В. ЕРМИЛОВ
Семен ОЛЕНДЕР, Александр ШПИРТ КАК МЫ ПЕРЕВОДИЛИ К. ХЕТАГУРОВА * Размер - двухстопный амфибрахнӗ. В переводе получилось так: Пусть вечно не знает Покоя творец. Оплачь, о, родная, Мой скорбный конец.
«ЛЮДИ ИЗ ЗАХОЛУСТЬЯ» К A. Г. МАЛЫШКИН первой годовщине его смерти Роман А. Г. Малышкина «Люди из за- холустья» вводит нас в атмосферу «года великого перелома», заставляет заново пе- режить то, что переживали мы тогда. Малышкину удалось показать главные черты эпохи. Точность художника-историка, стремя- щегося к героическому эпосу, всегда со- четалась у Малышкина с лирикой, Это определяло его своеобразие. 0 познавательной ценности «Людей из захолустья» нужно писать особо, Сейчас хочется вспомнить о страстной лирической теме, которая звучит в эпическом повест- вовании Малышкина. Такие главы романа, как «Счастье» и «Песня», принадлежат к числу лучших страниц советской литературы. В главе «Счастье» читателя встречает неожидан- ный переход к рассказу от имени самого автора. Все страстное лирическое напря- жение романа раскрывается в этой главе, она, как и «Песня», является сгустком лирики, насыщающей весь роман. «Мы были бедные, мы происходили из курносого, застенчивого простонародья, и я был первый в нашем роду, которого отец дерзнул послать в гимназию, на од- ну скамейку с господами». Автор декларирует свое кровное родство со своими героями; тем самым он говорит читателю, что речь идет и о его личной судьбе, -- отсюда такая страстность, лич- ная заинтересованность во всем, что он изображает. Иван Журкин - тонкий мастер, столяр- краснодеревщик, перенявший от отца и мастерство, и ремесло гробовщика, и меч- ту о счастьи, о жизни, в которой «дело стояло бы только за мастерством…» Но, как и отец его, Журкин воплощал мечту в образе своей лавки. И, однако, мечта вовсе не сводилась только к собст- венническому счастью. В Журкине есть песенная, поэтическая жилка: гармонист- виртуоз, он когда-то, в царские годы, ув- лек за собою песней «Измученный, истер- занный наш брат-мастеровой» три села, потом незаметно присоединилась к этой песне другая, слова которой еще не твер- до были заучены: «Богачи-кулаки, разна сволочь. Расхищают тяжелый твой труд», получился бунт, появились стражники, Журкин был арестован… Этот эпизод, изображающий клокотанье народной муки, горя, ярости, по лирической напряженности и силе равен лучшим некрасовским сти- хотворениям. Поэтическое начало в Мур- кине еще больше роднит его с автором. Оба - и автор и его герой - знают, что такое мастерство, песня, музыка… Журкин недоверчив, подозрителен, он привык к ударам судьбы и несчастьям, он не сомневается в том, что всякий стре- мится только к тому, чтобы себе «кусок урвать». Но на стройке в Красногорске Журкин сталкивается с совсем иными за- конами жизни. Их смысл об ясняет ему большевик Подопригора. И по-новому ожи- вает в Журкине его мечта. Всю жизнь он «жил на какой-то зыблющейся земле…» «Он шагал по твердой, но заработанной им теперь земле, шагал как свой». Журкип наконец-то, впервые в своей жизни, смог применить свое высокое ма- стерство. Он стал славным мастером, бригадиром на деревообделочном заводе в Красногорске. Страницы из главы «Песня», в которой изображается, как нашел Журкин «за го- рами, за долами» настоящую прочность, настоящее счастье, представляют собою великолепную победу советской литерату- ры. Многие наши писатели пробовали рассказать о том, о чем удалось расска- зать Мальшкину. Сколько было плоской «иллюстративности», рационалистичности в этих попытках! Малышкин сумел написать роман счастьи, художественно-ощутимо, поэтиче- ски-конкретно воплотить эту тему, пото- му что всегда решал в своих произведе- ниях и свою личную судьбу. Судьбы народа являлись глубоко личным делом Малышкина, все самое подспудное, лич- ное было неразрывно связано у него с революцией, с социализмом. Рассказывая об Иване Журкине, он рассказывал и о себе. селое, молодежь хочет танцовать, и он играет… ту-степ, который сам когда-то, в молодости, оттанцовывал в Мшанске с де- вушками. Этот эпизод с «невышедшей» песней художественно совершенен. Новая песня родилась в Журкине, а слов для нее нет, но мы все-таки слышим не только ту- степ, а и мелодию этой новой песни. Против Зуркина и Тишки вся бур- жуазная, кулацкая, хищническая стихия, cего звериной хваткой, этого базарного волка, может равняться в смысле изобра- зительной силы с наиболее яркими обра- зами кулаков, живоглотов, лавочников нарисованных классической русской лите- ратурой. В изображении кулацко-спекулянтского подполья, орудующего в Красногорске, даны два художественных плана, две пло- скости: с одной стороны, показано, что враги - реальная и опасная сила; с другой стороны очень тонко раскрывает- ся, что это - «не действительная дей- ствительность», что, с точки зрения исто- рической перспективы, это лишь «види- мость»… Призрачность их мечтаний, обречен- ность всего строя жизни, который они пытаются возродить, выражена в романе посредством таких художественных прие- мов, которые создают впечатление сна: как бы и в самой жизни развертывается «деятельность» спекулянтских пауков, и вместе с тем не такое все, как было ко- гда-то в далеком, ушедшем в прошлое, базарном Мшанске с его крупными и мел- кими хищниками… Этот Мшанск встает в кулацких меч- таниях откуда-то из-под земли, звучит «покойницким звоном»… Переменились исторические роли, пере- местились силы. Для Тишек, Журкиных «со о счастьи» превратился в явь, и са- мое счастье оказалось неизмеримо шире и глубже, чем мечталось. «Люди из захолустья» - произведение большого охвата. Это подлинный социаль- ный роман. Малышкин вложил в него гро- мадный материал: столица в «год великого перелома», жизнь большой центральной газеты; огромная новостройка; деревня в период коллективизации и ликвидации ку- лачества. Только художник большого мас- штаба художник-историк, мечтающий о новом, советском эпосе,мог возвести такую широкую и прочную постройку. Подлинный социальный роман, проникну- тый лирикой, роман, в котором звучит «возвышенная, вечная мелодия, единствен- ное в жизни», как говорит одна из ге- роинь, - таковы неповторимые, своеоб- разные черты последнего произведения Ма- лышкина. «От себя ,от такого» - робкого, придав- ленного, неумелого, Тишке «хотелось осво- бодиться, как от удушья». От всего удуш- ливого в самих себе, от всего, что тяго- теет над сознанием людей, как наследие старого, «захолустного» мира, освобожда- ются в романе и Журкин, и Ольга, и По- ля, и Николай Соустин, и Тишка, и По- допригора. Люди выходят из захолустья вместе со страной, и ведет их всех вели- кая партиябольшевиков. Миллионы впер- вые узнали настоящее- счастье, настоя- щую судьбу, и, разумеется, они никому не отдадут завоеванного. В романе Ма- лышкина развертываются личные судьбы, но мы всевремя при чтении чувствуем весь народ, движение народных множеств, так же как в «Севастополе» все время чувствуем море. Настоящее - только с народом, с партией большевиков, счастье для себя возможно только как счастье для всех, оно постижимо только в муже- ственной борьбе со всеми силами старого мира. Через все свое творчество пронес Малышкин тему счастья и мужества. Очень верно сказал К. Г. Паустовский в кратком некрологе, что все творчество Ма- лышкина представляет собою «порыв к счастью». Нашей литературе присуще стремлениеВводная к сочетанию героики эпоса с субъектив- ной страстностью лирики. В поэзии это наиболее ярко у Маяковского, в прозе это очень сильно выражено Малышкиным. гортьсунского» Человек большого личного мужества, доброволец и командир Красной Армии, А. Г. Малышкин завоевывал своими рука- ми свою настоящую судьбу и настоящую судьбу своего народа. Ему удалось победить в повой для че- ловечества области счастья, создать песню для сотен тысяч Журкиных. Это был ху- дожник настоящей, большой страсти. Традиции А. Г. Мальшкина - народ- ность его творчества, точность и правли- вость, беспощадное мужество, личная за- интересованность во всем, чем живет на- род, страстность порыва к счастью и не- нависти ко всему тому, что враждебно на- роду; мужество новаторства, жадное стрем- ление никогда не потерять способности чувствовать новое, и, главное, то, что руководит всем этим, -беззаветная ность героической партии Ленина Сталина, строящей настоящее счастье на этой прочной, завоеванной земле, - все это является лучшими традициями совет- ской социалистической литературы. Когда думаешь о Малышкине, испыты- ваешь радостное и уверенное чувство: у нас есть настоящая, большая, советская литература. У нас выходит немало слабых книг, но ведь в истории любой литерату- ры бывало так: работают многие, удает- ся немногим. литературы.
Любовь к своему народу, сочувствие обездоленным, протест против бесправия этими чувствами проникнуто все творче- ство великого осетинского поэта Коста Хе- тагурова. Для выражения своих чувств он при- влекает самые разнообразные поэтические формы и жанры (лирическое стихотворе- ние, басня, поэма, песня).
Из поэтической практики * быть, не ново для литераторов, но, воз- можно, это будет интересно читателю. Вот подстрочный перевод первой строфы
(Перев. А. Шпирта)
Хотелось оставить оборот: «поддерж ющему во мне жизнь», передающий рактерную интонацию подлинника, строгий ритм подлинника сопротивлал этому желанию. Пришлось отыскать ноним в одном коротком слове «творед что позволило полностью сохранить сог жание строфы. Несколько слов о подстрочниках. литиздату удалось организовать хорош подстрочный перевод, но и здесь не общ лось без опибок. Так, осетинское сло означающее «капризное дитя», перевод ся «шалуп», что не одно и то же. Вщ гом месте слово «невежда» переводит «недоросль». Иногда-наоборот: подстр. ники страдают чрезмерной «точностьв Так, в стихотворении «На смерть Кипь ни» есть строка «Плачут наши голон Гакая фраза, естественная, быть можи строе осетинской речи, по-русски звуч странно. Этих дефектов не так уж мноц но лучше бы их вовсе не было. В заключение хочется сказать, что р- бота над переводом стихов Хетагурова, го тонкого обаятельного лирика, приноси творческое удовлетворение и обогащает собственный поэтический опыт.
Характерно, что даже в своих стихах стихотворения Хетагурова «О, если бы!». Много мягких лучей ткет сердце. Дай-ка ему волю! Многого бедняку хочется Иногда. Приводим транскрипцию этой строфы: Вирэ фелмен тенте зерде шиваенды Бар-ма йын-оатт. Бирә цыдертә мегуыры фефенды Иуәй-ну-хатт. И, наконец, поэтический перевод: Нить за нитью сердце ткет желаний Только волю дай! А порой у бедняка - таких Непочатый край. ткани. мечтаний (Перев. C. Олендера) Возможно еще большее приближение к переводчикудовлетвореп тем, что ему удалось сохранить основную мысль и ритм четверостишия. Другой пример из стихотворения «За- бота». В подстрочнике: Поддерживающему во мне жизнь Да не будет покоя. Пусть родная оплачет Мою смерть (мой прах)! * ** для детей он остается верен себе: внешне наивная форма и глубокое социальное со- держание («Капризное дитя», «А-лол- лай»). С формальной стороны стихи Хетагуро- ва также представляют большой интерес. Осетинской поэзии свойственно тоническое стихосложение. На первый взгляд, это как будто упрощает задачу перевода на рус- ский язык, но на деле возникает ряд труд- ностей. В стихах Хетагурова часто встре- чаются строки, состоящие из коротких односложных слов, например: «Ма мем дур». Эта же строка в точном переводе выглядит так: «Не разговаривай со мною». Задача состоит в том, чтобы, передавая смысл, не нарушить трехсложного размера строки. Такого же рода затруднения, к
примеру, возникают при переводе англий- оригиналу, но ских поэтов. Каждый из нас в своей работе при держивался одного принципа воссоз- дать ритм подлинника, строфику, харак- тер рифмовки, сохранив при этом содер- жание и образную ткань стихотворения. Нам хочется привести несколько при- меров лабораторной работы. Это, может
А-лол-лай Мать легко тебя качает. Лунный луч с тобой играет. Ты расти, мужай! А-лол-лай! Ты -- моя надежда, сила. Пусть ягненком белым милый, Вечно для тебя Буду я! Наша жизнь страшнее ада. Твой отеи не знал отрады, Весь он изнемог. Спи, сынок, Станешь старше - ожидает И тебя судьба такая… Для меня мужай! А-лол-лай! Из простой коровьей кожи Ты б арчита сделал тоже, Стал бы голодать… Время спать! Ты б дрова таскал, усталый, Я бы вышла и сказала: «Мать всегда с гобой, Ясный мой!» А умру, забудь про горе, Ты любя родные горы, Их не покидай, А-лол-лай! Перевел с осетинского Семен ОЛЕНДЕР *
О, если бы! Нить за нитью сердце ткет желаний Только волю дай! ткани. А порой у бедняка таких мечтаний Непочатый край. Если бы и я, - твердит бедняк, - Мог пойти вперед, по праву Если б честь завоевал себе и славу, Как и мой народ! Если б сердце горячёе волновалось За чужую кровь! Если б лучшим благом мира мне казалась Ты одна, любовь! Перевел с осетинского Семен ОЛЕНДЕР
Как мужчина Встань, как мужчина, рано, Умойся и скажи: - Господь, своей охраной Мне милость окажи!… Будь в доме хлеба вволю, Ты б свой имел кусок. Теперь же будь доволен Чуреком, мой сынок! Скорей беги учиться, Да сумку не забудь! Не будешь ты лениться - Найдешь свой верный путь! Учись дружок, с охотой, Чтобы мудрость всю познать, И с радостью работай, Чтоб человеком стать! Перевел с осетинского Александр ШПИРТ
облачное, влекущее, лось в жизни».
чего еще не зпава-
«Яркорыжий каменщик, перехватив по- ясницу руками, словно летел на доклад- чика, - сурово-требующий, испытующий, он, возможно, решал свою жизнь! Длинно- шеий парнишка, которому готовил Подо- пригора неимоверную судьбу, смотрел ему прямо в глаза, не мигаючи. У Подопри- горы даже кружилась голова…» Многие романы и поэмы о социалисти- ческом строительстве остаются нередко грамотным, добросовестным, но холодным рассказом, потому что в них нет малыш- кинского горения, потому что в них не чувствуется самого главного: что решает- ся жизнь, - нет вот такого каменщика, который «словно летел на докладчика», нет того, из чего рождается поэтическая сила, - нет музыки, нет звучания страстной и единственной мелодии… Особенно музыкальна в романе глава «Песня». Она перекликается с главой «Счастье». В «Песне» рассказано о до- стигнутом счастьи. «Песня» - действи- тельно песенная, глубоко поэтическая глава. Вот первые дни работы Журкина на заводе: «Гробовщику не просто хоте- лось отплатить человеку за добро, - ему хотелось сделать так, чтобы Подопригора загордился им, чтобы Журкин был по- ставлен ему в заслугу. Подняться как-то необыкновенно, совершить чудо! В этих мечтаниях играла немалую роль газетка «Красногорский рабочий», которую Жур- кин стал почитывать в перерыве и в ко- торой онизывалась доблесть отдельных рабочих и целых бригад и помещались портреты. Около этих портретов как бы играла музыка, И о том же судили-пере- суживали ребята за верстаками, с явной завистью, и о том же рассказывали на собраниях… Зачиналось, передавалось от человека к человеку то героическое, че- столюбивое волнение, которое доставило потом стройке мировую славу, мировые рекорды в различных областях труда. Уже татарская бригада землекопов вынула за смену какое-то чудовищное количество кубометров земли; бетонщики изо дня в день повышали друг перед другом кривую замесов; отличались монтажники, арма- турщики, слесаря. Но про столяров еще не было слышно… Не слышал еще Жур- сердце его испод- тишка жгуче, предвкушающе билось. Он-
Упрек Кроткого обидишь Вмиг он ущемлен. А упрямцу, видишь, Твой упрек смешон. Как-то Мишка начал Волка укорять: «Гибель славе нашей От тебя опять. Снова всех ты губишь… Скорый на язык, Ты просить не любишь, Нападать привык. Если б стал обжора Славою зверей, Ты один, без спора, Был бы всех знатней, На обжорство злое Честь я не менял, Я ведь от побоев Ребер не терял. К овцам даже в стужу Не кидался я. Что позорней, хуже, Чем судьба твоя?» «Что ж, запомни это», - Молвил волк, ушел. И тотчас же где-то Закричал козел
Новогодняя ночь Когда б с порога вашего И я пропел бы вам: - Хадзаронта, хадзáронта, * За вас я жизнь отдам!… Когда б ты вышла из дому, Ту песенку любя, Олним глазком бы, солнышко, Взглянул я на тебя! Когда была б ты ласковей Со мной наедине. Когда б спросила: кто же ты? И улыбнулась мне Тебя схватил бы за руку, Тебе сказал бы я: Я тот, кто жизнь отдаст тебе. Любимая моя! Перевел с осетинского, Александр ШПИРТ
Если б, как нарты, я пел вдохновенно, Если б фандыр мой и в небе звучал, Все бы созвал я народы вселенной и о страданьях своих рассказал, Перевел с осетинского Семен ОЛЕНДЕР
* ягненок … символ безгра- ничной чистой любви. Лапти. * Нарты -- мифологические богатыри, легендарные предки осетин. Фандыр - лира.
Перевел с осетинского Семен ОЛЕНДЕР
*) Хадзаронта - хозлева. Обращение в новогодней песенки.
Давид Сасунский и его эпоха C. КАРАПЕТЯН, X. САРКИСЯН листы, обрез книги, футляр, письмо, офр мление первой страницы, хорапы укр шения к маргинальным зпакам, заглавны буквы и строчки и миниатюры. Здесь бу дут представлены в подлиннике или в пиях такие древнейшие армянские рук писи, как знаменитое эчмиадзинское еван- гелие, а также все разнообразие творен школ армянской миниагюры эпохи да Сасунского». В Армении в настоящее время готомп ся большая выставка армязской тюры, на которой будут лемонстрировать все направления армянской художест ной миниатюры, включая великих м ров средневековья: Торос Рослин, Сарт Ципак, Авак и др. Выставка будет зана в Москве и Ленинграде. В отделе науки, искусства и литерату ры на выставке будет демонстририв библиотека, которая, по предположена принадлежалаученомуXI века, вй, греческого, арабского и иранского Григору Магистросу. Ругописные фонв Магистроса свидетельствуют, нас широв был умственный кругозор боки были интеллектуальные запросы мяпской интеллигенции XI--XII вв. Последний отдел выставки посвящен тории опубликования «Давида Сасуни го». Впервые один из его вариантов бы издан в 1874 году Гарегином Срванц Другой вариант эпоса был опублинан Мануком Абегяном в 1889 г. Однаво ностью развернуть работу по «Давиду сунскому» этот маститый ученый только уже в советское время - в 1 году под его редакцией вышел первый «Давида Сасунского», включающий вариантов эпоса, В этом отделе у средоточены данные о переводах эпоса русский и иностранные языки и язы народов СССР,о художественной ботке его, и будут выставлены ществующие варианты эпоса, сказителей, собирателей и исследовател * Создание эпоса «Давид Сасунский» в основном относится к IX веку. Это была бурная эпоха в жизни армянского народа. Победоносным восстанием против вое- пачальника Юсуфа он завершил вековую борьбу с арабскими утнстателями роди- ны. В «Давиде Сасунском» с новою силой сказались художественный гений и долюбивый дух армячского народа, за много веков до этого создавший прекрас- ный эпос о великане Гайке, о солнечном ваагне, об Ара, прекрасном и скованном вер-Артавазде. Эпосу «Давид Сасунский» и родившей его героической эпохе в жизни армянского народа будет посвящена открывающаяся в юбилейные дни в Ереване большая ис- торико-литературная выставка. часть выставки посвящается документам тысячелетней жизни «Давида Сасунского». Здесь не только будет про- иллюстрирована история этого эпосанаятом специальной карте, в диаграммах диалек- тов отдельных его вариантов, но будут со- браны также вдохновленные образами «Давида Сасунского» произведения лучших армянских поэтов, художников и скульп- торов, армянская живопись и барельефы на темы отдельных эпизодов эпоса. Для характеристики эпохи «Давида Са- предполагается использовать свидетельства древних армянских истори- скую живопись, данные раскопок древних армянских городов. Молотильная доска, обуглившиеся зерна пшеницы и карасы из Двина, топоры, копья, ножи и стрелы, медные котлы и люстры, кирпичи, черецицы и водепровод- ные трубы, золотые и серебряные изделия все эти памятники в совокупности да- дут конкретное представление о состоя- нии сельского хозяйства и ремесл тогдаш- ней Армении, об экономике деревни и го- рода эпохи «Давида Сасунского». Особенное внимание на выставке будет уделено памятникам Ани. быршего в эпо- ху создания «Давида Сасупского» пент- ральным узлом торговых путей между Во стоком и Западом.
И другая причина овладения «тайной радости» в его произведениях состоит в то нагляделся теперь на здешних масте- ров, посравнивал себя с ними, он знал настоящую цену себе. Ох, как разжигал беспощадной правдивости Малышкина- художника. «Пишите правду - вот и все», - эти слова определяют пафос его работы. Его оптимизм родственен опти- мизму Маяковского: его этот Подопригора, сам того не ведая!» Мы слышим здесь песенный ритм, му- мелодию; начиная со слов: «Зачиналось, передавалось от человека к человеку то героическое…», затем пере- числение разных отрядов армии труда, - при каждом новом названии повышается музыкальпая волна, подходит все ближе к Журкину; и, наконец, подошла к самому сердцу: «Но про столяров еще не было слышно… Не слышал еще Журкин про столиров, и сердце его…» и т. д. В этом повторе мы слышим жгучее биение серд- ца, сбывающееся, - наконец-то сбываю- щееся! - счастье; как и весь приведеп- пе- сенным, музыкальным. Так родилась в Журкине новая песня.
Там, за горами горя, Солнечный край непочатый… Горы горя - таким оставался бы жиз- ненный пейзаж Ивана Журкина, Тишки, его матери, миллионов трудовых людей, стоящих за этими образами, если бы пар- тия Ленина-Сталина не повела народ в сопиалистическое наступление, если бы не осушествилась победа социализма. Напряженность, подлинная трудность
эпоху эпоса «Давид Сасунский» на- чался процесс проникновения светских идей в армянскую литаратуру. Процесс этот дал впослелствии блестящую плеяду средпевековых поэгов, завершающуюся ве ликими лириками Нагапетом Кучаком и Са- Новой. Уже А. Фрик, армянский поэт XIII века, выражает сомнение в божест- венной справедливости и остро воспринима- ет социальные противоречия. В своих «жа- лобах» поэт восклицает: свобо-Наряду с типичным зредвевековым го- родом Ани будет показан не менее ти- пичный средневековый замок Амберт. Для этого используются данные раскопок, про- изводенных в Амберте в 1936 году экс- педицией академика И. Орбели. В Амберте были обнаружены замечательные бронзо- вые памятники, в частности, бронзовые ступки с прекрасным орнаментом. Доколе будем мы страдать? Доколе в рабстве изнывать? И ты, о боже, терпишь все, Где ж пресвятая благодать? Художественная литература, как и нау- ка эпохи «Давида Сасунского», будет на выставке представлена в рукописях, взя- тых из Государственного хранилища руко- писей. В древней Армении была высокс разви та культура книги и ее оформления. Ар- мянский народ, прошедший через жесто- чайшие исторические испытания и невз- годы, все-таки сумел донести свой дра- гоценный вклад - свыше 20 тысяч древних рукописей до наших дней. Более 10 тысяч рукописей хранятся в Советской Армении, остатьные разбросаны по крупнейшим мировым центрам. Инсти- тут истории и археологии армянского фи- лиала Академии наук составил каталог п описание почти всех армянских рукопи- сей и приступает к изданию этогогром- ного труда в 600 печатных листов. Выставка покажет рукописи эпохи «Да- вида Сасунского» во все* их художествен- ной оригинальности: переплет, вкладные
борьбы делают завоеванное счастье таким ный отрывок, этот повтор является весомым, поэтически ощутимым. Тишка, который, по дороге в Красно- горск, долизывает с тарелок в вокзальных буфетах остатки пищи, усвоивший с дет- Он дал себе зарок не играть на гармонии до тех пор, пока не обозначится прочность Теперь он снимает с себя ства нищенскую, робкую повадку матери, в его жизни. попадает из убогого своего захолустья на мировую стройку. Большевик Подопритора зарок, и на первомайском гулянье начи- нает песню, - конечно, он вспоминает ту, которой он увлек когда-то три села: «Измученный, истерзанный наш брат-ма- обещает устроить его учиться на курсах шоферов. Вот он слушает доклад Подо-
пригоры в рабочем бараке о перспективах стеровой». Но… не получается эта песня, стройки. не зажигает ни Журкина, ни слушателей. «И за Подопригорой открывалось под- Нет в Журкине того клокотания горя- Нот в Журо того кокотения Из статьи о творчестве А. Ма алшкиа, ды сделать из этой песни свой шедерр печатающейся в № 7 «Красной нови». Журкина просят сыграть что-нибудь ве- Памяти писателя
как участие в коллективном труде напол- будут с неослабным интересом читаться нашими новыми советскими читателями. Мы надеемся, что Гослитиздат поторо- пится выпустить в свет подготовленное к печати трехтомное собрание сочинений это- няет его гордостью и счастьем. Мы радуемся высокой оценке, которую дал «Людям из захолустья» тов. М И. Калинин, приведший это произведение как пример стиля сопиалистического реа-
Год назад умер один из лучших совет- ских писателей Александр Георгиевич Ма- лышкин. Его произведения «Падение Дал- ра», «Севастополь», «Люди из захолустья» останутся для нашего читателя образцом замечательного труда вдумчивого и правди- вого писателя,С превосходным мастер- ством Малышкин изобразил в «Людях из захолустья», как ломается в сознании че- ловека мелкособственническое начало и
лизма и указавший, что «здесь удивитель- всоответствии с жизненной го выдающегося мастера советской литера- туры, Прометого, мы считаем необходи- мым массовое издание ромаша «аТюди из за- Федор ГЛАДКОВ, Леонид ЛЕОНОВ, K. ПАУСТОВСКИЙ, Вл. ЛИДИН, К. ФЕДИН, В, ЕРМИЛОВ, А, ЯКОВ- ЛЕВ, Б. РОМАШОВ, А. ФАДЕЕВ, И. НОВИКОВ. но конкретно, правдой, показан рост людей из маленьких городов захолустья на больших стройках». холустья». Мы глубоко скорбим, вспоминая нашего ушедшего товарища и друга, и вместе с тем радуемся тому, что широкие массы читателей давно оценили его выдающийся талант, - юниги Малышкина читаются и
Выставка, посвященная «Давиду Сыт скому», создается под непосредственн ариянского филиала Акар наук СССР при ближайшем участи
Литературная газета 4 № 48
* Карасы - огромные кувшины, в ко- торых хранили воду.