Изъ карт. „Благодарное отечество . О-ва Гомонъ.
Вопросъ этотъ чрезвычайно интересный и серьезный и подлежитъ спеціальному изслѣдованію, котораго мы сейчасъ не станемъ касаться.
Но полагаемъ, что фактъ этого замѣчательнаго явленія наблюдается всѣми, кто хоть разъ побывалъ въ кинотеатрѣ и присмотрѣлся къ публикѣ.
Пусть не подумаетъ читатель, что подобная аналогія кинематографа можетъ лишить насъ способности критически относиться къ нему.
Нѣтъ, этого не случится.
Уяснивъ себѣ сущность кинематографа, признавъ за нимъ выдающееся значеніе въ современной жизни всего
человѣчества и полагая, что онъ несетъ съ собою еще безграничныя возможности и откровенія, мы въ то же время сознаемъ, что настоящее его—еще только робкій младенческій лепетъ.
Мы не можемъ не видѣть, что кинематографъ попалъ въ руки людей, которыхъ больше занимаютъ интересы ру
бля, чѣмъ задачи искусства, науки, общественной жизни, и всего другого, на что направляется глазъ кинематографа.
Кинематографъ сейчасъ—геніальный ребенокъ, попавшій въ руки ловкихъ импрессаріо.
Ребенокъ обнаружилъ свою несомнѣнную геніальность. Но онъ еще слабый, неокрѣпшій, ни физически, ни духовно ребенокъ.
Его еще нужно вырастить, воспитать, обучить.
Ему еще нужно дать развить свой умъ, свою душу, усовершенствовать свой божественный даръ.
А его уже схватили жадныя руки безжалостныхъ эксплоататоровъ и вывели на эстраду въ короткихъ панталончикахъ, въ дѣтскихъ локончикахъ.
Геніальный ребенокъ выведенъ на рынокъ, продается съ публичнаго торга.
Невѣжественные дѣльцы наполняютъ свои карманы золотомъ за счетъ геніальнаго ребенка и—что имъ за дѣло до его судьбы!
Но ребенокъ все-таки одаренъ такимъ могучимъ геніемъ, что ни маклаки, ни базаръ не въ состояніи измѣнить его великой судьбы.
Его геній слишкомъ разностороненъ, чтобы базаръ и невѣжество могли заглушить его.
Универсальность кинематографа такъ многозначительно что если даже допустить, что въ дальнѣйшемъ своимъ развитіи кинематографъ будетъ служить и рынку, то у него еще останется достаточно мѣста и для культурной и художественной дѣятельности.
Какъ литература и сцена могутъ служить высокому искусству и потѣхѣ толпы, просвѣщенію и развращенію, такъ и кинематографъ, экранъ котораго не можетъ сдѣлаться объектомъ какой-то особой усиленной просвѣти
Маклакъ пуститъ его на потребу и утѣху невѣжественной толпы.
Общественный дѣятель воспользуется имъ для своей культурно-просвѣтительной дѣятельности. Ученый и педагогъ используютъ его для науки.
Кинематографъ-театръ въ рукахъ истинныхъ художниковъ будетъ съ честью служить задачамъ подлиннаго искусства.
И т. д. и т. д.
Ошибка недоброжелательныхъ критиковъ кинематографа заключается въ томъ, что за хламомъ кинематографи
ческаго рынка они не сумѣли разглядѣть его сущности, удивительной, чрезвычайно живучей и таящей въ себѣ
Вопросъ этотъ чрезвычайно интересный и серьезный и подлежитъ спеціальному изслѣдованію, котораго мы сейчасъ не станемъ касаться.
Но полагаемъ, что фактъ этого замѣчательнаго явленія наблюдается всѣми, кто хоть разъ побывалъ въ кинотеатрѣ и присмотрѣлся къ публикѣ.
Пусть не подумаетъ читатель, что подобная аналогія кинематографа можетъ лишить насъ способности критически относиться къ нему.
Нѣтъ, этого не случится.
Уяснивъ себѣ сущность кинематографа, признавъ за нимъ выдающееся значеніе въ современной жизни всего
человѣчества и полагая, что онъ несетъ съ собою еще безграничныя возможности и откровенія, мы въ то же время сознаемъ, что настоящее его—еще только робкій младенческій лепетъ.
Мы не можемъ не видѣть, что кинематографъ попалъ въ руки людей, которыхъ больше занимаютъ интересы ру
бля, чѣмъ задачи искусства, науки, общественной жизни, и всего другого, на что направляется глазъ кинематографа.
Кинематографъ сейчасъ—геніальный ребенокъ, попавшій въ руки ловкихъ импрессаріо.
Ребенокъ обнаружилъ свою несомнѣнную геніальность. Но онъ еще слабый, неокрѣпшій, ни физически, ни духовно ребенокъ.
Его еще нужно вырастить, воспитать, обучить.
Ему еще нужно дать развить свой умъ, свою душу, усовершенствовать свой божественный даръ.
А его уже схватили жадныя руки безжалостныхъ эксплоататоровъ и вывели на эстраду въ короткихъ панталончикахъ, въ дѣтскихъ локончикахъ.
Геніальный ребенокъ выведенъ на рынокъ, продается съ публичнаго торга.
Невѣжественные дѣльцы наполняютъ свои карманы золотомъ за счетъ геніальнаго ребенка и—что имъ за дѣло до его судьбы!
Но ребенокъ все-таки одаренъ такимъ могучимъ геніемъ, что ни маклаки, ни базаръ не въ состояніи измѣнить его великой судьбы.
Его геній слишкомъ разностороненъ, чтобы базаръ и невѣжество могли заглушить его.
Универсальность кинематографа такъ многозначительно что если даже допустить, что въ дальнѣйшемъ своимъ развитіи кинематографъ будетъ служить и рынку, то у него еще останется достаточно мѣста и для культурной и художественной дѣятельности.
Какъ литература и сцена могутъ служить высокому искусству и потѣхѣ толпы, просвѣщенію и развращенію, такъ и кинематографъ, экранъ котораго не можетъ сдѣлаться объектомъ какой-то особой усиленной просвѣти
тельной цензуры, станетъ достояніемъ всѣхъ, кто захочетъ въ томъ или иномъ видѣ его использовать.
Маклакъ пуститъ его на потребу и утѣху невѣжественной толпы.
Общественный дѣятель воспользуется имъ для своей культурно-просвѣтительной дѣятельности. Ученый и педагогъ используютъ его для науки.
Кинематографъ-театръ въ рукахъ истинныхъ художниковъ будетъ съ честью служить задачамъ подлиннаго искусства.
И т. д. и т. д.
Ошибка недоброжелательныхъ критиковъ кинематографа заключается въ томъ, что за хламомъ кинематографи
ческаго рынка они не сумѣли разглядѣть его сущности, удивительной, чрезвычайно живучей и таящей въ себѣ