РУССКІЙ ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ листокъ.

№ 27. 20-го СЕНТЯБРЯ. 1861 года.

ВОПРОСЫ,

ВОЗБУЖДЕННЫЕ ПОСЛҌДНЕЙ ВЫСТАВКОЙ

МАНУФАКТУРНЫХЪ ПРОИЗВЕДЕНІЙ.
Настоящее время необыкновенно плодовито на вопросы, и не менѣе того плодовито на рѣшенія нхъ однимъ махомъ, сплеча.
Если и есть еще аксіомы, которыя не оспариваются, такъ не оспариваются онѣ только потому, что ве попадались подъ руку.
«Дважды-два—четыре—вотъ истина безотносительная! говорилъ не вполнѣ еще утратившій вѣру въ то, что когда-то признавалось за древностію лѣтъ истиною».
«Нѣтъ, и это не что-нибудь абсолютное, отвѣчали ему дру
гіе, дважды-два составляетъ четыре у насъ на землѣ, а, можетъ-быть, у жителей луны устроенъ мозгъ такимъ образомъ, что по ихъ понятіямъ дважды-два—пять».
Въ настоящее время былъ бы только поводъ возникнуть вопросу, а ужъ онъ возникнетъ—объ этомъ хлопотать нечего.
Естественно, что, при такомъ настроеніи, и бывшая въ нынѣшнемъ году, въ С. Петербургѣ, выставка русскихъ мануфактурныхъ произведеній подала поводъ къ возникновенію множе
ства вопросовъ. Мы говоримъ здѣсь не объ одной литературѣ —вовсе нѣтъ. Всѣ эти вопросы возбуждались и трактовались тутъ же, на выставкѣ; всѣ они возрождались въ головѣ, при чтеніи каталоговъ, при сравненіяхъ нынѣшней выставки съ прежними; возрождались за обѣдомъ, за ужиномъ, за чаемъ, за чаркой зе
лена вина, въ гостиной, въ столовой, въ трактирѣ, въ лодкѣ при перевозѣ на выставку, ппроч., и проч. Литература—только собирательница; литература только складъ, далеко еще неполный; литература не больше, какъ вѣялка, которая очиститъ отъ при
мѣси, молотилка, которая обмолотитъ, дюжій парень, который замѣситъ, поваръ, который приготовитъ и хлѣбъ, и кашу, и похлебку, и разныя разности изъ даннаго, изъ готоваго уже матеріала.
«Да, говоритъ одинъ, хорошее дѣло выставки, очень хорошее, полезное, и у насъ болѣе полезное, чѣмъ гдѣ бы-то ни было. Смотри, вонъ за границей, и листки-то суютъ въ руку каждому прохожему; все это объявленія разныя, съ рисунками,
съ цѣнами, съ обращиками, и въ газетахъ чуть не аршинными буквами публикаціи о всякихъ изобрѣтеніяхъ да открытіяхъ, съ подробными описаніями, и разныя промышленныя дешевыя газеты. Все тамъ, знаешь, подъ рукой; тамъ меньше нужны вы
ставки. А у насъ? Не только что въ одной улицѣ, а въ одномъ ряду цѣны на тотъ же товаръ, той же доброты все разныя. У насъ ничего ве знаешь, у насъ идешь на-угадъ, и если ловокъ купецъ, такъ и заплатишь въ тридорого. Вотъ здѣсь по
хожу, увижу, узнаю—такъ и не вздуютъ. Знакомитъ выставка
потребителя съ производителемъ—вотъ гдѣ ея польза, вотъ гдѣ ея. важность».
«Такъ-то оно, такъ, отвѣчаетъ другой, да немного ты узнаешь здѣсь па выставкѣ. Вотъ тебѣ дешевая вещь, такъ за то ужъ и продана. И думаешь ты, что въ самомъ дѣлѣ продана, и въ магазинъ пойдешь, а тамъ ужъ другое. Можетъ и цѣна та же, да товаръ ужъ не тотъ. Да и не замѣтишь, что не тотъ. Здѣсь всего много, все разные фабриканты, есть съ чѣмъ срав
нить; а въ магазинѣ другое дѣло: тамъ и посредственное покажется хорошимъ. Да, наконецъ, на выставку никто обыкновен
наго товара и не выставитъ, а все отборный. Всякій -вдвое больше употребитъ времени на работу, а цѣны дорогой не на
значитъ, развѣ ужъ товаръ такой, какого нѣтъ у другихъ.
Продать пять, шесть вещей подешевле йа выставкѣ не бѣда, а публику къ себѣ заманить—вотъ что важно. Съ другой стороны, выставка если должна знакомить потребителя съ производителемъ, если бы въ этомъ была главная ея цѣль, такъ сдѣ
лали бы выставку въ то время, когда народъ въ городѣ, а не лѣтомъ, когда половины жителей нѣтъ на-лицо».
Увѣряютъ потомъ что выставки способствуютъ развитію промышленности, въ которой все богатство народа. И принялась бы въ прежнее время мысль эта, безспорно, съ благоговѣніемъ; а теперь не то—теперь возраженія.
«Да зачѣмъ, говорятъ, поддерживать промышленность, зачѣмъ развивать ее? Что не держится само собою, что не развивается органически, само изъ себя, того не нздо и поддерживать. Не народъ существуетъ для промышленности, а промышленность для народа; такъ не зачѣмъ и поддерживать ее искусственно, не зачѣмъ ее навязывать насильно народу. Пусть расширится горизонтъ народа, пусть явится развитіе; за нимъ явятся потреб
ности, а потомъ и промышленность. Вотъ органическое явленіе, вотъ естественная дорога! Пускай улучшатся всевозможныя обстоятельства, въ которыхъ живетъ народъ; тогда такое улуч
шеніе отзовется желаніемъ пріобрѣтенія, затѣмъ обнаружится стремленіе къ накопленію капитала, а потомъ уже явится и матеріальная возможность удовлетворять своимъ потребностямъ; отсюда развитіе промышленносги. Крестьянская реформа, безъ всякаго сомнѣнія, подвинетъ нашу промышленность на столько,
на сколько не подвинули бы ее цѣлыя сотни ежегодныхъ выставокъ въ цѣлую тысячу лѣтъ. Надо устранять задерживающія обстоятель
ства; а что пользы копаться все только внизу? Что такое выставки? Къ чему онѣ? Купи сначала корову, а потомъ хлопочи и о под
дойникѣ. Незачѣмъ назначать преміи за воздержаніе: будутъ пропадать онѣ даромъ, пока жизнь такая, что сама наталкиваетъ
иа пьянство. Смотрите направо, смотрите налѣво: все .тутъ хорошо, красиво, роскошно, привлекательно; но для кого же все это, кому же все это вужно и по назначенію, и по цѣнамъ? Скажете вы, что это нужно для сословія достаточнаго, для лучшаго слоя общества; да, это правда, только лучшій слой охот
нѣе пріобрѣтаетъ всѣ эти предметы заграничной работы: тамъ все это дешевле и не хуже. Въ большинствѣ произведеній это не русская промышленность, не русскія издѣлія, а промышлен
ность тарифа, издѣлія тарифа. Но оставимъ въ сторонѣ тарифъ, а присмотримся къ предметамъ отдѣльно. Половина изъ нихъ сдѣлана изъ привозныхъ матеріаловъ, по чужимъ образцамъ, иностранными машинами, иностранцами мастеровыми, подъ наблюденіемъ очень часто нѣмца-хозяина. Гдѣ же тутъ развитіе русской промышленности?»
Промолвитъ кто-вибудь о наградахъ, о томъ, что вообще выставка возбуждаетъ соревнованіе, такъ другіе заговорятъ: «Да что награды! хороши награды, да какъ ты будешь ихъ раздавать? Какъ будешь сравнивать , какъ узнаешь впередъ, что при
несетъ больше пользы? Вотъ выдумаетъ какой-нибудь нѣмецъ необыкновенное усовершенствованіе въ машинѣ, положимъ, для