шсно увольненіе, причемъ изъяснено, «что согласіе его императорскаго высочества на отпускъ воспитанниковъ лицея въ С.- Петербургъ къ родителямъ и родственникамъ есть знакъ осо
беннаго его снисхожденія къ этому заведенію». По словамъ знавшихъ О, Г. Гольтгоера, какъ директора, онъ былъ строгій и твердый администраторъ и непреклонный исполнитель распоряженій высшаго начальства.
Главнымъ директоромъ корпусовъ, во время перехода лицея въ военное вѣдомство, былъ генералъ-адъютантъ П. И. Коновиицынъ, а по оставленіи имъ этой должности назначенъ также генералъ-адъютантъ П- В. Голенищевъ-Кутузовъ; но всѣхъ памятнѣе лицею остался третій главный директоръ, H. II. Деми
довъ. Въ дѣлахъ того времени осталось множество предписаній и инструкцій, данныхъ имъ Ѳ. Г. Гольтгоеру, большею частью въ формѣ частныхъ писемъ. Такъ напримѣръ онъ писалъ, что «каждый изъ воспитанниковъ долженъ быть тщательно наблюдаемъ во всѣхъ правилахъ его нравственности, а какъ главнѣйше состав
ляющія оную суть покорность, послушаніе и учтивость, то сія добродѣтели имѣть во всегдашнемъ предметѣ и на таковыхъ основывать всѣ правила воспитанія благородныхъ юношей». Сверхъ того, онъ предписывалъ держать воспитанниковъ «во всегдашнемъ близкомъ надзорѣ, не позволяя имъ отлучаться въ такія мѣста, гдѣ онн могутъ быть свободны отъ онаго, и по
чаще напоминать вмъ, какъ они должны ходить, стоять, сидѣть, кланяться, говорить и т. д.». Для поддержанія въ воспитываю
щихся «чувства сыновней и родственной привязанности», онъ предлагалъ наблюдать, чтобы воспитанника чаще писала письма къ родителямъ, «подъ руководствомъ наставниковъ, кои, въ случаѣ надобности, могли бы дополнять письма родственно-почтительными выраженіями» ; отъ этого, кромѣ поддержанія родственныхъ отношеній, воспитанники должны была пріобрѣтать «на
выкъ сочинять письма, которыя, по заведенному иорядку, при пересматриваніи начальствомъ, могутъ быть исправляемы, какъ въ самомъ штилѣ, такъ и въ изложеніи чувствъ». Управленіе Н. И. Демидова продолжалось до смерти его въ 1853 г., а между тѣмъ, по кончинѣ цесаревича Константина Павловича, высочайшимъ приказомъ 25 іюня 1831 г., главное начальство падь военно-учебными заведеніями возложено на великаго князя
Михаила Павловича, съ тѣмъ, «чтобы и царскосельскій лицей находился въ завѣдываніи его высочества, впредь до особаго повелѣнія». Преемникомъ Демидова былъ назначенъ генералъадъютантъ И. 0. Сухозанетъ; но непосредственное вліяніе его на лицей ограничилось однимъ годомъ, по истеченіи котораго, дежурство главнаго директора упразднено и всѣ дѣла, какъ по военно-учебнымъ заведеніямъ, такъ и по лицею, переданы въ штабъ его высочества, главнаго начальника этихъ заведеній.
Званіе главнаго директора сохранено, но кругъ его дѣятельности ограниченъ «личнымъ наблюденіемъ за исполненіемъ въ военноучебныхъ заведеніяхъ распоряженій высшаго начальства ». Впро
чемъ, кратковременное управленій И. 0. Сухозанета ознаменовано нѣсколькими распоряженіями по устройству учебной части лицея, и между прочимъ нсходатайствиваніемъ разрѣшенія «воспитан
никамъ лицея, по производствѣ ихъ въ классные чины, слушать впродолжеиіс одного года или двухъ лѣтъ лекціи въ с.-пе
тербургскомъ университетѣ(*), по факультету ими избранному,
съ тѣмъ, чтобы сіе время считалось имъ государственною службою, и чтобы виродолженіе онаго они пользовались жа
лованьемъ, какое имъ при выпускѣ назначено» (получившимъ IX классъ—800 р., X—700 и XII—600 руб. асс.Д; «по оконча
(*) Впослѣдствіи разрѣшеніе распространено и на слушаніе лекцій въ московскомъ университетѣ.
ніи же воспитанниками университетскаго курса, конференція лицея обязана производить имъ испытаніе, дабьтг сличивъ отчетъ въ познаніяхъ, пріобрѣтенныхъ ими въ университетѣ, съ резуль
татомъ окончательнаго экзамена въ лицеѣ, можно было съ точностью заключить: съ пользою ли употреблено ими время, про
веденное въ университетѣ, и если заключеніе испытанія будетъ благопріятное, то снабдить нхъ въ томъ свидѣтельствомъ; если же оно докажетъ, что время, данное на усовершенствованіе, утрачено безъ пользы, то сіе время исключить изъ дѣйствительной ихъ службы».
Важнѣйшимъ событіемъ внутренней жизни лицея въ этомъ періодѣ было упраздненіе лицейскаго благороднаго пансіона, повлекшее за собою коренное преобразованіе И въ самомъ устрой
ствѣ лицея. 15 генваря 1829 г. государь императоръ посѣтилъ пансіонъ и «не былъ доволенъ». Послѣ этого прибылъ туда главный директоръ (Демидовъ) и иашелъ, «что гувернеры не исполняютъ своей обязанности, чему служитъ доказательствомъ на
ружный необразованный видъ воспитанниковъ; ибо почти на одивъ изъ нихъ не умѣетъ ии стоять, ни ходить, на отвѣчать». Вслѣдъ за тѣмъ, 23 февраля, послѣдовало высочайшее иовелѣніе о закрытіи пансіона; къ 6 іюля его уже ве существовало и въ зданіи пансіона открытъ былъ малолѣтній кадетскій корпусъ. Въ то же время повелѣно: « императорскій царскосельскій лицей, долженствующій отнйиѣ имѣть предметомъ образованіе воспитанниковъ только для статской службы, комплектовать при открывшихся вакансіяхъ отлпчпѣйшими воспитанниками с.-петербургскаго университетскаго благороднаго пансіона». Съ преобра
зованіемъ же этого пансіона (въ 1831 г.) въ первую гимназію, назначеніе это перешло на вес.
Существованіе благороднаго пансіона при лицеѣ продолжалось 15 лѣтъ. Всѣхъ выпусковъ его было одиннадцать (начи
ная съ 1819 г.), а вышедшихъ воспитанниковъ 143 человѣка, изъ нихъ выпущено въ гражданскую службу 67, и въ военную
76 человѣкъ; переводовъ въ лицей совершено четыре: въ 1820, 1825, 1S46 и 1829 годахъ. При закрытіи пансіона, одна часть
воспитанниковъ его (25 человѣкъ) помѣщеиа въ лицей, другая (45 человѣкъ) въ университетскій благородный павсіоиъ, а остальнымъ предоставлено право перейти въ школу гвардей
скихъ подпрапорщиковъ и прочія военно-учебныя заведенія, за исключеніемъ пажескаго корпуса, въ которомъ не предвидѣлось вакансій. Вмѣстѣ съ тЬмъ высочайше повелѣно: профессорамъ, адъюнктамъ и законоучителямъ лицея, преподававшимъ въ пан
сіонѣ, сохранить жалованье, которое они получали въ немъ, во все время состоянія ихъ на службѣ въ лицеѣ; гувернерамъ ли
цея, преподававшимъ въ пансіонѣ, иродолжить производство прежняго учительскаго жалованья, впредь до полученія ими иоваго отъ корпуса, по условію съ начальствомъ его; гуверне
ровъ пансіона опредѣлить въ корпусъ преподавателями. На все это ассигнована особая сумма изъ государственнаго казначейства, тогда-какъ во время существованія пансіона всѣ расходы по содержанію его производились исключительно изъ суммы, вносимой за воспитанниковъ, которыхъ было сиерва 150, а по
слѣдній годъ до 170. Такимъ-образомъ расходъ, производимый казною на содержаніе лицея, значительно увеличился, тогда какъ число выпускаемыхъ на службу чиновниковъ оставалось то же. Вслѣдствіе этого великій князь Михаилъ Павловичъ, въ завѣды
ваніе котораго лицей поступилъ въ 1851 г., иа слѣдующій же
годъ представилъ государю, что «императорскій Царскосельскій лицей, сравнительно съ издержками, употребляемыми на него
правительствомъ, равно какъ съ потребностями гражданскаго управленія имперіи въ чиновникахъ образованныхъ, выпускаетъ воспитанниковъ въ гражданскую службу весьма ограниченное число, именно 25 человѣкъ черезъ каждые три года; почему,
беннаго его снисхожденія къ этому заведенію». По словамъ знавшихъ О, Г. Гольтгоера, какъ директора, онъ былъ строгій и твердый администраторъ и непреклонный исполнитель распоряженій высшаго начальства.
Главнымъ директоромъ корпусовъ, во время перехода лицея въ военное вѣдомство, былъ генералъ-адъютантъ П. И. Коновиицынъ, а по оставленіи имъ этой должности назначенъ также генералъ-адъютантъ П- В. Голенищевъ-Кутузовъ; но всѣхъ памятнѣе лицею остался третій главный директоръ, H. II. Деми
довъ. Въ дѣлахъ того времени осталось множество предписаній и инструкцій, данныхъ имъ Ѳ. Г. Гольтгоеру, большею частью въ формѣ частныхъ писемъ. Такъ напримѣръ онъ писалъ, что «каждый изъ воспитанниковъ долженъ быть тщательно наблюдаемъ во всѣхъ правилахъ его нравственности, а какъ главнѣйше состав
ляющія оную суть покорность, послушаніе и учтивость, то сія добродѣтели имѣть во всегдашнемъ предметѣ и на таковыхъ основывать всѣ правила воспитанія благородныхъ юношей». Сверхъ того, онъ предписывалъ держать воспитанниковъ «во всегдашнемъ близкомъ надзорѣ, не позволяя имъ отлучаться въ такія мѣста, гдѣ онн могутъ быть свободны отъ онаго, и по
чаще напоминать вмъ, какъ они должны ходить, стоять, сидѣть, кланяться, говорить и т. д.». Для поддержанія въ воспитываю
щихся «чувства сыновней и родственной привязанности», онъ предлагалъ наблюдать, чтобы воспитанника чаще писала письма къ родителямъ, «подъ руководствомъ наставниковъ, кои, въ случаѣ надобности, могли бы дополнять письма родственно-почтительными выраженіями» ; отъ этого, кромѣ поддержанія родственныхъ отношеній, воспитанники должны была пріобрѣтать «на
выкъ сочинять письма, которыя, по заведенному иорядку, при пересматриваніи начальствомъ, могутъ быть исправляемы, какъ въ самомъ штилѣ, такъ и въ изложеніи чувствъ». Управленіе Н. И. Демидова продолжалось до смерти его въ 1853 г., а между тѣмъ, по кончинѣ цесаревича Константина Павловича, высочайшимъ приказомъ 25 іюня 1831 г., главное начальство падь военно-учебными заведеніями возложено на великаго князя
Михаила Павловича, съ тѣмъ, «чтобы и царскосельскій лицей находился въ завѣдываніи его высочества, впредь до особаго повелѣнія». Преемникомъ Демидова былъ назначенъ генералъадъютантъ И. 0. Сухозанетъ; но непосредственное вліяніе его на лицей ограничилось однимъ годомъ, по истеченіи котораго, дежурство главнаго директора упразднено и всѣ дѣла, какъ по военно-учебнымъ заведеніямъ, такъ и по лицею, переданы въ штабъ его высочества, главнаго начальника этихъ заведеній.
Званіе главнаго директора сохранено, но кругъ его дѣятельности ограниченъ «личнымъ наблюденіемъ за исполненіемъ въ военноучебныхъ заведеніяхъ распоряженій высшаго начальства ». Впро
чемъ, кратковременное управленій И. 0. Сухозанета ознаменовано нѣсколькими распоряженіями по устройству учебной части лицея, и между прочимъ нсходатайствиваніемъ разрѣшенія «воспитан
никамъ лицея, по производствѣ ихъ въ классные чины, слушать впродолжеиіс одного года или двухъ лѣтъ лекціи въ с.-пе
тербургскомъ университетѣ(*), по факультету ими избранному,
съ тѣмъ, чтобы сіе время считалось имъ государственною службою, и чтобы виродолженіе онаго они пользовались жа
лованьемъ, какое имъ при выпускѣ назначено» (получившимъ IX классъ—800 р., X—700 и XII—600 руб. асс.Д; «по оконча
(*) Впослѣдствіи разрѣшеніе распространено и на слушаніе лекцій въ московскомъ университетѣ.
ніи же воспитанниками университетскаго курса, конференція лицея обязана производить имъ испытаніе, дабьтг сличивъ отчетъ въ познаніяхъ, пріобрѣтенныхъ ими въ университетѣ, съ резуль
татомъ окончательнаго экзамена въ лицеѣ, можно было съ точностью заключить: съ пользою ли употреблено ими время, про
веденное въ университетѣ, и если заключеніе испытанія будетъ благопріятное, то снабдить нхъ въ томъ свидѣтельствомъ; если же оно докажетъ, что время, данное на усовершенствованіе, утрачено безъ пользы, то сіе время исключить изъ дѣйствительной ихъ службы».
Важнѣйшимъ событіемъ внутренней жизни лицея въ этомъ періодѣ было упраздненіе лицейскаго благороднаго пансіона, повлекшее за собою коренное преобразованіе И въ самомъ устрой
ствѣ лицея. 15 генваря 1829 г. государь императоръ посѣтилъ пансіонъ и «не былъ доволенъ». Послѣ этого прибылъ туда главный директоръ (Демидовъ) и иашелъ, «что гувернеры не исполняютъ своей обязанности, чему служитъ доказательствомъ на
ружный необразованный видъ воспитанниковъ; ибо почти на одивъ изъ нихъ не умѣетъ ии стоять, ни ходить, на отвѣчать». Вслѣдъ за тѣмъ, 23 февраля, послѣдовало высочайшее иовелѣніе о закрытіи пансіона; къ 6 іюля его уже ве существовало и въ зданіи пансіона открытъ былъ малолѣтній кадетскій корпусъ. Въ то же время повелѣно: « императорскій царскосельскій лицей, долженствующій отнйиѣ имѣть предметомъ образованіе воспитанниковъ только для статской службы, комплектовать при открывшихся вакансіяхъ отлпчпѣйшими воспитанниками с.-петербургскаго университетскаго благороднаго пансіона». Съ преобра
зованіемъ же этого пансіона (въ 1831 г.) въ первую гимназію, назначеніе это перешло на вес.
Существованіе благороднаго пансіона при лицеѣ продолжалось 15 лѣтъ. Всѣхъ выпусковъ его было одиннадцать (начи
ная съ 1819 г.), а вышедшихъ воспитанниковъ 143 человѣка, изъ нихъ выпущено въ гражданскую службу 67, и въ военную
76 человѣкъ; переводовъ въ лицей совершено четыре: въ 1820, 1825, 1S46 и 1829 годахъ. При закрытіи пансіона, одна часть
воспитанниковъ его (25 человѣкъ) помѣщеиа въ лицей, другая (45 человѣкъ) въ университетскій благородный павсіоиъ, а остальнымъ предоставлено право перейти въ школу гвардей
скихъ подпрапорщиковъ и прочія военно-учебныя заведенія, за исключеніемъ пажескаго корпуса, въ которомъ не предвидѣлось вакансій. Вмѣстѣ съ тЬмъ высочайше повелѣно: профессорамъ, адъюнктамъ и законоучителямъ лицея, преподававшимъ въ пан
сіонѣ, сохранить жалованье, которое они получали въ немъ, во все время состоянія ихъ на службѣ въ лицеѣ; гувернерамъ ли
цея, преподававшимъ въ пансіонѣ, иродолжить производство прежняго учительскаго жалованья, впредь до полученія ими иоваго отъ корпуса, по условію съ начальствомъ его; гуверне
ровъ пансіона опредѣлить въ корпусъ преподавателями. На все это ассигнована особая сумма изъ государственнаго казначейства, тогда-какъ во время существованія пансіона всѣ расходы по содержанію его производились исключительно изъ суммы, вносимой за воспитанниковъ, которыхъ было сиерва 150, а по
слѣдній годъ до 170. Такимъ-образомъ расходъ, производимый казною на содержаніе лицея, значительно увеличился, тогда какъ число выпускаемыхъ на службу чиновниковъ оставалось то же. Вслѣдствіе этого великій князь Михаилъ Павловичъ, въ завѣды
ваніе котораго лицей поступилъ въ 1851 г., иа слѣдующій же
годъ представилъ государю, что «императорскій Царскосельскій лицей, сравнительно съ издержками, употребляемыми на него
правительствомъ, равно какъ съ потребностями гражданскаго управленія имперіи въ чиновникахъ образованныхъ, выпускаетъ воспитанниковъ въ гражданскую службу весьма ограниченное число, именно 25 человѣкъ черезъ каждые три года; почему,