é
Ециходов = какая странная фамилия.
Почему онв звучит так, странно и так уди-
вительно соответствует облику этого чело-
века? Она странная и в то же время ка-
кая-то жуткая, Во «Вишневом came» вое
эвутко, Жутко уже то, что Чехов видел. в
своей пьесе веселый фарс, & для Отанио-
умавокого это была «тяжелая драма. рус-
ской жизни». Раоходясь так решительно,
кто же был из‘них прав — поэт или ето
лучший истолкователь? Но мы и He DEI
таемся их примирить и живем в ощуще-
нии, что оба были правы,
«Ревизор», — товорили в, свое время,—
страшен тем, что‘ в нем нет ни одного
«положительного лица», что в нем все ‘ка-
кие-то уроды. «Вишневый сад» ‘страшнее;
в нем уроды‘ в масках прекрасных людей,
или — они же — прекрасные люди в Mace
ках уродов. Все неразличимо, все много-
слойно, все смешано, вое в гротеске, без-
умном, ‘невероятном, и, ‘однако, реальном,
милом, однако, возмущающем, вабавном,
однако, страшном.
Все окружающие, например, ласково
знимательны к старому Фирсу, но пьеса
кончается тем, что вое раз’езжаются. а его,
умирающего, заколачивают в пустом доме,
хак в тробу. Это делают благородные,
честные, добрые люди — и это необходи-
мо в безумной атмосфере вишневого сада.
Не надо думать, что здесь виновата нред-
от’ездная сутолока: воя жизнь этих людей
так же суетливо бестолкова, Kak их
от’езд.
Хороши они или плохи, старые и моло-
дые, привлекательные и отталкивающие,
верхи и‘ низы, —— люди этого прекрасного
вишневого сада вое так или’ иначе непол-
ноценны. Студент Трофимов может. еще
отмахнуться от’ денег, предлагаемых ему
Лопахиным, и заработать переводом, но
прочие сверху донизу мотут жить только
чужими, не трудовыми деньгами или со-
стоять при тех, кто такими деньгами жи-
вет. Любовь Андреевна Раневокая — пре-
лестное существо, обожаемое окружающи-
ми: нежная и искренняя, порывистая и
отзывчивая, вся какая-то светлая, она не
только неспособна на какое-либо активное
зло, — она создана, чтобы сеять вокруг
себя только добро, -— & ведь трудно нод-
считать, сколько всепроникающего зла ис-
ходит из, ее безделья, из ее амуров, из ее
легкомыслия, из ее расточительства, из
‚ наивной и органической потребности воег-
да быть кем-то обслуживаемой.
` Нельзя безнаказанно принадлежать
хозяевам ‘вишневого сада: это непременно
ведет к ослаблению нравственного чувст-
Ba, к ущерблению здравого’ смысла, к
утрате жизненной ориентации.
Всерьез ли говорит Леонид Андреевич
Гаев или по обыкновению строит H3 се-
бя шута торохового, — все равно; это
всегда шутовство, забавное и невыноси-
мое. «Ты уходи, Фирс, — говорит этот
немолодой уже и порядочный человек
восьмидесятисемилетнему Фирсу. — Я уж,
так и быть, сам разденусь». Это, может
быть, шутка, но ведь это и очень серьез-
но. «Тебя всё любят, уважают... но, ми-
лый дядя, тебе надо молчать, только мол-,
чать». И он это знает и кается в своей
буфонской речи к шкафу — и тут же ба-
лаганит. За неимением лучшего Гаев пой-
дет — на полчаса — на службу в банк,
но, HO существу, средства к жизни дол-
жен давать не труд: все основано-на мыс-
ли о чужих деньгах. .
«Хорошо бы’ получить от кого-нибудь
наследство, хорошо бы выдать нашу Аню
за очень богатого человека, хорошо бы
поехать в Ярославль и попытать счастья
у тетушки. ‘графини». Так ^ мечтают
эти порядочные и благородные люди. И
им везет; тетка, действительно, дала пят-
надцать тысяч, — на выкуп вишневого
сада нехватило, но на новую поездку Лю-
бови Андреевны в Париж в сопровожде-
нии лакея Яши к возлюбленному хватит.
Пока что деньги в этом строе свалива-
ются имущим на голову — и они это зна-
ют, и это поддерживает их в их невменяе-
мости и безделье, «Не теряю никогда Ha-
дежды, — смеется забубенный Симеонов-
Пищик.— Вот, думаю; уж все пропало, по-
гиб, ан, глядь, железная дорога мо моей
земле прошла и.. мне заплатили. А там,
гляди, еще‘ что-нибудь елучится He се-
тодня-завтра.. Двести тысяч выиграет
Дашенька... у нее билет ‘есть». И выигры-
вает: ведь ‘азартные игроки всегда выиг-
рывают, пока не проиграются окончатель-
Но. }
Это не бессмыслица счастливого случая:
это бессмыслица быта, бессмыслица строя.
Й все окружающее — будет ли это,
Шарлотта со своими фокусами или, Лопа-
хин CO своими ‘миллионами — органиче-
ски восполняет этих родовитых о «людей
воздуха», восполняет, социальный сумбур,
которым завершается многовековое дворян-
ское царство. pf
Из работы ‘о фамилиях у Чехова.
Понятным, нормально осмыоленным
здесь’ не может быть ничто и никто. Ота-
рый Фирс, восхитителей в своей трота-
тельности, в своей наивности, в
заботливости о других, но ведь он CTpa-
шен в овоей преданности господам, в сво-
ей насквозь рабьей психологии, Нрепост-
ное рабство выело в нем овободную душу.
Как зовут этих людей «Вишневого са:
да»? Как выражен их общественный и
личный облик в их родовых именах?
Как полатвется, y Dupea, у Яши, даже
у гувернантки Шарлотты Ивановны —
нет фамилии. «А откуда я‘и кто я, He
знаю... — говорит Шарлотта: — Кто мои
родители, может, они не ‘венчались... ие
знаю». У людей без роду, какие же родо-
вые имена? Они т@лько в паспорте зна-
чатся; окружающим до них никакото дела
нет. Студент Трофимов — это только Тро-
фимов: серо и незаметно; купцу. Ермолаю
Лонахину гордиться блатозвучием свое-
то имени тоже. не приходится, так Kak
«лоПяга», «лОопаха» значит обжора или
лгун. А горничная Дуняша, встретивигись
с Яшей после ем приезда, ’намоминает:
«Луняша, Федора Козоедова дочь. Вы ме-
ня не‘ помните». Ну, конечно, мужику
кем же и быть, как не Козоедовым, У му-
жиков вообще долго ие было никаких фа-
милий. То ли дело Раневские, Гаевы, Си-
меоновы-Пищики: у них ‘не только боль-.
imme имения, но’ и большие имена.
Впрочем; в эпоху «Вишиневого сада»
имения эти столь стремительно переходят
к Лопахиным, что, кажется, у владельцев
таких имений скоро останутся только име.
на. Зато громки и звучны эти имена. Ка-
жется, достаточно назвать их, чтобы по-
требовать почтения к носителю такого бар-
ского имени. th
И вот, среди них Юпиходов. Семен Mar.
телеевич по имени, конторщик по профес-
сии, «двадцать два несчастья» по проз-
ванию, «Не могу одобрить нашего клима-
та, — говорит он и вздыхает. — Не могу.
Наш климат не может способствовать в
самый раз.’ Вот, Ермолай Алексеевич, по-
звольте. вам присовокупить, купил я себе
третьего OHA сапоги, а они, смею вас уве-
рить, скрипят Tak, что нет никакой воз-
можности».
Этих немногих слов достаточно, чтобы
ввести нас в атмосферу ‘скудоумия, бес-
помощности, претенциозного косноязычия,
определяющую Ециходова, Никому нет де-
ла до ето скрипучих сапог, но он их
«присовокупляет» к климату, который то-
же обходится без его «одобрения». При
этом, смешной и жалкий для всех, он по-
лон ощущения своего ‘достоинства, равен-
ства всем и некоторой роковой избран-
ности. Приниженный и в то же время
бессмысленно тордый сознанием своей
предустановленной неудачливости, он не-
изменно © самого начала до конца также
косолапо натыкается на стулья, роняет
букеты, давит коробки с шлянами, лома-
ет кии, как и беспомощно барахтаетея в
плохо усвоенных трафаретах того, что ему
кажется языком образованности,
«Собственно говоря, не касаясь дру-
тих предметов, я должен выразиться о
себе, между прочим, что судьба oTHOCHT-
ся ко ‘мне без сожаления, как буря к не-
большому кораблю. Если, допустим, я оши-
баюсь, тогда зачем же сегодня утром я
просыпаюсь, к примеру сказать, гляжу, &
у-меня на груди страшной величины па-
yk... Bor такой... И тоже ‘квасу возьмешь,
чтобы напиться, а там, тлядишь, что-ни-
будь в высшей степени неприличное, в
роле таракана (пауза). Вы читали Бокля?»
Этого ударения на я — Бокля — нет в
пёчатном тексте Чехова, Ho оно есть в
исполнении Художественного театра, — и
кто бы ни был создателем этой мелочи —
актер, режиссер ИЛИ писатель — ona
достойна азтора_ «Вишневого сада», в ней
превосходно. выразилея. живой Епихолов,
Он весь в этом монологе. Его прозвище,
ставшее крылатым словом, примечатель-
но, как весь ето облик. Осмысленной бес-
смыслицы полна и эта кличка. Епиходов
неудачлив, неловок, ограничен, не знает
своего места, его преследуют — мнимые
или настоящие — несчастья: но почему
двадцать два? Откуда ata убийственная,
нелепая и злая математическая точность?
Она’ характеризует его, она смешна и
бессмысленна, как весь ее носитель в. сво-
их повадках и претензиях. Не разве она
только смептна? Сам Епиходое разве толь-
ко смешон?
«Вы... не желаете меня видеть,—товорит
он, тяжко вздыхая, Дуняше; — как будто
я какое насекомое... Несомненно, может,
вы и правы. Но, конечно, если взглянуть
с точки зрения, то вы, позволю себе так
выразиться, извините-за откровенность, со-
вершенно привели меня в состояние ду-
ха». Это ескладно и беспомотцно, но
ОЕ
своей
ведь оно выражает искренней чувство.
Еииходов хочет только сказать, что лю-
бит Луняшу. Он полон ‚ неподдельного и,
быть может, глубокого чувства, но вызы-
`вает только смех. Он хотел бы найти до-
стойную форму для своих излияний и
умеет только загромождать их без нужды.
У кого-то заиметвованными и неуместны-
МИ «собственно товоря», ^ «позвольте вам
присовокупить» ит. д.
«Я развитой человек, читаю разные 3a-
мечательные книги, но никак не могу по-
нять направления, чего мне собственно
хочется, жить. мне, али застрелиться... но
тем не менее я всегда ношу при себе
револьвер» (показывает револьвер). Это
потешает окружающих. «Ты, Епиходов,
очень умный человек и очень стразеный»,
=—трунит над ним Шарлотта. Но Дуняша,
в которую он безнадежно ‘влюблен, андет
его лучнте, «Не дай бот, застрелится», —
беспокоится. она, и тем ‘выражает общее
чувство; нелепым самоубийством и. даже
нелепым убийотвом может случайно и после-
‘довательно закончиться нелепая болтовня
этого горделивого и забитого неудачника.
Точно рыжий в цирке, он неловко тол-
чется среди действующих лиц, вызывая
BO всех пренебрежительную усментку не-
сообравностью всякого своего движения,
внутреннего и вненшего, Без толку ме-
чется он’ не только в комнатах поме-
‚„щичьего дома, но и между классами. Он
конторшик, к нему относятся благодунтно,
чо ето третируют, как лакея, ему говорят
ты; раздраженная, но ведь не элая Варя
попросту вытоняет его с вечеринки. «С
меня взыскивать, позвольте вам выразить-
ся, вы ‘не можете, — обиженно говорит
он: — Работаю ли я, хожу ли, кушаю
ли, играю ли на бильярде, про то могут
рассуждать только люди понимающие ‘и
старитие». И услышав в ответ: «Убирайся
же вон отсюда! Оию минуту!» — › он тот-
час же’ струсил: «Прошу Bac выражаться
`опособом».
деликатным cI
Ею поверхностное, ходульное, пустопо-
рожнее высокомерие — только попытка
самозащиты, и такая же жалкая, как
весь он. Социальный‘ межеумок, культур-
ный недоносок, еле коснувшийся обрыв-
ков какого-то знания, он также мало спо-
собен занять свое место и отстоять себя,
как и справиться е манящими его фор-
мами образованности или с требованиями
простого здравого смысла и окружающего
быта. Выбитый из колеи, он неожидан в
действиях, как неожидан в словах.
Проявления скудоумия так же непредви-
димы, как проявления ума; в этом смы-
сле в глупости есть овоя выдумка, свое
извращенное, пародирбванное творчество.
Можно предвидеть, как поступит. или что
ответит Трофимов или Лопахин, но невоз-
можно в путях здравого человечеекого
рассудка предсказать, что сделает или
скажет Епиходов. Он нелеп, то-есть нело-
тичен — и вот это расхождение с ожи-
даемым, © предвиденным, © логичным за-
мечательно выражено в ето фамилии.
Чтобы понять это, надо разложить ее и
оемыслить. Она совтонт изодвух частей,
по происхождению вполне разнородных и
ничем логическим не связанных. В \фус-
ском языке слова, начинающиеся слотом
enu, — это слова греческого происхожде:,
ния и церковного обихода: епископ, епи-
трахиль, епитимья, епархия. более ста-
ром языке употреблялись и иные анало-
тичные образования: говорили епитет,
епидемия и т, п. Но это ново-греческое
чтение давно вышло у нас из научно-ли-
тературного обихода, и лишь как смеш-
ные архаизмы воспринимаем мы (приня-
тые еще в словаре Даля) епитафию * и
епизод, епилепбию и епилог, Однако в с01
ставе этих слов есть логика. Не то здесь.
Слово Епиходов начинается с «Епи». В
ощущении, привыкшем к епископу и
епархии, возбуждается ожидание чего-то
истового, церковного, древнезллинского, во
всяком случае, не русского, И вдруг после
«Вии» мы слышим: ходов. Почему «xo-
дов»? как здесь может бы «ходов»?
Иностранное должно’,бы заканчиваться
иностранным, apxamyeckoe Hayao предпо-
латало бы и архаический конец; во вся-
ком случае, требовалось бы какое-либо
смысловое, оправдание. В русском языке
есть — хотя очень рёдки — слова такого
двуязмчного происхождения, каковы, ‘на-
пример;. новое техническое”
ция» Или старое семинарско-юмористиче-
ское «протокапалья»; но там и здесь ясен
смысл, —1и во всяком случае это’ не те
слова, которые в свое время могли стать
прозванием и основой для фамилии, -.
Имя собственное . вытекает? из нарица-
тельного — оно должно быть хёть в своем
HCTORe понятно. Понятна,_ естественна, раз-
умна фамилия Тихоходов, Скороходов,
Пароходов, если утодно, — Кривоходов,
Переходов: это может что-нибудь значить,
это имеет овой смысл, свою логику, Ho
какая логика, какой смысл в слове Епи-
Поездка в Малеевку -
Я много `лет собирался посмотреть, как
же выглядит прославленная Малеевка, о
которой так часто говорят литераторы. Бы-
вает, встретишься с кем-нибудь у клубного
камина или на длинной лестнице Гослит-
‚ издата, и краткая беседа обязательно co-
провождается следующими фразами: «Я
жил два месяца в Малеевке. Работал!» —
или: «Еду завтра в Малеевку. `Порабо-
тать!» Я. знал, что это дом Литфонда и
что принадлежал он некогда Лавровым и
что бывали там в гостях и Чехов, и Горь-
кий, и Мамин-Сибиряк. Еще я знал, что
Малеевка расположена близ’ ‘Можайска, в
очетырнадцати километрах от станции Доз
рохово, окружена она еловым и листвен-
ным л6сом и протекают в`ее краях две
реки: Москва и Вертушинка.
Мне сказали сведущие люди:
— Не езжайте вечерних поездом. Вы
‘не сможете добраться до Малеевки.
Я пренебрег советами знатоков и поехал
вечерним поездом. И поехал не зря, хотя
меня и не ждала у вокзала машина из
дома Литфонда. Было приятно и поучитель-
но взглянуть на площадь в Дорохове. Она
оказалась. типичной площадью в районе со
всеми чертами дербвенского быта 1939
Тода, & именно; стояли Ha ней пыльные
деловые автобусы, развозящие приезжих в
Рузу. и Верею, и без конца приезжали и
уезжали десятки колхозных грузовиков —
туда, вглубь они шли, нагруженные боч-
ками с керосином и бензином, железом,
мебелью, мешками” с сахаром, ящиками, с
папиросами и парфюмерией. По обеим сто»
ронам отлично вымощенного шоссе были
видны следы тракторов, и вею дорогу был
perry Sa SIT ET TS АНИ ЧЕТ LE TI LD
Литературная газета
4 № 30
oe
слышен рокот самолетов, проносившихся
над низкими облаками, Пассажиры, слу-
чайные пассажиры случайной машины (и
нельзя было понять, кто из. колхоза, кто
из Можайска, а кто из Москвы) говорили
о приезде Коккинаки и Гордиенко. И еще
говорили 0 дожде, который обещает” вот-
вот грянуть. Все были легко одеты, но
все хотели дождя, так как считали его
полезным не для себя, а для хозяйства
всей страмы, Когда же мне понадобилось
позвонить на минутной остановке но дере-
венскому телефону, я оказался случайным
свидетелем весенней хозяйственной. горяч-
ки, отраженной в старинном аппарате с
ручкой. Телефон был полон обрывками
разтоворов о торючем, о планах, о каком-
то празднике и прочем.
Веюду — движение, стремительность, _
разительно непохож был этот дорожный
пейзаж 1939. года на дорожный пейзаж
недавних лет; не те были люди, — и кре-
стьяне не те, и комсомолки’ не те, и язык
у.них был другой и интересы другие, —
и я залумалея о чувстве нового, отеут-
ствием которого так часто страдают наши
литераторы. Вместо. того чтобы разобрать-
ся в этой картине и понять ев, многие
продолжают присваивать явлениям ‘и лю-
дям нашего времени черты и особенности
прежних. лет, и отеюда — ‘фальшь. По-
TOMY что кав и повесть наптих отцов, так
и повесть недавних лет «.,точно повесть
из века Отюзртов, отдаленней; чем “Пуше
кин видится, точно во сне».
Встати, мне. могут насмешливо сказать:
«Поехал человек на дачу — и, видите
ли, обобщает!» ;
Однако совесть мбя спокойна, так как
эта краткая поездка = только повох для
литературного разговора, 8 слова © типич-
ности я позволил себе потому, что побы-
вал в десятках районов и за сто и за ты-
сячу и BA
Москвы.
Нередко авторы преподносят нам героя
или явление жизни, которое они и знали
и маблюдали, но, выдавая героя или явле-
ние недавних лет за героя или явление
наших дней, они, не замечая’ этого сами,
совершают подлог. Долго недоумевают они
‚потом, почему читателям их повесть ка-
жется неестественной, нежизненной. «Раз-
ве дело в сезоне, — скажут они вам, —
я не журналист». А дело-то не в сезоне,
потому что последние несколько лет‘ =—
это не просто несколько сезонов,” а совер-
шенно новое время, и успехи ждут того,
кто, касаясь этого нового времени, понял
его и не приписывает ему черт и особен-
ностей другого, тоже значительного, но все
же другого времени. И поэтому терои но-
вых произведений выглядят иногда старо-
модными, неуместными: у читателя тогда
создается ощущение неловкости,
Особенно часто такие явления наблю-
даешь в нашем театре, где, выражаясь
грубо, за новое выдается подержанное, а
выражаясь фигурально: и телефон не тот,
он попрежнему комический, ленивый про-
винциальный телефон, и дорога не та, по-
прежнему расхлябанно-ихиллическая, и
слова не те, а главное, — мысли не Te!
Автор думает: «Разве я плохо написал?»
Нет, не плохо, да не то — и потому
плохо. (Естати говоря, я познал чужие
недостатки главным образом потому, чта
недурно познал свои собственные).
Да, нигде не покидают нашего брата
тревожные мыели 0 важном нашем ремес-
ae, даже в эти блаженные минуты, когда
Я ИДУ ПО лесной тропинке и слышу трех-
воленные трели начинающего соловья. Мы
смотрим. в глаза друг другу, он ничуть не
смущен, ве напуган и продолжает петв,
десять тысяч километров от
«тенлофика-
ЕПИХОДОВ И ДРУГИЕ
ходов? Епиходов — это не только ничето
не значит: это бессмысленно по своей
структуре, это нелепо, каж нелеп человек,
носящий это имя. Это его характеристи-
ка в ero’ имени.
Й символичность этого имени, конечно,
тлубже и реалистичиее подчеркнутости та-
ких фамили® как Стародум и Скалозуб,
Собакевич и Разуваев, так как здесь вы’
разительность достигнута более TOHRUM
путем,
„Некоторую аналогию с Епиходовым В
столь же неподходящем сочетании несвя-
зуемото представляет в *Вишневом саде»
фамилия Симеонова-Пищика, Подобно Гае-
ву И ето сестре, это старый барин,
приспособившийся к новому экономиче»
скому укладу, умеющий жить только 06-
татками былого
помещичьего благополу-
чия и вечно поглощенный добыванием не
заработанных, & с ветру кахаланных Wer
нет,
но, бестабащный потомок старинного ро’
да, он уже издевается над нею: «Мой по-
койный родитель, шутник, царство небес-
ное, «насчет налието происхождения гово-
рил так, будто древний род наш Симеоно»
вых-Пищиков происходит будто бы от
той самой лошади, которую Калигула по-
садил в сенате»,
И вот эта юмористическая достопочтен-
вость старо-дворянокого ‘рода также’ полу-
чкла меткое выражение в тромком родо-
вом имени, как и в бестолковой фами»
лии разночинца Епиходова. Симеонов-Пи-
щик; в соответствии с архаической поч-
тенностью не просто Семенов, а Симеонов
— предоставляется нечто ‘библейское, тор-
жественное, И вдруг после этой торжеот-
венности — вторая половина; Пищик. Са.
мый звук этого прозвания не внущает ни-
каких почтительных чувств. К тому же,
«пищик» — это ведь значит совистулька,
дудочка. «Пищик» -—— это- было прозвище
человека, от которото пошел древний род.
Трудно себе представить, чтобы особым
уважением. пользовался этот отдаленный
предок дворян Симеоновых-Пищиков, если
он носил такое прозвище. Вся барская до-
стоночтенность Симеоновых сводится на-
нет пискливым звукоподражанием второй
половины громкого родового прозвища.
Как будто благозвучно и аристократично,
но гораздо больше комично, как и весь
бесшабатный и восторженный, наивный
и невежественный Борис Борисович Си-
меонов-Пищик. 1
И вдесь тоже нет отступления от реаль-
ности радк комизма: среди дворянских
фамилий было достаточно ‘звучащих ста-’
рой бытовой грубостью: были там и Ква-
ИРИНЫ и Жеребцовы,^а родоначальником
Романовых был, как известно,’ Андрей
Кобыла,
После тонкого разбора’ трех ‘форм, ‘в ко:
торых . является имя героини . «Свадьбы
Фитаро» — Сюзанна, Сюзетта и Сюзон,
Виктор Гюго замечает: «Только гениально-
му поэту присуще’ умение, давать своим
созданиям имена, похожие на них»,
В личных и родовых именах персона-
кей Чехова — особенно в его ранней `юмо-
ристике — немало поверхностной вырази-
тельности и дешевого комизма. Но чем
дальше, тем глубже эта выразительность
и содвржательнее комизм, ‘и ‘некоторые
фамилии у него — напомним хотя бы всем
известного унтёера Пришибеева и мало ко-
му известного художника Шишмачевокого
‚— могут быть названы поистине замеча-
тельными. Это мелочь, конечно, но не в
одном искусстве великое складывается из
‘мелочей. — 7
не
Он не забывает свой родовЕитости,”
Вели Ферганская дотина считается жем-
чужиной Оредней Азии, то кипьтау ee ee
мардан, находящийся в 50 xm or fr.
таны, в его живительным торным возду
хом, прекрасными пейзажами алтайских
предгорий, садами и’ винограднимами, 110
истине может быть Haspan жемчужиною
всей Ферганы, ня
В старое время. Шахимардан был изве-
стен еще и как «овятое» место. Исли ве-
рить легендам, «пророк» Хаврет-Али был
похоронен здесь в горах. Ходжи — потом-
КИ ЭТОГО «ОВЯТОГО», или те люди, которые.
называли себя так, столетиями жили У
этой мопилы, кормясь ‘и жирея’ за счет
наивных богомольцев.
’И вот сюда прибыл молодой учитель,
поэт и драматург. Его звали Хамза Хаким-
Заде Ниязов. Для ближайших же товари-
шей он был просто — друг. Хамза,
С первого ‘же лня своего приеаха в Ша-
химардан Хамза повел ожесточенную борь-
бу с ходжами, Всем и каждому он твер-
дил, что единственно справедливый строй
Ha земле — советская власть, Что больз
ных и сумасшедших следует вести не ла
могилу Хозрет-Али, а В больницы к док-
торам; что детей посылать надо He к шей-
хам и муллам, а в новые школы; что обы-
чай закрывать липо женщины патанджой
позорен и что незачем работать батрака-
ми У баев и у тех же ходжей, когда мож-
но вести хозяйство коллективно. _
Хамба не знал отлыха. К ero речам
прислушивались беднейние дехкане ки-
mara. Его речи становились опасными
для тех, кто`на вершине горы берег моги-
лу «евятого» Хазрет-Али, Его речи воэму-
шали контрреволюционеров из «милли-
истиклял», Вокруг молодого“учителя и пи-
сателя начала плестись предательская
сеть, р. х i
= Он враг бога, — говорили шейхи про
учителя, — ему ве место на земле!
18 марта 1929г. Хамза сидел в чай-
хане, недалеко от мазара-—тробницы Хаз-
рат-Али. Вдруг бледный, запыхавигийся
мальчуган залтетегал:
— Спасайся! Сюда идут шейхи и бам!
Они идут, чтобы убить тебя!
Но Хамза, мужественный человек, глу-
боко преданный своей - идев, не бросился
спасаться беготвом. Он устремилея на-
встречу седобородым ходжам. ‘
Здесь, в УЗком переулке, два ‘басмача
Ядгар Нуретдинов -и Балта Якубов
бросились На’ него. Злобный шейх Рамм-
Хан-Али схватил Хамзу за голову, Вай
Халдар Рустамов ударил ножом по обна-
женной шее Хамзы.
Tax yep mam друг Хамза — nenapraii-
ный большевик, атитатор, безбожник, учи-
тель, журналист, драматург. поэт’ и KOM-
позитор.
‚ Мет за’ пять-шесть ло “Октябрьской co-
циалистической революпии он впервые
выступил на литературном поприще, как
автор нескольких книжек стихов —
«Взыл-Гуль», .«Зангар-Гуль» и др. В этих
книжках’ стихов наряду с ‘еще ‘слабыми
“oon
Ham gpyr Хамза
ученическими — CTPOURAMA py,
произведения, в KOTOPHE yae yy
растущий мастер, Каждая р
KA СТИХОВ, СТАПОВИЛАСЬ BE дор,
по Форме, Хамаа Учился У воть
изучал народное творчество, жать,
тывалея русскими поэтами, Из»
новой книжке‘ стихов Хамзы вое п
увёрениее ° звучали социалия ь
* Oxopo Xawsa малал работать 1 ль
зой. Он напечатал ряд расехазов у
рых проявил себя, как претриту
стер-новеллиет. Он находил Вр 1
писания газетных статей и порн»
ций,
Зная, что грамотность в т ур
не проникла 30. всв слои тру
беков, Хамза обратился к тезмуу, .
было ясно, что в тот перо wry,
спены было наиболее доступно злть
ких масс. И Хамза “начал пиедть ь.
Из них лучииими) быти — «Рай то
«Отравленная Жиэнь» Я Пи пл,
общим названием «Ферганскль ть
Классовое зеравенство, колоть
гнет, социальную нестиизеллтьт, ,
„юказывает он в Этих пьах, »
успехом у зрителей пользовались yy,
«Наказание клеветника», обличии
сульманекое духовенство и узбти
ство, Хамза написал также рлл уу
ных пьес, в которых ему плит
не только. литературная Чаоть, зо
зыка. Это — «Черный волос», «Joy
mma Бубиджон» и xm. Mocanns,
были забитой. бестравной mpexy т
ской женщине, -
Там, тде, был убит Xavsa Yun!
Ниязов, сейчас стоит памяти, то
щие’ в шахимарданеком санаторт
шают. экскурсии на Голубое 0%, м.
ник Дутова-Сай, на поля Goran py
имени Хамзы и навещатт жест т
узбекского писателя,
Коллектив работников. Узбехетии у
демического театра © честью’ теле
имя Хамзы.
п
%
На этих Днях состоялось 101 mad
тельством Ахунбабаюва заседание т
канокого комитета по праздновании !
тия ‘во дня ‘рождения Ниязова Хау
кретарь комитета т. Юсуб Сул
знакомил членов © планом празтние
Комиссия mo may Ten литератур
следотва писалеля уже проделал oe
ную. работу по уточнению телстов и
велений писателя. Переволитея на ия
язык его пьеса «Бай и слу»,
публиканокие и областные театры и
вят специальные постановки пьх
к юбилейным ‘лням. Tanronrornt pu
драматический театр ‘им; Горькому я
жет русским зрителям, пьесу Хан!
зова «Бай и слуга».
` Закедание наметило также тж г
мероприятий по увековечению пауят
зы Ниязова.
` Викт. АФАНАСИ
С. РОМА
RR, 8 бы
Киргизские писатели ю Моснве (слева направо): Маликов, Турусбеков, Шиваза, Уметалиев, Сасынбаев, Токтомул
Лесные поляны усеяны лютиками — кро-
ме них ещё нет никаких весенних цветов.
Уже виден 38 мостиком пригорок, нз
пригорке —— славный малеевский дом и 3%
домом — сад и пасека. Уже стали, попа-
датьея обитатели дома, и встреча с первой
парой была. интересной. Было приятно ду-
мать, что вот они. идут вместе и ожив-
ленно разговаривают, а между-тем их от-
деляет друг от друга полвека. Первый из-
вестен всему Союзу, он литературный
сверстник Чехова и Горького, и тридцать
пять лет назад Россия с волнением чита-
ла его книги 0 врачах и русско-японской
войне. Второй родилея тогда, когда пер-
вый уже был старым человеком, это -—
начинающий соловей, в прошлом году он
опубликовал свою первую вещь, она по-
нравилась, и вот он вкушает уже пре-
лести Малеевки. Ve ofa находят общий
язык, общие ‘мысли — значит, не так
уже страшно (успокаиваю ‘я себя) очу-
титьея докучным гостем ередь новых по-
колений. Значит, есть в-нашей жизни что-
70 Такое, что великолепно етирает обиды,
наносимые паенортом. - ``
Когда же я встретился на тропинке еще
с одним‘ обитателем Малеевки, мне при-
шли в голову ‘совсем иные, даже груст-
ные мысли. Это был некий редактор на
отдыхе, один из тех, кто читает рукописи
в Увзжаемом толстом журнале. Мне врё-
менами кажется комичной та вражда, ко-
торая существует между редакторами и
авторами. Я знаю немало’ проевещенных .
редакторов, людей со вкусом, чья. работа
полезна делу нашейолитературы, но этот
редактор ‚на тропинке ‘заставил меня вновь
подумать о чувстве нового, и я решил про
себя, что не хотелось бы мне иметь его
союзником. Бак часто он товорит авторам:
«Ваши терои не‘ похожи на современных
людей. Развё таким должен быть комиу-
нист или директор. завода? и т. п.», Он
совсем не знает жизни и требует от лите-
раторов, чтобы они заменяли существую:
щев ‘долженствующим, он мыелит нв вре-
менем, а сезоном и, спекулируя понятием
Чувств нового, на самом деле требует от
литераторов чувства сезона, вульгарно пу-
Токобаев,/ Ощакевич, Ешмамбетов, Элебаев, `Боконбаев, Айтиев, Саманчин.
тая два понятия: современное и злободнев-
j
ное.
А вкус его — он так же сезонен, как
и ето мировоззрение. И ‘к тому еще —
слышал звон, да не знает, откуда он. К
нему приходили неизвестные авторы 6
произведениями, которыми сейчас ‘гордится
наша литература, а он отвергал их, уны-
‚10 поучая, что искусство — это. шепеля-
вость, искусство — это выворот, а у вас,
мол, нет этой «шепелявинки или сумас-
шедшинки»..,
Что-то скандируя, ходит вокруг дома
поэт, которого десять лет считали серым,
безнадежным. Он и сам начал так думать
0 себе и даже изобрел неуклюжую ‚теорию
в защиту серого, середняцкого направле-
ния в литературе. И вдруг написал о-
всем не серые, превосходные стихи. Он
и сам не понимает, как это случилось, и
новыв свои яркие вещи предлагает pun-
манию, как очередные серые опусы. Я ло-
том перечитал его’. прежние стихи и убе-
хилея, что он никогда не был серым, но
голос его был скован, и он поблек оттого
что его не любили. ; 4+
Я приехал сюда е тем, чтобы погулять,
И поэтому я с почтением, даже е чувет-
вом трепета брожу по парку, мимо широ-
ких трехстворчатых окон, за которыми
знакомые литераторы пипгут сейчас свои
еще неизвестные мне, сочинения. В овра-
ге расцвела черемуха, а в рощице ky-
кует не умолкая кукущка, Я сел wa
скамью, чтобы послушать весеннее куко-
вание, и невольно очутился пох
1 открытым
окном. исторического романист :
здесь с женой, она исполняст
ратурном хозяйстве обязанност
услышал, как’ он попроси
тать ему предыдущий абзац,
и секретаря.
«По мосту шли англичане в пробковых
турки в фе-
сках, крикливые торговцы сладостями, ко-
шлемах, арабы в бурнусах,
ренастые америкунские матросы...»
Фраза быль
Hel ве звучал
Нально, как ее начало
а, Он живет
B ero лите-
I ее прочи-
длинная-предлинная, и Ko-
Tak me бесцветно ‘и ба-
- Не успел я заду-
маться о существе банальности, как тез.
Фот B, Bult ¥
‘
щал голос романиста: «Исправь.. №7
так: «Шли. густой стеной».
Живет человек в прелестной Wet
все, что происходит вокруг пет, 1!
что окружаеттего, и все, с чех И
чается, когда выходит из своей комет!
все это: неповторимо, а он из
ящика стандарт за стандартом, А 97
в рощице поет как-то хрипловато =!
подумал, что если’ бы этому мии
понадобилась кукушка, он налим lil
всех случаях: «Звонко куковаль И
ка»,
Да, муки слова, вернее, сочетаии !
Цотому что нет мертвых ois, !
мертвые сочетания, вроде’ «густой (i!
и пр. Нам хорошо знакомы ле ИИ
боязнь слова и равнодутие в HOM!
богу, прошло то время, котла MOH!
тераторы, болевшие словобояаль, %
вали Главы то звеньями, 10 Meds!
этапами и безбожно калечили лы,
не назвать предмет так, как 60 nai
другие, А между тем дело HO 1
слове, & главное — в сочетании (1
лезнь словобоязни как будте ито
существует — увы! — другая ©
равнодутие к слову. Есть груп 7
Литераторов, которые считают =
шутку, а веерьез — всякие пои!
его, индивидуального выражения
ными и провозглашают приндил
солдатского сукна» (подлияно 07
ние). И этим — увы опа гори
Мыели о литературных протявиии!
чали меня изрядно ‘раздражать, #7
тем я приехал сюда на денек ИИ
Но велед за неприятными мыс
приятные. Очень xopomo, moryuel
вкус бессмертен, как бы ми и”
некоторые ero ‘нивелировать,
Время, ‘вернее; наше советское в)
ботает ‘удивительно хорошо. № 10)
оглянуться, как оно ‘уже. испр”,
уклюжие частные литературные 077
оно расправляется ¢ дурными, #7 .
ми и беспомощнымй книтами, 07)
8 10 и с злым умыелом, рас”
и несправедливо рекомендованный
TON...