(хороша примѣта—человѣкъ едва не умеръ), то вѣроятно потому, что она принадлежитъ къ «высшему свѣту», въ которомъ ея позоръ могъ бы быть замѣченъ всѣми и принести виновнику «соблазнительную честь», и наконецъ, что она считаетъ пре
слѣдованія его за тяжкое для себя оскорбленіе, болѣе сильное, чѣмъ прежній
Холодный, строгій разговоръ.
Послѣднее уже навѣрно неискренно; что касается до остальнаго, то хотя, конечно, не дешево стоила Татьянѣ возможность принад
лежать къ «высшему свѣту», во все-таки ей не слѣдовало считать это преимущество достаточнымъ къ тому, чтобы привлечь къ пей такого человѣка, какъ Онѣгинъ, который, какъ мы уже ска
зали, давно долженъ былъ пресытиться успѣхами, приносящими «соблазнительную честь». Сама-же княгиня, нѣсколько далѣе, говоритъ (и на этотъ разъ, по нашему мнѣнію, искренно), что она рада бы отдать
Всю эту ветошь маскарада,
Весь этотъ блескъ, п шумъ, и чадъ
за тѣ мѣста, гдѣ она въ первый разъ видѣла Онѣгина, и за тѣмъ прибавляетъ:
А счастье было такъ возможно, Такъ близко!
Дѣйствительно матеріальныхъ преградъ не существовало, сама ова была моложе и лучше—какъ тутъ не состояться счастью! Въ заключеніе, Татьяна говоритъ:
Я вышла замужъ. Вы должны, Я васъ прошу меня оставить.
Я знаю, въ вашемъ сердцѣ есть И гордость, и прямая честь.
Я васъ люблю (къ чему лукавить?), Но я другому отдана
И буду вѣкъ ему вѣрна.
Что заключается въ этихъ словахъ, на чемъ основанъ рѣшительный отказъ Татьяны отвѣчать на любовь Онѣгина? На эти вопросы наши критики отвѣчали весьма различно. Нѣкоторые полагаютъ, что Татьяна только кокетничала своею привязанностью къ Евгенію; а мы думаемъ, что она дѣйствительно его лщбитъ, но любовью, которую она сама похоронила для дѣйствительности и перенесла въ область воображенія; любитъ его преимущественно въ тѣ завѣтныя минуты, когда на нее находитъ потреб
ность уйти въ свой внутренній міръ й нарисовать себѣ картину счастія. Что бы ни произошло, но онъ всегда останется въ ея глазахъ цѣлою головою выше всѣхъ людей, которыхъ она знала.
По какъ могла она, при такомъ мнѣніи, сказать ему, что онъ ищетъ ея любви рада «соблазнительной чести», объ этомъ слѣ
дуетъ спросить у женщинъ: всякій, кто знаетъ ихъ, знаетъ
также, что рѣдкая женщина въ взвѣствую минуту, подъ вліяніемъ извѣстнаго настроенія, ве скажетъ иногда чего ннбудь прямо противоположнаго ея постоянному образу мыслей. Притомъ же кто знаетъ, думала ли Татьяна то, что говорила, и не стара
лась ли она держаться за это безобразное представленіе именно
для того, чтобы отдалить отъ себя искушеніе. А рѣшимость во что бы то ни стало остаться вѣрною князю? Эта рѣшимость, какъ мы уже сказали, происходитъ ие отъ уваженія къ мужу,
о которомъ во всей рѣчи не сказано ни слова, не отъ боязни пересудовъ—для этого натура Татьяны слишкомъ сильна и бла
городна, не отъ религіозныхъ побужденій, какъ могло бы быть у католички пли протестантки, а прямо отъ понятія ея о чести и благородствѣ и отъ нераздѣльной съ неиспорченною славянскою натурою вѣрности данному слову. Да будетъ мнѣ стыдно, гово
рили предки наши, вмѣсто всякой клятвы, и иноземцы вѣрили имъ
Въ заключеніе нашей статьи приведемъ слова Бѣлинскаго. «Пусть идетъ время и приводитъ съ собою новыя потребности,
новыя Идеи; пусть растетъ русское общество п обгоняетъ «Онѣгина»; какъ бы далеко оно ни ушло, но всегда будетъ оно любить эту поэму, всегда будетъ останавливать на ней исполненный любви и благодарности взоръ». А мы отъ себя прибавимъ: много долженъ потрудиться русскій человѣкъ, пока общество наше окончательно обгонитъ «Онѣгина», то есть дости
гнетъ до такого развитія, при которомъ ни одинъ благородный и даровитый человѣкъ не останется празднымъ членомъ этого обще
ства, какъ Онѣгинъ, и ни одна дѣвушка, съ чистою душою, не обезобразитъ свою жизнь, подъ вліяніемъ варварскихъ понятій,, какъ Татьяна!
Ѳ. Ненарокомовъ.
Въ № 10 Русск, Худож. Листка изображено: Совершеніе обряда «шествія на осляти», въ Москвѣ, при Іоаннѣ Грозномъ (съ рисунка академика А. О. Шарлеманя).
РусскійХудожеств. Листокъ выходитъ трираэа въ мѣсяцъ: І-го,ІО-го в20-го чиселъ (36 нумеровъ въ годъ) Подписныя цѣвы, съ доставкою на домъ здѣсь, въ С. Петербург, и съ пересылкою вовнѣ города Имперіи, Царства Польскаго и Великаго Княжества Финляндскаго: 9 РУБ. СЕРЕБ. СЛОЖЕННЫЕ экземлпяры въ иаглухо-заклеенныхъ конвертахъ, оъпечатными адресами; разсы -
по выходѣ въ свѣтъ (той оаза въ мѣсяцъ); І2 РУБ. СЕР. НЕСЛОЖЕННЫЕ, навернутые напалки и обшитые холстомъ, съ печатными адресами; разсылаются не три раза, «
НЕСЛОЖЕННЫЕ же, обшитые КЛЕЕНКОЙ, U руб. сер. ПОДПИСКА ПРИНИМАЕТСЯ: ВЪ, С. ПЕТЕРБУРГЪ, въ Повторѣ
редакціи Сѣверной Пчелы, у Почтамтскаго мостика, въ домѣ Греча; въ книжныхъ магазинахъ: Ѳ. В. Базунова, А. Давыдова, I .Печаткина,М.О. ВольФа и Я.А. Исакова) въаГостиномъ Дворѣ); въ эстампныхъ магазинахъ- Гг Фельтена Даціаро и Бегрова (на Невскомъ проспектѣ),а въ Газетной Экспедиціи С. ІІетероургскаго Почтамта. ВЪ МОСКВѢ,въ книжномъ магазинѣ И. В.Базуновѣ
в^нагазинѣ Гмамповт^г. Даціа^о^^а^узвец^омъ М^сту^ ивъ Газетной Экспедиціи Московскаго Почтамта. ВЪ ОДЕССѢ, у Г.Бѣлаго. ВЪ ВАРШАВѢ, въ Газетной Экспедиціи и у В. Исто, ѵвна Гг Г ПЕТЕРБУРГСКІЕ И МОСКОВСКІЕ ПОДПИСЧИКИ МОГУТЪ, ПО ПРИМѢРУ ПРЕЖНИХЪ ЛѢТЪ, ПОЛУЧАТЬ САМИ ВСѢ НУМЕРА НЕСЛОЖЕННЫМИ, НЕМЕДЛЕННО Hq ВЫХОДѢ ВЪ СВѢТЪ первые за ДЕВЯТЬ руб. сереб., изъ конторы редакціи Сѣверной Пчелы и изъ магазина Ѳ. В. Базунова; а вторые за ДЕСЯТЬ руб. сер., изъ магазина И. В. Базунова0 Желающіе имѣть Р. х! Л. за прежніе (съ 1851 по 1861) годы, со всѣми вышедшими, въ то время, рисунками, благоволятъ адресоваться непосредственно къ самому издателю, по нижеозначенному адресу; цѣна за каждый годъ та же, что и въ нынѣшнемъ.
Гг. иноіородные благоволятъ относиться къ самому издателю, Академику Василію Ѳедоровичу Іимму, въ L. Петербургѣ, па Васильевскомъ Острову, въ Третьей Линіи, въ собственномъ домѣ подъ № 24-мъ.
Печатать позволяется. С. Петербургъ, 29-го Марта 1862 года. Ценсоръ В. Бекетовъ.
Въ Типографіи Губернскаго Правленія.
слѣдованія его за тяжкое для себя оскорбленіе, болѣе сильное, чѣмъ прежній
Холодный, строгій разговоръ.
Послѣднее уже навѣрно неискренно; что касается до остальнаго, то хотя, конечно, не дешево стоила Татьянѣ возможность принад
лежать къ «высшему свѣту», во все-таки ей не слѣдовало считать это преимущество достаточнымъ къ тому, чтобы привлечь къ пей такого человѣка, какъ Онѣгинъ, который, какъ мы уже ска
зали, давно долженъ былъ пресытиться успѣхами, приносящими «соблазнительную честь». Сама-же княгиня, нѣсколько далѣе, говоритъ (и на этотъ разъ, по нашему мнѣнію, искренно), что она рада бы отдать
Всю эту ветошь маскарада,
Весь этотъ блескъ, п шумъ, и чадъ
за тѣ мѣста, гдѣ она въ первый разъ видѣла Онѣгина, и за тѣмъ прибавляетъ:
А счастье было такъ возможно, Такъ близко!
Дѣйствительно матеріальныхъ преградъ не существовало, сама ова была моложе и лучше—какъ тутъ не состояться счастью! Въ заключеніе, Татьяна говоритъ:
Я вышла замужъ. Вы должны, Я васъ прошу меня оставить.
Я знаю, въ вашемъ сердцѣ есть И гордость, и прямая честь.
Я васъ люблю (къ чему лукавить?), Но я другому отдана
И буду вѣкъ ему вѣрна.
Что заключается въ этихъ словахъ, на чемъ основанъ рѣшительный отказъ Татьяны отвѣчать на любовь Онѣгина? На эти вопросы наши критики отвѣчали весьма различно. Нѣкоторые полагаютъ, что Татьяна только кокетничала своею привязанностью къ Евгенію; а мы думаемъ, что она дѣйствительно его лщбитъ, но любовью, которую она сама похоронила для дѣйствительности и перенесла въ область воображенія; любитъ его преимущественно въ тѣ завѣтныя минуты, когда на нее находитъ потреб
ность уйти въ свой внутренній міръ й нарисовать себѣ картину счастія. Что бы ни произошло, но онъ всегда останется въ ея глазахъ цѣлою головою выше всѣхъ людей, которыхъ она знала.
По какъ могла она, при такомъ мнѣніи, сказать ему, что онъ ищетъ ея любви рада «соблазнительной чести», объ этомъ слѣ
дуетъ спросить у женщинъ: всякій, кто знаетъ ихъ, знаетъ
также, что рѣдкая женщина въ взвѣствую минуту, подъ вліяніемъ извѣстнаго настроенія, ве скажетъ иногда чего ннбудь прямо противоположнаго ея постоянному образу мыслей. Притомъ же кто знаетъ, думала ли Татьяна то, что говорила, и не стара
лась ли она держаться за это безобразное представленіе именно
для того, чтобы отдалить отъ себя искушеніе. А рѣшимость во что бы то ни стало остаться вѣрною князю? Эта рѣшимость, какъ мы уже сказали, происходитъ ие отъ уваженія къ мужу,
о которомъ во всей рѣчи не сказано ни слова, не отъ боязни пересудовъ—для этого натура Татьяны слишкомъ сильна и бла
городна, не отъ религіозныхъ побужденій, какъ могло бы быть у католички пли протестантки, а прямо отъ понятія ея о чести и благородствѣ и отъ нераздѣльной съ неиспорченною славянскою натурою вѣрности данному слову. Да будетъ мнѣ стыдно, гово
рили предки наши, вмѣсто всякой клятвы, и иноземцы вѣрили имъ
Въ заключеніе нашей статьи приведемъ слова Бѣлинскаго. «Пусть идетъ время и приводитъ съ собою новыя потребности,
новыя Идеи; пусть растетъ русское общество п обгоняетъ «Онѣгина»; какъ бы далеко оно ни ушло, но всегда будетъ оно любить эту поэму, всегда будетъ останавливать на ней исполненный любви и благодарности взоръ». А мы отъ себя прибавимъ: много долженъ потрудиться русскій человѣкъ, пока общество наше окончательно обгонитъ «Онѣгина», то есть дости
гнетъ до такого развитія, при которомъ ни одинъ благородный и даровитый человѣкъ не останется празднымъ членомъ этого обще
ства, какъ Онѣгинъ, и ни одна дѣвушка, съ чистою душою, не обезобразитъ свою жизнь, подъ вліяніемъ варварскихъ понятій,, какъ Татьяна!
Ѳ. Ненарокомовъ.
Подписка на Русскій Художественный Листокъ 1862 года принимается на тѣхъ
же условіяхъ и въ тѣхъ же мѣстахъ, какъ а въ 1861 году. Подписывающимся вы* даются всѣ вышедшіе нумера, начиная съ перваго*
Въ № 10 Русск, Худож. Листка изображено: Совершеніе обряда «шествія на осляти», въ Москвѣ, при Іоаннѣ Грозномъ (съ рисунка академика А. О. Шарлеманя).
РусскійХудожеств. Листокъ выходитъ трираэа въ мѣсяцъ: І-го,ІО-го в20-го чиселъ (36 нумеровъ въ годъ) Подписныя цѣвы, съ доставкою на домъ здѣсь, въ С. Петербург, и съ пересылкою вовнѣ города Имперіи, Царства Польскаго и Великаго Княжества Финляндскаго: 9 РУБ. СЕРЕБ. СЛОЖЕННЫЕ экземлпяры въ иаглухо-заклеенныхъ конвертахъ, оъпечатными адресами; разсы -
по выходѣ въ свѣтъ (той оаза въ мѣсяцъ); І2 РУБ. СЕР. НЕСЛОЖЕННЫЕ, навернутые напалки и обшитые холстомъ, съ печатными адресами; разсылаются не три раза, «
НЕСЛОЖЕННЫЕ же, обшитые КЛЕЕНКОЙ, U руб. сер. ПОДПИСКА ПРИНИМАЕТСЯ: ВЪ, С. ПЕТЕРБУРГЪ, въ Повторѣ
редакціи Сѣверной Пчелы, у Почтамтскаго мостика, въ домѣ Греча; въ книжныхъ магазинахъ: Ѳ. В. Базунова, А. Давыдова, I .Печаткина,М.О. ВольФа и Я.А. Исакова) въаГостиномъ Дворѣ); въ эстампныхъ магазинахъ- Гг Фельтена Даціаро и Бегрова (на Невскомъ проспектѣ),а въ Газетной Экспедиціи С. ІІетероургскаго Почтамта. ВЪ МОСКВѢ,въ книжномъ магазинѣ И. В.Базуновѣ
в^нагазинѣ Гмамповт^г. Даціа^о^^а^узвец^омъ М^сту^ ивъ Газетной Экспедиціи Московскаго Почтамта. ВЪ ОДЕССѢ, у Г.Бѣлаго. ВЪ ВАРШАВѢ, въ Газетной Экспедиціи и у В. Исто, ѵвна Гг Г ПЕТЕРБУРГСКІЕ И МОСКОВСКІЕ ПОДПИСЧИКИ МОГУТЪ, ПО ПРИМѢРУ ПРЕЖНИХЪ ЛѢТЪ, ПОЛУЧАТЬ САМИ ВСѢ НУМЕРА НЕСЛОЖЕННЫМИ, НЕМЕДЛЕННО Hq ВЫХОДѢ ВЪ СВѢТЪ первые за ДЕВЯТЬ руб. сереб., изъ конторы редакціи Сѣверной Пчелы и изъ магазина Ѳ. В. Базунова; а вторые за ДЕСЯТЬ руб. сер., изъ магазина И. В. Базунова0 Желающіе имѣть Р. х! Л. за прежніе (съ 1851 по 1861) годы, со всѣми вышедшими, въ то время, рисунками, благоволятъ адресоваться непосредственно къ самому издателю, по нижеозначенному адресу; цѣна за каждый годъ та же, что и въ нынѣшнемъ.
Гг. иноіородные благоволятъ относиться къ самому издателю, Академику Василію Ѳедоровичу Іимму, въ L. Петербургѣ, па Васильевскомъ Острову, въ Третьей Линіи, въ собственномъ домѣ подъ № 24-мъ.
Печатать позволяется. С. Петербургъ, 29-го Марта 1862 года. Ценсоръ В. Бекетовъ.
Въ Типографіи Губернскаго Правленія.