свѣшенные его труды въ тяжкомъ дѣлѣ воспитанія юношества,
послѣднимъ—надежду, что теперешвее поколѣніе лицеистовъ поддержитъ доброе имя, пріобрѣтенное шдавна заведеніемъ, и содѣлается достойнымъ стать на ряду съ тѣми изъ своихъ предшественниковъ, кои уже подвизаются къ пользѣ и славѣ возлюбленной Нашей Россіи».
По прочтеніи этого рескрипта, который былъ принятъ всѣми поколѣніями лицея съ чувствомъ искренней признательности, на каѳедру взошелъ старѣйшій изъ присутствовавшихъ представи
телей ученаго сословія лицея, И. II. Шульгинъ. Съ свойственною ему энергичною сжатостью слога, онъ очертилъ судьбы лицея со дня основанія его, въ 1811 году, до настоящаго торжества. Предѣлы нашей статьи не позволяютъ намъ привести всей рѣчи II 11. Шульгина вполнѣ, и потому ограничиваемся однѣми изъ нея выписками. Прежде всего профессоръ очертилъ политическій характеръ того времени, когда послѣдовало основаніе лицея, когда «уже вполнѣ созрѣлъ міровой вопросъ, разрѣшившійся въ 1812 году, и императоръ Александръ уже зналъ неизбѣжность борьбы съ исполиномъ, располагавшимъ необъят
ными матерьяльными средствами; зналъ и то, что противъ этихъ колоссальныхъ средствъ и противъ генія, располагавшаго имя, онъ долженъ будетъ вести борьбу одинъ». «И вотъ, среди такихъ мрачныхъ думъ и тревожныхъ ожиданій, продол
жаетъ И. П. Шульгинъ, осуществляетъ государь свою свѣт
лую мириую думу: учредить новый разсадникъ для высшаго образованія, разсадникъ, который, какъ и всѣ учрежденія сего рода, долженъ былъ принести плоды не въ эпоху своего ос
нованія, когда и царю, и отечеству настоятельно потребны были м дѣятели, и средства другіе, а въ будущее, для всѣхъ закры
тое время». «Но, говоря словами профессора, велика была вѣра государя въ безсмертіе Россіи», и за временами опасностей на
стали времена славы. «Черезъ шесть лѣтъ, продолжаетъ И. П. Шульгинъ, послѣ учрежденія своего царскосельскаго разсадника, въ 1817 г. государь пришелъ взглянуть на свой посѣвъ; посѣвъ его созрѣлъ прекрасно, и время жатвы настало; водво
ренные имъ въ 1811 году питомцы изъ дѣтей сдѣлались зрѣ
лыми юношами; воспріявъ и усвоивъ себѣ высшее образованіе, они явились передъ царемъ готовыми оправдать его требованія,
и царь пришелъ въ среду ихъ благословить ихъ на вѣрное и честное служеніе ему и отечеству, и въ нихъ благословить всѣ будущія поколѣнія лицеистовъ. Свидѣтель событія, я обращаюсь къ вамъ, юноши 1817 года, теперь мужи сановитые, обра
щаюсь къ вашимъ живымъ воспоминаніямъ объ этой царскоі среди васъ бесѣдѣ. Вы помните и это величіе, исполненное граціи, и этотъ чарующій взоръ, васъ обнимавшій, и эти благостныя слова, къ каждому изъ васъ порознь обращенныя, и цар
ское спасибо всѣмъ вамъ за ваши успѣхи и выраженіе надеждъ, которыя возлагали на васъ и онъ, и отечество, и послѣднее за
ключеніе его наставленій: я уважаю пауку, гг., говорилъ онъ вамъ, и высоко ее цѣню и ставлю; но она высока и бла
готворна только тогда, когда умъ, ею просвѣщенныіі, соединенъ съ чистою нравственностью и волей благород
ною; вотъ что, вмѣстѣ съ наукою, внесете вы въ предстоящуювамъ дѣятельность и служебную, и житейскую». Далѣе И. П. Шульгинъ обратился къ цѣли учрежденія лицея и, упомянувъ о преданіи, впрочемъ исторически доказанномъ, по которому императоръ Александръ намѣревался довершить въ лицеѣ воспитаніе младшихъ братьевъ своихъ великихъ князей Ни
колая и Михаила Павловичей, доказалъ, что учрежденіе лицея не было вызвано только этою мыслью, которая и не осуществилась, но «важною государственною потребностью, соотвѣтствен
но которой и самое заведеніе поставлено на степень важную», потребностью въ просвѣщенныхъ служебныхъ дѣятеляхъ для пребразованныхъ въ то же время государственныхъ учрежденій, которая весьма слабо удовлетворялась существовавшими въ то время тремя русскими университетами: въ москов
скомъ университетѣ, прожившемъ тогда уже полвѣка, было всего только 215 студентовъ, со включеніемъ казеннокоштныхъ, имѣв
шихъ особое назначеніе быть учителями и медиками; а въ казанскомъ и харьковскомъ университетахъ было слушателей еще меньше. Въ самомъ уставѣ лицея сказано, что онъ долженъ былъ «образовать молодыхъ людей, предназначенныхъ къ важнымъ ча
стямъ службы государственной», съ чѣмъ сообразовалась и первоначальная программа преподаванія въ немъ наукъ. Опредѣливъ, такимъ-образомъ, цѣль учрежденія лицея, И. П. Шуль
гинъ, въ видѣкраткаго очерка, обозрѣлъ исторію всѣхъ происшед
шихъ съ этимъ заведеніемъ впр одолженіе полувѣка перемѣнъ и охарактеризовалъ какъ дѣятельность, такъ и личность бывшихъ его начальниковъ. Послѣ этого очерка, профессоръ перешелъ къ вопросу: осуществилъ ли лицей цѣль своего основателя,
«отвѣчалъ ли онъ той потребности, для удовлетворенія которой императоръ Александръ основалъ его?»—и сказалъ: «За отвѣтомъ я обращаюсь къ вамъ, бывшіе воспитанники лицея и его пансіона. Не лицею свидѣтельствовать о себѣ, а вамъ свидѣтельство
вать о лицеѣ и истинно будетъ свидпянельство ваше. Съ своей стороны, лицей, въ отвѣтъ на этотъ вопросъ, предста
витъ краснорѣчивую цифру: 740 дѣятелей, подвизавшихся и и подвизающихся на разныхъ поприщахъ и разныхъ степеняхъ службы государственной и общественной, представили лицей и его пансіонъ отечеству; въ этой суммѣ вкладъ пансіона состав
ляетъ 144, а на долю лицея приходится 596. Не можемъ перечислить всѣхъ дорогихъ лицею именъ; не называемъ и присутствующихъ здѣсь представителей разныхъ курсовъ лицея: имена многихъ изъ нихъ извѣстны отечеству, из
вѣстны Европѣ.» Затѣмъ И. II. Шульгинъ обратился къ
молодымъ людямъ, нынѣ воспитывающимся въ лицеѣ, и предостерегъ ихъ отъ свойственнаго юности чрезмѣрнаго увлеченія новыми и оригинальными мнѣніями въ наукѣ и отъ легко развивающагося, при этомъ увлеченіи, равнодушія къ школѣ и ко всему, будто-бы усгарѣлому, что въ ней преподается. Сдѣлавъ это предостереженіе и указавъ молодому по
колѣнію на примѣръ любви и уваженія Пушкина къ родному лицею, профессоръ заключилъ: «Ступайте же и въ жизни, и въ наукѣ впередъ, впередъ, потомѵ-что это есть высшій законъ человѣческой природы; законъ, по силѣ котораго человѣчество идетъ къ возможному на землѣ совершеаству. Вымолвите то же слово: впередъ—и тѣмъ поколѣніямъ, которыя
...придутъ вамъ на смѣну,
Какъ вы на смѣну намъ пришли.
Но передайте имъ вмѣстѣ съ этимъ завѣтнымъ словомъ и тотъ завѣтъ, который мы теперь даемъ вамъ: не упускать изъ мыслей, что и потокъ, вздутый дождями и гонимый вихремъ,
мчится впередъ, и буйный вѣтеръ, невѣдомо откуда приходящій и идущій невѣдомо куда, летитъ впередъ, н корабль быстро несется впередъ, но вѣрно достигаетъ желанной цѣли, какъ скоро повинуется кормчему, управляющему его движеніемъ и сдержи
вающему по временамъ его порывы; не упускать изъ мыслей, что
...постепенваго развитья
Предупреждать нам*ъ не дано;
Что прочны только тѣ событья, Которыхъ вызрѣло зерно.
послѣднимъ—надежду, что теперешвее поколѣніе лицеистовъ поддержитъ доброе имя, пріобрѣтенное шдавна заведеніемъ, и содѣлается достойнымъ стать на ряду съ тѣми изъ своихъ предшественниковъ, кои уже подвизаются къ пользѣ и славѣ возлюбленной Нашей Россіи».
По прочтеніи этого рескрипта, который былъ принятъ всѣми поколѣніями лицея съ чувствомъ искренней признательности, на каѳедру взошелъ старѣйшій изъ присутствовавшихъ представи
телей ученаго сословія лицея, И. II. Шульгинъ. Съ свойственною ему энергичною сжатостью слога, онъ очертилъ судьбы лицея со дня основанія его, въ 1811 году, до настоящаго торжества. Предѣлы нашей статьи не позволяютъ намъ привести всей рѣчи II 11. Шульгина вполнѣ, и потому ограничиваемся однѣми изъ нея выписками. Прежде всего профессоръ очертилъ политическій характеръ того времени, когда послѣдовало основаніе лицея, когда «уже вполнѣ созрѣлъ міровой вопросъ, разрѣшившійся въ 1812 году, и императоръ Александръ уже зналъ неизбѣжность борьбы съ исполиномъ, располагавшимъ необъят
ными матерьяльными средствами; зналъ и то, что противъ этихъ колоссальныхъ средствъ и противъ генія, располагавшаго имя, онъ долженъ будетъ вести борьбу одинъ». «И вотъ, среди такихъ мрачныхъ думъ и тревожныхъ ожиданій, продол
жаетъ И. П. Шульгинъ, осуществляетъ государь свою свѣт
лую мириую думу: учредить новый разсадникъ для высшаго образованія, разсадникъ, который, какъ и всѣ учрежденія сего рода, долженъ былъ принести плоды не въ эпоху своего ос
нованія, когда и царю, и отечеству настоятельно потребны были м дѣятели, и средства другіе, а въ будущее, для всѣхъ закры
тое время». «Но, говоря словами профессора, велика была вѣра государя въ безсмертіе Россіи», и за временами опасностей на
стали времена славы. «Черезъ шесть лѣтъ, продолжаетъ И. П. Шульгинъ, послѣ учрежденія своего царскосельскаго разсадника, въ 1817 г. государь пришелъ взглянуть на свой посѣвъ; посѣвъ его созрѣлъ прекрасно, и время жатвы настало; водво
ренные имъ въ 1811 году питомцы изъ дѣтей сдѣлались зрѣ
лыми юношами; воспріявъ и усвоивъ себѣ высшее образованіе, они явились передъ царемъ готовыми оправдать его требованія,
и царь пришелъ въ среду ихъ благословить ихъ на вѣрное и честное служеніе ему и отечеству, и въ нихъ благословить всѣ будущія поколѣнія лицеистовъ. Свидѣтель событія, я обращаюсь къ вамъ, юноши 1817 года, теперь мужи сановитые, обра
щаюсь къ вашимъ живымъ воспоминаніямъ объ этой царскоі среди васъ бесѣдѣ. Вы помните и это величіе, исполненное граціи, и этотъ чарующій взоръ, васъ обнимавшій, и эти благостныя слова, къ каждому изъ васъ порознь обращенныя, и цар
ское спасибо всѣмъ вамъ за ваши успѣхи и выраженіе надеждъ, которыя возлагали на васъ и онъ, и отечество, и послѣднее за
ключеніе его наставленій: я уважаю пауку, гг., говорилъ онъ вамъ, и высоко ее цѣню и ставлю; но она высока и бла
готворна только тогда, когда умъ, ею просвѣщенныіі, соединенъ съ чистою нравственностью и волей благород
ною; вотъ что, вмѣстѣ съ наукою, внесете вы въ предстоящуювамъ дѣятельность и служебную, и житейскую». Далѣе И. П. Шульгинъ обратился къ цѣли учрежденія лицея и, упомянувъ о преданіи, впрочемъ исторически доказанномъ, по которому императоръ Александръ намѣревался довершить въ лицеѣ воспитаніе младшихъ братьевъ своихъ великихъ князей Ни
колая и Михаила Павловичей, доказалъ, что учрежденіе лицея не было вызвано только этою мыслью, которая и не осуществилась, но «важною государственною потребностью, соотвѣтствен
но которой и самое заведеніе поставлено на степень важную», потребностью въ просвѣщенныхъ служебныхъ дѣятеляхъ для пребразованныхъ въ то же время государственныхъ учрежденій, которая весьма слабо удовлетворялась существовавшими въ то время тремя русскими университетами: въ москов
скомъ университетѣ, прожившемъ тогда уже полвѣка, было всего только 215 студентовъ, со включеніемъ казеннокоштныхъ, имѣв
шихъ особое назначеніе быть учителями и медиками; а въ казанскомъ и харьковскомъ университетахъ было слушателей еще меньше. Въ самомъ уставѣ лицея сказано, что онъ долженъ былъ «образовать молодыхъ людей, предназначенныхъ къ важнымъ ча
стямъ службы государственной», съ чѣмъ сообразовалась и первоначальная программа преподаванія въ немъ наукъ. Опредѣливъ, такимъ-образомъ, цѣль учрежденія лицея, И. П. Шуль
гинъ, въ видѣкраткаго очерка, обозрѣлъ исторію всѣхъ происшед
шихъ съ этимъ заведеніемъ впр одолженіе полувѣка перемѣнъ и охарактеризовалъ какъ дѣятельность, такъ и личность бывшихъ его начальниковъ. Послѣ этого очерка, профессоръ перешелъ къ вопросу: осуществилъ ли лицей цѣль своего основателя,
«отвѣчалъ ли онъ той потребности, для удовлетворенія которой императоръ Александръ основалъ его?»—и сказалъ: «За отвѣтомъ я обращаюсь къ вамъ, бывшіе воспитанники лицея и его пансіона. Не лицею свидѣтельствовать о себѣ, а вамъ свидѣтельство
вать о лицеѣ и истинно будетъ свидпянельство ваше. Съ своей стороны, лицей, въ отвѣтъ на этотъ вопросъ, предста
витъ краснорѣчивую цифру: 740 дѣятелей, подвизавшихся и и подвизающихся на разныхъ поприщахъ и разныхъ степеняхъ службы государственной и общественной, представили лицей и его пансіонъ отечеству; въ этой суммѣ вкладъ пансіона состав
ляетъ 144, а на долю лицея приходится 596. Не можемъ перечислить всѣхъ дорогихъ лицею именъ; не называемъ и присутствующихъ здѣсь представителей разныхъ курсовъ лицея: имена многихъ изъ нихъ извѣстны отечеству, из
вѣстны Европѣ.» Затѣмъ И. II. Шульгинъ обратился къ
молодымъ людямъ, нынѣ воспитывающимся въ лицеѣ, и предостерегъ ихъ отъ свойственнаго юности чрезмѣрнаго увлеченія новыми и оригинальными мнѣніями въ наукѣ и отъ легко развивающагося, при этомъ увлеченіи, равнодушія къ школѣ и ко всему, будто-бы усгарѣлому, что въ ней преподается. Сдѣлавъ это предостереженіе и указавъ молодому по
колѣнію на примѣръ любви и уваженія Пушкина къ родному лицею, профессоръ заключилъ: «Ступайте же и въ жизни, и въ наукѣ впередъ, впередъ, потомѵ-что это есть высшій законъ человѣческой природы; законъ, по силѣ котораго человѣчество идетъ къ возможному на землѣ совершеаству. Вымолвите то же слово: впередъ—и тѣмъ поколѣніямъ, которыя
...придутъ вамъ на смѣну,
Какъ вы на смѣну намъ пришли.
Но передайте имъ вмѣстѣ съ этимъ завѣтнымъ словомъ и тотъ завѣтъ, который мы теперь даемъ вамъ: не упускать изъ мыслей, что и потокъ, вздутый дождями и гонимый вихремъ,
мчится впередъ, и буйный вѣтеръ, невѣдомо откуда приходящій и идущій невѣдомо куда, летитъ впередъ, н корабль быстро несется впередъ, но вѣрно достигаетъ желанной цѣли, какъ скоро повинуется кормчему, управляющему его движеніемъ и сдержи
вающему по временамъ его порывы; не упускать изъ мыслей, что
...постепенваго развитья
Предупреждать нам*ъ не дано;
Что прочны только тѣ событья, Которыхъ вызрѣло зерно.