-разстройство его здоровья. Но тутъ, какъ нарочно, судьбапредательница послала ему жизнь и радость—можно сказать, блаженство, за которое онъ дорого долженъ былъ расплатиться. Страстною любовью озарился восходъ его жизни; пышнымъ багря
нымъ, но зловѣщимъ блескомъ страстной любви озарились и послѣднія его минуты. Эта женщина была совершенно по немъ— красавица, умна, образована и ея характеръ вполнѣ соотвѣтствовалъ его кипучей, огненной натурѣ. Нужда заставила ее разстаться съ нимъ. Еще до этой разлуки, онъ уже чувствовалъ ослабленіе всего своего организма, но тутъ открылась боль въ груди и зловѣщій кашель. Лѣтомъ онъ нѣсколько поправился,- во это выздоровленіе было только отсрочкою смерти. Для возстановле
нія его здоровья, ему прежде всего нужно было спокойствіе, а его-то онъ п не имѣлъ. Иногда ему не на что было купить лекарства; иногда у него не было ни чаю, ни сахару, ни свѣчей, а
иногда ему недоставало обѣда и ужина; къ тому же семейныя непріятности безпрерывно тревожили его, и хотя онъ никогда
не дороя5илъ особенно связями крови безъ связи духа, но все это вмѣстѣ сломило наконецъ сильную натуру Кольцова н онъ умеръ 19 октября 1842 года, на тридцать-четвертомъ году отъ рожденія.
Такова была жизнь этого человѣка-. Любовь и симпатія была основною стихіею его натуры. Въ дружбѣ онъ не зналъ разсчета а эгоизма. Будучи чрезвычайно скроменъ, Кольцовъ нисколько не заносился свопмъ талантомъ, напротивъ, живо чувствовалъ недостатокъ своего образованія, особенно огорчался тѣмъ, что ему не далась проза, и даже воображалъ, что у него вовсе нѣтъ эстетическаго вкуса.
Стихотворенія Кольцова можно раздѣлить на три разряда. Къ первому отвосятся первые его опыты, въ которыхъ онъ былъ подрая;ателемъ поэтовъ, наиболѣе ему нравившихся. Въ этихъ стихотвореніяхъ проглядываетъ что-то похожее на талантъ
и даже оригинальность; нѣкоторыя изъ нихъ даîkе очень недурны. Съ 1851 года Кольцовъ рѣшительно обратился къ русскимъ пѣснямъ, составляющимъ особенный, созданный нмъ родъ поэзіи.
Впрочемъ, нужно замѣтить, что нѣкоторыя изъ первыхъ пѣсенъ Кольцова были еще чѣмъ-то среднимъ между романсомъ н русскою пѣснею, и если въ нпхъ выражалась вся оригинальность его таланта, то все-такн не доставало еще зрѣлости мысли, чтобъ
быть образцовыми въ своемъ родѣ произведеніями. Въ русскихъ пѣсняхъ талантъ Кольцова выразился во всей своей полнотѣ и силѣ; въ инхъ и содержаніе, и Форма чисто русскія, такъ что даже Пушкинъ не могъ бы написать пн одной пѣсни въ родѣ Кольцова, потому-что міръ пѣсни Кольцова требуетъ всего че
ловѣка, а для Пушкина, какъ для генія, этотъ міръ былъ бы слишкомъ тѣсенъ и малъ, и могъ входить только, какъ элементъ, въ необъятную сферу пушкинской поэзіи. Кольцовъ же родили для поэзіи, которую создалъ, былъ сыномъ народа, въ полномъ смыслѣ этого слова. Не на словахъ, а на дѣлѣ сочувствовалъ онъ простому народу въ его горестяхъ, радостяхъ н на
слажденіяхъ. Онъ зналъ его бытъ, его нужды, горе н радость, прозу н поэзію его жизни, зналъ ихъ не по наелышкѣ, не изъ
книгъ, не черезъ изученіе, а потому что самъ, и но своей патурѣ, и по своему положенію, былъ вполнѣ русскій человѣкъ. Любовь въ пѣсняхъ Кольцова играетъ большую, но далеко не исключительную роль: нѣтъ, въ нихъ вошли и другіе, можетъбыть, еще болѣе общіе элементы, изъ которыхъ слагается русскій простонародный бытъ. Мотивъ многихъ его пѣсенъ соста
вляетъ то нужда и бѣдность, то борьба пзъ копѣйки, то прожитое счастье, то яшоба па судьбу-мачаху, и гдѣ идетъ дѣло о горѣ и отчаяніи русскаго человѣка, тамъ поэзія Кольцова до
ходитъ до высокаго, тамъ обнаруживаетъ она страшную силу выражевія, поразительное могущество образовъ. Однимъ словомъ, легче сдѣлаться такимъ же, какъ онъ оригинальнымъ поэтомъ, нежели въ чемъ-вибудь поддѣлаться подъ него. Къ третьему разряду произведеній Кольцова принадлежитъ особый, ориги
нальный, также созданный имъ родъ стихотвореній—думы. Въ нихъ онъ силился выразить стремленіе своего духа къ знанію, силился разрѣшить вопросы возникавшіе въ умѣ его. Поэтому
естественно, что думы состояли изъ двухъ частей: вопроса и рѣшенія. Въ первомъ отношеніи, нѣкоторыя изъ нпхъ пре
красны, полны поэзіи, доходящей иногда до высокаго, но во
второмъ, конечно, не могутъ имѣть никакого значенія. Силь
ный, но неразвитый умъ, томясь великими вопросами, которыхъ не въ состояніи разрѣшить, обыкновенно старается успоконть себя или какою-нибудь риторическою фразою о высшемъ мірѣ, или ироническою выходкою противъ слабости ума человѣческаго. Мистическое направленіе Кольцова, обнаруженное имъ въ ду
махъ, пе могло бы у него долго продолжиться, еслибъ оиъ остался
живъ. Этотъ простой, ясный и смѣлый умъ не могъ бы долго
плавать въ туманахъ неопредѣленныхъ представленій. Доказательстомъ этому служитъ его превосходная дума: Не время ль намъ оставить, написанная имъ менѣе, чѣмъ за годъ до смер
ти. Въ ней видѣнъ рѣшительный выходъ пзъ тумановъ мистицизма и крутой поворотъ къ простымъ созерцаніямъ здраваго разсудка.
Мы уже сказали, что хотя первыя стихотворенія Кольцова еще съ 183 ) года печаталпсь изрѣдка въ мало-извѣстныхъ изда
ніяхъ, но что публика узнала о немъ не ранѣе 1835 года, когда Станкевичъ издалъ въ Москвѣ его восемнадцать стихотвореній. Съ 1856 года, Кольцовъ постоянно печаталъ свои произведенія въ Современникѣ, Телескопѣ, Литературныхъ Прибавленіяхъ къ Русскому Инвалиду, Сынѣ Отечества (1858), Московскомъ Наблю
дателѣ (1838—- 1859), а потомъ большеючастіювъ Отечественныхъ Запискахъ и въ альманахахъ: Утренняя Заря н Сборникъ. Несмотря па это, публика не могла составить себѣ вѣрнаго поня
тія о поэтическомъ дарованіи Кольцова, потому что половина стихотвореній его, изданныхъ въ 1855 году, не носила еще на
себѣ отпечатка его самобытнаго таланта, достигшаго полнаго
развитія не ранѣе 1856 года, а созданное имъ послѣ того было разсѣяно въ разныхъ журналахъ, вслѣдствіе чего ускользалъ отъ
читателей общій колоритъ и характеръ произведеній поэта. По
когда, въ 1846 году, Н. Некрасовъ и П. Прокоповичъ издали собраніе стихотвореній Кольцова, присоединивъ къ нимъ статью
покойнаго Бѣлинскаго о жизни н сочиненіяхъ поэта, тогда только вполнѣ выяснились характеръ самого Кольцова и зиаченіе его
произведеній. Черезъ 10 лѣтъ, именно въ 1856 году, кннгоіродавцы К. Солдатенковъ нН. Щепкинъ вновь издали въ Москвѣ ;тнхотворевія Кольцова съ его біографіею, а въ 1859 году шпустилн третье .изданіе съ присовокупленіемъ той же статьи іѣлинскаго, которая была напечатана въ 1846 и 1856 г г.
Р.
ПОПРАВКА
На рисункѣ № 7 Рус. Худож. Листка, подъ снимкомъ съ іартины K. II. Брюлова, вмѣсто: Возвращеніе, папы Пія IX изъ шли лики С. Марія Маджоре, должно быть: Возвращеніе папы Іія IX изъ Гаэтпы.
Въ .№ 8 Рус. Худож. Листка помѣщены портреты: 1) М. 1. Ломоносова, 2) А. В. Кольцова, 3) Т. Г. Шевченко, 4) И. ]. Никитина и 5) Ѳ. Н. Глѣпушкпна.
Печатать позволяется. С. Петербургъ, 9-го Марта 1861 года. Ценсоръ В. Бекетовъ.
Въ Типографія Губернскаго Правленія.
нымъ, но зловѣщимъ блескомъ страстной любви озарились и послѣднія его минуты. Эта женщина была совершенно по немъ— красавица, умна, образована и ея характеръ вполнѣ соотвѣтствовалъ его кипучей, огненной натурѣ. Нужда заставила ее разстаться съ нимъ. Еще до этой разлуки, онъ уже чувствовалъ ослабленіе всего своего организма, но тутъ открылась боль въ груди и зловѣщій кашель. Лѣтомъ онъ нѣсколько поправился,- во это выздоровленіе было только отсрочкою смерти. Для возстановле
нія его здоровья, ему прежде всего нужно было спокойствіе, а его-то онъ п не имѣлъ. Иногда ему не на что было купить лекарства; иногда у него не было ни чаю, ни сахару, ни свѣчей, а
иногда ему недоставало обѣда и ужина; къ тому же семейныя непріятности безпрерывно тревожили его, и хотя онъ никогда
не дороя5илъ особенно связями крови безъ связи духа, но все это вмѣстѣ сломило наконецъ сильную натуру Кольцова н онъ умеръ 19 октября 1842 года, на тридцать-четвертомъ году отъ рожденія.
Такова была жизнь этого человѣка-. Любовь и симпатія была основною стихіею его натуры. Въ дружбѣ онъ не зналъ разсчета а эгоизма. Будучи чрезвычайно скроменъ, Кольцовъ нисколько не заносился свопмъ талантомъ, напротивъ, живо чувствовалъ недостатокъ своего образованія, особенно огорчался тѣмъ, что ему не далась проза, и даже воображалъ, что у него вовсе нѣтъ эстетическаго вкуса.
Стихотворенія Кольцова можно раздѣлить на три разряда. Къ первому отвосятся первые его опыты, въ которыхъ онъ былъ подрая;ателемъ поэтовъ, наиболѣе ему нравившихся. Въ этихъ стихотвореніяхъ проглядываетъ что-то похожее на талантъ
и даже оригинальность; нѣкоторыя изъ нихъ даîkе очень недурны. Съ 1851 года Кольцовъ рѣшительно обратился къ русскимъ пѣснямъ, составляющимъ особенный, созданный нмъ родъ поэзіи.
Впрочемъ, нужно замѣтить, что нѣкоторыя изъ первыхъ пѣсенъ Кольцова были еще чѣмъ-то среднимъ между романсомъ н русскою пѣснею, и если въ нпхъ выражалась вся оригинальность его таланта, то все-такн не доставало еще зрѣлости мысли, чтобъ
быть образцовыми въ своемъ родѣ произведеніями. Въ русскихъ пѣсняхъ талантъ Кольцова выразился во всей своей полнотѣ и силѣ; въ инхъ и содержаніе, и Форма чисто русскія, такъ что даже Пушкинъ не могъ бы написать пн одной пѣсни въ родѣ Кольцова, потому-что міръ пѣсни Кольцова требуетъ всего че
ловѣка, а для Пушкина, какъ для генія, этотъ міръ былъ бы слишкомъ тѣсенъ и малъ, и могъ входить только, какъ элементъ, въ необъятную сферу пушкинской поэзіи. Кольцовъ же родили для поэзіи, которую создалъ, былъ сыномъ народа, въ полномъ смыслѣ этого слова. Не на словахъ, а на дѣлѣ сочувствовалъ онъ простому народу въ его горестяхъ, радостяхъ н на
слажденіяхъ. Онъ зналъ его бытъ, его нужды, горе н радость, прозу н поэзію его жизни, зналъ ихъ не по наелышкѣ, не изъ
книгъ, не черезъ изученіе, а потому что самъ, и но своей патурѣ, и по своему положенію, былъ вполнѣ русскій человѣкъ. Любовь въ пѣсняхъ Кольцова играетъ большую, но далеко не исключительную роль: нѣтъ, въ нихъ вошли и другіе, можетъбыть, еще болѣе общіе элементы, изъ которыхъ слагается русскій простонародный бытъ. Мотивъ многихъ его пѣсенъ соста
вляетъ то нужда и бѣдность, то борьба пзъ копѣйки, то прожитое счастье, то яшоба па судьбу-мачаху, и гдѣ идетъ дѣло о горѣ и отчаяніи русскаго человѣка, тамъ поэзія Кольцова до
ходитъ до высокаго, тамъ обнаруживаетъ она страшную силу выражевія, поразительное могущество образовъ. Однимъ словомъ, легче сдѣлаться такимъ же, какъ онъ оригинальнымъ поэтомъ, нежели въ чемъ-вибудь поддѣлаться подъ него. Къ третьему разряду произведеній Кольцова принадлежитъ особый, ориги
нальный, также созданный имъ родъ стихотвореній—думы. Въ нихъ онъ силился выразить стремленіе своего духа къ знанію, силился разрѣшить вопросы возникавшіе въ умѣ его. Поэтому
естественно, что думы состояли изъ двухъ частей: вопроса и рѣшенія. Въ первомъ отношеніи, нѣкоторыя изъ нпхъ пре
красны, полны поэзіи, доходящей иногда до высокаго, но во
второмъ, конечно, не могутъ имѣть никакого значенія. Силь
ный, но неразвитый умъ, томясь великими вопросами, которыхъ не въ состояніи разрѣшить, обыкновенно старается успоконть себя или какою-нибудь риторическою фразою о высшемъ мірѣ, или ироническою выходкою противъ слабости ума человѣческаго. Мистическое направленіе Кольцова, обнаруженное имъ въ ду
махъ, пе могло бы у него долго продолжиться, еслибъ оиъ остался
живъ. Этотъ простой, ясный и смѣлый умъ не могъ бы долго
плавать въ туманахъ неопредѣленныхъ представленій. Доказательстомъ этому служитъ его превосходная дума: Не время ль намъ оставить, написанная имъ менѣе, чѣмъ за годъ до смер
ти. Въ ней видѣнъ рѣшительный выходъ пзъ тумановъ мистицизма и крутой поворотъ къ простымъ созерцаніямъ здраваго разсудка.
Мы уже сказали, что хотя первыя стихотворенія Кольцова еще съ 183 ) года печаталпсь изрѣдка въ мало-извѣстныхъ изда
ніяхъ, но что публика узнала о немъ не ранѣе 1835 года, когда Станкевичъ издалъ въ Москвѣ его восемнадцать стихотвореній. Съ 1856 года, Кольцовъ постоянно печаталъ свои произведенія въ Современникѣ, Телескопѣ, Литературныхъ Прибавленіяхъ къ Русскому Инвалиду, Сынѣ Отечества (1858), Московскомъ Наблю
дателѣ (1838—- 1859), а потомъ большеючастіювъ Отечественныхъ Запискахъ и въ альманахахъ: Утренняя Заря н Сборникъ. Несмотря па это, публика не могла составить себѣ вѣрнаго поня
тія о поэтическомъ дарованіи Кольцова, потому что половина стихотвореній его, изданныхъ въ 1855 году, не носила еще на
себѣ отпечатка его самобытнаго таланта, достигшаго полнаго
развитія не ранѣе 1856 года, а созданное имъ послѣ того было разсѣяно въ разныхъ журналахъ, вслѣдствіе чего ускользалъ отъ
читателей общій колоритъ и характеръ произведеній поэта. По
когда, въ 1846 году, Н. Некрасовъ и П. Прокоповичъ издали собраніе стихотвореній Кольцова, присоединивъ къ нимъ статью
покойнаго Бѣлинскаго о жизни н сочиненіяхъ поэта, тогда только вполнѣ выяснились характеръ самого Кольцова и зиаченіе его
произведеній. Черезъ 10 лѣтъ, именно въ 1856 году, кннгоіродавцы К. Солдатенковъ нН. Щепкинъ вновь издали въ Москвѣ ;тнхотворевія Кольцова съ его біографіею, а въ 1859 году шпустилн третье .изданіе съ присовокупленіемъ той же статьи іѣлинскаго, которая была напечатана въ 1846 и 1856 г г.
Р.
ПОПРАВКА
На рисункѣ № 7 Рус. Худож. Листка, подъ снимкомъ съ іартины K. II. Брюлова, вмѣсто: Возвращеніе, папы Пія IX изъ шли лики С. Марія Маджоре, должно быть: Возвращеніе папы Іія IX изъ Гаэтпы.
Въ .№ 8 Рус. Худож. Листка помѣщены портреты: 1) М. 1. Ломоносова, 2) А. В. Кольцова, 3) Т. Г. Шевченко, 4) И. ]. Никитина и 5) Ѳ. Н. Глѣпушкпна.
Печатать позволяется. С. Петербургъ, 9-го Марта 1861 года. Ценсоръ В. Бекетовъ.
Въ Типографія Губернскаго Правленія.