частью остаткам своего былого пуританизма. Только женщине предоста
влена возможность употреблять го
раздо более яркие и замысловатые по фактуре ткани.
Куда же пойдем мы? Гете уже сумел стать на социальную точку зрения в этом отношении. Он восхи
щался пестротою красок городского базара, куда стекаются со всех сто
рон крестьяне, но говорил, что у более или менее изысканного горо
жанина от такой пестроты голова идет кругом. Горожанин, нервно утомленный, привыкший сдерживать
ся в общении с другими, человек замкнутый, и в своем костюме уста
навливает известные общие нормы, от которых боится индивидуально отклоняться и которые колеблются в пределах темных и холодных цве
тов. В дворянском же и придворном быту, в котором торжественность, красота и праздник играют домини
рующую роль, потому что этого требуют социальные функции мо
нархов и их приближенных, царят ткани очень ярких цветов и блестя
щей фактуры (шелк, бархат и т. д.), с применением при этом золота и драгоценных камней.
Конечно, не только покрой одежды, но и расцветка ее, диктуются теми или другими условиями жизни. Но тут-то и трудно сказать, пойдет ли социализм по линии дальнейшего сокращения яркости, дальнейшей сдержанности в расцветке, что имеет # свои приятные стороны, или наоборот, будет расцвечивать их очень пышно и красочно, под влиянием большой радости жизни и большого стремления к общительности.
Лично я полагаю, что будет строгое разграничение трех родов одежды: проз-одежда, спорт-одежда и праздничная одежда. Под проз
одеждой надо разуметь такую, в которой и ткань и покрой абсолютно соответствуют тому профессиональному труду, который производится человеком; под спорт-одеждой—одежду, приспособленную для
данного спорта и, прежде всего, вообще для отдыха и для того, чтобы тело чувствовало себя вольготно. В праздники же, как я думаю, социа
листическое и даже приближающееся к социалистическому, общество бу
дет очень ценить яркоцветность толпы, которая, по словам Робес
пьера, во время празднеств — сама зритель и сама яркое зрелище.
Во всем этом деле индивидуальное творчество художника чрезвычайно важно. Здесь имеется, как выше уже сказано, и1 инженерно-художественный подход в деле создания массо
вой ткани, в выработке типов прозодежды, спорт-одежды и индивиду
ально художественное творчество порядка высокого ремесла, доходя
щего до подлинного искусства. Здесь художник будет близко общаться с портными, портнихами, модистками и т. д.
Упомяну здесь еще и о том, что даже в буржуазном обществе, например, в современной Германии,послед
ние и наиболее усовершенствованные заводы (как скажем, электрическая станция Бабельсберга, недавно построенная) не только строятся архи
тектурно, талантливо и красиво, но получают и внутреннюю расцветку и убранство, которые делали бы пребывание в них приятным.
Культурная революция, как в той ее части, которая спонтанно происходит в обществе, так и в той, кото
рая является результатом планомерной деятельности государства, пред
полагает не только переустройство быта, но, рядом с этим, и организацию сознания.
Организовать сознание, как мы теперь знаем, не значит только дать известные сведения, известные знания. Сведения превращаются в жи
вые социальные силы только в том случае, если они являются убежде
ниями, если они становятся силами, определяющими волю или, конкретно говоря, реальное поведение человека.
Характер человека—это сумма при
сущих ему реакций на различные
влена возможность употреблять го
раздо более яркие и замысловатые по фактуре ткани.
Куда же пойдем мы? Гете уже сумел стать на социальную точку зрения в этом отношении. Он восхи
щался пестротою красок городского базара, куда стекаются со всех сто
рон крестьяне, но говорил, что у более или менее изысканного горо
жанина от такой пестроты голова идет кругом. Горожанин, нервно утомленный, привыкший сдерживать
ся в общении с другими, человек замкнутый, и в своем костюме уста
навливает известные общие нормы, от которых боится индивидуально отклоняться и которые колеблются в пределах темных и холодных цве
тов. В дворянском же и придворном быту, в котором торжественность, красота и праздник играют домини
рующую роль, потому что этого требуют социальные функции мо
нархов и их приближенных, царят ткани очень ярких цветов и блестя
щей фактуры (шелк, бархат и т. д.), с применением при этом золота и драгоценных камней.
Конечно, не только покрой одежды, но и расцветка ее, диктуются теми или другими условиями жизни. Но тут-то и трудно сказать, пойдет ли социализм по линии дальнейшего сокращения яркости, дальнейшей сдержанности в расцветке, что имеет # свои приятные стороны, или наоборот, будет расцвечивать их очень пышно и красочно, под влиянием большой радости жизни и большого стремления к общительности.
Лично я полагаю, что будет строгое разграничение трех родов одежды: проз-одежда, спорт-одежда и праздничная одежда. Под проз
одеждой надо разуметь такую, в которой и ткань и покрой абсолютно соответствуют тому профессиональному труду, который производится человеком; под спорт-одеждой—одежду, приспособленную для
данного спорта и, прежде всего, вообще для отдыха и для того, чтобы тело чувствовало себя вольготно. В праздники же, как я думаю, социа
листическое и даже приближающееся к социалистическому, общество бу
дет очень ценить яркоцветность толпы, которая, по словам Робес
пьера, во время празднеств — сама зритель и сама яркое зрелище.
Во всем этом деле индивидуальное творчество художника чрезвычайно важно. Здесь имеется, как выше уже сказано, и1 инженерно-художественный подход в деле создания массо
вой ткани, в выработке типов прозодежды, спорт-одежды и индивиду
ально художественное творчество порядка высокого ремесла, доходя
щего до подлинного искусства. Здесь художник будет близко общаться с портными, портнихами, модистками и т. д.
Упомяну здесь еще и о том, что даже в буржуазном обществе, например, в современной Германии,послед
ние и наиболее усовершенствованные заводы (как скажем, электрическая станция Бабельсберга, недавно построенная) не только строятся архи
тектурно, талантливо и красиво, но получают и внутреннюю расцветку и убранство, которые делали бы пребывание в них приятным.
Культурная революция, как в той ее части, которая спонтанно происходит в обществе, так и в той, кото
рая является результатом планомерной деятельности государства, пред
полагает не только переустройство быта, но, рядом с этим, и организацию сознания.
Организовать сознание, как мы теперь знаем, не значит только дать известные сведения, известные знания. Сведения превращаются в жи
вые социальные силы только в том случае, если они являются убежде
ниями, если они становятся силами, определяющими волю или, конкретно говоря, реальное поведение человека.
Характер человека—это сумма при
сущих ему реакций на различные