ему, оставалось пріобрѣтеніе денегъ; но денегъ у него было довольно своохъ, п потому онъ ничего не дѣлалъ. Тѣмъ не менѣе и въ самомъ бездѣйствіи своемъ онъ стоялъ цѣлою головою выше окружающей его безсмысленно-дѣятельной толпы. Какъ человѣкъ, способный при другихъ условіяхъ къ дѣйствительно разумному дѣлу, но понимающій ничтожество цѣлей, къ которымъ
эта толпа стремилась, онъ долженъ былъ неизбѣжно навлекать на себя отвсюду враждебные взгляды, вслѣдствіе того,
Что пылкихъ душъ неосторожность Самолюбивую ничтожность
Иль оскорбляетъ, иль смылитъ;
Что умъ, любя просторъ, тѣснитъ; Что слишкомъ часто разговоры Принять мы рады за дѣла,
Что глупость вѣтрена и зла;
Что важнымъ людямъ важны вздоры; И что посредственность одна
Намъ но плечу и не страшна.
По всѣмъ этимъ причинамъ, мы считаемъ себя въ правѣ назвать Евгенія Овѣгппа личностью, заслуживающею извѣстной дола нашего сочувствія и уваженія. Но заслуживалъ ли онъ любовь такой женщины, какъ Татьяна, пли, лучше сказать, желательно ли было, чтобы такая дѣвушка, какъ Татьяна, его полюбила? Конечно нѣтъ, потому что избалованный свѣтскою жизнью и легкими успѣхами , онъ былъ вообще неспособенъ жить для семейнаго счастія, а въ особенности от
вѣчать на искреннюю, но еще полудѣтскую любовь дѣвушки, которая не имѣла ничего общаго съ нимъ по своему развитію,
н притомъ сама первая высказала ему свое чувство. Чтобы увлечься самому, ему нужно было осуществленіе идеала жен
щины вполнѣ, притомъ женщины свѣтской, которая съумѣла бы заставить свѣтъ преклониться передъ нею, нужны были препятствія, дѣлающія побѣду почти невозможною, и цѣлый рядъ осо
быхъ обстоятельствъ, которыя, столкнувъ его съ женщиной, затронули бы въ немъ посредствомъ самолюбія всѣ самыя сокровенныя и давно умолкнувшія струны сердца—какъ дѣйствительно и произошло въ концѣ ромава.
Послѣ того, какъ Оиѣгииъ успѣлъ два раза побывать у родителей Татьяны, ова рѣшается писать къ нему, причемъ
между нею и няней происходитъ сцена, выше которой, какъ художественной картины, нѣтъ ничего ни въ одной изъ су
ществующихъ литературъ. Патіо Татьяны на каждой строкѣ своей носитъ отпечатокъ безчисленныхъ, поглощенныхъ ея памятью романовъ; бѣдная дѣвочка находится въ томъ возра
стѣ, когда мы еще неспособны отличать въ самихъ себѣ ис
тинныхъ, дѣйствительно изъ сердца идущихъ чувствъ отъ павѣяиныхъ извнѣ, при посредствѣ памяти и фантазіи, и самымъ искреннимъ образомъ говоримъ самыя неестественныя вещи. Всего рѣзче выкажется этотъ романическій характеръ письма
Татьяны, если сравнить его съ письмомъ Онѣгина къ пей въ восьмой главѣ. Получивъ это письмо, Онѣгинъ «живо тронутъ былъ» и, «быть можетъ, чувствій пылъ старинный нмъ на минуту овладѣлъ», но онъ не почувствовалъ себя способнымъ отвѣчать па любовь неопытной дѣвочки и не захотѣлъ обманывать ее. Вслѣдствіе того, онъ немедленно отправился къ Лари
нымъ и, пользуясь свободою сельскихъ нравовъ, имѣлъ съ
Татьяною довольно продолжительное свиданіе, въ которомъ и высказалъ ей сначала, съ возможною деликатностью, свой взглядъ на супружество и на свой собственный характеръ. Весьма вѣроятно, что говоря:
Когда-бъ семейственной картиной Плѣнился я хоть мигъ единой,
То вѣрно-бъ кромѣ васъ одной Невѣсты не искалъ иной,
Онѣгинъ почти чувствовалъ это, такъ мила должна была ему показаться, послѣ искусственности и кокетства великосвѣтскихъ дамъ, полудѣтская наивность Тани. Но найти поступокъ ма
лымъ не значитъ еще полюбить сдѣлавшую его. Рѣчь Онѣгина оканчивается излишне тяжелымъ, по нашему мнѣнію, для самолюбія бѣдной дѣвочки предостереженіемъ: Полюбите вы снова, но...
Учитесь властвовать собою;
Не всякій васъ какъ я пойметъ: Къ бѣдѣ неопытность ведетъ.
Всякому, кто помнитъ чувства своей первой молодости, понятно, какъ больно должно было Татьянѣ видѣть, что тотъ са
мый человѣкъ, къ которому ее привлекъ такой сальный порывъ
чувства, смотритъ на этотъ порывъ такъ легко, какъ на явленіе,
могущее черезъ нѣсколько недѣль или мѣсяцевъ повториться у нея съ другимъ. Впрочемъ, этой жгучей боли можетъ быть и хотѣлъ Евгеній, чтобы вѣрнѣе остановить неопытную дѣвушку отъ другаго подобнаго порыва; но, во всякомъ случаѣ, онъ виноватъ уже тѣмъ, что, при всемъ своемъ знаніи женскаго сердца, не понялъ той, съ которою имѣлъ дѣло. Онѣгинъ не понялъ того, что это была въ такой степени сильная п глубокая натура, что даже неестественно и какъ бы ложно развившееся въ ней чув
ство, какимъ мы необходимо должны считать ея любовь къ Онѣ
гину, становилось въ ней истиннымъ п ложилось неизгладимою печатью на всю ея яіпзнь. II дѣйствительно, послѣдствія доказали невѣрность мнѣнія Онѣгина. Послѣ объясненія его съ Та
тьяной, она гадаетъ о суженомъ и видитъ его во снѣ, сперва спасающимъ ее отъ толпы безобразныхъ привидѣній—не Пыхтины ли это п ІІѢтушковы, для которыхъ она сдѣлалась недоступною, полюбивъ его?—а потомъ убивающимъ Ленскаго. Тщетно старается Татьяна въ книгѣ Мартына Задекн найти объясне
ніе своему странному сну. Послѣ этого Онѣгпиъ видится съ нею въ домѣ ея матери одпнъ только разъ, въ ея нмявнны. Поздравляя ее,
Онъ молча поклонился ей,
Но какъ-то взоръ его очей Былъ чудно нѣженъ.
Этотъ взглядъ «сердце Таин оживилъ»; но потомъ, впродолженіе имявпнваго вечера, Онѣгину вздумалось посердить Ленскаго, же
ниха ея сестры,—скажемъ мимоходомъ, весьма пошлой барышни,— вслѣдствіе чего происходитъ дуэль, на которой Ленскій убитъ,
я затѣмъ ОеѣГинъ уѣзжаетъ. Вскорѣ послѣ его отъѣзда, Ольга,
лишившаяся перваго жениха, выходитъ замужъ за другаго— улана, который увозитъ ее въ полкъ. Татьяна остается уже совершенно одна. Хотя она была почти одна н въ обществѣ Ольги, но теперь, какъ и слѣдовало ожидать, при ея настроеніи,
...въ одиночествѣ жестокомъ Сильнѣе страсть ея горитъ, И объ Онѣгинѣ далекомъ
Ей громче сердце говоритъ.
Опа продолжаетъ питать въ себѣ неестественную экзальтацію, мечтая о человѣкѣ, который для нея не долженъ бы былъ су
ществовать, н еЩе несноснѣе, по сравненію съ нимъ, кажутся ей женихи, которые, даже и не замѣчая ея явнаго отвращенія къ нимъ, дѣлаютъ ей такъ называемое «предложеніе». Надоб
но полагать, что, при такой наблюдательности н такой чуткости сердца, они вышли бы вполнѣ достойными мужьями. Между тѣмъ, въ одпу изъ свопхъ прогулокъ, Татьяна случайно заходитъ въ усадьбу Онѣгина. Старуха-ключница показываетъ ей домъ, еще полный слѣдовъ пребыванія хозяина. Въ кабинетѣ она видитъ множество книгъ и проситъ позволенья приходить иногда—
Чтобъ книжки здѣсь одной читать.
На третій день, она приходитъ рано утромъ и остается одна въ кабинетѣ; сперва плачетъ, потомъ принимается за книги. При этомъ чтеніи, которому она на нѣсколько времени предалась ис