Всегда и вездѣ были люди съ слабою, неразвитою волею, ужасающіеся труда, какъ юры за преступленіе; всегда и вездѣ были шуты, гаеры и фигляры. Они бьш у грековъ, называв
шихъ ихъ мороями, и у римлянъ подъ именами: moriones и fatui. Въ средніе вѣка мы встрѣчаемъ уже шутовъ на жалованьѣ, сопровождавшихъ своихъ патроновъ даже въ Кре
стовые походы. Эти должности обыкновенно занимались карликами или уродами, которые еще болѣе безобразили себя шутовскими пестрыми костюмами, представлявшими смѣсь изъ перьевъ, бубенчиковъ, дорогихъ украшеній и разноцвѣтныхъ тка
ней самыхъ яркихъ красокъ. Ови пользовалась большою свободою и потому нерѣдко ими безнаказанно высказывались въ глаза самыя горькія и даже оскорбительныя -истины. Фран
цузское названіе шута—bouffon происходитъ отъ латинскаго buffo, которымъ означали забавниковъ, надувавшихъ свои щеки для того, чтобы громче раздавались пощечины, даваемыя имъ для потѣхи зрителей. Исторія сохранила намъ имена Трибулэ (Triboulet), шута Франциска I, и Анжели (Angély),
шута Лудовика XIY(*). Вообще въ западной Европѣ шуты были въ большой модѣ до половины XYIII столѣтія.
Россія также не избавилась отъ этихъ типовъ, которые были любимою забавою царей и вельможъ. Штатъ двора составляли, между прочими, дураки-шуты и дурки-шутихи, карлы и кар
лицы, потѣшавшіе высокихъ особъ своими шалостями. Іоаннъ Грозвый былъ окруженъ многочисленными шутами, которые обя
заны были смѣшить царя до и послѣ казней и убійствъ, хотя иногда за острое словцо и сами платились жизнью. Между ними славился князь Осипъ Гвоздевъ, имѣвшій большой придворный чинъ. Однажды, недовольный какою-то его шуткою, царь вылилъ на него миску горячихъ щей; несчастный острякъ закри
часъ призвали доктора Арнольфа: Исцѣли слугу моего доб
раго, сказалъ царь, я поигралъ съ нимъ неосторожно. Но Гвоздевъ былъ уже мертвъ(*‘). Пріоръ Джеріо, описывая венеціанскому дожу свое пребываніе въ Москвѣ (въ 1570 г.), го
воритъ, между прочимъ, что царскій поѣздъ открывался 3000 стрѣльцовъ, за которыми одинъ шутъ ѣхалъ на быкѣ (а eavallo а un Ъоѵе), а другой былъ въ золотой одеждѣ. Благочестивый Ѳедоръ Іоанновичъ, несмотря на монашескую обстановку двора, проводилъ время, между вечернею и ужиномъ, съ царицею, окруженный шутами и карлами, которые забавляли его своими кривляньями. Второй Самозванецъ бѣжалъ изъ Тушинскаго стана
въ Калугу съ шутомъ своимъ Петромъ Кошелевымъ, который былъ свидѣтелемъ и его смерти. Остроты придворныхъ шутовъ
(*) См. Dictionnaire universel des sciences, des lettres et des arts, par M. N. Douillet; Paris, 1860, le mot Bouffon.
(**) См* Исторію Госуд. Россійскаго, соч. Н. Карамзина; T. IX, стр. 97 (изд. Эйнерлинга).
при Петрѣ I—Лакоста и Балакирева(*), и при Аннѣ Іоанновнѣ—Адамки Педрилло(**) и Кульковскаго^***) дошли до насъ во многихъ изданіяхъ и въ извѣстныхъ слояхъ общества съ наслажденіемъ читаются и въ настоящее время. Такимъобразомъ шуты были необходимою принадлежностью двора и считались офиціальными лицами до конца прошедшаго столѣтія. Нѣ
которые, впрочемъ, утверждаютъ(****), что эти казенные ост
ряки состояли при дворѣ не для одной забавы, но имѣли болѣе важное назначеніе: вѣнценосцы узнавали отъ нихъ многое, чего не могли услышать отъ приближенныхъ. Точно также и у знатныхъ господъ былъ свой подобный придворный штатъ шутовъ, шутихъ, сказочниковъ, пѣсельниковъ, скомороховъ, не
знавшихъ ни какой другой обязанности, какъ только въ часы досуга потѣшать господъ и гостей. Изъ такихъ потѣшниковъ
были такіе, которыхъ обязанность состояла въ томъ, чтобы напиваться до пьяна и дѣлать всякаго рода дурачества въ пьяномъ состояніи (de Bruins, lâ) (*****). Шуты постоянно потѣ
шали своихъ господъ во время обѣда, для лучшаго пищеваренія послѣ какой-нибудь полсотни блюдъ, приправленныхъ лукомъ, чеснокомъ и перцомъ.
Въ наше время, конечно, нельзя встрѣтить офиціальныхъ шутовъ въ дурацкихъ шапкахъ съ погремушками, но за то тамъ,
(*) Русскій дворянскій родъ Балакиревыхъ помѣщенъ въ Бархатной книгѣ (II, 424), съ отмѣткою, что происхожденіе его
неизвѣстно. Принадлежалъ ли шутъ Петра I къ этому дому— также нельзя сказать ничего опредѣлительнаго, потому-что нѣкоторые изъ ревностныхъ почитателей Балакирева припи
сываютъ ему дворянское происхожденіе; другіе же, напротивъ того, скромно замѣчаютъ, что шутъ Петра) происходилъ изъ простаго званія, а потомъ былъ пожалованъ чиномъ и воз
веденъ въ дворянское достоинство; но всѣ показываютъ, что онъ умеръ въ бѣдности, во время регентства Бирона (см. Со
бранія анекдотовъ о Балакиревѣ, изданныя въ Москвѣ въ 1836, 1840, 1851 и 1853 гг.).
(**) Адамъ Педрилло былъ родомъ итальянецъ, сынъ небогатаго скульптора Альвіаго Педрилло и Маріи Терезіи Пед
рилло. По окончаніи школьнаго образованія, онъ поступилъ на службу въ канцелярію Бирона, откуда за усердіе былъ пе
реведенъ въ домовую канцелярію герцога, котораго потѣшалъ своими остротами, и наконецъ за своіі умъ былъ пожалованъ въ придворные шуты, съ жалованьемъ посту рублей въ годъ. Педрилло выведенъ въ Ледяномъ Домѣ Лажечникова (см. Собраніе анекдотовъ Адамки Педрилло, изд. въ Москвѣ въ 1836 г.).
(***) ТимоФей Кульковскій родился въ Малороссіи; отецъ его, мѣщанинъ, доставилъ ему средства получить образованіе у дьячка; по окончаніи курса наукъ, Кульковскій началъ тор
говать панскимъ товаромъ въ разноску; но скоро эта торговля ему надоѣла и онъ пошелъ въ солдаты. Остроуміе и каррикатурная физіогномія, какъ замѣчаетъ его неизвѣстный біографъ, обратили на Кульковскаго вниманіе начальства; онъ былъ про
изведенъ въ унтеръ-ОФИцеры и полковникъ взялъ его къ себѣ въ шуты. Затѣмъ онъ былъ произведенъ въ офицеры, и когда его увидѣлъ Биронъ, то пожаловалъ въ придворные шуты (си. Собраніе анекдотовъ Кульковскаго,изданноевъМосквѣ въ 1836г.).
(****) Бытъ русскаго народа, соч. А. Терещенки; ч. I, стр. 433 и 434.
(** **) См. Очеркъ домашней жизни и нравовъ великорусскаго народа въ ХѴІ и XYH столѣтіяхъ, Н. И. Костомарова. Спб., 1860 г., стр. 143.
шихъ ихъ мороями, и у римлянъ подъ именами: moriones и fatui. Въ средніе вѣка мы встрѣчаемъ уже шутовъ на жалованьѣ, сопровождавшихъ своихъ патроновъ даже въ Кре
стовые походы. Эти должности обыкновенно занимались карликами или уродами, которые еще болѣе безобразили себя шутовскими пестрыми костюмами, представлявшими смѣсь изъ перьевъ, бубенчиковъ, дорогихъ украшеній и разноцвѣтныхъ тка
ней самыхъ яркихъ красокъ. Ови пользовалась большою свободою и потому нерѣдко ими безнаказанно высказывались въ глаза самыя горькія и даже оскорбительныя -истины. Фран
цузское названіе шута—bouffon происходитъ отъ латинскаго buffo, которымъ означали забавниковъ, надувавшихъ свои щеки для того, чтобы громче раздавались пощечины, даваемыя имъ для потѣхи зрителей. Исторія сохранила намъ имена Трибулэ (Triboulet), шута Франциска I, и Анжели (Angély),
шута Лудовика XIY(*). Вообще въ западной Европѣ шуты были въ большой модѣ до половины XYIII столѣтія.
Россія также не избавилась отъ этихъ типовъ, которые были любимою забавою царей и вельможъ. Штатъ двора составляли, между прочими, дураки-шуты и дурки-шутихи, карлы и кар
лицы, потѣшавшіе высокихъ особъ своими шалостями. Іоаннъ Грозвый былъ окруженъ многочисленными шутами, которые обя
заны были смѣшить царя до и послѣ казней и убійствъ, хотя иногда за острое словцо и сами платились жизнью. Между ними славился князь Осипъ Гвоздевъ, имѣвшій большой придворный чинъ. Однажды, недовольный какою-то его шуткою, царь вылилъ на него миску горячихъ щей; несчастный острякъ закри
чалъ и бросился бѣжать, но Іоаннъ остановилъ его ударомъ ножа. Гвоздевъ, обливаясь кровью, упалъ безъ чувствъ. Тот
часъ призвали доктора Арнольфа: Исцѣли слугу моего доб
раго, сказалъ царь, я поигралъ съ нимъ неосторожно. Но Гвоздевъ былъ уже мертвъ(*‘). Пріоръ Джеріо, описывая венеціанскому дожу свое пребываніе въ Москвѣ (въ 1570 г.), го
воритъ, между прочимъ, что царскій поѣздъ открывался 3000 стрѣльцовъ, за которыми одинъ шутъ ѣхалъ на быкѣ (а eavallo а un Ъоѵе), а другой былъ въ золотой одеждѣ. Благочестивый Ѳедоръ Іоанновичъ, несмотря на монашескую обстановку двора, проводилъ время, между вечернею и ужиномъ, съ царицею, окруженный шутами и карлами, которые забавляли его своими кривляньями. Второй Самозванецъ бѣжалъ изъ Тушинскаго стана
въ Калугу съ шутомъ своимъ Петромъ Кошелевымъ, который былъ свидѣтелемъ и его смерти. Остроты придворныхъ шутовъ
(*) См. Dictionnaire universel des sciences, des lettres et des arts, par M. N. Douillet; Paris, 1860, le mot Bouffon.
(**) См* Исторію Госуд. Россійскаго, соч. Н. Карамзина; T. IX, стр. 97 (изд. Эйнерлинга).
при Петрѣ I—Лакоста и Балакирева(*), и при Аннѣ Іоанновнѣ—Адамки Педрилло(**) и Кульковскаго^***) дошли до насъ во многихъ изданіяхъ и въ извѣстныхъ слояхъ общества съ наслажденіемъ читаются и въ настоящее время. Такимъобразомъ шуты были необходимою принадлежностью двора и считались офиціальными лицами до конца прошедшаго столѣтія. Нѣ
которые, впрочемъ, утверждаютъ(****), что эти казенные ост
ряки состояли при дворѣ не для одной забавы, но имѣли болѣе важное назначеніе: вѣнценосцы узнавали отъ нихъ многое, чего не могли услышать отъ приближенныхъ. Точно также и у знатныхъ господъ былъ свой подобный придворный штатъ шутовъ, шутихъ, сказочниковъ, пѣсельниковъ, скомороховъ, не
знавшихъ ни какой другой обязанности, какъ только въ часы досуга потѣшать господъ и гостей. Изъ такихъ потѣшниковъ
были такіе, которыхъ обязанность состояла въ томъ, чтобы напиваться до пьяна и дѣлать всякаго рода дурачества въ пьяномъ состояніи (de Bruins, lâ) (*****). Шуты постоянно потѣ
шали своихъ господъ во время обѣда, для лучшаго пищеваренія послѣ какой-нибудь полсотни блюдъ, приправленныхъ лукомъ, чеснокомъ и перцомъ.
Въ наше время, конечно, нельзя встрѣтить офиціальныхъ шутовъ въ дурацкихъ шапкахъ съ погремушками, но за то тамъ,
(*) Русскій дворянскій родъ Балакиревыхъ помѣщенъ въ Бархатной книгѣ (II, 424), съ отмѣткою, что происхожденіе его
неизвѣстно. Принадлежалъ ли шутъ Петра I къ этому дому— также нельзя сказать ничего опредѣлительнаго, потому-что нѣкоторые изъ ревностныхъ почитателей Балакирева припи
сываютъ ему дворянское происхожденіе; другіе же, напротивъ того, скромно замѣчаютъ, что шутъ Петра) происходилъ изъ простаго званія, а потомъ былъ пожалованъ чиномъ и воз
веденъ въ дворянское достоинство; но всѣ показываютъ, что онъ умеръ въ бѣдности, во время регентства Бирона (см. Со
бранія анекдотовъ о Балакиревѣ, изданныя въ Москвѣ въ 1836, 1840, 1851 и 1853 гг.).
(**) Адамъ Педрилло былъ родомъ итальянецъ, сынъ небогатаго скульптора Альвіаго Педрилло и Маріи Терезіи Пед
рилло. По окончаніи школьнаго образованія, онъ поступилъ на службу въ канцелярію Бирона, откуда за усердіе былъ пе
реведенъ въ домовую канцелярію герцога, котораго потѣшалъ своими остротами, и наконецъ за своіі умъ былъ пожалованъ въ придворные шуты, съ жалованьемъ посту рублей въ годъ. Педрилло выведенъ въ Ледяномъ Домѣ Лажечникова (см. Собраніе анекдотовъ Адамки Педрилло, изд. въ Москвѣ въ 1836 г.).
(***) ТимоФей Кульковскій родился въ Малороссіи; отецъ его, мѣщанинъ, доставилъ ему средства получить образованіе у дьячка; по окончаніи курса наукъ, Кульковскій началъ тор
говать панскимъ товаромъ въ разноску; но скоро эта торговля ему надоѣла и онъ пошелъ въ солдаты. Остроуміе и каррикатурная физіогномія, какъ замѣчаетъ его неизвѣстный біографъ, обратили на Кульковскаго вниманіе начальства; онъ былъ про
изведенъ въ унтеръ-ОФИцеры и полковникъ взялъ его къ себѣ въ шуты. Затѣмъ онъ былъ произведенъ въ офицеры, и когда его увидѣлъ Биронъ, то пожаловалъ въ придворные шуты (си. Собраніе анекдотовъ Кульковскаго,изданноевъМосквѣ въ 1836г.).
(****) Бытъ русскаго народа, соч. А. Терещенки; ч. I, стр. 433 и 434.
(** **) См. Очеркъ домашней жизни и нравовъ великорусскаго народа въ ХѴІ и XYH столѣтіяхъ, Н. И. Костомарова. Спб., 1860 г., стр. 143.