мочь улучшенію программы, такъ какъ очень часто и сами прокатныя конторы не въ состояніи улучшить качество своихъ картинъ.
Конъюнктура рынка имъ этого часто не позволяетъ. Вѣдь и прокатныя конторы не всегда могутъ купить то, что онѣ хотятъ. Вѣдь и онѣ ограничены въ своихъ правахъ.
Что же можетъ значить при этомъ отдѣльный возгласъ отдѣльнаго театровладѣльца.
Инертность театровладѣльцевъ дошла до того, что съ ними совершенно никто не хочетъ считаться.
Заграничные фабриканты заявляютъ, что Россія для нихъ ничего не стоитъ, и желанія Россіи при заготовленіи ими картинъ не могутъ быть приняты въ соображеніе.
И это говорится о Россіи, странѣ, которая еще недавно служила золотымъ дномъ для всѣхъ безъ исключенія иностранныхъ фабрикантовъ.
А съ другой стороны мы не можемъ обвинить въ высокомѣріи этихъ фабрикантовъ, такъ какъ максимальный ти
ражъ лентъ въ Россіи упалъ до 15—17 штукъ. Само собою, разумѣется, что на міровомъ рынкѣ эта цифра не имѣетъ никакого значенія.
Такимъ образомъ получается какой-то заколдованный кругъ.
Въ интересахъ фабрикантовъ продать возможно большее число картинъ въ Россіи, Россія же не можетъ принять больше 17 экземпляровъ.
Гдѣ же выходъ, гдѣ причина? Причина простая.
Нашъ рынокъ ограниченъ и разграниченъ.
На нашемъ рынкѣ имѣютъ довлѣющее значеніе только нѣсколько существующихъ конторъ и онъ сейчасъ совер
шенно закрытъ для новыхъ конторъ. Нашъ рынокъ закрытъ для новыхъ покупательскихъ силъ, каковы бы ни были ихъ покупательскія способности. Больше того, нашъ рынокъ при его современной конъюнктурѣ закрытъ для капитала.
Если капиталъ теперь еще можетъ войти въ кинематографію, то только при постройкѣ театровъ. Какъ покупательской же силѣ, капиталу, этой, казалось бы, не знающей для достиженія своихъ цѣлей препятствій, силѣ доступъ въ кинематографію закрытъ.
Ему вскорѣ будетъ закрытъ также и доступъ въ театростроительство, ибо для дорогихъ театровъ нужны первые экраны, существующія же прокатныя конторы, распредѣ
лившія между собой районы, не въ состояніи покупать больше того количества картинъ, которое они сейчасъ покупаютъ.
Вѣдь знаемъ же мы примѣры, когда многіе театры Москвы, пользовавшіеся до сихъ поръ первыми экранами, вынуждены были, за недостаткомъ программъ, перейти на вторые, третьи экраны.
Новыя прокатныя конторы не могутъ открыться, такъ какъ имъ негдѣ будетъ покупать ленты, такъ какъ большинство фабрикантовъ сосредоточили свои представительства въ существующихъ прокатныхъ конторахъ.
Намъ вполнѣ понятно, почему эти представительства перешли на прокатъ. Обезпечивъ себѣ монополію своихъ картинъ на извѣстный районъ, они находятъ для себя бо
лѣе выгоднымъ эксплоатировать въ этомъ районѣ свои ленты путемъ проката, чѣмъ путемъ продажи, такъ какъ въ этомъ случаѣ они могутъ обойтись небольшимъ, коли
чествомъ картинъ, которыя окупаются ими прокатомъ выгоднѣе, чѣмъ продажей.
Контракты же съ фабрикантами заключены на такое количество картинъ, какое имъ уже заранѣе распредѣлено на районахъ.
Вотъ откуда и получился тотъ, указанный нами выше, заколдованный кругъ.
Выйти изъ этого круга возможно только разрывомъ его. Для его же разрыва необходимо раскрѣпощеніе рын
ка и открытіе его для свободной продажи, для свободнаго доступа въ него свѣжихъ людей съ свѣжими капиталами.
И только тогда, когда будетъ достигнута свобода рынка, свобода покупки и продажи картинъ, возможно будетъ говорить и объ улучшеніи программъ. Сейчасъ фабрикан
ты не считаются съ нуждами Россіи, такъ какъ, каковы бы они ни были, а 17 экземпляровъ она должна взять.
Если же фабриканту будетъ поставленъ ультиматумъ, или давай хорошія картинги и тогда ты ихъ продашь много, или при плохихъ картинахъ ты ничего не продашь, то ясно, что онъ скорѣе согласится на первое.
Такимъ образомъ, улучшеніе программъ возможно только при указанныхъ условіяхъ. А съ улучшеніемъ про
граммъ, при чемъ это улучшеніе должно коснуться всего, и ихъ художественной стороны и ихъ длины, начнутся и улучшенные сборы, такъ какъ начнется большая посѣщаемость театровъ.
Само собой разумѣется, что каждый отдѣльный голосъ театровладѣльца на измѣненіе существующихъ условій рынка значенія имѣть не можетъ. Но когда этотъ голосъ соединится съ общимъ хоромъ другихъ голосовъ—его значеніе можетъ быть огромнымъ, можетъ быть рѣшающимъ.
Какъ соединить отдѣльные голоса театровладѣльцевъ? Сдѣлать это возможно только въ обществѣ театровладѣль
цевъ, которое и можетъ, заручившись общимъ довѣріемъ, выступить съ мощнымъ и рѣшительнымъ заявленіемъ.
Но для этого необходимо, чтобы всѣ театровладѣльцы вступили членами въ общество, такъ какъ только тогда оно будетъ имѣть силу для выступленія съ нужными заявленіями.
Поймите, господа, что ваша разрозненность—ваша гибель, ваше единеніе—ваша сила.
Сбросьте же вашу обычную лѣнь, встряхнитесь и подумайте о будущемъ, взгляните на ваше прошлое и разберитесь въ настоящемъ!
Въ утѣшеніе вашей лѣни мы должны указать вамъ, что, она, эта лѣнь, если она мила вашему сердцу — останется при васъ. Вы отгоните ее только на то время, которое вамъ нужно, чтобы хорошенько подумать!
Въ дальнѣйшемъ отъ васъ не потребуется никакой активной работы, благо есть еще люди, которые готовы работать за васъ, и для васъ.
Отъ васъ требуется только поддержка нравственная и матеріальная. Нравственную поддержку вы дадите этимъ людямъ, готовымъ работать за васъ, вашимъ согласіемъ
вступить въ члены того общества, которое основано для вашего же блага.
Матеріальная же поддержка ваша, въ видѣ ничтожнаго, въ сравненіи съ вашими расходами, членскаго взноса, имъ нужна для пользы этой же работы.
Притомъ помните, что люди эти работаютъ безвозмездно, и ваши деньги будутъ расходоваться не на оплату ихъ трудовъ, а исключительно только на нужды общества и расходоваться онѣ будутъ подъ контролемъ лицъ, избранныхъ изъ вашей же среды.
Итакъ, господа, хотите со временемъ достигнуть полнаго благополучія!
Оно зависитъ отъ васъ, и только отъ васъ.
Мы указали здѣсь только на одну изъ задачъ общества. Само собой разумѣется, что не одною только ею исчерпывается его будущая дѣятельность.
Передъ нимъ стоитъ еще много другихъ задачъ, разрѣшеніе которыхъ направлено къ вашему же благу.
Но о нихъ въ другое время.
Конъюнктура рынка имъ этого часто не позволяетъ. Вѣдь и прокатныя конторы не всегда могутъ купить то, что онѣ хотятъ. Вѣдь и онѣ ограничены въ своихъ правахъ.
Что же можетъ значить при этомъ отдѣльный возгласъ отдѣльнаго театровладѣльца.
Инертность театровладѣльцевъ дошла до того, что съ ними совершенно никто не хочетъ считаться.
Заграничные фабриканты заявляютъ, что Россія для нихъ ничего не стоитъ, и желанія Россіи при заготовленіи ими картинъ не могутъ быть приняты въ соображеніе.
И это говорится о Россіи, странѣ, которая еще недавно служила золотымъ дномъ для всѣхъ безъ исключенія иностранныхъ фабрикантовъ.
А съ другой стороны мы не можемъ обвинить въ высокомѣріи этихъ фабрикантовъ, такъ какъ максимальный ти
ражъ лентъ въ Россіи упалъ до 15—17 штукъ. Само собою, разумѣется, что на міровомъ рынкѣ эта цифра не имѣетъ никакого значенія.
Такимъ образомъ получается какой-то заколдованный кругъ.
Въ интересахъ фабрикантовъ продать возможно большее число картинъ въ Россіи, Россія же не можетъ принять больше 17 экземпляровъ.
Гдѣ же выходъ, гдѣ причина? Причина простая.
Нашъ рынокъ ограниченъ и разграниченъ.
На нашемъ рынкѣ имѣютъ довлѣющее значеніе только нѣсколько существующихъ конторъ и онъ сейчасъ совер
шенно закрытъ для новыхъ конторъ. Нашъ рынокъ закрытъ для новыхъ покупательскихъ силъ, каковы бы ни были ихъ покупательскія способности. Больше того, нашъ рынокъ при его современной конъюнктурѣ закрытъ для капитала.
Если капиталъ теперь еще можетъ войти въ кинематографію, то только при постройкѣ театровъ. Какъ покупательской же силѣ, капиталу, этой, казалось бы, не знающей для достиженія своихъ цѣлей препятствій, силѣ доступъ въ кинематографію закрытъ.
Ему вскорѣ будетъ закрытъ также и доступъ въ театростроительство, ибо для дорогихъ театровъ нужны первые экраны, существующія же прокатныя конторы, распредѣ
лившія между собой районы, не въ состояніи покупать больше того количества картинъ, которое они сейчасъ покупаютъ.
Вѣдь знаемъ же мы примѣры, когда многіе театры Москвы, пользовавшіеся до сихъ поръ первыми экранами, вынуждены были, за недостаткомъ программъ, перейти на вторые, третьи экраны.
Новыя прокатныя конторы не могутъ открыться, такъ какъ имъ негдѣ будетъ покупать ленты, такъ какъ большинство фабрикантовъ сосредоточили свои представительства въ существующихъ прокатныхъ конторахъ.
Намъ вполнѣ понятно, почему эти представительства перешли на прокатъ. Обезпечивъ себѣ монополію своихъ картинъ на извѣстный районъ, они находятъ для себя бо
лѣе выгоднымъ эксплоатировать въ этомъ районѣ свои ленты путемъ проката, чѣмъ путемъ продажи, такъ какъ въ этомъ случаѣ они могутъ обойтись небольшимъ, коли
чествомъ картинъ, которыя окупаются ими прокатомъ выгоднѣе, чѣмъ продажей.
Контракты же съ фабрикантами заключены на такое количество картинъ, какое имъ уже заранѣе распредѣлено на районахъ.
Вотъ откуда и получился тотъ, указанный нами выше, заколдованный кругъ.
Выйти изъ этого круга возможно только разрывомъ его. Для его же разрыва необходимо раскрѣпощеніе рын
ка и открытіе его для свободной продажи, для свободнаго доступа въ него свѣжихъ людей съ свѣжими капиталами.
И только тогда, когда будетъ достигнута свобода рынка, свобода покупки и продажи картинъ, возможно будетъ говорить и объ улучшеніи программъ. Сейчасъ фабрикан
ты не считаются съ нуждами Россіи, такъ какъ, каковы бы они ни были, а 17 экземпляровъ она должна взять.
Если же фабриканту будетъ поставленъ ультиматумъ, или давай хорошія картинги и тогда ты ихъ продашь много, или при плохихъ картинахъ ты ничего не продашь, то ясно, что онъ скорѣе согласится на первое.
Такимъ образомъ, улучшеніе программъ возможно только при указанныхъ условіяхъ. А съ улучшеніемъ про
граммъ, при чемъ это улучшеніе должно коснуться всего, и ихъ художественной стороны и ихъ длины, начнутся и улучшенные сборы, такъ какъ начнется большая посѣщаемость театровъ.
Само собой разумѣется, что каждый отдѣльный голосъ театровладѣльца на измѣненіе существующихъ условій рынка значенія имѣть не можетъ. Но когда этотъ голосъ соединится съ общимъ хоромъ другихъ голосовъ—его значеніе можетъ быть огромнымъ, можетъ быть рѣшающимъ.
Какъ соединить отдѣльные голоса театровладѣльцевъ? Сдѣлать это возможно только въ обществѣ театровладѣль
цевъ, которое и можетъ, заручившись общимъ довѣріемъ, выступить съ мощнымъ и рѣшительнымъ заявленіемъ.
Но для этого необходимо, чтобы всѣ театровладѣльцы вступили членами въ общество, такъ какъ только тогда оно будетъ имѣть силу для выступленія съ нужными заявленіями.
Поймите, господа, что ваша разрозненность—ваша гибель, ваше единеніе—ваша сила.
Сбросьте же вашу обычную лѣнь, встряхнитесь и подумайте о будущемъ, взгляните на ваше прошлое и разберитесь въ настоящемъ!
Въ утѣшеніе вашей лѣни мы должны указать вамъ, что, она, эта лѣнь, если она мила вашему сердцу — останется при васъ. Вы отгоните ее только на то время, которое вамъ нужно, чтобы хорошенько подумать!
Въ дальнѣйшемъ отъ васъ не потребуется никакой активной работы, благо есть еще люди, которые готовы работать за васъ, и для васъ.
Отъ васъ требуется только поддержка нравственная и матеріальная. Нравственную поддержку вы дадите этимъ людямъ, готовымъ работать за васъ, вашимъ согласіемъ
вступить въ члены того общества, которое основано для вашего же блага.
Матеріальная же поддержка ваша, въ видѣ ничтожнаго, въ сравненіи съ вашими расходами, членскаго взноса, имъ нужна для пользы этой же работы.
Притомъ помните, что люди эти работаютъ безвозмездно, и ваши деньги будутъ расходоваться не на оплату ихъ трудовъ, а исключительно только на нужды общества и расходоваться онѣ будутъ подъ контролемъ лицъ, избранныхъ изъ вашей же среды.
Итакъ, господа, хотите со временемъ достигнуть полнаго благополучія!
Оно зависитъ отъ васъ, и только отъ васъ.
Мы указали здѣсь только на одну изъ задачъ общества. Само собой разумѣется, что не одною только ею исчерпывается его будущая дѣятельность.
Передъ нимъ стоитъ еще много другихъ задачъ, разрѣшеніе которыхъ направлено къ вашему же благу.
Но о нихъ въ другое время.