русскій художественный листокъ

№ 34. 1-го ДЕКАБРЯ. 1861 года.

М. И. ГЛИНКА.

Съ Именемъ Глинка соединяется мысль о музыкантѣ-художнйкѣ, художникѣ народномъ по преимуществу. Дѣйствительно,
Глинка—дптя русской земли. Въ его произведеніяхъ выразилась вся душа русскаго народа; въ нпхъ, какъ въ зеркалѣ, отрази
лась вся Русь съ ея горестями и радостями, съ ея тоскою и разгуломъ. Онъ впервые вознесъ русскую пѣснь па степень художественности; онъ, однимъ словомъ, создалъ пашу народную музыку. Въ самомъ дѣлѣ, существовала ли до Глинки русская музыка въ истинномъ значеніи этого слова? Нѣтъ. Были музы
канты, писались оперы, писались еще во времена Екатерины II, писались романсы, но русской музыки все-таки не было. Нельзя же назвать этимъ именемъ произведенія Верстовскаго и Вар
ламова: въ нихъ также мало русскаго, какъ въ комедіяхъ Княжнина. Въ концѣ прошлаго столѣтія и въ первой четверти настоящаго наша музыка, какъ и поэзія, была сколкомъ съ французскаго пли итальянскаго, и не породила ничего оригинальнаго, самобытнаго. Слѣдовательно, создавая народную му
зыку, Глинка долженъ былъ по необходимости дѣйствовать со
вершенно самостоятельно, независимо отъ всцкихъ постороннихъ вліяній; онъ долженъ былъ отдѣлаться отъ всѣхъ рутинныхъ школъ и воззрѣній и искать точки опоры въ одномъ только
своемъ художественномъ чувствѣ. Онъ такъ п сдѣлалъ; но сдѣлалъ безсознательно, руководимый однимъ лишь инстинктомъ своего генія. Онъ нисколько не подозрѣвалъ, что создалъ рус
скую музыку: это видно изъ тѣхъ промаховъ и ошибокъ, отъ которыхъ не свободны даже самыя лучшія его произведенія, какъ Жизнь за Царя и Русланъ и Людмила. Съ самаго дѣтства своего онъ считалъ необходимымъ изучить строгія научныя формы музыки, и для этого бралъ уроки у знаменитѣй
шихъ, въ то время, контрапунктистовъ: Фукса, Дена, Раймонди и др. Но, къ счастью, ученая рутина ему не давалась; его му
зыкальное чувство не терпѣло стѣсненій; оно не могло войти въ извѣстныя, заранѣе уже заготовленныя рамки; его натура, въ высшей степени художественная, но вмѣстѣ съ тѣмъ капризная и причудливая, неспособна была подчиниться долгому методи
ческому ученію, а тѣмъ мепѣе ученію педантскому, какимъ, по большей части, бываетъ преподаваніе науки музыкальной. Та
кимъ образомъ, музыкальный инстинктъ спасъ его, и еслибы пе онъ, то, быть-можетъ, никогда не явился бы тотъ само
бытный художникъ, который создалъ Жизнь за Царя я Руслана.
Итакъ, Глинка создалъ русскую музыку; но, какъ выше было сказано, создалъ ее не по заранѣе обдуманному плану, а однимъ лишь инстинктомъ своего генія. Создать народную му
зыку не значитъ схватить мотивы нѣсколькихъ народныхъ пѣсень: это будетъ не творчествомъ, а подражаніемъ. Нѣтъ, на
до усвоить себѣ ихъ ритмъ, гармонію, попять нхъ внутренній характеръ; а это могла сдѣлать только русская натура, возрос1 шая па русской почвѣ. Во всѣхъ сочиненіяхъ Глинки рѣдко попадется мѣсто, про которое можно сказать, что оно взято
ИЗЪ такого-то мотива, но, между-тѣмъ, всѣ они запечатлѣны чисто-русскимъ элементомъ. Напротивъ, тѣ его произведенія, въ которыхъ опъ поддѣлывался подъ ладъ народныхъ пѣсень,
были неудачны и лишены жизни и оригинальности, какъ всѣ вообще подражанія и поддѣлки; онп сочинены, правда, иногда очень искусно, по не родились изъ вдохновенія, не вылились изъ его творчества.
Какъ сынъ русской земли, Глинка, создавая народную музыку, писалъ только то, что самъ чувствовалъ; поэтому всѣ произведенія его на столько же собственныя, на сколько онп національны. Такимъ-образомъ, Глинка, оставаясь вполнѣ народ
нымъ пѣвцомъ, былъ, вмѣстѣ съ тѣмъ, въ высшей степени оригиналенъ и самобытенъ. На всѣхъ сочиненіяхъ его лежитъ печать, кромѣ національности, печать его собственнаго генія, его индивидуальнаго характера, Онъ былъ субъективенъ, по преимуществу, й этою чертою вполнѣ принадлежалъ къ ро
мантической школѣ, тогда только-что начинавшей быть въ ходу на Западѣ и замѣнившей собою музыкальный классицизмъ и схо
ластику XVII и ХѴНІ столѣтій. Но эту школу слыхалъ онъ только по имени п даже совсѣмъ не зналъ ея главнаго пред
ставителя—Шумана, съ которымъ онъ такъ сходенъ характеромъ своей музыки. Какъ художникъ субъективный, Глинка былъ лирикъ: всѣ его лучшія произведенія были написаны подъ впе
чатлѣніемъ минуты, и въ нихъ отразилась вся его душа. Оттого писалъ онъ преимущественно для голоса, на которомъ удобнѣе всего выразить минутное настроеніе; оттого двѣ его оперы, какъ драмы, не выдержатъ критики: въ нихъ нѣтъ ровно никакого дѣйствія, нѣтъ удачнаго сопоставленія личностей и стра
стей; онѣ писались урывками, по частямъ, и многіе нумера оперы бывали готовы прежде, чѣмъ былъ обдуманъ общій планъ дѣйствія. Какъ лирикъ, Глинка не любилъ ни дуэтовъ, ни тріо, ни квартетовъ нит.-п,; они требовали отъ него объектив
ности, а потому въ его операхъ ихъ очень мало. Правда, есть
между ними великолѣпные; но и съ ними Глинка поступалъ какъ лирикъ: онъ выдвигалъ впередъ какое-нибудь одно лицо, болѣе близкое ему по характеру, а остальныя оставались со