лЕрмонтова

125

Лет

сО

днЯ

рождеНИЯ

ю.

великого  

М.

РусскогО

поэта

ЛЕРМОНТОВ Рукописи поэм «Исповедь», «Джилий «Ангөл смерти», «Аул Бастунджи», «» малл бей», «Боярин Орша» и др., маяуи крипты драм «Испанцы», «Люди и стра C. ДУРЫЛИН ти» и других, листки с тремястами сти- хотворенийвсе это извлечено лями сочинений Лермонтова из его ной корзины и напечатано вопреки ческой воле поэта. Сам Лермонтов извсет что он написал до 1836 года, напе только «Антела», Вот что расска близкий друг и родственник Лермогтия А. П. Шан-Гирей. Поред последним (181 от ездом Лермонтова на Кавкая ним оделали подробный пересмотр всем бу. магам, выбрали несколькак напечата ных уже,так и еще не изданных составили связку, «Когда, бог даст, вр нусь, говорил он, - может быть еще что-нибудь прибавится сюда, ки хорошенько разберемся и посмотрим, надо будет поместить в томик и чтовы- бросить». Бумаги эти я оставил у себя, остальные же, как ненужный хлам, кы бросили в ящик». Эти ранние поэмы стихи Лермонтова, утверждает Шан-Гир автором их не назначалист отПервым произведением Лермонтова, печатанным им самим, было «Бородно, («Современник», 1837, кн. 2). дебютировал произведением высокой жественнойзрелости, реалистическим п изведением, в котором Лев Толстой виы зерно своей народной эпопеи «Война 1 мир». За «Бородино» последовала «Пе царя Ивана Васильевича, молодого ричника и удалого купца Калашникова -песня, которая кажется рожденной том же веке, в каком происходитп данное в ней событие: столько в ней родной силы и суровой исторической щав ды. За «Песней» последовала «Казнач ша», этот сатирический очерк уездни захолустья, в котором Лермонтов как бы меняется пером с Гоголем. Вслед за «К начейшей» прозвучали «Дума» и «Пот», в которых Лермонтов бросает тяжкие обзы нения своему поколению и обществу б чуя их «со строгостью судьи и гражд- нина».И следом за этими скорбны гневными стихами появилась «Бэда» повесть из романа «Герой нашет времени», который Гоголь признавал ве- шиной русской реалистической прозы. чати, а сохранились от auto da fe сду чайно». Рос-Таков был тот поэтический мир, ку вводил читателя сам Лермонтов, - T Б « п суровой правды, горячей любви к роднои народу и не меное горячей ненависти врагам его счастья и свободы. сочувст-«Настоящий Лермонтов» оказался, в человек и писатель, кровно близок клуч шим люхям его времени, бливок в мог подняться до лучших чувств и вн ших идей своей эпохи. Незадолго до смерти он написал в ан бом близкому себе человеку - В. Одоевскому: позера мысли и чувства. Открытие «насто- ящего Лермонтова» было так радостно для Белинского, что он писал в Москву, к B. II. Боткину: «Недавно был я у него в заточении и в первый раз поразговорил- ся с ним от души. Глубокий и могучий дух! Как он верно смотрит на искусство, глубокий и чисто непосредственный вкус изящного! О, это будет русский поэт c Ивана Великого! Чудная натура!» Счастье знать «настоящего Лермонто- ва», доставшееся Белинскому, выпадало на долю лишь немногим. Лермонтов вынужден был, роковою во- лею жизни и горьким велением опыта, исполнить тютчевский завет: Молчи, скрывайся и там чувства и мечты свои…

НАСТОЯЩИИ Из всех русских поэтов 1830-х годов ближе всего к Лермонтову по своей лири- ческой теме был Баратынский, но, встре- тившись с Лермонтовым в 1839 году, он писал о нем своей жене: «Познакомился с Лермонтовым, который прочел новую, прекрасную пьесу; человек, без сомнения, с большим талантом, но мне морально не понравился, Что-то нерадушное»… нерадушное», холодное, насмеш- ливое виделось в Лермонтове большинству вос-аогооворотодко- такероркакой дей, которые оставили о нем свои памят- ки в записках и письмах. Мне довелось недолго знать, в глубокой старости, Варвару Дмитриевну Арноль- ди (урожденную Свербееву); она была за- мужем за Львом Ивановичем Арнольди, единоутробным братом знаменитой А. 0. Россет (Смирновой), приятелем Лермонто- ва и знакомцем Гоголя. Когда я при пер- вой же встрече с В. Д. Арнольди с вос- торженной завистью воскликнул: «Сколь-И ко, наверное, Лев Иванович рассказывал вам про Лермонтова!», -старушка, только что оживленно рассказывавшая мне про Гоголя, суховато ответила: А что про него рассказывать? Он писал прекрасные стихи, но характеру был пренеприятного. литера-Впоследствии она немало рассказала мне, со слов своего мужа, про Лермонто- ва, но без всякого сочувствия к его лич- ности. поразила тогда устойчивость это- го неблагоприятного впечатления, сложив- шегося в дворянских кругах Москвы и Петербурга, оно было едва ли не всеоб- щим. Это неблагоприятное впечатление, ко- торое производил Лермонтов на большин- ство его современников, не было секретом от него самого. Еще в ранней юности он записал: Я холоден и горд, и даже злым Толпе кажуся… В чем разгадка этих неблагоприятных впечатлений? Кажется, ее можно найти в истории ношений Лермонтова и Белинского. Впер- вые они встретились летом 1837 года в Пятигорске, у Сатина, друга Герцена. «На серьезные мнения Белинского он (Лермонтов) начал отвечать разными шу- точками; это явно сердило Белинского, который начинал горячиться; горячность же Белинского более и более возбуждала юмор Лермонтова, который хохотал от ду- ши и сыпал разными шутками». Насмеш- ки и смех Лермонтова произвели на Бе- линского тягостное впечатление. Но не прошло и трех лет, как, посетив Лермонтова на гауптвахте, куда он был посажен после дуэли с Барантом, одной из причин которой был пренебрежитель- ный отоыв этого француза о Пушкине, веком!!Первыеческое ловко, но потом у нас завязался как-то разговор об английской литературе… Я смотрел на него - и не верил ни гла- зам, ни ушам своим. Лицо его приняло натуральное выражение, он был в эту минуту самим собою… В словах его было столько истины, глубипы и простоты! Я в первый раз видел настоящего Лермонто- ва, каким я всетда желал его видеть… Сколько эстетического чутья в этом чело- веке! Какая нежная и тонкая поэтическая душа в нем!…» В этом драгоценном рассказе Белинско- го, при всей своей краткости стоящем несравненно больше, чем десятки страниц воспоминаний светских и военных зна- комцев Лермонтова, самое драгоценное -

«КРУЖОК В литературе имеется только два пря- Вых источника, дающих сведения о «круж- Ее шестнадцати», участником которого был Лермонтов. Первый - это упоминание бывшего участника кружка Кс. Браниц- кого в книге «Les nationalités slaves» (Paris 1879) о существовании в 1839 г. в Петербурге общества шестнадцати моло- дых людей. Они собирались ежевечерне, болтали обо всем и все обсуждали так, «как будто бы III отделения собственной его императорского величества канцелярии вовсе не существовало». В числе участ- ников кружка Браницкий назвал Лермон- това, кн. И. С. Гагарина, II. А. Валуева, Монго-Столыпина, бар. Д II. Фредерикса, H. А. Жерве, гр. А. I. Шувалова и других бывших кавказских офицеров и окончив- ших петербургский университет мололых людей из аристократических семейств. Вто- рое указание - письмо 10. Самарина И. С. Гагарину от 19 июля 1840 г. Опи- сывая свою встречу с Лермонтовым в Мо- скве, Самарин сообщил, что «через Москву потянулась вся «группа шестнадцати», направляющаяся на юг». Эти глухие замечания Самарина и Бра- ницкого как будто подчеркивают полити- ческий характер кружка, Возникло пред- положение, что «кружок шестнадцати» был в 1840 г. обнаружен правительством и выслан вместе с Лермонтовым на Кав- каз. Привлечение новых архивных мате- риалов дало возможность проверить эту гипотезу. «Кружок шестнадцати» организовался в 1839 г. - до этого года в Петербурге не было полного состава «кружка», на- зывавшего себя так по числу его уча- стников. В 1840 г. участники кружка действительно уехали на Кавказ, но не все: Браницкий и Шувалов получили на- значения в Варшаву ад ютантами Паске- вича, Гагарин еще ранее уехал в Париж, Валуев оставался в Петербурге. В то вре- мя, когда Лермонтов сидел под арестом за дуэль с Барантом, большинство участни- ков кружка один за другим подают заяв- ления о желании своем перевестись на Кавказ. Характер официальной и частной переписки по поводу их от езда указы- вает на то, что от езд этот был добро- вольным, задуманным без всякого давле- ния на участников кружка со стороны правящих лиц. Дальнейшая благополуч- ная служебная карьера Жерве, С. Долго- рукова, Шувалова и других уехавших уча- стников кружка указывает на то, что «кружок шестнадцати» не был обнаружен III отделением и в целом не подвергался репрессиям. Тем сильнее значение внутреннего про- теста, побудившего участников кружка покинуть Петербург одновременно с высы- лаемым Лермонтовым. От езд из Петербур- га приобретал смысл общественно-полити- ческого явления. Оно было отмечено Французским путешественником де-Бюстин, посетившим в 1839 г. Россию, В своем памфлете на Николая I и его двор «La Russie en 1839» Кюстин, по всем данным, имея в виду «кружок шестнадца- ти», выделяет на общем фоне лицемер- ного петербургского общества обособлен- ную группу людей: «Я видал в России людей, краснеющих при мысли о гнете сурового режима, под которым они принуждены жить, не смея жаловаться… они едут на войну в глу- бине Кавказа, чтобы там отдохнуть от ига, тяготеющего на них на родине. Эта пе- чальная жизнь накладывает преждевре- менно на их чело печать меланхолии, кон- трастирующую с их военными привыч- ками и беззаботностью их возраста… эти молодые люди заимствовали у Востока его серьезность, у воображения северных на- родов - туманность и мечтательность; они очень несчастны и очень привле- кательны…» Увхавшие на Кавказ участники кружка держались вместе с 1839 по 1841 г. Воз- можно, что притягательным центром для них был Лермонтов: они направляются вместе с ним в Петербург, когда Лермон- тов получил отпуск (туда же приезжают .Шувалов и Браницкий из Варшавы) и возвращаются одновременно на Кавказ весной 1841 г. Однако нет данных пред- полагать, что эта тесная связь была обу-

ШЕСТНАДЦАТИ»  Э. ГЕРШТЕЙН бовью». С езд участников «кружка шест- надцати» в Петербурге в феврале 1841 г. встреча Лермонтова с Самариным в Москве проездом с Кавказа в Петербург убеж- словлена какими-нибудь планами активной дают в том, что стихотворение «Родина», насквозь полемичное, представляет собой ответ на политические споры о России, ведущиеся в «кружке шестнадцати» и в Москве с славянофилом Самариным. Биографические сведения об участниках«Что-то «кружка» отмечают одну общую для большинства из них черту: они были питаны во французских традициях: Браницкий писал в своей книге: «С дет- ства я был француз в душе», Шувалова называли «полуфранцузом» благодаря вос- питанию, полученному им в Англии и Франции, Гагарин «дурно говорил по-рус- ски». Это позволяет думать, что Лермонтов в «Родине» противопоставляет свое па- триотическое чувство не только официаль- ному патриотизму, не только культу ста- рины, исходящему от славянофилов, но и аристократическому «кружку шестнад- цати», Последнее пребывание Лермонтова в Пе- тербурге отмечено возникновением новых творческих замыслов. Лермонтов хлопочет об отставке и настойчиво говорит о же- лании издавать свой журнал. Это стрем- ление могло быть ему внушено только идейными соображениями, так как Лер- монтов не был профессиональным тором, Он не мог принять целиком на- правление «Отечественных записок» Кра- евского из-за ориентации этого журнала преимущественно на западноевропейскуюМеня культуру, однако и «Москвитянин», на- чавший выходить в 1841 г., не удовле- творял Лермонтова. Лермонтов искал са- мостоятельных путей для осуществления своих новых общественно-литературных проектов. В этих замыслах Лермонтов был уже далек от эмигрантского аристократи- ческого «кружка шестнадцати». «Кружок шестнадцати» был значителен силой отрицания, но в поисках положи- тельной деятельности уделом «кружка» оставалось только беспокойное метание и чувстто обреченности. Так, Браницкий в 1841 г. в Петербургө был поставлен в не- обходимость решительного выбора между участием в польском заговоре против ца- ризма и защитой чести мундира лейб- гвардии гусарского полка, который он носил: на какой-то сходке поляки сорвали с него эполеты, обвиняя в сочувствии русскому царизму. Добровольный перевод на Кавказ был единственным ответом Браницкого на это глубоко принципиаль- ное столкновение. Участвуя в кавказской экспедиции вместе с Жерве, Браницкий отмечал, что у Жерве такой вид, «как будто он даст себя убить в первом же деле». Это предсказание Браницкого оп- равдалось - Жерве умер от раны за не- сколько дней до убийства Лермонтова. О поведении Фредерикса в схватках с гор- пами в той же экспедиции 1841 г. оче- видны замечали, что «этот офицер нароч- дуэли, при которых он неминуемо должен был погибнуть, были выбраны им самим. Гагарин вступил в 1843 г. во Францин в орден иезуитов, чем похоронил себя на- всегда для России. Эмигрировавший впо- следствии из России Браницкий примкнул к правому консервативному крылу поль- ского национального движения. Члены «кружка» Шувалов, Столыпин, C. Долгорукий уехали за границу и в первые годы своего возвращения в Россию ничем себя не проявили на общественно- политическом поприще. Валуев пошел по линии восходящей бюрократической карье- ры. Все это указывает на то, что в «круж- ке» не было единого идеологического на- правления. Это было содружество молодых деятельности. В «кружке шестнадцати» не было программы практических действий, здесь не ставили себе политических целей. Резко отрицательное отношение к соци- альному и политическому строю никола- евской России не находило еще почвы в широком общественном сознании. Это подчеркивал сам Лермонтов в своей беседе с Ю. Самариным весной 1841 г., когда он с горечью заметил: «Хуже всего не то, что известнбе количество людей тер- пеливо страдает, а то, что огромное коли- чество страдает, не сознавая этого». По неопубликованным письмам И. С. Га- гарина и дневнику II. А. Валуева (1838 39 гг.) выясняется круг интересов уча- стников кружка и картина внутренних взаимоотношений между ними, В кружке не было единства убеждений, не было вы- держанной идеологической программы. Об- щее мнение не успело образоваться в «кружке шестнадцати», но оно выра- батывалось в спорах. Эти споры были своеобразным отражением дискуссий, ве- дущихся в московских гостиных, разде- ливших через несколько лет все мыслящее русское общество на два лагеря- запад- ников и славянофилов. Специфическая среда - петербургский «большой свет», с которым участники кружка были орга- нически связаны по своему аристократи- ческому происхождению, мешала им войти в тесное дружеское соприкосновение с уча- стниками московских кружков. Но в «кружке шестнадцати» разрешались те же вопросы, которые волновали Герцена, Гра- новского, Хомякова, Аксакова, еще не разделенных в эти годы на два враждеб- ных стана. В спорах о национальном историческом пути России и ее внутреннем переустрой- стве «принимались за действительность мечты самого необузданного воображения», по выражению Браницкого. Но эти «ту- манность и мечтательность» разбивались, сталкиваясь с действительностью непо- движной николаевской России. Патриоти- ческое чувство, сильно выраженное в эти годы у Лермонтова, Гагарина и др., от- равлялось отвращением к царизму. Эта раздвоенность заставляла пересматривать смысл основных понятий об отечество, о гражданском и патриотическом долге. В 1839 г. мы видим в «кружке шестнад- цати» попытку официальному понятию о национальности противопоставить нацио- нальный язык, песни, нравы, обычаи. Не- сомненно, атмосфера этих политических споров отразилась на основных произведе- ниях Лермонтова. Уезжая в 1840 г. в сопровождении «кружка шестнадцати» на Кавказ,Лер- монтов сказал: «Прощай, немытая Рос- сия», а вернулся в ту же Россию со сло- вами «Люблю отчизнуя, ностранною лю- М, Ю, Лермонтов, Рисунок Д, Палена, 1840 г.

Москвы,икогда Когда Лермонтов, с первыми стихами, перешагнул порог грибоедовской Фамусов постарел только на девять лет, Молчалину лишь немного перевалило за тридцать, как было поэту не «таить» их внимания те «чувства», которые под- сказали ему «Последнего сына вольно- сти». Когда из грибоедовской Москвы судьба забросила его в военную школу николаевского Петербурга, от одного из друзей, знавшего «настоящето Лермонто  ва», он услышал мольбу: «Если вы про- должаете писать, не делайте этого никог- да в школе и ничего не показывайте ва- шим товарищам, потому что иногда са-про мая невинная вещь причиняет нам ги- бель». Лермонтов исполнил этот завет: в ка- зенном Петербурге, с его правящими Ска- дозубами всех чинов, хорошо знали Лер- монтова-блестящего гвардейца, отлично- го кавалериста, Лермонтова-«Маешку», ав- тора не совсем скромных стихов и весе- лых проказ, но того «настоящего Лермон- това», глубиною мыслей и сердечной про- стотой которого восхитился Белинский, не знал никто. от-«Настоящего Лермонтова» узнали, когда оказалось, что пламенные стихи, горько оплакивавшие гибель ушкина и грозно обличающиееговысокопоставленных убийц, принадлежат «корнету лейб-гвар- дии гусарского полка Лермонтову». «Я излил горечь сердечную на бумагу»первая так сам Лермонтов в официальном показа- нии пишет о своих стихах. Но Лермонтов не только написал эти стихи, звучащив приговором над правящей верхушкой сии, он сам распространял их. Лермонтов дебютировал стихами, на ко- торые мог ожидать и получил только один отзыв: ссылку на Кавказ. Но зато - од- ни с враждою, другие с глубоким вием -- узнали «настоящего Лермонтова». Лермонтов как поот вышел из сноого выступление было его первым вы- слуплением как поэта До этого момента Лермонтов ото всех оберегал тайну своей творческой жизни, никого не впуская в свою мастерскую. Все, что он там творил, он рассматривал«У только как первоначальные опыты, как несовершенные модели художественных со- зданий. В истории русской литературы нет другого поэта, который с большей строгостью относился бы к своему творче- ству, чем Лермонтов. В то время кал большинство поэтов, его сверстников и предшественников, начинало печататься с пятнадцати-шестнадцатилетнеговозраста, Пермонтов упорно «скрывал» и «таил» се- бя как поэта: он с удивительной в отроке и юноше строгостью воспитывал в себе взыскательного художника.

России нет прошедшего: она всяв настоящем и будущем». Видя тяжкое настоящее русского нарш крепостную неволю и горькую солдат- чину, Пермонтов горячо ворил в свесх будущее народа. Жизнь, а с нею и поэзия Лермонто оборвана была в самом начале. Лермонтос умер 26 лет. Умереть в двадцать шес лет - это значит быть Грибоедовым б «Горя от ума», быть Толстым без «Вон и мира», быть Достоевским без «Престуи ления и наказания». То, что без малого сто лет тому ныы было ясно лишь немногим избранния то ясно теперь всем народам нашей ликой страны. ее«Настоящий Лермонтов» - генналын поэт и великий гражданин своей страны ск

B B M Л

людей, об единенных общим оппозиционно- политическим настроением, но разных по своим убеждениям. Они об единились в утверждение, что Лермонтов в час беседы с великим критиком «был са- мим собой», что это был «настоящий 1839-40 гг. вокрут Лермонтова, но уже в 1841 г. Лермонтов в своем творчестве и неосуществленных литературно-общест- венных замыслах отличался от этого по- тербургского аристократического кружка. Лермонтов». Эти определения Белинского тем более ценны, что два с половиною го- да назад он имел случай видеть у Сати- на не настоящего Лермонтова: острого па- радоксалиста, нарочитого пересмешника,

* Поэма «Хаджи-Абрек» была помещена в 1835 году в «Библиотеке для чтения» без согласия и без ведома Лермонтова, ко- торый остался чрезвычайно недоволен напечатанием.

T

 думал. И эта важная деталь пришла ему в голову во время писанья. Вот такой системой расшифровки опи- сок, ошибок и поправок мы можем вос- становить ход его мыслей. Забеги вперед показывают, что пока рука писала, у Лер- монтова возникали новые подробности, но- вые линии сюжета. Но если это повесть, то чьи же имена обозначены в начале? Кто это Петр. Г., ученый татар. Али, Ахмет, Геург, который делал кинжал убитому офицеру? Нет со- мнения в том, что все это реальные люди, которых Лермонтов собирался описать в знаем, что Лермоитов вотречался с учны азербайджанцем Али. Образованных азербайджанцев, которы звали Али, было в Тифлисе еще мень ше. Может быть, даже один: Мирзьо тали Ахундов, или, как его называли время, Мирза Фетх-Али Ахундов. Фатали Ахундов, замечательный азербай джанский поэт, служил в то время в лисе в должности переводчика с восто ных языковпри канцелярии главноупра ляющего Грузией барона Розена, Онч лился в военной службе и стало быт 1837 году состоял о Лермонтовым вод своей повести. Геург - действительно тифлисский оружейный мастер. В черно- вике стихотворения «Поэт» Лермонтов снова упоминает его имя: В серебряных ножнах блистает мой кинжал - Геурга старого изделье. гарнизоне. Первые стихи, которые сделали его известным за пределами Кавказа, Ахув написал в феврале 1837 года. Это был элегия на смерть Пущкина. По этим стихам видно, что уже в 18 году Ахундов хорошо знал не только кн рo ше ли Не Ли ле но на по по кина, но и всю русскую поэзию. стране«Ломоносов красотами гения укр обитель поэзии - мечта Пушкина во рилась в ней. Державин завоевал держа поэзии, но властелином ее Пушкин B Тифлисе Лермонтов встречался не только с грузинами. Его интерес к не ограничился знакомством с крутом Чав- чавадзе. Лермонтов начал брать уроки азербай-

Ираклий АНДРОНИКОВ

хотел меня сбросить, но я его предупре- дил и сбросил.-> В этом отрывке ясно сказано: «Я в Тиф- лисе». Неужели Лермонтов действительно выносил из бани труп неизвестното чело- века да еще обросил в Куру и другого? Навряд ли! Скорее это запись плана какой-то по- вести и рассказывает о себе не Лермон- тов, а его герой. Какую же повесть задумал Лермонтов? Офицер попадает в новую обстановку, не понимает обычаев страны и случайно становится соглядатаем чужой тайны, Его хотят утопить, но в борьбе он сам стал- кивает в воду своего противника. Это - сюжет «Тамани». Ведь действующие лица паходятся там в таких же отношениях. Сохранились свидетельства современни- ков о том, что в городке Тамани с Лер- монтовым в действительности произошел подобный случай. Значит в Тифлисе та- кого случая в действительности быть не могло, Ведь не два же раза подряд Лер- монтова хотели утопить. Все это подтверждает, что отрывок «Я в Тифлисе у Петр. Г.» - план повести. B Тамани Лермонтов был раньше, в Тифлиое потом. И совершенно по- нятно, что действительный случай в Та- мани начал в Тифлисе обрастать подроб- ностями и превратился в замысел повести. Но зачем же Лермонтов перенес дейст- вие обратно, в Тамань? А перенес потому, что в обстановке глу- хого городка случай с офицером, стран- ствующим ес подорожной по казенной добности», становился обыкновенным эпи- зодом кавказской войны. на-В Но может быть, мне это кажется, ва- пись: « в Тифлисе у Петр. Г. все-таки говорит о действительном приключении Грузии? онЧто это не так, доказывают описки Дер- монтова в рукописи. В одном месте у Лермонтова написано: «Ночью двое напали на меня на мосту». Потом он зачеркнул «двое» и написал «один». Значит, он еще не знал точно, сколько должно быть на- падающих. Записывая наскоро сюжет, он второпях обдумывал все это в то время, когда писал. А в другом месте он начал: «Я за» к тут же поверх этих букв написал фразу: «меня нашли и отнесли на

Домыслы и доказательства ЦИНАНДАЛИ Нижегородский драгунский полк с дав- них пор стоял в Караагаче. Русских офицеров, служивших в Кахе- тии, сблизил с грузинским обществом зна- менитый грузинский поэт Александр Гер- севанович Чавчавадзе, который был офи- цером, а одно время даже командиром полка. Офицеры стали бывать в его родовом имении Цинандали. Правда, когда Лермонтов был сослан в Нижегородский полк, Чавчавадзе давно уже не служил в нем. Он вышел в от- ставку еще в 1820-х годах. Но мы знаем, что офицеры попрежнему ездили к Чавчавадзе в его имение Цинап- дали. Может быть, и Лермонтов бывал там? Одна из дочерей Чавчавадзе, Нина Александровна, была вдовой А. C. Гри- боедова. Неужели Лермонтов не познако- мился о ней? У нас нет об этом никаких оведений, но разве нельзя - я доказать это знакомство? По-моему, можно! Для того, чтобы дать своим дочерям европейское образование, Чавчавадзе еще в начале 1820-х годов пригласил к ним B качестве воопитательницы Прасковью Николаевну Ахвердову, умную и высоко образованную женщину. Ахвердова прожи- ла в семье Чавчавадзе около тридцати лет и по праву может считаться второй ма-  терью Нины Александровны Грибоедовой. Но внимания, что Ахвердова - урожденная Арсеньева - приходилась Лермонтову двоюродной тет- кой. А это дает некоторые основания считать, что Лермонтов мог бывать в име- нии Чавчавадзе. Но одного предположения недостаточно: мог бывать, но бывал он там или нет? Бывал! Можно привести доказательство! В одном из альбомов Лермонтова, кото- Отрывки из работы «Лермонтов в Гру- зии в 1837 году». рый хранится в Государственной публич- ной библиотеке им. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде, рукою Лермонтова написано: «Ахвердова на Кирочной», Это - петер- бургский адрес Ахвердовой. Значит, когда Ахвердова в 1840 году ездила в Петербург, Лермонтов встречался с ней там. Значит, в 1837 году он был знаком с Ахвердовой и с семьей Чавчавадзе, да иначе и быть не могло, потому что Ахвердова еще до ссылки Лермонтова на Кавказ бывала в Петербурге и в Царском Селе, где в то время служил Лермонтов. Но, может быть, в 1887 году Лермонтов и Чавчавадзе все-таки не встретились? Нет, встретились, Родственник Лермонто- ва Шан-Гирей, рассказывая в овоих воспоминаниях о разговоре с Лермонтовым по поводу «Демона», упоминает о том, что Лермонтов, назвав жениха Тамары власти- телем Синодала, допустил неточность: «В Грузии нет Синодала, - пишет Шан-Ги- рей, - а есть Цинундалы, старинный за- мок в очаровательном месте в Кахетии, принадлежащий одной из древнейших фа- милий Грузии, князей Чавчавадзе». Почему же Шан-Гирею пришло в голову сопоставлять имя Синодала с Цинандали? Значит, Шан-Гирей знал, что имя Сино- дала возникло у Лермонтова под впечат- лением пребывания его в Цинандали! Значит, Лермонтов у Чавчавадзе бывал! Так вот, оказывается, где наблюдал он жизнь новой страны, откуда узнал фео- дальный княжеский быт, описанный в «Демоне». творения его, пусть даже написанного чьей-нибудь неизвестной рукой? В 1854 году Цинандали сгорело. В пожаре погиб весь архив Чавчавадзе, Ахвердовой и Нины Грибоедовой. Если бы архив был цел, мы наверное давно бы знали о том, что Лермонтов был знаком с Чавчавадзе. «УЧЕНЫЙ ТАТАР, АЛИ» Никто не знал, что сто лет тому назад великий поэт Лермонтов протянул руку великому азербайджанцу и одним из пер- вых положил начало дружбе и связи двух народов. Но откуда нам это известно? Ведь сто лет об этом никто ничего не знал! А вот прочтите запись Лермонтова, которая до сих пор не разгадана. «Я в Тифлисе у Петр. Г. ученый татар. Али и Ахмет. - иду за груз. в бани; она делает знак; но мы не входим, ибо суббота: Выходя, она опять делает знак; я рисовал углем на стене для за- бавы татар, и делаю ей черту на спине следую за ней… она велит… вынести труп. Я выношу и бросаю в Куру. Мне делается дурно. Меня нашли и отнесли на гаупт- вахту: я забыл ее дом наверное. Мы ре- шаемся отыскать; я снял с мертвого кин- жал для доказательства. Несем его к Ге- ургу. Он говорит, что делал его русскому офицеру. Мы говорим Ахмету, чтоб он узнал, кого имел этот офицер. Узнают от денщика, что этот офицер долто ходил по соседству к одной старухе с дочерью; но дочь вышла замуж; а через неделю пропал. Наконец, узнаем, за кого эта дочь вышла замуж, находим дом, но ее не ви- дать: Ахмет бродит кругом и узнает, что муж приехал и кто-то ему сказал, что видели, как из окошка вылез человек на- медни, и что муж допрашивал и вся семья. -- Раз мы идем по караван-сераю (ночью) - видим идет мужчина с этой женой; они остановились и посмотрели на нас. Мы прошли и видим, она пока-

тал народную сказку про Ашик-Кериба. сказке Лермонтова соперника Ашик- Кериба зовут Куршуд-беком. А в одном месте Лермонтов ошибся и написал вместо имени Куршуд-бека - Шах-Валат. А в народной сказке соперника зовут Шах- вВелед. Мы знаем, что по возвращении из ссылки Лермонтов налисал скаэку «Ашик- Кериб». Сюжет ее совпадает с народной ерозджанской сказкой. Правда, кроме имени Ашик-Кериба, имена у Лермонтова совсем другие, но теперь, после того как обнаружен лермонтовский автограф, не остается сомнений в том, что он обрабо- избран свыше. джанского языка. Значит, он встречался с жившими в Тифлисе азербайджанцами. Хорошо! Но почему же Лермонтов на- звал свою сказку «турецкой»? Значит, че- «Карамзин наполнил чашу вином ва ния, - Пушкин выпил вино втой пол чаши…» ск ин рас ка ка. Я привел тот перевод, который сдест писатель-декабрист Бестужев-Марлик Он был дружен с Ахундовым. В 1887г Бестужев жил в Тифлисе и брал уве уроки азербайджанского и персидс языков. ти Ber жи мет по- пре пре Можно ли допустить, что Лермоятине сланный в Грузию ва стихотворени смерть Пушкина, в городе, где не все жители знали друг друга, могв встретиться, не познакомиться с джанским поэтом, тоже написавшимко чательные стихи на смерть Пушкинао Знакомство, конечно, состоялось. А казательством этому служит залисьа монтова - «Ученый татар, Ал, тому времени, когда Лермовтов ехал в Тифлис, Бестужева уже вз в живых: 7 июня 1837 года он рублен в сражении. В Грузни Лермонто бы. ниі лен ловек, который рассказывал ее, знал, что скаака об Ашик-Керибе существует и в турецкой литературе. Значит, этот человек хорошо знал восточную литературу и языки.

Здесь Лермонтов слышал, наверно, гру- зинские и персидские пеони, которые ис- полняли приглашенные музыканты, Здесь Лермонтов сам читал и слушал стихи хозяина и строки из бессмертной поэмы Шота Руставели «Витязь в тигровойшку запевал ре», которые под звуки «тари» кто-нибудь из гостей. Здесь вел беседы с Чавчавадзе и с Ни- ной Грибоедовой; здесь Лермонтов задумал большой роман о кавказской войне и о гибели Грибоедова в Тегеране.

азербайджанского языка? Кто расскавывастретился ему азербайджанскую народную сказку? встретился с другим декабристомп с другим декабристоа дружился с ним. Они служили в Ни Дит IBO Ведь Лермонтову уроки, этот человек должен был хорошо городском драгунском полку в одво мя. тов

 4 Литературная газета № 57

Но почему же обо всем этом не сохра- нилось сведений? Неужели среди бумаг Чавчавадзе не осталось ни одной записки именем Лермонтова, ни одного стихо- зала на меня пальцем, а он кивнул го- ловой; после ночью (двое) один на меня напали на мосту, схватили меня, и как зовут: Я сказал: Он; «я муж такой-то»и

гауптвахту». Следующую фразу он начал опять: «Я за» - «Я забыл ее дом, наверное». знать, кроме азербайджанского языка, русский, Значит, это был образованный человек. Образованных азербайджанцев в иНаверно друг Лермонтова - дек Одоевский - и познакомил его с Ахундовымдругом декабристь чет жева,