Т. г. ШЕВЧЕНКО (*)

Тарасъ Григорьевичъ Шевченко, сынъ крѣпостнаго крестьянина, родился 25 февраля 1814 года, въ селѣ Кириловкѣ, звенигородскаго уѣзда, кіевской губерніи, въ имѣніи, принад
лежавшемъ, въ то время, помѣщику П. В. Э-ту. Лишившись отца и матери на осьмомъ году жизни, Т. Г. Шевченко прію
тился въ школѣ у приходскаго дьячка, въ видѣ школяра—попихача. Права дьячка, въ отношеніи къ этимъ школярамъ, не имѣютъ никакихъ опредѣленныхъ границъ: они — полные рабы его. Всѣ домашнія работы п исполненіе всевозможныхъ прихотей самого хозяина п его домашнихъ лежатъ на нихъ безуслов
но. Поэтому можно себѣ представить, что долженъ былъ вытерпѣть Т. Г. Шевченко отъ своего педагога, горькаго пьяницы, не имѣя ни единаго существа въ мірѣ, которое позабо

тилось бы о положеніи молодаго школяра. Какъ бы то ни было, но только въ два года тяжкой жизни будущій поэтъ прошелъ

въ такъ называемой школѣ Граматку, Часловсць и наконецъ Псалтырь. Подъ конецъ школьнаго курса, дьячекъ посылалъ его читать, вмѣсто себя, псалтырь по усопшихъ крѣпостныхъ душахъ и благоволилъ платить ему за это, въ видѣ поощренія,
десятую копѣйку. Помощь Т. Г. Шевчеика доставляла суровому наставнику возможность предаваться болѣе прежняго своему любимому занятію, вмѣстѣ съ другомъ своимъ Іоною Лимаремъ, такъ что, по возвращеніи ученика отъ молитвословнаго подвига, онъ почти всегда находилъ пхъ обоихъ мертвецки пьяными. Впрочемъ дьячекъ обходился жестоко со всѣми своими школярами и они глубоко его ненавидѣли. Его безтолковая придирчивость сдѣлала пхъ, въ отношеніи къ нему, лукавыми и мсти
тельными. Они надували его при всякомъ удобномъ случаѣ, и дѣлали ему всевозможныя непріятности. Этотъ первый деспотъ,
на котораго Т. Г. Шевченко наткнулся въ своей жизни, поселилъ въ немъ на всю жизнь глубокое отвращеніе п презрѣніе ко всякому насилію одного человѣка надъ другимъ. Его дѣтское сердце было жестоко оскорблено этимъ исчадіемъ деспотиче
скихъ семинарій, и онъ кончилъ съ нимъ такъ, какъ вообще оканчиваютъ выведенные пзъ терпѣнія беззащитные люди— местью и бѣгствомъ. Найдя однажды своего учителя безчув
ственно - пьянымъ, школяръ пашъ употребилъ противъ вего собственное его орудіе—розги, и, на сколько хватило дѣтскихъ силъ, отплатилъ ему за всѣ его жестокости. Изъ всѣхъ пожит
ковъ пьявицы-дьячка его ученику всегда казалась драгоцѣн
нѣйшею вещью какая-то книжонка съ кунштиками, т. е. гра~ вированными картинками, вѣроятно, самой плохой работы. Отмстивъ по своему дьячку, оиъ ее счелъ грѣхомъ и не
устоялъ противъ искушенія—похитить эту драгоцѣнность, и ночью бѣжалъ въ мѣстечко Лысянку.
(*) Портретъ Т. Г. Шевченка помѣщенъ въ № 8 Русск. Худож. Лист. 1861 года.
Тамъ Т. Г. Шевченко нашелъ себѣ новаго учителя въ особѣ маляра-дьякопа, который, какъ скоро оказалось, очень мало отличался своими правилами и обычаями отъ перваго его на
ставника. Три дня будущій художникъ терпѣливо таскалъ на гору воду пзъ рѣки Тнкача и растиралъ на желѣзномъ листѣ краску мѣдянку. На четвертый день терпѣнье ему измѣнило и
онъ бѣжалъ въ село Тарасовку къ дьячку-маляру, славившемуся въ околоткѣ изображеніемъ великомученика Никиты и Ивана Воина. Къ этому-то Апеллесу обратился Т. Г. Шевченко съ твердою рѣшимостью перенести всѣ испытанія, неразлучныя, какъ думалъ онъ тогда, со всякою наукою, и съ пламеннымъ желаніемъ хоть сколько нибудь усвоить себѣ его великое искус
ство. Но надежды его по оправдались. Апеллесъ внимательно посмотрѣлъ па его лѣвую руку и, къ крайнему огорченію молодаго школяра, рѣшительно объявилъ, что въ немъ пѣтъ способности ни къ чему, ни даже къ шевству иля бондарству.
Дѣлать было нечего u Т. Г. Шевченко принужденъ былъ вернуться въ родное село. Въ это время помѣщику, только что наслѣдовавшему достояніе отца своего, понадобился расто
ропный мальчикъ, и оборванный школяръ-бродяга попалъ прямо въ тиковую куртку и въ такіе же шаровары—словомъ, въ комнатные козачки, съ непремѣнною обязанностію молчать и непо

движно сидѣть въ уголку передней, пока не раздастся голосъ барина, подать стоящую тутъ же, подлѣ него трубку, или налить

у него передъ носомъ стаканъ воды. Но виовь-завербованпый козачекъ, по врожденной смѣлости характера, обыкновенно нарушалъ барскій наказъ, напѣвая чуть слышнымъ голосомъ гайдамацкія унылыя пѣсни п срисовывая украдкою картины суздальской шко

лы, украшавшія папскіе покои; рисовалъ же онъ каравдашемъ, который просто стащилъ у конторщика.

Баринъ Т, Г. Шевченка былъ человѣкъ дѣятельный: онъ безпрестанно ѣздилъ то въ Кіевъ, то въ Вильно, то въ Петер
бургъ, таская за собой козачка своего въ обозѣ, для сидѣнья въ передней, нодаванья трубки и тому подобныхъ важныхъ обязанностей. Странствуя съ своимъ бариномъ съ одного почто

ваго двора на другой, юный рисовальщикъ пользовался каждымъ удобнымъ случаемъ, чтобы похитить со стѣны лубочную картинку, и такимъ образомъ составилъ себѣ драгоцѣнную коллек

цію. Особенно нравились ему историческіе герои, какъ наприм, Соловей-Разбойникъ, Кульневъ, Кутузовъ, козакъ Платовъ п другіе. Впрочемъ, не жажда стяжанія руководила имъ, но не

преодолимое желаніе срисовать съ нихъ возможно-вѣрныя копіи.

Однажды, именно 6 декабря 1829 года, во время пребыванія Т. Г. Шевченка съ бариномъ въ Вильно, панъ н пани нашего доморощеннаго художника уѣхали на балъ въ такъ называемые
рессурсы (дворянское собраніе), по случаю тезоименитства въ Бозѣ почившаго Императора Николая Павловича. Въ домѣ все успокоилось, уснуло. Т. Г. Шевченко зажегъ свѣчку въ уеди
ненной комнатѣ, развернулъ своп, не совсѣмъ правильно присвоенныя сокровища и, выбравъ изъ вихъ козака Платова, при