къ нимъ. Облако-прогонники повелѣвали дождемъ и ведромъ, и черезъ это могли насылать урожай или неурожай. Существо
вало также вѣрованіе въ волшебниковъ, снѣдающихъ солнце и луну. Вѣдунами и вѣдуньями назывались вообще лнца обоего пола, вѣдавшія тайную силу управлять обстоятельствами жизни.
Всѣ лица, занимавшіяся волшебствомъ, составляли въ нныхъ мѣстахъ какъ бы особые цехи, передавали одни другимъ свое искусство и промышляли имъ. Иногда этимъ занимались и мужчины, но чаще пожилыя в старыя женщины. Вѣдуны и вѣду
ньи совершали свои таинственныя заклинанія и нримолвленія надъ кореньями, зельями, водою, огнемъ, костьми, громовыми стрѣлами, каменьями, медвѣжьимъ ноготкомъ, мерт&ою рукою, рубашкой мертвеца, надъ выбраннымъ изъ-подъ человѣческой ноги слѣдомъ, надъ вѣтромъ, зеркаломъ, узлами и проч. Че
резъ посредство всѣхъ зтихъ предметовъ, колдуны и колдуньи исцѣляли и портили, способствовали рожденію дѣтей, изгоняли бѣсовъ, привораживали сердца, отнимали гнѣвъ и ревность у мужей, открывали невѣрность женъ, находили пропажу, прима
нивали къ купцамъ покупателей, заговаривали ратныхъ людей отъ стрѣльбы и меча, приманивали добычу на охотѣ и рыбной ловлѣ, содѣйствовали оправданію при судебномъ отвѣтѣ и т. д. Насылка на вѣтеръ и выборъ слѣда были чародѣйства злыя: ови производились съ цѣлію сдѣлать зло человѣку и потому ихъ осо
бенно боялись. Часто самая обыкновенная болѣзнь возбуждала подозрѣніе. «Томитъ сухота сердечная, ѣсть и пить не хочется,
свѣтъ бѣлый не милъ,—вѣрно напустили, можетъ быть изъподъ вѣтру, или со слѣда, а можетъ быть зелія чревоотравваго да. и, что чаровнвца собирала въ ночь Купала »(*).
Въ настоящее время, хотя и исчезли на православной Руси волшебники, кудесники и чародѣи, но еще процвѣтаютъ знахарство, ворожба и гаданья. Знахари и знахарки по прежнему исцѣляютъ разными травами и зельями, при помощи нашептыванья, наговариванья и прямолвленія. Ворожба же представ
ляется видоизмѣненіемъ гаданья; какъ послѣднее основывается иа случайныхъ, но естественныхъ явленіяхъ пли знакахъ, для раскрытія тайнаго будущаго, такъ первая производится подъ вліяніемъ сверхестествепныхъ враждебныхъ силъ ко вреду однихъ и къ пользѣ другихъ(**).
Нѣкоторые думаютъ, что гаданіе произошло отъ еврейскаго слова гадъ—счастіе, имѣющаго одинаковый смыслъ съ Даііліоніонъ—богинею счастія и гаданія у грековъ. Но такое сло
вотолкованіе едвали справедливо, До-сихъ-поръ въ русскомъ просторѣчьи гадать значить думать, у чеховъ gadam—испы
тывать, изслѣдовать, на польскомъ gadac—говорить на-обумъ, не подумавъ.
Такъ-какъ во многихъ мѣстахъ Россіи, до-сихъ-поръ еще твердо убѣждены, что съ Рождества до Крещенія черти бѣгаютъ по ночамъ, то святки считаются самымъ удобнымъ временемъ для гаданій, особеипо иакапупѣ Новаго года и Крещенья.
Предметъ гаданій составляютъ главнѣйшія условія сущеегвованія человѣка въ опредѣленный періодъ временн: жизнь, смерть, любовь, свадьба, урожай и т. п.
Святочныя гаданія, по времени, нхъ совершенія, дѣлятся на вечернія, полуночныя и на сонъ грядущій.
Вечернія гаданія начинаются обыкновенно съ той минуты, какъ скоро зажгутъ свѣчи. Къ числу ихъ принадлежатъ слѣдующія:
(*) См. Очеркъ домашней жизни и нравовъ великорусскаго народа въ XVI и XVII столѣтіяхъ. Н. Костомарова. Спб., i860, стр, 180—214.
(**) См. Русскіе простонародные праздники,- соч. Снѣгирева. М., 1838, ч. II, стр. 38.
Подбдюд вое гаданіе. Это гадапіѳ производится при пѣніи подблюдныхъ пѣсень(*) и ие вездѣ одинаково. Въ старирииу накрытый скатертью столъ выдвигался на середину комна
ты и на него ставилось блюдо съ водою, Красныя дѣвицы, молодушки, старушка, суженые снимала съ себя кольца, перст
ни, запоякп, серьги и клала на столъ, загадывая надъ ними езою судьбу. Затѣмъ блюдо покрывалось скатертью—столсчнакомъ п гадающіе усаживались вокругъ стола. На столечнпкъ, по числу лнцъ участвовавшихъ въ гаданьи, клались кусочки ржапаго хлѣба, соль н угольки. Послѣ этого запѣвалась управлявшею
гаданіемъ, свахою или дѣвушкою-красавицею, пѣснь хлѣбу да соли и всѣ сидящіе вокругъ стола пѣла подъ ея голосъ. По окончаніи первой пѣсни, сваха поднимала столечнпкъ и опускала
въ блюдо хлѣбъ, соль, угольки, а гадающіе клали туда своп вещи. Блюдо снова покрывалось. За этимъ начинали пѣть другія
святочныя подблюдныя пѣсни. Во время пѣнія сваха разводила въ блюдѣ, а съ окончаніемъ каждой пѣсни трясла имъ п выни
мала изъ него одну какую-нибудь изъ попавшихся ей въ руку вещей. Тогда значеніе пѣсни относилось къ тому лицу, которому принадлежала вынутая вещь, и служило предзнаменованіемъ его будущ
ности. Каждая пѣсня имѣла свое значеніе; во всѣ эти значенія были не вездѣ одинаковы. Такъ напр. въ различныхъ мѣстахъ одно и то же значеніе прилагалось къ разнымъ пѣснямъ, смо
тря по мѣстному обычаю. Эти значенія были: къ скорому замужеству; къ свиданію; замужество съ ровнею; замужество съ чиновнымъ; къ сватанію; къ бѣдности; къ сытой жизни; къ свадьбѣ; къ богатству; исполненіе желанія; веселая жизнь; дѣвушкамъ къ замужеству, молодцамъ къ женидьбѣ; счастливая доля; дорога; замуэісестео съ милымъ; прибыль; замужество во дворъ; несчастіе; къ смерти; къ болѣзни; къ радости. По окончаніи каждой пѣсни пѣлся особенный припѣвъ:
Да кому мы спѣли, тому добро.
Слава! Кому вынется, тому сбудется.
Слава!
Скоро сбудется, не минуется.
Слава!
Послѣднему кольцу теперь въ подмосковныхъ губерніяхъ не поютъ подблюдной пѣсни: ему обрекаютъ горькую участь. Въ Сибири же и заволжскихъ мѣстахъ, напротивъ того, послѣд
нему кольцу поютъ свадебную пѣснь и затѣмъ его катятъ по полу; если оно покатится къ дверямъ, то для дѣвушки это оз
начаетъ замужество, а мужчинѣ—дорогу. И теперь во многихъ мѣстахъ почти также совершаются подблюдныя гаданія, только безъ свахъ, а однѣми дѣвушками, которыя, взявъ блюдо,
кладутъ въ него сначала хлѣбъ и соль, потомъ вынутую изъ печи глину и уголь, и наконецъ вещи гадающихъ, вынимаемыя ими самими изъ блюда. Пногда же, на оборотъ, предзнаменова
ніемъ служитъ не смыслъ пѣсни, а значеніе вынутой вещи.
Такимъ-образомъ, если вынимались вдругъ два кольца, то это, означало свадьбу. Въ нѣкоторыхъ мѣстахъ дѣвушки ставятъ на столъ красное деревянное блюдо безъ воды, покрываютъ его большимъ бѣлымъ платкомъ и кладутъ кусокъ хлѣба и нѣсколь
ко угольковъ; потомъ каждая изъ дѣвушекъ загадываетъ коль
немъ, перстнемъ, запонкою, серьгами и т. п. Перекрещиваютъ блюдо загаданною вещью и кладутъ каждую отдѣльно подъ платокъ. Пропѣвъ пѣснь хлѣбу, ломаютъ какъ его, такъ и угольки на кусочкн, дѣлятъ между собою и завертываютъ до утра въ рукава рубашка; что приснится, то и сбудется. Цоло
(¥) Къ подблюдными пѣснямъ принадлежатъ тѣ, которыя поются за столомъ, при кушаньѣ. Каждый стихъ этихъ пѣсень оканчивается иринѣвомь: слава! *
вало также вѣрованіе въ волшебниковъ, снѣдающихъ солнце и луну. Вѣдунами и вѣдуньями назывались вообще лнца обоего пола, вѣдавшія тайную силу управлять обстоятельствами жизни.
Всѣ лица, занимавшіяся волшебствомъ, составляли въ нныхъ мѣстахъ какъ бы особые цехи, передавали одни другимъ свое искусство и промышляли имъ. Иногда этимъ занимались и мужчины, но чаще пожилыя в старыя женщины. Вѣдуны и вѣду
ньи совершали свои таинственныя заклинанія и нримолвленія надъ кореньями, зельями, водою, огнемъ, костьми, громовыми стрѣлами, каменьями, медвѣжьимъ ноготкомъ, мерт&ою рукою, рубашкой мертвеца, надъ выбраннымъ изъ-подъ человѣческой ноги слѣдомъ, надъ вѣтромъ, зеркаломъ, узлами и проч. Че
резъ посредство всѣхъ зтихъ предметовъ, колдуны и колдуньи исцѣляли и портили, способствовали рожденію дѣтей, изгоняли бѣсовъ, привораживали сердца, отнимали гнѣвъ и ревность у мужей, открывали невѣрность женъ, находили пропажу, прима
нивали къ купцамъ покупателей, заговаривали ратныхъ людей отъ стрѣльбы и меча, приманивали добычу на охотѣ и рыбной ловлѣ, содѣйствовали оправданію при судебномъ отвѣтѣ и т. д. Насылка на вѣтеръ и выборъ слѣда были чародѣйства злыя: ови производились съ цѣлію сдѣлать зло человѣку и потому ихъ осо
бенно боялись. Часто самая обыкновенная болѣзнь возбуждала подозрѣніе. «Томитъ сухота сердечная, ѣсть и пить не хочется,
свѣтъ бѣлый не милъ,—вѣрно напустили, можетъ быть изъподъ вѣтру, или со слѣда, а можетъ быть зелія чревоотравваго да. и, что чаровнвца собирала въ ночь Купала »(*).
Въ настоящее время, хотя и исчезли на православной Руси волшебники, кудесники и чародѣи, но еще процвѣтаютъ знахарство, ворожба и гаданья. Знахари и знахарки по прежнему исцѣляютъ разными травами и зельями, при помощи нашептыванья, наговариванья и прямолвленія. Ворожба же представ
ляется видоизмѣненіемъ гаданья; какъ послѣднее основывается иа случайныхъ, но естественныхъ явленіяхъ пли знакахъ, для раскрытія тайнаго будущаго, такъ первая производится подъ вліяніемъ сверхестествепныхъ враждебныхъ силъ ко вреду однихъ и къ пользѣ другихъ(**).
Нѣкоторые думаютъ, что гаданіе произошло отъ еврейскаго слова гадъ—счастіе, имѣющаго одинаковый смыслъ съ Даііліоніонъ—богинею счастія и гаданія у грековъ. Но такое сло
вотолкованіе едвали справедливо, До-сихъ-поръ въ русскомъ просторѣчьи гадать значить думать, у чеховъ gadam—испы
тывать, изслѣдовать, на польскомъ gadac—говорить на-обумъ, не подумавъ.
Такъ-какъ во многихъ мѣстахъ Россіи, до-сихъ-поръ еще твердо убѣждены, что съ Рождества до Крещенія черти бѣгаютъ по ночамъ, то святки считаются самымъ удобнымъ временемъ для гаданій, особеипо иакапупѣ Новаго года и Крещенья.
Предметъ гаданій составляютъ главнѣйшія условія сущеегвованія человѣка въ опредѣленный періодъ временн: жизнь, смерть, любовь, свадьба, урожай и т. п.
Святочныя гаданія, по времени, нхъ совершенія, дѣлятся на вечернія, полуночныя и на сонъ грядущій.
Вечернія гаданія начинаются обыкновенно съ той минуты, какъ скоро зажгутъ свѣчи. Къ числу ихъ принадлежатъ слѣдующія:
(*) См. Очеркъ домашней жизни и нравовъ великорусскаго народа въ XVI и XVII столѣтіяхъ. Н. Костомарова. Спб., i860, стр, 180—214.
(**) См. Русскіе простонародные праздники,- соч. Снѣгирева. М., 1838, ч. II, стр. 38.
Подбдюд вое гаданіе. Это гадапіѳ производится при пѣніи подблюдныхъ пѣсень(*) и ие вездѣ одинаково. Въ старирииу накрытый скатертью столъ выдвигался на середину комна
ты и на него ставилось блюдо съ водою, Красныя дѣвицы, молодушки, старушка, суженые снимала съ себя кольца, перст
ни, запоякп, серьги и клала на столъ, загадывая надъ ними езою судьбу. Затѣмъ блюдо покрывалось скатертью—столсчнакомъ п гадающіе усаживались вокругъ стола. На столечнпкъ, по числу лнцъ участвовавшихъ въ гаданьи, клались кусочки ржапаго хлѣба, соль н угольки. Послѣ этого запѣвалась управлявшею
гаданіемъ, свахою или дѣвушкою-красавицею, пѣснь хлѣбу да соли и всѣ сидящіе вокругъ стола пѣла подъ ея голосъ. По окончаніи первой пѣсни, сваха поднимала столечнпкъ и опускала
въ блюдо хлѣбъ, соль, угольки, а гадающіе клали туда своп вещи. Блюдо снова покрывалось. За этимъ начинали пѣть другія
святочныя подблюдныя пѣсни. Во время пѣнія сваха разводила въ блюдѣ, а съ окончаніемъ каждой пѣсни трясла имъ п выни
мала изъ него одну какую-нибудь изъ попавшихся ей въ руку вещей. Тогда значеніе пѣсни относилось къ тому лицу, которому принадлежала вынутая вещь, и служило предзнаменованіемъ его будущ
ности. Каждая пѣсня имѣла свое значеніе; во всѣ эти значенія были не вездѣ одинаковы. Такъ напр. въ различныхъ мѣстахъ одно и то же значеніе прилагалось къ разнымъ пѣснямъ, смо
тря по мѣстному обычаю. Эти значенія были: къ скорому замужеству; къ свиданію; замужество съ ровнею; замужество съ чиновнымъ; къ сватанію; къ бѣдности; къ сытой жизни; къ свадьбѣ; къ богатству; исполненіе желанія; веселая жизнь; дѣвушкамъ къ замужеству, молодцамъ къ женидьбѣ; счастливая доля; дорога; замуэісестео съ милымъ; прибыль; замужество во дворъ; несчастіе; къ смерти; къ болѣзни; къ радости. По окончаніи каждой пѣсни пѣлся особенный припѣвъ:
Да кому мы спѣли, тому добро.
Слава! Кому вынется, тому сбудется.
Слава!
Скоро сбудется, не минуется.
Слава!
Послѣднему кольцу теперь въ подмосковныхъ губерніяхъ не поютъ подблюдной пѣсни: ему обрекаютъ горькую участь. Въ Сибири же и заволжскихъ мѣстахъ, напротивъ того, послѣд
нему кольцу поютъ свадебную пѣснь и затѣмъ его катятъ по полу; если оно покатится къ дверямъ, то для дѣвушки это оз
начаетъ замужество, а мужчинѣ—дорогу. И теперь во многихъ мѣстахъ почти также совершаются подблюдныя гаданія, только безъ свахъ, а однѣми дѣвушками, которыя, взявъ блюдо,
кладутъ въ него сначала хлѣбъ и соль, потомъ вынутую изъ печи глину и уголь, и наконецъ вещи гадающихъ, вынимаемыя ими самими изъ блюда. Пногда же, на оборотъ, предзнаменова
ніемъ служитъ не смыслъ пѣсни, а значеніе вынутой вещи.
Такимъ-образомъ, если вынимались вдругъ два кольца, то это, означало свадьбу. Въ нѣкоторыхъ мѣстахъ дѣвушки ставятъ на столъ красное деревянное блюдо безъ воды, покрываютъ его большимъ бѣлымъ платкомъ и кладутъ кусокъ хлѣба и нѣсколь
ко угольковъ; потомъ каждая изъ дѣвушекъ загадываетъ коль
немъ, перстнемъ, запонкою, серьгами и т. п. Перекрещиваютъ блюдо загаданною вещью и кладутъ каждую отдѣльно подъ платокъ. Пропѣвъ пѣснь хлѣбу, ломаютъ какъ его, такъ и угольки на кусочкн, дѣлятъ между собою и завертываютъ до утра въ рукава рубашка; что приснится, то и сбудется. Цоло
(¥) Къ подблюдными пѣснямъ принадлежатъ тѣ, которыя поются за столомъ, при кушаньѣ. Каждый стихъ этихъ пѣсень оканчивается иринѣвомь: слава! *