ТАВРИЧЕСКІЙ ДВОРЕЦЪ ВЪ С. ПЕТЕРБУРГѢ.

(Окончаніе) (*).
Послѣ танцевъ, ймператрнца, оставивъ собраніе, удалилась для отдохновенія въ другую залу, устланную богатыми коврами и украшенную гобелиновскими обоями. На одной изъ стѣнъ бы
ла изображена исторія Амана и Мардохея. Нужно замѣтить, что
данному въ Таврическомъ дворцѣ празднику была еще и другая причина. Носились слухи, и у насъ, и за границею, что Потем
кинъ хочетъ образовать изъ Молдавіи и Валахіи отдѣльное для себя владѣніе; и когда Екатерина дала слово быть у него, то онъ упалъ на колѣни, и сказалъ: «Присутствіе Ваше уничто
житъ злую клевету и у насъ, и предъ цѣлымъ свѣтомъ». На это Екатерина отвѣчала: «Я слышала; ничему не вѣрю и буду у васъ».— «А я умру спокойно», прибавилъ Потемкинъ. По этомуто случаю и явилась на сцену Эсѳирь, защищающая Амана отъ притѣсненій Мардохея; а Державинъ, по данной Потемкинымъ мы
сли, написалъ приличные стихи. Между-тѣмъ, въ сосѣдней комнатѣ были поставлены огромные столовые часы, въ видѣ золо
того слона, обвѣшаннаго жемчужными бахрамами и украшеннаго алмазами и изумрудами. Когда слонъ началъ ворочать хоботомъ, то сидѣвшій на немъ персіянинъ ударилъ въ колоколъ; это было сигналомъ къ началу спектакля. Потемкинъ пригласилъ на него своихъ высокихъ посѣтителей и прочихъ гостей. Поднялся занавѣсъ. На сценѣ появилось блестящее солнце, въ срединѣ котораго сіяло въ зеленыхъ лаврахъ вензелевое имя Екатери
ны II; затѣмъ выступила толпа поселянъ и поселянокъ, которые представили балетъ: Благоговѣніе Русскихъ къ Екатеринѣ Великой; танцы сопровождались музыкой и пѣніемъ. Послѣ
того слѣдовала комедія, а за нею другой балетъ: Смирнскій купецъ, торгующій невольниками, въ числѣ которыхъ не было ни одного русскаго. Изъ театра все собраніе возвратилось въ залу; войдя въ нее, императрица съ изумленіемъ отступила назадъ и спросила хозяина: «Неужели мы тамъ, гдѣ прежде были?» Такое изумленіе было весьма естественно: 100000 лам
падъ и безчисленное множество разноцвѣтныхъ стаканчиковъ освѣщали зимній садъ и залы; карнизы, окна, простѣнки—все было увѣшано хрустальными шарами, наполненными ароматиче
скимъ воскомъ. Граненыя стеклянныя люстры, спускавшіяся съ высоты, и золотыя канделябры, стоявшіе по сторонамъ, изли
вали золотистые и радужные потоки свѣта. Окна и карнизы покрыты были яркими звѣздами, сливавшимися въ одинъ бле
стящій небосклонъ, усыпанный рубинами, изумрудами, яхонтами, топазами. Колонны соединялись вѣнками и гирляндами изъ живыхъ цвѣтовъ, переплетенными съ разноцвѣтными огнями. Вы
сокоствольныя пальмы были иллюминованы до самыхъ вершинъ и представлялись пламенѣющими столбами. И среди этого моря огня и свѣта, отражавшагося въ безчисленныхъ зеркалахъ, на
зеленыхъ вѣтвяхъ качались золотистые померанцы, лимоны и апельсины, а синія, зеленыя и желтыя кисти винограда спускались надъ головами гуляющихъ или всползала по тонкимъ стволамъ къ верху; лиліи, тюльпаны, ананасы и другіе плоды уве
личивали пестроту ярко-освѣщенныхъ клумбъ. Ко всему этому нужно присоединить золотыхъ и серебряныхъ рыбокъ, плескав
шихся въ мраморныхъ бассейнахъ, подъ широковѣтвистыми де
ревьями, и звонкія трели соловья, раздававшіяся среди грома трубъ и литавръ. Наконецъ, что касается до алтаря съ мраморнымъ изображеніемъ императрицы, то сіяя сафирнымп, ро
зовыми и янтарными лучами, онъ былъ окруженъ транспарантами фіолетоваго и зеленаго цвѣтовъ (эмблемами безсмертія и надежды) съ вензелями всей императорской фамиліи. Музыка, танцы, качели,
находившіяся въ одной изъ внутреннихъ комнатъ, и разныя другія увеселенія занимали гостей. Между прочими танцами, плясали так
же подъ напѣвъ малороссійскихъ и русскихъ народныхъ пѣсень. Во время бала императрица играла въ карты съ великою княгинею Ма
ріею Ѳеодоровною. Угощенія были великолѣпны: впродолженіе бала постоянно разносились чай, кофе, оршадъ, лпмопадъ и разныя конфекты. Въ наружномъ саду, наполненномъ толпами ликующаго народа, зажжены были увеселительные огни, хотя пасмур
ная погода и не допускала всѣхъ любоваться ими. На прудахъ колыхалась цѣлая флотилія, иллюминованная разноцвѣтными фла
гами й фонарями, и наполненная богато-одѣтыми матросами и гребцами. Рощи и аллеи были также испещрены разноцвѣтными огнями; висящіе на вѣтвяхъ фонари, качаясь надъ прудами, заставляли по поверхности ихъ пробѣгать то зеленыя, то красныя струи. Шелестъ деревьевъ, шумъ водопадовъ, говоръ тол
пы, звуки гребецкихъ роговъ, переливы народныхъ пѣсень и вылетавшіе изъ дворца стройные аккорды музыки—все это сливалось въ одну чудную, неуловимую, гармоническую мелодію.
Казалось, что всѣ удовольствія были уже исчерпаны, что нечего уже было болѣе ожидать; но вдругъ, по данному хозяи
номъ знаку, исчезаетъ театръ и на мѣстѣ его являются столы, накрытые на 600 человѣкъ, съ золотыми и серебряными сер
визами. Тамъ, гдѣ находилась сцена, помѣстились 24 пары, открывшія балъ, передъ ними, на мѣстѣ оркестра, сидѣла на возвышеніи императрица; затѣмъ партеръ былъ занятъ прочими гостями. Ира этомъ столы были расположены такимъ образомъ,
что глаза всѣхъ были обращены на государыню, а партеръ казался склономъ горы, поднимавшейся съ приборами, кушаньями, го
стями до возвышенія, освѣщеннаго разноцвѣтными стеклянными шарами и вазами. Императрицѣ прислуживалъ за столомъ самъ Потемкинъ до-тѣхъ-поръ, пока она пе пригласила его сѣсть.
Послѣ ужина танцы продолжались до утра, а государыня со всею императорскою фамиліею уѣхала прежде; но никто не помнилъ, чтобы она гдѣ-нибудь на балѣ оставалась такъ долго. Когда Екатерина II выходила уже изъ залы, то вдругъ съ хоръ, замаскированныхъ также стеклянными лампами, раздался про
щальный гимнъ, сопровождаемый нѣжными звуками органовъ. Императрица такъ была этимъ тронута, что остановилась и обернулась къ провожавшему ее хозяину праздника. Потемкинъ бро
сился передъ ней на колѣни и, покрывая протянутую ему руку поцѣлуями, благодарилъ за оказанную ему честь(*).
(*) Подробности о праздникѣ въ Таврическомъ дворцѣ заимствованы изъ: 1) Описанія торжества 28 апрѣля 1791 года (см. Полное собраніе сочиненій Державина, il, 239—272);
2) Жизни князя Г. А. Потсмкина-Тавраческаго. М. 1812 г., и
3) Русскаго Чтенія изд. С. Глинкою; Спб. 1845, ч. 2, стр. 243—246.
(*) См. Рус. Худож. Листокъ 1861 г., № 27.

РУССКІЙ ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ листокъ.

№ 31.

1-го НОЯБРЯ.1861 ГОДА.