(8495)

191

№

г.

1944

АВГУСТА

12

СУББОТА,

ДЕПУТАТОВ ТРУДЯЩИХСЯ

СССР



2

ИЗВЕСТИЯ СОВЕТОВ

фабрика

Немецкая

смерти

Люблином 3

под



с этикеткой «для специального использо- вания в восточных областях». Через спе- цкально проделанный в стене глазок со вставленным в него стеклом наблюдающие немцы следили за всеми стадиями агонии и смерти набитых в помещение вплотную друг к другу людей. Они смотрели также на часы. Процесс отравления в «бане» был гочно рассчитан во времени. По истечении контрольного срока, проверенного через глазок, падзиратели, работавшие в противогазах, сбивали с герметически закрытых дверей глину и грудами вы- таскивали из «бани» мертвые тела. Немцы не утруждали себя грязной рабо- той и при камерах умерщвления держали таких же заключенных, как те, которые подвергались внутри «бани» отравлению. В блоке электрических печей для сжига- ния трупов применялась та же система: ожидающие казни под страхом смерти должны были, сами того не зная, содей- ствовать «научно организованному» убийству своихтоварищей. Обычно их выбирали из среды отупевших от ожи- дания смерти заключенных, тех са- мых что тихо просили немцев: «Повесь- те меня»сматривая подсобное помеще- ние при «бане», где расположен котёл, мы читали нацарапанные на стене надпи- си, попадались там и рисунки, - по- следний след угасшей жизни. Какая тоска, предсмертная, безысходная, в этих над- писях! «Ваня Иванов виноват в том, что не может себе ничего сделать». Этот человек молил судьбу, чтобы она помогла ему убить себя до того, как убьют его немцы. Тем же почерком в стороне нацарапа- унылое, ноющее, повторяющееся, как бред умирающего: «… ничего не может себе сделать». На другой стене карандашом: «Хоть бы так умереть, чтобы от смер- ти твоей была польза». Ещё дальшерисунок. Поле, несколько деревьев, деревенские избы, птицы в не- круглое солнце- очень большое, непо- мерно большое, - так хотелось человеку света, так тосковал он о жизни, простой, обыкновенной. Ещё рисунок море, кру- тая скала, высокие кипарисы. Люди про- щались с жизнью. Через стену от них, на- дев противогазы, немцы отравляли газом «циклон» тех, чья очередь үже пришла. 

Есть в Люблине древний замок. Он стоит на холме против городских ворот. В пем была пемецкая тюрьма. Во дворе, в камерах, в коридорах трудно дышать - в последний день своего владычества в Люблине немцы убивали здесь за- ключенных. На лестницах стены залиты кровью. Не только замок, -- вся земля вокруг Люблина хранит следы казней ок- рестности заражены трупным запахом, в районе Майданека под городом люди идут, прижав к лицу платок, сдерживая дыха- ние, чтобы не задохнуться. На-днях к люблинскому замку пришли тысячи людей. Онп спускались от город- ских ворот на площадь, расположенную между двумя холмами, и скоро на площа- ди не осталось места для стекавшихся со всех улиц горожан, и тогда люди стали тесниться на склонах холмов и в дальних нереулках, возвышающихся над пло- щадью, и возле костела, стоящего на вер- шине другого холма, и на развалинах, на заборах, на крышах,не стало видно ни стен, ни окон, ни свободной земли, всю- ду людп, люди, и небо над ними. Это был час скорби и плача. Жители Люблина чтили память замученных и истребленных немцами миллионов людей. Простое деревянное распятие стояло на площади под красными стенами замка. Ксендз в белом одеянии воздел руки к не- бу и преклонил колена. Молитвенная песнь пронеслась из конца в конец пло- щади. Солдаты вольской армии обнажили головы. Неизвестный человек в грубых деревянных башмаках, опираясь рукой на костыль, стоял на коленях перед венками, которые принесли к подножью замка сол- даты, женщины, старики в черной траур- ной одежде. - он держал перед собой молитвенник и беззвучно шептал что-то, и слезы капали на страницы молитвенни- ка. Кого оплакивал он? Сына? Брата? Когда панихида закончилась и ксендз вы- ступил с проповедью и сказал, что много сотен тысяч людей всех национальностей замучили немцы под Люблином, горест- ный тысячеустый стон раздался на пло- щади. В этот час люди скорбели не только о близких. Они оплакивали всех, кто стал жертвой немецкой казни на их земле, ко- торую немцы превратили в Европы, умерщвляя в концентрационных лагерях людей, согнанных из многих стран, со многих земель. Площадь под люблинским замком внимала слову пред- ставителей Польского Комитета Нацио- нального Освобождения и офицеров польского войска. Они говорили о поль- ском солдате, который сражается рядом с солдатом Красной Армии, о возмездии, которое постигнет немецких убийц. Скорбь, сжимавшая сердца многих тысяч людей, собравшихся стенами люблин- ского замка, сменилась чувством надеж- ды. Гнев высушил слёзы. Люди подня- лись с колен. Они смотрели на солдат, которые вскоре будут на поле сражения, на берегах Вислы и думали: «Я должен быть с ними, я буду в бою!» На площа- дях Люблина юноши записывались добро- вольцами в армию. Этот день в Польше не забудут. 

Евгений КРИГЕР специальный военный корреспондент «Известий» задушил второго заключенного. И опять вытер руки платком. После этого работа по укладке канализационных труб про- должалась. Люди уже не могли жить. Они отупели от ожидания смерти. Инстинкт самосо- хранения, свойственный живым суще- ствам, немцы убили в них планомерной системой массового истребления. Я спро- сил, как выглядел этот эсэсовец. Инже- нер Денисов ответил: - Молодой парень, обыкновенный немец. Его трудно отличить от осталь- ных немцев, хотя в лагере знали, что он специализировался на убийстве заклю- чённых, что он - палач. видел дру- гого немца. Шли те же самые работы по укладке труб. Очень спокойно, никто ни в чем не провинился. Эсэсовец, очень обыкновенного вида, ничем не отличишь его от других, ударил палкой одного из работавших. Тот упал. Эсэсовец, тужась, поднял бетонную трубу в несколько де- сятков килограммов и бросил её на спи- ну несчастного. Тот извивался в кон- вульсиях. Немец еще раз поднял бетон- ную трубу и опять бросил её на тело за- ключённого. Не поленился, и ещё раз поднял и бросил трубу. Человек извивал- ся в муках и, наконец, затих. Я не мог смотреть, закрывал инстинктивно рука- ми лицо, но тянуло, тянуло видеть, что же такое происходит, верить ли глазам своим. Немец, видно, тотал,прбано лая, - перевёл дыхание, вынул портси- гар, закурил. Вот и всё. - Продолжайте работу, он. - Чего смотрите? *** - сказал В нашей печати уже появились пер- вые сведения о немецком лагере уничто- жения в Люблине, о размерах его, етройотро кремодионик почей о вели- кладбищеарабарако пропускной способности камер уничто- жения. Но самое страшное в фашистской системе планомерного истребления сотен тысяч неугодных гитлеровцам людей, без различия национальности, вероисповеда- ния, убеждения, пола и возраста, самое страшное - это строго организованный процесс, чем-то напоминающий кон- вейер постепенного, последовательного, хорошо изученного умерщвления заклю- чённых. Свидетельские показания лиц, находившихся в люблинском оббе, долгое лагере, обнаруживают, как немцы, - ме- сяц за месяцем, день за днём,пропуска- ли десятки тысяч заключённых через раз- ного назначения лагеря, основываясь на разной степени изнурения измученных го- лодом и неносильным трудом людей. Это был настоящий поток уничтожения, спла- нированный в масштабах всей Европы. На протяжении всего 1943 года в люб- линский лагерь прибывали транспор- ты заключенных из Германии, из мно- гих лагерей, из Дахау, из Аксенгаузена, из Дора, - русские, французы, сербы, голландцы, евреи, поляки, украинцы, греки… Сюда, в Майданек, были достав- лены военнопленные и заключенные, до- веденные в других лагерях до последней стенени истощения, последовательно ис- пользованные во всех стадиях превраще- ния живого человека в полутруп, по- ка не наступил момент, когда они уже ничем не могли быть полезными для немцев. Их привезли в Люблин для умерщ- вления. Из лагеря «Дора» доставили в Майданек слепых и полуслепых. Долгое время до этого они работали под землей, в кромешной тьме, лишенные солнечного света, как лошади в шахтах, которых поднимают из-под земли слепыми, уже ни на что не годными, бесполезными. Там, в подземном лагере, их заставляли строить «летающие снаряды», предназна- ченные для разрушения лондонских ювар- талов. До этого они работали в других латерях, на поверхности земли, истоща- лись, теряли силы, их перевели в под- земелье. Когда и там они отдали весь свой «коэфициент полезного действия», их доставили в Люблин, в Майданек гле их ждала тольке смерть, и каждый из за- ключенных об этом знал. Их травили газом в специальных ка- мерах, их сжигали в электрических пе- чах, но экономные немцы, которые дове- ли систему уничтожения людей до пол- ного совершенства, не хотели тратить электроэнергии на тех, кто может сам умереть. Истощенных голодом, туберку- лезом и непосильным трудом заключен- ных гнали зимой в баню, нагретую так, что в ней задыхались, потом выгоняли голыми на мороз, ждать, когда выйдут остальные, и затем оставляли их на про- извол судьбы: сами умрут. Электрические печи и газовые камеры и так работали круглые сутки напролет из месяца в месяц, как доменные печи, которые нель- зя остановить, погасить, потому что чу- гун затвердеет и приведет печи в негод- ность. Позже я расскажу об устройстве электрических печей и газовых камер, построенных немцами для массового истребления заключенных, сейчас речь идет о людях, которые еще остава- лись в живых и ждали, когда придет их последний час. 

В этот лагерь тысячами доставлялись люди, которые прошли через чудовищный немецкий конвейер медленного умерщвле- ния и были предназначены для последней операции в этом процессе-для сжигания в блоке электрических печей. Но кое - что полезное для немцев ещё оставалось у этих людей. Все опрошенные до сих пор свидетели показывают, что незадолго пе- ред казнью приговоренных осматривали, палкой открывали рот, смотрели, нет ли золотых зубов, женщинам в поисках того же якобы спрятанного золота производи- ли гинекологическийосмотр. Перед казнью заключенных раздевали догола; обувь, одежду аккуратно сортировали, от- правляли на склады, дезинфицировали, люди уже не нужны, их убьют, а немец аккуратно и обстоятельно едерет с них все, что ещё представляет для него хоть жакой-нибудь интерес. 0 том, что исполь- зование одежды убитых производилось не случайно, а преднамеренно, входило в об- щую систему конвейера смерти, свиде- тельствует содержимое одного из бараков. В нем в громадном количестве заготовле- ны деревянные вешалки для платья - гроздьями висят они на стенах барака, грудами валяются на полу. Для обуви другой склад. Громадный ба- рак. Башмаки, сапоги, лапти, дамские туфли, валенки, сандалии, протезы, обувь самая простая и самая модная, детские башмачки самого маленького размера, я вспомнил рассказы свидетелей о том, что детей до восьми лет немцы помещали в женских бараках вместе с их матерями, но всех детей, достигших восьмилетнего возраста, переводили в общие бараки для взрослых, как обычных «политических заключенных». Но тех и других в Майда- неке постигала одна участь - смерть и сожжение в блоке электрических печей. Электрические печи работали кругло суточно, но порою эта методическая си- стема истребления нарушалась своего ро- да пароксизмами спешки. Все до одного свидетели, допрошенные до сих пор, рас- сказывают о грандиозной бойне, которую немцы устроили 3 ноября 1943 года. Утром весь лагерь в Майданеке был под- нят по боевой тревоге. Его оцепили со всех сторон. Появились добавочные во- оруженные конвои. Немецкие солдаты прибыли в стальных касках, с ручными гранатами, с собаками на привязи. В этот день в лагере былоистреблено 18.000 заключенных. Нелегко убить сразу 18 ты- сяч людей, - это была настоящая воен- ная операция. Лагерь расположен вблизи от города Люблина. В город могли доне- стись пулемётные залпы, крики умираю- щих, в тот день немцы в районе лагеря завели моторы тракторов и с помощью радиорупоров заглушили звуки невидан- ного убийства легкой музыкой, вальсами, фокстроттами. Все звуковое «оформление» операции было сосредоточено на пятом поле. Обреченные на расстрел рядами ло- жились в вырытые заранее ямы, их рас- стреливали из автоматов, затем отправля- ли в яму следующий ряд приговоренных, снова стреляли, и так несколько раз. В отчете, который ежедневно отправлялся из лагеря, 3 ноября 1943 года было написано: «Существеннал разница в ко- личестве имеющихся в наличии заключен- ных об ясняется тем, что 18 тысяч из них ликвидировано обычным способом». В остальные дни фабрика смерти рабо- тала в разнавсегда налаженной, проду- манной, тщательно отрегулированной си- стеме. Труба в блоке электрических пе- дымилась круглые сутки. Гор. ЛЮБЛИН.

32

Что предшествовало этому молебну у стен люблинского замка? Ставшая широ- ко известной правда о Майданеке, немец- кой фабрике смерти в концентрационном лагере возле Люблина. Из немецкого лагеря смерти в Май- данеке выходишь с помраченной ду- шой и помутившимся сознанием. Даже один день, один только день, проведен- ный в этом лагере, опрокидывает все существовавшие до сих пор предста- вления о пределах жестокости, пусть са- мой разнузданной, страшной, чудовищ- ной - жестокости современного немца. За время войны мы видели много казней, зверств, преступлений, учинённых нем- цами, видели гигантские рвы, наполнен- ные трупами женщин и детей, видели автомобили-душегубки, в которых немцы травили людей отработанным газом мо- тора, видели изуродованные человече- ские тела с вырванными языками и со- дранной кожей; но всё, что мы знали до сих пор, бледнеет перед тем, что мы уз- нали о немцах теперь. Сознание подавле- но картинами усовершенствованной каз- ни, её непомерными масштабами, соеди- нением диких, первобытных методов умерщвления с технически продуманным поточным процессом убийства многих сотен тысяч людей, согнанных сюда нем- цами со всех концов Европы. Я был в люблинском лагере только не- сколько дней, и я понял за эти дни то, чего раньше никогда не смог бы по- нять, - душевное состояние людей, кото- рые прибывали в этот лагерь из многих других лагерей и были включены в меха- нический, строго организованный немца- ми поток и знали, что их убьют, обяза- тельно убьют, - неделей раньше, неде- лей позже, - и жили с этим сознанием длинные дни и ночи, и в этой сосредото- ченной мысли становились мертвыми еще до того, как их убили. Я понял рассказ Петра Денисова, гражданского инженера, принужденного немцами руководить укладкой канализационных труб в лагере. Он рассказал, как на территории лагеря укладывали трубы заключенные, измож- денные, потерявшие от истощения чело- веческий облик, и один из них подошел к пемцу, эсэсовцу, и спокойно сказал: - Повесьте меня.

Го 1



В НЕМЕЦКОМ ЛАГЕРЕ СМЕРТИ ПОД ЛЮБЛИНОМ. 1. Печь, в которой немецкие палачи дей. Таких печей в лагере было пять. 2. Один из рвов, в которых были закопаны ющим веществом «циклон». Им гитлеровцы умерщвляли заключённых. 4. Сарай, Десятки тысяч жителей Люблина собрались у стеи старинного замученных и убитых немцами в лагере смерти под Люблином.

сжигали умерщвлённых ими лю- убитые узники лагеря. 3. Банки с отравля- наполненный сотнями тысяч пар обуубитых. Фото специального военного корреспондента «Известий» С. Гурарий.

Немец посмотрел на него и ответил: - Хорошо. Немец отрезал веревку, на которой тянули трубы, палкой перебил заключен- ному позвоночник на шее, завязал узел и, упираясь ногой в тело полумертвого чело- века, затянул петлю. Потом он вытер руки носовым платком. Все заключенные видели это. Из их рядов вышел еще один, кожа и кости, и тихо сказал: - Повесьте меня. Немец кивнул головой, отрезал другой конец веревки, взмахнул палкой, -- при- вычный ему жест, - и тем же способом

Есть в этом дьявольском лагере место, которое немцы называли баней, где было организовано массовое отравление газом «циклон» людей, уже неспособных к тру- ду или провинившихся перед лагерным на- чальством. В этом случае людей заставляли раздеваться, как перед обычным мытьем, вводили в банное помещение, затем захло- пывали за ними дверь, опускали сталь- ные засовы, дверь замазывали гли- ной и через дыру, пробитую в по-чей толке банного помещения, сыпали вниз отравляющее вещество из круглых банок

Люблинского замка на панихиду памяти сотен тысяч людей Фото специального военного корреспондента «Известий» С. Гурарий,

(Продолжение следует).