H.

БОГОСЛОВСКИЙ

И. НОВИЧ



хүри

Кругозор критикаа бы драма- фи- немецкого женевского присущий и могучей творчеству проповеди

шимэди A За правду в искусстве про- проникнуто живыми стремлениями, то «нет в мире силы, которая могла бы остановить развитие литературы». История литературы для Чернышевского не список прославившихся писателей, а рассказ о развитии литературных поня- тий народа, общества. новизной,Чернышевский полагал, что жизнь на- рода, степень его развития определяют со- важнейшиекеоитературы для челове- чества, если народ еще не достит миро- вого общечеловеческого значения, то нет в нем и литературы, имеющей общечело- веческое достоинство. С этим очень высо- ким критерием подходил Чернышевский русской литературе. В ней он находил об- щечеловеческое мировое достоинство и зна-и чение. Он видел в русской литературе ражение богатейших сил народа. Глубокая, ничем непоколебимая вера в блестящее развитие русской литературы отличает литературные взгляды Чернышев- оого.Он указывал, что русский нарот вправе гордиться своей лутературой: «Она, писал Чернышевский, составляет мощную сторону нашей жизни». центре литературно-критической дея- тельности Чернышевского стоит его борь- ба за дальнейшее усиление «гоголевского направления», за обличение в художе- ственной литературе феодально-крепостни- ческой действительности, за художествен- ное отражение освободительных стремле- ний народа, страшной тяжести его жизни в условиях крепостнического гнета и за изображение новых людей, революционе- ров-разночинцев, призванных изменить действительность. Чернышевский писал о желании видеть в литературе произведения, в которых слабее отзывалось бы «мученье внутрен- ней борьбы» и все властней являлся бы «новый дух» действия, являлись бы речи человека, становящегося во главе нового исторического движения. Онегин, указы- вал Чернышевский, сменился Печориным, Печорин - Бельтовым и Рудиным, время Гудиных прошло. Нужен в жизни и в литературе новый человек револю- ционного действия. «Мы ждем, - писал Тернышевский, такого человека и его речи, бодрейшей, вместе спокойнейшейигому решительнейшей речи, в которой слыша- лась бы но робость теории перед жизнью, а докасательство, что разум может влады- чествовать над жизнью и человек может свою жизнь согласить с своими убежде- ниями». Чернышевский, чаявший увидеть в ли- тературе людей революционного дела, рез- ко критиковал «лишних людей», слабость их воли и характера, бездейственность, трусость, рудинщину, остро ненавидимые революционером Чернышевским. Он считал, что в обществе уже народились силы, способные революционно бороться с не- справедливой, гнетущей действитель- ностью, изменить весь строй окружающей жизни.

Мемуаристы, которым приходилось шсать о детстве и юности Чернышевско- особо подчеркивают его лингвистичс- сие способности. Они утверждают, что, ще учась в соминарши, Чернышевский нал несколько новоевропейских языков и краме того - латинский, греческий и ев- рейский. Перу Чернышевского принадлежат пе- рводы с ангийского беллетристических произведений Бульвера, Диккенса, Брет- Гарта, ряда политико-экономических и ис- прических работ. Он перевел с француз- свого «Исповедь» Руссо, мемуары Жорж- Занд, отрывки из автобиографии Беранже, бтографию Бальзака, перевел с немецко- 11 томов истории Вебера, томы Шлос- сра Гервинуса, книгу по языковедению Шрадера и др. «Гомер дает каждому то, что берущий захочет взять у него» - это изречение любил повторять Чернышевский. Он ув- лекается романами Сю, потому что в них (так кажется Чернышевскому) «заложена высовая, священная любовь к человечс- ству», Он делается горячим поклонником орж Занд и Гейне, считая их, как и фурье и Фейербаха, апостолами новой ве- ры («мы дадим тебе рай на земле»). Он зачитывается Диккенсом, этим адвокатом униженных и обездоленных, «карате- зем лжи и лицемерия», «защитником низ- ших классов против высших». Таков был зарактер чтения молодого Чернышевското. Уже здесь наметились та строгость выбора, та цельность отношения к литературным произведениям, которые так характерны пя последующих критических статей и рецензий Чернышевского. Выбор «Исповеди» Руссо и автобиогра- фни Беранже симптоматичен. Оба они при- надлежали к числу любимых писателей Чернышевского. Он предавался чтению с жаром и страстью. В любимых писателях он виел верных друзей и наставников. Он буквально боготворил их, называл спа- сителями, за которых готов был «отдать свою жизнь и честь», В его юношеских дневниках то и дело мелькают запися о чтенни Гоголя, Лермонтова, Гете, Фильдин- га, Диккенса, Сю, Жорж Занд, Беранже. За четыре года занятий литературной критикой Чернышевский писал о западно- спропейской литературе сравнительно ма- о и редко, Особняком стоит лишь его большая монография о Лессинге (написан- вы, как указывал сам Чернышевский в письме к Некрасову, «с приноровлениями нашим домашним обстоятельствам»). Кроме нее - сталья о Теккерее, статья о сборнике «Шиллер в переводе русских ноэтов», ряд рецензий. Вот в сущности и все… Об ясняется это, вероятно, тем, что «домашние обстоятельства», т. е. стремле- вле разрешить в первую очередь задачи, стоящие перед отечественной литературой, заставляли Чернышевского обращать глав- ное внимание именно на ее развитие. Но в статьях, посвященных русской лите- ратуре, Чернышевский очень часто упоми- нает о западных писателях, сопоставляет их с русскими, показывает различие по- ложения литературы на Западе и в Рос- сви. По этим-то упоминаниям и по беглым характеристикам европейских писателей, рссеянным в письмах Чернышевского, мы можем восстановить картину его от- вшений к ним, В литературе XVII века особое внима- нле Чернышевского привлекли к себе дье фигуры - Лессинг и Руссо. 0 первом из них Чернышевский написал в 1856 - 1857 гг. большую работу. 0 втором он должен был написать точно такую же мо- нографию, но осуществлению подготовлен- ного труда помешала ссылка. Не случай- но Лессинг и Руссо приковали к себе внимание русского просветителя 60-х гг. Недаром Энгельс называл самого Черны- певского, как и Добролюбова, социалисти- ческими Лессинтами, Дух протеста и

10 мая 1855 года в Петербурге изошло событие, сильно взволновавшее круги, близкие к искусству и литературе. H. Г. Чернышевский защищал свою дис- сертацию «Эстетические отношения искус- ства к действительности». Она явилась вызовом господствовавшей дворянской эстетике, поразила всех своей была открытым заявлением нового, мате- взгляда на Чер-проолемы астетической теории Накануне диспута министр просвещения поэтовНоров заметил Н. Г. Устрялову: Что вы наделали! Как могли вы пропустить диссертацию Чернышевского? ведь это полнейшее отрицание искусства изящного! Помилуйте! Сикстинская мадон- на и Форнарина итальянка-натурщица. h чему же сводится искусство? Это не- возможно. На замечание, что диспут уже назна- чен и завтра должен состояться, министр ответил: «Отменить! Остановить все это!» Но «отменить, остановить» новую ма- териалистическую теорию искусства нель- зя было. Она громко заявила о себе, была- призвана сыграть роль собирателя сил ре- волюционной демократии в области лите-В ратуры и искусства. Передовой молодежью диссертация была принята как манифест материалистического мировоззрения и в об- ласти философии, и специально в области искусства и литературы.

Чернышевскому важно было, чтобы ли- тература показала невыносимотяжелые. отрицательные, непривлекательные сторо- ны юрестьянского быта, показала, отчего крестьянская жизнь «идет дурно», и как ве изменить, как добиться ее «исправле- кния».Он требовал от литературы, изобра- жавшей крестьянский быт, мужественной откровенной правды. И призывал лите- от-ратуру стать близкой народу, говоря прав- ду о нем. идеализации крестьянской жизни в много- численных тогда «повестях и очерках из пародного быта». Это тем более важно, что нередко литературные взгляды Чер- нышевского трактовались так, что он оказывался чуть ли не идеологом специфи- чески «народнической», а не народной в широком смысле слова литературы, В жизни каждого человека, как бы тя- гостна ни шла она, бывают моменты «энергических усилий, отважных реше- ний». 10 же самое встречается и в исто- рии каждого народа, Чернышевский явно намекал на рево- люцию и необходимость ее совершения. Он мечтал о взрыве крестьянской демократи- ческой революции. Чернышевский подводил читателя своих литературно-критических статей к ицее ре- волюциойного изменения действительности, выдвитая правду о ней как коренной кри- терии пародной литературы. Чернышевский заметил, что часто лю- ди, особенно много толкующие о художест- венности, мало понимают ее. Он подчерки- вал своеобразие позтической идеи, требую- щей художественного единства произведе- ния. Поэтическая идея нарушается, ука- зывал Чернышевский, когда в произведе- ние вносятся элементы, ей чуждые. В по- эзии важна естественность, простота: «лучший мед вытекает из сотов сам со- бою, а выжиманье приносит пользу толь- кона маслобойне»,писал Чернышев- ский, не раз защищая свободу творчества поэта. Это утверждение может показаться странным, когда речь идет о литератур- ной критике Чернышевского - «публи- цистического критика», «утилитариста» в эстетике. «Утилитарист» и «разруши- тель астетики» Чернышевский писал дру- «утилитаристу» - Некрасову: «Сво- бода поэзии… в том, чтобы не стеснять своего дарования произвольными претен- зиями и писать о том, к чему лежит ду- ша». Свои литературные мнения Чернышев- ский высказывал и отстаивал в условиях острой идейно-политической борьбы. Ничто не было упущено бесновавшейся против Чернышевского реакцией: ни его роль вла- стителя дум передовой молодежи, ни пуб- лицистическая борьба против помещиков за действительное освобождение крестьян от крепостной неволи, ни его вера в исто- рический прогресс, ни социалистические идеалы Чернышевокото. Не были упущены и литературно-критические статьи Черны- шевского, возбуждавшие ярую ненавиеть и злобу врагов, восторженное одобрение ла- геря революционной демократии. Замечательные слова, сказанные Черны- шевским о критике Белинского, очень ярко характеризуя эту критику, должны быть поняты шире -- как важнейший критерий оценки всей классической русской литера- туры, ее лучших достижений: «Любовь к благу родины была единственною страстью, которая руководила ею - писал Черны- тевский о критике Белинского, - каждый факт искусства ценила она по мере того, какое значение он имеет для русской жиз- ни. Эта идея - пафос всей ее деятельно- сти. В этом пафосе и тайна ее собственно- го могущества». Эти вдохновенные слова очень точно ха- рактеризуют и литературно-критическую деятельность самого Чернышевского, дея- тельность, которой наша литература закон- но гордится.

B VI главе «Очерков гоголевского пе- риода русской литературы» Чернышевский осуждает реакционных романтиков школы Шатобриана и представителей так назы- ваемой «école satanique». Творчеству этих разочарованных, «проеденных эгоизмом» буржуазных лжеоракулов он прямо проти вопоставлял революционные песни Беран- же, которото пытались об явить певцом гризстПриалистического ля, не называя Беранже по имени, вышевский говорит о нем, как об одном Мы помним, что Чернышевский в сту- денческие годы зачитывался романами из серьезнейших и благороднейших своего времени. Занд. Вступивши в «Современник», он вскоре же перевел (с сокращениями) «Histoire de ma vie» Занд и опубликовал перевод в журнале.Краткое предисловие Чернышевского к переводу мемуаров ясно показывает что идейные и художествен- ные промахи писательницы не укрылись от его взгляда. Он говорит об излишней мечтательности героев и героинь Занд, об излишней идеализации природы, людей и событий в ее романах. Но Чернышевский готов простить ей и это и обманчивый колорит экзальтации, придающий ненуж- ную «красивость» ее романам, за ярко выраженное противодействие «господству- ющей мелочности, холодности и пошлому бездушию».

турга

лософа, был особенно близок Чернышев- скому. Он видит в Лессинге идеал челове- ка и борца. Более сложный и противоре- чивый характер Руссо Чернышевский ана- лизирует в заметках письмах Гоголя (1856). «И характер и самая судьба Гого- ля представляют чрезвычайно много об- щего с характером и судьбою Руссо это- го нищего, оклеветанного, бежавшего от родины и нежно, тоскливо любящего ро- дину, подоэрительного, неизмеримо и спра- ведливо гордого, чрезвычайно скрытного и не умеющего ничего скрыть, пренебрега- ющего всем и всеми, нуждающегося во всех, впадающего во многое непроститель- ное и пагубное для других менее высоких по природе своей натур и все-таки остав- шегося честным в душе, ненинным и на- ивным, и, при всей своей наивности, и хитреца и глубочайшего сердцеведца, зага- дочного для современников, очень понят- ного для потомства, гениального и благо- годного мизантропа, полного нежной любви людям» к Сохранились обширные материалы для биографии Руссо, начатые Чернышевским в крепости. Но Чернышевский принужден был оборвать писание заметок для биогра- фии Руссо ввиду ссылки в Сибирь. *

Если мы вспомним об основных прин- ципах эстетики Чернышевского, нам не- трудно будет понять, почему в новоевро- пейской литературе симпатии его были на стороне Байрона, а не Соути, Диккенса, а не Бульвера, Жорж Занд, а не Шато- бриана, Бальзака, а не Ламартина, Беран- же, а не Дюма. Чернышевский всегда и неуклонно боролся за идейно насыщенное искусство. В «Эстетических отношениях искусства к действительности» он гово- рит: «Содержание… одно только в в со- стоянии избавить искусство от упрека, будто бы оно пустая забава…»н считал, что первое условие хуложествен- ности - соответствие формы с идеей. Верным методом критики было для него выяснение истинности идеи, лежавшей в основании произведения. «Если идея фаль- шива, говорит он,то о художест- венности не может быть и речи, потому что форма будет также фальшива и ис- полнена несообразностей». Художествен- пость - это вовсе не мелочная отделка подробностей, не погоня за эффектностью отдельных фраз и энизодов, где искусство переходит в искусственность. Художест- ренность - это гармония частей с духом целого. Таковы вкратце основы эстетического кодекса Чернышевского. Он придавал ог- ромное значение литературе, считая, что в известные исторические периоды она играет роль единственной силы, способ- ствующей развитию самосознания нации. Но такое высокое значение обретает толь- ко та литература, которая становится вы- разительницей стремлений века. Рассмат- ривая с этой точки зрения западную ли- тературу своего времени, Чернышевский писал: «У каждого века есть свое исто- рическое дело, свои особые стремления. Жизнь и славу нашего времени состав- ляют два стремления, связачные одно с другим, - гуманность и забота об улуч- шении человеческой жизни…» Может быть, такое определение в устах другого писателя показалось бы расплывчатым и туманным. Но Чернышевский не был че- ловеком фразы. Поневоле прибегая порою к осторожным формулировкам, он терпели- во и настойчиво раскрывал затем путем хитроумных параллелей и намеков, что крылось за формулировками. И тогда ста- новилось понятню, что, говоря об идеях гуманности, он говорит о социалистиче- ских идеях, а под улучшением человече- ской жизни подразучавает революционное борь-воплощение этих идей в жизнь.

В письме к сыну из ссылки в 1878 г. Чернышевский спрашивает: «Много ли ты читал в подлиннике, например, из фран- беллетристики романов жорж пузской Занда? Из английской романов Дик- кенса? «Они устарели?»Они устареют когда явится что-нибудь написанное таким же талантом, с таким же умом и с такой же честностью». Сопоставляя великих западных и рус- ских деятелей науки и литературы, Чер- нышевский много раз подчеркивал одно отличительное свойство русских писателеймая их органическую любовь к своему оте- честву, Заадные писатели, говорит Чер- нышевский большею частью космополиты. Они преданы науке пли искусству без мысли о том, какую пользу приносят они именно своей ротине. Шекспир… Гете… Корнель «) художественных заслугах перед искусством, анеоб особенных преимущественных стремлениях действо- вать во благо родины, напоминают их имена. У нас не то: исторические заслуги каждого великого русского человека изме- ряются его заслугами родине, его челове-И ческое достоинство - силою его патрио- тизма»,

В пору блестящего расцвета своей дея- тельности Чернышевский указывал, что можно быть недовольным в литературе тем или другим, можно досадовать на нее, горько упрекать ее в недостатках, а все- таки, писал он, «большею частью лучших минут своей жизни каждый из нас обя- зан тем высоким наслаждениям, тем вы- соким чувствам, которые доставляла ему литература, все-таки литературная сторо-  на нашей жизни - самая живая и са- светлая сторона ее». Чернышевский не умел и не хотел, по- добно большинству литературных крити- ков его времени, «примирять идеал с об- становною». А это была излюбленная тео- рия всего лагеря литературной реакции. в противовес ей Чернышевский проводил свой принцип - борьбы с обстановкой, ее революционных изменений. Он указывал, что писатель должен быть «органом желаний своего народа, его ру- ководителем и защитником». в то же время, по мнению Черны- шевского, литература сама в своем разви- тии зависит от жизни общества. Если оно

Необходимость решительно изменить все условия жизни русского общества, в ко- тором жил и которое знал Чернышевский, составляет главную основную идею его литературно-критической деятельности. Чернышевский полагал, что внимание литературы к тем или иным явлениям должно соразмеряться со степенью важно- сти этих явлений в народной жизни, и утверждал, что содержание, форма худо- жественного произведения должны быть «совершенно народны». Чернышевскому было чуждо ограниче- ние идеи народности литературы исклю- чительно или преимущественно нацио- нальной точкой зрения. Он считал, что литература должна пи- сать правду о народе без всяких прикрас, всемерно возражал против какой-либо

роману Н. Чернышевского «Что делать?»и

Иллюстрации художника Клевера к

Эпоха 60-х годов, когда «демократизм и социализм сливались в одно неразрывное, нераз единимое целое» (Ленин), неизбежно должна была породить переходный тип ре- волюционера. В нем присутствовали (в за- родышевом состоянии) разные, часто взаимно противоположные черты деятелей последующих десятилетий. Признаки эти был еще слиты воедино, еще не отде- лились, не отдиференцировались один от другого. В значительной мере это относит- ся к самой идеологии Чернышевского и Добролюбова, относится это и к героям романа «Что делать?» и более всего - к Рахметову. С этой точки зрения становится понят- ным, что идеолог «мыслящих Писарев ухватился именно за и Кирсанова, не оценив должным об- разом и не поняв Рахметова. Понятным становится и то, почему народники имели суб ективно-психологическоеоснование претендовать на «наследство» 60-х годов, хотя об ективно и притом в решающих вопросах, как это показал Ленин, они пря- мо противоречили лучшим традициям прос- ветительства. «наследства 60-х годов» Ленин определил тремя чертами: горячая вражда Но в мировоззрении Чернышевского бы- ли также элементы идеализма, утопизма, дворянина»народничества. В образе Рахметова наряду с главным и ведущим (революционер- практик) были элементы покаяния и «хождения в народ». Народники заимство- вали у Чернышевского и у его героя Рахметова все их слабости и только бости. В этом - суть дела. зем-В к крепостному праву, горячая защита просвещения, отстаивание интересов народ- ных масс. В идеологии Чернышевского Рахметова, в реальном содержании его революционной борьбы главными и щими являются именно эти три черты, унаследованные революционным марксиз- мом, и никем иным. обрисовие образа Рахметова обращает на себя внимание еще одна особенность: художественно-полемический характер ав- торского замысла. «Новые люди» Черны- шевского явно противостоят «лишним лю-ва дям» дворянской литературы. Лопухов и Кирсанов -- это люди отваж- ные, не колеблющиеся, не отступающие перед трудностями, люди, которые, раз

себя к возможным впереди пыткам в по- лицейских застенках, но чем тогда об яс- нить столь суровое воздержание в пище, полнейший отказ от любви, от всех чело- веческих радостей жизни? Аргументация самого Рахметова на этот счет как-то мало убедительна. Здесь должны были дейст- вовать пружины более сильные и более глубоко лежащие. Рахметов пытается об яснить свое поведение рациональными доводами. По когда же сплошное и все- стороннее самобичевание бывало рацио- нально? Напротив того, все, что мы знаем в истории о такого рода самобичевании, связано с религиозно взвинченным покая- нием и искуплением. натуры».Чернышевский был слишком реалист, чтобы попросту выдумать столь странные и оритильные особенности свосо гороя. Он несомненно наблюдал их в окружающей его жизни, и столь же несомненно, что наблюдал среди революционеров, хотя и не в плебейском кругу разночинцев, к кото- вот интересное свидетельство совре- рому сам принадлежал- менника 60-х годов, тогда еще молодого человека - H. Михайловското, В своих «Литературных воспоминаниях» он пишет: «ающиеся дворяне»… заметным историче-Суть ским фактом стали лишь в эпоху реформ, когда смешались с «разночинцами»… в семидесятых годах течение это лишь ярче и резче обозначилось». Лучшие представители «кающихся в 70-х годах чрезвычайно остро чувствовали свою вину перед народом порывали со своим классом, отказывались от помещичьей жизни, раздавали свои земли и деньги крестьянам, обращались к трудовой жизни разночинца, «шли в на- род». Предвестья этих наиболее характер- ных признаков «кающегося годов мы встречаем и у Рахметова. Его оригинальная система взглядов на личную жизнь в большой мере продиктова- на чувством вины перед народом. Он пор- вал со своим классом и со своей родней. тивницировал материальные отношения с поместьем, роздал свои деньги, получен- ные по паследству при ликвидации левладения, если не крестьянам, то сту- дентам и ученым, много занимался физиче- ским трудом, несколько лет «ходил в на- но тем не менее в нем преобладают черты не народника в позднейшем смысле этого слова, а типичного представителя революционной демократии 60-х годов. На- мечаются также черты будущего типа ре- волюционера-профессионала,

взявшись за дело, не выпустят его из рук. Но Кирсанов и Лопухов - разночинцы. Это другая социальная порода. Чернышев- скому, полемизировавшему в своем романе с Тургеневым показалось недостаточным противопоставить на три четверти клевет- нически выдуманному образу разночинца- «нигилиста» Базарова реальный образ раз- ночинцев Кирсанова и Лопухова. Черны- шевский, повидимому, хотел, сверх того, противопоставить «лишним людям», дворя- нам положительный тип дворянина же. Ему было важно показать, каким, собст- венно, и приличествует быть дворянину, ежели он на словах так же распинается за «бедный народ». Это еще один штрих в реалистов»характеристике Рахметова. ЛопуховаМожет быть, тут и кроется причина не- которых его оритинальных свойств и странностей, продинтованных ущемленной совестью дворянина, Может быть, одной из многих причин самого явления этого героя в романе были интересы полемики, про- должение давнишней полемики с буржуаз- но-дворянским либеральным крылом лите- ратуры, но уже новыми, художественными средствами, Можно строить те или иные догадки. Но ни в коем случае не следует упускать из виду самого главного: Рахметов в на- шей художественной литературе пер- вый образ революционера-практика, на котором воспитывался ряд поколений. веду-Беззаветная преданность Рахметова делу революции, полнейшее подчинение своих личных интересов общественным. безгра- ничная любовь к народу, совершенное му- жество, закалка воли, готовность итти навстречу любым трудностям борьбы и да- же прямым физическим пыткам во имя великого илеала, - все это составляет идробраза, его напряженную мощь, его пафос. сла-Рахметов в своих главных чертах был и остается образцом для подражания. И если роман Чернышевского в целом «учебник жизни», то в пределах этого романа, образ Рахметова - учебник вы- держки, стойкости и революционной от-  Литературная газета № 60 3

деятеля, которого они тиранят без ма- лейщей пощады и без всякой пользы. У деятеля сердце обливается кровью от- того, что он почти ничего не может сде- лать для облегчения общих страданий, и он на самого себя изливает свою закон- ную досаду, «А, говорит он себе, ты не можешь им помочь, не можешь? так вот же тебе! не помогаешь другим, так страдай же сам вместе с ними, страдай больше их!»… Причина одна… потребность взи- мать на себя грехи мира, бичевать и рас- пинать себя за все людские глупости и подлости. Об яснить эту потребность я не умею, потому что ее испытывают и по- нимают только исключительные вни-Но Автобиографический роман Чорнышев- ского «Пролог» показывает, что в личной жизни Волгина и Левицкого, этих двух Сильную сторопу Рахметова Писарев не понял, он не увидел в нем практика-ре- волюционера, «двигателя двигателей», че- ловека в котором общественные интересы безгранично преобладают над всеми лич- ными, целиком покрывают их. Здесь Пи- сарев ограничивается лишь неопределенно почтительными фразами. все свое мание он сосредоточил на слабых сторонах рахметовского обоснования своего образа жизни. И хотя это только часть вопроса. притом отнюдь не самая важная, надо признать, что в этом частном пункте Пи- сарев высказывает вполне резонные сооб- ражения. крупнейших революционеров-разночинцев, Чер-х Рахметов в этом кругу представляет со- бой единственное исключение. Но он представляет исключение и по социально- му своему признаку. В отличие от и Добролюбова, в отличие от нет ни малейшего намека на аскетизм,дворян» особенно его нет в жизни Левицкого, ко- торый по-юношески влюбчив и отнюдь не налагает на себя монашеского обета

И. ЛЕЖНЕВ 

Рахметов был тогда студентом, ему шел 17-й год. Через некоторое время он оставил уни- верситет, поохал на родину, распорядился денъгами. Из, ежегодного дохода в 3000 руб. он оставляет себе не более 400. На остальные деньги он содержит семь сту- дентов в Казанском и Московском универ- ситетах. Устроив таким образом свои де- нежные дела, Рахметов начинает стран- ствовать. Мы узнаем, что он «скитался по России разными манерами: и сухим пу- тем, и водою… и пешком, и на расши- вках, и на косных лодках». Рахметов юноша богатырской силы. Он ведет самый суровый, аскетический образ жизни. «Н не пью ни капли вина. не прикасаюсь к женщине», А натура была кипучая, «Зачем это? Такая край- ность вовсе не нужна.» «Так нужно. Мы требуем для людей полного наслажде- ния жизнью, мы должны своей жизнью свидетельствовать, что мы требуем этого не для удовлетворения своим иличным страстям, не для себя лично, а для чело- века вообще, что мы говорим только по принципу, а не по пристрастию, по убеж- дению, а не по личной надобности». Приведя этот рахметовский тезис, Пи- сарев в своей статье «Мыслящий проле- тариат» опровергает его по существу и надо сказать - довольно убедительно: «Это рассуждение Рахметова, - говорит он, в логическом отношении никуда не годится… Людяи мешают наслаждаться или собственные их предрассудки, или внешние обстоятельства. Чтобы побеждать

Самой яркой фигурой в ромаше «Что делать?» является революционер Рахме- тов. Веру Павловну, Лопухова и Кирса- вова автор считает обыкновенными поря- дочными людьми нового поколения. Им противопоставляет он «высшую натуру»- Рахметова. чем же главное отличие «высших аатур»? «Рахметовы, - говорит Вера Павлов- на, - это другая порода; они сливаются собщим делом так, что оно для них не- обходимость, наполняющая их жизнь. А нам… недоступно это. Мы не орлы, как . Нам необходима только личная жизнь». деизвестно, в чем состояла политичес- деятельность Рахметова: автор был ашен возможности рассказать нам об этом и обрисовал преимущественно идеи своего героя, его высокий нравственный млик. Но нетрудно себе представить, что акметов занимался той «долгой атита- цией» в народе, о которой писал Черны- шевский. таких людях, как Рахметов, автор говорит: «Мало их, но ими расцветаст жизнь всех; без них она заглохла бы, прокисла бы; мало их, но они дают всем ам дышать, без них люди задохнулись Белика масса честных и добрых лю- и а таких людей мало; но они в ней теин в чаю, букет в благородном вине; них ее сила и аромат; это цвет луч- ших людей, это двигатели двигателей, это соль соли земли». С горячим вдохновением поэта, с пла- ной страстью борца изобразил нам Чер- сышевский революционера-практика, при- ему монументальность народного бога- тыря, показал его стальную волю, закаля- ищуюся в предвидении будущих битв и ця этих битв. гахметов - молодой человек лет 22-х. принадлежит старинному дворянско- ку роду. Его от отец был богатым помещи- ком и оставил изрядное состояние. великой жадностью воспринял Рахме- в новые идеи. Беседы с Кирсановым, аойное чтение просветили его ум. Он 

нышевского Веры Павловны, Лопухова и Кирсанова, он - дворянин. И естественно возникает предрассудки, надо действовать убежде- нием и примером, стало быть, для борьбы с предрассудками личный аскетизм Рахме- почему же автор, питавший к классовую ненависть, това можжт бытвопрос: ним же обстоятельствам, очевидно, нет

дворянству острую сделал лучшего своего героя - «высшую никакого дела до личных страстей и до принципов Рахметова: было бы наивно натуру» - именно дворянином? И второй вопрос: не был ли надрывный ригоризм и думать, что внешние обстоятельства про- никнутся уважением к личному бескоры- соб-род», пуританизм гахметова следствием страда- больной совести? стию проповедника и, убедившись в ственной непригодности, стыдливо отойдут ний в сторону… Чем меньше силы такого че- ловека могут быть приложены к внешней Пусть самоистязание (лежание на вой- локе, утыканном гвоздями) об ясняется эти силы обращаются внутрь на самого желаниемзакалить волю, приготовить