рецензии

c. гОлУбов



короткие

Яков УХСАЙ



A. Н. Муравьев овпоо оставил Муравьев. Однако они отыскались в первой тетради его рукописных воспо- минаний, и топерь нам известно, как именно «возбуждал заниматься поэзией» своего нового знакомца Грибоедов, какие именно литературные работы занимали его самого накануне ареста по «декабрь- скому делу»… * Первые дни знакомства с Грибоедовым рассказаны в рукописных воспоминаниях Муравьева так: «Многим обязан я Грибоедову: я уже видел часть южного берега, не находя се- бе отголоска в равнодушных людях, меня окружавших, когда я познакомился с ним в Симферополе. Мы поехали вместе на Чатыр-Даг; я стоял в облаках и, взгля- нув на землю, был ближе к небу, нежели к ней; невольный восторг овладел мною- я был вне себя, Грибоедов меня понял, и мы сошлись!» Вторая встреча шла в Бахчисарае. «… опять свиделся с Грибоедовым; там, после очаровательной прогулки в Чуфут-Кале, я долго беседовал с ним ночью; луна делает нас откровен- ными; я открыл ему мою страсть к поэ- зии и прочел «Днепр» и «Чатыр-Даг» Он обрадовался моей склонности: «Продол- жайте, сказал он, но ради бога не водите, а творите». сказал ему мое наме- рение писать поэму «Владимир». « ду- мал слелать из сего трагедию, когда по- сетил Корсунь», отвечал он…» Создав «Горе от ума», Грибоедов до самой смерти все порывался написать тра- гедию, вложив в эту старую драматургиче- скую форму новое содержание. В его бу- магах сохранились планы двух трагедий «Радамист и Зенобия» и «1812 год». а также отрывки недоконченной трагедии «Грузинская ночь», Этим как будто и ограничились попытки великого мастера дать «высокую трагедию»: новое содержа- ние (дворянский заговор против монарха, ненависть к господам и протесты закаба- ленных ими крепостных) не улеглось в старую форму, и трагедии написаны не были. Но вот теперь, под натиском новых данных, это удивительное явление творче- ского бесплодия Грибоедова - после на- писания им «Горя от ума» - перестает быть фактом. Из рукописных воспоминаний A. Му- равьева мы узнаем, что Грибоедов искал сюжет для трагедии в событиях древней русской истории и не только искал. Му- равьев доводит до нашего сведения, что план одной такой исторической трагедии был разработан, а другая нето частично, нето полностью написана уже к осени 1825 г. Первая называлась «Федор Ря- занский», но Муравьеву неизвестно, за- кончен ли «сей исполипский… замысел… бессмертным и несчастным Грибоедовым». Относительно же второй трагедии воспоминаний сообщает следующее: «…По- мню одну лишь спену между половцами, позабыв ее название. . если бы я мог предвидеть, что мне суждено будет впо- следствии только одну минуту его видеть в Москве, когда он ехал вестником мира Персии, то с какой бы жадностью удер- жал я стихи его? Надеюсь, однако, что они собраны!» Но мы уже не можем на это рассчи- тывать. Ясно, что трагедии, которые читал Грибоедов автору воспоминаний, до нас не дошли. Возможно, что они погибли при аресте поэта на Кавказе в январе 1826 г., когда Ермолов, спасая его, сжег целый чемодан грибоедовских бумаг. Даже о том, над чем работал Гри- боедов за четыре года до смерти, мы узнаем из воспоминаний А. Муравьева лишь те- перь, через сто десять лет после их встреч и бесед. * Юношеские поэмы A. Муравьева. Андрей Николаевич Муравьев (1805- 1874) был известным литератором пуш- кинской поры, сотрудником «Современни- ка». Жизнь Андрея Муравьева была очень сложна и исполнена противоречий, почти невыносимых. Начав свое обществен- ное поприще военной службой, он завер- шил его жалким искательством в синодаль- ных передних; вступив в литературу как придаток к романтической поэзии Батюшкова и Жуковского, он окончил свою деятельность на поприще российской словесности писанием скучнейших бого- словских трактатов. Интересны ли мемуа- ры такого человека? Однако, перелистав три тетрали, напи- санные ровным писарским почерком и обильно снабженные собственноручными вставками и поправками автора, можно без труда обнаружить это «интересное». Три тетради воспоминаний - три эпохи его жизни, «Интересное» отыскивается по пре- имуществу в первой тетради (годы 1817 1829), описывающей время, когда Муравь- ев жил чисто литературными интересами и был лично связан чуть ли не со всеми значительными писателями той поры. В этой своей части воспоминания никогда не публиковались и ни в каком научном обсроте не находились (только вторая тет- раль была издана в 1913 г. отдельной брошюрой; третья не издавалась и вообще мало интересна). В высшей степени любопытны страни- цы, касающиеся участия автора в русско- турецкой войне 1828--1829 гг. и живо ри- сующие тяжкие страдания русской армии, обеспечившие в конце коннов военный успех, По еще более важна историко- литературная сторона первой части воспо- минаний Муравьева. Являясь подробной творческой биографией автора, первая часть воспоминаний отчетливо выявляет истоки романтических настроений в рус- ской литературе первой четверти XIX ве- ка, представляя вместе с тем любопытней- шне по новизне и сущности данные из истории творчества А. С. Грибоедова. Муравьев познакомился с Грибоедовым в августе 1825 года, когда двадцатилетним юношей приехал в Крым и остановился в симферопольской гостинипе. Здесь-то и подстерегла его неожиданная встреча. Про- славленный автор уже давно ходившего во множестве списков по рукам «Горя от ума» возвращался в то время к месту своей службы, в Грузию, к ген. А. II. Ермолову и едучи не прямым путем, а через Крым, также попал в симферополь- скую гостиницу. Грибоелов и молодой Му- равьев жили в соседних номерах. «Случилось однажды ночью, что, встре- воженный страшным сном, я громко вскрикпул, и на этот крик вбежал ко мне из соседнего номера сам Грибоедов. Тут… мы увиделись и сейчас же сошлись по самой странности нашего знакомства, Потом вместе мы странствовали по Кры- му и полымались па вершины Чатыр- Дага. Ему приятно было видеть, до какой степени его комедия была у всех на устах. Так как я часто повторял перед ним целые из нее тирады… посреди оча- рований Крыма, он возбуждал меня про- должать заниматься поэзией…» Этот «грибоедовский» отрывок из бро- пюры Муравьева «Знакомство с русскими поэтами» (Киев, 1871) являлся до сих пор единственным его рассказом об отно- шениях с Грибоеловым и, в качестве «единственного», был включен проф. Н. К. Пиксановым в сборник «Грибоелов в вос- поминаниях современников» (М., 1929 г.). Так как составители этого сборника «до- рожили всеми крупицами воспоминаний, слагающих в итоге живой образ славного писателя» (см. предисловие), то. казалось бы, уже и не существует больше этих кру- пиц - по крайней мере, тех, которые

Мысли о К сожалению, до сих пор существуют переводчики, которые кроме своего род- изыка не анают ни одного другого, а между тем без больших стараний умуд- ряются переводить почти со всех языков, существующих на земле. Обыкновенное дело: берут подстрочни- ки и подгоняют мысли автора под ямбы и хорей, а если строки не поддаются, тогда выбрасывают, измельчают или прибегают к такому маневру: из скупого четверо- стишия делают строк сто. Некий Андрей Петокки сделал так на- зываемый вольный перевод на русский язык классической поэмы Константина Иванова - основоположника чувашской литературы. Переводчик исказил поэму не только в техническом отношении, церево- дя рифмованные строки белым стихом; даже реальному содержанию поэмы он придал характер сказки: можно ду- часто в переведенных стихах, помимо воли автора, между строк без причины пере-появляется луна или свистит степной сус- лик. Такие переводчики не обогащают со- ветскую литературу, а, наоборот, перед русскими читателями роняют авторитет национальных культур. Хороший перевод- чик обязан изучать тот язык, с которого переводит; желательно, чтобы он ознако- мился с литературой и историей народа. Только тогда он поймет оттенки в творче- стве поэт, которого он переводит. Поэтому вполне справедливы возмуще- ния чувашских произоашеких писателей переводом Ива- *.И мать, что Иванов старательно выписыва целые строфы из «Песнио Гайавате» Лонг- фелло, хотя этого в подлиннике совер- шенно и нет. В чувашском подлиннике 2070 строк, а в переводе - около 3000 строк. Другие горе-переводчики, стараясь украсить поэтов дешевой национальной орнаментикой, грузинских поэтов вводят в шашлычную, а казахских и башкирских сажают на крылья орлов и т. д. Лучший способ проверки критерия хо- рошего перевода - отзыв обыкновенных читателей,К. Иванов в 1907 г. перевел на чувашский язык поэму «Песня про куп- ца Калашникова» М. Ю. Лермонтова, для чего выбрал не подлинный размер, а адэкватную форму - размер чувашских сказаний - такмаков. И вот когда чи таешь эту прелестную поэму, чувствуетсяШум легкость и прозрачность народного стиха, как будто она не переведена, а создана поэтом на чувашском языке; при этом оставлены стремительная поэтическая си- ла и размах Лермонтова. Это произведе ние входит по праву в собственный золо- той фонд чувашской литературы. Поэтому неудивительно, что сравнительно недавно малограмотный колхозник деревни Юма- най, Шумерлинского района, 60-летний Захар Иванов наряду со сказками чи- тал по радио наизусть и «Песню про куп- ца Калашникова». Дальше. Как переводить на чувашский язык русские стихи, написанные анапе- стом? Такого размера в чувашской поэзия нет. Чувашские слова большей частью на силлабический манер и имеют ударение ня последнем слоге. Значит, надо не следо- нать слепо за русским языком, а искать на своем языке адэкватные ему формы и размеры. авторРосиичинение постетрраст промолноеананенно кав язык Октябрьской революции. Через этот язык все национальности необ ятной ли советской восприняли впервые великие и родные идеи сопиализма. Мы через рус ский язык знакомились и знакомимсяпаст сокровищами мировой литературы, берем лучшие зерна прогрессивной мысли всего человечества, чтобы сеять их на родной земле. О значении русского языка, доста- точно красноречиво говорят те факты, что произведения таких титанов литературы, как Эсхил, Гюго, Свифт, переведены на национальные языки срусского Но отою- да вовсе не следует, что переводчику воз- браняется при переводе, например, татар- ского поэта обращаться непосредственно к татарскому языку, минуя русский. Возьмем такой пример: стихотворения татарского классического поэта Габдуллы Тукая на русский язык были переведены достаточно плохо. Но один молодой поэт проделал новую сложную операцию: с русских неудачных переводов перевел на чувашский язык. Прекрасная поэма «Шу-

алатоо» Искренне он говорит о мудрок совотского народа - Ста Сталине: 1939одасвершин Тянь-Шаньск вождю приде Найдем зажженный лаской взор, найда И задушевный разговор начнех Когда с вершин Тянь-Шаньских гор вождю придек. Толен Шамшиев - поэт таланин Наряду с безусловными достоинетвали стихи не свободны от недостатков ричность в таких стихах, как «Бра армия», «Видел бы Ленин», трафарет образов («горят зпамена ало зарей ка человеческих слез» и т. д.), комп онная рыхлость (поэмы «Марсен и «Город Алатоо») - являются резуль молодости поэта. Изобразительные средства, вотора пользуется поэт, пока еще не богаты. же по русским переводам (не плохим водам С. Лишкина, Д. Бродского, ренко, В. Винникова и др.) чувст искренний лиризм молодого кирги поэта. Поэзия Шамшиева интересна и тем, что она - пример того влияния, которое оказывает на литера ры братских народов русская литера классическая русская поэзия. Но вш вместе с тем в этой книжке и недост поэтической культуры, отсутствие ды в проявлении своих заветных лир ских настроений и мыслей, преоблан описания над мыслью при разработке дого сюжета. Шамшиев - поэт кол Он начинает свой литературный путь чется, чтобы, учась у русских классн у народной киргизской поэзии, Шанш учился не только форме, но учился и тому лаконизму, глубине мыслей, мет сти слова, что придает неувядаемую творениям лучших художников прош M. ПРАТУСЕВИЧ

переводахгород реле» после этого до такой степени была изуродована, что если показать ее челове- На чувашский язык группа поэтов пере- вела сборник стихов Джамбула. Справед- ливость требует указать, что переводчики работали усердно, но результат - увы - никак не соответствует затраченным уси- лиям. Об ясняется это опять просто -- пе- ревели с русских переводов. Казахский язык, как и татарский, является членом одной семьи языков, поэтому чувашский язык имеет с ним родственный лексикон в даже одинаковый строй словосочетаний. Амплитуда колебаний звуков струн домб- ры соответствует семисложной силлабиче- ской форме стиха, которой написано боль- шинство стихов казахского поэта-класси- ка - Абая, татарского - Тукая, чуваш- ского -- Иванова. Конечно, эта форма чуж- да русской поэзии, но в восточной поэзии она хорошо разработана и имеет закон- ную традицию не только в литературе, но также и в фольклоре. В этой форме сло- жены песни башкирского народиого героя, друга Емельяна Пугачева, поэта-импрови- затора, Салавата Юлаева, как, например, цикл его песен «Ешел бюрек башенда». ку, хорошо знакомому татароким ораги- налом, он едва ли узнал бы ее: будто сем- надцатилетняя татарка превратилась в дряхлую старуху в чувашском костюме. К чему же переводы с переводов, когда чу- вашский и татарский языки сходные; их общей матерью является тюркская языко- вая система. Если бы «Колыбельную песню» Джамбу- ла переводчик перевел размером чуваш- ской колыбельной песни, то акын почув- ствовал бы себя в другом языке свобод- но, как в родном доме. Переводчики, стараясь давать букваль- ные переводы, теряют в легкости и смыс- ле. Возьмем, например, чувашский пере- вод стихотворения Пушкина «Зимняя до- рога». Куда девалась вся его певучесть и легкость! В чувашском переводе оно напоминает треск ломовой телеги. Дело в том, что чувашская поэзия, так же как и народная песня, строится на звукоподра- жательных словах - мимемах, которые самостоятельного значепия не имеют в от- дельных случаях, но в целом строе про- изведения изумительно хорошо передают душевное настроение и эмоциональное восприятие окружающей среды. лесов, рек, ветра, вообще всякое явление природы и работы имеет свою мимему. Почему же наши переводчики не пользуются этим исключительным богат- ством языка в тех случаях, когда нужно передать напевность, звуковой поток дру- гого поэта? Зачем просто копировать дру- гую фонетику и ритмику? зем-Пора обратить серьезное внимание переводческую работу в республиках. сква занялась всерьез этим делом. А у Национальным поэтам должны помо- русские переводчики, которые имеют опыт Только что вышел чувашский перевод «Кобзаря» Тараса Шевченко, листы еще пахнут красками типографии. Чувашская пословица гласит: «Когда свадьба у во- рот блины не пеки Перевод Шевченно появился в нарушение этой народной му- дрости. Поэты перевели впопыхах, изда- тельство тоже торопилось и выпустило книгу аляповато. Чувашской литературной общественности стыдновато отмечать так память великого поэта. Видно, поэт Усли над переводом поэмы «Катерина» работал усердно, но все его старание было напра- влено только в сторону сохранения рит- мики, а не содержания. Это рабское под- ритмике Шевченко повело к на- рушению языковых законов, порою к вы- холащиванию содержания. нас? тать большой работы. Вот приближается юбилей М. Ю. Лер- монтова. Пора уже теперь начать готовить переводы на национальные языки, чтобы после избежать пожарной торопливости. ОТ РЕДАКЦИИ. Статья тов. Ухсая под- нимает важный вопрос об изучении пере- водчиками других братских языков переводимых ими авторов. Повы- шение качества переводов имеет особое значение для дальнейшего развития со- ветской литературы, для обмена творче- ским опытом между советскими литерату- рами. Редакция приглашает поэтов и перевод- чиков (особенно братских республик) вы- сказаться по этим вопросам на страницах нашей газеты.

Перед нами небольшая книжка, почти карманного формата -- «Город Алатоо», сборник стихов киргизского поэта-комсо- мольца Толен Шамшиева (Госиздат, классиче- год). Несмотря на явное влияние ской русской поэзии, стихи Толен Шамши- ева воспринимаются как глубоконацио- нальные. Тема, пафос, весь колорит поэ- зии Шамшиева - все внушено советской Киргизией. Поэт любит свою родину, жи- вет ее социалистическим сегодня: И я зову Товарищей, семью: Сегодня сегодняшнем спою!

Он поет о красавице Зейнеп, лучшей стахановке колхоза, беседовавшей со Сталиным: И Сталин улыбнулся мне. «Вы молоды, Зейнеп!» Потом спросил, густы ль сады, Какие в них сорта, Хватает ли полям воды, И много ли скота… Поэт возвращается к юности батрачки Зейнеп, к се отрочеству, исковерканному баями, с тем чтобы еще сильнее, еще взволнованнее рассказать, какое «дал Сталин счастье жизни нам под солнцем 3олотым» Шамшиев - лирик. Но в стихах Толен Шамниева, к сожалению, вы не найдете картин природы. Порой, как из окон быст- ро несущегося поезда, мелькнет ландшафт. Мельюнет и исчезнет. Любимые герои Толен Шамшиева - стахановцы полей, хлопководы и чабаны. Для описания их жизни и героических дел он находит искренние и теплые слова. Как степные быстры и легки ветерки, Так быстры и легки Две девичьих руки, На хлопковых полях Этих рук никогда Не догнать, Маназар, Не догнать, Абдылда!…

МАТЕРИАЛ ДЛЯ РОМАНА участвовала не одна только память. совестной памяти достаточно для сост ления свидетельских показаний. Ее ш написания романа, хотя бы ственной жизни. Есть разница междут ностью свидетельской и правдивостьюп дожественной. К сожалению, и память стишкомчи изменяет автору. Особенно слабы ош ния. «Из вагона высыпали люди. Среди сажиров бегали торопливые носильщи белых передниках с вещами в рувак. Такое описание не имеет «обстоятельт времени, места и причины. Носильц всегда и везде бывали на вокзале, вап и везде они «бегали торопливо», родко они не носили белых передников наконец, они постоянно и повсюду - вещами в руках. А между тем речь o вокзале в Сумах, виденном гаш мальчика в 1917 году. Пожалуй, для этого времени и этого места всего типично такое «в общем» правш ное описание. «У церковной сторожки нас встрет священник с огненно-рыжей широкойй- в длинной, до пят, рясе…» «Павел Максимович входил в круг, стукивал по пюпитру звенящим камери пом…… Увы! все камертоны - «звенящие» ! все рясы доходят до пят. Здесь нет бых прамет», нет точности. В первой главе мы читаем: «Она (мат смотрит на меня большими печальн глазами». И там же: «Из больших серых Юли на щеки скатываются слезы». Если о глазах сказать больше чат то и не надо упоминать о них. Прош ведь было бы: «Она печально смотри меня», «она плачет». В другом месте: «Она дала нам тоне кую книжечку с рассказами Макс Горького», а через одну строку: «Я куш за три копейки тоненькую книжечку приключениях сыщика Нат Пинкер на…» Память не подсказала ничего бон конкретного. Нельзя сетовать на то, что знакомсто с рассказами Горького не оставило си в сознании Саши Яхно, хотя это и стрв но. Гораздо больше оспований жалеть том что писатель не захотел следиь изменениями в сознании мальчика его героя, не понял, что самое важное романе такого рода - то, как событ жизни, перемены в семье, отголоски вом рических движений, встречи с новых людьми и чтение книг образуют хараж человека. Именно потому книта Ал. Савчува поучительна, что мы не становимся ес чтении соучастниками процесса, в тором формируется человек, не «откр ваем» мир вместе с ним. C. НАГОРнЫЯ

Роман Ал. Савчука «Так пачиналась жизнь» рассказывает о мальчике Саше Яхно, у которого было тяжелое детство. Рано умерла мать от чахотки, отец-для железнодорожный машинист - пил. Бед- ность, полуголодное существование. Отец, несчастный, ожесточенный нуждой и веч- ной зависимостью человек, привел в дом новую жену - странную, никчемную женщину. Империалистическая война. Немцы под- ступалот к Варшаве. Семья бросает дом и уходит вместе с другими беженцами из Варшавы. Начинается скитальческая жизль. Великие события потрясают стра- ну- революция, гражданская война. наихно не находат спокойного ме- Мо-тбои идут и на Украине, и на Ура- ле, и в Сибири. Между тем мальчик Са- ша становится юношей. Последние главы романа рисуют его активным участником Когда читаешь эту книту думаешь: какой интересный материал для романа! Поколение, мужавшее в боях гражданской войны, видело очень много. Герой и рас- сказчик книги Савчука пережил голод, работал, будучи еще ребенком, ради кус- республикродой, отца, видел солдат,покинувших фронт, дружил с военнопленными, помогал парти- занам освобождать арестованных больше- виков, видел гибель любимой сестры, ко- торую офицеры толкнули «на улицу». Еще неокрепшими руками он дзял винтовку, берьбы, он - комсомолец, боец. Странно: эта хроника событий не воз- бужлает в читалеле ничего кроме любо- пытства. Чужая жизнь всегда интересна. Но художественная книга имеет чудесное свойство: она заставляет воспринимать чу- жую жизнь, как свою. Она вызывает не любопытство, а волнение. Что же произошло? Почему из правди- вого и занимательного материала не по- лучился роман? В кните нет руководящей идеи. Она со- обшает нам многое, но не убеждает ни в чем, Мы приобретаем только знание фак- тов, связанных одной лишь хронологией. Мы не зпаем, чему научила жизнь Са- шу Яхно. Можно лишь догадываться, что очень многому.

С КА З КИ ПИСАХОВА * помогать разбушевавшейся телеге, и «та- кой видуних (интервентов) стал, што страм глядеть». Народная ненависть всюду преследует «инстервентов». Рыбак, у ко- торого «инстервенской генерал» хотел отнять живую стерлядь, «науськал» рыбу на генерала, и рыба, даже рыба раз яри- лась!… Стерлядь, «с головы остриста, со спины костиста», проткнула генерала на- сквозь и потащила в воду, а генерал «ни дыхнуть, ни пыхнуть не может …лапами всема четверма машет, воду выкидыват, как машина». «А как распознать инстервентов?»-издевательски иронизиру- ет сказка, - «Не вызнать даже, хто из них гаже!» Когда «инстервенты» в зрительну трубу» увидели генерала- стерлядь, то с перепугу все их суда «за- воротились… в обратну дорогу, да друг дружке бока проткнули и ко дну пошли». Этот пронзающий врага, торжествующий победный смех исходит из самых глубин многовековой истории русского народа.Еду Сеня Малина утверждает, что они «при са- мом Мамае жил» и «с Наполеоном вое- вал». Наполеона, который «в чужу избу» пришел, Малина «тихим манером выпер из Москвы» с такой речью: «А теперь, ваше наполеонство, вишь кулак? При- смотрись хорошенько, чтобы впредк не налетать. Ето из города Архангельсково,A из деревни Уймы. Ну, не заставь разма- хивать. Одноконешно скажу: «Марш из Москвы без оглядки!» Так глубоко и сильно Малина чувствует бессмертие народа. Отсюда исходит его великий оптимизм и неуемная радость жизни. Чувство полноты и подлинной радости жизни создает чудесную силу песни Сени Малины. Их «всем городом поют», песни подкидывают людей над землей и застав- ляют приплясывать «всю живность»: ло- шадей, коров, кур, - песни Малины, как и все его чувства, распространяют вокруг себя уже знакомую нам энергию, которая ощущается им как нечто чудесно мате- риальное. Очень выразительна в этом смысле сказка «Своя радуга». Я позволю себе привести ее полностью: «Ты спрашиваешь, люблю ли я песни? - Песни? Да без песни, коли хошь знать, внутрях у нас одни потемки. Пес- ней мы свое нутро проветривам, как избу, полыма окошками, Песней мы себя, как ланпой, освешшам. Смолоду я был песенным мастером, сти- хи плел. Девки в песенны плетенки вся- ку ягоду собирали. Вот под квас али под молоко стихоплетенье не годилось. Покеда не пропето, все решетно живет.

Старая русская сказка, отразив жизнь и мироощущение трудового человека, донесла до нас и горькую его тоску о том, чего нет, но о чем веками мечтал скованный народ-богатырь. Сказка создала целый мир фантастики, который часто не имел ничего общего с действительностью. В нашей социалистической стране сказ- ка переживает свое второе рождение, и все пышнее расцветает ее новая творческая природа. Сказка, рожденная в колхозах, насыщена богатством нашей действитель- ности и полна радостной мечты о будущем. Эти черты характерны для архангель- ских сказок Степана Писахова («Сказки C. Писахова». Арх. Облгиз. 1938 г.). Сказка ведется от первого лица, некое- го Сени Малины, который жил в деревне Уйма в 18 км, от Архангельска. «В 1928 году, рассказывает С. Писахов, я был у Сени Малины. Это была наша единствен- ная встреча… Чтя память безвестных се- верных сказителей-фантастов, моих земля- ков, я свои сказки говорю от имени Ма- лины». Крепыш, забавник, умница, Сеня Мали- на простодушно плетет сказки одна дру- гой смешнее и остроумнее. Острие смеха направлено точно и метко на всех насиль- ников, эксплоататоров трудового народа, на интервентов, на всех врагов родины. В этом смысле очень характерна сказка «Инстервенты». «По разным делам расстервенились инстервенты на нашу деревню и всех ко- ней угнали. Хошь дохни без коней!… Ме- ня зло взяло: коня нет, a сила есь! Хватил телегу и почал кнутом огревать! Телега долго крепилась да и не стерпе- ла, брыкнула задними колесами и понес- ла! Я на ходу соху прицепил, потом бо- рону. Спахал всю землю, нековды было разбирать, котора моя, котора свата али кума, - всю под одно обработал да за- сеял и все под один упряг…» «Инстер- венты» оразу поняли, какие жела- ния народа показала такая пахота, и за- кричали: «Хто землю разных хозяв под одно спахал? Што ето за намеки? Подать сюды етово агитатора!» Мы телегу вы- ташшили. - «Вот она виновата, ейна про- делка». И так велика сила на- родной ненависти к наглому врагу, сила горя и гнева, что даже телега «не стер- пела» и «побежала вскачь в город». Когда «инстервенты» хотели ее расстрелять, те- лега так «размахнулась оглоблями во все стороны», что и пушками не могли с нею справиться. «Народ, наш рабочий брат», пароходы, буксиры, все бросились  Литературная газета 4

ревень стали просить на свадьбы для на- рядного освешшенья. Ех, показать сейчас нельзя, Вишь, порт- ки на Глинник увезли, а рубаху Верхно Ладино, Там свадьбы идут, дак над столами повесили мою одежу, как ли- монацию. Да ты, гостюшко, впредь гости, на спутьи захаживай, приворачивай. Вудут портки али рубаха дома, - полюбуешьса, сколь хорошо, когда своя радуга в дому». поровитСказочная фантастика легко и органично прижилась действительности, где песня вместе с радугой так просто вхожаОн в дом. Вокруг Сени Малины все играет, поет, пляшет, путешествует: печка, самовар, посуда, овип, баня, поветь, огород, коло- кольня, каланча, уличные фонари, - а надо, так и вся улица, как это и есть в сказке «Свадьба», где невеста - соборная колокольня, а жених - пожарная каланча. Сеня Малина все необходимое для сказоч. ного действа и красок находит у себя в ра-име, в Архангельске, на Мурмане, на Белом море. Он подлинный сын народа, который творит новое общество, и потому действительность для него полнозвучна и неисчислимо богата. Сказка C. Писахова, смешливая, игро- вая, со своей яркой социальной окраской, сочным северным колоритом, интересней- шим словарем и фонетикой, не случайно обыграла тему о могуществе слова, с ко- торой, кстати, в сказочной обработке нам еще не приходилось встречаться. Поэтому сказка «Письмо мордобитно» особо ценна оригинальностью замысла и выражения. Письмо рабочего обсчитавшему его завод- чику полно такой грозной, разящей прав- ды, что каждое слово «с бумаги палкой летит» и беспощадно бьет не только само- го адресата, но и губернатора, и чиновни- ков, и судей, Мятежное письмо послали на расследование в столицу, «Ведь мое писанье мордобитно не то, что простым чинушам, самим министерам на рассужле- ние представили Ну и по их министе- ровским личностям звиздануло за весь рабочий народ!» И так велика была разоблачительная мощь слова, что в кон- це концов раз яренные власти «мордобитно письмо» за городом «всенародно расстреля- ли». В пекоторых сказках («В одно время в двух гостях гошшу», «Из-за блохи», харна редька», «Рыбы в раш вошли») фантазия, играя только ради себя самой, обращается в пестрое шутейное буйство. С. Писахову больше всего удаются сказ- ки обличительно-сатирические: слова и краски в них, их фантастика особенно лег- ко и привольно ходят по советской земле, на которой свободный народ-хозяин сла- гает тысячи новых сказок.

 АННА КАРАВАЕВА *

Раз ввечеру повалился на повети и чую: сон и явь из-за меня друг дружки ко- сье мнут. Кому я достанусь, Сон облапить всево, а явь уперлась и пыжитса на ноги поставить. Песни люблю, рассказы хороши люблю, вранья не терплю! Сам знашь: што ни говорю - верно, да таково, што верней искать негде. Мне што? Пушшай себе проминаются. Я тихим манером - да в сторону, да в ту, где девки поют, да и до девок не до- шол. Мимо песня текла широка, гладка. Как тут устоишь? Сел на песню и понесло и «подовызняло меня в далекой вынос. Девки петь перестали, по домам раво- шлись, а меня все ишшо несет, да все выше и выше, - куды думаю, меня вы- несет? Смотрю, а впереди радуга. Я в дугу вцепилса, уселса покрепче и поехал вниз. не тороплюсь, не в частом бываньи ехать в радужном сверканьи. Еду да пес- ни пою, - ето от удовольствия: очень разноцветно-светло вокруг меня. Ра- дугу под собой стинаю да конец в нашу Уйму правлю, да к своему дому, да в окошко. Да с песней на радуги в избу и вкатилса! баба моя плакать собралась, черно платье достала, да причитанья в уми составлят; ей соседки насказали: просво-то Малину нивесть куда уне- сло, его, поди, и в живности нет, ты уж, поди, вдова! Как изба-то светом налилась, да как песнюмою услыхала жона, разом на об- радованье повернула. Самовар согрела, горячих опекишей на стол выставила. И чай в тот раз пили без ругани. И весь вечер меня жона «ягодиночкой» да «светиком» звала. На улицы уже потемень, а у нас в из- бы светлехонько. Мы и в толк не берем, отчево, да и не думам. А как я шевель- нусь, свет по избы разныма цветами за- играт! Што тако? А дело просто Я об радугу натерса, вот рубаха да штаны и светят, а сам знашь: протерты штаны завсегды хорошо светятса, а тут терто об радугу. Но и спать пора и нам и другим, а свет из на- ших окошек на всю деревню, все и не спят. Снял рубаху да штаны, в сундук убрал, а как потемни наступят, мы вы- ташшим рубаху али штаны и заместо ланпы подвесим к потолоку. И столь приятственный свет был, што не только наши уемоки, а из дальних де-

Мы не знаем, как приобрел он нена- писть одному и любовь другому вводит нас в круг самых ранних В чем прелесть романа-биографии? ных и значительных для будущего. впечатлений - неповторимо индивидуаль- Он показывает, как ребенок мужал, как постепенно освещалась перед ним картина мира. Мы видим не только душу ребенка, но и мир,его глазами. Соучастие в этом процессе первого узнавания всегда для нас благотворно. Но нужно, чтобы в написании книги Ал, Савчук, «Так начиналась жизнь», роман. Изд. «Советский писатель».

 

40-ЛЕТНИЙ ЮБИЛЕЙ H. А. КРАШЕНИННИКОВА Исполнилось 40 лет литературной дея- тельности прозаика и драматурга Николая Александровича Крашенинникова, органи- затора одного из первых в России массо- вого литературного журнала «Новое слово». Автор очерков и рассказов о Башкирии, написанных еще в дореволюционное вре- мя, Н. А. Крашенинников поднял в них голос протеста против национального угне- тения башкирского народа. Союз советских писателей СССР в сво- ем приветствии Н. A. Крашенинникову желает долгих лет жизни и плодотворной «Са-работы автору «ряда поцулярных проваи- ческихидраматических произведе- ний, среди которых следует отменить сде- ланные уже в наше время многочислен- ные инсценировки произведений русских иностранных классиков и советских пи- сателей. приблизившие эти к массовому зрителю».

НАРОДНОЕ ТВОРЧЕСТвО НА ВЫСТАВКЕ Всесоюзная сельскохозяйственная ставка стала центром показа самодеятал ного искусства нашей страны. ния десятков коллективов, приезжающи на выставку, не умещаются уже в те помещении эстрадной «раковины». Пре ставления принимают форму массо родных зрелищ, для демонстрации кот рых в центре выставки, на площади Кол хозов, сооружена в последние дан альная площадка, Но и этой площадь оказалось мало. Прибывающие ежедн коллективы колхозной самодеятельност ждут открытия Зеленого театра, наметен ного на 24 августа. Состоялись выступления колхозных самблей Узбекистана, Таджикистана, ру зии. Вчера закончились предста об единенного колхозного ансамбля и плясок РСФСР. Показали свое т ство коллективы Северной Осетии, Даге стана, Кубани, Карелии, Сегодня на п щади Колхозов начинаются выступ колхогного ансамбля песен и плясок байджана. 22 августа на выставке передови произведенияавгуста на выставке п скими поэтами.

Г H C

p ч

И B ә