ПЕРЕЧИТЫВАЯ КНИГИ
Боевые баллады
} и деть, когда была об’явлена вой-
gy, Hioraw Тихонову вспомнились ©ло-
yy не: «Я восхваляю не подвиг, но
А. ЕВГЕНЬЕВ
но человеческий дух, подвиг —— толь-
=>
yo Да духа, а история есть не что
в конце концов, сцеплению обстоятельств.
для поэта важен здесь не случай, a
сила, движущая человеком.
; Годы, в ¢ того дня, когда
CTBO «Нез ыли написаны баллады, оправдывают по-
ви, Е СТРЫЙ тардероб человеческо- ависимой личности» сменилось эта. В нашей памяти живут и будут жить
созн :
ea Again So En mer замечательные _ ОПИ ma «Баллады 0
Jess, кома поэт пошел на pont, был Николая Тихонова. К я «Баллады» ДЯх»: ,
ры бах Многих Иалюзий. Но иллюзии 06 п 8. Критики много писали Гвозди б делать из этих людей:
тии, УМупив место трагическим протино- отвлеченности, о романтической &б- Крепче б не было в мире гвоздей.
ail: келзвядя империю, цоэт стал ее ТРАБТНОСТи, о романтическом понимании В самое понятие баллады как жанра
ЭТАЖОМ, самого революционного долга. То, что опи- Тихонов сумел внести иного нового и е0-
№ Guam благие противоречия. Они 910 в балладах, могло происходить не общить балладному ритму некое новое ка-
ел р озманию правды, к пониманию ТОЛЬКО Y наб в стране, но и на любой чество, Баллада, являющаяся её
soto туа героизма. другой точке земного шара. Герои суще- ской формой поэзии, в которой совмещены
a Sayapta Вагрицкого за последней ТВОВали всегда, и’ героизм всегда находил элементы лирики и эпического повествова-
pon Maps наступил первый день зрело- 806 проявление в подвиге. Считалось, что ния, требует особой стройности и особой
п, Вмииир Маяковский expose строй ГАХОНОВ ие удовил специфичности героики завершенности. В этом искусстве Тихонов
глючит сумел пронести любовь к живо- гражданской войны. достиг большого совершенства. Тихонов
ут тать а земле «глашатаем гряду- Действительно, в «Балладе о синем па- приблизил балладу к реальной Жи за-
ци шравд». Герой тихоновской «Войных» К6Те» сознание. революционной целесооб- говорил в ней о земных вещах. о теронз-
Jaa Keren проклял войну и об’явил се- ?АЗНоети заменено сознанием одного пря- ме, свободном от служения фатальной идее.
нофлным от перкви, религии и госу: М0ГО долга; человек, е невероятными За каждой баллалой Тихонова стоит в `ко-
рктва. В конце конпов он пришел к ре- ТРУДНОоСТЯми доставивший пакет к месту нечном счете невидимая вначале пелесо-
защиояноху понималию лействительно- АЗНачепия, узнает, что подвиг совершен образность революционного долга. Эти мо-
и, влеюому от пацифистеких иллюзий. \ ВПУСТУЮ, что он не нужен: тивы с годами усиливаются.
fo 3 12 годы, когда, война еще только Баллада Тихонова завершается в боль-
руинуаеь, для поколения, впервые шинстве случаев неожиданной и острой
утающег в жизнь, она была в значи- концовкой, которая оставляет читателю
зыюй степени клубком нераспутанных Прочел — © френч руки обтер, и
Па АНИ : Скомкал и бросил за ковер. думывать прочитанное. Так баллала «Де-
цитеоречий, ий и требовали зертир» о солдате, вернувшенся домой, за-
нения, Многие искали тогда выхода в
канчивается словами:
тиагатде анархистеко-независимой лич- Не нужно — я все уже знаю сам. Хлеб, два куска
ти, свободной и от уз прошлых пред: Подвиг здесь — только проявление че- Сахарного леденца,
ритиов и от связи с коллективом. Сам Товеческого духа, революционной воли и А вечером, сверх пайка,
лотов в тот пернод, кроме Гейне: читал энтузиазма. Пусть зоТ этот подвиг чело- Шесть золотников СВИНЦ&.
sos Bets sa о письмо, пропал впу- т
ь ю. Но живет тз сила, которая толкнула ихонов считает, что баллада для него
se hg ti re войны ‘его на подвиг и которая заставит его с0- — нечто уже пройденное. Мы сейчае, пе-
у я тупенью к 1о- вершить еще не одно героическое дело. речитывая его бал
mane действительной взаимосвязи ве- Тихонов и ценит эту человеческую силу ОН
te Годы, последовавшие за хотя она и вступает здесь во временный жет быть, их строгий ритм и мужествен-
wal в ee a старых конфликт с целесообразностью. Может быть, #ая простота будут воодушевлять люхей,
omy D ; TO OBLIH годы это и есть величайшее проявление героиз- Которые пойдут в последнюю на земле
POI, тражданской войны. Бунтар- ма, существующего вопреки случайному, войну eet
м
Всесоюзная сольскохозяйственная BEIC-
Тавка — это простой и величественный
рассказ о победах социалистического зем-
леделия.
Он начинается торжественным вступле-
нием — высокой башней, построенной из
золотых снопов. На башне колхозники
колхозница поднимают к небу тяжелый
сноп колосьев.
Это — башня главного павильона.
3& ней, как главы рассказа, идут один
за другим павильоны республик и обла-
стей. Стройные, как бамбуковый ствол,
колонны Грузии. Синий портал и золотые
виноградные кисти павильона Армении.
Снежный торос Арктики. Цветущий пэет-
рый ковер над входом в павильон Ук-
раины...
Страна рассказывает о себе.
Она говорит о каждой из одиннадцати
республик, которые ее составляют,
Она говорит © своих необ’ятных прос-
торах, о пшеничных морях Украины и в
могучих лесах Сибири, о снегах крайнего
севера и о белых полях юга, осыпанных
снегом хлопкз.
Она говорит о людях, которые ожив-
ляют своим трудом пустыни и степи.
Она говорит о тех чудесах, которые тво-
рит наука, ставшая достоянием народа.
a
Rorga mucarerh pacckasbrpaeT 0 cTpaHe,
он чувствует себя слабым и беспомощным
У ее ног. Как изобразить страну во весь
ее рост? Как передать словами все вели-
кое разнообразие ее красок ‘и ароматов,
всю ширь ее равнин, от которой захваты-
вает дух, всею мощь ее гор, всю беспре-
дельную силу ее народов?
Трудно одному человеку рассказать 0
жизни миллионов.
И вот. страна сама рассказывает 0 себе.
Тысячами кистей на тысячах! квадрат-
ных метров полотна изображает она свои
леса и поля, свои сады и рощи. Сотнями
‘резцов высекает она из камня извзянья,
чтобы запечатлеть черты лучших своих
детей.
Но полотно и мрамор — это, как эхо,
только отражение живой жизни.
Чтобы каждый из нас мог видеть и
осязать живую жизнь, страна ведет нае
из республики в республику, из области
в область.
Могучей рукой перенесла она для нас
в Москзу мандариновые рощи Грузии, 30-
лотые поля Алтая, кудрявые виноградни-
ки Армении.
Она положила У наптих ног целые нивы,
чтобы мы могли сами подсчитать колосья
и оценить тяжесть и зеличину зерна.
*
Для путешествия по Советскому Союзу
нужны недели и месяцы. На выставке это
путешествие можно совершить в одия
день.
Чтобы посмотреть на сады и деревья
схбтропиков, вам не придется пересажи-
ваться в поезда нз пароход, с парохода
на поезд. Деревья субтропиков сами про-
делали это путешествие, только в обрат-
ном направлении — с юга на север. А
вместе с ними прибыло Ha всесоюзный
с’езд растений еще много других знатных
путешественников. Их везли сюда с вели-
чайшей почтительностью, в одеяньях из
марли, в ящиках из фанеры.
Вот невысокие деревья с темнозелены-
ми крутлыми кронами. Среди длинных,
словно лакированных, листьев висят
гроздьями — по три, по четыре штуки —
большие зеленые плоды. Да ведь это ли-
моны! Они будут дозревать, наливалься 30-
лотистым соком здесь, в Москве, под стек-
лянным небом теплицы.
Рядом белеют среди густой листвы. цве-
ты мандаринов с толстыми, словно сде-
ланными из воска, лепестками. Взбегают
по ветвям яркие огоньки — красные цве-
ты транатовых деревьев. Словно зрители
В Театре, разместились рядами на горке
пышные чайные кусты. зелеными и чер-
ными стрелами вытянулись вверх бамбу-
ковые стволы, оперенные редкой листвой,
сквозь которую видно. небо.
Каждый куст, каждое дерево в этом
волшебном сзду -—— гонец от тысяч таких
вустов и деревьев. Они прислали гонца,
чтобы он ароматом своих плодов, раскрас-
кой своих цветов рассказал, о великой ра-
дости труда, а труда земледельца.
Письмо в грязи и в крови запеклось,
человек разорвал его вкось,
— Оно опоздало на полчаса,
%
“
Морские рассказы
3 №. Станюковича
№1. бтапюкович издавна считался пи- <
ми главным образом для юношества.
К. ЗЕЛИНСКИЙ
№ №3 на не помнит мечтательных ча-
ив, поведенных в детстве с книгой Ста-
нюзовича! Самый характер повествова- ~
11 — простой, наивный, баюкающий —
KTR MERI на то, чтобы уносить-
и 3 напряжения к тем заманчивым пей-
‚ 12, вюрые открывались воображению.
° ме морские бывальщины знает
(юлокович! Их рассказывают и ¢ypo-
‚ № юркие волки и молодые ребята,
4 попавшие во флот из деревни, рас-
„ быт х безусые мичманы и адми-
‹ Pui, B кают-компании и Ha баке, во
‹ у перекурки и на вахте; тут есть
1 Юм о том, как один матрос тосковал
} яграничном плавании по родине тах,
M0 в был нарушить воинский устав,
Уы мрнуться домой («Диковинный ма-
toms»), и о жестоких командирах («Co-
34), и о далеких любимых женщинах
(Чбяной шторм»), и дуэли в океане, и
_ У “ом океане, его манящих просторах
1 езных штормах. И все это овеяно
‚ 1801 невольно заражающей вас любовью
т иорю, такой поэзией борьбы ео стихи-
Я, сильных человеческих характеров,
аством географического разнообразия ми-
8, что навсегда западает вам в душу.
№ вт прошли годы. У вас снова в
ах книга, с которой вы были в раз-
— 6 почти четверть века. Многое, может
ть, покажется более наивным, чем ранъ-
ик 1 (например, описания природы), заста-
ии вит вас улыбнуться, HO зато многое у Ста-
1 Никовича вам откроется заново, мимо че-
№ вы раньше прошли, не заметив. Вы
‘у Пи, что вся та романтическая «бы-
МаЬЩина» моря, которая тах зажигала
Ише воображение в юности, вовсе не со-
‘авляет всей сердцевины рассказов и по-
were Станюковича. Это, пользуясь Tep-
наци рассказов Станюковича, — своего
№ лишь оснастка корабля, прихающая
My движение. А самое главное, что с0-
‘авляет неотступный интерес Стантюкови-
38 — № люди флота, порядки на нем,
fyiymee русского флота.
Bes преувеличения можно сказать, что
ен русских писателей прошлого никто
ик не любил военный Флот, никто так
18 знал его хоропю и в прошлом и в его
стоящем, никто так не болел за него
Пой, как К. Станюкович. В ^ рассказе
‘beper и море» морской офицер Артемьев
MIOMMHAeT о тех временах, о которых
Мисказывали ему когда-то моряки стар-
Пр поколения, моряки 60-х годов:
Ут дальние плавания, эта полная
Иасноти служба закаливали харак-
1 и воспитывали тот морской дух, ко-
рый не имел ничего общего ¢ его без-
Маичных отбыванием служебных обязан-
Волей. Тогда и на флот повеяло свежим
№ ухох 60-х годов. Моряки словно про-
или, что матросы — люди. И многие
ЫДИЛИСЬ того, что еще недавно казалось
ких простым, обыкновенным и необхо-
иным. и жестокости, и бессмыеленно-
Ирой иуштры, и своего невежества
84, кроме своего ремесла. Тогда находи-
Ш редкие адмиралы и капитаны, кото-
в умели службу делать осмысленной, &
№ каторгой или тоской, и в То же время
тазлять своим влиянием молодых офи-
Пров видеть в чужих странах не одви
\лько рестораны и туземных KOROTOR..,
1 брег манил многих моряков иначе, как
ианил моряков другого поколения. Тем бы-
№ стыдно не прочитать чего-нибудь 0
ране, куда шли, не повидать чего-нибудь
Дйствительно интересного, не сравнить чу-
Жи жизни и обычаев © нашими и под-
146 не задуматься о том, о чем и не ду-
MAlOCh»,
д Слова эти составляют как бы програм-
‘# XY творчества самого Станюковича. Он за-
в пал русский м флот в ная
ий \ кода, с одной стороны, жив
if susie и л корвотов приходил работы художнина А. А.
14 Сену механический мир крейсеров и! ССР».
моряка, а напротив, скромный и простой,
не производивший впечатления строгого
начальника своим серьезным, моложавым
и довольно красивым лицом с темнорусы-
ми бакенбардами и усами, он несколько
застенчиво, краснея, полавал каждому офи-
перу свою маленькую руку в белой пер-
чатке («Товарищи»). Такой «редкий ад-
мирал», появляясь, подобно Гаруну-аль-
Рашиду, на судне, восстанавливает спра-
велливость, наказует виновных, и на этом
сюжете точно отлыхает Станюкович. Если
мичман мечтал о Гонолулу, то о чем мог.
мечтать писатель Ha своей вахте в ста-
рой Россий? 0 «редком адмирале». —
Впрочем, и Станюкович был далек от
того, чтобы не понимать, как отличаются
его мечтания от действительности. В рас-
сказе «Берег и море» он рисует честного
старика-адмирала, ставшего министром, —
Берендеева. Это человек. трудолюбивый, пре-
красно знающий море и флот, предан-
ный своему делу. Но «он видел, что та-
лантливых командиров нет. Более способ-
ные думали о собственном благополучии...
Берендеев часто посещал суда, делал смот-
ры, ходил на несколько дней в плавания
и находил, что, блатодаря системе пенза,
хороших капитанов мало, и способные офи-
церы бегут из флота... И были минуты,
когда он считал обязанностью уйти от вла-
сти... Честного старика успокаивали, про-
сили продолжать свою неусыпную, безуко-
ризненную деятельность, и он оставался,
еще более работал, во все вникал, все вы-
слушивал, решал. подписывал, ворчал, пы-
лил и грубо разносил е распущенностью
избалованного подобострастием — деспота,
раздражался и бешено негодовал, как че-
стный человек, чувствующий по временам
себя, как в лесу, и сознающий свое бес-
crime».
`Нужна была революция, чтобы то, 0
чем мечтали Берендеевы, Нахимовы и дру-
гие подобные им честные люди русского
флота, о чем мечтал сам Отанюкович, смог-
ло, наконец, найти свое реальное осуще-
ствление. Новый русский флот встал на
воды и сходит со сталелей. Новые люли,
спаянные теми качествами любви в ро-
дине. к морю, в делу своему, —о чем
мечтал Станюкович, — встали у штурвалов
кораблей. И видишь еще, перечитывая Ста-
ноковича, что у русского флота были и
свой отличные (не говоря уже о слав-
ной военной истории) традиции, свой стиль,
& не только бездарные капитаны и телес-
ные наказания. И вот эту поэзию флота
вы у Станюковича почувствуете и сегодня
так же, как и в своей юности. Приятно
ето былю перечесть. Хороший писатель!
броненосцев, & е друтой стороны, когда
во флоте угасали либеральные веяния 60-х
годов, и среди офицерства начинал брать
верх петербургский чиновничий карьеризм.
Классовый характер взаимоотношений мат-
росской массы и офицерства к этому вре-
мени обозначился во всем их непримирн-
мом антагонязие. Нечего и говорить, что.
такое «снижение духа» непосредственно
вредило тому, что былю дороже всего серд-
цу Станюковича: состоянию русского во-
енного флота.
Bee это и наллю себе отражение в «Мор-
ских рассказах». Славные традиции 60-х
годов составляют их душу. С каким пре-
зрением пишет Станюкович о всяких «цен-
зовых моряках» вроде Нельмина («Берег
и №008»), которые ‘равнодушны к судьбе
флота и лишь стремятся поскорее «выпла-
вать» свой ценз («Благо — честолюбия пе
было, и деньжонки припасены»), с каким
удовлетворением пишет далее Станюкович
о случаях, когла бессмысленная жесто-
кость капитанов, зуботычины, карьеризм,
воровство во флоте получают законное воз-
мездие («Товарищи», «Блестящий капи-
тан» и лдр.). Станюкович любуется тем,
как растет в людях флота, особенно сре-
ди матросов, чувство собственного досто-
инства, He позволяющее человеку обра-
шаться © coool, ran ec рабом («Отчаян-
ный»). Нет, далеко не успокаивающий,
влекущий романтическими миражами ха-
рактер повествования у Станюковича. Он
иногда поднимается до подлинно-публици-
стического пафоса, до гнева справедливо-
то человека, по-настоящему любившето
свою родину.
Наказание ‘линьками, унижение челове-
ческого достоинства, дикий уклад во фло-
те — все это описывает Станюкович с
правдивостью настоящего художника. Лю-
бовью к человеку одухотворены его рас-
сказы. Но тде же выход?
Станюкович был все же человеком CBO-
его времени. Олним из излюбленных геро-
ев его является тот самый «редкий адми-
рал или капитан», наделенный лучшими
человеческими качествами, одинокий б-
рец за правду, патриот, ревнитель рус-
ского флота. Обычно его не понимают
окружающие («Беспокойный адмирал»).
Лаже внешность He соответетвует его
чину. «Невысокий, худощавый, без импо-
нирующего адмиральского вида завзятого
с аа
Когда ходнь по выставке, невольно 38-
даешь себе вопрос: что’ здесь лучше, ярче,
прекраснее — цветная мозаика стен или
мозаичный ковер цветов, етройные `ство-
лы дерезьев или стройные стволы колонн,
сказочные травы, нарисованные искусной
рукой хохломской мастерицы, или подлин-
ные травы, растущие рядом нз земле.
Прирэда и труд, естество и искусство
спорят здесь на каждом шату.
Впрочем, верно ли это?
Разве природа сама создала бы всё это
великолепир красок, форм, ароматов?
Нет, каждый плод налит, как соком, че-
товеческим трудом. Каждый стебель вы-
ращен заботливой рукой.
Природа. не мотла бы помирить двух
влейших врагов — пырей и пшеницу —
at A Se ee А
Sao et ee
к о
Bees
Всесоюзная сельскохозяйственная выставна. Панно «Приезд Джамбула в копхоз»
4
их в Центральном зале пезильзна, «Кёзахсквя в павильоне «Механизэцииь
Ра
Фотб--иллюстреционно-издалельсвото бюро ВСХВ.
и создать из них новое растение — пше-
нично-пырейный гибрид Цицина.
гигантекие плоды, которые носят имя Ми-
чурина.
лико, что его не спрячешь в карман, Этого
яблока не было в природе, пока его не
построил Мичурин. Й тут же рядом дру-
THe плоды, созданные
преобразователя природы.
невзрачными плодами, и рядом его пото-
мок — великан, виноград Мичурина. Че-
решне-вишневый гибрил и его скромные
родители: владимирокая вишня и белая
черешня. Дикая, кислая уссурийская гру-
ша, которую и в рот нельзя взять. И ве-
ликоленная «Бере зимняя» Мичурина, ко-
торая происходит по прямой линии от ус-
сурийской груши. ‘
естество,
руками.
STO тот, кто творит из неживого материа-
ла, кто создает прекрасное из камня и
дерева, из красок и полотна.
что есть и другие художники,
творят из живых тканей, из живых ли-
стьев и плодов.
рассказывает не только о своем настоя-
mem. Ona говорит и о прошлом.
сельсовету и яслям она напоминает вам
0 старой деревне.
ные фигуры в стороне от дороги?
вв это из другого мира, который одни из
нас уже почти забыли, а другие никогда
не видели. Эти мрачные тени как ‘будто
нарочно вызваны из прошлого, чтобы мы
могли взглянуть на них, а они на нас.
Тусклыми глазами смотрят призраки на
великий праздник советской земли, на 0с-
вобожденный народ, который переетраи-
вает и украшает свою землю.
вечерам над зданием главного павильона,
над одиннадцатью золотыми гербами с9-
юзных республик.
Туркмении. Они соединили
Всасоюеная сельскохозяйстронная выставка, Тракторы «Сталинец» © дизелем
17 `Фотб- излюстрационно-издтельжого бюро ВСХВ.
М. ИЛЬИН
О СЕБЕ
Природа не могла бы сотворить эти
Вот румяное, яркое яблоко. Оно так ве-
руками великогу
Дикий амурский виноград © мелкими,
Что это: природа или труд?
Это ‘природа, обогащенная трудом, это
‘преображенное человеческими
Мы привыкли думать, что художник—
Здесь, на выставке, мы убеждаемся,
которые
Страна рассказывает 0 себе. Но она
На пути к новому клубу и школе, Е
Взгляните, что это за странные ирач-
Фуражки с кокардами, погоны, рясы—
He
«CCCP». Эти четыре буквы горят по
Мы привыкли к этим буквам. Когда
мы видим их в книге, в газете, на пла-
кате, мы почти не задерживаемся на них
глазами. Даже маленькие дети знают их
значение: Союз Советских Социалистиче-
ских Республик.
‚ Побывав на выставке, начиндешь не
только понимать разумом, но и видеть, .
слышать,
СССР.
ощущать единство народов
(Со всех концов етраны принесли наро-
ды в Москву — в сердце Союза — ко-
лосья своих полей, плоды своих садов,
мозаики и росписи своих зданий.
Вы любуетесь стеной, пестро разувра-
шенной руками вятоких игрушечниц. А
через несколько минут в другом павильо-
не вас поражают стены из деревянного
кружева, искусно вырезанного руками
туркменских мастеров.
Люди снежного Севера и люди жаркой
здесь’ свои
усилия в общем труде.
Каждый узор на стенах зданий сделан
в любовью к своей родине. В каждом пе-
стром ковре — природа родных мест.
Й все это бесконечное разнообразие, 0
котором нельзя рассказать, которое надо
видеть, сливается в единую тармонию
форм и красок. В один орнамент природа
севера вплела еловые иглы, в другой ор-
намент природа юга вплела виноградные
листья, ;
Но в общем хоре все голоса звучат Co-
глаено, прославляя общий радостный труд
единой семьи народов.
rd
Среди плодов и деревьев, среди пост-
роек и машин — строчки и под ними
подпись: Сталин.
Вогда я читал эти строчки, ине вспо-
иинались сжатые формулы науки, по ко-
торым астрономы определяют пути пла-
нет, по которым инженеры соединяют
моря.
В этих строчках — предвидение и рас-
чет, точный замысел и путь к ето выпол-
нению.
1—8 миллиардов зерна в год. Гигант-
ская гора зериа! Таков был замысел
Сталина.
Расчет оказался правильным.
Продвигается пшеница на север и на
восток, завоевывая миллионы гектаров.
В горах возникают плотины, и вода,
направляемая разумом человека, устрем-
ляется по каналам в поля, чтобы ожи-
вить бесплодные земли.
На песках вырастают сады, и DDB
встрече с автомобилем сдерживает коня
пастух, который гонит в поле овец.
По берегам Риона, в `Колхиде, люди,
вооруженные машинами,
отвоевывают У болот твердую
чтобы превратить мертвый край в гигант“
скую теплицу ¢ потолком из небесного
свода.
пшеницы принадлежит
вил мастер урожая
в 1937 году 85 пентнеров с гектара!
СТРАНА РАССКАЗЫВАЕТ.
шаг за шагом
землю,
*
Машины везде. Они у входа, они внизу
посреди ангара, они движутся двумя по-
токами наверху, вдоль стеклянных стен.
Вот оно, мирное оружие, которое выко-
вали наши заводы за годы сталинских
пятилеток. 910 — оружие великанов.
Как не вспомнить Гулливера, когда ху“
мавшь © братьях Оськиных, которые 6
агрегатом из двух комбайнов
1637 человек, 373 лошади, 25 жаток,
25 молотилок, 25 веялок, 40 сортировок
и 20 конных граблей!
заменили
Смотря на машины, вспоминаешь лю-
дей. которые вооружены этими машина-
ми, вспоминаешь стахановцев землелелия,
мастеров урожая, устанавливающих Mu
ровые рекорды.
Мировой рекорд по урожайности яровой
нам, Его поста-
Чумаков, собравший
Мировой рекорд по урожаю и сбору
хлопка принадлежит нам. Его поставила
Басти
Азербайджана. Она собрала в 1937 году
142,9 центнера © гектара!
Багирова, лучшая стахановка
*
Трудно вырастить новое растение.
Еще труднее было партии выращиватв
новых людей.
Й когха ходишь по выставке, не знз-
еть, чему больше удивляться.
Разве можно было представить себ8
раньше крестьянина-ученого?
Разве можно было вообразить, что сло-
BO «хата» и слово «лаборатория» соеди-
нятся в одно слово «хата-лаборатория»?
А теперь у нас сотни колхозных уче-
ных, которые руководят работой хат-ла-
бораторий.
Вот опытная делянка Мальцева, заве-
дующего хатой-лабораторией колхоза «За-
веты Ильича».
Этот ученый-самоучка ввел в Челябин-
ской области новую культуру — чину.
Он ведет свои опыты на тысячах де-
лянок, создавая новые сорта пшеницы,
В его лаборатории — две тысячи веге-
тационных сосудов!
Рядом — участок Д. Н. Лысенко, пер-
вого яровизатора СССР. Это он в 1929
году на опыте в поле доказал правиль-
ность идей своего CHIH.
Делянка Осипова из колхоза «Победа».
Именем Осипова назван новый сорт овса,
который не осыпается, не полегает, не
боится грибных болезней.
Ровные, правильные ряды колосьев
напоминают войска в боевой готовности.
И среди них надписи с именами полко-
водцев, лучших мастеров урожая: Раки-
тин, Попенко, Ефремов, Трофимов, Серов...
Mes
„Всесоюзная сельскохозяйственная вы-
ставка — это. маленькая сказочная стрз-
на, тде Грузия расположена рядом с Арк-
тикой, где береза растет в соседстве 6
пальмой, где на каждом шагу можно от-
крыть растение, которого еще вчера не
было в природе.
Это — Советский Союз в миниатюре.
Rak He похожа эта выставка на BCe-
мирные и национальные выставки капи-
талистического мира!
Передо мной лежит путеколитель по
выставке «Век прогресса» в Чикаго. На
пестрой обложке надпись: «WORLD S
FAIR. 1934».
В переводе «World’s Раш» значит «Все-
мирная ярмарка».
Лучше нельзя определить характер и
значение Капиталистических выставок.
Конечно, от сельской ярмарки прежних
времен современная всемирная ярмарка
отличается и масштабом сооружений и
размахом изобретательской мысли.
Вместо пестрого балагана посетитель
находит здесь «очарованный остров» 6
«волшебной горой», где его подстерегают
сногсшибательные аттракционы.
Вместо фокусника © нехитрым реквизи-
TOM из ящиков и шиаг он находит уче-
ных © мировым именем, которым ничеге
не стбит вызвать гром и молнию среди
ясного дня, а вечером заставить звезды
зажитать фонари на. выставке.
Но все эти подлинные чудеса человече-
ского труда и гения ‘служат здесь всего
лишь приманкой для публики.
Истинное назначение выставки вовсе
не в том, чтобы показать прогресе чело-
вечества. Выставка =— это просто‘ граи-
диозная витрина, окно на весь мир, где
выставлены товары таких-то и таких-т6
фирм. Здесь все подчинено рекламе и жи-
вет рекламой. Е
И когда посетитель уходит © выставкл,
ему любезно предлагают — по дешевке,
всего лишь за 25 центов, — отправить
родным и знакомым телеграмму стандарт-
ного содержания:
«Beem семейством наслаждаемся выстав-
кой. Советуем посетить».
«Некогда писать. День и ночь на вы-
ставке. Приезжайте. Hama любовь всем
родным».
Для устроителей выставки и впечатле-
ния посетителя и даже его тодственные
чувства — тоже may. средства рекламы.
Когда сравниваешь всемирные ярмарки
капиталистического мира с нашей сель-
скохозяйственной выставкой, еще сильнее
ощущаешь то’ огромное различие, которое
существует между двумя мирами, двумя
системами.
Й там и тут демонстрируются modern
‚ человеческого труда.
Но там терой выставки — капиталисту
присваивающий себе труд.
У нас герой выставки — тот, кто тру-.
дится.
Там наука служит только приманкой
для посетителей,
У нас наука показана во всем ee Bex
личии, как сила, преображающая мир. .
Там под видом «мира завтрашнего дня
преподносится куча товаров.
На нашей выставке каждый колос пие-
HEME, созданный свободным трудом, го
_ BOpHT oO будущем всего человечества.
Пора перис ное отт CEDRUS EE
Литературная газета
№ 42 — 5
>:
ieee
oe
cae