( Ти Abi atte № Hy, BAHL Trion ae My ny I ВЕ Е Я 4 Ol oF ‚МУ ЩИ ом ГУ оу CMY yn a put! xu! Bele act, cali № ПЯТНИЦА, 14 АПРЕЛЯ 1944 г. № 89 (8397) —— ИЗВЕСТИЯ СОВЕТОВ ДЕПУТАТОВ ТРУДЯЩИХСЯ СССР 3 Бой за столицу Крыма (OT ОПЕЦИ Земля содрогается от взрывов. Весен- нее солнце освещает широкие крымские степи, дороги, развалины деревень. В оже- сточенных схватках, преодолевая послед- нее, судорожное сопротивление врага, не- сутся вперёд наши танковые колонны. Атаки танковых соединений 4-го “Украин- ского фронта могут быть уподоблены вих- рю. Много десятков километров пройдено в течение одного дня. Сотни и тысячи бойцов и командиров Ерасной Армии прославили себя в боях за освобождение Крыма. На одном из учает- ков в районе Симфероноля сражался ба- тальон капитана Шувалова. Полночь. Си- луэты разбитых домов пригородной дерев- ни утопали в тумане. Бойцы Молчанов и Черемухин впились глазами в темноту, чтобы разглядеть очертания дзота, пре- градившего путь нашим стрелкам. Дзот находилел в развалинах дома. Из несколь- ких амбразур стреляли немецкие автомат- чики. Непрерывно строчил крупнокали- берный пулемёт. Временами дзот умолкал, но, когда нехота бросалаеь в атаку, He- мецкие огневые точки оживали и наши бойцы вынуждены были залегать. Молчанов окинул взором улицу, зава- ленную щебнем, разбитой утварью, стол- бами. Встал во весь рост, скинул © себя шинель. Закладывая запал в противотан- вовую гранату, сказал Черемухину: — Попробую расчистить дорогу. Боец бросилея к дзоту, прыгнул в не- мецкую траншею, добежал до двери, от- крыл её и крикнул немцам: — Хорошую могилу вы себе выбрали! Молчанов бросил внутрь дзота гранату. Раздался взрыв. На этот раз дзот стих окончательно. Бесстрашный воин погиб. Слово свое он сдержал: дорога была рас- чищена. Наши стрелки и автоматчики, воодушевленные подвигом Молчанова, поднялись в атаку, и уже никакая сила не могла остановить их. Улица была очи- щена от врага. На другом участке славно дрались пе- хотинцы полковника Родионова. Они за- няли выгодные рубежи и накоплались для нового броска. Немцы, почуяв это, открыли сильный огонь по нашему перед- нему краю. Пламя рвалось в небу, камни падали в окопы. Воины прижались в зем- ле. Это были минуты большого испыта- ния. Но вот прозвучал сигнал к атаке. Вперед пошли танки. Пехота — за ними. мынские войска, предназначенные для обо- АЛЬНОГО ВОЕННОГО КОРРЕОПОНДЕНТА «ИЗВЕОГИЙ») Вражеская оборона была смята. В корот-! ROC время немецкие линии оказались, прерванными, в образовавшуюся брешь хлынули танки е десантом автоматчиков. . Пехотинцы закрепили успех. На этом. участке продвижение за один день поевы- сило 30 километров. : Немцы пытались оказать пед Симферо- полем упорное сопротивление. Их планы сводились к тому, чтобы, заслонивигись от наших наступающих частей арьергардами, оторваться от преследования и выиграть время для сосредоточения своих растре- панных частей и приведения их в порядок непосредетвенно на подсту- нах к Симферополю. Но действия наших танковых соединений и пе- хоты были настолько стремительными, что противник не имел ни одного часа пе- редышки. Выставленные немцами арьер- гардные заслоны были буквально развея- ны в прах. Два батальона противника без сопротивления сдались в плен со всем сво- им вооружением. Остатки немецко-румын- ских дивизий, катившихся от Перекопа и Сиваша, таки не смогли зацепиться ни на промежуточных рубежах, ни на укренле- ниях вокруг города. Быстрота маневра войск 4-го Украинского фронта заслужи- вает восхищения. Пленные немецкие офи- церы показывают, что они были буквально ошеломлены нашими ударами. Немецко-ру- роны Симферополя, были расчленены на несколько изолированных групи, каждая из которых, потеряв связь с соседями, по- теряла и способность к сопротивлению. Обер-лейтенант Вольфганг Рост доволь- но образно определил состояние немцев под Симферополем: — Русские танки превратили нае в стадо баранов. Да, да, в стадо баранов!.. Мы бежали от самого перешейка, не пере- водя дыхания. Теперь мы бежим к Сева- стополю. Дальше — море, бежать некуда. Что ожидает нае? 13 апреля столица Крыма — Симфе- рополь была взята нашими войсками. В городе взяты огромные трофей, множе- ство пленных. Преследование противника продолжается. У наших бойцов есть один ответ на вопрос Вольфганга Роста: «Что ожидает нас?»: — Тот из немцев, кто не сдастся, бу- дет уничтожен! П. НИКИТИН, 4-й УКРАИНСКИЙ ФРОНТ, 13 апреля. нерал приказывал своим войскам: Час возмездия Борис ЛАВРЕНЕВ Кажется, это было так недавно... Чер- ная осень тысяча, девятьсот сорок первого, Степные дороги Таврии. В воздухе горечь сухой полыни, на пересохших губах го- речь отступления. Еще теплый, но резкий норд-ост над пустынею Сивашей. Едкий запах соли, иода и пороха. В наскоро углубленных окопах времен гражданской войны — закопченные, с подтянутыми щеками, с проваленными от усталости гла- зами, перебинтованные кровавыми тряпка- ми бойцы. Стрельба из окопов стихла. Откину- лась крышка люка, и над башней появился немецкии танкист. Он закричал по-русски, упоенный победным маршем своей брони- рованной оравы: —- Гей, русс, беги... Германия идет в Крым! Тогда на этот торжествующий рев из окопов поднялся обыкновенный русский человек, небольшого роста, в подоткнутой, измазанной липкой грязью Сивашей, рва- ной шинели. Он выскочил на бруствет, стиснув в кулаке рукоятку последней связ- ки гранат, вскинул руку и крикнул: — Идешь, немец?.. Иди, пока мо- жешь... Посмотрим, как выйдешь! И широким размахом метнул связку под танк. Нрежде чем стальная махина осела набок, пулеметная струя из ее башни ере- зала одинокого красноармейца. Танки ри- нулись, сминая окопы, в степные просто- ы Крыма, к Джанкою, к Евпатории, к и Берлинские громилы и бухарестские домушники рвались к богатетвам леген- JapHoro полуострова, находу деля между собой виллы и санатории, виноградники и табачные плантации, сады и дачи. Они шли в полной уверенности, что эта земая навсегда станет их собственностью. Но на их пути встал Севастополь. Город русского величия и русской славы, город- страдалец и герой, уже покрывший себя однажды ореолом великого подвига в не- равной борьбе с врагом, изумивший весь мир своей небывалой обороной и заставив- ший все народы с уважением склонить го- лову перед доблестью русских солдат и матросов, вставших на защиту родной земли. Немцы ринулись на твердыни Севасто- поля с тем же развязным и самоуверен- ным нахрапом, с каким лавины их танков лезли на сивашовие окопы, защищаемые немногочисленными бойцами. И тут про- изошла вторая после Одессы роковая для немцев осечка их военной мамины. Под Севастополем немцы испытали на своей шкуре меткость выстрелов прослав- шнной девушки-снайнера Людмилы Пав- иченко и пулемётный ливень Нины Они- 1овой. В Севастополе комсомолец моряк Александр Чекаренко последней гранатой взорвал пороховой погреб, похоронив под его развалинами вместе с с000и гитле- ровских бандитов. ь даже, когда пали севастопольские форты, последняя твердыня советского Врыма, его земля продолжала гореть под ногами завоевателей. Два с половиной года властвовали немцы в Крыму. Но Крым не сдавался. Крым оставался ненокоренным. На каждом шагу завоевателя ждала меткая парти- занская нуля. В чащах крымских лесов скрывались сотни и тысячи вооруженных патриотов, у которых для немцев быти Только два слова: «месть» И «смерть». По лесным дорогам на всех пово- ротах к деревьям прибивались ве дупреждающие таблички: «Внимание: Здесь партизаны! По этим дорогам гит- теровекая соллатня путешествовала BS иначе, как держа пальцы на спусках автоматов, но И это не помогало. В ва- мую нежданную минуту оживали деревья, и на оккупантов сыпался град пуль. А пули были метки. В отрядах врым- ских партизан было не мало закаленных бойцов Севастополя, в последнюю мину- ту прорвавших вражеское кольцо в рай- оне Балаклавы и ушедших в леса и го- ры на путь непримиримой борьбы и мщения. Дорого стоил Крым немцам и их сот0з- никам. Сотни тысяч оставили они на се- вастопольских склонах. Десятки тысяч солдат и офицеров истребили за два с половиной года партизаны. Немцы сидели в Крыму, как в осаж- денной крепости, как на пороховой боч- ке. И так досиделиеь они до грозного дня расплаты по счету. Уже к ноябрю- 1943 года войска 4-го Украинского фронта, сломав «непри- ступный» немецкий вал в районе Мели- тополя и вырвавшись стремительным по- током через Северную Таврию к Карки- нитекому заливу, прочно забили горлыш- ко <крымской бутылки» — Сивашекие и Переколекие перемычки. Немцы остались гнить в Крыму, жи- вые мертвецы, гарантированные покой- ники, «мертвяки», как их прозвали ме- стные жители. В эти дни, может быть, им снился в кошмарнем бреду неведомый русский боец, кидающий последнюю связку гра- нат под танк с яростным криком: — Иди, немец!.. Посмотрим, как выйденгь! Выходить было некуда. были заперты на замок. В море советские корабли. И гром отмщения грянул залпами с0- ветской артиллерии и тоннами советских фугасок на Перекопе и Сиваше и под Верчью. Войска 4-го Украинского фронта и Отдельной Приморской Армии понесли на своих штыках смерть немецким окку- пантам в Крыму. Стремителен теми на- шего удара, неотвратим нали гнев, бес- пощадна ненависть к разбойникам, превратившим наш золотой, солнечный Крым, нашу всенародную здравницу, на- шу радость, в кровавый застенок и пу- стыню. i Никто из них не уйдет от возмездия. — Посмотрим, немец, как выйдешь! Уже реют советские знамена над Вер- чью, Феодосией, Евнаторией. Уже стала свободной столица Крыма — зелёный Симферополь, тонущий в фруктовых са- дах. Открыты дороги к портам южного берега, к нашим курортам и здравницам. Впереди--путь в нашей народной гор- дости, к святыне, наследственной тверды- не Черноморского флота, доблестному го- роду моряков — Севастополю, руины которого, залитые кровью наших лучших людей, взывают о мести. Крым был и будет ‚ советским! Сейчас передо мной лежит на столе знак, сорванный в ноябре сорок третьего года у Перекопа с рукава одного из «те- роев Крыма», долговязого прыщавого мерзавца, взятого в плен казаками гене- рала Селиванова. а Медный щит с рельефным изображени- ем Крыма и датой 1941—1942 увенчан фашистским стервятником, держащим в лапах лавровый венок со свастикой внут- ри. Этим знаком Гитлер награждал «крым- ских помещиков». Сколько валяется сегодня по крым- ским дорогам впоныхах бегущими фашистскими хвостами! Им больше не третьей империи». Мы дадим им другую Мы приготовили сё для них ещё два © половиной года на- зад. Это та награда, которую они заслу- жили, — осиновый кол в их бесславную яму! про- нужна эта «награда этих знаков, брошенных Победные вести Как грозные звуки торжественной песни, Взволнованный ветер несёт Одну за другою победные вести От солнечных крымских высот. И хочется крикнуть с восторгом во взоре, С ликующим чувством в груди: На синие горы, на Чёрное море Лети, мое сердце, лети! Туда, где небес полотно голубое Раскинулось гладью шатра, Где ласковый голос морского прибоя Сливается с русским «ура». Где тёплых ночей золотые созвездья Завязаны в лунный венец, Где страшное, грозное наше: возмездье Настигло врагов, наконец, Где нет и не будет путей им обратных, Где всё их клянёт и корит, Где добрая почва садов благодатных У них под ногами горит. Где стали росою сиротские слёзы, Где месть превратилась в утёс. Примите поклон, виноградные лозы, От северных, дальних берёз! Какими словами, стихами какими Воспеть человека того, Чья твёрдая воля, чьё светлое имя Приносит побед торжество! Сергей ВАСИЛЬЕВ. a Oe Керчь— Феодосия (От специального военного корреспондента «Известий» ) Во всех частях и подразделениях не- мецкой армии в Врыму был прочитан при- каз «фюрера» — удерживать полуостров любою ценой. Чтобы подзадорить своих румынских вассалов и побудить их В ОСВОБОЖДЁННОЙ ОДЕССЕ. Вместе с частями Красной Армии в „Одессу вошла и сержант Людмила Солтановская. Она разыскала в городе своего отца И. Солтановского. На снимке: момент встречи дочери с отном. Фото специального военного корреспондента «Известий» OC. Гуравий. Ночь и утро Одессы: (ОТ СПЕЦИАЛЬНОГО ВОЕННОГО КОРРЕСПОНДЕНТА «ИЗВЕОТИЙ») Ночь мы не спали. Невозможно было заснуть при мысли, что где-то рядом, за 0 об’ятыми мглою кварталами, — море, Черное море, вздымавшее на своих вол. нах вдохновенную мысль Пушкина, рас- качавшее в прибое девятьсот пятого года матросскую ярость «Потемкина», весе- ое, вольное море рыбаков и поэтов, гос- тиница кораблей всех стран и народов, пестрая, шумливая ярмарка пристаней, доков, причалов, морских флагов, шумев- нгих когда-то в ветреном небе Одессы. Этот город был любимцем, баловнем и кипучих южан, и степенных жителей Ce- вера. Ленинград и Москва любили его, как можно ревностнее оборонять Ёрым, как младшего брата, неноседу, игравшего Гитлер об’явил, что он включает Крым в неперебродившей энергией ‘юности, шут- «сферу румынского влияния». Наши раз- ника, балагура, хранившего гордость и ведчики захватили в Крыму документы честь для серьезного дела, для рыцарски командира немецкой пехотной дивизии смелой схватки с обидчиком, с вором, генерал-лейтенанта Гарайс. Немецкий ге- с врагом. Такой и стала Одесса в дни «Ни шагу назад! Изо всех сил удерживать за- нимаемые рубежи, хотя бы и невыгодные тактически». Но и драконовские меры немецкого командования не помогли. Нод натиском наших частей румыны побежали с перех- него края обороны, а за ними бросиянсь наутек и немцы. Наступление нангих войск ведется ком- бинированно. Наши ночные бомбардиров- щики всю ночь наносят мощные удары по боевым порядкам, колоннам автома- шин и базам снабжения противника. Ут- ром в возлух поднимаются наши пеРур- мовики. Одновременно со штурмовкой и бомбежкой с воздуха начинается артил- лерийская подготовка — ожесточенная стрельба из орудий но вражеской оборо- He. Ухары с воздуха и удары наземных ча- стей точно согласованы, и это дает на- шим войскам возможность быстро очи- щать от немецких захватчиков один на- селённый пункт за другим. Сбитый с основных позиций, против- ник отходит все дальше в глубь полуостро- ва. Танкисты и пехота Отдельной При- морской Армии, прорвавшей Ак-Монай- ские позиции противника, оседлали пос- вейную дорогу Керчь Феодосия. Выход наших подвижных частей на эту дорогу поставил под угрозу немецкие части, 060- ронявшиеся южнее, и вынудил их к 6ес- порядочному отетуплению. На шоссе и осады и в дни оккупации. Она повзрое- лела за несколько месяцев сорок первого года, оглушительных, орудийных, и про- должала войну не как вспыльчивый юно- ша, а как зрелый муж, умеющий беречь свою ярость для долгого боя, для отпора и мести. Румыны и немцы ветупили в город и владели им больше двух лет, но Одесса нод пятою врага продолжала войну, глу- хую, неуловимую, тайную, в которой штабом и лагерем стали знаменитые ка- такомбы. Земля в Одессе горела под но- гами врагов в действительном значений этого слова: внизу, в выработках старых каменоломен, в темную ночь оккупации накапливалась энергия взрыва, для кото- рой нужен был лишь слабый толчок, что- бы земля разверзлась под ногами захват- чиков, румынских щеголей-спекулянтов, бояр в канотье и панамах, немецких взломщиков-генералов, продажных де- виц, понаехавиих из Бухареста, мечтав- ших превратить Одессу в грандиозный публичный дом. Это был как бы верхний этаж оккупированной Одессы, а внизу, в катакомбах, в подвалах, во мгле, ‘где солнцем была лишь мечта о свободе, со- бирали оружие портовые люди, седые матросы, доживавиие свой век на пен- сии, & теперь вспомнившие свою бурную, самолюбивую молодость, мальчики, уме- ющие таскать у румын гранаты, женщи- ны, умеющие даль оплеуху обидчику, озлобленный люд Пересыпи, гавани, одесских окраин, раненые красноармей- на железнодорожной магистрали совет- цы, которых выходили и сберегли одес- ские танкисты и летчики разгромили сот- ские женщины, стойкая, ничего не за- ни вражеских автомашин и десятки э91е- бывиая, ничего не прощающая, гневная лонов с военным имуществом. еила Одессы. Противник старается оставить после Она таилась внизу. Над нею шумел себя «зону пустыни». Все, что можно крикливый, вороватый базар оккупации. Перешейки поджечь, он поджигает. Пламя пожаров Бояре в соломенных шляпах были епо- ждали волнует, сердца бойцов, и советские вои- койны. Одесса казалась им только румын- ны рвутся вперёд, чтобы ускорить `осво- ским базаром. Румыны забыли, что люди бождение Крыма, спасти тысячи людей, Одессы, смешливые, экспансивные, ocT- ещё томящихся в фашистской неволе. рословы и шутники, когда нужно, умеют Они будут свободны, это советские люди! ores что больше двух месяцев они или немцев вместе с румынами в дни Пет бора АВЕ ПОРН ВОНА осады а что в ыы ne портами днем и ночью висят HAMM C8) входят грузчики, доброхуние вото- молёты. Еипит вода Черного моря у бе- с регов Крыма! Прямые попадания в РЫХ He помешает НЯ т у а ВЫ аром кулака «вынуть » из транепорты, в быстроходные десантные УДАРОМ КУ Уть душу баржи с каждым часом уменьшают на- и ИЕН рыбаки, способные скрутить обидчика по рукам и ногам и SPEAR врата на опасеннь. морем, подсечь его, как дельфина, деповекие ма- Отступающие колонны гитлеровцев стеровые, пристанские рабочие, такелаж- запрудили крымские большаки. Но ту- ники, крановщики, умеющие быстро под- чам пыли наши летчики находят нем- хватить груз на воздух и в случае нуж- цев, тщетно старающихея оторваться от ды — вздернуть веревкой на фонаре py- нантих наземных частей. Наши танкис- мынекого или немецкого палача. ты и мотомеханизированная пехота пре- ‘ iL ИИ Еще была ночь в Одессе — ночь каме- х ноломен, ночь подземного лагеря, когда Под крыльями нашей машины 1066е донесся де города далекий гул артилаяе- Керчь — Феодосия. Земля изрезана, рии, оттуда, из-за лиманов, и небо поро- искромсана немецкими укреплениями. зовело от орудийной пальбы, и это стало По обочинам шоссе, а то и на самой до- как бы началом утра Одессы. Утро—вре- роге —- обгоревшие, разбитые немецкие мя под’ёма для добрых людей, и подзем- орудия, танки, самоходные пушки. Вдоль ный мир города поднимался, разбужен- шоссе тянутся неповрежденные провода, ный взрывами. Румынекая игра в «Тране- и парадные двери распахнуты настежь. н был вызван животным страхом. Это люди каменоломен, выходившие на сол- нечный свет, чтобы душить на постах не- мецких часовых и стрелять в офицеров, вынудили немцев издать свой приказ; — немцы боялись, что Одесса будет убивать их выстрелами из каждого окна, что за прикрытыми дверьми и воротами стоят наготове люди одесского подземелья. В тот же день немецкие дивизии хлы- нули через город на запад. Это было от- ступление, беспорядочное, торопливое. Одесса теперь не только смеялась. Одес- са стреляла. Немецкие колонны сталки- вались, и не было у беглецов времени перекрестках. Немцы выскакивали из ма- шин, поджигали их и бежали по Ново- сельской улице, по Нежинской, по Ско- белевекой, по Садовой, в сторону одес- ских фонтанов, к Люстдорфу. Наши вой- ска подошли уже к железнодорожной на- сыпи в северной части города, и ночью начался решающий штурм. Я видел карту города в штабе генерала Цветаева и авку- ратно расчерченную таблицу продвижения атакующих рот от улицы к улице, от квар- тала 5 кварталу. Часы и минуты каждой удачной атаки были проставлены на таб- лице, это были цифры уверенной, плано- мерной победы. В ночь на 10-е апреля трудный штурм Михайловской площади и сразу вырвались на полтора километра вперед к товарной станции, где с хода за- хватили пятьдесят немецких автомобилей. Двадцать из этих машин были взяты с ра- ботающими моторами. Солдаты ночного штурма видели рядом с собой штатских вооруженных людей, жи- телей катакомб, подлинных одесситов, пылких, стремительных, далеко впереди подстерегавших немецкие части засадами, ловушками, настоящей облавой. И бегушие немцы метались в кольце. Мергелов уже боем прошел через центр, когда со сторо- ны порта, чуть позади, ринулись в его сто- рону другие немецкие части, они проры- валиеь к общей лавине немецкого бегства. Двумя короткими контратаками Мергелов отбросил их от центральных кварталов. и немцы оказались в мешке. На улице Бу- денного пылали сотни немецких машин, небо Одессы стало багровым, и волны на море тоже, казалось, были в огне. И зарево слилось с рассветом. Это было первое утро свободной Одессы. Кончилась душная ночь катакомб. На окраинах, у за- хваченных складов, вместе с армейскями караулами, несли охрану вышедшие из уличного боя люди Одессы. * ...Ha рассвете мы вышли к морю. Хо- лодное, бледное солнце апреля вставало над ним. Прозрачная дымка стлалась над во- дой, еще лишенной цвета, безжизненной. Казалось, прекрасное, милое море Одессы еще не оправилось от недуга, едва прихо- дит в себя, сонная дымка ещё бродит над ним, легкий пар летит, как дыхание воз- вращенной жизни. Розовый луч скользнул по волнам. Высокое небо опрокинулось в море всей своей синевой. Утро вступило в свои права. Скорее в город, к людям, к улицам, уже пробудившимея. Ришелье стоит, протянув нетронутые телеграфные столбы. Гитле- ровцы не имели здесь времени повредить СВЯЗЬ. Пред нами Феодосия — один из чу- лесных крымских городов, норт на Чер- ном море. Феодосия являлась важным звеном в системе обороны гитлеровцев на юго-восточном побережье Крыма. Се- годня этим городом-портом с боем овла- дели войска Отдельной Приморской Армии. Садимся у самой Феодосии и спешим в город. Немецко-румынские разбойники причинили ему тяжелые раны. Пред- приятия, дома, виноградники ноеят сле- ды гитлеровского вандализма. Всюду следы пожаров, крепко’ пахнет гарью... Сейчас, когда пишутея эти строки, наши войска, преследуя против- ника, ведут бои далеко за Феодосией. Наступление продолжается. А. СТЕПАНОВ. ОТДЕЛЬНАЯ ПРИМОРСКАЯ АРМИЯ, 13 апреля. нистрию» окончилась. С 1 апреля нем- цы, почуяв ONACHOCTL, взяли власть в свой руки и попросту выгнали болтав- шихся под ногами румын. Немцы поняли, что дело идет к развязке, и быстро рас- правились с румынской опереточной властью. Улицы города опустели, будто вымерли, горожане забились в дома, как в убежища. Дурацкая газетенка «Молва» $ апреля опубликовала сводку главной квартиры Гитлера: «В районе севернее Одессы, а также между Днестром и Пру- том атаки большевиков были безуспешны. В контратаках и тяжелых боях герман- ские и румынские части разгромили не- приятельские соединения и уничтожили много танков, орудий и тяжелого ору- жия». В тот же день Одесса слышала на- хлынувший на подступы к городу грохот советских орудий, и Одесса смеялась над ложью Берлина. Утром 9 апреля немцы расклеили приказ о том, что с трех часов дня окна во всех городских домах должны быть закрыты наглухо ставнями, а ворота *) Окончание. См. апреля. «Известия» от 13 руку в дымам последних пожаров. Чуть правее на ярмарочном павильоне вопит громадными буквами румынская вывеска: кафе - обжорки бухарестеких спекулян- тов, которые очень обижались, когда их называли спекулянтами, приказывали на- зывать только негоциантами, —это звучит более изысканно для румынского уха. Бульвар. Дом моряка. В нем румыны раз- местили свой муниципалитет. Отсюда вид- но, как в порту дымитея подожженное здание Холодильного института. Хрустит под ногами стекло из выбитых взрывами окон. Ещё несколько шагов — и торже- ственная громада, р театра встает перед нами, красный флаг вьется над вхо- дом, вооружённый партизанский патруль стоит на-страже здания, в которое влю- блена вся Одесса. Видение музыки, пленявшей ещё Пуш- кина в одесских театрах, проносится пе- ред нами, и вдруг дикое, кричащее зре- лище врывается навстречу видению, там, за Сабанеевским мостом. Фортепиано с перешибленными клавиатурами, выдран- ными медными педалями, вырванными подевечниками стоят под открытым не- бом. Дым стелется над ними, потрески- вает догорающее пламя. Немцы сожгли прелестное, обнесенное колоннадой зда- ние Музыкальной школы имени Столяр- ского, грабили классы, вывозили инетру- менты, тащили их волоком, разбивая о ка- менные ступени, и в последнюю минуту бросили часть инструментов прямо на улице. Соседние жители ночью вытаски- вали уцелевшие фортепиано из пламени; сухой пепел шуршит на пожелтевших от жара клавишах. Дерибасовская. Обглоданные оккупа- распутывать пробки, возникавшие на всех. гвардейцы офицера Мергелова провели. винциальной актрисы, подкрашены базар- ными румынскими вывесками. Чем торго- вать румынам в Одессе? Имуществом са- MUX одесситов, вещами, вырванными ну- ждой из домов, скарбом из сундуков, рух- лядью из шкафов, перепродавать, пере- вкладывать Из пустого в порожнее, — вот коммерция этих «негоциантов». Стоит остановиться на улице, и кипучая южная толпа буквально оглушит вас рас- сказами о нравах «Транснистрии». * Улицы полны народом. Настоящие водо- вороты образуются вокруг солдат и офи- церов, освобождавших Одессу. Все про- сят дела, работы, вскакивают на поднож- ки автомобилей, вызываются быть про- водниками, шоферами, посыльными и, сдва заслышав о первых военкоматах, ле- тят к их дверям. На Комсомольской улице наша машина застревает, проехать не- мыслимо, толны людей на тротуарах, на мостовой. Что здесь такое? Полевой воен- вомат. Каждый юноша свободной Одессы хочет быть солдатом наступающей армии. Сегодня же. Сию же минуту. Бак они любят свой город, как смеются над всем, что мутными волнами заносила в него оккупация! С нами в машине мо- лодой человек, проводник. Спрашиваю, Ето из румынских сановников приезжал в Одессу. Он бросает пренебрежительно: «Один раз Антонеску. Другой раз ихняя королева. Ну, какая же это королева. Одно недоразумение. Старуха, в морщинах, смотреть не на что! Фу!> И тут же, про- езжая с нами мимо железной дороги, в ‚полном восторге восклицает: «Смотрите, моечная машина. Вторая в Союзе. Цела! Не взорвали. Вы знаете, какая это маши- на? Красавица. За четыре минуты вымы- вала пассажирский состав в двенадцать вагонов. Мы строили её встречным пха- ном !..> В первое утро свободы у одесситов Г возрождаются растоптанные оккупанта- ми слова: встречный план, соревнова- ние, ударные темпы. Одесса хочет рабо- тать. Она уже работает. В Малом переул- ке остался немецкий дот, толстые вир- пичные стены, узкие пулеметные амбра- зуры — нарост оккупации. Старики и старухи, кряхтя, разваливают кирпич, ломами долбят толстые стены и сразу метлами выметают щебень и сор, —Одес- са не любит грязи! Потрудившись, ета рики отдыхают. В полдень я видел Co- борную площадь, сквер, памятник Во- ронцову, зеленые скамьи, на которых недавно млели румынские бонвиваны. Подставив лицо апрельскому солнцу, на скамьях сидели старушки, грелись, они снова чувствовали себя хозяйками в своем городе. Позднее мы оказались за городом, в западной стороне, на Средне-Фонтан- ской дороге. Это—район восьмой станции, откуда можно пройти к поясу береговой обороны, где в сорок первом году били советские батареш по берегу Сухого ли- мана, откуда румыны и немцы вели наступление. Сняв шапку, задумавшись, здесь стоит человек; оглянувшись, он приближается к нам. Продолжая какую- то свою мысль, которая, видно, привела его к этому берегу, он говорит: в их видел. Моряков, которые защищали Одессу тогда. Зимой их вели из тюрьмы мимо нашего до- ма. Немцы раздели их догола и так вели, по снегу, босыми. И я видел кровь на снегу там, где их провели. eS И они были такие худые, эти матросы, цией фасады домов, как румянами про- и такие гордые, что немцы поеживались и уже не казались людьми рядом с гор- дыми матросами обороны. Потом человек повел нас на край вы- сокого, обрывистого берега и сказал: — Смотрите, вот что осталось в Одес- се от немцев. От ветки железной дороги, забитой не- мецкими эшелонами, рельсы круто пово- рачивали к выступу над морем, и там мы взглянули вниз, и у нас захватило дыха- ние от грандиозной картины катастрофы, ° бегства, разгрома, застывшего в массах железа. Немцы в последние дни потеря- ли надежду на планомерную эвакуацию своих военных грузов. Они пригнали эшелоны сюда, на край берега, и столк- нули эшелоны вниз, и вагоны с воем и скрежетом рушились с высоты, и там за- стыли теперь как бы потоки, ржавые во- допады растерзанного, искареженного, мертвого железа. — Все, что осталось от немцев в Одессе, — повторил человек. — Их ебро- сили в море. Вых разгорающийся, сверкающий день апреля. С батарейного берега видно было все море от края до края, до черты, где начинается небо. И мы услышали ров- ный, исполненный спокойной силы звук, напомнивший нам сны, томившие нас за Днепром и за Волгой. Шум моря. Черноморский прибой у Одессы. Евгений КРИГЕР. г. ОДЕССА.