЖИН УТВЕРЖДЕНИЕ ШЗ восклицательных знаков написана новел` . И он вышел в люди: 0б этом, собствема ла «Автоматизм». В этой новелле Байду- ков рассказывает о том. как старый, sac- луженный пилот, мастер своего дела. под- нялся первый раз на самолете, в убираю- щимися шасси, а котда приземлялся, за- был выпустить шасси и вместо привычных ‘трех точек плюхнулся всем телом самолета, на землю. 910 маленькая новелла, — в ней всего лишь тридцать три строчки, но она волнует сильнее, чем если бы на эту тему был написан большой рассказ с боль- шим количеством подробностей. Во всех новеллах в качестве активного или пассивного действующего лица при- сутетвует сам автор. Но это не дает ни“ какого повода считать’ книгу Байдукова книги личной темы. «Напротив, ее ощущаешь как тему 0 советском” замечательном человеке, — так много в ней типического для человека на- шего времени. И в смешном, и в трагиче- ском, и в-гневном Байдуков воспевает жизнь. Утверждение жизни -— вот Тема книги Байдукова. Когда читаешь грустные записки Аме- лии Эрхарт или талантливую книгу Джим- ми Коллинза. невольно чувствуешь траги- ческую развязку с первых. же’ странин. Настроение. обреченновти — неизбежный спутник талантливых ‘одиночек в буржу- ‘азном’ обществе. — такова тема Амелии Эрхарт и Джимми Коллинза. Хоропю жить и ‘работать в нашей стра- не, когда летчик — любимец народа: ког- ла 00 отважных соколах советской авиа- ции заботятся партия и правительетео’ и лично Сталин. Таким настроением проник- нута книга Теоргия Байдукова ¢ первых же страниц. У пилота было тяжелое детство, Сын нужды, он родился и воспиталея на глу- хом сибирском раз’езде. Рассказы 0 ‘Bane Вайкове,° пожалуй, самые удачные вещи в0 всей KHUre. В этих рассказах («Охотники», «Не- ‘удачный ‘экзамен», «Жизнь на рельсах» и «(Сто сорок третий») Байдуков показал себя незаурядным мастером. 0бьгчно биографы старательно ищут в ‘генеалогическом древе’ жизни героя’ любые черточки, предопределяющие’ развитие ero таланта. Если‘ это самородок-певеп, то биограф обязательно разышет какого-нибудь де- душку ‘этого Tepos, певшего в местном ‘церковном хоре; если художник..; далее.. Ь Байдуков в детстве не мечтал 0б авиа- ции, не строил моделей, не летал с крыш © бабушкиным зонтиком в руках. _ Ноу него было стремление выйти в лю- ди, он был наделен недюжинной волей и закалял себя на тяжелой работе железно- порожного рабочего. грузчика, кровельщи- ка. плотника. if и так но, и написана его книга. Талант и труд — неразлучные епу9* ники в дороге к настоящему искусству. Писатель Байдуков — на хорошей до“ pore. . 7 Он талантлив и трудолюбив, «Записки пилота» — вторая’ книга Байдукова. Первая книга — «Через по- aoc в Америку» — была им написана для детей; Но всем известно, что’ ‘только пятый вариант этой книги пошел в печать. При- ‚чем почти все варианты Байдлуков брако- вал сам. Жюль Ренар в своем дневнике бросил крылатую фразу: «Труд — думает, лень — мечтает». В этом афоризме есть’ доля ‘правды. Только большим трудом созданные произ- ведения усваиваются легко ц оставляют впечатление, что их делал мастер и делал легко. Таковы новеллы Байдукова. Как живой, перед нами встает друг писателя, великий летчик нашего време- ни Валерий Чкалов. В новеллах: «Двое упрямых». «В летной комнате» и в гла- вах «В Америку через полюс» с необычай- ной теплотой Байдуков рисует портрет своего друга, этого’ русского человека с широкой душой. упрямой волей и необы- чайной добротой. : Еще большей силы и выразительности перо писателя приобретает в двух неболь- ших по размеру, но больших по значению вещах о Сталине. : В двух новеллах: «Я видел Сталина» в «В гостях’ у Оталина» Байдуков рас- сказывает 9 лучшем друге советских лет- чиков, о вожде народов. Эти рассказы чи- таются & 0собым волнением. Они написа- ны без напряжения, мастерски. В них мы видим Сталина, любящего сады и © увле- чением рассказывающего об эвкалиптах как противомалярийном средстве, которым пользовались англичане й американцы при постройке Панамского канала и при 0с80- ении Австралии. Сталина, играющего в кег- ли. Сталина, поющего волжекие и грузин- <кие песни. Сталина. заботливо укрываю- щего одеялом уснувшего на диване. гостя (Чкалова). Сталина — замечательного рас- сказчика. Оталина-отца. 3a эти новеллы читатели будут особенно благодарны Бай- XYKOBY, р 3 Книга не лишена недостатков. Новеллы «Смыел жизни» и «Четыре вопроса» излишне риторичны. Диалоги ча- ето переходят в монологи, а.это способно вызвать скуку. Но в общем хорошая книга, поучитель- ная. Жнига Байдукова полезна ддя писате- oh —- она учит лерзанию и трудолю- ТАИР ЖАРОКОВ ПЕСНЯ ОБ ОРДЕНЕ Весеннему ‚подобно соловью, От полвоты души я песнь пою. Кремлю родному, солнцу и земле “fl жемчуг слов с любовью отдаю. Внимают песне горы и леса, Морской ‘прибой, поля и’ небеса, Аму-Дарья и Волга, тихий Дон, И Ала-Тау — вбей земли краса. Я 10с в степи Казахской золотой, Гле льются песни звонкою рекой, Струящимся сверкая серебром, Перебирая камешки волной. Владеет счастьем вольный мой народ. И счастье то никто не отберет! _ Тобимый Сталин дал мне. дар певца, — Я песен стаю отпустил в полет, Нам Лениным и Сталиным дан путь, полной грудью смог народ вздохнуть. Часам кремлевским сердце в лад стучит, Чудестой песней налюлняя грудь. И грудь моя, как шахта, где лежат Слова для песен’ — драгоценный клад! Те песни. вождь великий окрылил, Они в Москве, они к Кремлю летят. `Ятбыл в Кремле... Забыть ли этот миг!? Калинин из отцовских рук своих Мне орден дал. — «Поэт. сказал он, пой, Пусть вдохновенным будет каждый стих». Ёлянусь, он будет с каждым днем звончей. °В нем будет мощь и слава наших. дней. Спустился лебедь счастья.в. плеске крыл На озеро поэзии моей. Я песнь пою величью дивных лет, Вождем любимым этот стих согрет. Тебе принес, 0, мой народ-батыр, Й жизнь и песню большевик-поэт! Спасибо, ‚ Сталин. родина. народ!. Со мною вместе вся страна поёт. Й вдохновенным сердцем я клянусь, Разя врагов, итти всегда вперед! С казахского перевел Николай СИДОРЕНКО Б. ГРИФЦОВ ДИСКУССИЯ ПЕРЕВОДЕ. Всего естественнее открыть дискуссию вопросом о переводе драматической лите- ратуры. В этой области положение наиме- нее блатополучно. Достаточно ясно опре- делились принципы перевода поэм и сти- хотворений. Уже никто теперь, переводя роман, не ограничивается самовольным изложением оригинального текста. А когда переводят для театра, то сплошь и рядом изменяют даже фабулу пьесы, не говоря уже 0 стихотворном размере, если она на- писана стихами, или о колорите языка, © стиле, если пьеса написана прозой. B cie- ре беллетристики давно исчезли обезли- ченные переводы, здесь наметилось уже, в каких жанрах и над какими авторами ра- ботает тот или иной переводчик. Но взгля- ните в каталог иностранных пьес, идущих на советской сцене: комедия «Отакан во- ды», перевод Плалона, Рутковского и Дер- манука: второй перевод — Поляковой, Зай- цевой и Архипова; третий перевод — На- леждиной, Фишман и Сабурова; «Хозяйка тостиниы» — Поляковой, Зайцевой, Ар- хипова: «Женитьба Фигаро» —- Бертен- сона, Масса и Маркова и т. д, Некоторые пессимисты уверяют, что х9- роший перевод драматического произведе- ния вообще имеет мало шансов попасть на сцену, что пресловутая «еценичность» пе- револа сводится всегда к упрощению ори- гинала и к эффектам, не предусмотренным в оригинале. Как правило, такое утверж- ление, конечно, неверно. Есть очень зна- чительные достижения советского драма- тургического перевода, лучшие образцы которого проникают на сцену. Й все же ‘наряду < ними и на равных правах © ни- ми некоторые театры предпочитают ста- вить перевод обезличенный. облегченный, дающий крайне искаженное представление 06 оригинале. В этом смысле очень показательны по- значительной комедии * с 5 Е 3 Мольера «Тартюф», которая за тоды с0- знаков. не свойственных категоричности ветской власти обошла все сцены театров Мольера: областных. районных, колхозных, проник- нув и в театры народов СССР. Никогда еще за двести семьдесят лет своего суще- ствования ни в одной стране она; не поль- зовалась таким ‘успехом. Но <тавил ли кто-нибудь. всерьез вопрос © том, хороши ли, верны ли переводы этой великолепной, резко-сатирической комедии Мольера? ставится уже очень давно на’ русской <це- не. Сто лет назад ее переделывали на рус- ский лад, давали ей и заглавия русские: «Ханжеев, или обманщик», «Фарисеев, или обманщик». Шестьдесят лет назад 110- явился перевод Jl. Минаева, десятью года- ми позже — перевод В. Лихачева, C 1929 года иногла ставился (Ленинтрад, Тула, Пенза, Омск, Горький и др.) новый пере- вод Мих. Лозинского, в отдельном изда- нии только что выпущенный издательством «Искусство». Наибольшей же популярно- стью продолжает, пользоваться ‘перевод’ Ти- хачева, который, в частности, переиздан «Крестьянской газетой» в 1935 году <пв- циально для колхозного театра, Даже немногие примеры дадут читате- лю представление о’ сравнительной ценно- сти этих. переводов. Начальная сцена первого акта. Власт- ная старуха, глава семьи, г-жа Пернель уезжает от сына. разгневанная, Лозинский переводит точно, вкладывая в каждую строку содержание ‹соответствую- щей строки Мольера: Эльмира: Но почему вы так торопитесь, мамаша? Г-ма Пернель: А потому что мне несно- вен этот дом, Й я внимания He вижу здесь ни в KOM, Я ухожу от вас обиженная кровно: Все, что я ни скажу, встречают прекословно, Почтенья. ни на грош, не помолчит Никто, Ну, прямо, я скажу, двор короля Пето. Лихачев произвольно разбивает текст на десять © лишним строк, очень многое вста- Эльмира: К чему зы так торопитесь... Г-жа Пернель: К чему? ’ Мет сил моих! мне Все это видеть! Да! как мать — Я вправе, я.. обязана сказать: Я очень, очень недовольна, `Помилуйте, что это за семья? Ни в ком ни страха, ни почтенья... У всякого свои и взгляды, и суж- phen денья... Скажите мне: тде очутилась я? На рынке? в таборе цыганском? Не знаю... но никак не в доме христианском. Из последних десяти строк только одна — шестая — близка к тексту Мольера. Все остальные — чистейшая выдумка пе- реводчика. Лихачев своим пересказом вну- шает актеру совершенно He мольеровские принципы игры. Лихачев вводит паузы, Te их нет, своими вставками; «мне тя- гостно и больно», «Я вправе, я... обязана», «Помилуйте, что это з& семья», «скажите мне...»; «Не знаю... но». Лихачев, иска- жая и содержание ‘и Форму мольеровской комедии, заменяет ясный рисунок роли сбивчивыми, мелкими линиями, Перед на- ми не властная Французская дворянка эпохи Людовика ХГУ, а дряблая русская интеллитентка восьмидесятых годов прош- лого века. Минаев старается вложить текст в то же количество строк, что у Мольера, но легко убедиться в его неумении ©прз- виться со <воим благим намерением: Эльмира: ...Но почему, мамаша, Так скоро вы от нас собрались? Г-жа Пернель: Потому, Что вашего житья я выносить не в ‚ силах. -Bo всем перечите вы нраву моему: Не смей сказать словечка никому, И в доме родственников милых Не хочет уважать меня никто. Эдесь просто-напросто т ето. Конечно, это гораздо лучше, чем у Ли- вляет от себя, ни одной мольеровской фра- хачева. Однако и здесь тон властной гос- зы не передает точно и разжижает текст пожи Пернель искажен. У Минаева она множеством многоточиЯ и вооклицательных шутит: «И в доме родственников милых»... Это присочинено Минаевым, и всякий до- гадается зачем. Переводчику нужна была рифма к слову «силах». Разве позволила бы себе г-жа Пернель шутить, читая, от- . поведь своей снохе и внукам? Г-жа Пернель удаляется, прервав свою. речь на половине стиха, заканчиваемого Клеантом. Й Лихачев и Минаев не <облю- дают этой детали, позволяя режиссеру ‹сде- лать паузу между первой и второй сце- нами. И это будет ошибкой. Нельзя безна- казанно нарушать законы мольеровского стиха. Никакой паузы! Очевидно, г-жа Пернель кончает свою реплику, уже за- хлопывая за собой дверь, и стих, начатый ею, ‹ейчас же подхватывает Клеант. Са- ма Форма стиха обязывает к такой мизан- спене. Ритм всей пьесы зависит от особен- ностей стиха. Это понято только` Лозин- ским. Во второй сцене есть еще реплика Клеанта, очень простая, но как нельзя ярче свидетельствующая © тенденциях пе- реводчиков. Вот три. перевода этой ‹реп- Лики: aul Лихачев: Но как раскипятилась! И что ‘ей так в Тартюфе полюби- > och? Минаев: Из-за чего на всех накинулась : ona? кажется, в Тартюфа ‘ влюблена. пустяков она рассвирепела! Старуха, Тозинский: Как из-за Чем рвенья ложного поддельно- : яркий рвет, Чем эти ловкачи, продажные свя- тоши, Которые, наряд напялив снкоморо- ший, Играют, не страшась на свете ни- < чего, Тем, что для. смертного священнее всего, Чем люди, полные ‹воекорыстным - жаром, Которые, мормясь молитвой, как товаром, И славу и почет купить ‹ебе. хотят Ценой умильных глаз и вздохов напрокат. (Подчеркнуто мною. —= Б. Г.). В переводе этой тирады у Лозинского есть погрешность: строя весь монолог, как у Мольера, на сравнении «чем... чем...х, он очень затрудняет актера фра- 3010: «Тем, что для смертного священнее всего». Конечно, эту строку надо mepe- делать. Но даже несмотря на погрешность, до какой степени ‘здесь перевод’ Лозинско- то выразительнее бледного перевода Мина- ева: Что натлых шарлатанов и глупцов, Воторые под маской благочестья Скрывают нравственную грязь‘ И сердце низкое и` полное бес- честья, Й как про своего „Тартюфа сладко пела! Дворянин Илеант у Лихачева говорит, как рыночная торговка: «раскипятилась». Присочиненное Минаевым предположение 9 влюбленности т-жи Пернель «сбивает с тол- ку режиссера. И только Лозинский пере- дает дух эпохи, характерные особенности речи каждого персонажа. У Лихачева и Минаева все смешалось. Никакой истори- ческой ‘перспективы, никаких. социальных различий. Несчастные актеры, ° которые принуждены играть такой путаный текст! 90 еще в большей степени относится к краеугольному монологу Клеанта (акт 1, сцена 6). Лозинский переводит этот монолог с большим под’емом, особенно ‘<тихи 9—18 — ‘основу монолога: Так ничего тнусней и мерзостнее нет, Вполне я презираю. Не боясь Ни бога, ни людей, кривляки эти Глумятся сами же всегда Над тем, что дорого и евято нам Ha свете, И блаточестие в’ последние года В торговлю, в ‘ремесло оборотили. Минаевым смягчены подлинно мольеров- ские резкости, заботливо переданные Л9- зинским. Вместо этого Минаев, нисколько не считаясь с Мольером, утверждает, что только «за последние года» (ради рифмы в слову «всегда») появились‘ ханжи, На какое равнодушие обрекает ‘актера вялая ‚минаевская фраза «Вполне я презираю» или глубоко прозаическое «Глумятся сами же всегда». Где здесь тневный стих Моль- ера? Какая посредственность! Эти знаменитые ‘десять стихов. Лихачев пересказал совершенно ^ обезличенными пятью © половиной строками; ‚Это относится, например, Sato, уж не взыщи, не выношу - ханжей! Не выношу всех этих лицемеров, Проныр, святошей, изуверов Й благочестия бесстыдных торга- шей... У них-то именно нет’ ничего свя- того: Одна корысть. Какой позор, что по милости нерадивых режиссеров, эта чиновничья благонамерен- ная отписка звучит Ha ‘<оветской цене взамен ярких, бичующих стихов Мольера! Й еще. больший позор, что «Крестьянская газета» рекомендует всем колхозным те- атрам ставить «Тартюфа» в переводе Ли- хачева, тенденциозно выхолащивающем Мольера на всем протяжении пьесы! Приведенными примерами отнюль не ис- черпывается сравнительный анализ трех переводов, основанный Ha сличении всего текста «Тартюфа». Повсюду, во всех ак- тах, соотношение переводов остается то же самое: перевод Лихачева пора из’ять m3 обращения; в крайнем случае можно пользоваться переводом Минаева; перевод Лозинского сделан смело и талантливо. Правда, некоторые работники театра утвер- ждают, что актерам трудно читать моль- еровский «александрийский» стих, будто бы не свойственный русской поэзии. Отри- цать нельзя: длинные строки, глубокие и подчеркнутые рифмы трудны для исполни- телей. Тем не менее, пора расстаться с от- себятиной Лихачева и Минаева. И, конеч- Но. всячески нужно приветствовать реше- ние Воесоюзного комитета по делам ис- кусств установить, наконец, рекоменда- тельный список не только пьес, но и пе- револов, которые действительно содейство- вали бы освоению классики. Очевидно, во многих случаях желатель- но об’явить конкурс на лучший перевод. К «Женитьбе Фигаро», переводившейся не раз ив 06- щем недурно, но все же далеко не так блестяще, как того требовал бы язык Bo- марше. Литературная газета. № 12 — 3