РУССКІЙ ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ листокъ.

СТРАНСТВУЮЩІЙ КОМЕДІАНТЫ.

Начало народвыхъ театральныхъ представленій, въ Россіи, сливается съ святочнымъ обрядомъ наряжанья.
Изъ исторіи извѣстно, что въ Египтѣ, Индіи, Греціи и Римѣ существовали религіозныя празднества, во время которыхъ маскировались, гадали и предавались самымъ разнообразнымъ увеселеніямъ.
Хотя съ водвореніемъ въ Европѣ христіанства, проповѣдники евангелія всѣми мѣрами старались искоренять языческіе обряды, и съ этою цѣлью установляли новообрядные праздники,
но народъ, перемѣняя религію и законы, не хотѣлъ отказаться отъ своихъ старыхъ обычаевъ и увеселеній. Вслѣдствіе этого празднованіе Рождества до-сихъ-поръ представляетъ странную смѣсь суевѣрныхъ языческихъ обычаевъ съ обрядами христіанской церкви.
Восточные славяне могли заимствовать святочныя игры и отъ одноплеменныхъ имъ западныхъ славянъ, находившихся подъ властію Рима, и изъ Византіи, просвѣтившей насъ христіанствомъ.
Лѣтописи наши называютъ переряживанія: скуратами (скуратъ, отъ латинскаго слова seurra—шутъ), лудами (отъ ла
тинскаго слова ludex—одѣтые въ дурацкое платье), окрутниками (крутящіеся), скоморохами (го же что seurra), и личинниками (замаскированными); въ Малороссіи онн назывались машкарями (замаскированные шуты). Переряживанье состояло прежде въ надѣваніи вывороченныхъ на изнанку шубъ и страш
ныхъ личивъ (масокъ); замаскированные корчили изъ себя де
моновъ, страшилищъ и разныхъ звѣрей; мужчины одѣвалась жевщинами, а женщины—мужчинами. Въ такомъ видѣ наряженные бѣгали по городу съ зажженными факелами, били въ бубны, кричали голосами разныхъ животныхъ и колобродили по домамъ знакомыхъ и даже незнакомыхъ.
Православное духовенство, видя въ святочныхъ увеселеніяхъ язычество и латинство, увѣщевало христіанъ, чтобы они не слѣдовали богопротивнымъ забавамъ, а на непокорныхъ налагали эпитемью, или не допускало къ св. причастію въ-теченіе нѣсколькихъ лѣтъ.
Въ поученіи архіепископа Луки, ХГІ вѣка, запрещается москолюдстео{*) имѣти. Въ XIII вѣкѣ митрополитъ Кириллъ осуждалъ позоры нѣкаки бѣсовскіе со свистаніемъ, и кличемъ, и воплемъ. Въ Кормчей книгѣ сказано: «Да отвержены будутъ отъ вѣрныхъ житія и комическая, и сатирическая, и козляя лица». Стоглавъ указываетъ, что ватаги скомороховъ, человѣкъ до ста, скитаются по деревнямъ, объѣдаютъ, опиваютъ земледѣльцевъ, даже грабятъ путешественниковъ на дорогахъ.
Но всѣ эти увѣщанія и постановленія не достигали своей цѣли. Самъ издатель Стоглава—Іоаннъ Грозный ѣздилъ по Мо
сквѣ съ своими опричниками въ скоморошныхъ, шутовскихъ и
(*) Москолюдство происходитъ, вѣроятно, отъ соединенія тоскавскаго слова masca и луда.
чудовищныхъ нарядахъ. Святочные обряды не только не были вытѣснены, а, напротивъ того, еще болѣе укоренились, потому что русскій людъ сталъ потѣшаться наряженными не только передъ Новымъ годомъ, но и во всякое другое время(*). Му
зыка, преслѣдуемая церковью, сдѣлалась ремесломъ скомороховъ, которые составляли у насъ въ нѣкоторомъ смыслѣ осо
бенный ремесленный цехъ, постоянно преслѣдуемый ревнителями благочестія. Иногда онн образовывали вольную труппу изъ гуляющихъ людей всякаго происхожденія, иногда же принадле
жали къ дворнѣ какого нибудь знатнаго господина. Онн были не только музыканты, но соединяла въ себѣ разные способы развлекать скуку толпы: одни играли на гудкѣ, другіе била въ бубны, домры и накры, третьи плясали, четвертые показывали народу выученныхъ собакъ и медвѣдей. Между ними были глумцы а стихотворцы-потѣшники, умѣвшіе веселить народъ при
баутками, складными разсказами и краснымъ словцомъ. Другіе носили на головѣ доску съ движущимися куклами, поставленными всегда въ смѣшныхъ и часто въ неприличныхъ положеніяхъ; но болѣе всего они отличались и забавляли народъ позо
рами или дѣйствами, т.-е сценическими представленіями. Они разыгрывали роли, наряжались въ странное (скоморошное) платье и надѣвали на себя маски, называемыя личинами или харями. Въ числѣ такихъ позоровъ было, между прочимъ, вожденіе кобылки, какое-то языческое торжество,называемое благочестивыми ли
цами бѣсовскимъ. Безъ сомнѣнія, всѣ эти позоры заключали въ своихъ основаніяхъ остатки древней славянской миѳологіи, силь
на искаженные впродолжевіе многихъ вѣковъ. Скоморохи ходили большими компаніями, человѣкъ въ пятьдесятъ н болѣе,
изъ посада въ посадъ, изъ села въ село, и представляли свои позоры преимущественно въ праздники: «лѣнивые, безумные певѣгласы дожидаются недѣли (воскреснаго дня), чтобъ собираться на улицахъ,—говорится въ предисловіи къ слову о не
дѣли св. Евсевія,—и тутъ обрящеиш ина гѵднща, инаплещуща, ина поюща пустошная, пляшуща, онн борющася и момизающа другъ друга на зло». Въ самый праздничной день гульба на
чиналась съ самаго утра, народъ отвлекался отъ богослужепія и такъ веселье шло цѣлый деиь и вечеръ за полночь; мѣстами представленій были улицы и рынки; отъ этого самое слово улица иногда означало веселое игрище; и старые, и малые глазѣли па нихъ и давали имъ—кто денегъ, кто вина и пищи. Скоморохи возбуждали охоту въ зрителяхъ, и послѣдніе сами принимались пѣть, играть, плясать и веселиться. Зимою разгулье скомороховъ было преимуществеиео па святкахъ и на масляннцѣ; тутъ они ходили изъ дома въ домъ, гдѣ были попойки,
и представляли свои потѣхи: нѣкоторые, несовсѣмъ разборчивые въ средствахъ возбудить веселіе гостей, приглашали ихъ на свадьбы; когда ѣхали къ вѣнцу, впереди бѣжали смѣхотворцы и глумцы, кричали и кривлялись, а на свадебномъ пиру гудочника и гусельники сопровождали звуками инструментовъ своихъ сва
дебныя пѣсни. Вообще же пѣсни нхъ, танцы и позоры были, по большей части, непристойны и причина этому понятна: веселость
О См. Бытъ русскаго народа; соч. А. Терещенкм, Спб., 1848, ч. VII, стр. 292 306, и Русскіе простонародны» праздники; соч. Снѣгирева, М., 1838, ч. II, стр. 30—38,
№ 2.

10-го ЯНВАРЯ.

1862 года.