B. ГРОССМАН

Степан Нет, - вдрут сказала Марья Дмит- риевна, - это за Абрамом, я чувствую! Звонок оборвался, Мгновенье они стоя- ли неподвижно, Казалось, все снова ста. ло тихо, спокойно, мирно: стол, погасший - Продолжительный сильный звонок послышался из передней Он ослабевал, усиливался, вновь ослабевал - звонив- ший, очевидно, то нажимал до отказа, то отпускал кнопку. - От больного наверное, - сердито ска- зал доктор, идя к двери. самовар, темная винная бутылка, блюдо с пиротами, салат, конфеты, хрустальная сахарница, стулья, ковер, картины на стене. И в то же время эта мирная об- становка и мгновенная тишина были не- лены и страшны, как страшен в пылаю- щем доме сонный покой не тронутойеще огнем комнаты, как нелеп чинный поря- док на столах, когда вихрь, распахнув окно, краткий миг колеблется, прежде чем ворваться в дом. Когда вновь раздался звон, они точно почувствовали облегче- ние, переглянулись, и доктор спросилу Бахмутского: -Как же быть, открывать? Спросите -кто. Если скажут - от больного, - сперва откажите открыть. если полиция -- скажите, что раньше дол- кны одеться. Он быстро прошел в комнату и вернул- ся с чемоданчиком, в пальто и в шапке. Доктор уже стоял в столовой и, указав рукой в сторону входной двери, кивнул головой. Сперва соврали, что от больного, сказал он, - а когда сказал, что ночью не езжу к больным, какой-то тип крик- нул: откройте, полиция! Я им заявил что Он пытался говорить тихо, но от не- привычки и волнения большой голос его выскальзывал из шопота, гудел во всю силу и наверное был слышен в передней, за дверью. Снова зазвенел звонок. Оставайтесь, плюньте, куда вы пой- дете ночью, больной! Я за все отвечаю!… вдруг сердито крикнул Петр Михайлович, со злобой чувствуя, как подлые мысли о ждущих ето неприятностях все беспо- койней и тревожней овладевают им. A Марья Дмитриевна прислонилась к стене и пристально смотрела на Бахмут- ского. Он стоял перед ней в незастегнутом пальто, в нахлобученной на лоб шапке, с воротом, наполовину приподнятым вок- руг шеи, с немного прищуренными глаза- ми. Ей показалось, что она проникла во все его мысли: мелькнули перед ним чер- ные шинели городовых, окошечко с ре- шеткой, белая пелена туманных сибир- ских снегов, тяжелая северная ночь, показалось, что он должен вскрикнуть от ужаса, побледнеть, он так недавно вер- нулся после долгой мучительной ссылки. и вдруг ее поразиловедь он был спо- коен, смутлое лицо его не изменило своего обычного выражения, оно было усталым, обычным. Таким он вошел впервые, таким она видела его идущим по улице, таким он пришел час тому назад и таким он сто- ял перед ней сейчас, уходя, Этот вихрь, мрак открывшейся бездны, потрясший ее и Петра Михайловича, был для него обыч- ной жизнью. Он сохранял свои обычные мысли, насмешливость, интерес к книгам (он старательно прятал в карман пальто

Кольчугин

шись внезапно. - Как вы можете? сказал он, и Бахмутский сразу понял,что Звонков не ошибся; все, что ни скажед этот молодой рабочий, - правда и ни- чем, кроме правды, быть не может. Вскоре они сидели рядом на доске, Бахмутский говорил Степану: - Жить не хочется, жить? Да как вы смеете даже думать так Он облизнул губы - внезапная острая заблудившемуся, охватила его. Лицо сте- тяже-авемуся, окватила его. Лицо Сте- зажигал время от времени, - выглядело бледным, некрасивым. Одежда его каза- лась нищенски бедной, голос был сиплым, глухим, и то, что он сидел в холодном, сарае, и то, что кругом шла же- стокая, железная жизнь и что любовная драма парня была так наивно беднаи проста, все это растрогало и взволновало Бахмутского Он всегда был очень далек от таких мыслей и представлений: моло- дые революционные пролетарии казалиск ему громкоголосыми, мускулистыми, ре- шительными, быстрыми в движениях и поступках. Первое мгновенье он даже растерялся, поняв, что ему суждено вне- запно сделаться участником личной дра- мы. Но он быстро подавил в себе нас- мешливо-недоброе чувство и с горячно- стью заговорил. Он знал, что не отличает- ся большим тактом в личных делах, об этом часто говорила ему Анна Михай- повна, - но на этот раз, случайно или неслучайно, он поступил правильно. Он пи слова не сказал о том, что произошло, пе стал уговаривать Степана, не стыдил его, ничего не внушал ему. Он начал говорить так, как говорят матери и нянь- ки: жалея и любя. Говоря, он испытывал странное волнениеи грусть, и неловкость, и умиление, Он точно одновременно стал моложе и дряхлей: как юноша, горячо от- давшись чувству, на время забыв, где он, откуда и куда идет, он в то же вре- мн испытывал печаль и слабость - и пенто еще, волновавшее и смущавшее его своей непонятностью. - Вот, знаете, товарищ Степан,-быст- ро говорил Бахмутский, - когда я шел сюда, в долине возле завода поднимался туман; я не знал, что в этих местах зи- мой бывают туманы. Где мне только ни приходилось видеть туман на Днепре и на Волге, и в Альпах на Юнгфрау, и за Полярным кругом, и знаменитый лондон- ский, и когда я шел по дороге, туман под- нимался все выше, застилал завод, по- думайте, такая хлипкая, холодная материя сумела сделать невидимой эту огромную пылающую махиву. А потом, как пола- гается, подул ветер, и все стало на свое место. И я - знаете - шел и размыш- лял о жизни в тумане. Вот, я себе пред- ставляю, Колумб стоит на мостике своего судна. Он идет через туман, в море, по которому впервые плавают люди. Это все старые разговоры. Ночью, вглядываясь в туман, он думает: «Вдруг нет там обето- ванной земли, вдруг все это бред, там только туман да вода. А может быть, и того хуже - голые скалы, холодный ве- тер, дождь, камень». И человек этот бо- ио-рется, даже с самим собой борется и плы- вет вперед. Пусть себе плывет, бог с ним, это все пустяки. Но я вот люблю эти хо- лодные, темные ночи. Ветер, туман, мрак. И мне представляется вся наша громад- ная страна Россия в этом мраке, холоде, грязи. Сибирь и Волга, и всюду темно, и всюду туман. И всюду, товарищ Степан, в этих страшных дерев- по всей России них. в мастерских, на ткацких фабриках, на громадных заводах работают люди. И во-бпредставляю, как они идут в ноч- ную омену, собираются на работу, выхо- из подвалов, спускаются с чердаков. За-дома сидят их жены, хилые дети, ста- рики в тряпье, при тусклых лампочках, при которых и вы наверное читаете свои книги Люди эти создают прекрасные ве- щи, но домой, Степан, они не приносят шелка, который ткут в эти длинные зим- ние ночи Домой они приносят свою уста- лость, И страна под гнетом, Россия в ту- мане, в вечном страшном холоде. Темный, огромный кабак, где царь, жандармы гра- бят и насилуют, обманывают простаков. Каторга, и притом русская, бессрочная в тумане, холоде и темноте. Он увлекся и уже не чувствовал печа- ли и слабости, он уже не жалел Степана Кольчугина. Обычное состояние стреми- тельной силы, напряжение жаркого дей- ствия вновь вернулись к нему. - Маркс! - громко сказал он. - Карл Маркс, вот кто стал для человечества Ко- лумбом. Если б вы знали, Кольчугин, что такое гений этого человека. Сотни великих умов до него пробовали вести корабль. Спартак, Марат, Робеспьер, Бабеф, И ко- рабль пошел, и он идет, чего бы это ни стоило. по-Степан - Кольчугин, мы идем к мировой рево- люции, - вдруг тихо сказал Бахмутский, знаете ли вы это? молчал. Вы несчастны? - сердито спросил Бахмутский. - Вас обманула женщина? Вы думаете, я не люблю жизнь, просто жнаць? Красоту моря, васну, семью свою, выпадет горькое чувство. У меня нет до- ма, нет даже того, без чего немыслим рос- сийский обыватель, - паспорта нет. Но я ни с кем не обменяю свою судьбу, Кольчугин, ни с Толстым, ни с Менделее- вым. Знаете? Если б мне пришлось ты- сячу раз жить, я бы тысячу раз прожил жизнь так, как живу сейчас. Я не хочу счастья для себя! Жизнь -- это до- рога, а по правильной дороге всегда труд- но ходить. А для чего бороться, за что бо- роться, против кого бороться? Можно за многое бороться, Кольчугип. Но я знаю только одну борьбу, это - борьбу рабо- чего класса. А счастлив ли я? Да на это плевать - прежде всего мне самому. Долго еще говорил он, и хотя Степан не отвечал на его вопросы, Бахмутский безошибочно чувствовал, что слова его не проходят даром: Кольчугин вышел из страшного и печального состояния, в ко- тором Бахмутский застал его, и, вероятно, уже ужасался и недоумевал, как могло случиться, что вложил он голову в петлю. Через несколько часов Бахмутский бла- гополучно выехал из города по макеевской дороге - туманное утро было хмурым, темным, но воздух потеплел. Бахмутский, полузакрыв глаза, оглядывал голую, бес- снежную степь, в мозгу неторопливо шли мысли, где заночевать, не провалилась ли вслед ва кравченковской квартирой и ма- кеевская явка, не безопасней ли изменить маршрут - минуя Макеевку, пробраться на Ясиноватую, оттуда в Мариуполь, Та- ганрог. Лошадь шла почти шагом, и ши- роконосый парень-извозчик, обмотанный платком, не подгонял ее. Видимо, и воз- нице и лошади некуда было торопиться, их не утнетали холодное, серое небо, пе- чальная, изрытая земля, туман, изморозь, горы породы в клочьях серого и желтого тумана, запах серы, пропитавший, каза- лось, и небо и землю. Литературная газета № 14

Отрывок из третьей книги 

врелищем. Завод лежал прямо перед ним. Тысячи белых электрических огней сияли холодно и ворко, над батареями коксовых печей пылали бесчисленные желтые и красные огии, колеблемые сильным вет- ром. Бахмутскому казалось, что толны на- рода размахивают факелами и что лый гул, подобный гулу моря, голоса тысяч не видимых во мраке людей. Со стороны домен раздавались глухие взры- вы кромадные металлические гола печой Долго стоял Бахмутский, глядя на ноч. пой завод. Он поставил чемоданчик рядом с собой и жадно всматривался, точно на всю жизнь стараясь запомнить это зре- лище, не упустить ни одной подробно- сти, мелочи, все унести с собой. Какой огромной силой был этот заводище, ка- кие богатыри работали на нем! Ему вспомнились лица рабочих, бывших на се- годняшнем конспиративном собрании, и он старался представить их себе на ноч- ной работе ореди искр и пламени: в тя- желых фартуках они били молотами по раскаленному металлу. Этот молодой до- менщик Степан Кольчугин, о котором с таким восхищением говорил Алексей, ве- роятно тоже вышел работать в ночную смену. Жидкий чугун, жаркий и ослепи- тельный, течет из домны, и молодой ра- бочий на мгновенье задумался, отошел в тускло блестели в свете пламени и элек- тричества. Иногда над ними подымалисыром многосаженные клубы кровавого дыма, и густое, быстрое облако ярких искр, трепе- ша, мчалось в небо; тогда низкие зимние облака розовели, будто накаляясь, и Бах- мутскому казалось: вот они сейчас вопых- нут, и громадный красный пожар охватит небо и землю. оторону и вопоминает слова, услышан- ные на конопиративном собрании. Какая сила рабочие люди, собранные воеди- ног Ничто в мире не может быть им про- тивопоставлено, они хозяева жизни,и скоро уже, скоро они заявят миру о сво- ей силе, о своем праве властвовать, Бах- мутский набрал воздуху в грудь, припод- нялся на носки, взмахнул рукой. -Хорошо, а-а, как хорошо, какаязре- лость, зрелость, - сказал он, - Он вы- нул часы, белый циферблат казался чуть- чуть розоватым, Было всего лишь двад- цать минут второго. Бахмутский спрятал часы, наклонился и ощупью нашарил руч- ку своего чемодана, продолжая глядеть на завод, Ручка стала холодная, обжигаю щая. -Что ж, прогулки полезны для здо- ровья, - снова подумал он и пошел вдоль железнодорожного полотна, том месте, где железнодорожное по- лотно пересекали мягкие доски переезда, разбитые подковами, он постоял немного в раздумье и пошел, по дороге. Мысли его были заняты заводом. «Как тяжело было Чернышевскому, - думал Вахмут- ский, - он чувствовал, что сила, приз- ванная взорвать старый мир, еще не соз- рела. Какие тяжелые муки, вероятно, пытывал он, физически ощущая эту сте- ну, глухой, тяжелый камень, отделяющий его от революции Мыслью оп был уже с нами, а жизнь его шла в период вязкий, темный. И снова, вспоминая завод, Бах- мутский думал: «Зрелость, зрелость, зре- лость!» того шел в сторону где соб- уви- Сам не замечая, он дома, недавно проводил рание, Внезапно остановившись, он дел запертые ворота, одиноко стоящие пе- ред домом, тропинку, отделяющуюся от дороги и ведшую мимо этих запертых рот к сеням.В окнах нет света - зна- чит спят, обыск в темноте не производят. Закончили уже? Нет, не может быть. сада? Какой смысл устраивать засадупос- ле собрания. И хотя Бахмутский понимал, что все же благоразумней пройти мимо этого дома, не останавливаясь, даже ине оглядываясь, он свернул на тропинку и пошел к дверям. Он сам не знал, поче- му сделал это, но у него сразу возникло чувство полной безопасности этого дома, и ему захотелось зайти в темный сарай, сесть на доски возле горна и отдохнуть. «Может быть, угли теплые, я погрею ру- ки», - подумал он, как опытный конспи- ратор доверяя чувству спокойствия и уве- ренности, внезапно возникшему в душе. Он знал в себе это чувство и верил ему, хотя никому не говорил о нем, находя его необ яснимым и как бы непристой- ным для маркоиста. Он часто вспоми- нал старика-охотника, у которого жил во время первой ссылки. Старик рассказы- вал, что сразу чует - есть ли зверь в ветвях густого дерева «Стоит оно темное, сердце стучит здесь!» ули-Вахмутский уверенно толкнул дверь, прошел в сени, вынул спички из карма- на, нащупал дверь, ведущую в сарай, она была полуоткрыта, и, переступив порог, зажег спичку. Секунду он оставался не- подвижным, растерявшись, по вдруг няв, кинулся к человеку, стоявшему на опрокинутом боченке из-под кислой ка- пусты (Вахмутский сидел па этом боченке носколяко тасов назал) и негвомно, во опарашени внезалностью, оттолкнуверевку и тяще- ло соскочил на землю, Бахмутский вновь зажег спичку и при свете ее узпал моло- дого доменщика Степана Кольчугина Тем- но и скорбно глядели глаза, и мертвым казалось лицо Степана, освещенное жел- тым пламенем спички. ничего не разберешь, а мне - прямо в - Предал, а теперь в петлю? вешать- мелькнулаамутскогомслсвою ся, - мелькнула у Бахмутского мысль, и он грубо, громко спросил: -Немедленно отвечайте, что это, по- чему? Степан молчал, все еще не понимая, от- куда в его страшную последнюю минуту мот появиться приезжий. Долго Бахмут- ский допрашивал его, и долго молчал Сте- пан. По резкости и грубости вопросов, по настойчивости, с которой вопросы задава- лись, Степан вдруг понял, в чем подозре- вает его приезжий. Он вздрогнул, очнув-  СТЕПАН ЩИПАЧЕВ ТРИБУНА Ты долго смотришь на Эльбрус, рюкзак на плечи надевая. Почти до звезд вознесена вершина снеговая, И ты, поднявшись на нее отвесной каменной тропою, увидишь весь, до самых Млет, Кавказ перед собою… Стоит - совсем невысока - в тени знамен трибуна с езда, но выше Шат-горы она и выше Эвереста. С нее открылся коммунизм, как открываются долины, иувиденные в первый раз со снеговой стремнины.

В Государственной Третьяковской галлерее на-днях открывается «Всесоюзная выставка молодых художников». На снимке: картина художника Б. А. Колозяна «Колхозники обедают в поле».



Художник и человек наших дней Ф. ГЛАДКОВ  «На основе победоносного выполнения второго пятилетнего плана и достигнутых успехов социализма, СССР вступил в треть- ем пятилетии в новую полосу развития, полосу завершения строительства бесклассового социалистического общества и постепенного перехода от социализма к коммунизму, когда решающее значение приобретает дело коммунистического воспи- тания трудящихся, преодоление пережит- ков капитализма в сознании людей - строителей коммунизма». Этот тезис доклада товарища B. М. Молотова на XVIII с езде с классической выразительностью и глубиной характери- зует основное содержание эпохи, ее «дух» и философию и намечает генеральную ли- нию развития коммунистической культуры и воспитания коммунистического сознания, Под этим знаком, под этим знаменем че- ловечество шестой части мира идет к сво- ему счастью. Наше солнце поднимается все выше и выше. Творец нового, комму- нистического общества, наш народ проло- жил твердый путь в великое царство сво- боды. «Коммунизм для нас не состояние, ко- торое должно быть установлено, - учат нас Маркс и Энгельс, - не идеал, с ко- торым должна сообразоваться действитель ность. Мы называем коммунизмом действи- тельное движение, которое устраняет те- перешнее состояние». Наш советский человек превращает идеал в действие, в поведение и ставит этот идеал как практическое дело настоя- шего дня. Он не удивляется самому себе, хотя и достоин всяческого удивления, Он создает изумительные чудеса во всех об- ластях труда, но считает, что это … по- вседневная его работа. И самое великое чудо - наука и искусство, которые он поднял на высшую ступень, это … си- стема его мыслей и деяний. Движение нашей жизни могуче, ритмы ее строги; наши годы -- это эпохи. Со- вершается борьба не только за утвержде- ние новых отношений и новых творческих завоеваний, но и борьба с привычками и предубеждениями прошлого, с болезнями и рудиментами вчерашнего дня. Неределка, переплавка людей - это наиболее слож- ная, трудная, мучительная борьба. Писатель наших дней - это писатель- революционер, писатель-боец, писатель- ленинец. Он не только наблюдатель, но и деятель. Чтобы понять все процессы жиз- ни, чтобы быть в сердце действительно- сти, надо самому быть в рядах действую- ших масс и непременно в авангарде кол- лектива. Надо с первых же часов моби- лизации участвовать во всех боевых опе- рациях и уйти последним в свою мастер- скую, чтобы создать поэму пережитой борьбы. Родилась новая женщина - боевой то- варищ рабочего и колхозника. Создалась целая армия воинствующей, героической молодежи, Это - люди, которые дали мно- гочисленную, подлинно нашу интеллиген- нио, с ковыми трудовамии казыками, с большевистской целеустремленностью, ленинско-сталинской закалкой. Эта наша интеллитенния - уже ведущая сила. Проследите историю заводов и колхозов, и вы увидите, что они ведутся и управля- ются преимущественно нашей молодежью. Мы крепко закладываем основы комму- нистического мира. Но мы не только ка- менщики. Мы - творпы коммунистиче- ского общества. Мы уже сейчас разреша- ем все проблемы, поставленные перед нами будущим. У нас нет уже эксплоатации человека человеком, но мы живем в ве- личайшей борьбе с окружением вражеских чия, Только у нас возможно появление ударничества и соревнования как әнтузи- азма и планомерной борьбы за хозяйствен- ную и культурную мощь своей страны. И тут невольно выдвигается на первый план проблема личности. Впервые эта про- блема была поставлена по-настоящему на- шей литературой. Но разрешить ее во всей полноте пока еще не удалось. Не потому ли проблема так называемого «положи- тельного» героя, «ведущего характера» остается попрежнему в порядке дня? Мно- го тромких фраз говорилось об этом «ве- дущем терое», но слова так и остались словами. А человек наших дней, полных ярчайших проявлений, выходит твердыми шагами навстречу художнику. Вопрос только в том, чтобы изучить этого чело- века, проникновенно взять его как полно- ценную личность, как типический образ, как героя нашего времени. Нет, не описы- вать его, не фотографировать, а создать цельный харантер как живую индивиду- альность с наиболее яркими, эпохальными особенностями ето существа. В чем же особенности этого «ведущего героя» Основная его черта - это на- пряженная творческая знергия. При огром- ной любки к жизни он знает свои силы и умеет эти силы преобразить в дело. Он знает себе цену, и его личное достоинство определяется критическим его отношением

сил: тут не только капитатистический мир с его страшными орудиями разрушения, но и врат внутренний, и собственнические пережитки в быту и в сознании людей. Писатель современности всеми нитями связан с животрепещущими вопросами на- шего дня, Он призван быть летописцем настоящего. Он - певец и глашатай пе- реживаемых дней. Он обязан не отставать. Создается новое общество, рождается и мужает новый, социалистический человек резвый - творец чудес, дерзновенный и трезвы реалист-мечтатель, непрерывно, расчетли- во, планомерно воплощающий мечту в дей- ствительность, Он создает новый, неви- данный ритм жизни - ритм труда (будь это цех, шахта, научно-исследовательская лаборатория), ритм мысли, ритм времени. Это - высший род наслаждения, ибо ритм - это цель, воплощенная в дей- ствие, в динамику плана. Сколько новых проблем, мыслей, чувств загорается с каж- дым новым шагом, с каждым новым вадо хом, с каждым новым ударом сердца! Большой и сложной проблемой стоит перед художником человен наших дней. Нужно тениальное проникновение, чтобы увидеть, узнать, понять, поднять его воплотить в «петленный» образ - в тин эпохи, как это могли делать огромные поэты прошлого. Наша советская литература создала мно- го незабываемых характеров, ярких картин героической борьбы за власть Советов, за социалистическую промышленность и кол- хозную деревню. Новый пейзаж расцветает на страницах книт, не виданный раньше никотда. Повые поэма и песня волнуют миллионы, Наше искусство зреет, и сила его становится все более могучей и неот- разимой. Мы создаем великий план, мы упорно и организованно ведем борьбу с природой, преображая ее, овладевая ею на благо трудящихся. Наша организация хозяйства и труда невозможна без неустанного, богатейшего творчества рабочих масс. Организатор и хозяин, созидатель и работник, наш народ призван к всестороннему агроявлению всех своих творческих сил. Талалты и способ- ности пробуждаются и расцветают, как зе- лень под ослепительным солнцем весны. Превосходно сравнение наших людей с плодовыми деревьями сада, данное вели- ким Сталиным. Каждое дерево одинаково ценно, каждое дерево в нашем социалисти- ческом саду требует заботы и любовного ухода. Каждый человек, участвующий в общественном труде, создающий ценности, должен воспитываться, гармонически раз- виваться, непрестанно расти и совершен- ствоваться. Энтузиазм и героизм стано- вятся в социалистическом труде массовым явлением. То, что называется вдохнове- нием, является уже как под ем творческой энерсии, хораторной собенносттвю наше- го человека. Каждый человек из миллионов - рав- ноценная личность, и каждая индивиду- альность - своеобразна, оритинальна. По- степенно исчезает грань между трудом умственным и физическим, потому что раз- мах социалистической культуры во всем разнообразии ее слагаемых захватывает глубокие пласты народных масс. Культую- ная революция вооружает всех и каждого неотразимым оружием знаний и ленинско- сталинской целеустремленностью. Уваже- ние и любовь к товарищу, к соратнику приобретают характер человеческого вели-

и к вешам, и к людям, и к самому себе. Он взращен и воспитан комсомолом, пар- ето теменкой философской книжки, которую вчера положил в сто- ловой на овальном столике). И на мгно- венье чувство какого-то мистического во- сторга охватило Марью Дмитриевну - вечный рыцарь», дума- «вечный рыцарь, ла она, и ей хотелось встать на колени этим человеком. Она видела его, трудное назначение в жизни - итти бу- дить, вести других, бороться, забывать о себе, не успокаиваться до последнего дня своей трудной жизни. «Рыцарь, рыцарь, рыцарь на всю жизнь, нигде, никогда он не устанет, не успокоится, спорщик, про- поведник, с вечной философской книгой» Но она, конечно, не стала на колени, зная, что это внешне смешно, неизящно, без- вкусно, а только молча пожала протяну- тую руку Бахмутского и улыбнулась, кри- вя дрожащие губы, когда он сказал: Кажется, в «Сорочинской ярмарке» кто-то в окно вылезает, - вот в ванной оно не замазано. Прощайте, Маша, не ру- гайте меня за этот вечерний звон, ей-бо- гу, не я виноват. Он пожал руку доктору и поспешно по- шел в ванную. - Сейчас иду, что вы, с ума сошли или пьяны? - грозно закричал Петр Ми- хайлович в сторону передней. Он снял пиджак, кинул его на диван и пошел к двери, на пути расстегивая одной рукой пуговицы жилетки, а другой растягивая узел галстуха и срывая воротничок. Окно ванной комнаты выходило в св- дик поповской усадьбы. Бахмутский по- стоял некоторое время, привыкая к тем- ноте, прошел через двор и осмотрел цу. Выло пусто. - Провалился - один или со всеми? -думал он, - они меня провалили или я за собой тащил хвост? А может быть случайность? Нет, таких случайностей не бывает. Может быть, кухарка эта? Бес- цельно гадать на кофейной гуще, никаких ведь данных нет сейчас. Вот, как быть? Итти на вонзал - рикованно, туда в моданчиком ночью являться не следует, да к тому же единственный ресторан в городе - это хуже вокзала. Самое луч- шее отправиться на извозчичью биржу и перебраться в Макеевку. Извозчики с пя- ти утра выеажают, Лучше всего погулять до утра. Прогулки полезны здоровью, - с насмешкой подумал он. Он шел по улице медленно, спокойно рассуждая, а сердце его радостно билось от ощущения одиночества, простора пу- стой улицы, от холодного зимнего возду- ха, от темной ночи. Он наслаждался всем этим бессознательно, противопоставляя прелесть свободы камере в полицейском участке, всегда одинаковой, где бы ни был этот участок, Бахмутский удивлялся, по- чему всюду так одинаков залах в каме- ре участка, Ведь он совершенно свое- образный, отличный от запаха пересыль- ной тюрьмы, не схожий с запахом тю- ремных камер, запахом комнат заключе- ния в жандармских управлениях, каторж- ной тюрьмы, арестантского вагона. Этот запах, тяжелый, сырой, отдающий овчиной и гнилой мочей, одинаков и в Челябинске, и в маленьком еврейском городишке Коро- стышеве, и в знаменитом киевском Печер- ском участке, которым правит пристав дворцовой части, и в Петербурге, и в Мо… скве, и в Иркутске, и даже в Гурзуфе, где через мутное окошечко видны были ветви цветущего миндаля, И сейчас, вды- хая ночной холодный воздух, Бахмутский радовался кровью, сердцем, легкими, что не смотрит на жирный огонь керосиновой лампы, не разглядывает стены в рыжих, ржавых запятых и не дышит отвратным воздухом полицейского участка, прислу- шиваясь к осторожному дыханию дежур- ного городовото, разглядывающего в гла- зок нового жильца. литератур.Улыбаясь, он пробормотал: - Oх, genosse Энгельс, в тюремной ка- мере я утешаюсь твоей мыслью, что сво- бода - осознанная необходимость, нокак хорошо сейчас, ах, как хорошо! Он вышел к заводу, в темноте вскараб- кался на железнодорокную насыпь вдруг осталовился перед удивительным тией и своим классом. Его пюведение - простота, скромность и гордость, чуждая Вот то «действительное движение» худо- жественной литературы, которое должно совершаться в третьем пятилетии. ежеперед самообольщения и самолюбования, Его большие дела, его героизм, его творческие искания, борьба и побелы … это его дневный планомерный труд и поведение. Его личные цели - это цели коллектива и общественной пользы. Его радости от собственных свершений и муни от пораже- ний сливаются с чувствами коллектива. Отношение к труду и к товарищам … это уже отношение к себе. Он никогда не стоит на месте; для него жизнь--в преодолениях, для него наслаж- дение -- в бою. То, что мешает ему дви- гаться вперед и создавать новое, это препятствие, которое нужно обязательно побороть. Он хорошо, основательно знает производительные силы и своего участка, и всей страны, понимает политический смысл эпохи и умеет определить слабые места на фронте борьбы за великий план. Рутина и пережитки, как отложения прой- денных втапов, для него так же ненавист- ны, как вражеские фортеции, которые нужно взорв зоркать до основания. Уметь радо- ваться творческой радостью, испытывать счастье от постоянного самообновления, волноваться и вдохновляться новыми за- мыслами и постоянно быть готовым к но- вым порывам в будущее и к ударам по окаменелостям, это - не просто увлече- ние и склонность к азарту, а осмыслен- ные, продуманные в содружестве и сотвор- честве план и тактика действий, неустан- ное движение вперед и выше. Вот отсюда и большевистское блатород- ство, и высокое уважение, и доверие друг к другу. Эта личность, свльная и молодан, и врешнет веноу; и в цехах, и колхозах, и в научных лабораториях, и в шахтах, и на железных дорогах. Надо чутко и проникновенно жить, надо учиться быть передовыми людьми своей эпохи, своего общества, надо по- стахановски ковать в себе социалистиче- скую личность и твердо знать свою до- рогу в будущее, чтобы предвидеть и созда- вать образы, которые бы звали и подни- мали миллионы людей, строящих новую культуру, новую систему жизни.

СОЮЗА СОВЕТСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ Директор Гослитиздата тов. C. Лозов- ский подтвердил, что издательство выпу- скает лишь 1/50 часть того, что выходит на языках народов СССР. В настоящее время выпускается альманах «Дружба на- родов», который по решению издательства должен выходить 4 раза в год. Тов. Максудов, рассказывая о лите- ратурной жизни Татарской республики, подчеркнул, что необходимо помочь татар- ским писателям в отборе произведений для перевода на татарский язык. Тов. Радин (Мордовия) указывает, что мордовская литература неизвестна русским читателям: три года вышускает Гослитиз- дат сборник стихов мордовских поэтов, а из прозы ничего не переведено до сих пор. Тов. Радин считает, что необходимо из- дать на русском языке сборник произведе- ний орденоносной сказительницы Ф. Беззу- бовой. В прениях выступили также тт. С. Мстиславский, Б. Грифцов, A. Ниало, M. Немченко, A. Сурков, B. Гольцев,   A. Миних, H. Чертова, А. Рябичина, К. Федин и А. Фадеев. Тов. Фадеев, подводя итоги прениям, предложил бюро провести в ближайшее время ряд конкретных мероприятий. В ча- стности, решено подготовить ко второй половине апреля курсы-конференцию для 50 молодых авторов. Решено устроить в клубе декадники литературы и искусства союзных и авто- номных республик. Бюро поручено созвать совещание представителей толстых жур- налов и «Литературной газеты», посвя- щенное вопросу помещения в периодиче- ской печати произведений братских литератур; президиум союза писателей ре- шил просить Институт мировой литерату- ры создать архив классических и руконис- ных материалов национальных В связи с 20-летием Чувашской респуб- лики, исполняющимся в 1940 году, и 20-летием Башкирской республики (в ап- реле 1939 года) решено поставить вопрос перед Гослитиздатом о выпуске сборников чувашской и башкирской литератур.

В ПРЕЗИДИУМЕ 8 марта состоялось заседание президиу- ма союза советских писателей, на котором был заслушан доклад тов. II. Скосырева работе бюро национальных комиссий ССП СССР. тур. естные издательства выпускают очень мало художественной литературы, причем особенно остро стоит вопрос с кадрами редакторов. В одной из республик, на- пример, поэт перевел стихотворение U. Маршака «Человек рассеянный». Ре- дактор забраковал книжку на том основа- нии, что у нас-де нет таких людей. Командировки писательских бригад в 16 республик и дальнейшая планомерная связь с этими республиками дали пред- ставление о состоянии братских литера- Плохо обстоит дело и с переводами ли- тературы братских народов на русский язык. Тов. Скосырев остановился также на том, что Гослитиздат и периодическая пе- чать печатают мало произведений лите- ратуры народов СССР.