A. НОвИКОВ-ПРивОЙ ФЛАГОМ





ПОД ТРАДИЦИИ

В конце апреля выдался ясный день. Спокойно зыбились воды океанских про- сторов с лучезарными далями. Обливаемый лучами тропического солнца, соблюдая кильватерный строй, легко и плавно по- БОЕВЫХ



Отрывок из романа Цари не очень ценили Ушакова. Ии правилась его самостоятельность, поэтоку он не подошел ко двору. Из него не вы шел «лукавый царедворец». Так и вынуж- ден был он уйти в отставку 62 лет, по- ный сил, и уехал к себе в Тамбовед деревню, где и умер в 1817 году. B Италии Ушаков прославился тольковоенной доблестью, но и мут политикой. Итальянцы были восхишен героизмом русских моряков. Десанты Уш кова 3 июня 1799 г. взяли Неаполь, а ноябре того же года участвовали в заль. тии Рима. Это было огромное торжеств русского оружия. Впечатлительные освобожденные от французов, с люболы ством разглядывали северных мужестве ных воинов и приветствовали их крикаш восторга. помнять одно: мы - воспные моряки, сол- да Наша задача сражаться до конца защищать честь своей родины и, если потребуется, умереть. Но все вы знаете, что представляет наша эскадра и как она спаряжалась. В помощь второй эскадре нас послали под давлением обще- ственного мнения. И наш корабль, кото- рым я имею честь командовать, никогда не предназначался в столь дальнее плава- ние. Все равно - сражаться мы будем. За этим идем. А в истории морских войп, об этом я именно сегодия хочу напом- нить, - было множество примеров, когда количественно слабейшие били сильней- ших. Миклуха молча посмотрел на висевший в кают-компании портрет Ф. Ф. Ушакова и взволнованно продолжал, играя густыми медно-красными бровями: - В чем же секрет таких побед? взгляните, как пристально смотрит на нас сейчас Федор Федорович! Всем нам нужно брать пример с этого замечатель- ного человека. Каждый из нас будет храб- рым в бою, чтобы иметь честь прямо, без смущения, глядеть ему в глаза. Сколько раз и с каким блистательным успехом Федор Федорович в боях командовал скими эскадрами. При каждой встрече русской эскадры с турецкой полумесяц падал перед андреевским флатом. Военный гений Федора Федоровича приводил турок в трепет. При нем Россия была полной хозяйкой всего Черного моря. A потом международная политика сложилась так, что самому Ушакову пришлось защищать турок. Он вдребезги растрепал в Среди- земном море французов. Русские корабли под его началом брали подряд их примор- ские города. Миклуха-Маклай встал с поднятым ста- каном. Все присутствующие за столом по- следовали его примеру. Указывая на пор-К трет адмирала на стене, командир вместо тоста сказал:



раксиным», он особенно выделялся двумя высокими трубами, извергавшими толстые клубы дыма; завитки его, поднимаясь в лазурную высь, таяли и напоминали мо- рякам легкие облачка далекой родины. Это был броненосец береговой обороны «Адмирал Ушаков». По мостику тяжелой и уверенной по- ступью прохаживался, покуривая папиро- су, высокий и плечистый пожилой моряк. Его полнокровное лицо с раздвоенным под- бородком, с большими рыжими усами, бы- ло спокойно. Во всей могучей фигуре мо- ряка, в его осанке и решительных движе- ниях было что-то властное и покоряю- щее. Среди своих людей он славился как настоящий герой моря, мужественный, с большими страстями. А глядя на него со стороны, можно было подумать, что это прохаживается после удачной добычи ти- пичный морской корсар. Эта роль на сце- не подошла бы ему по внешности без вся- кого грима. Таким он только казался. а самом же деле это был замечательный командир судна, капитан 1-го ранга Вла- димир Николаевич Миклуха-Маклай, род- ной брат знаменитого русского путешест- венника и первого исследовагеля островов Микронезии.

«Передовики-опытникисельского Фотохроника ТАСС.

На строительстве Всесоюзной сельскохозяйственной выставки. хозяйства» на стене павильона «Москва». 1. Есть художники, в творчестве которых одна черта, одна характерная особенность выявляется столь ярко, что к ней неволь- но и еще раз возвращаешься при апализе произведений, как к чему-то самобытно-

На снимке: барельеф

Боевая жизнь адмирала навсегда ость пется гордостью русских моряков, Под ем командованием русский флот был непоба дим, а потери в людях были баснослова ничтожны. Достаточно сказать, что в ш должение всего похода 1799 года, кош эскадра Ушакова одержала много громкш побед на Средиземном море, опа потеран только 400 человек. И самое замечател ное было то, что из 53 боевых кампан на море, сделанных Ушаковым жизпь, в 43-х он командовал непоср ственно сам и ни одного сражения в проиграл. рус-Все это было хорошо известно офицерам броненосца «Ушаков». Во время похов среди них не раз поднимался разговор знаменитом адмирале. Ни на одном кога ле он не пользовался такой любовью,к здесь. Это была заслуга командира. каждом удобном случае Миклуха привива своим офицерам военные идеи и боевы традиции пепобедимого флотоводца. Тапи беседы об Ушакове всем очень нравилиь Они какбудто отвечали на те мысли, мнения и вопросы, которые занимали - дей в долгом походе. В этом же духе воспитывалась и в команда броненосца. концу обеда в кают-компании все бы ли особенно веселы. Буфетчик Егор Сор- кин и вестовые уже разпосили черны кофе, но разговор об Ушакове не прекра щался. Возбужденный речами и раскрас- невшийся от вина старший офицер Муса тов громко заговорил, перебивая шум г лосов: нас… Господа, мне особенно врезался память такой характерный штрих изжи ни Ушакова. Даже в пылу сражения еп не покидало не только мужество, но чувство юмора. В 1791 году, отправляян из Константинополя в поход, адмирал Сап- Али дал султануклятву -привесп пленником Ушакова. Молва об этом допл до русского адмирала. Рассердившийся - дор Федорович в сражении у мыса Кали рии 31 июля нарочно стремился захвати корабль с адмиралом Саит-Али. Обрезая бою корму турецкого адмиральского су на, Ушаков с юта громко закричал: «Сан бездельник! Я отучу тебя давать так обещания!» Действительно, господа, этом сражении турецкий флот был наг лову разбит. Особенно пострадал адмирыл ский корабль Саит-Али. И только ноч спасла бахвала от плена. смех и аплодисменты покрыл этот рассказ Мусатова. Все были возбух дены и веселы. Улыбался и команш Казалось, люди забыли все невыносимы трудности далекого похода и давней разат- ки с родиной, словно этот обед произ- дил не в открытом море на военном рабле, идущем навстречу неприятелю, а морском собрании в Кронштадте. Миклуха встал, поблагодарил офицера за гостеприимство и вышел. За ним ви чали расходиться и остальные. Один офицеров, порядочно захмелевший, задер жался в дверях, посмотрел на портре! Ушакова и, качая головой, сказал: - Все это правильно, но нашу эска ру кто ведет в бой. И, горько улыбнувшись, он вышел коридор. В кают-компании остались хозяйничать вестовые и буфетчик Егор Сорокин. Они с Удовольствием допивали остатки вина столе и доедали закуски. Сорокин сильн захмелел. Пошатываясь, он с привычк ловкостью убирал бутылки и гремел по- судой, мурлыкал что-то вполголоса се под нос. Ноги буфетчика подкашивались его сильно качало. Вдруг он остановиля перед портретом Ушакова. Вспомнил, ч тут говорилось о нем, и с поднятым сто каном вина обратился к портрету - Ваше превосходительство… Осмелюе и я выпить… Господин адмирал… Не см трите на меня так строго. Я человек и- ленький. Ответственность у меня небол- шая. Пока под моей командой только бу- тылки. А в бою, посмотрим, - дело найдется… За вечный ваш пова Федор Федорович, и за здоровье наше орла… Владимир Николаевич у нас в подстать. Лихой командир. Ну, плывем… Закинув назад голову, Сорокин опорка- нил стакан, Не устояв на месте, онк нулся, натыкаясь на вестовых; те, ототу пив, громко захохотали. А Сорокин, ус вившись на них остекляневшими глазаты начальственным тоном зыкнул. - Плакать нужно, а вы, неучи, гот- ете Тароать уо, а вы, по как Федор Федорович - А что же, по-твоему, Рожествен что же, по-твоему, Рожесть вестовых. Ему, вместо Сорокина, ответил друг вестовой: - Возразить нечего… Чересчур боевой да только не с того боку… Нашего бр матроса, он много поколошматил… дружно и громко васмеялись, вдруг сразу стихли. Лица их сталисер езными. Они насторожились. За дверы кают-компании послышались шаги. седники засуетились вокруг неубран столов. * Спустя три недели броненосец берегов обороны «Адмирал Ушаков» вступил бой, сражался с исключительным гери мом и доказал, что он достойно поси великого флотоводца.

ПЕРЕ ЧИТЫВАЯ КНИГИ ДВЕ ТЕмЫ Повести и рассказы К. Паустовского

2. Другая тема, волнующая Паустовского, это новая эмоциональность нового социаль- ного строя. «Нет хуже, когда у человека душа су- хая. Вянет от таких жизнь, как трава от осенней росы», - говорит старик в рас- сказе «Колотый сахар». Паустовский с осо- бенным вниманием останавливается на примерах великой социальной гуманности повой эпохи. У людей нашего общества но- вое представление о человечности. Наибо- лее жестокие деяния во всей истории про- шлого были порождаемы не характером отдельных людей, а глубочайшей неспра-На ведливостью самого социального строя, принципиально бесчеловечного к тысячам миллионам. Социалистическое общество породило и социалистическую гуманность строя, служащего миллионам и оберегаю- щего интересы этих миллионов, и на при- мерах этой человечности с особенным вни- манием останавливаетсяПаустовский. Все содержание большой «Северной по- вести» заключается в конце концов в истории совершения акта глубочайшей со- циальной несправедливости над офицером Бестужевым и рядовым Тихоновым в эпо- ху Николая Первого, трагическая судьба которых находит свое гармоническое разре- шение лишь через сто лет в оправданной жизни их потомков уже в эпоху послеок- тябрьскую, социалистическую. ка-оестрено проресвлить совер-рвышел чтоти, чудовищную несправедливость старого ми- ра»… «…у меня есть руки, -- пишет Па- устовский, чтобы бороться и завоевывать хотя бы начало хотя бы первые дни пре- красной жизни. - «Она взойдет, - го- ворил я себе, - она взойдет над измучен- ной землей, как синее и прозрачное утро, и первое,что услышит усталый от борьбы человек, будет веселый голос ребенка». 3. Читать Паустовского - словно ехать по зыбкому морю, когда вас то неожидан- но поднимает, то движет вперед, то неза- метно относит в сторону. Основной текст у повестей прерывается вставными эпизо- дами, лирическими отступлениями или со- зерцательными картинами природы. Об- ласть пепосредственного видения и ощу- щений составляет основной материал его писаний, и часто, желая создать нечто крупное, он дает лишь ряд эпизодических наблюдений, заметок и пейзажей, чередую- шихся, быть может, и не впэлне логично, но всегда с большой искренностью и непо- средственностью. Разорванность повествова- ния сначала удивляет, потом становится привычной, а затем кажется естественной и понятной, как медлительное колыхание подки в несильную и нетревожную качку. СЕРГЕЙ СОЛОВЬЕВ

м и определяющему. Для творчества Па- такой чертой является отно- к природе. Меняются события, об- задерживается на образеи пишет, наслаждаясь, о том, как «леш идет из глубины, качаясь и вспенивая воду, становка, люди, но Он часто перегружает пейзаж описанием остается как бы основной темой его произ- блесках солица». ведений. Перечитывая печатавшиеся ранее рас- сказы Паустовского, собранные тенерь в одну книгу, нам захотелось в этой заметке огромного количества представителей ра- же стительного и животного царства, и все же же иногда словесный материал кажется ему  слишком бедным для передачи богатства ощущений, вызываемых природой. «Я слушал ночь», - пишет он, - ко- торая «стоит многих книг, многих картин и многих торжественных и мелодичных ораторий». И тогда, словно разуверизшись в воз- можности передать чувствования природы, остановиться лишь на некоторых чертах его многообразного творчества. «Леса учат человека понимать прекрас- ное», говорит Паустовский словами Чехова, и подлинно одухотворенное и прекрасное в его произведениях и порождено природой и связано с нею. Описывая природу, он находит для нее

Всех хорошо зпавших его, удивляло, что этот способный и образованный мо- ряк командует не лучшим военным ко- раблем, а всего только маленьким броне- носцем береговой обороны. мостик поднимался, медленно пере- двигая толстые ноги, старший офицер, капитан 2-го ранга Мусатов, полнотелый с небольшой, блондин, среднего роста, гладко расчесанной бородкой. Ходил он вразвалку, как селезень, и при виде его подшучивали: «Баркас плывет». Приблизившись к командиру, Му- - Владимир Николаевич! Офицеры с радостью узнали, что мы скоро соединимся сатов вытянулся перед пим, козырьку и заговорил: с эскадрой Рожественского. Вдобавок, не- которые повышены в чинах. В честь этих событий мы решили устроить празднич- ный обед с шампанским, и мне поручено просить вас сегодня в кают-компанию. - Благодарю вас, Александр сандрович. С удовольствием приду разде- с вами компанию за столом. Момент самый подходящий для этого. Кста-В нам нужно будет поговорить кой о   чем.

точные и тонкие эпитеты. Он пишет про белые ночи, «полные бесцветного блеска, похожего на блеск слюды», про «небогатое тепло» северного лета, про солнце, которое на севере «не светит, а просвечивает как будто через толстое стекло». Его наблюдения неторопливы и вдумчи- вы. Он пишет, как «осторожно и медлен- но отделился от ветки красный лист, вздрогнул, на одно мгновение остановился в воздухе и косо начал падать к моим ногам, чуть шелестя и качаясь. Впервые я услышал шелест падающего листа неясный звук, похожий на детский шо- пот». Словесный материал Паустовского богат, но иногда за мнежеством эпитетов пейзаж он хочет познать природу, приволя в тексте много точных о ней сведений. В по- вести «Черпое море» его интересуют и рас- пространение циклонов, и особепности вет- ра-бора, и корабельные черви «торедо», и биохимия морских глубин в различные времена года. Наука и накопленный опыт расширили и сделали разнообразной его палитру. Природа начинает казаться ему открываемой, но еще не познанной тайной. «Мы живем, - пишет он, - в громад- ном, плохе разгаданном мире и топчем мни, цветы и травы, не подозревая о шенстве их строения, не подозревая, знакомство с ними обогатило бы наш опыт во всех областях жизни…» Здесь он отходит от наивных ых традиций зрительно полотен начинает расплываться и тускнеть, теряя свою целостность. B «Кара-Бугазе» Паустовский сравни- вает море с пейзажами Тернера и особенно Уистлера, изображавшего море «в виде нежнейшей голубой ткани, тусклой от едва приметного тумана». Живописное видение природы Паустовским далеко от манеры этих художников, и его живопись не похо- дит на их произведения, созданные на одной «ноте», на одной цветовой гамме, благодаря чему Уистлер называл свои пей- зажи: «ноктюрн в белом», «ноктюрн - голубое и серебряное». Обилием сочных красок в изображении природы, выпуклы- ми, деталированными изображениями птип, рыб, растений и животных живопись Па- устовского восходит к старым фламанд- ским живописцам, наивные традиции кото- рых были дополнены им приемами совре- менной импрессионистической техни- ки. Вспоминается сочность полотен Сислея и в меньшей степени - многокрасочность фламандцев и импрессионистов, - природа Цаустовско- го - огромный и притягательный конгло- мерат вещей и явлений с богатой перемен- чивой окраской, с запахами, ощущениями, дополнепный и утяжеленный знанием, не- кая сложная смесь чувственных ощуще- ний и познавательных характеристик, по- рой вытесняющих друг друга. Иногда же ему кажется несовременным и неоправданным его лирически-живописное отношение к природе, которую он готов оберегать от «жестокости и тупости (лю- дей) по отношению к природе». Он словно говорит: для погружения в созерпание любование природой еще не пришло время, Природа должна быть претворена, изменена и подчинена человеку для построения за- мечательного общества. И в этом нет ни- какого «убийства природы», о котором, иногда себе противореча, пишет Пау- стовский, а наоборот - в том деятельная борьба за гармоническое слияние жизни пейзажей Ренуара. Паустовский временами   человека с богатствами природы нашей страпы. Действенное отношение ней современного человека чувствует исам Паустовский. Его книга «Колхида» … одно из лучших утверждений этой точки зрения. Великии патриот «Севастопольские рассказы» Л. Н. Толстого польских рассказов», тайна их бессмер- тия, прекрасный урок нашим писателям. В трактате «Что такое искусство»? Голстой безуспешно пытался доказать, что «столь распространенная теория Маркса безосновательна и… противеречит «всему тому, что известно человечеству»… Это па- писано в 1897 году - через сорок лет после участия в севастопольской эпопее и сопровождалось проповедью непротивле- ния злу насилием, всем тем, в чем Ленин видел «кричащие противоречия» толстов- ства. чем Характеризуя армии Европы, Маркс и Энгельс восхваляли отличительные качест- ва русского воина его стойкость и упорслво, как пы перокликансь с шарк- сом, Толстой, описывая героев севастополь- ской обороны, показал, как в каждом их движении, «спокойном, твердом, нетороп- ливом, видны эти главные черты, состав- ляющие силу русского, простота и твердость». Перед концом своей жизни, великой в победах и трагической в заблуждениях. Толстой безуспешно пытался опровергнуть оораз вастопольской страды», оп, сам того по ведая, был единодушен с «безоснователь- ным» Марксом. Ведь Маркс в то же самое время, в далеком Нондопе. вместе со сво- периим арутом столь же втохновенно писал о том же самом, писал о тех же ге- роях рассказов Толстого. «Русские солдаты являются одними из самых храбрых в Европеписали самых храбрых в Европе.писали осенью 1855 года Маркс и Энгельс… расска-пото руских расстрелать, заставить бежать обратно». Гений писателя обессмертил героев Се- вастополя. Л. Н. Толстой недаром вни- мательно слушал и записывал «Сол- датские разговоры», Каждое слово десят- ков его героев - солдат и матросов - «весомо, грубо, зримо». Живым предстает  

Господа, дадим же здесь Федору Федоровичу честное слово русских воинов, что при встрече с японцами будем биться до последней возможности. Эта боевая встреча в худшем случае будет несчаст- ной, но во всяком случае славной для и достойной высокой чести того имени, которое носит наш корабль. Чокнувшись, люди выпили и уселись за еду. продолжение обеда разговор об Уша- кове возобновлялся несколько раз. Сувле- чением то командир, то офицеры вспоми- нали вычитанные из книг разные случаи из жизни и деятельности адмирала. Они наперебой приводили примеры замеча- тельных подвигов его эскадры в Среди- земном море, в Италии, в Греции, на бе- регах Ионического и Адриатического мо- рей, где русские моряки являлись избави- телями народов от иноземного ига. Боевая биография Ушакова действитель- но была незаурядна. родителейГромкий Федор Федорович Ушаков родился в 1745 году. На родине, в Темниковском уезде, Тамбовсккй губернии, от ему досталось наследство в 19 ревизских душ. Помещик он был захудалый, Рос- сию любил очень и своими победами про- славил ее на морях. Это был самостоятель- ный адмирал, создатель русской морской тактики. В войну с турками на Черном море и с французами на Средиземном море он одержал ряд блестящих побед. Турки прозвали его «Ушак-паша». А турчанки его именем припугивали балующихся де- тей. ла-Крепость на острове Корфу в Средизем- ном море всегда считалась неприступной. И только перед русскими моряками 20 февраля 1799 г. она не могла устоять. Это была одна из самых громких побед рус- ского флота, окопчательно утвердившая во всем мире имя Ушакова как великого флотоводца. В тот момент другой великий, по сухопутный, русский полководец - Суворов действовал в Северной Италии против французов. Узнав о победе Уша- кова, он сказал так: «Жалею, что при взятии Корфу не был хотя бы мичма- ном…» О своих действиях на море Уша- ков всегда писал Суворову. Однажды, пе- редавая пакет от Ушакова Суворову, авст- рийский офицер назвал адмирала «госпо- дин адмирал фон-Ушаков». Это возмутило Суворова. В гневе он крикнул на немца: «Возьми себе слово фон и передавай его кому хочешь, только не мне. А победите- ля турецкого флота и потрясшего Дарда- неллы пазывай по-русски: Федор Федоро- вич Ушаков». Так ценил знаменитый пол- ководец славного флотоводца. И английский адмирал Нельсон тогдз же писал Ушакову: «От всей души поз- дравляю ваше превосходительство со взя- тием Корфу и могу уверить вас, что слава оружия верного союзника столько же до- рога мне, как и слава моего государя…» Едва ли он искренно восхищался победами Ушакова, потому что, как союзник Рос- сии в войне с Францией, Нельсон ни- сколько не помог русскому флоту. В 1799 году два великих флотоводца встретились в Палермо. Нельсон твердо рассчитывал, Уаков расшаркается перед ним и пятиАлии Поо интересах манулся в своих ожиданиях. Случилось арудост от природы умный, самостоятель- ства России и ревниво блюл интересы сво- ои родины. Разочарованный Нельсон в письме к лэди Гамильтон отзывался об Ушакове, что он держит себя очень вы- соко и что под его вежливой наружностью ввшаков был единст-Все венным соперником по славе с знамени- тым Нельсоном. Но в старой России Уша- ков не пользовался такой широкой изве- стностью, как Нельсон в Англии. В Анг- лии каждый школьник знает этого адми- рала. Там ему воздвигнуты памятники, о нем создано столько литературы, что ею можно заполнить кают-компанию. А у нас, кроме морских офицеров, мало кто знал о народном герое Ушакове. Одна или две книги, - вот и все, что было написано о нем.

В кают-компании буфетчик Егор Соро- кин и вестовые заканчивали приготовле- вия к торжественному обеду. Это помеще- ние, расположенное в кормовой части ко- рабля, было светлое и занимало место во всю ширину броненосца. Световой люк на потолке и иллюминаторы по бортам были открыты: в них проникали лучи тропиче- ского солица, играя светотенями на белой эмали стен и переборок. Длинный стол, обращенный концами к бортам, был на- крыт чистой скатертью и тесно заставлен посудой, бутылками, стаканами, бокала- ми и рюмками. Отражение солнца сверка- ло на хрустале и стекле разпоцветными блестками. С правого борта черным глян- нем отсвечивало пианино, а с левого стоял диван. К носовой переборке были прикреп- лены полубуфет с мраморной доской, уставленной закусками, и книжный шкаф. В сторону кормы, у переборки, отделяв- шей кают-компалию от командирской каю- ты, ничего не стояло. Ее украшал только один большой портрет. Из широкой рамы красного дерева строго глядели умные за старика в военно-морской форме пав- ловских времен. На полотне масляными красками был изображен по пояс знаме- нитый русский флотоводец, адмирал Ф. Ф. Ушаков, славное имя которого носил бро- неносец. С левого плеча адмирала спуска- лась на правый бок широкая красная муаровая лента ордена Александра Невско- го, грудь его была в крестах, звездах и орденах - самых высших знаках отличия за боевые заслуги перед родиной, в руках он держал подзорную трубу. Больше всего в портрете поражало живое и мужествен- ное выражение лица этого замечательного человека, не превзойденного в свое время стратега и тактика морских войн. Моряки знали еще одну удивительную особенность этого великолепного портрета: откуда ни зайди, хоть справа, хоть слева, тлаза Ушакова всегда были обращены на зри- теля. И сейчас, когда офицеры собирались в кают-компании на обед, каждого из них, входившего в дверь, адмирал как будто встречал пристальным взглядом. По тради- циям неписанного этикета, люди рассажи- вались на определенные свои места: в конце стола - старший офицер, справа от него командир, слева - старшие специалисты, а дальше - младшие офи- перы. Все они были в чистых белых ки- телях. Обед был приготовлен из свежего мяса былоомонето не часто случа- лось в походе. Настроение у всех было приподнятое. Люди радовались, что скоро встретятся с эскадрой Рожественского.то Раньше они предполагали, что им, стоятельно пробиваться во Владивосток. В который уже раз опять на разные лады цами. Но в речах теперь было больше бодрости и уверенности в победе после того, как стало известно, что эскадры скоро соединятся. Другиенескрывали трудностей, доказывая, что японский флот встретит их у своих берегов и что он два раза сильнее русской эскадры, иКомандир Миклуха-Маклай, обычно ску- пой на слова, сегодня как-то особенно по- веселели разговорился. Памятливый и па- читанный, он мог в ударе обворожить ин- тересной беседой. Обращаясь ко всем при- сутствующим, командир с воодушевлением заговорил: Господа, поздравляю вас с новыми известиями. И не будем сейчас спорить о том, кто кого сильнее или слабее. Будем

 p 



K. Паустовский. Повести и рассказы. Гос. Изд-во «Художественная литерату- ра», Москва, 1939 г.

Первый из этих рассказов был опубли- кован в некрасовском «Современнике» 84 года тому назад. Шел 1855 год, и Тол- стого скромно называли тогда писателем, который возбудил «живейшее сочувствие и любопытство во всей читающей русской публике своими рассказами «Детство», «Отрочество», «Набег». Шли годы, и сочинителя «Набега» ста- ли именовать автором «Войны и мира», но за олиннадцать лет до создания первых ча- стей этого монументального шедевра реа- лизма «Севастопольские рассказы» показа- ли войну новаторски, а не так, как изо- бражали ее Марлинский и Вонлярлярский. Война впервые предстала перед русским читателем в изодранной и окровавленной солдатской шинели, а не в сверкающем парадном офицерском мундире. Толстой впервые в русской литературе показал войну «в настоящем ее выражении в крови, в страданиях, в смерти…» Достоянием истории стала Крымская нанпании Прошло восемь десятилетий, но и сейчас вы не сможете перечесть «Сева- стопольские рассказы» без того, чтобы «не проникло в душу вашу чувство како- го-то мужества, гордости, и чтоб кровь не стала быстрее обращаться в ваших жи- лах…» Гений писателя поистине полностью ю ю принадлежит народу его. Народпость же- это, раньше всего, патриотизм. Перечитывая «Севастопольские зы», чувствуешь это особенно сильно, ибэ здесь писатель предстает перед нами не только как мудрый и зоркий наблюдатель эпопеи, но и как ее мужественный и пол- ноправный участник, не только как вни- мательный свидетель обороны Севастополя, но и как героический защитник его басти- онов. В этом неразделимом синтезе мастерства и патриотизма, неразрывном единстве ав- тора со своими героями, единстве идеоло- гии и жизненного дела - пафос «Севасто- 4 № 40  Литературная газета

перед нами героический севастопольский защитник, по выражению Герцена, - «из- раненный и твердый, как гранит» и драв- пийся так, что «Англия и Франция вме- сте возились целый год со взятием одного Севастополя». Так писал Ленин. Толстой прекрасно по- казал, что взрастило это несгибаемое упорство это скромное мужество, эту спо- койную отвагу, Он обнаружил, что не мел- кие человеческие расчеты рождают и ок- рыляют подлинный героизм, а «высокая побудительная причина». И причина эта есть чувство, «лежащее в глубине каж- дого, … любовь к родине». Этим общенародным патриотическим чувством и проникнуты «Севастопольские рассказы», проникнуты все навеки за- печатленные великим художником «ужас- ные и грустные, великие и забавные, но изумительные и возвышающие душу» кар- тины. Именно оно, это высокое чувство, и навсегда убедило Толстого в невоз- можности «поколебать где бы то ни силу русского народа». Так писал Толстой, а через 80 лет его «ученики» и «последователи» отважива- ются высокомерно и пренебрежительно трактовать его проникновенные слова как «рассуждения узко патриотические» *. Напрасные старания! Никому не удаст- ся фальсифицировать истинный облик ху- рассказы» сейчас, когда в неприступную твердыню превращен большевиками Крон- шталт Черноморья - Севастополь, когда непобедимая армада советских кораблей грозно стоит на севастопольском рейде, за- щитники Севастополя предстают перед на- ми «теми героями, которые в те тяжелые времена не упали, а возвышались духом с наслаждением готовились к смерти не за город, а за родину. Надолго оставит в России великие следы эта эпопея Сева- стополя, которой героем был народ рус- ский»… Б. ЯКОВЛЕВ. * См., например, предисловие «От глав- ного редактора» в I томе полного собрания сочинений Л, II. Толстого.

B

d

R C)

б

D