НоЯБРЯ 1942 г., № 317 (9082)

ПрАВдА

Родина-наша жизнь   Ф. ПАНФЕРОВ 

Рассказ колхозниц А. КОЛОСОВ, К. СМИРНОВБабушка 

бы тебя не с ели, и не будь настолько кислым, чтобы на тебя не плюнули». Мы Василием Андреевичем придерживаемся этой логоворки: не даем себя перехвали- вать и не дзем себя переругивать. Я несколько секун смотрю ему в гла- за. В глазах блеснули искорки, и глазами он мне сказал: это-адо хвалить: все, что мы делаем, делаем для страны нашей. И какой бы я был строитель, если бы строил плохо,- и я, поняв его благородство, не стал с ним больше говорить на эту тему и перевел разговор на рабочих. Человек которому подвел меня Бюма- ровский, монтировал электропечь. Низень- кий, юркий, кудреватый и вихрястый, сВ маленькими глазами, он во все время раз- говора носился то туда, то сюда: то взби- рался на печь, то вдруг скатывался с нее. как мячик, то выглядывал из ее нутра и все говорил, говорил, постукивая молот- ком, подвинчивая гайки. Зовут ребенка Галей, Галюткой. Ближе всех к ней стоят звеньевые Таисия Ма- зилова и Вера Карпухина, но, видно, Га- лютке всех интереснее полная, добродушнейшая бабушка Лукерья Архи- повна. Когда кто-нибудь заслоняет бабушку, ищет ее глазами, шевелит ручон- ками, Лукерья выдвигается вперед, и девоч- ка смотрит на нее, смотрит и вот улы- бается той светлой, нежной, младенческой улы ой, перед которой ничто все цветы и лучи мира. Тут Комаровский весь загорелся.ребенок Они у нас чудесные люди, герои, За десять месяцев построить такой завод. 0-о-о, Гле это видано? Вот поговорите-ка с вим, с Егором Ивановичем Злобновым. Фа- милия хоть и Злобнов, но он вовсе не злой, а большой души человек. Просторная светлая изба битком набита колхозницами. Все глаза устремлены на крохотную семимесячную девочку. Та только что напилась грудного молока, настроение у нее превосходное. Она то водит ручонкой по лицу матери, то с улыбчатым и, мнится, чуточку лукавым любопытством разглядывает колхозниц. Ну, поди ко мне, милая, поди… Лукерья берет Галютку, и та ласково водит по лицу бабушки ручонкой. избе тишина. Везу ее, везу и думаю: господи, да неужели довезу. Кругом ад огненный: и пулеметы, п снаряды… Немцы-то ведь совсем рядом. Елем и гадаем: чьи это вон из того лесочка вышли - ваши или нем- цы?… Нv, если немпы, никого в живых не оставят. Ах, подружки, чего уж гово- рить про мужиков, про баб: вот сколько как моя махонькая, побито, за- Укрзины я. С родной, Тянет, машинаРаз илет,аких-то,

Урал. Вот он, красавец седой. Отсюда, с ошины Малибера, мы видим, как у под- нжий хребтов, замкнутые, стиснутые ска- лами, блещут на солице озера. А вон вда- моет быть, за пятьдесят, шестьдесят деров от нас, упирается макушкой в голубое небо гордыня Урала -- гора Ере- мей. И леса… леса. Густые, непроходимые, сказочные. Тропы мягкие, осенние; когда ступаешь ногой, то кажется, что ступаешь на проб- - То ли потому ли, что трошы такие мяг- е, пружинистые, потому ли, что осень пртесно разукрасила леса, только Васи- лий Ангреович Сопрыкин, несмотря на своя жит впереди меиАндреевич. берет крутизны, выкрикая: - Ну! За мной! Э-э-э! … Стойте. Стойте, резко повершув- шись ко мне, зашептал Василий Андреевич придерживая меня за рукав, сам замер нз месте. Недалеко от нас, на перекрестке троп, утанув морду в землю, стоит лось. Выто- ченный, поджарый, чуть-чуть встряхивая сииной, он, искоса глядя на нас, несколь- ко секунд стоял молча. Потом рявкнул. Раз - два. Смолк и спова. - Пугает, шепчет Василий Апдре- вич.- Дескать, вот я вас. Ишь забра- иьв мое владение. Ух ты-ы! - крикнул он и ударил в ладоши. Лось сорвался вался и мигом утошул в лесной

Лукерья: Как он там ни ло- туй, фашист-то, старые люди истинно говорили: «Все минется, только правда останется». Праведная колхозная жизнь ни в огне не сторит, ни во зле не утошнет. Стояла колхозная земля и стоять будет вечно… Андрей Мухин: Вот как тут собрались все колхозные люди, желательно, чтобы на- ши гости рассказали нам, как немцы посту- пили с колхозами, с землей, какой вволи фашистский порядок. Мария Садова: Сейчас расскажу. Спер- ва был сплошной трабеж. Грабили все: ко- ров, овец, хлеб, подушки, валенки, кофты, нитки, ну, все. Тюками усылали в Герма- нию. Народ стал помирать с голодухи, с холода. Все хорошие избы забрати себе: нары там понастроили, печки поставили железные, ковры краденые на стенки раз- весили. А народ согнали по семь - десять семей в избушку. Тиф было начался. Они от тифа пулей лечили. Если фельдшер до- несет, лежит, мол, человек третий день и у него жар большой, похоже тиф, они того человека за деревню, и больше его никто не видит. Так вот насчет теперь земли… Тишина. Старики приложили к ушам ла- дони… Слушают… * * * …Вместе со старшиной в деревню часто приезжал грузный немец. Крестьяне про- звали его Утюгом, потому что голова у не-

возвышаются корпуса цехов. Они возвыша- ются, как дворцы, широкие, огромные, со светлыми окнами, застекленными кры- шами. го нам Василий ноги Видите? Видите?--шепчет Чтобы на поставить

иниковскую встретили. Оно, видите, какое дело-то: у той женщины до тридцати лет ребят не было. Не было и не было. А на тридцатом году девочку родила, Говорят, смышленая была и ладненькая такая, как

цветочек. И только ей исполнилось пять лет, пришли немцы. Люди, конечно, чи- тали в газетах, какие они есть звери

сыночка,

понадобилось шестьдесят пять тысяч тонн металла. Вы представ- кнете, что это такое - шестьдесят пять тысяч тонн? Или, например, девяносто миллионов кирпича. Эге. Это же целая го- ра. Оемьдесят тысяч человек ежедневно ставят на ноти этого сынка, Семьдесят. Понимаете? - Семьдесят тысяч,- думаю я, следуя за Василием Андреевичем.- Наверное, суе- та на строительной площадке… И вот площадка. Странно. Ни одной ще- пы на дорожках, ни одной лишней доски, бревна, кирпича… и какая-то тишина. на- жется, мы попали на площадку во время обеденного перерыва. Жаль, жаль, говорю я. Перерыв. Какой перерыв? - Да ведь вот гикого не видать. Василий Андреевич, вич, почэеав седоватый висок, вдруг громко расхохотался: Милый мой, вам надо. чтобы все грохотало, гремело… хорошая никогда не гремит, не грохочет… Опа

округлая, немцы, но кто верил, а кто и не больно верил.

Вот вы под немцем не были и, может быть, среди вас тоже есть такие, кото- рые не больно верят в это. Ну, та жен- щина на своем огороде чего-то копалась да и возьми и отпусти эту свою девчонку- то с бабушкой в Подмощицу: «Сходите, дескать, в Подмощицу к тетке Марье, возьмите шерсти три фунта…». ходить от деревни к деревне нельзя. По своей-то деревне после восьми часов вечера нельзя, а уж по полю-чего там и говорить. Пошла эта бабушка с девчонкой в Подмощицу и пропала. День нет, два нет, три… Видно, поймали немцы, и раз- говоров больших не было. Женщина эта, мать-то, прямо обезумела. Пошла по до- роге и нашла туфельку с дочкиной ноги. Ну, дело ясное: они, немцы-то, убили обеих, раздели, а трупы зарыли, Где за- рыли, неизвестно. Вот когда мы пошли в

Ко ирек- т.Ги. это ян. ичен чащобе. - И-и-и. Сколько их тут. Козлы, лоси, исы. Всякого добра. А железо, медь, уголь, золото. Знаете, сколько паровозов бегает по стране, околько проложено рельс, сколько ов)самолетов, сколько домов в городах, скреп- ленных сталью? А какие запасы золота ле- жат в тосударственных подвалах? Во всем этм горячее участие принимал наш Урал… Но богатства его и до сих пор нетрону- Проговорив это, Василий Андреевич свова побежал впереди меня, а я вспом- ны, как совсем недавно мы видели пласт м в сорок пять метров. Люди, сняв верх- ней слой, берут уголь открыто, как глину. - Но вы не этому дивитесь, кричит Василий Андреевич, смаху беря крутизну, Это все общеизвестно. Вы дивитесь чудесам природы, он на миг повернулся ко мне ипод нависшими, седоватыми бровями за- дорно-юношески заблестели глаза. Смотри- те какая она разумная. Вот и человек бывает такой - разумный и простой. - Я вот смотрю на вас и думаю, при- де п- арпов, сенко, энова- комво- а где пеха нова- воору- Труда Атро- Ком- ТОВ. Шафа- рода вас преобразила. - А что? - недоуменно спросил Васи- лй Андреевич и даже приостановился. - Как юноша скачете. - Скачу? Что я, козел что ль? Ну, бежите. - 3-э-э. Не то. Совсем не то. Природа, конечно, на кого не действует. Но не то. Спешу потому, что сыпочек остался без мня. Правда, там Александр Николаевич… һомаровский. По все-таки и мне пора там быть. Тут уж я недоуменно спросил его: - Что за сыночек? .Ну, вот те на. А вы и не знаете! машина,елр идет, как по наслу. Вы видите, вон там ле- жат балки? Это цех в лежачем положенин, Через два дня балки будут поставлены на свои места. Такова машипа. Все заве- дено, всо движется. Да. Тут ва семъдесят тысяч человок. По люди не сло- няются, а работают. Каждый человек. как винтик в машине. Бы главный инженер? Да. С сынком? Это трудно. Вишь, како- го сынка на ноги поставили и покидай. Это трудно, слов нет. Да мне бы хоть гля- нуть на нео- на Украину. Хоть одним глазком и обратно к сынку.- Егор Ива- нович остановился и, глядя куда-то вдаль, тихо добавил: Да ведь и сынка-то на но- ги ставим с этой задачей- чтобы бкраину освободить. Понимаю это в точности. и еще знаю, как только завод пустим, родина честь нам отдаст. Отдаст и скажет: «Сла- оибо, товарищи, дорогие». Знаю. гублено, с холоду, голоду перемерло… Кто-то тихо спросил: Ни кеаптр Николаевич, придет время, погань пемецкую уничтожим, вы уж меня тогда отпустито. В вагон не надо. Я пешком. Я мастер на все руки -- от колхоза до колхо- ва и доберусь до своето колхоза. На плошпУкраину». Гле вы научились так строить? -Научились? Жизнь научила. Война каучила. Александр Николаевич научил. Комаровский. давно уже слышал о Комаровском. Мне говорили, что это человек необычай- ной эпергви, вдумчивый, со своей строи- тельной сметкой. Злые языки говорили и другое- что «он все воспринял от амери- канчев», что у него «ничего своего нет». Услыхав это последнее от меня, Васи- лий Андреевич улыбнулся: пак же с сынком-то расстанешься? спраивает Комаровский. Мы шатаем по стройке. И куда бы мы ни заглянули, мы всюду видим людей тру- да напряженного, тяжелого, И каждый, с кем бы мы ни столкнулись, говорит одно: за-- Родина требует. Родина зовет. А ро- дина - это наша жизнь… Это, знаете ли, говорят те, кто лю- бит в дерьме копаться: построит завод, вбухает в него миллионы, а потом к воду ни подойти, ни под ехать. Да и учили нас сочетать американизм с русским раз- махом. Мы вошли в огромное здание литейного цеха. В ехавшая в него лошадь, запряжен- ная в телегу, кажется мышью. Здание уже выведено под крышу. Большая часть кры- ши остеклена, уже ставятся электропечи, краны. Все уже приготовлено к тому, что- бы дать сталь. И дадим. Через несколько дней, произносит кто-то баритоном. Я поворачиваюсь. Чуть в стороне от нас стоит человек в военной форме, с ордена- плотный, подтя- 3 Сегодня день особенный. Сегодня лоси покидают долину и удаляются в глубь уральских хребтов, Но уходят они медлен- но, неохотно, то и дело делая привалы или просто задерживаясь на опушках. Долго, опустив головы, смотрят они на долину, не желая расставаться с ней. Но вот в до- лине что-то загудело - пронзительно, тор- жествующе, и лоси шарахнулись в пустые уральские леса. В это время в пебольшом кабинете Ко- маровского сидел штаб строительства - ин- -Вы сколько под Гитлером были? - Почти десять месяцев. Эх, подруж- ки дорогие, вот старики-то наши говорят: по шестьдесят-семьдесят лет прожили, а столько горя, мучений не видели, сколько в эти десять месяцев. Молодые бабы по- седели, сгорбатились, парнишке и четыр- надцати лет нету, а он уже весь в мор- щинках. Вы вон на нее поглядите… Показала тлазами на подругу, сидев- шую у окошка. Ведь она совсем молодая. И до нем- цев была такая веселая, румяная, песен- ница, Она из Дубинина, … это рядышком с нами. Хохотунья, насмешница. И доярка уж больно ловкая. А поглядите-ка теперь на нее: старуха. Все смотрят на смоленскую доярку: как худа, истомлена она и как скорбны гла- за ее… В избу вошел Андрей Мухин, председа- тель колхоза. Не успел пожать гостям ки, пришли маляры, стекольцики, серди- то заговорили о сурике, охре, рамах: Давай, давай, Андрей Федорыч. Упустим такой день, потом не ругай. Смо- три - нынче солнце-то какое… Председатель - гостям: В избе тихо, так тихо, что слышно ды- хание людей. Ищет, значит, доченьку? ру-Ищет. И по ночам ищет. Конвой пе- мецкий идет, она к конвою: «Машеньку мою не видали?…» В нее и стреляли, и резиновыми дубинами били, и под розги клали: она вся израненная, Да разве оча одна? Вы уж меня, дорогие, извините: я на минуточку отлучусь. Свиную ферму и птичник достраиваем: крыши красим, стекла вставляем… День-то уж очень по- гожий: упускать нельзя, Иди, иди! - откликается доярка. Мы ж колхозное дело хорошо знаем. -Я через пяток минут… Тут пришла юная, кареглазая девуш- ка - завхоз, за пей мельник, за мель- прорыв на советскую сторопу, глядим - бежит к нам по полю та женщина. Ну, сколько мы за это времл страшного не видели, а ту женщину не забудешь во- век. Краси-ивая и глаза большущие и худая, бледная - ну, не человек, а ви- дение. Босая, в каком-то холщевом платье и улыбается нам так и торопится и го- лос дрожит: А где же Машенька? И бежит от телеги к другой: Машенька! Доченька моя… Обежала обоз, увидела леда Анисима Кучеряева и как закричит: Дедка, где Машенька?… И вдрут как булто чего-то испугалась, стала белая, словно снет, и побежала по полю. Отбежала в бурьян, протянула ру- ки и тоненько, жалобно зовет: Машенька… ласточка моя… Ну, а ребятишек-то, ребятишек-то они за что? - изумленно проговорила звеньегая Мазилова. За то, что они не немепкой крови. ответила доярка. - Ух, сколько они ребят покалечили… Вернулся Андрей Мухин… Ну, товарищи, рассаживайтесь. По- говорим, побеседуем, а потом угостим то стей хорошим обедом. По-иному расставили скамьи, столы, но го похожа на утюг. Этот немец умел тово- рить по-русски. Перед весной был сход, Утюг произнес речь: - Землю надо засеять всю. Обязатель- но всю. В русских деревнях есть люди, ко- торые молются практору. Они говорят, что без трактора, трудно работать. Это - раз- врат. Русскому крестьянину надо поза- быть, что существуют тракторы и комбай- ны. Когда окончится война, в волости об- разуются полтора, может быть, два десят- ка больших частновладельческих хозяйств. Там будут и тракторы и комбайны. Там они выгодны, а в крестьянском хозяйстве есть свои орудия труда. Говорят, нет плу- гов. Но мне старшина показывал русские сохи. Очень хорошие сохи. Надо только приделать фонари, чтобы можно было па- хать и ночью, Обязательно надо пахать ночью. Говорят, нет лошадей. Но есть лю- ди. Я вижу здесь много женщин. Разве пять женщин не погут повезти соху? Старшина, старосты отвечают за то, чтобы пахали все. У вас много ре- бят. Каждый должен взять лопату. Кто не вскопает ровно столько зем- ли, сколько ему приказано, тот и мать его и вся семья отвечают перед немецким за- коном. Говорят, нет семян. Отвечаю: дол- жны быть семена. Армии нужен хлеб. Гер- мании нужен хлеб. Тот, кто не вспашет всю свою землю, кто не принесет семян, кто молится трактору и не везет соху или не копает землю лопатой, тот против Гер- мании. Тот наш не-при-ят-ель… Так говорил Утюг. * * * И так на себе пахали? Падали, а пахали. Пол конвоем па- Түсин, Друг-ж его сыночком зовем. Все. Вот он. ветон кажой,-- и с верптины горы Васи- ли Андреевич, весь сияя и даже как-то злотясь от заходящего солнца, показал ру- кой на долину.- Видите? А ведь всего тол тому назад я тут охотился на зайца. секре- пред- ректор зации парт- вком Ар- пред- парт парт- завко- B, с8- прыг- секре- парл Маль- I, tt- пред- 7. 2 Ге-то в стороне шизъвно трубит лось, Это он, очевидно, созывает своих, чтобы увести их в глубь уральских лэсов, потому что тут, около этой огромной долины, где овсем недавно охотники били зайца, ли- от, козла, жить ему уже нельзя. Отромная долина, замкнутая горами, прорезалась пре- краоными шоссейными дорогами, по кото- рык то и дело несутся грузовые машины. Долна опуталась стальными рельсами, по которым мчатся паровозы. А тут и там C ми на груди, невысокий, нутый. И весь какой-то собранный, как будто ему предстоит каждую минуту бро- ситься в бой. Говорит он баритоном, та- ким звучным и громким, что кажется, ото- брали голоса у десятка людей и передали ему. именем Сталина-на ДЕЙсТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 6 ноября. (По телеграфу). На аэродроме техники готовят вочередной боевой полет машину, создан- ную па средства трудящихся, На фюзеля- же огромными буквами написано слово «Беспощадный». Это не только слово. Эки- пажсамолета «Беспощадный» вот уже боль- ше 6 месяцев громит фашистские полчища, бомбит ближние коммуникации и дальние тылы противника. Летчик гвардии старший лейтенант Полежаев вылетает сегодня, в ночь на 7 ноября, в свой 85-й боевой рейс, штуриан гвардии капитан Олег Рода -- в 102-й вылет. Сегодня предстоит нанести удар по крупному фашистскому аэродрому. Мы пересекаем линию фронта. На- ши пехотинцы и артиллеристы отмечают праздник натиском на врага, на его укреп- зенные пункты. Сверху видно, что артил- лерийская стрельба не прекращается ни на минутү. Штурман Рода ведет корабль в далекий рететвенный рейс. Но и сейчас его не И далим. Через несколько дней,- снова говорит он и, протянув мне руку, улыбаясь, добавляет. Комаровский, на- чальник строительства. - Вон вы какой,невольно вырвалось у меня. Молодец, чуть погодя доба- вил я. Комаровский, как показалось мне, чу- точку стушевался, затем тряхнул большой головой: Знаете ли, есть такая индусская по- говорка: «Не будь настолько сладким, что- - Мы, - говорит он,-- везем также свою порцию «предпраздничного» подарка немцам - много бомб. Прошли линию фронта. Радист Савии пе- редает на командный пункт радиограммы, но в то же время он находит свободные минуты, чтобы послушать радиопередачу, -Слышу знакомый голос,- говорит радист Савин. Выступает товарищ Сталин, На корабле оживление. -Слушай внимательно!- приказы- вает командир корабля радисту. Переда- вай нам содержание доклада товарища Сталина. Радист сообщает нам по переговорному устройству основное содержание речи товарища Сталина. С именем Сталина - на врага! … командует Полежаев. Под нами цель -- аэродром. По небу рыскают прожектора. Их здесь больше де- сятка. Бьют крупнокалиберные зенитки. Но снаряды рвутся значительно выше нашего корабля. На вражеском аэродроме заметны стоянки жеперы, техники, среди них выделялся се- ребристой толовой Василий Андреевич Со- прыкин. Как только раздался гудок, все вскочили и кинулись к окнам. Окна уже были крепко на зиму замазаны. Комаров- ский не выдержал, толкнул рукой окно, распахнул его, и ринулся холодный с кол- кими снежинками ветер. Бетер рван на столе бумаги… Но в эту минуту никто да- же не заметил, что ветер холодный, что снежники колючие: всем показалось в окно ворвалась весна, а Комаровский бари- тоном крикнул: - Вот это голосок! У сынка. Вот это голосок! Над литейным пехом взвилось знамя. Оно полыхало в ветреном осеннем небе. как ярчайшее пламя. врага! Штурман делает точные расчеты. Вниз летят бомбы. Со второго захода обруши- вается следующая серия бомб. Они рвутся в северной части аэродрома. Не успел еще самолет «Беспощадный» отойти от цели, как вслед за ним бомбил фашистский аэродром экипаж гвардии ка- цитана Андреева. Онвначале сбрасывает осветительные бомбы, Цель хорошо осве- щена. Серия фугасок ложится вдоль аэро- дрома. Бомбят, в числе первых, экипажи гвар- дии капитанов Данщина, Гаранина, затем капитана. Рубпова и многих других. Всю ночь фашистский аэродром нахо- дился под ударами бомбардировщиков. Аэ- родрому нанесен серьезный удар. ником - животноводы… Начались вкус- ные разговоры о ситах для помола пше- нипы, о топленом и сливочном масле, о лепешках и пирогах для бойцов и для артельного праздника урожая… Перетолковав, хозяйственники быстро расходятся. хали. Двадцать семь суток. Эх, милые, не поймете вы этого, не восчувствуете, потому что трудно все это себе представить… -Товарищи и други! Сегодня мы при- вечаем самых дорогих гостей, паших сестер- колхозниц, которые десять месяцев мучи лись под волчьей властью Гитлера. Вот то- груст-рокова на весе-ихалково, Сычевского района, Смо- ленской области, и МариАндреевна Са- до из деревни Дубонино, того же самого района, и… извиняюсь… как звать дочень- ку? Ага… и еще третья - Галюточка Би- рюкова… Прежде того, как желанные на- ши гости расскажут нам обо всем, пред- латаю подняться и приветствовать наших сестер за все их мучения и за колхознуно стойкость… - Вот и у нас был колхоз, - но произносит доярка. - Хороший, лый, Ни нужды никакой не знали, ни горя, В дружбе все жили,П пчельник завели, и сад, и стада какие, И все креп- чали да крепчали, А вель ве все понима- ли, какое это человеку счастье - воль- ная колхозная жизнь. Пришел немеп и… Доярка не договорила. махнула рукой… Теперь-то, падо думать, все поня- ли. - негромко сказал бригадир Липкин. -Кто жив остался, тот понял. Вздохнув, громко и горько проговорила: - Все могилы растеряны. Никто не знает, где кого похоронили. В Подмощи- це, - это рядышком с нами, - двадпать мужиков оставалось, и всех их этой вес- ной в лесу повесили. Старики были по шестидесяти лет, и тех повесили. А где схоронили - никто не знает. Когда наши бойцы прорыв сделали и мы побежали на советскую сторону, женщину одну решет- все рано в избе тесно: кажется, тут со- брался весь колхоз. * И все засеяли? Ну, где там. Десять, может быть, двешадцать пропентов поля. Все остальное под бурьяном. Арестовывали, били дубин- ками, калечили, но околько может человек вспахать на себе Да-а, это намного похуже крепостно- то права, И поменников прислать обешает Утюг-то? - Уж приезжали. Осматривали, плани- ровали чего-то… И тут словно жемчуг рассыпался по из- бе: это на ружах Архиповны засмеялась крохотная Галютка. Она все водила ручон- кой по носу бабушки, бабушка смешно трясла головой, и Галютка заливно рассмея- Все, повернулись к ней. Все полнимаются. Всхлипывает старая Архиповна, плачет звеньевая Мазилова… Водит крвешком косынки по глазам Анисьтась. Бирюкова. Она не может говорить. Оквозь рыдания уловимы лишь обрывки фраз: - А ведь это она в первый раз так расхохоталась, - сказала мать. - Ах, ты хохотушка моя… уверенно сказал: Ничего, еще немножко и все от- воюем… Гляжу… вспоминается свой колхоз… Собирались, бывало… Вот тоже бывало…Кто-то Одна семья… Ах, подружки… Не дай вам бот… не дай того видеть, того испытать… Андрей Мухин: Ну, и вот. Значит, Оно ничего. Отвоюем. Все до вершка от- воюем. так.Қолхоз имени Горького, Торжественные собрания актива, посвященные Богородского района, Горьковской области. Октябрьской Социалистической Революции, ЛЕНИНГРАД, 6 ноября. (ТАСС). В райо- нах Ленинграда состоялись торжественные заседания, посвященные 25-летию Вели- кой Октябрьской Социалистической Рево- люции. На торжественном заседании в Выборг- ском районе выступил старый питерский рабочий тов. Сорокин. На командный пункт возвращаются лет- ные экипажи. Они делятся своими впечат- лениями о докладе вождя. На их лицах можно прочитать решимость еще и еще раз бомбить врага, паносить ему удары.труда, - Я с гордостью вспоминаю, -- гово- рит он, -- каждый день, прожитый при советской власти. Это-днирадостного счастливой жизни. Врагу никогда свободные народы, не отнять у нас завое- вания Октября! На торжественном заседании присут- ствовала делегация трудящихся Краснояр- ского края. На торжественном заседании в Красно- гвардейском районе за столом президиу- ма - старые рабочие Выборгской сторопы тт. Иванов и Абрамов, а рядом с ними Герои Советского Союза тт. Вежливцев и Яковлев. Докладчик - секретарь райкома партии тов. Турко называет имена многих стахановцев, которые, не жалея сил, са- моотверженно куют оружие для Красной 25-летию Великой в Ленинграде На праздник к трудящимся Московского района пришли бойцы и командиры под- шефной части. Собравшиеся почтили светлую память тех, кто в жестоких битвах с врагом от- дал свою жизнь за честь и независимость родины. Торжественные собрания состоялись в Василеостровском, Ленинском, Дзержин- ском, Фрупзенском и других районах Ле- пинграда. С большим под емом участники собрания приняли приветствия товарищу Сталину и  Армии. товарищу Жданову. покидает свойственный ему юмор. самолетов и ангарные постройки. авиации не победить нашу страну, не покорить ее 

дальнего действия, Слева направо: майор С. П. Алейников, капитан Н. Н. Кириллов; старший батальонный комиссар Н. П. Докаленко, капитан И. Ф. Андреев, майор С. И. Куликов, капитан Г. М. Рагозин, майор С. И. Швец, майор В. В. Шаронов, майор А. М. Краснухин, капитан П. И. Тихонов и капитан М. В. Симонов.   

Герой Советского Союза капитан А. И. Молодчий, Фото М. Калашникова,

Действующая армия. Летчики-гвардейцы капитан А. Д. Гарамин, майор В. Н. Фудель,