4

Есть в Люблине древний замок. Он
етопт на холме против городских ворот. В
нем была немецкая тюрьма. Во дворе, в
камерах, в коридорах трудно дышать —
в последний день своего владычества
в фюблине немцы убивали здесь за- 
включенных. На лестницах стены: залиты
кровью. Не только замок, — вся земля
вокруг Люблина хранит следы казней, ок-
рестности заражены трупным запахом, в
районе Майданека п9д городом люди идут,
прижав к лицу платок, сдерживая дыха-  
ни2, чтобы не задохнуться. :

На-днях в люблинскому замку пришли
тысячи людей. Онн спускались от город-
ских ворот на площадь, расположенную
между двумя холмами, и скоро на паоща-
ди не осталось места для стекавитихся со
всех улиц горожан, и тогла люди стали
тесниться на склонах холмов и в дальних
переулках, возвышающихся над пло-
залью, и возле костела, стоящего на вер-
шине другого холма. и на развалинах, на
заборах, на крышах, не стало видно ни
стен, ни окон, ни свободной земли, всю-
ду люди. люди, и небо над ними.

Это был час скорби и плача. Жители
„Люблина чтили память замученных и
истребленных немцами миллионов людей.
Простое деревянное распятие стояло на
площади под красными стенами замка.
ЕКсендз в белом одеянии воздел руки к не-
бу и преклонил колена. Молитвенная
песнь пронеслась из конца в конец пло-
щади. Солдаты вольской армии обнажили
головы. Неизвестный человек в грубых
деревянных балимаках, опираясь рукой на
костыль, стоял на коленях перед венками,
воторые принесли к подножью замка сол-
даты, женщины, старики в черной траур-
ной одежде. — он держал перед собой
молитвенник и беззвучно шептал что-то,
и елезы капали на страницы молитвенни-
ка. Кого оплакивал он? Сына? Брата?
Когда панихида закончилась и ксендз вы-
ступил с проповедью и сказал, что много
сотен тысяч людей всех национальностей
замучили немцы под Люблином, горест-
ный тысячеустый стон раздался на пло-
щали.

В этот час люди скорбели не только о
близких. Они оплакивали всех, кто стал
жертвой немецкой казни на их земле, ко-
торую немцы превратили в кладбище
Европы, умерщвляя в концентрационных
лагерях людей, согнанных из многих
стран, со многих земель. Площадь под
люблиноким замком внимала слову пред-
ставителей Польского Комитета Нацио-
нального Освобождения и офицеров
польского войска. Они говорили о поль-
ском солдате, который сражается рядом
с солдатом Врасной Армии, о возмездии,
которое постигнет немецких убийц.
Скорбь, сжимавшая сердца многих тысяч
людей, собравшихся под стенами люблин-
ского замка, сменилась чувством надеж-
ды.,Гнев высушил слёзы. Люди подня-
лись с колен. Они смотрели на солдат,
которые вскоре будут на поле сражения,
на ‘берегах Вислы и думали: «Я должен
быть с ними, я буду в 601!» На площа-
дях Чюблина юноши записывались добро-
вольцами в армию. Этот день в. Польше
не забудут.

 

ххх

 

 

Что предшествовало этому молебну у
стен люблинского замка? Ставшая широ-
ко известной правла о Майданеке, немец-
кой фабрике смерти в концентрационном

„лагере возле Люблина.

Из немецкого лагеря смерти в Май-
данеке выходишь с помраченной ду-
шой и помутившимся сознанием. Даже
один день, один только день, проведен-
ный в. этом лагере,  опрокидывает
все существовавшие до сих пор предета-
вления о пределах жестокости, пусть ва-
мой разнузданной, етрашной, чудовищ-
ной — жестокости современного немца.
За время войны мы видели много казней,
зверств, преступлений, учинённых нем-
нами, видели гигантские рвы, наполнен-
ные трупами женщин и детей, видели
автомобили-лушегубки, в которых немцы
травили людей отработанным газом мо-
тора, видели изуродованные  человече-
ские тела с вырванными языками и 60-
дранной кожей; но всё, что мы знали до
сих пор, бледнеет перед тем, что мы уз-
нали о немцах теперь. Сознание подавле-
но картинами усовершенствованной каз-
ни, её непомерными масштабами, соеди-
нением диких, первобытных методов
умерщвления с технически продуманным
поточным процессом убийства многих
сотен тысяч людей, согнанных сюда нем-
пами со всех концов Европы.

Я был в люблинском лагере только не-
сколько дней, и я понял за эти дни то,
чего раньше никогда не смог бы по-
нять, — душевное состояние людей, кото-
рые прибывали в этот лагерь из многих
других лагерей и были включены в меха-
нический, строго организованный немца-
ми поток и знали, что их убьют, обяза-
тельно убьют, — неделей раньше, неде-
лей позже, — и жили с этим сознанием
длинные дни и ночи, и в этой сосредото-
ченной мысли становились мертвыми еще
до того, как их убили. Я понял расеказ
Петра Денисова, гражданского инженера,
принужденного немцами руководить
укладкой канализационных труб в лагере.
Он рассказал, как на территории лагеря
укладывали трубы заключенные, измож-
денные, потерявшие от истощения чело-
веческий облик, и один из них подошел
5 немцу, эсэсовцу, и спокойно сказал:

— Повесьте меня.

Немец посмотрел на него и ответил:

— Xopomo.

Немец  отрезат веревку, на которой
тянули трубы, палкой перебил завлючен-
ному позвоночник на шее, завязал узел и,
упираясь ногой в тело полумертвого чело-
зека, затянул петлю. Потом он вытер
руки носовым платком. Все заключенные
видели это. Из их рядов вынел еще один,
кожа и кости, и тихо сказал:

—- Повесьте меня. р

Немец кивнул головой, отрезал другой
конец веревки, взмахнул палкой, — при-

 

Евгений КРИГЕР

специальный военный
корреспондент «Известий»

ое
задушил второго’ заключенного. И опять
вытер руки плелком. После этого работа
по укладке канализационных труб про-
должалаюь.

Люди уже не могли жить. Они отупели
от ожидания смерти. ИнстинЕт camoco-
хранения, свойственный живым суще-
ствам, немцы убили в них планомерной
системой массового истребления. Я епро-
сил, как выглядел этот эсэсовец. Инже-
нер Денисов ответил:

— Молодой парень, обыкновенный
немец. Его трудно отличить от осталь-
ных немцев, хотя в лагере знали, что он
специализировалея на убийстве  заклю-
чённых, что он —— палач. Я видел дру-
гого немца. Шли те же самые работы по
укладке труб. Очень снокойно, никто. ни
в чем не провинился. Эсэсовец, очень
обыкновенного вида, ничем не отличишь
его от ‘других, ударил палкой одного из
работавигих. Тот упал. Эеэсовец, тужась,
поднял бетонную трубу в несколько де-
сятков килограммов и бросил её на спи-
ну несчастного. Tor извивался в кон-
вульсиях. Немец еще раз поднял бетон-
ную трубу и опять бросил её на тело за-
ключённого. Не поленился, и ещё pas
поднял и бросил трубу. Человек извивал-
ся в муках и, наконец, затих. Я не мог
смотреть, закрывал инстинктивно фрука-
ми лицо, но тянуло, тянуло видеть, что
же такое происходит, верить ли глазам
своим. Немец, видно, устал, — труба тяже-
лая, — перевёл дыхание, вынул портеи-
гар, закурил. Вот и в65.

— Продолжайте работу, — сказал
он. — Чего смотрите?
хжх

В нашей печати уже появились нер-
вые сведения о немецком лагере уничто-
жения в Люблине, о размерах ero, 00
устройстве кремационных печей, о вели-
чине и габаритах бараков, о режиме и
пропускной ‘способности камер уничто-
жения. Но самое стралиное в фашистской
системе планомерного истребления сотен
тысяч неугодных гитлеровцам людей, без
различия национальности, веропоповеда-
ния, убеждения, пола и возраста, самое
страшное — это строго организованный
процесс, чем-то напоминающий  кон-
вейер постепенного, последовательного,
хорошо изученного умерщвления заклю-
чённых. Свидетельские показания лиц,
долгое время находившихся в люблинском
лагере, обнаруживают, как немцы, — ме-
CHI за месяцем, день за днём, —пронуска-
ли десятки тысяч заключённых через раз-
ного назначения лагеря, основываясь на
разной степени изнурения измученных го-
лодом и неносильным трудом людей. ITO
был настоящий поток уничтожения, спла-
нированный в масштабах всей Европы.

На протяжении всего 1943 года в люб-
линский лагерь прибывали транспор-
ты заключенных из Германии, из мно-
гих лагерей, из Дахау, из Аксенгаузена,
из Дора, — русские, французы, сербы,
голландцы, евреи, поляки, украинцы,
греки... Сюда, в Майданек, были достав-
лены военнопаенные и заключенные, до-
веденные в других лагерях до последней
степени истощения, последовательно ис-
пользованные во всех стадиях превраще-
ния живого человека в полутруп, по-
ка не наступил момент, когда они уже
ничем не могли быть полезными для
немцев. Их привезли в Люблин для умерщ-
вления. Из лагеря «Дора» доставили в
Майланек слепых и полуслепых. Долгое
время до этого они работали под землей,
в кромешной тьме, лишенные солнечного
света, как лошади в шахтах, которых
поднимают из-под земли слепыми, уже
ни на что не годными, бесполезными. Там,
в подземном лагере, их заставляли
строить «летающие снаряды», предназна-
ченные для разрушения лондонских квар-
талов. До этого они работали в других
лагерях, на поверхности земли, истоща-
лись, теряли силы, их перевели в под-
земелье. Когда и там OHH отдали весь
свой «коэфициент полезного действия»,
их доставили в Люблин, в Майданек, где
их ждала тольке смерть, и каждый из за-
ключенных об этом знал.

Их травили газом в специальных ка-
мерах, их сжигали в электрических пе-
чах, но экономные немцы, которые дове-
ли систему уничтожения людей до пол-
ного совершенства, не хотели тратить
электроэнергии на тех, кто может CaM
умереть. Истощенных голодом, туберку-
лезом и непосильным трудом завлючен-
ных гнали зимой в баню, нагретую так,
что в ней задыхались, потом выгоняли
голыми на мороз, ждать, когда выйдут
остальные, и затем оставляли их на про-
извол судьбы: сами умрут. Электрические
печи и газовые камеры и так работали
хруглые сутки напролет из месяца в
месяц, как доменные печи, которые нель-
зя остановить, погасить, потому что чу-
гун затвердеет и приведет печи з негод-
ность. Позже я расскажу 0б устройстве
электрических печей и газовых камер,
построенных немцами для массового
истребления заключенных, —— сейчас
речь идет о людях, которые еще оетава-
лись в живых и ждали, когда придет. их
последний час.

xk wk kk

Есть в этом дьявольском лагере место,
которое немцы называли баней, где было
организовано массовое отравление газом
«циклон» людей, уже неспособных к тру-
ду или провинизшихся перед лагерных на-
чальством. В этом случае людей заставляли
раздеваться, как перед обычным мытьем,
вводили в банное помещение, затем захло-
пывали за ними дверь, опускали сталь-
ные засовы, дверь замазывали  гля-
ной и через дыру, пробитую в по-
толке банного помешевия, сыпали вниз

 

вычный ему жест, — и тем же способом

‘отравляющее вещество из круглых банок

 

 

с этикелвой «для. специального истюльзо-
вания в восточных областях». Через спе-
прально проделанный в слене глазок со
ветавленным в него стеклом наблюдающие
немцы следили за вееми стадиями агонии
п смерти набитых в помещение вплотную
друг в другу людей. Они смотрели также
на часы. Процесс отравления в «бане» был
точно рассчитан во времени. По истечении
контрольного срока, проверенного через
глазок,  надзиратели, работавшие в
противогазах, сбивали с герметически
закрытых дверей глину и грудами вы-
таскивали из «бани» мертвые тела.

Немцы не утруждали, себя грязной рабо-
той и при камерах умерщвления держали
таких же заключенных, как те, которые
подвергались внутри «бани» отравлению.
В блоке электрических печей для сжига-
ния трупов применялась та же система:
ожидающие казни под страхом смерти
должны были, сами того не зная, содей-
ствовать «научно . организованному»
убийству своих товарищей. Обычно их
выбирали из среды отупевиих от ожи-
дания смерти заключенных, TeX -ca-
мых, что тихо просили немцев: «Повесь-
те меня». Осматривая подсобное помеще-
ние при «бане», где расположен котёл,
мы читали нацарананные на стене надпи-
си, попадались там и рисунки, — по-
следний след угасшей жизни. Бакая тоска,
предемертная, безысходная, в этих над-
писях!

«Ваня Иванов виноват в том, что
не может себе ничего сделалъ».

Этот человек молил судьбу, чтобы ona
помогла ему убить себя до того, Rak
убьют его немцы.

Тем же почерком в стороне нацарана-

но унылое, ноющее, повторяющееся, кав

бред умирающего:

<... ничего не может себе сдежаль».

На другой стене. карандашом:

«Хоть бы так умереть, чтобы от сме-
ти твоей была польза».

Ещё дальше рисунок. Поле, несколько
деревьев, деревенские избы, итицы в не-
бе, круглое солнце очень большое, непо-
мерно большое, — так хотелось человеку
света, так тосковал он о жизни, простой,
обыкновенной. Ешё рисунок море, кру-
тая скала, высокие кипаривы. Люди про-
щались с жизнью. Через стену от них, на-

дев противогазы, немцы отравляли газом  

«пиклон» тех, чья очередь уже пришла. .

ож х

В этот лагерь тысячами доставлялись
люди, которые прошли через чудовищный
немецкий конвейер медленного умерщвае-
ния и были предназначены дая. поеледней
операции в этом процессе—хля сжигания
в блоке электрических печей. Но кое - что
полезное для немцев ещё оставалось у
этих людей. Все опрошенные до сих пор
свидетели показывают, что незадолго пе-
ред казнью приговоренных осматривали,
палкой открывали рот, смотрели, нет ли
золотых зубов, женщинам в поисках того
же якобы спрятанного золота производи-
ли  гинекологический осмотр. Перед
казнью заключенных раздевали догола;
обувь, одежду аккуратно сортировали, от-
правляли на склады, дезинфицировали, —
люди уже не нужны, их убьют, & немец
аккуратно и обстоятельно сдерет с них
все, что ещё предоставляет для него хоть
какой-нибудь интерес. 0 том, что исполь-
зование одежды убитых производилось не
случайно, а преднамеренно, входило в 0б-
щую систему конвейера смерти, свиде-
тельствует содержимое одного из бараков.
В нем в громадном количестве заготовле-
ны деревянные вешалки для платья —
гроздьями висят они на стенах барака,
грудами валяются Ha полу.

Для обуви друпой склад. Громадный ба-
рак. Башмаки, сапоги, лапти, дамевие
туфли, валенки, сандалии, протезы, обувь
самая простая и самая модназ, детекие
балимачки самого маленького размера, —
я вспомнил расеказы свидетелей о TOM,
что детей до восьми яет немцы помещали
в женских бараках вместе с их матерями,
но всех детей, достигших восьмилетнего
возраста, переводили в общие бараки для
взрослых, как обычных «политических
заключенных». Но тех и других в Майда-
неке постигала одна участь — смерть и
сожжение в блоке электрических печей.

Электрические печи работали кругло-
суточно, но порою эта методическая CH-
стема истребления нарушалась своего ро-
да парокеизмами спешки. Вее до одного
свидетели, допрошенные до сих пор, рас-
сказывают о грандиозной бойне, которую
немцы устроили 3 ноября 1943 года.
Утром весь лагерь в Майданеке был под-
нят но боевой тревоге. Его оцепили 00
всех сторон. Ноявились добавочные во-
оруженные конвой. Немецкие солдаты
прибыли в стальных касках, с ручными
гранатами
р в лагере было истреблено 18.000
заключенных. Нелегко убить сразу 18 ты-
сяч людей, — это была настоящая воен-
ная операция. Лагерь расположен вблизи
от города Люблина. В город могли доне-
стись пулембтные залпы, крики умираю-
щих,—в тот день немцы в районе лагеря
завели моторы тракторов и с помощью
радиорупоров заглушили звуки невидан-
ного убийства легкой музыкой, вальсами,
фокстроттами. Все звуковое «оформление»
сперации было сосредоточено на пятом
поле. Обреченные на расстрел рядами хо-
жилиеь в вырытые заранее ямы, их рас-

ли в яму следующий ряд приговоренных,
снова стреляли, и так несколько раз. В
отчете, который ежедневно отправлялся
из лагеря, 3 ноября 1943 года было
написано: «Существенная разница в го-
личестве имеющихся в наличии заключен-
ных об’ясняется тем, что 18 тысяч из
них ликвидировано обычным способом».
В остальные дни фабрика смерти рабо-
тала в раз навсегда налаженной, проду-
манной, тщательно отрегулированной си-
стеме. Труба в блоке электрических пе-
чей дымилаеь круглые сутки.
Гор; ЛЮБЛИН.

 

(Продолжение - следует).

© собаками на привязи. В этот

стреливали из автоматов, затем отправля-.

 

 

XCF

 

В НЕМЕЦКОМ ЛАГЕРЕ СМЕРТИ ПОД ЛЮБЛИНОМ. 1. Печь, вк it
дей. Такнх печей в лагере было пять. 2. Один из рвов, в ола а о ae

ющим веществом «циклон». Им гитлеровцы умерщвляли заклю

   

Десятки тысяч жителей Люблина собрались у стеи старинного Люб
и кара и убитых немцами в лагере смертн под Люблином.

 

чённых. 4. Сарай,

: ‘42 АВГУСТА 1944 г. № 191 (8405)
ИЗВЕСТИЯ СОВЕТОВ ДЕПУТАТОВ ПРУДЯЩИ ХО GCCR о

умерщвлённых ими лю-
убитые узники лагеря. 3. Банки с отравля-

наполненный сотнями тысяч пар обуви’ убитых.

Фото специального военного ворреснендента «Известий» С, Гурарий.

 
  
  
 
 
 
  
 
  
  
 
  
 
 
 
  
  
 
 
 
 
  
  
 
 
  
 
  
 
 
   

ли А
нского замка на панихиду памяти сотен тысяч людей

2
ото специального военного корреспондента «Известий» С. Гурарий,

 

ae