РУССКІЙ ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ листокъ.

№ 24. 20-го АВГУСТА. 1861 года.

БАКИНСКӀЕ ОГНИ.

Перенесемся, читатель, за тридевять земель вашихъ сказокъ, къ берегамъ Хвалывскаго моря, гдѣ, бывало, удалые наши пра
щуры облегчаЛп пррсіявъ отъ излишняго добра, гдѣ нашъ Бѣлый Царь искалъ для Россіи путь въ многоцѣнную Индію, гдѣ мы до-сихъ-поръ много сѣяли и скоро уже будемъ собирать доб
рые плоды посѣяннаго. Перенесемся въ край Закавказскій, въ одну изъ обширныхъ его частей—на Апшеропскій полуостровъ. Тамъ, аа цѣпью сяѣговаго хребта, иа перешейкѣ между Каспійскимъ и Чернымъ морями, природа создала много дивнаго, пло
дотворнаго, но пока кладъ еще не дается въ руки русскому человѣку, который даже и не хочетъ взять его: «потрудиться дескать надо, а мнѣ н здѣсь дома, на печи хорошо».
Казалось, чудотворная природа обидѣла дарами одинъ только этотъ уголокъ роскошнаго, могучаго края: не покрыла она его металлоносными горами Ганжп, не осѣнила тѣнистыми лѣсами Имеретіп, не усыпала тукомъ почвы Ленкорани, а занесла пе
скомъ сыпучимъ и только одну струю прѣсной воды, какъ будто изъ милости, подарила этой обиженной, знойной и безжпзнеппой полосѣ земли—Апшеронскому полуострову.
«Не имѣю желѣза, мѣди п серебра въ нѣдрахъ своихъ, не имѣю лѣсовъ чипара, лавра н рододендра Мпнгреліп, не имѣю тука Ленкорани для плантацій сахарнаго тростника; по за то я даю мопмъ обитателямъ, въ оазисахъ, еще при первомъ толь
ко трудѣ, нѣсколько сотъ пудъ драгоцѣннаго шафрана и діаревы; безплодныя пространства покрыла я озерами соли; изъ нѣдръ своихъ изливаю огромное количество нефти и, наконецъ, владѣю, пока еще только на потѣху любопытнымъ, такамъ чудомъ, какого нѣтъ пи гдѣ въ мірѣ, въ такомъ обширномъ размѣрѣ; поѣзжайте въ Атешгахъ и увидите».
Въ ясную ночь, на сѣверо-востокъ отъ Баку, видно огромное зарево; направляйте па него путь, къ деревнѣ Сурахана, къ которой ведетъ каменистая дорога, на протяженіи 12 верстъ;
зарево будетъ все сильпѣе и сильнѣе передъ вами разгораться, а за версту до его истока, вы ужъ очень легко можете читать книгу. Еще приблизитесь и увидите пять колеблющихся пламен
никовъ, взвивающихся къ небу свѣтло-огненными столбами надъ высокими трубами, Кругомъ, во множествѣ, огненные языки вырываются изъ подъ земли; то она залита пламенемъ, то огненныя струи уносятся вѣтромъ, безъ дыма гаснутъ въ пространствѣ и снова вспыхиваютъ ярко. Вдругъ мертвое безмолвіе окрестности потрясается пронзительнымъ и долгимъ звукомъ, по
томъ раздаются удары во что-то мѣдное, звонъ колокольчиковъ ц, наконецъ, въ сіяніи фосфорическаго свѣта, предъ какимъ-то жертвенникомъ, представляется испуганному взору путника об
наженная фигура существа, имѣющаго лишь подобіе человѣка. Пронзительные звуки вылетаютъ изъ раковины, въ которую опо
трубитъ, и, кажется, будто огоньки чаще запрыгали изъ земли и свѣтятся ярче; ужъ пе подземные лп это духи огня спѣшатъ на призывъ чародѣя, совершающаго заклинаніе стихій?
Это Атешгахъ—мѣсто вѣчныхъ, пеугасаемыхъ огней. А этотъ призракъ человѣка—жалкій, изсохшій, почти обратившійся въ мумію индусъ, одипъ изъ покловпиковъ огня, вѣры браманской.
Индусы чтутъ огонь наравнѣ съ солнцемъ, уважая его, какъ начало, и осуществляютъ въ лицѣ Агпи, принадлежащаго къ осьми божествамъ, покровительствующимъ міру и людямъ. Но, видно индусы чтутъ п мірскія блага не менѣе вѣчнаго огня, потому что къ истоку святыни, гдѣ нечѣмъ поживиться, развѣ только
обжогой, сошлось ихъ съ разныхъ мѣстъ Индіи человѣкъ пятьшесть; а когда соотечественникъ ихъ Мугандасовъ содержалъ здѣсь рыбиые промыслы и не жалѣлъ вспомоществованій, то чтителей бакппскихъ огпей было слишкомъ два десятка, п мона
стырь ихъ устроенъ тогда изъ такого же числа келій. Зданіе это представляетъ правильный пятиугольникъ, съ комнатками, двери которыхъ выходятъ во дворъ; высота стѣнъ до трехъ, а окружность ихъ до семидесяти саженъ. По средипѣ двора стоитъ четыреугодьвая, изъ камня сложенная молельпя, съ от
крытыми со всѣхъ сторонъ входами, прикрытая неуклюжимъ куполомъ, съ высокими, до трехъ съ половиною саженъ, трубами по угламъ, изъ которыхъ вьется неугасаемый огонь, видимый изъ-далека. Близь молельни пзсѣчева въ пзвестпякѣ большая квадратная яма, покрытая толстымъ камнемъ, па кото
ромъ отжившіе свой вѣкъ индусы Атешгаха превращаются въ пепелъ надъ иеугасаемымъ огнемъ. Всѣ эти отшельиикн-изувѣры, плп совсѣмъ наги, или едва прикрыты рубищемъ; она ничего не дѣлаютъ, п только, сидя па корточкахъ, грѣются у вѣчныхъ огней, горящихъ также и въ ихъ кельяхъ, или соби
раются, по временамъ, вокругъ молельни потрубить въ раковпвы и позвонить въ колокольчики ради удовольствія посѣтителей а своей пользы, потому что питаются единственно пхъ подая
ніемъ, и хотя вслѣдствіе этого часто даже голодаютъ, но за то строго соблюдаютъ сладкое ничего пе дѣлать; да п по правиламъ своей касты, они пе обязаны заботиться о своемъ пропитапіи. Для Индіи это правило пе дурно, тамъ милостыня обильна, отвеюду сыплется безъ спросу; а здѣсь, пе у кого про
сить, да и городничій въ Бакѣ пе любитъ нищенствующихъ;
развѣ только случай зашлетъ къ нямъ въ Атешгахъ любопытваго путешественника.
Никогда индусы такъ усердно не трубили въ своп раковиоы, какъ 14 октября 1850 года. Въ этотъ день, тысячи окрестныхъ жителей толпились вокругъ танпствевнаго обиталища индусовъ; толпились, чтобы увидѣть августѣйшаго посѣтителя За
кавказскаго края, нынѣ благополучно царствующаго Государя Императора, который, пожелавъ видѣть вѣчные огни, изволнлъ прибыть въ Атешгахъ въ сумерки и газъ вспыхивалъ вездѣ, гдѣ Его Величество приказывалъ разрывать землю и прикасаться ог
немъ. Потомъ индусы совершали служеніе, по обряду своей вѣры, при звукахъ раковинъ, колокольчиковъ, тарелокъ и треугольниковъ, упоминая имена всего императорскаго Дома. Послѣ моленія, одинъ пзъ нвдусэвъ поднесъ Высокому посѣтителю леденецъ, которымъ подчпвалъ п всѣхъ присутствовавшихъ. Августѣйшій путешественникъ, щедро одаривъ отшельниковъ, воз
вратился въ Баку, въ сопровожденіи сплошной массы народа, по дорогѣ освѣщенной нефтяными пламенниками.
Для человѣка мнительнаго п боязливаго, подземное устройство Ашперопскаго полуострова не совсѣмъ привлекательно;
землетрясенія, вулканы, извергающіе жидкую грязь, илистыя поля, тоже съ изверженіями, нефтяные колодцы, отдѣляющіе углеводородный газъ, вакоиецъ, большіе пли вѣчные, неугасае
мые огни, и малые, гаснущіе отъ дождя и снѣга, и повремеа