РУССКІЙ ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ листокъ.

№ 10.

1-го АПРѢЛЯ.

1862 года.

НЕДҌЛЯ ВАӀЙ

Изъ священваго писанія (ев. отъ Іоан. гл. 12, ст. 12—18) извѣстно, что Спаситель, въѣзжая на ослѣ въ Іерусалимъ, для празднованія пасхи, былъ встрѣченъ жителями, пришедшими туда на праздникъ, съ финиковыми ваями (вѣтвями), при радо
стныхъ восклицаніяхъ : Осанна (спасеніе)/ благословенъ грядый во имя Господне.
Въ воспоминаніе этого торжественнаго событія, христіанская церковь издревле назвала шестой воскресный день четыредесятвицы или великаго поста Недѣлею Ваій и постановила праздновать его ежегодно.
Ваія значитъ собственно вѣтвь и такъ какъ въ сѣверныхъ странахъ финиковыя вѣтви замѣнены простою вербою, то и не
дѣля ваій въ разныхъ мѣстахъ Россіи называется различно: вербною субботою, вербнымъ воскресеньемъ и вербною не
дѣлею, потому-что въ это время освящаютъ у насъ зеленую вербу.
На Востокѣ, съ самыхъ первыхъ временъ христіанства, одинъ изъ святителей являлся въ день входа въ Іерусалимъ на ослѣ, и народъ, крича: осанна! бросалъ по его пути пальмовыя вѣтви. Св. Іоаннъ Златоустъ въ одной бесѣдѣ своей говоритъ: «въ этомъ шествіи, которое совершаю съ вами, простру не
вѣтви пальмовыя, во ученіе, чтобы, подобно вдовицѣ, принести двѣ лепты». Францисканецъ Каремъ, посѣтившій Палестину въ началѣ XVII вѣка, слѣдующимъ образомъ описываетъ видѣнный имъ обрядъ входа въ Іерусалимъ: «Для сохраненія воспоминанія о торжественномъ шествіи Спасителя, ежегодно въ день праздника входа, архіерей св. горы Сіона съ братіею, странниками и жителями Іерусалима, по примѣру Христа в учениковъ его, отправляют
ся въ Вйфсфагію и, облобызавъ тамъ св. землю, творятъ молитву; потомъ архипастырь говоритъ малому своему стаду поученіе, приличное времени и мѣсту. По окончаніи духовной бесѣды, діаконъ въ облаченіи читаетъ евангеліе отъ Матѳея, которое обы
кновенно въ этотъ день назначено для чтенія въ церкви и, при словахъ: тогда Іисусъ посла два ученика, глаголя има, архіерей обращается къ двумъ братіямъ, которые съ поклонами
приближаются къ нему, и говоритъ: Идита въ весь, яже прямо вама. Послѣ этого діаконъ оканчиваетъ евангеліе. Ме
жду тѣмъ двое братій идутъ ко граду, т.-е. къ тому мѣсту,
гдѣ нѣкогда была весь ослицы и, найдя приготовленнаго уже тамъ осла, покрытаго одеждою, ведутъ его къ архіерею, котораго и сажаютъ на него. Архипастырь, возсѣвъ на осла, шествуетъ чрезъ Масличную гору въ Іерусалимъ въ сопровожде
ніи духовенства и прочихъ вѣрныхъ, которые постилаютъ предъ нимъ на пути травы, цвѣты и свои одежды и, подобно дѣтямъ еврейскимъ, поютъ Осанна. По прибытіи къ тому мѣсту, гдѣ Христосъ, увидѣвъ градъ, оплакивалъ его, читается 19 глава евангелія отъ Луки, въ которой описывается плачъ Іисуса. По
томъ шествіе продолжается при безчисленномъ стеченіи народа. Такъ-какъ нельзя теперь входить чрезъ Золотыя ворота, то
процессія вступаетъ въ Сіонскія и оттуда достигаетъ церквв Спасителя. Тамъ архіерей сходитъ съ осла и по уставу совер
шаетъ въ церкви службу, которая оканчивается благословеніемъ народа».
Константинопольскіе патріархи ввели этотъ обычай при византійскомъ дворѣ. Олеарій, ссылаясь, въ своихъ путевыхъ запискахъ, на хронику флорентинскаго епископа Антонина, свидѣ
тельствуетъ, что императоръ Константинъ Мономахъ, жившій въ XI вѣкѣ, держалъ за узду лошадь у патріарха Михаила Келуарія. Историкъ же Пахимеръ сообщаетъ, что, въ день шествія на осляти, раздавались, при византійскомъ дворѣ, золотыя монеты и другіе подарки, называемые по имени праздника—Ваіа.
Тотъ же обрядъ Шествія на осляти встрѣчаемъ мы н на католическомъ Западѣ. Гильдебравдтъ, въ сочиненіи своемъ
De diebus festis, говоритъ, что Григорій Великій, въ концѣ YI вѣка, учредилъ въ вербное воскресенье св. хожденіе, которое при Карлѣ Великомъ вошло въ общее употребленіе на Западѣ, гдѣ этотъ праздникъ называется Dominica palmarum, In palmis и In ramis palmarum. Ко всему этому Киннамъ, въ своей Римской Исторіи, прибавляетъ, что и западные императоры водили коня подъ патріархомъ. Наконецъ, въ римско-католическихъ странахъ, кромѣ освященія ваій, существовалъ еще обычай, названный у нѣмцевъ голубою пасхою,—возить въ про
цессіи колесницу, на которую ставился рѣзной изъ дерева оселъ съ изображеніемъ возсѣдающаго на немъ Христа.
^Греко-россійская церковь также издревле празднуетъ недѣлю ваій. По патріархальной простотѣ и благочестію русской старины, прежде сами монархи, вмѣстѣ съ народомъ, ходили ло
матъ вербу на берега Неглинной и участвовали въ обрядѣ
шествія на осляти, который, конечно, скорѣе могъ быть заимствованъ отъ грековъ, чѣмъ отъ латынянъ. Когда именно
былъ введенъ въ Россіи этотъ обрядъ, въ точности опредѣлить трудно, но исторически онъ сдѣлался извѣстнымъ не ранѣе ХКІ вѣка, именно изъ чина поставленія всероссійскихъ митро
политовъ 15о9 и 1564 гг., что было однако не въ вербное воскресеніе; слѣдовательно, обрядъ шествія на осляти совер
шался не только въ недѣлю ваій, но и по другимъ случаямъ.
Англійскій писатель Гаклюйтъ слѣдующимъ образомъ описываетъ шествіе митрополита на осляти, въ царствованіе Іоанна Грознаго. «Въ недѣлю (воскресенье) ваій собирался народъ предъ обѣднею въ Кремль. Изъ Успенскаго собора выносили огромное дерево, представлявшее вербу; оно было обвѣшано разными плодами: яблоками, изюмомъ, смоквами и финиками; его укрѣпляли на двухъ саняхъ и везли тихо. Подъ деревомъ стояли пять отро
ковъ въ бѣлой одеждѣ и пѣли молитвы. За санями шли многіе юноши съ зажженными восковыми свѣчами и большимъ фона
ремъ; за ними несли двѣ высокія хоругви, шесть кадильницъ и шесть иконъ; за иконами слѣдовало болѣе ста священниковъ въ великолѣпныхъ ризахъ, осыпанныхъ жемчугомъ; за впми бояре
и сановники, и наконецъ самъ государь и митрополитъ. Послѣдній ѣхалъ, сидя бокомъ, на конѣ, покрытомъ бѣлымъ полотномъ, изъ котораго были сдѣланы и длинныя ослиныя уши. Святитель держалъ на колѣняхъ лѣвою рукою евангеліе, окованное золо
томъ, а правою благословлялъ народъ. Коня велъ бояринъ, а государь придерживалъ одною рукою длинный поводъ узды; въ другой же—несъ вербу. Путь митрополиту устилали сукнами.