ЛЕТОПИСЬ НАРОДНОЙ М. ГЕЛЬФАНД те только это, но тут же, рядом, крутит ручку аппарата Кармен. Привставать опас- но, двоих уже свалила пуля, но если Кар- мен не привстанет, он мало что снимет. И он привстает… Привлеченные запахом кровавой сенса- ции и чрезвычайных барышей, буржуаз-пался ные киноорганизации десятками посылали в Испанию своих операторов, и это отнюдь не всегда были трусы; при случае они то- же умели не кланяться пулям. Но их храбрость была всего лишь профессиональ- ной привычкой людей, вынужденных за- рабатывать себе хлеб этим тяжелым и опасным трудом. Большинству из них бы- ло абсолютно все равно, кого, что и как снимать. В их работе не было ни вдохно- вения, ни руководящей идеи. Неумолимый закон конкуренции гнал их в огонь, их шефы и публика требовали сильных зрелищ. Макасеев пробыл в Испании восемь ме- сяцев, Кармен - год; республиканские опе- раторы оставались там до конца. Мало кто провел столь грандиозную кинооперацию, разве только голландец Ивенс и его спут- ник-друт Эрнест Хемингуэй. Они знали, что своими камерами помогают испанцам драться, и это вдохновляло их труд. Они были настоящими солдатами киноис- кусства, солдатами в лучшем, благородней- шем смысле этого слова. Гедко героиче- ский характер революционного искусства получал столь же непосредственное выра- жение. Не забывайте об этом, и вы пой- мете, почему так потрясает вас фильм «Испания». Ибо это - правда, добытая в огне. III.

БОРЬБЫ

I.

непобедимости фашизма. История энает мало примеров более неравной борьбы. Все силы буржуазного мира соединились про- тив народных масс Испании. Нация имела на своей стороне лишь волю к победе да международную солидарность трудящихся, вдохновленную примером Советского Сою- за. Помимо этого, у нее не было ничего ни оружия, ни военной организации, ни военного опыта. Но под страшными ударами судьбы осы- наносный шлак дурных реакцион- ных традиций, порожденных столетием жалкого прозябания в стороне от больших путей исторического развития, и обнару- жилась чистая сталь подлинно испанско- го национального характера, - та самая сталь, о которую впервые затупился сто тридцать лет тому назад меч Наполеона Бонапарта. Как и сто тридцать лет тому назад, нация показала, на какие титани- ческие усилия она способна, когда дело касается коренных вопросов ее существо- вания. Вы видели на экране эпизоды, опера- ции на Эбро, - одной из самых блестя- щих страниц военной истории. Но если вы вспомните, с чем начал испанский на- род эту войну, то вы поймете, что битва на Эбро была настоящим чудом, чудом ге- роизма, организации, инициативы, чудом возрожденного на новой исторической ос- нове национального характера, сформиро- вавшегося и закаленного в жесточайшей неравной схватке с вооруженными до зу- бов поработителями. Народ, обнаруживший такой характер, непобедим, военное пора- жение его носит лишь исторически вре- менный характер, тем более, что предоп- ределило это поражение не столько воен- но-техническое превосходство неприятеля, сколько грандиозное предательство. Испанцы доказали, что фашизм в ко- нечном счете беосилен, когда он наталки- вается на организованное и активное со- противление народов. В этом -- исторический смысл испанской трагедии 196-39 гг. Но это также и основная тема испанской драмы в современном ис- кусстве. Повторяю, это должна быть на- родно-героическая драма характеров. Когда Карел Чапек пришел к убежде- нию, что открытое сопротивление фашиз- му есть историческая необходимость и не- избежность то для драматического вопло щения этой идеи он не стал искать мате- риалов в реальной действительности, предпочел сконструировать философский сюжет и даже специальную семью. Но ис- панская действительность минувшего трех- летия знает гораздо более убедительные и типичные «сюжеты». В ноябре прошлого года Барселона хоронила Манолина Альва- реса, комдива, павшего на фронте Он был по профессии рыбак, дрался на северном фронте до его ликвидации. У его отца, каменотеса по профессии, было пя- теро сыновей. Одного из них расстреляли фашисты. Трое (считая Манолина) пали в бою, а последний -- младший - потерял на войне ногу. Попробуйте положить исто- этой необычайной, и вместе с тем рядовой, испанской семьи в основу дра- мы, попробуйте показать в ней, как че- ловек - семья - народ становятся, вопре- ки всем временным поражениям, непобе- димыми и непоработимыми, именно благо- даря тому, что готовы отдать всю кровь до последней капли делу свободы и неза- висимости своей родины, и вам, быть мо- жет, удастся хотя бы отчасти погасить долг социалистического искусства перед ис- панским народом, перед немеркнущим ве- Этой задачи не разрешает, да и не жет разрешить- ни по своему замыслу, ни по характеру своего материала- фильм «Испания». Но мы должны быть призна- тельны его создателям, между прочим, за то, что они своей работой кладут на- личием его подвита. чало творческому соревнованию вокруг од- ной из самых значительных тем социали-  

Трудно переоценить заслугу людей, соз- давших фильм «Испания». B сущности это первый серьезный отклик советского киноискусства на беспримерную испанскую эпоцею 1936--1939 гг. Критика, разуме- ется, еще пред явит свой счет и сценари- сту, и режиссеру, и композитору. Она не- сомненно заметит, что в дикторском тек- сте слишком много фанфар и барабанов; что сценарию нехватает композиционного единства и логической последовательности: что режиссер чересчур раздробил, не все- гда исторически точно, а иногда и не вполне удачно использовал единственный в своем роде документальный материал. (Вот наглядный пример: вместе с кадра- ми, относящимися к июльским событиям 1936 года, смонтированы снимки, которые могли быть лишь сделаны значительно позже. Такие, построенные сплошь из кам- ня, долговременного типа баррикады были воздвигнуты в Мадриде лишь в ноябре декабре 1936 года. В июле преобладал еще классический мешок с землей). Критика заметит также, что в музыке, если не го- ворить о вклиненных в нее подлинных испанских мелодиях, механический шум и риторика нередко преобладают над мыслью и чувством. Но никакая критика не сможет отри- цать, что фильм принадлежит к тем про- изведениям искусства, которые способны потрясать человеческие массы и воспламе- нять их благороднейшей из страстей - страстью революционной борьбы за мир, свободу, счастье народов. Разве это слу- чайность, что в те мгновения, когда по экрану проходят видения окровавленного и героического Мадрида, его умершвленных детей, его осиротевших матерей,-в зале плачут большие сильные мужчины и сжи- мают кулаки слабые женщины? И это од- но гарантирует «Испании» долговечность. Смонтированный из кусков хроники, этот фильм уже не хроника в узком смысле слова. Хроника отделилась в нем от га- зетного сообщения, перестала быть только иллюстрацией, превратилась в самостоя- тельную художественную летопись великой народной трагедии. II.



B Детиздате выходит книга «Давид Сасунский» в обработке Ованеса Туманяна, Перевод с армянскогоС. Шервиня иллюстрациями В. Бехтеева.  Сасунском Сасунский народ миролюбив, он н тает вражды к мсырскому народу, грозен и могуч, когда встает на бу за свою свободу и независимость, о вая право на честный труд и жизнь. о и мсырский народ, и нуто в эпосе, - не разделяет грабн ских стремлений своего повелителя. менательные слова произносит мы воин на поле брани, обращаясь в виду: Давид, мой дорогой, Ведь это - люди, существа жив За что ты губишь их? Ведь жены дома есть у них, И дети есть у них… Все они - обездоленный, бедный п Это войско несчастное ты пожал! Тот- опора матери старой свя Тот - женился недавно и пригни Тот - оплот и надежда беднойс Тот - родителей престарелых И далее: …Мелик насильно нас привел, Мы не враги тебе! Твой враг - la иди и с ним ви Живым патриотическим чувством да проникнут эпос, в нем нет н бравады и бахвальства, нет пошлы патриотических настроений, усып настороженность и бдительность. На того, эпос предостерегает, что враг рен, хитер и зол. Эпос «Давид Сасунский» в течени летий воодушевлял армянский народ вободительной борьбе против его приу телей. Эпос гениально предвидел, чи национального возрождения для ария парода связан с победоносной борьб социальное обновление всего мира. «Когда из пещеры ты выйдешь, И Мгер отвечает: «Тогда придет мой день, отсюда ду тогда, когда разрушится мир ив нется вновь». Этот новый мир освобожденных капитализма народов СССР пронику ными стремлениями. Кто попытается шать этому строительству, испытае меча-молнии наших народов. Можно повторить слова Давида, щенные к потерпевшему поражени ску Мелика: Не вздумайте ходить войною на Но коль подымете вы вновь орух против Коль нападете вновь на нас, то В какой бы яме ни сидели вы, Какими б жерновами Ни укрывались вы,- По чести встретит вас Давид, Вас молния-меч сразит! Патриотическое в «Давиде СУРЕН ГАЙСАРЬЯН Мне сонмы единственных вдовьих сынов нужны для войны! Мне сонмища чернобородых бойцов нужны для войны! Мне сонмища рыжих, как льбы, удальцов нужны для войны! Мне сонмища белых, как снег, стариков нужны для войны! Арабским тиранам в эпосе противопо- ставлен ряд поколений сасунских богаты- рей. Эти богатыри страстно любят свою роднуюземлю, ее дары и красоты. помыслы и дела сасунских бога- тырей направлены на защиту родины и народа от врагов, на его процветание. Народ сасунский платит своим богатырям признательностью и любовью. Когда Мrep освободил дороги в Сасун для снабжения его хлебом, народ восторженно встретил своего спасителя. Ко Мгеру пришел Армянский народный эпос «Давид Са- сунский» по своему идейному ботатству и художественной силе является сокрови- щем мировой эпической литературы. Демо- кратизм, горячая любовь к родине, интер- национализм, стремление к мирной тру- довой жизпи, мудрый оптимизм - вот мир идей и чувств, пронизывающих это ве- ликое произведение. Герои этой эпопеи слеплены по образу и подобию народа. Центральная фигура сказания-Давид Сасунский олицетворяет силу, благородство, мужество, великодушие народа- всемирно-Армянский народ в «Давиде Сасунском» воспел нетолько свою историческую участь и освободительную борьбу, он воспел так- же героическую борьбу всех угнетенныхВсе народов мира за свое национальное осво- бождение, против притеснителей и захват- чиков. На знамени этой борьбы - идеи гуманизма и прогресса. Поэтому и через десять веков идеи и образы «Давида Сасунского» не утратили своей действенности и вызывают живой и непосредствённый отклик в сознании со- временного человека. Едва ли в каком-либо другом произведе- нии мирового эпоса можно найти столь резкое, как в «Давиде Сасунском», тивопоставление миру насилия - мирного труда, тирану - вождя и друга народа. Эбро.аким замечательным контрастом зву- чит клич давида и Огана, призывающих народ на стройку, и военный клич Мера- мелика. Призыв Давидаэто радостная сим фония труда: 1 Ах, зову, зову, пускай придут! Ах, зову, зову, пускай придут! Ах, пять сотен - тысяча душ, чтоб камень ломать, Ах, пять сотен -- тысяча душ, чтоб камень тесать, Ах, зову, зову, пускай придут! воду таскать. -Ах, зову, зову, пускай придут! Ах, зову, зову, пускай придут! Ах, пять сотен -- тысяча душ, чтоб доски строгать, моАх, пять сотен - тысяча душ, чтоб стены слагать, чтоб кладку скреплять. Клич арабского деспота - кровожадный призыв к человеческой бойне: Ах, зову, зову, пускай придут! Ах, пять сотен -- тысяча душ, чтоб щебень сгребать, Ах, пять сотен - тысяча душ, чтоб иМне сонмы отважных безусых юнцов нужны для войны! 1 Цитирую по переводам С. Шервин- ского, В. Державина, К. Липскерова и A. Кочеткова.

Авторы фильма использовали до конца возможности, предоставленные им мате- риалом, Можно лишь говорить о том, что они использовали не весь материал и кое- что упустили,например, ничего не рас- сказали о республиканском флоте, а этот флот сыграл пезаметную, но первоклассную роль в борьбе Республики с блокадой, ко- торой подвергла ее политика «невмеша- тельства». Но на основе данного материа- ла можно построить лишь внешнюю, пусть захватывающую и величественную, но все же только летопись испанской трагедии 1936-39 гг. Внутреннее развитие дра- мы, ее главные движущие пружины, ев всемирно-исторический смысл остаются не- вскрытыми в образах киноискусства. Для этого требуется народно-героическая драма характеров. В самом деле, посмотрите, как начина- ется драма. Международная биржа и реак- ционная социал-демократия без сопротив- ления сдают фашизму в рабство целые на- роды. Постепенно в заячьих душах фили- стеров укрепляется мысль о непобедимости фашизма и бессилии нардных масс. В рас- четах Санхурхо и Франко, Хуана Марта и Хиль Роблеса, в замыслах их итало-герию манских хозяев эта легенда играла первен- ствующую роль. Они собирались атако- вать безоружную, штатскую, давно всерь- ез не воевавшую нацию. На их стороне было, казалось, все: собственная армия; военная техника двух фашистских держав; молчаливое попустительство Лондона и Парижа; активный саботаж междуна- родного пролетарского единства со сторо- ны реакционных лидеров II Интернацио- нала; дряблая, половинчатая политика буржуазных демократов внутри страны; проказа анархистских традиций, десятиле- тиями подтачивавшая боевую организацию и дисциплину пролетарских масс: нако- нец, «Пятая колонна» шпионов и дивер- сантов и ее головной отряд в лице троц- кистской шайки. Они были уверены в том, что нация капитулирует, не сопротивля- ясь, и отправились в поход, словно на увеселительную прогулку. Нация ответила им почти трехлетней войной, в которой

Совершенно неоспоримо, что один из се- кретов необычайно сильного воздействия «Испании» на зрителя заключается в ее документальности, Но эта документаль- ность особого рода и качества. Советские операторы обязаны были в первую очередь показать, что испанский народ хочет сражаться и победить и что он действительно сражается. Это значит, что многие из своих документов они долж- ны были искать в огне боев. «Испания» - фильм героический не только по своему содержанию, но и по тому способу, каким было добыто огром- ное количество его кадров. Он весь оку- рен пороховым дымом, и не одна сотня метров его побывала под обстрелом преж- де, чем попала на экраны мира. На экране бой. Танки; черные фонта- ны артиллерийских разрывов; пулеметные очереди, безжалостно хлещущие сморщен- ную кастильскую землю; пехотные цепи, идущие в атаку; люди, падающие и не всегда встающие вновь. Вы видите только это. Но человек, которому довелось при- сутствовать при событиях, знает, что где- то вот здесь, «за кадром», вооруженные ручными кинокамерами, перебегают вместе с пехотой Кармен и Макасеев. Они пере- бегают, ложатся, встают, опять бегут, опять ложатся. Осеннее, но еще бешеное кастильское солнце пробивает насквозь че- реп, расплавляет мозг; черный от пыли пот заливает глаза. А надо еще снимать и снимать, и не всегда при этом следует прятать голову от пуль, потому что мож- но поплатиться… хорошим кадром. На экране эпизод борьбы за толедский Алькасар. Горстка храбрецов ятакует ста- ринную циталель, захваченную фашистски- ми юнкерами и жандармами. Пулеметы противника яростно отплевываются; ата- кующая цепь приникла к земле. Вы види-

Сказал ему: «Ты наш хозяин, наш про-Правь нами теперь». Сасунский народ, князь, Семь лет длится в Сасуне траур по Мгеру старшему. В это скорбное время юноши не женятся и девушки не выходят замуж. И только забота о молодом поко- лении заставляет сасунцев снять траур. Когда маленькому Давиду, находящемуся в Мсыре, угрожает опасность, сасунцы принимают все меры, чтобы спасти светоч Сасуна. Народ окружает его безмерной лю- бовью, заменяя ему отца и мать, которых он лишился в день рождения. Единение народа с богатырями - вождями делает его непобедимым. Народ Армении уже в ту далекую эпо- ху хорошо знал и понимал принципиаль- ную разницу между войной захватниче- ской и справедливой войной против пора- ботителей и тиранов и с поразительной силой подчеркнул это в своем эпосе. Эпос бичует захватнические, насильст- венные цели войн, предпринимаемых по- велителем Мсыра, вскрывая, что эти вой- ны влекут за собой грабежи, насилия, раб- ство. Этому разбою противопоставляется справедливая освободительная война, кото- рую ведут сасунцы против иноземных по- работителей. Эпос прославляет благород- ные гуманистические цели и стремления Давида, его стремление к мирному строи- тельству, его борьбу за свободу и брат- ское содружество народов против рабства и насилия. «От разбоя много ль проку», - говорит Давид людям Мелика.

стического искусства. был разбит и развеян, как дым, миф о  АРКАДИЙ ПЕРВЕНЦЕВ «НАД КУБАНЬЮ» Отрывок из второй книги романа Неожиданно шум смолк. На крыльце появился Павло Ватурин, одетый в серую походную черкеску. Красивое его лицо было сурово и сосредоточенно. Миша за- метил, что на Батурине было навешено боевое холодное оружие, не вынимаемое им из сундука еще со времени прихода с германского фронта. Рядом с Павлом шел старейший член совета харистов, парадно одетый Степан Шульгин, богатунский пред- седатель совета Антон Миронов, предста- вители приписных хуторов и бывший во- енный писарь, занимавший должность се- кретаря совета. Позади, как бы нарочито державшийся за спиной Павла, находил- ся Барташ. Появлению Барташа обычно сопутствовали великие события, и поэтому станичники, заметив его, загудели. Бату- рин поднял руку. По сигнальному взмаху Шульгина оборвался колокольный звон. Сразу сделалось удивительно тихо, и от этого усиливалось напряжение ожидания. протиснуться к самому крыльцу совета только потому, что впереди его шел пле-- чистый и целеустремленный Меркул, Все еще звонили колокола. Цветущие акации. окружавшие площадь, были густо, слов- но воробьями, усыпаны мальчишками, у ограды и у коновязей спешивались все новые и новые группы всадников. Они протискивались вперед, сгущая и до того плотную толпу. Повинуясь вековым тради- циям, на веранду уступчиво пропускали седобородых стариков, прежних вершите- лей судеб общества. и- Товарищи станичники, - сказал Ба- турин, - мы собрали вас не по своей ко- рысти, а по общему делу. До Кубани под- ходит германское войско. Оно уже близ- ко, почти у Ростова-города. Немец забрал Украину, Тавриду и побережные города по морю Азовскому - города, что лежат напротив наших исконных войсковых гра- ниц. Войско кубанское не помнит, чтобы его земли топтали супостаты, будьони с неметчины, с туретчины, аль от татарщи- ны, - Батурин замолк, выжидая, пока стихнет шум, пробежавший по народу, и продолжал так же спокойно, но внуши- тельно. - Высшая советская власть об- ращается к нам, к казачеству, с великим словом. Представитель Чрезвычайного шта- ба обороны Кубано-Черноморской респуб-

…Густые запахи цветущей белой ции волнами плавали в воздухе. Через Сергиевский плац и над околицами рысью проскакивали конные группы. Елизавета Гавриловна подала сыну повод и поддер- жала стремя, ярко засверкавшее на солн- це. Глаза матери были красны, и на лице жак булто бы прибавилась оетчатая пе- седла, Отец вторично прощупал подпру- ги, проверил, как застегнуты торока, тут ли саквы, с вечера еще набитые отбор- ным зерном, подтянуты ли тренчики, при- хватившие попону с троком, котелок и парусовое водопойное ведро. Кукла ко- сила глазом и нетерпеливо топталась. Отец тихонько провел ладонью по ее крутой шее и прильнул к ней щекой. Потом взял ло- шадь под уздцы и повел к воротам. Ели- завета Гавриловна шла рядом. Мише бы- ло сердечно жаль матери, старательно скрывавшей свое горе, но слова утешения не приходили. На сердце было много хо- рошего и теплото, но высказаться он не мог. имеет.Мимо пролетела линейка,наполненная вооруженными людьми, Это были солдаты и пластуны с крайних планов форштад- та, с песнями отправляющиеся на сбор- ный пункт. - Прощай, маманя, - сказал Миша, наклонившись. - Час добрый, сынок.

сарь отнес ее в совет, торжественно про- ходя мимо расступившихся людей. Народ стоял в глубоком молчании, ибо зазор- ным считалось неосмотрительным решени- ем нарушить авторитет собрания. Барташ, коему известны были казачьи традиции, внимательно просмотрел людей. По выра- дик он прочитан отобрение, произвели благоприятное впечатление на жилейцев. Когда на крыльцо поднялся Отийченко, его приветствовали сдержанным одобри- тельным гулом, что означало доверие. - Казаки, - громко сказал он, - мно- го говорить - время губить. Есть уже в станице беженцы и с Украины и с Азов- ского моря, рассказы вы их все слу- хали. Идет немец саранчой. Забирает все: хлеб подчистую с соломой и половой, яй- ца подчистую с курями, сало и масло с кадками, коров забирает, быков угоняет, людей русских стреляет, вешает, порет. Мы, фронтовые казаки, порешили, что не будет и нам, кубанцам, от него пощады, бо еще за войну он на нас зуб Нельзя пущать немца на Кубань, кисло от него придется. Бить его нужно игнать не то что с Кубани, а и с области Дон- ского войска, и с Украины, бо Украина- матерь нам тоже дорогая, так как боль- шая часть казачества - украинской землей вокормленная и украинскими реками вспо- енная. Верномое слово, жилейцы, верно мое слово, галагановцы? - Верно, Огийченко, - закричали ка- заки. мы умеем, знаем все его щекотные места… Старики, до этого стоявшие с откину- тыми на вытунутую руку палками, поч- ти одновременно приложили их к груди. Это означало согласие. Огийченко, сняв шапку, поясно поклонился старикам, сразу же по площади прокатились крики одобрения. - Гнать немца надо отовсюду. Шкодли- вый он. - Так вот, казаки, - продолжал Огий- ченко. - Я имею уполномочие заявить предложение. Пущай товариц как представитель штаба обороны, пере- даст своему штабу и Всероссийскому со- вету, что жилейское товариство против немца. Нам самим несподручно вы- пасывать его на нашей земле. А бить его Поход решен, - об явил Огийчен- ко, - надо выбирать командира. Пущай не обижается казацкое старшинство, не- кого выбирать из прежних полковников и есаулов - все до Корнилова Лаврентия, да до генерала Деникина убегли. Все уш- ли поднимать нового и не сподручного казачеству царя. Вношу предложение. опять-таки от фронтового товариства, вы- брать на поход Павла Лукича Батурина и ему поднять старые знамена и регалии боевых жилейских полков.

ака- рямым, помни, что победа сразун ся, враг тоже бывает стойким. зря не махай, а всегда с толком. Н дай, пока тебя рубанут, а старай бануть раньше. И при защите з лучше всего напасть первому. Поны нок? Ну, вот и доехали, Миша… Отец опустил руку. На луке остался елед его потных пальцев. це, возле батуринского двора, был вязаны оседланные кони, ивс крыльце появился и сам Павло,м Миша кивнул. Виимателыю рения, скучно проповедуемые в священником-законоучителем, - Ежели с одного раза не од бери врага со второго раза, с трие, четвертый лезь. Пока не повалиь гибай, но своего добивайся, и да, что в хорошем бою нету сн только поддержка. Не бойся враг если он на тебя навалится нежди гаданно, днем аль ночью, не забн ного. Бить его можно клинком Из двух выбор не трудный, а стр построится. Близок враг - в шаш подальше - огонь, а потом обязата шашки. Знай, Мишка, что негус в мире оружия, как казачья шаш она никогда не подведет и нед ки, и нет у казака лучшего друге боевой конь, Он завсегда теб и от неволи и от смерти. Самн а коня накорми, сам не допей, а пои, сам не доспи, а коню дай к походу, сопровождаемый семьей нополчанами. …Двести двадцать тысяч отборна жестоких пришельцев, раст красные поля Украины, подходил раинам республики. По бывшимчу шляхам скакали тяжелые бавар кадроны, методически и страшно пехота, катились автомобильные циклетные команды авангарда, оборга ные скорострельным оружием Пылы раина, павшая жертвою многи тельств. Обрекались той же участ зачьи области Дона, Кубани и Терен залось неумолимо надвигается вой батыевщины, и среди рус не найдется нового Дмитрия Донск Но поднимались на отечественну ну свободолюбивые окраины, спеш ходило к весеннему Дону ополч казак Павел Батурин в кованой Жилейского полка грамоту, закн в багряный сафьян. «К оружнв К оружию, кубанцы! Смерть рода. Гибель предателям!» писано в тех новых скрижала вителями партии, самоотвержелн вившей борьбу народа за свободуа висимость…

Вополох застал Меркула и Мишу на перепелиной охоте. Тревожно ввонили обе жилейские церкви. От станицы показались два всадника, наперегонки скакавшие по дороге. На развилке двух шляхов, веду- щих на приписные хутора Песчаный и Га- лагаловский, всадники раз единились. Мер- кул бежал по ячменному росистому полю, оставляя сизый примятый след. Его до- гонял Миша, томимый какими-то предчув- ствиями. Перед ним ощутимо страшно вставала та памятная «рафоломеевская ночь», когда дико ревел могучий конокрад Шкурка, избиваемый казаками, и багро- вые факелы отбрасывали черные хвосты копоти. Всадник приближался. Это был Писаренко. В руках его трепетал красный флаг, искоса поставленный по ветру карь- ера. Залыхавшийся Меркул выпрыгнул на дорогу и поднял руку. Писаренко круто осадил коня. … Война? - крикнул Меркул, указывая на флаг, поднимаемый станицей только во время мобилизации. Писаренко махнул рукой на север. - Германец идет! Оттуда идет! ет! На Ку- бань идет! Он вздыбил коня, на секунду перед глазами Миши мелькнули лепешки-подко. вы, серебряный эфес шашки, и Писарен- ко исчез в клубчатом облаке пыли. Мер- кул побежал к лесу, к подводе. - Перепелов как? - догоняя, спросил Миша. Меркул отмахнулся и помчал быстрее. На майдан стремительно собирались и казаки, и иногородние, и женщины, и старики, и дети. От полевых таборов ска- кали верховые на конях, не так давно покорно ходивших в плугах и пропаш- никах. От хуторов, поднятых нарочными, поднимались казаки. Мчались крепкие увертливые хуторяне - песчановцы, ска- кали казаки Попасных хуторов на грива- стых степняках-киргизах, скакали галага- новцы-потомки сечевиков, сразу же на- цепив старинные клинки, увитые азиат- скими вензелями. Вновь приближалась война, но теперь она непосредственно уг- рожала их домам, их нивам. Мелкие рас- при и междоусобицы были забыты, надвигался грозный иноплеменник. Площадь кипела л народом, и разноголо- сый гул стоял в воздухе. Миша сумел 4

лики товариш Ефим Бартал привев нам Донскому представители высшей власти. Батурин принял от писаря почтительно поданную сафьяновую папку, в которой обычно хранились важные документы Жи- лейского полкового округа. Развернув пап- ку, начал внятно и раздельно читать. Трудовые казаки Дона и Кубани! Великая опасность надвинулась на вас. Враги трудового казачества подняли голо- вы. Вывшие помещики-дворяне и царские генералы хотят захватить на Дону и на Кубани власть в свои руки и передать эти благодатные плодородные областиино- земным захватчикам… Трудовые казаки Дона и Кубани. Волею рабочих, крестьян к казаков всей России Совет Народных Комиссаров приказывает вам немедленно стать под ружье для за- щиты вашей земли от предателей и зах- ватчиков. На советы казачьих депутатов Дона и Кубани мы возлагаем обязанность создания твердой и надежной армии для спасения своей земли и свободы. Каждый трудовой казак обязан, по пер- вому призыву своего совета, стать под ружье. Мы снабдим вас необходимым сна- ряжением и вооружением и пошлем вам на помощь братские войска. Великая опасность надвинулась на вас, казаки Дона и Кубани. Покажите же де- лом, что вы не хотите быть рабами угне- тателей и захватчиков. К оружию, донцы! К оружию, кубанцы! Смерть врагам на- рода. Гибель предателям. Да здравствует трудовое казачество! Да здравствует братский союз рабочих, крестьян и казаков! Да здравствует Российская Советская Федеративная Республика! Председатель Совета Народных Ко- миссаров Ульянов (Ленин). Народный комиссар Стапин. Миша, прильнув к перилам, не проро- нил ни слова. Он понял, что издалека, из России, которая представлялась ему покрытой лесами вперемежку с крупны- ми каменными городами, обращаются к ним не за помощью а с призывом за- щищать свои земли и станицы, И отту- да им, казакам, предлагают в помощь и оружие, и войска. И два человека, только понаслышке известные ему, кубанскому мальчишке, поставив под этим письмом свои твердые подписи, поднялись в его глазах до несравнимо гитантских разме- ров. Батурин закрыл кожаную папку, и пи-

Шершавые руки матери скользнули по его щекам, шее. Миша тронул Куклу в раскрытые отцом ворота. Оглянулся. Мать стояла, опустив плечи и отвернувшись. У Миши на глазах навернулись крупные детские слезы. - Мама!

Барташ,нарадрогска подошла, схватила его руку, нервически пойдетсу-шую повод, и прильнула к ней долгим поцелуем, Выпустив руку, пошла к дому. - Подожди, мать, - крикнул отец, рас. троганный прощанием, - сейчас запряжу конен, добежим до совета, до вторых про- иОн пошел рядом, держась за седельную водов. Дай только Мишку сдать Батури- ну… луку. Миша видел его широкую, натру- женную работой руку, темный вершок шапки и крепкие стариковские плечи, об- тянутые сатиновым бешметом. Вот что, Михаил, - говорил отец,- приходилось мне служить немало и видеть походы и смерти. Запомни наш боевой казачий наказ. Сам погибай, а товарища выручай. Лезьвперед, хотя бы перед. них и били. Не бойся гибели, как бы ни было теба трудно, - наверное побьешь. Ежели трудно тебе, то врагу не легче, только ты его трудного не видишь. Ду- хом никогда не падай,

Литературная газета № 42