«ДОКТОР НИЩИХ» 

А. КОНОНОВ CAMОЕ ГЛАВНОЕ (Рассказ)

Он был горячий человек, горячая голо- ва. Он очень страдал, что в Польше труд- но было жить честному человеку. Я сидел задумавшись, пока Станислав занимался больной. Тускло горела көросл- новая лампа. За окном таился мрак, как вор, поджидающий жертвы. Выживет ли больная? Не растворится ли в черноте но- чи ее юная душа, не видевшая ни радо- сти, ни счастья? Я не заметил, как заснул. Владек,-услышал я сквозь соп, Владек, вставай, мы идем. открыл глаза и с удивлением взгля- нул в окно. Сколько же я спал? На ули- пе было уже светло. Свет пробрался в ком- нату, еще более подчеркивая нищету об- становки, - Заспался ты, мой друг,похлопал меня по плечу Станислав. Девушка спит. Я думаю, все будет в порядке. Пока не беспокойте ее, обра- тился он к родителям, стоящим у посте- ли.Днем я еще зайду. - А что с девушкой? Если бы вы видели лица этих людей, в безмолвии стоявших перед доктором, вы бы поняли, что такое человеческое счастье. У них нехватало слов выразить свою бла- годарность. Это благоговейное молчание было выше всяких слов. Они были гото- вы упасть на колени и молиться на него. Мы вышли на улицу. Моросил дождь. на тротуарах была грязь. - Жрать хочется, сказал Станис- лав. - Меня чуть ночью не стошнило от голодухи. Едва мог терпеть. Слушай, у меня возникла идея. Не заложить ли нам эти часы. Мы расплатимся с аптека- рем и купим еды, Как ты на это смот- ришь? - Я смотрю так же, как и ты, не- решительно ответил я. Чорт с ними, с часами, - со вздо- хом сказал Станислав. Конечно, они мне нужны. Но что же делать. Хочется есть. Мы быстро пошли по улице, направ- ляясь в закладную контору. Все это рассказал мне мой собеседник, случайный знакомый по гостинице, где мы оба остановились. Это был человек скром- ного вида с моложавым, худым лицом и седыми волосами. - Об этом случае я вспомнил сегод- ня,сказал он,когда прочитал в списке депутатов, избранных в Народное Собрание Западной Украины, имя доктора Станис- лава Т. Я подумал: хорошо, что в жизни все становится на свое место. Станислав вполне заслужил честь быть избранным в Народное Собрание, Он был «доктором нищих», Каким он теперь стал, хотелось бы мне знать. А вы разве не виделись с ним с тех пор? - Нет, не виделся. Я все это время сидел в Гродненской тюрьме. Когда приш- ли советские войска, вышел на свободу, отправился на родину. Там меня, конечно, сразу взяли в работу. Помогал Красной Армии, Организовывал по селам крестьян- ские комитеты, делил помещичью землю… А во Львов приехали по делам? Завтра открывается Народное Соб- рание. - Вы депутат? - Да, выбрали в родном городе. представляете, после польской тюрьмы… Мне все еще не верится… - Завтра, значит, вы встретитесь со своим другом. - Я очень хочу обнять его и поздра- вить. Поздравить от души. Я прежде все-

- Давно это было?

- Нет, сравнительно недавно. Лет пять тому назад. Я ночевал, как я вам сказал, у моего друга, доктора Станислава Т. Бы- ло около 11--12 часов ночи. Мы со Ста- ниславом укладывались спать - он на ди-  ване, я на кровати, которую он уступил мне. Вдруг слышим звонок. ＿ Кого-то нелегкая несет, говорю я. Неужели полиция узнала, гле я ночую, Станислав вышел в переднюю, отворил дверь. Послышался чей-то взволнованный голос. В комнату вместе со Станиславом вошел человек, по лицу которого можжно быо сразу заметить, что у него ото случилось. Лицо почернело, щеки ввали- лись, в глазах страдальческое выражение. Я бы сказал, что глаза стонали, такое в них было страдалие. - Умоляю вас поехать со мной, док- тор, - говорил пришедший, обращаясь к Станиславу.-Я боюсь, что она умрет. Моя единственная дочь. Я обегал десятки вра- чей. По никто не хочет итти. Говорят за- езжайте на машине. Доктор, прошу меня извинить, я не имею денег. Во имя чело- веколюбия, спасите мою дочь… Он упал на коле колени перед моим другом. - Что вы, что вы, бросился его под- нимать Станислав.-Разве так можно. Мы сейчас поедем,решительно сказал он. Хочешь, Владек, поедем вместе,- обратил- ся он ко мне. - Хорошо, поедем. Мы выходим из дому, идем по Старо- Панской улице, где жил Станислав, ви- дим--на углу стоит извозчик. Мы направ- ляемся к нему. Послушай, Владек, - шепчет мне Станислав, как можно тише, чтобы не слышал наш спутн путник, - у меня ни гро- ша в кармане. ＿ У меня тоже. - Как же быть? Перед тем как ложиться в постели, мы мечтали, что хорошо бы иметь злотых 2025 в кармане. Мы считали бы себя богачами и могли бы сегодня поужинать. пелудки наши в тот день были пусты. Я был вообще неблагонадежный человек, на- ходящийся под надзором полиции. Никто не хотел принимать меня на работу, а Станислав не имел практики. У него не было шикарного кабинета, который столь привлекает богачей. А бедняки, которые к нему обращались, часто вовсе не имели де- нет, чтобы ему заплатить. Он был хоро- ший человек, вопрос о деньгах его не сму- щал, Бывали случаи, когда, уходя от боль- ного, он оставлял ему последние деньги на лекарство. Такова жизнь, что же подела- ешы! Станислава в его районе называли «доктором нищих», Вы понимаете, что та- кая кличка не привлекала к нему состоя- тельных пациентов. Вот почему мы были голодны в тот вечер и не могли нанять извозчика. Мы переглянулись с Станиславом, и он хладнокровно (он, чорт возьми, умел это делать) сказал: - Я думаю, нам лучше пойти пешком. кажется, У этого извозчика, мне очень за- моренная лошадь. Мы дойдем гораздо бы- стрее. Так мы выпутались из положения. Почти бегом мы пустились по улице. Итти было далеко. Мы всю дорогу молча- ли. 0 чем было говорить! Рядом с нами шло горе, слова были лишними, лицо на- шего спутника еще более заострилось и почернело. Минут через пятнадцать мы добрались до места. Несчастный отец, прежде чем от- ворить дверь своей комнаты, на секунду- другую остановился, словно не решаясь войти.

С. ВАШЕНЦЕВ 

Было это в 1919 году, зимой. Поздно ночью шел Владимир Ильич Ленин по Москве. Улицы были пустые и белые от снега. Незажженные фонари чернели в сугро- бах. Возле аптеки ему повстречался прохо- жий. Это был рабочий завода, где строят- ся вагоны для железных дорог. Он рабо- тал в вечерней смене и теперь, усталый, возвращался домой. и случилось так, что он поровнялся с Владимиром Ильичем у самого окна апте- ки: резкий свет из окна упал на них обоих, и рабочий узнал Ленина. Он остановился. Не так давно враги стреляли в Ленина. А теперь он идет один по пустынному го- роду, без всякой охраны. Рабочий не стал раздумывать и пошел за Лениным, только по другой стороне улицы, чтобы Владимир Ильич не заметил его. Так прошли они через весь город. Ленин - впереди, а рабочий шагах в двадцати от него. Ленин под конец, видно, устал: он шел пешком долго, от самых Сокольников, гле в то время жила в лесной школе Надежда Константиновна. На Красной площади Ленин вынул из кармана платок, снял шапку-ушанку, вы- тер лоб. А когда он доставал платок, у него вы- пал из кармана листок бумаги, должно быть, записка. Владимир Ильич не заметил этого и по- шел дальше. Рабочий поднял записку и догнал Ленина - у самых Кремлевских ворот. И на глазах у часового подал Ленину поте- рянный листок. - Обронили, Владимир Ильич! Ленин быстро обернулся и поглядел на него. Рабочий, видно, еще что-то хотел ска- зать, но так волновался, что не мог про- изнести ни одного слова. Ленин взял записку. Он посмотрел очень внимательно на рабочего и сказал серьезно: Спасибо, товарищ! Потом взял руку рабочего, крепко ее пожал и сказал еще раз:

стоявшего у кровати, и с мольбой взгля-  нула на нас. Это было горе, настоящее человеческое горе. Вы понимаете меня… Пока Станислав ставил диагноз, я огля- дел комнату. Комната быламаленькая, низкая. В ней помимо кровати стоял стол и два стула. Больше не было никакойЯ мебели. Больше вообще ничего не было. Должно быть, все было продано или зало- жено, вплоть до верхней одежды, призна- ков которой я не видел в комнате… Я вспомнил, что человек, пришедший за на- ми, был без пальто. Очень хорошо,сказал Станислав, как будто он даже не сомневался в том, что аптекарь может не дать препаратов. Люди, в основном, добры, говорил он ча- стенько во время наших бесед. Но усло- вия… Хоть и ругают наши газеты Совет- ский Союз, но я не верю, -- качал он го- ловой.Мне кажется, у них там как раз и созданы условия, при которых человек - Владек, - сказал мне Станислав,- беги в аптеку, я сейчас напишу, что мне нужно. Но только прошу срочно. От это- го все зависит. Скажи, что я заплачу ему потом. Обязательно заплачу. Иди скорей. Или нет, подожди. На всякий случай, ес- ли он не согласится, вот отдай ему часы. Он протянул мне свои карманные часы. Я ушел. Мне было жалко, что Станислав оста- нется без часов. Вы понимаете, что док- тору нужны часы… Я кое-как уговорил аптекаря. Он дал препараты в долг, часов не взял. Я бегом пустился обратно. может развивать свои хорошие качества. А у нас, в Польше… Эх, разрушить бы все это к дьяволу…

Художник Д. А. Налбандян, «Ленин и Сталин у плана Гоэпро» ЭФФЕНДИ КАПИЕВ кРЕМЛЬ …Я услышал приближение Сталина, как   его кружатся, кружатся в серде, и онн в силах их поймать, он забыл свою речь… Помогите ему, настал ваш черед! И моя юность откликнулась мне 1-х тридевяти земель, мои песни пришли вое до одной: у них была чиста совесть, чо- бы предстать перед Сталиным. Они вза меня под руки. Я шел по ковровой дорож- ке, как по воздуху. Я не слышал земи. Тишина стояла в зале, и когда я поднят- ся по тем ступенькам, что ведут в бессмер- тие, я слышал, Габиб, свое дыханье ровное и горячее. Нет, говорил не я. Я стоял в сторона. За меня говорила моя молодость и вовсе не теми словами, какие готовил я. Она п- ворила короче и сильней, Ее голос рожды в зале гул. Она говорила, и это были те слова, которые лежали давно готовыми н  сердце всех моих односельчан и на мек сердце… Стоя в стороне, я смотрел на нее молчи, с гордостью, хотя на глазах моих еще не высохли слезы. Я был спокоен. Сталн внимательно слушал, сидя за столом, ие руках у него дымила трубка, совсем про- стая, как у всех. Моя молодость обраци- лась к нему, она вдыхала дым родной от- цовской трубки, и каждая капля ее кроеп была верна ему в своем биении… А потом, Габиб, в зале все поднялиь на ноги. Шум и плеск оглушили меня. вдруг на одну минуту вспомнил свое дет- ство, когда босиком, впервые в жкш шел по берегу моря. Шумели волны. нее море вставало передо мной - высока высоко, как стена, Я шел, разбрызгивя волны, солнце играло на брызгах, свежи ветер вздувал мою грудь, мне казалось, что нет в мире человека счастливей мен - маленький, маленький, настоль имя.и вспомнив об этом, я рванулся в Сталину, как сын к отцу. Сталин прио- жил руку к своей груди и, улыбаясь, при- ветствовал меня на моем языке. Он знм маленький, что море казалось стеной,- стоял, чувствуя себя всесильным. обо всем и всегда наперед читал мон д- мы… Ай, Габиб! Ради этого приветствия стои- ло жить, стоило испытать все невзгоды пройти по многим тропападать, вств- вать и бороться в кровавых битвах, а- щищая свою честь и честь своего народа, чтобы сберечьее незапятнанной, чистой, как алмаз, ибо только человок с чистой совестью и думами может пройти по той лунной дорожке, что, пересекая море, ведет к Сталину, к бессмертию… слышат соляце сквозь закрытые веки, ко- гда оно озаряет мозт розовым огнем… Дро- гнул зал, и я слился с народом. Весь на- род поднялся навстречу вождю, в зале за- гремел гром: то был гром моего сердцебие- ния…

Нет, я не удивился тому, что нашел его сразу, среди тысяч, хоть я и сидел очень далеко. Мои глаза вдруг стали зоркими. - Здравствуй, Сталин,-сказал я в ду- ше, здравствуй, наш великий вождь и отец! Бессочные ночи я мечтал об этой минуте, и я еедождался теперь. И Сталин ответил мне: «Здравствуй, Сулейман, сказал он, посмотрев в мою сторону. Я рад тебе, честный колхозник, я знаю обо всем»… И слова эти я услышал сквозь грохот грома, бушевавшего в зале. Сталин отве- тил мне по-лезгински (он всегда разгова- ривал со мной на моем языке). И тогда я почувствовал в груди небы- валую радость, Я стоял, ощущая, как об- новляется моя кровь. Мое тело обрело све- жесть и легкость первоначальной моей мо- полости. Я стоял выпрямясь. Прошлого У меня не было было три моста за мной, к четвертому вела ковровая лунная дорожка. Никогда, никогда я не знал раньше, что я так силен, Сила народа-множества тысяч нюдей, окружавших меня, была моей сн- лой. Мне стоило шевельнуть пальцем дрожали стены, мне стоило привстать на цыпочки - был виден весь мир… Потом стало тихо. Так затихает земля после благодатной летней, грозы. - Тебе выступать, Сулейман, сказал мне переводчик, тебе выступать. Иди!ия И только тогда я опомнился. Весь народ сидел уже на местах. Я все еще стоял. Кто-то далеко впереди произнес мое Я был я! Настало время предстать мне перед Сталиным. Вы- О, моя молодость, - кликнул я тогда клич своей молодости,-о, мои лучшие пе- сни, пропетые мною в суровую и светлую. в скорбную и веселую пору всей моей жизни. Идите сюда! Вы нужны мне те- перь, как никогда за всю мою жизнь. Слушайте: жид-был маленький родник, ма- леньким ручейком тек он по камням сто лет. И не знал родник, что в конце своего пути он повстречается с океаном в сия- нии солнца. Старый Сулейман! 0 чем он думает, Изык его прилип к нёбу: мысли литОтрывок из новеллы, Полностью печа- тается в журнале «Знамя» № 12.

ВИНЕТТ-ДЕ-РОКА Детям Советского Союза Открылся сердца моего пветок, В пем ураганы и закаты мира… Дитя мое, в твоей лазури свежей Сияет солице севера высоко. Ты пролетарий будущего дня, Хозлин хлеба, пашен, гор и вод. С чем я сравню тебя? С веселой кровлей, Где голуби садятся, с ясным утром, С тем небом, что в окне моем я вижу… Века, века, дрожащим силуэтом, У каждой двери, каждого порога Ты собирало черные цветы Терновника, рожденного страданьем, Но Ленина цветущая рука В истории открыла борозду, Там дерево твоей улыбки светлой Теперь звенит веселыми ветвями… И счастья песнь, крутя пропеллер свой, Мне говорит о той стране далекой, Чье имя легендарно и свивает В моей груди надежное гнездо, Чтоб жить со мною много, много дней. Я эту песнь ласкаю и люблю, Я дочерью своей ее считаю, Она стремится к солицу и теплу, Как алый мотылек, согретый летним

- Спасибо! Придя к себе на завод, рабочий захотел рассказать товарищам, как шел он ночью следом за Лениным и охранял его. А когда начал говорить, то вдруг уви- дел, что рассказ у него не получается. Он говорил о том, как одет Ленин, как упала на мостовую записка. Но все это было не то, что ему хотелось рассказать. - Шапка-ушанка была на Ленине,- говорил он: ну, прямо, как у меня. Только моя порыжей будет, а у Владимира Ильича - черная. Потом показал всем свою руку: - Владимир Ильич пожал мне ее: «Спасибо, товарищ!» Да забыл еще: паль- то на нем было такое, как бы сказать, продолговатое, черное… Старый слесарь с седыми усами пере- бил строго: - Ты про самое главное рассказывай! А то все: шапка-ушанка, да пальто было черное. - Про самое главное? Сейчас… Рассказчик помолчал, подумал и снова начал: - Ты как считаешь: он мне спасибо сказал - за что? За то, что я записку поднял? Да она, может, ему вовсе и не нужна была. Ленин деловых бумаг терять не станет, будь покоен, друг! Значит, моя речь - не про записку… Лицо у рабочего дрогнуло, он махнул рукой: - Извиняюсь, друзья. Не умею я рас- сказать про самое главное. Нету у меня слов таких… Но товарищи поняли: как и все они, любил этот рабочий Ленина больше своей жизНи. Это и было самое главное.

Горячим солицем. В ней вся жизнь моя, го скажу ему, что условия, на которые он И мякоть свежая плода, вино, Жужжанье пчел и радость и надежда, Увидеть день сияющий, как ты, Счастливое дитя Страны Советской! Перевод Ф. КЕЛЬИНА Чили всетда ссылался, в корне изменились, и «доктор нищих» стал доктором освобож- денного народа. Мы живем в хорошее вре- мя. Удивительное время, Не правда г. Львов

Но дочь его еще была жива, хотя с пер- вото же взгляда производила впечатление не жильца на белом свете. Она металась по постели, у ней был сильнейший жар. Главное же, она была истощена, истощена так же, как ее отец, так же, как мать, которая, как тень, поднялась со стула,

- Вот я и хочу предложить другим типографиям, чтобы уменьшили износку… Посмотрел на своего соседа литератор и подумал, что тот непохож на портрет, ко- торый он писал с него до его прихода. Знал литератор о социалистическом сорев- новании, но не знал, что оно изменило быт соседа и что тот, сидя вечером дома, размышляет о других типографиях, гото- вит доклад и прочее. Понял литератор: надо уловить новые черты и прежде все-ку го нужно догадываться, что всякое дви- жение - каким бы ни показалось оно тебе узким и специальным будоражит жизнь и что-то в ней меняет. Пустяковый случай заставил его задуматься о том. как это ответственно - рисовать черты современника, и что жить с чувством но- вого это значит - жить с постоянным со- знанием особенностей времени, в котором все вокруг, а главное люди, меняется бы- стро, к тому же резко меняется. современник, говориля, шагает быстро, и хвала тому художнику, который покажет, как длинен пройденный путь. Мне пришлось быть в кабинете у одного крупного военного работника,Рассказы- вая о рыболовных концессиях на ДальнемИные Востоке, военный работник с раздраже- нием произнес: Не Николай Кровавый, - это уже да- леко позади и позабыто, а глупый парь, который был плохим хозяином и не меч- тал о такой сильной державе, возникшей на территории бывшей империи, и рый своей недальновидной политикой соз- Эх, этот глупый царь надавал кон- пессий, где не надо… дал впоследствии кое-какие затруднения, неудобства. ко-В случайной реплике почувствовалось, как далеко мы ушли. Дело не только в том, что мы свергли царизм и установили новый социальный строй, а еще и в том, что нынешний Союз представляет собой в военном отношении такое мощное государ- ство, в сравнении с которым бывшая ог- ромная империя и великая держава кажет- ся совсем не великой. Чувство нового и в том, чтобы в полной мере ощутить … как себя, так и своих героев гражда-житься нами вот этой грандиозной по своей мощи державы. Без этого трудно будет понять и показать читателю, как сражались крас- ноармейцы на Хасане и в Монголии. Справедливо говорят, что события по- седних лет равны по своему значению

знавший свое дело. Теперь же человек многих профессий - явление, несмотря на свою типичность, передовое. Теперь он возвышается над человеком одной профес- сии. Время возводит эту ранее дилетант- скую категорию в высокий ранг. Это ка- тегория людей, которые, в отличие от хо- рошо овладевших одной профессией, хоро- шо овладели многими профессиями. Когда размечтаешься, исходя из существующего, из реальности, то видишь в будущем пе- ред собой нечто грандиозное. Читатель по- думал о Леонардо да Винчи, я - тоже о нем подумал. Ведь это только начало, и как хотелось бы прочитать в статье какого-нибудь пу- блициста - а публицистов-то в наших журналах не видно - о том, как может измениться в будущем наше общество… Я боюсь быть вульгарно понятым не раз я писал о том, что не следует пу- тать современное с злободневным, Всяче- ски хочется возразить людям, навязыва-Наш ющим ограниченные темы, желающим во что бы то ни стало получить скороспелые отображения производственных и других процессов, принуждающим к халтуре. Речь идет совсем о другом, Еще один пример: литератор N жил в доме рабочих-типогра- фов, и однажды сел он за рассказ, в ко- тором хотелось ему показать, чем живут эти самые типографы. В стране началось социалистическое со- ревнование. Литератор о нем знал, но когда работал над рассказом, ему не при- шло в голову, что социалистическое со- ревнование отразилось на поведении и мыслях его типографов. Отдельно суще- ствовали в его представлении рабочие и социалистическое соревнование. Сидел он как-то вечером за своим рассказом, гда к нему постучался сосед. чтоИзбрали меня делегатом на конфе- ренцию по соревнованию пяти типогра- фий, сказал сосед, - и хочется мне сделать доклад. Буду я вас просить мне помочь, Я вам расскажу свои мысли, изложите их поскладней. Сосед заговорило частых ремонтах машин. Почему это происходит? Потому, что песок и грязь, попадая в подшипники такой грузной и быстроходной машины. как ротационка, приводят ее к быстрой износке. А почему износка? - спросил со- сед и тут же стал соображать, как надо чистить машину.

силе Октябрьской революции. Наша лите- ратура неплохо разглядела и разобралась той большой массе людей, которые выпл тогда из безвестности, из низов на зрент общественной жизни. И опять произоше в стране процесс восхождения большой массы людей. Они все новые - что победили на Хасане, и те, что дира. торствуют на заводах и в трестах, и те кто двигает сейчас нашу науку, те кто осваивает пустыни и перекры всю советскую землю. К этим новых еще не пригляделись, а ведь в и выразилось полнее всего время. В те времена, когда было душно жит в ожидании грядущего, люди притумыи «сон золотой» и «нас возвышающий ман». Конечно, навсегда покончено с возвышающим обманом», Отправиться поиски за новым это значит отправитск в поиски за «нао возвышающей правдой». Часто неуклюжие люди принуждают нас поспешному нагромождению фактов, портерскому записыванию. Но фавт только факт, а не возвышающая наспр да. с утра до вечера клянутся теге левской триадой, они даже читают лекш законе единства противоположностей, высмеивая метафизиков догегелевской п ы, чье рассудочное мышление не мог преодолеть противоположность между ед ством вещи и множеством ее свойств, эти же просвещенные люди прот кото-ствуют перелко литератору, когда но так изучает явления пашей жизни, есть под утлом зрения их движения, менения, развития, Философы прев ются в метафизиков, единство противо положностей их пугает, они хотят зачастую, чтобы явления жизни были бражены в своем неподвижном и овн тельном виде, то-есть метафизичесва Всегда - в люди, это значит найт нас возвышающую правду. Всетда люди, это значит настолько сильно воорг- знашием что жизни,

C. ГЕХТ

ВСЕГДА-В ЛЮДИ! дят, но и уловить эти изменения. Если вы не следопыт, не исследователь быта, как бы говорил Горький, то вы никогда не станете писателем, хотя и будете усердно заниматься литературным ремеслом. Лозунг: «В люди!» сейчас превращен особенностями времени в лозунг: «Все- гда - в люди!» Иные литераторы почему- то убеждены, что он относится к кому угодно, только не к ним. Они скажут вам: мы -- не кабинетные люди, мы все время дышали воздухом страны, мы были на гражданской войне, видели нэп, коче- вали по стройкам в пору первой пятилет- ки, и следы наших ног остались и в Магнитогорске, и в Бобриках, и на Дне- прогэсе, и в станицах, и на мапинно- тракторных станциях. Мы видели новое, как же могут нас упрекать в том, что не знаем сегодня, не знаем, кто сейчас делает нашу жизнь? Как будто резонно, а между тем не- верно. Нельзя узнать нашу жизнь раз и навсегда. Нельзя один раз и навеки от- правиться в люди и, накопив немалые знания, применять эти знания к людям сегодня, так как люди сегодня будут вы- глядеть, как люди вчера, - знание ста- нет приблизительным, a приблизитель- ное знание для нас, литераторов, немно- гим лучше смерти. Процесс хождения в люди должен продолжаться всегда, этого требуют от нас особенности нашего вре- мени. Уже сменилось поколение, и новое по- коление не только похоже во многом на своего предшественника, но и во многом же на него непохоже. У него свои осо- бые черты, их создают новые явления. новых этих явлениях мы знаем, но ча- сто не знаем, как они изменили нравы, характеры и быт. Поясню на примере. Нам известно о новом явлении в нашей промышленности - о рабочих-многоста- ночниках. Старые штатные нормативы за- держивают развитие производства. Жизнь диктует необходимость совмещения про- фессий. Подменный крановщик работает в одну и ту же смену и как крановщик и как шихтовщик и как электродчик. Часто Прабочий совмещает совершенно разные

профессии, то-есть он совмещает труд фи- зический с трудом умственным. Как и каждый передовой человек, ин- тересующийся делами нашего хозяйства, литератор понимает, что новое явление усилит промышленность, повысит продук- цию и т. д. Но понимать только это лите- ратору мало. У него должно появиться желание опять пойти в люди и посмот- реть, как же меняет быт движение много- станочников. Это не только производствен- ная кампания, это и движение жизни, оно не может не изменить многого. Совмеще- ние профессий обогатило рабочего новы- ми чертами, и описывать его без этих но- вых черт - значит сделать портрет не- полным. Руководимый, он в то же время руководит, он - и рабочий и интелли- гент. Новые черты, безусловно, меняют его психику, его повадки и речь, и нам просто необходимо изучить, присмотреться, как же изменяется его портрет. Всегда в люди - это не просто «В люди!» Раньше приходилось иметь де- ло с кабинетной породой, с литераторами, лишенными запаса жизненных наблюде- ний, Теперь таких уже почти нет, и ло- зунг обращен к людям с большим опы- гом, к людям, накопившим большой запас наблюдений. В другие времена они могли бы жить да поживать, и никому не при- шло бы в голову упрекнуть их в незна- нии жизни, - наоборот, в этом смысле они заслужили бы скорей похвалу Но в наши дни быть литератором трудней, чем когда бы то ни было. Герой нашего вре- мени радует нас как граждан тем, проходит в короткие сроки большие пути, и этим же самым он затрудняет пашу ра- боту. Наша задача - преодолеть эти своеобразные затруднения, вызванные ве- ликими и постоянными превращениями.вы Интересно задуматься о человеке мно- гих профессий раньше и сейчас. Челове- ком многих профессий раньше был тот, кто в сущности не знал толком ни одной. Разумеется, были отдельные, крайне ред- кие случаи удачного совмещения. Но че- ловек многих профессий как тип был пустоцветом, неудачником. Над ним воз- вышался человек одной профессии, точно

В далекие врёмена приходили на Боль- шую Монетную к Максиму Горькому моло- дые литераторы. Великий писатель про- читывал за три дня увесистую связку рукописей, Бывало, что кто-нибудь обра- щал на себя его внимание, и он уводил счастливца в кабинет, где обнадеживал ласковыми словами. Чуть уловив обеща- ние таланта, умение стройно и заинтере- сованно сочинять рассказы или стихи, Горький привлекал человека к себе. Но это не значило еще, что он считает сча- стливца писателем. Это значило только то, что Горький начнет к нему присма- триваться - правильно ли орудует своим дарованием избранник, идет ли он на- встречу жизни или же наоборот, едва при- коспувшись, отошел от нее навсегда. И случалось, что некоторых избранни- ков ждали потом жестокие удары. Тот, кто еще недавно обласкал их, читал впо- следствии их новые рассказы со скукой и раздражением. Максим Горький уже при- смотрелся и заметил пропасть, разделяю- щую авторов и жизнь, которую они опи- сывают. В люди! - говорил великий писа- тель. - Надо итти в люди! Что это значило итти в ту пору в лю- ди? Это значило, что литератор, пожелав- ший заработать это звание и говорить голосом своей страны, должен был ее знать по-настоящему, то-есть он должен был знать, как живут и чем живут сего- дня рабочие, что происходит в эти дни в деревне, е чем спорят, во что веруют, ка- кие нити соединяют интеллигенцию с на- родом и что раз единяет их. Литератор, бывший очевидцем историче- ских событий - пятый ли год или лен- ские расстрелы, должен был изучить, как отразились эти события в каждом селе и поселке, в каждой казарме и семье. Все время менялись обычаи и нравы, менял- ся язык, и надо было не только знать, что изменения эти произошли и происхо- Литературная газета  4 № 61



нам не ны будут никакие абстракции, котор сожалению, прочно засели в невло значи  головах. Всегда - в люди, это представить в образах, чем живы наш современники, которых мы справед и окрестили людьми тридцатых годов.