„Елена К., дѣвочка 15 лѣтъ. Круглая сирота, съ двухъ лѣтъ росла у тетки. Училась въ гимназіи, но изъ 2-го класса вышла: не было средствъ продолжать образованіе. Дѣвочка много читала, увлекалась кинематографомъ, меч
тала быть артисткой. Однажды, въ кинематографѣ черезъ подругу познакомилась съ однимъ господиномъ. Разсказа
ла ему про свою жизнь, про свои мечты. Господинъ этотъ тайкомъ отъ тетки увезъ дѣвочку въ Ростовъ, обѣщая ее устроить тамъ на сцену. И скрылся отъ нея черезъ мѣ
сяцъ, растоптавъ ея юность и довѣріе... Дѣвочка одна въ чужомъ городѣ. Не зная, какъ ей спастись, она крадетъ у своей квартирной хозяйки 90 рублей денегъ, подушки, плэдъ; хочетъ уѣхать на эти деньги въ Москву .
Конечно, драма потрясающая, но кто можетъ сказать, что въ паденіи Елены К. виноватъ именно кинематографъ? Вѣдь здѣсь мы встрѣчаемся съ самыми разнообразными причинами: отсутствіемъ надзора со стороны старшихъ („круглая сирота ), вредное вліяніе улицы, раннее созна
ніе необходимости быть самостоятельной (мечтала быть артисткой), чтеніе романовъ, подозрительная подруга, знакомящая ее съ господиномъ и т. д. Не ясно ли, что ки
нематографъ играетъ лишь незначительную, или даже случайную роль въ цѣломъ рядѣ житейскихъ фактовъ, толкнувшихъ Елену К. на путь порока.
Итакъ, присмотрѣвшись поближе къ „тлетворнымъ вліяніямъ кинемо на молодежь, изслѣдованныхъ г. За
комъ, мы видимъ, что одни изъ нихъ не находятся въ непосредственной зависимости отъ кинемо, а другія легко устранимы.
И самъ г. Закъ приходитъ почти къ тождественному выводу. „Рядъ опытовъ , говорить онъ, „убѣдилъ насъ
въ томъ, что въ душахъ дѣтей неизсякаемъ запасъ инстинктивной чистоты, и къ чистому и прекрасному они инстинктивно устремляются “.
А потому долженъ быть созданъ спеціальный дѣтскій кинематографъ со своимъ особеннымъ репертуаромъ. Г. Закъ вполнѣ справедливо предостерегаетъ Отъ излишняго увлеченія „научными картинами въ дѣтскомъ кинематографѣ.
„Научность дѣлаетъ кинемо скучнымъ и сухимъ для дѣтей, и заставляетъ ихъ тайкомъ бѣгать въ ближайшій иллюзіонъ, гдѣ показываютъ „драму и Глупышкина.
Надо, по мнѣнію г. Зака, давать картины, хотя и строго проконтролированныя и выдержанныя, но все же дающія и сильныя въ мѣру переживанія, и возбуждающія фантазію, и зовущія на подвигъ и безобидно комическія.
А что такія картины вполнѣ возможны, намъ пришлось убѣдиться на-дняхъ на просмотрѣ фильмы „Дѣти капитана Гранта , инсценированной по роману Жюля Верна. Она даетъ юной душѣ самыя возвышенныя и благородныя эмоціи, о которыхъ можетъ мечтать педагогъ: героизмъ, мужество, самопожертвованіе, твердость духа, спокойствіе въ минуты опасности, преданность, вѣрность долгу и т. д. Вмѣстѣ съ тѣмъ она захватываетъ своимъ содержаніемъ, возбуждаетъ фантазію, даетъ рядъ сильныхъ, но благотворныхъ переживаній, и смотрится съ интересомъ не только дѣтьми, но и взрослыми.
Какъ первый опытъ юношескаго кинематографа, картина удалась блестяще. И мы увѣрены, что въ дальнѣйшемъ послѣдуютъ не менѣе удачные опыты, которые создадутъ прекрасный и полезный дѣтскій кинематографи
ческій репертуаръ, при которомъ всѣ разговоры о вліяніи кинематографа на дѣтскую преступность отойдутъ въ область преданій.

М. Браиловскій.

Три кинематографа.

Я не сомнѣваюсь, что въ самомъ непродолжительномъ времени въ кинематографѣ произойдетъ естественная и органическая диференціація на кинематографъ научный,

кинематографъ-балаганъ и

кинематографъ — кино-театръ...
Характеръ научнаго кинематографа, точно такъ же, какъ и его судьба — ясны.
Научный кинематографъ будетъ необходимымъ подспорьемъ по изученію цѣлаго ряда наукъ.
Онъ будетъ играть роль живого, увлекательнаго музея по самымъ разнообразнымъ отраслямъ знанія.
Во многихъ университетахъ и среднихъ школахъ уже и сейчасъ широко практикуется примѣненіе кинематографа при изученіи напр. этнографіи, географіи, искусства и т. п.
Особенное развитіе научный кинематографъ получилъ, конечно, въ Германіи.
Но и въ другихъ европейскихъ странахъ ему удѣляется немало вниманія.
Но все это, такъ сказать, академическое примѣненіе научнаго кинематографа.
Значительно важнѣй его роль, какъ популяризатора научныхъ знаній въ широкихъ слояхъ общества.

Кинематографъ, какъ народный университетъ!

Въ этомъ смыслѣ научному кинематографу предстоитъ грандіозное будущее.
Путь научнаго кинематографа настолько прямолинеекъ, что совершенно не приходится безпокоиться объ его судьбѣ.

Другое дѣло, кинематографъ-зрѣлище.

Хотя, что касается до кинематографа-балагана, то и его судьба достаточно опредѣленна.
Кинематографъ-балаганъ будетъ культивировать то самое, что культивируетъ сейчасъ.

Онъ будетъ продолжать безсмыслицу, трюки современнаго кинематографа.

Канонизировавъ Макса Линдера, онъ будетъ итти путями, намѣченными этимъ геніальнымъ клоуномъ современности.
Кинематографъ-балаганъ!
Изъ карт. „Перво-апрѣльская рыбка. О-во Гомонъ.