ПЯТНИЦА, 14 АПРЕЛЯ 1944 г. № 89 (8391) Бои за столицу Крыма (от опециального военного корреопондента «известий») Вражеская оборона была смята. В корот- кое время немецкие линии оказались прорванными, в образовавшуюся брешь хлынули танки с десантом автоматчиков. Пехотинцы закрепили успех. На этом участке продвижение за один день превы- сило 30 километров. Немцы пытались оказать под Симферо- полем упорное сопротивление. Их планы сводились к тому, чтобы, заслонившись от наших наступающих частей арьергардами, оторваться от преследования и выиграть время для сосредоточения своих растре- панных частей и приведения их B порядок непосредственно на подсту- пах к Симферополю. Но действияГде наших танковых соединений и пе- хоты были настолько стремительными, что противник не имел ни одного часа пе- редышки. Выставленные немцами арьер- гардные заслоны были буквально развея- ны в прах. Два батальона противника без сопротивления сдались в плен со всем сво- им вооружением. Остатки немецко-румын- ских дивизий, катившихся от Перекопа и Сиваша, так и не смогли зацепиться ни на промежуточных рубежах, ни на укрепле- ниях вокруг города. Быстрота маневра войск 4-го Украинского фронта заслужи- вает восхищения. Пленные немецкие офи- церы показывают, что они были буквально ошеломлены нашими ударами. Немецко-ру- мынские войска, предназначенные для обо- роны Симферополя, были расчленены на несколько изолированных групи, из которых, потеряв связь с соседями, по- теряла и способность к сопротивлению. Обер-лейтенант Вольфганг Рост доволь- но образно определил состояние немцев под Симферополем: Русские танки превратили нас стадо баранов. Да, да, в стадо баранов!… Мы бежали от самого перешейка, не пере- водя дыхания. Теперь мы бежим к Сева- стополю. Дальше - море, бежать некуда. Что ожидает нас? 13 апреля столица Крыма … Симфе- рополь была взята нашими войсками. В городе взяты огромные трофеи, множе- ство пленных. Преследование противника продолжается. У наших бойцов есть один ответ на вопрос Вольфганга Роста: «Что ожидает нас?»: Тот из немцев, кто не сдастся, бу- дет уничтожен! П. НИКИТИН, 4-й УҚРАИНСКИИ ФРОНТ, 13 апреля.

ИЗВЕСТИЯ СОВЕТОВ ДЕПУТАТОВ ТРУДЯЩИХСЯ СССР Победные вести

        

Земля содрогается от взрывов. Весен- нее солнце освещает широкие крымские степи, дороги, развалины деревень. В оже- сточенных схватках, преодолевая послед- нее, судорожное сопротивление врага, не- сутся вперёд наши танковые колонны. Атаки танковых соединений 4-го Украин- ского фронта могут быть уподоблены вих- рю. Много десятков километров пройдено в течение одного дня. Сотни и тысячи бойцов и командиров Красной Армии прославили себя в боях за освобождение Крыма. На одном из участ- ков в районе Симферополя сражался ба- тальон капитана Шувалова. Полночь. Си- луэты разбитых домов пригородной дерев- ни утопали в тумане. Бойцы Молчанов и Черемухин впились глазами в темноту, чтобы разглядеть очертания дзота, пре- градившего путь нашим стрелкам. Дзот находился в развалинах дома. Из несколь- ких амбразур стреляли немецкие автомат- чики. Непрерывно строчил крупнокали- берный пулемёт. Временами дзот умолкал, но, когда пехота бросалась в атаку, не- мецкие огневые точки оживали и наши бойцы вынуждены были залегать. Молчанов окинул взором улицу, зава- ленную щебнем, разбитой утварью, стол- бами. Встал во весь рост, скинул с себя шинель. Закладывая запал в противотан- ковую гранату, сказал Черемухину: Попробую расчистить дорогу. Боец бросился к дзоту, прыгнул в не- мецкую траншею, добежал до двери, от- крыл её и крикнул немцам: … Хорошую могилу вы себе выбрали! Молчанов бросил внутрь дзота гранату, Раздался взрыв. На этот раз дзот стих окончательно. Бесстрашный воин погиб. Слово свое он сдержал: дорога была рас- чищена. Наши стрелки и автоматчики, воодушевленные подвигом Молчанова, поднялись в атаку, и уже никакая сила не могла остановить их. Улица была очи- щена от врага. На другом участке славно дрались пе- хотинцы полковника Родионова. Они за- няли выгодные рубежи и накоплялись для нового броска. Немцы, почуяв это, открыли сильный огонь по нашему перед- нему краю. Пламя рвалось к небу, камни падали в окопы. Воины прижались к зем- ле. Это были минуты большого испыта- ния. Но вот прозвучал сигнал к атаке. Вперед пошли танки. Пехота - за ними.

Как грозные звуки торжественной песни, Взволнованный ветер несёт Одну за другою победные вести От солнечных крымских высот. И хочется крикнуть с восторгом во взоре, С ликующим чувством в груди: На синие горы, на Чёрное море Лети, мое сердце, лети! Туда, где небес полотно голубое Раскинулось гладью шатра, Где ласковый голос морского прибоя Сливается с русским «ура». тёплых ночей золотые созвездья Завязаны в лунный венец, Где страшное, грозное наше возмездье Настигло врагов, наконец. Где нет и не будет путей им обратных, Где всё их клянёт и корит, Где добрая почва садов благодатных У них под ногами горит. Где стали росою сиротские слёзы, Где месть превратилась в утёс. Примите поклон, виноградные лозы, От северных, дальних берёз! Қакими словами, стихами какими Воспеть человека того, Чья твёрдая воля, чьё светлое имя каждаяПриносит побед торжество! Сергей ВАСИЛЬЕВ.

В ОСВОБОЖДЁННОЙ ОДЕССЕ. Вместе с частями Красной Армии в Одессу вошла и сержант Людмила Солтановская. Она «Известий» С. Гурарий. разыскала в городе своего отца И. Солтановского. На снимке: момент встречи дочери с отцом. Фото специального военного корреспондента Ночь мы не спали. Невозможно было заснуть при мысли, что где-то рядом, за об ятыми мглою кварталами, - море, Черное море, вздымавшее на своих вол- нах вдохновенную мысль Пушкина, рас- качавшее в прибое девятьсот пятого года матросскую ярость «Потемкина», весе- лое, вольное море рыбаков и поэтов, гос- тиница кораблей всех стран и народов, пестрая, шумливая ярмарка пристаней, доков, причалов, морских флагов, шумев- ших когда-то в ветреном небе Одессы. Этот город был любимцем, баловнем и кипучих южан, и степенных жителей Се- вера. Ленинград и Москва любили его, как младшего брата, непоседу, игравшего неперебродившей энергией юности, шут- ника, балагура, хранившего гордость и честь для серьезного дела, для рыцарски смелой схватки с обидчиком, с вором, с врагом. Такой и стала Одесса в дни осады и в дни оккупации. Она повзрос- лела за несколько месяцев сорок первого года, оглушительных, орудийных, и про- должала войну не как вспыльчивый юно- ша, а как зрелый муж, умеющий беречь свою ярость для долгого боя, для отпора и мести. Румыны и немцы вступили в город и владели им больше двух лет, но Одесса под питою врага продолжала войну, глу- хую, неуловимую, тайную, в которой штабом и лагерем стали знаменитые ка- такомбы. Земля в Одессе горела под но- гами врагов в действительном значении этого слова: внизу, в выработках старых каменоломен, в темную ночь оккупации накапливалась энергия варыва, для кото- рой нужен был лишь слабый толчок, что- бы земля разверзлась под ногами захват- чиков, румынских щеголей-спекулянтов, бояр в канотье и панамах, немецких взломщиков-генералов, продажных де- виц, понаехавших из Бухареста, мечтав- ших превратить Одессу в грандиозный публичный дом. Это был как бы верхний этаж оккупированной Одессы, а внизу, в катакомбах, в подвалах, во мгле, где солнцем была лишь мечта о свободе, со- бирали оружие портовые люди, седые матросы, доживавшие свой век на пен- сии, а теперь вспомнившие свою бурную, самолюбивую молодость, мальчики, уме- ющие таскать у румын гранаты, женщи- ны, умеющие дать оплеуху обидчику, озлобленный люд Пересыпи, гавани, одесских окраин, раненые красноармей- цы, которых выходили и сберегли одес- ские женщины, стойкая, ничего не за- бывшая, ничего не прощающая, гневная сила Одессы. Она таилась внизу. Над нею шумел крикливый, вороватый базар оккупации. Бояре в соломенных шляпах были спо- койны. Одесса казалась им только румын- ским базаром. Румыны забыли, что люди Одессы, смешливые, экспансивные, ост- рословы и шутники, когда нужно, умеют стрелять, что больше двух месяцев они били немцев вместе с румынами в дни осады Одессы, что в число коренных одес- Еще была ночь в Одессе - ночь каме- ноломен, ночь подземного лагеря, когда донесся до города далекий гул артилле- рии, оттуда, из-за лиманов, и небо поро- зовело от орудийной пальбы, и это стало как бы началом утра Одессы. Утро вре- мя под ёма для добрых людей, и подзем- ный мир города поднимался, разбужен- ный взрывами. Румынская игра в «Транс- нистрию» окончилась. С 1 апреля цы, почуяв опасность, взяли власть в свои руки и попросту выгнали болтав- шихся под ногами румын. Немцы поняли, что дело идет к развязке, и быстро рас- правились с румынской опереточной властью. Улицы города опустели, будто вымерли, горожане забились в дома, как в убежища. Дурацкая газетенка «Молвах а апреля опубликовала сводку главной квартиры Гитлера: «В районе севернее Одессы, а также между Днестром и пру- том атаки большевиков были безуспешны. В контратаках и тяжелых боях герман- ские и румынские части разгромили не- приятельские соединения и уничтожили танков, орудий и тяжелого ору- пишутехлынувшидеь десса слышала советских орудий, и Одесса смеялась над ложью Берлина. Утром 9 апреля немцы расклеили приказ о том, что с трех часов дня окна во всех городских домах должны быть закрыты наглухо ставнями, а ворота ситов входят грузчики, добродушие кото- рых не помешает им при случае одним ударом кулака «вынуть душу» из хилого румынского тела, рыбаки, способные скрутить обидчика по рукам и ногам и подсечь его, как дельфина, деповские ма- стеровые, пристанские рабочие, такелаж- ники, крановщики, умеющие быстро под- хватить груз на воздух и в случае нуж- ды - вздернуть веревкой на фонаре ру- мынского или немецкого палача. * *) Окончание. См. «Известия» от 13 апреля.

Ночь и утроессы (От спецИального воЕНного коРРеспондЕНтА «Известий») и парадные двери распахнуты настежь. Он был вызван животным страхом. Это люди каменоломен, выходившие на сол- нечный свет, чтобы душить на постах не- мецких часовых и стрелять в офицеров, вынудили немцев издать свой приказ,- немцы боялись, что Одесса будет убивать их выстрелами из каждого окна, что за прикрытыми дверьми и воротами стоят наготове люди одесского подземелья. В тот же день немецкие дивизии хлы- нули через город на запад. Это было от- ступление,беспорядочное,торопливое. Одесса теперь не только смеялась. Одес- са стреляла. Немецкие колонны сталки-о вались, и не было у беглецов времени распутывать пробки, возникавшие на всех перекрестках. Немцы выскакивали из ма- шин, поджигали их и бежали по Ново- сельской улице, по Нежинской, по Ско- белевской, по Садовой, в сторону одес- ских фонтанов, к Люстдорфу. Наши вой- ска подошли уже к железнодорожной сыни в северной части города, и ночью начался решающий штурм. Я видел карту города в штабе генерала Цветаева и акку- ратно расчерченную таблицу продвижения атакующих рот от улицы к улице, от квар- тала к кварталу. Часы и минуты каждой удачной атаки были проставлены на тао- лице, это были цифры уверенной, плано- мерной победы. В ночь на 10-е апреля гвардейцы офицера Мергелова провели трудный штурм Михайловской площади и сразу вырвались на полтора километра вперед к товарной станции, где с хода за- хватили пятьдесят немецких автомобилей. Двадцать из этих машин были взяты с ра- ботающими моторами. Солдаты ночного штурма видели рядом с собой штатских вооруженных людей, жи- телей катакомб, подлинных одесситов, пылких, стремительных, далеко впереди подстерегавших немецкие части засадами, ловушками, настоящей облавой. И бегущие немцы метались в кольце. Мергелов уже боем прошел через центр, когда со сторо- ны порта, чуть позади, ринулись в его сто- рону другие немецкие части, они проры- вались к общей лавине немецкого бегства. Двумя короткими контратаками Мергелов отбросил их от центральных кварталов, и немцы оказались в мешке. на улице Бу- денного пылали сотни немецких машин, небо Одессы стало багровым, и волны на море тоже, казалось, были в огне. И зарево слилось с рассветом. Это было первое утро свободной Одессы. Кончилась душная ночь катакомб. На окраинах, у за- хваченных складов, вместе с армейскими караулами, несли охрану вышедшие из уличного боя люди Одессы. *

винциальной актрисы, подкрашены базар- ными румынскими вывесками. Чем торго- вать румынам в Одессе? Имуществом са- мих одесситов, вещами, вырванными ну- ждой из домов, скарбом из сундуков, рух- лядью из шкафов, перепродавать, пере- кладывать из пустого в порожнее, вот коммерция этих «негоциантов». Стоит остановиться на улице, и кипучая южная толпа буквально оглушит вас рас- сказами о правах «Траненистрии». *

воосия (От специального военного корреспондента «Известий») Во всех частях и подразделениях не- мецкой армии в Крыму был прочитан при- каз «фюрера» - удерживать полуостров любою ценой. Чтобы подзадорить своих румынских вассалов и побудить их как можно ревностнее оборонять крым, Титлер об явил, что он включает прым в «сферу румынского влияния». Наши раз- ведчики захватили в Крыму документы командира немецкой пехотной дивизии генерал-лейтенанта Гарайс. Немецкий ге- нерал приказывал своим войскам: «Ни шагу назад! Изо всех сил удерживать за- нимаемые рубежи, хотя хотя бы и невыгодные тактически». Но и драконовские меры немецкого командования не помогли. Под натиском наших частей румыны побежали с перед- него края обороны, а за ними бросились наутеки немцы. Наступление наших войск ведется ком- го-бинированно. Наши ночные бомбардиров- щики всю ночь наносят мощные удары по боевым порядкам, колоннам автома- шин и базам снабжения противника. Ут- ром в воздух поднимаются наши штур- мовики. Одновременно со штурмовкой и бомбежкой с воздуха начинается артил- лерийская подготовка ожесточеннал стрельба из орудий по вражеской оборо- нс. Удары с воздуха и удары наземных ча- стей точно согласованы, и это дает на- шим войскам возможность быстро очи- щать от немецких захватчиков один на- селённый пункт за другим. Сбитый с основных позиций, против- ник отходит все дальше вглубь полуостро- ва. Танкисты и нехота Отдельной При- морской Армии, прорвавшей Ак-Монай- ские позиции противника, оседлали пос- сейную дорогу Керчь Феодосия. Выход наших подвижных частей на эту дорогу поставил под угрозу немецкие части, обо- ронявшиеся южнес, и вынудил их к бес- порядочному отступлению. На шоссе и на железнодорожной магистрали совет- ские танкисты и летчики разгромили сот- ни вражеских автомашин и десятки эше- лопов с военным имуществом. Противник старается оставить после себя «зону пустыни». Все, что можно поджечь, он поджигает. Пламя пожаров волнует сердца бойцов, и советские вои- ны рвутся вперёд, чтобы ускорить осво- бождение Крыма, спасти тысячи людей, ещё томящихся в фашистской неволе, Они будут свободны, это советские люди! Немцы бегут к морю, в порты. Но над портами днем и ночью висят наши са- молёты. Кипит вода Черного моря у бе- регов Крыма! Прямые попадания в транспорты, в быстроходные десантные баржи с каждым часом уменьшают на- дежды врага на спасение морем. Отступающие колонны гитлеровцев запрудили крымские большаки. По ту- чам пыли наши летчики находят нем- цев, тщетно старающихся оторваться от наших наземных частей. Наши танкис- ты и мотомеханизированная пехота пре- следуют врага неотступно. *

01

Улицы полны народом. Настоящие водо- вороты образуются вокруг солдат и офи- церов, освобождавших Одессу. Все про- сят дела, работы, вскакивают на поднож- и автомооилей, вызываются быть про- водниками, оферами, посыльными едва заслышав о первых военкоматах, ле- т их дверям. На Номсомольской улице наша машина застревает, проехать не- на-мыслимо, толпы людей на тротуарах, на мостовой. Что здесь такое? Полевой воен- комат. Каждый юноша свободной Одессы Сегодня же. Сию же минуту. Как они любят свой город, как смеются над всем, что мутными волнами заносила в него оккупация! С нами в машине мо- лодой человек, проводник. Спрашиваю, кто из румынских сановников приезжал в Одессу. Он бросает пренебрежительно: «Один раз Антонеску. Другой раз ихнля королева. Ну, какая же это королева. Одно недоразумение. Старуха, в морщинах, смотреть не на что! Фу!» И тут же, про- езжая с нами мимо железной дороги, в полном восторге восклицает: «Смотрите, моечная машина. Вторая в Союзе. Цела! Не взорвали. Вы знаете, какая это маши- на? Красавица. За четыре минуты вымы- вала пассажирский состав в двенадцать вагонов. Мы строили её встречным пла- ном!…» В первое утро свободы у одесситов возрождаются растоптанные оккупанта- ми слова: встречный план, соревнова- ние, ударные темпы. Одесса хочет рабо- тать. Она уже работает. В Малом переул- ке остался немецкий дот, толстые кир- пичные стены, узкие пулеметные амбра- зуры … нарост оккупации. Старики и старухи, кряхтя, разваливают кирпич, ломами долбят толстые стены и сразу метлами выметают щебень и сор,--Одес- са не любит грязи! Потрудившись, ста- рики отдыхают. В полдень я видел Со- борную площадь, сквер, памятник Во- ронцову, зеленые скамьи, на которых недавно млели румынские бонвиваны. Подставив лицо апрельскому солнцу, на скамьях сидели старушки, грелись, они снова чувствовали себя хозяйками в своем городе. Позднее мы оказались за городом, в западной стороне, на Средне-Фонтан- ской дороге. Это--район восьмой станции, откуда можно пройти к поясу береговой обороны, где в сорок первом году били советские батареи по берегу Сухого ли- мана, откуда румыны и немцы вели наступление. Сняв шапку, задумавшись, здесь стоит человек; оглянувшись, он приближается к нам. Продолжая какую- то свою мысль, которая, видно, привела его к этому берегу, он говорит: Я их видел. Моряков. которые защищали Одессу тогда. Зимой их вели из тюрьмы мимо нашего до- ма. Немцы раздели их догола и так вели, по снегу, босыми. И я видел кровь на снегу там, где их провели. И они были такие худые, эти матросы, и такие гордые, что немцы поеживались и уже не казались людьми рядом с гор- дыми матросами обороны. Потом человек повел нас на край вы- сокого, обрывистого берега и сказал: Смотрите, вот что осталось в Одес- се от немцев. От ветки железной дороги, забитой не- мецкими эшелонами, рельсы круто пово- рачивали к выступу над морем, и там мы взглянули вниз, и у нас захватило дыха- ние от грандиозной картины катастрофы, бегства, разгрома, застывшего в массах железа. Немцы в последние дни потеря- ли надежду на планомерную эвакуацию своих военных грузов. Они пригнали эшелоны сюда, на край берега, и столк- нули эшелоны вниз, и вагоны с воем и скрежетом рушились с высоты, и там за- стыли теперь как бы потоки, ржавые во- допады растерзанного, искареженного, мертвого железа. Все, что осталось от немцев в Одессе, - повторил человек. - Их сбро- сили в море. Был разгорающийся, сверкающий день апреля. С батарейного берега видно быто все море от края до края, до черты, где начинается небо. И мы услышали ров- ный, исполненный спокойной силы звук, напомнивший нам сны, томившие нас за Днепром и за Волгой. Шум моря. Черноморский прибой у Одессы. Евгений КРИГЕР. г. ОДЕССА.

B.

Thay 20.

Час возмездия Борис ЛАВРЕНЕВ

ны, Ватч

Кажется, это было так недавно… Чер- ная осень тысяча девятьсот сорок первого. Степные дороги Таврии. В воздухе горечь сухой полыни, на пересохших губах го- речь отступления. Еще теплый, но резкий норд-ост над пустынею Сивашей. Едкий запах соли, иода и пороха. В наскоро углубленных окопах времен гражданской войны - закопченные, подтянутыми щеками, с проваленными от усталости гла- зами, перебинтованные кровавыми тряпка- бойцы. Бтурми Стрельба из окопов стихла. Откину- лась крышка люка, и над башней появился немецкий танкист. Он закричал по-русски, упоенный победным маршем своей брони- рованной оравы: Гей, русс, беги… Германия идет в Крым! Тогда на этот торжествующий рев из окопов поднялся обыкновенный русский человек, небольшого роста, в подоткнутой, измазанной липкой грязью Сивашей, рва- ной шинели. Он выскочил на бруствер, стиснув в кулаке рукоятку последней связ- ки гранат, вскинул руку и крикнул: Идешь, немец?… Иди, пока мо- жешь… Посмотрим, как выйдешь! И широким размахом метнул связку под танк. Прежде чем стальная махина осела набок, пулеметная струя из ее башни сре- зала одинокого красноармейца. Танки ри- нулись, сминая окопы, в степные просто- ры Крыма, к Джанкою, к Евпатории, к Симферополю. Берлинские громилы и бухарестские домушники рвались к богатствам леген- дарного полуострова, находу деля между собой виллы и санатории, виноградники и табачные плантации, сады и дачи. Они шли в полной уверенности, что эта земля навсегда станет их собственностью. Но на их пути встал Севастополь. Город русского величия и русской славы, город- страдалец и герой, уже покрывший себя однажды ореолом великого подвига в не- равной борьбе с врагом, изумивший весь мир своей небывалой обороной и заставив- ший все народы с уважением склонить го- лову перед доблестью русских солдат и матросов, вставших на защиту родной земли. Немцы ринулись на твердыни Севасто- поля с тем же развязным и самоуверен- ным нахрапом, с каким лавины их танков лезли на сивашские окопы, защищаемые немногочисленными бойцами. И тут про- изошла вторая после Одессы роковая для немцев осечка их военной машины. Под Севастополем немцы испытали на своей шкуре меткость выстрелов прослав- ленной девушки-снайпера Людмилы Нав- личенко и пулемётный ливень Нины Они- довой. В Севастополе комсомолец моряк Александр Чекаренко последней гранатой взорвал пороховой погреб, похоронив под его развалинами вместе с собой гитле- ровских бандитов. И даже, когда пали севастопольские форты, последняя твердыня советского Крыма, его земля продолжала гореть под ногами завоевателей. Два с половиной года властвовали немцы в Крыму. Но Крым не сдавался. прым оставался непокоренным. На каждом шагу завоевателя ждала меткая парти- занская нуля. В чащах крымских лесов скрывались сотни и тысячи вооруженных патриотов, у которых для немцев были только два слова: «месть» и «смерть». По лесным дорогам на всех пово- ротах к деревьям прибивались пре- дупреждающие таблички: «Внимание! Здесь партизаны!» По этим дорогам гит- леровская солдатня путешествовала не иначе, как держа пальцы на спусках автоматов, но и это не помогало. В са- мую нежданную минугу оживали деревья, и на оккупантов сыпался град пуль.

А пули были метки. В отрядах крым- ских партизан было не мало закаленных бойцов Севастополя, в последнюю мину- ту прорвавших вражеское кольцо в рай- оне Балаклавы и ушедших в леса и ры на путь непримиримой борьбы и мщения.

Дорого стоил Крым немцам и их союз- никам. Сотни тысяч оставили они на се- вастопольских склонах. Десятки тысяч солдат и офицеров истребили за два с половиной года партизаны. Немцы сидели в Крыму, как в осаж- денной крепости, как на пороховой боч- ке. И так досиделись они до грозного дня расплаты по счету.

ой

о

еуден стрA кун

Уже к ноябрю 1943 года войска 4-го Украинского фронта, сломав «непри- ступный» немецкий вал в районе Мели- тополя и вырвавшись стремительным по- током через Северную Таврию к Карки- питскому заливу, прочно забили горлыш- ко «крымской бутылки» - Сивашские и Переконские перемычки. Немцы остались гнить в Крыму, жи- вые мертвецы, гарантированные покой- ники, «мертвяки», как их прозвали ме- стные жители. В эти дни, может быть, им снился в кошмариом бреду неведомый русский боец, кидающий последнюю связку гра- нат под танк с яростным криком: Иди, немец!… Посмотрим, как выйдешь! Выходить было некуда. Перешейки были заперты на замок. В море ждали советские корабли. И гром отмщения грянул залпами со- ветской артиллерии и тоннами советских фугасок на Перекопе и Сиваше и под Керчью. Войска 4-го Украинского фронта и Отдельной Приморской Армии понесли на своих штыках смерть немецким окку- пантам в прыму. Стремителен темп на- шего удара, неотвратим наш гнев, бес- пощадна ненависть кразбойникам, превратившим наш золотой, солнечный Крым, нашу всенародную здравницу, на- шу радость, в кровавый застенок и пу- стыню. Никто из них не уйдет от возмездия. -Посмотрим, немец, как выйдешь! Уже реют советские знамена над Кер- чью, Феодосией, Евпаторией. Уже стала свободной столица Крыма - зелёный Симферополь, тонущий в фруктовых са- дах. Открыты дороги к портам южного берега, к нашим курортам и здравницам. Впереди-путь к нашей народной гор- дости, к святыне, наследственной тверды- не Черноморского флота, доблестному го- роду моряков - Севастополю, руины которого, залитые кровью наших лучших людей, взывают о мести. Крым был и бүдет советским! Сейчас передо мной лежит на столе знак, сорванный в ноябре сорок третьего года у Перекопа с рукава одного из «ге- роев Крыма», долговязого прыщавого мерзавца, взятого в плен казаками гене- рала Селиванова. Медный щит с рельефным изображени- ем Крыма и датой 1941-1942 увенчан фашистским стервятником, держащим в лапах лавровый венок со свастикой внут- ри. Этим знаком Гитлер награждал ских помещиков». Сколько валяется сегодня по крым- ским дорогам этих знаков, брошенных впопыхах бегущими фашистскими про- хвостами! Им больше не нужна эта третьей империи». Мы дадим им другую. Мы приготовили её для них ещё два с половиной года на- зад. Это та награда, которую они заслу- жили, -- осиновый кол в их бесславную яму!

огда еды

елики лину.

асHу

каш

…На рассвете мы вышли к морю. Хо- лодное, бледное солнце апреля вставало над ним. Прозрачная дымка стлалась над во- дой, еще лишенной цвета, безжизненной. Казалось, прекрасное, милое море Одессы еще не оправилось от недуга, едва прихо- дит в себя, сонная дымка ещё бродит над ним, легкий пар летит, как дыхание воз- вращенной жизни. Розовый луч скользнул по волнам. Высокое небо опрокинулось в море всей своей синевой. Утро вступило в свои права. Скорее в город, к людям, к улицам, уже пробудившимся. Ришелье стоит, протянув руку к дымам последних пожаров. Чуть правее на ярмарочном павильоне вопит громадными буквами румынская вывеска: кафе - обжорки бухарестских спекулян- тов, которые очень обижались, когда их называли спекулянтами, приказывали на- зывать только негоциантами,--это звучит более изысканно для румынского уха. Бульвар. Дом моряка. В нем румыны раз- местили свой муниципалитет. Отсюда вид- но, как в порту дымится подожженное здание Холодильного института. Хрустит под ногами стекло из выбитых взрывами окон, Ещё несколько шагов - и торже- ственная громада оперного театра встает нем-перед нами, красный флаг вьется над вхо- дом, вооружённый партизанский патруль стоит на-страже здания, в которое влю- блена вся Одесса. Видение музыки, пленявшей ещё Пуш- кина в одесских театрах, проносится пе- ред нами, и вдруг дикое, кричащее зре- лище врывается навстречу видению, там, за Сабанеевским мостом. Фортепиано с перешибленными клавиатурами, выдран- ными медными педалями, вырванными подсвечниками стоят под открытым не- бом, Дым стелется над ними, потрески- вает догорающее пламя. Немцы сожгли прелестное, обнесенное колоннадой зда- ие Музыкальной школы имени Столяр- на-ского, рабили классы, вывозили инстру- менные ступени, и в последнюю минуту бросили часть инструментов прямо на улице. Соседние жители ночью вытаски- вали уцелевшие фортениано из пламени; сухой пепел шуршит на пожелтевших от жара клавишах. Дерибасовская. Обглоданные оккупа- цией фасады домов, как румянами про-

is

Под крыльями нашей машины шоссе Керчь - Феодосия. Земля изрезана, искромсана немецкими укреплениями. Пообочинам шоссе, а то и на самой до- роге -- обгоревшие, разбитые немецкие орудия, танки, самоходные пушки. Вдоль шоссе тянутся неповрежденные провода, нетронутые телеграфные столбы. Гитле- ровцы не имели здесь времени повредить связь. Садимся у самой Феодосии и спешим в город. Немецко-румынские разбойники «крым-причинили ему тяжелые раны. Пред- приятия, дома, виноградники носят сле- ды гитлеровского вандализма. гитаеровского вандализма.много Пред нами Феодосия - один из чу- десных крымских городов, норт на Чер- ном море. Феодосия являлась важным звеном в системе обороны гитлеровцев на юго-восточном побережье Крыма. Се- годня этим городом-портом с боем овла- дели войска Отдельной Приморской Армии. гарью Сейчас, когда строки, наши войска, преследуя против- ника, ведут бои далеко за Феодосией. еп, Наступление продолжается. A. СТЕПАНОВ. ОТДЕЛЬНАЯ ПРИМОРСКАЯ АРМИЯ, 13 апреля.