ДЕЙСТВУЮЩЕГО ФЛОТА И ИЗ ТЫЛА ВРАГОВ! * МИНА ВЗОРВАНА из На Север- Товарищи редакции!

Москва «Комсомольской * МОРЯК-ЛЮБИМЕЦ *

ПИСЬМА С

правде»

ГРОЗА

РОДИНЫ,

* СЕРДЦА нят, что мы не сдаемся, что меня нет, но есть вы. Ваш Николай Г.». «Прощайте все, кто был дорог мне, а море, Черное море, тебя хотя бы посмот- реть один раз. П. Т.». «Черноморец умрет, но с пссней. Юрий». «Братишка Колька, балтиец дорогой! Помни меня, береги мать. Твой бра: Олег». Мы читали эти надписи, и каждый из нас мысленно представлял себе этих му- жественных советских моряков. По правде говоря, в этот день никто из нас не мог работать. Мы как-то сразу все задумались и долго, долго молчали. Мы искали еще какие-либо следы, которые могли нам рас- сказать о последних тяжелых часах жизни этих людей. В печи я заметила не со- всем естественно отваленный камень. По всему было видно, что его отвалили с целью. Инстинктивно чувствуя, ччто за этим камнем что-то должно скрывалься, я отияла его и, пошарив в проломе, нашла маленькую бумажку. Я бережно отряхну- ла ее от пыли, развернула и прочла на- писанное на пей вслух. Вот содержание записки: «Я, танкист Абросимов, хочу вам, дру- зья, сказать, что так, как умирали моря- ки-черноморцы, я не забуду никогда. Их пытали, терзали, проналывали раскален- ным железом, вывертывали руки, а они пели песни, да нам говорили: «Смотрите, друзья, если кому удастся вырваться от- сюда, не забудьте рассказать там, на воле, что моряк--это сталь, и нас не согнет никакая сила. За Родину, за Сталина, за родную Украину!» Эти слова моряки про- износили во время пыток. А пытали их на глазах у всех военнопленных, чтобы другие не думали противиться. Потом мы узнали, что моряки задушили двух немец- ких часовых, но убежать им не приш- лось». Черноморцев замучили, но эти докумен- ты говорят о том, что ни один из них не склонил своей гордой головы перед палачами. Я пишу вам это письмо, до- рогие товарищи, для того, чтобы вы обязательно через свою газету расска- зали советским людям о мужестве черно- морцев. Пусть на комсомольских собра- пиях прочтут о безвестных моряках. Пусть молодые матросы почтут их память вставанием. Я знаю, пет большей пруж- бы, чем дружбы между моряками. За кровь товарища они прольют реки вражеской кро- ви, и за гибель моряков в лагере, что у шахты, балтийцы, черноморцы, северо- морцы, матросы всех морей и флотилий жестоко отомстят гитлеровцам. Р. ШЕИНА. г. Чистяково Сталинской области.

ГОРДЫЕ Дорогие товарищи!

ном флоте служат два брата - Дмитрий и Сергей Ведерниковы. Служат на одном тральщике, Прославилась братья своей сме- лостью и ловкостью, особенно при обезвре- живани мин. Северомерцы помнят, как, впервые попав в жаркий бой, братья Ве- дерниковы сразу показали себя настоящими моряками. С тех пор за нами утвердилась слава отважных. Недавно во время похода братья, сво- бодные от вахты, отдыхали в кубриже, Раз- дался сигнал «боевая тревога». Курсовой сорок пять - силуэт не- опознанного корабля, - доложили на мо- стике, и сразу люди разбежались по своим местам. Тральщик обнаружил фашист- скую подводную лодку. Раздалась команда. Два залпа последовали один за другим. С борта было видно, каҡ один каш снаряд попал во вражескую лодку, Фашисты попы- тались скрыться в тумане. Но не паков командир тральщика, чтобы оставить в по- кое израненного зверя, Преследуя подвод- ную лодку, тральщи с честью выполнил свой долг. Бой кончился, Тральщик продолжал свою будничную работу - тралил мины, очищая фарватер. Через некоторое время тюсле боя развед- чики обнаружили пять плавающих смерто- посных черных шаров. Они то показывались на поверхности моря, то исчезали. Коман- дир точно определил - это шары-мины. Шторм их сорвал с якорей, и вот течение  берегам. несет сейчас шары к нашим

Это пшсьмо пишет вам жена недавно погибшего моряка. Я не знаю подробно- стей юмерти моето мужа, но верю, что по- гиб он, как моряк, не уронив флотской чести. Верю в это потому, что сама виде- ла, как умирали моряки, - гордо, думая не о смерти, а о победе. Вот почему я ре- пила написать вам это письмо.  Это было накануне прихода Красной Ар- мии в Донбаос. Возле одной шахты немпы организовали лагерь для военнопленных. Прежде чем рассказать о том, что твори- лось в этом латере, я хочу вкратце опи- сать, что собой представляла шахта до войны. Это был замечательный уголок Донбасса, Город и шахтерский поселок уто- пали в зелени. Здесь были клуб, театр, десятилетка, больница, ясли, детский сал. Немцы все взорвали, все разрушили. Правда, на другой же день после прихода Красной Армии в паш город шахтеры - все от мала до велика - дружно принл- лись за восстановление шахт, родных оча- гов и домов общественного пользования. Мы восстановим все, как было до войны, даже лучше. Пройдут годы, и наши дети только по рассказам будут знать о том, как на месте пепелищ и руин мы возрож- дали жизнь. Многое забудется, но никто не сумеет забыть страшной картины, которую мы наблюдали в лагере военнопленных в дни оккупации. Лагерь был огорожен тремя рядами ко- лючей проволоки. Посередише между ря- дами колючей проволоки проходил электря- ческий провод, который исключал всякую возможность побега. Здесь жили наши сол- даты, которых немцы подобрали раненымв на поле боя. Среди пленных были русские моряки. Их больше всех ненавидели нем- цы. Восстанавливая помещения, в которых жили военнопленные, я недавно встретила надписи на стене, которые свидетельству- ют о последних днях, а может быть, и часах жизни моряков, мужеством и стой- костью которых мы восхищались и рашь- ше. В одном доме на стене я увидела та- кую надпись: «Братишки! Черноморцы дорогие! Не думайте, что я попал в плен здоровым. Я был тяжело ранен, но подлечили, своло- чи, чтобы использовать, как рабочего. Не иду. Сегодня били, отбили все до селе- зонки, прощайте. Ваш Михаил Л.». Чуть левее были другие нарписи. Я привожу их дословно, не искажая ци од- ной буквы: «Сегодня меня не будет, но останетесь вы, моряки-черноморцы. За меня, братиш- ки, пошлите несколько пуль, пусть пом-



Қомендоры открыли огонь, Столбы воды поднялись над морем, Все новые и вовые мины обнаруживали наблюдатели. Много мин было расстреляно из орудий. Когда же тральщик приблазился к группе плавающих мин, за дело взялись бралья Ведерниковы. На шлюпке, преодолевая надосильную штормовую волну, они подошли вплотную к мине, подвязали специальный патрон, отошли на некоторое расстояние взорвали мину. Так они проделывали не- фа-колько раз. был свободен. То, что делают братья Ведерниковы, очень опасно, но сни делают это умело и потому всегда с успехом. Я сделад зари- совку одного из боевых эпизодов, в кото- ром участвовали братья Ведерниковы, По- сылаю ее вам, Возможно вспользуете. Северный флот. Рис. A. МЕРКУЛОВ. А.

Фотоэтюд главстарцины А, соколенко.

ЧЕРНОМОРСКИИ ФЛОТ. Вечер на рейде.

МЕ Ч ТЫ М А Т Р О СОВ На Малаховом кургане построить панораму второй Севастопольской обороны. Она бы мог привести вам бесконечное количество пред- ложений и мыслей, высказан- ных черноморцами: тут и вос- становление памятников Нахи- Тотлебену и другим; тут и строительство огромного предлагаетвоенно-морского завода, театра, памятника летчикам и т. д. не знаю, насколько все эти должна быть вдвое больша старой. На нижней части сада в барельефах изобразитьФарватер самые яркие зпизоды незабы- ваемых дней 1941-1942 го- дов. Вокруг верхней части фа- сада установить скульптуры гороев Севастополя. А на са- мом верху здания - большие фигуры моряка и красноармей- ца». мысли и предложония мо- гут быть реализованы ар- хитекторами и инженерами, которым предстоит руково- дить восстановлением горо- Думаю, что кое-что, не- сомненно, поможет им в их большой творческой работе. Но главное в том, что моряки хо- тят видеть свой Севастополь прекрасным, лучезарным, веч- хранящим память о герои- чоских днях. Если это письмо представля- ет накой-то интерес, прошу его опубликовать. С приветом Младший лейтенант Қ. ВЛАДИМИРОВ. Черноморский флот. Дорогие товарищи! Эти дни заполнены боль- шой народной радостью. Мы, моряки, радуемся вдвойне. Вадь нет для нас более люби- в главную базу; сигнальщик докладывает: «Вижу статую Сталина». И все уке будут знать, что пришли домой». Другой моряк, Кульминский, преградить врагу путь к го- роду. Все помнят замечательный подвиг моряков из дзота № 11. Эти герзи в критическую ми- Выше должен предпагает установить на вер- шине Исторического бульвара огромную пятиконечную звез- ду, сверкающую 250 самыми дорогими бриллиантами. B центре звезды должна быть светящаяся фигура моряка. Эту звезду Кульминский предпагает укрепить на вер- шинэ шпиля, основанием которого послужит четырех- угольное здание, по карнизам которого надо установить брон- зовые группы моряков. Первая группа должна изображать краснофлотцев, обвязанных гранатами, стремительно бро- сающихся под танк. Другая группа -- краснофлотцы с ав- томатами идут в атаку. этих двух скульптурных групп -- барельефное изобра- жение краснофлотца, прикры- вающого огнем пулемета своих товарищей, наступающих немцев. бе-«Я Уважаемые товарищи! Вряд ли мне надо рассказывать вам о том, как трогательно хранят моряки замечательные трали ции героев-матросов, как режно хранят память о пагших друзьях. Вот краснофлотец Драй просит поставить возле Графской пристани памятник пяти героям-черноморцам, ко- торые в дни обороны Севасто- поля бросились под немецкие танки, чтобы телами своими  нуту боя перед портретом то- варища Сталина торжественно поклялись, что умрут, но вра- га не пропустят. Краснофлотец Тарасенко считает, что гарни- зону дзота № 11 на Историче- ском бульваре надо поставить памятник, на пьедестале кото- рого высечь их имена и текст данной ими клятвы. Легндарный Малахов кур-  ган! Кто из советских людей не помнит, как героически сражались здесь бойцы и мат- росы, защищая Севастополь.мову, И вот на этом кургане красно- флотец Хливнюк поставить бронзовый памятник высотою в десять метров, Он мо-да. изображать советского моряка, пожимающего руку матросу Кошке. У подножья с левой стороны-фигуры совет- ских моряков с автоматами, с правой стороны - фигуры ряков, участников первой ге- роической обороны. Коренной житель Севастопо- ля мичман Лужков в одном из свзих писем писал: мого города, чем Севастополь. нем мы думали дни и ночи, к нему рвалось наше сердце, за него мы готовы были отдать жизнь. Наша любовь к Сева- стополю безгранична. В этом письмо мно хочатся рассказать вам о матросских думах, свя- занных с освобождением этого замечательного города. Едва первые выстрелы на- ших орудий возвестили о на- чале наступления в Нрыму, как на всех кораблях загово- рили о Севастополе. Мы знали, ли, красавец-город в руины, зна- ли, что, уходя, они постарают- ся довершить свое гнусное да- «С именем великого пол- ководца товарища Сталина черноморсние моряки шли в атани. Сталине они думали в окопах, на батареях, на кр- раблях. В будущем Севастополе должна стоять величественная статуя вождя. Она должна воз- вышаться над всем городом. ло. Но радость близкого осво- бождения города вызывала в наждом из нас думы о его бу- дущем. Много интересных, ис- кренних пожеланий высказали матросы. Вот, например, краснофло- тец Агафонов говорил: Представьте себе день неда- леного будущего: корабли идут

M A IP A Уважаемые товарищи! В отличие от писем, которые вы уже ром в окопах неожиданно все вскочили п запричали на разные голоса: моих прежних неоднократно получали меня, это письмо я пишу, даже не зная, будете ли вы его публиковать. Но мне хочется рас- сказать вам об одной девушке, главном старшине, которую все моряки запросто зовут Марийкой. Мы встретились с ней под самым Севастополем, на позициях ба- тареи, приютившейся у горы среди зеле- ных кустов можжевельника, нарядных, но колючих, как ежи. Высокий моряк-ав- томатчик подошел к Марийке, нежно поло- жил ей руку на плечо и сказал: - Ну, Марийка, поздравляю. Вотв подошли к Севастополю! Видишь? Обеща- ли притти и пришли. А домишко твой, как думаешь, цел?- Он сказал это громко, и я невольно посмотрел на Марийку. Передо мной была невысокого роста девушка с очень умными глазами. На груди у нес были орден Красной Звевды и медаль «За оборону Севастополя». Даже не расспра- девушка прошла боевой путь обороны го- шла под его стены, чтобы навсегда из- гнать отсюда гитлерювцев. Путь Марий- киэто путь многих тысяч советских лю- дей, и, может быть, не стоило бы о нем говорить, но, право же, товарищи, Марий- ка так была счастлива, так буйно выра- жала свою радость, видя перед собою Се- вастополь, что не рассказать о ней просто не моту. Она выросла в Севастополе, на улице Каманина, в доме № 6. Это небольшой домик, окруженный зеленым садиком. Вся Северная сторона знала бойкую комсомол- ку, дочь портового рабочего, сестру моря- ка, с первых дней ушедшего на фронт. Вслед за братом она проводила и отца. Немцы рвались к Крыму. И вот тогда со- всем еще хрупкая Марийка пришла в воен- комат с просьбой послать ее на фроит. Теперь опа рассказывает с улыбкой о том, как на ее заявлении райвоенком наложил короткую резолюцию:: «Подождать». Это райвоенкому легко было ждать, говорит Марийка,- а мне не совсем. Ког- ла уже па улицах города рвались снаря- ды, а мимо моих окон все чаще и чаще стали проходить раненые, я не могла уси- деть дома. Вот в те тяжелые дни в морской брига- де на Мокензиевых горах появилась сани- тарка-юброволен Марийка Толоконникова. Надо ли говорить, как страшно бывает человеку в первом бою, как опасно десят- ки раз подряд в день под пулями и оскол- ками ползать по земле к раненым и от- носить их в укрытие. Много раз девушка рисковала своей жизнью, спасая се другим. На Мекензиевых горах от непрерывных оев стояла невероятная духота. Марийка не знала отдыха ни днем, ни ночью. Ее глаза, спрятанные под дужкой тонких бровей, краснели тогда от усталости и бессонницы, Но непависть к пемцам прида- вала ей силы. В этих боях взрывной волной контузило санитарку. И одна мысль трево- тальоном, что но вернется он она к маленькому домику на Северной стороне. А у домика Марийки стояла наша пуш- ка. Потом ее оттянули дальше в город, улицу перерезали позитии. Севастополь продолжал сопротивляться, И как-то вече- Марийка снова пришла в свой баталь- он. Она никуда не уезжала, несмотря на настояния врачей. И едва окрепла, при- шла к своим старым боевым друзьям. Спо- ва ее звонкий голос слышали моряки, п никто тогда не расспрашивал девушку том, почему она не эвакуировалась, а ос- талась здесь, в Севастополе. Ее возвра- щение об ясняло все. Бои становились все ожесточеннее. На Корабельную сторону прорвались немецкие танки. Марийка видела, как вражеские сна- ряды нащупали угол дома, как потом блес- нуло пламя. Марийка прикрыла своим телом раненого, которого эвакуировала. Осколок снаряда впился ей в голову. Моряки вынесли девушку из города на бухое. Чтобы онасти Марийсу, торства бойнов осталась прикрывать отход в ей уже по Здесь сказали: Новороссийоке. Верховного Ни сдан.

e e

прожил в Совастополе всено свои пятьдосят лет. Сейчас я служу на линкоре «Севасто- поль». Мой дед и прадед жили здесь же. Дод был участником первой обороны. Я хочу, чтобы где-нибудь у входа в бухту стоял памятник погибшим в Отечественной войне кораблям.

.

МЕРКУЛОВА.

художника

 щанную ему. Три аршина. Русская пуля нашла мерзавца. Черноморцы дрались, как львы. Но си- ны были перавны. После250-евной бес- примерной в истории войн обороны, пос- Мы не можем забыть своих славных товарищей, павших за Севастополь. Именпю Фильченкова, Одинцова, Цибулько, Пар- шина, Красносельского, Калюжного, на- ша Родина навсегда увековечит. Мы не забудем гордого сокола Цурцумия и Го- жубна не забудем Николая Острякова, проливших свою кровь за крымскую землю. Их имена мы сохранили в своих сердцах и донесли до крымских берегов. Летом 1942 года мы проводили с ко- рабля Николая Козлова, Сашу Черникова- и Малюженюю. Старейший моряк, капитан 1-го ралга Юрий Константинович Зиновь- ев, провожая их на сухопутный фронт, оказал: Сыны мои! Не посрамите славного иизна налего ворабля. Бейтесь так, как сделалиди тнорыкой репо- …Мы пришли на Большую Землю, Нем- цы рвались тогда к Сталинграду и Гроз- ному. У нас оставались последние базы, но ни я, ни мои друзья комсомольцы ля Селитей и Лева Ассауленко никогда не теряли надежды вернуться в наши крым- ские порты. Нам надо было устоять во что бы то ни стало. Мы поклялись Сталину стоять насмерть, мы поклялись, что толь- ко через наши трупы немец сможет прой- ти хотя бы на шат за Новороссийок. люции. И моряки выстояли. Они разбили нем- цев под Моздоком, в 1943 году высади- лись десантом под Новоросоийском, отняли у противника Мысхако («Малая земля»), в септябре ворвались в Новороссийск, ды наших войск мы расслышали приказ: вперед, за Крым! С таманского берега я видел Керчь, Как мне хотелось туда! Там наши люди. Они ждали нас. Их надо было спаюти, Маттенклотт скорее расстреляет сто тысяч человек, чем даст Красной Армии освобо- дить их». Вы понимаете, что это значит? Можно ли было, товарищи, ждать? В ночь на 1 ноября 1943 годз под без- прерывную клнонаясвих пушек м пошли в Крым. Мы смяли немецкие ук- репления и вместе с солдатами Красной Армии ворвались на родной полуостров. Это было началом великогоохот Я вспоминаю маленький рыбачий домик штаб Герой Советското Союза капитан 3-го рапга Павел Иванович Державин. Я пом- блиндаж у крымского села Баксы, где был штаб генерала. Отсюда он посылал своих орлов на птурм Керчи. Здесь за- каленный в боях генерал написал на сте- не несколько слов: «Восхищен черноморцами. Слава моря- кам! До скорой встречи в Севастополе». В 1943 году я вновь увиделся с Гри- шей Слеповым. Он постарел, погасли ис- корки в его больших глазах. Его прудь украшали ордена. Он дрался в отряде ге- роя Цезарл Кунникова. То-Григорий Слепов-славный черноморец. Кто из кунинковцев может забыть тебя, не обнять при встрече, не расцеловать тебя. Это твой воспитанник, матрос Василий, сбросивший бушлат и оставшийся в одной тельняшке, бил из пулемета по «Хейнке- лю». Ему крикнули тогда: «Что ты делаешь, Вася? Немец обнаружит тебя!» Оп, не отрываясь от пулемета, отвечал: Пусть знают, сволочи, пусть видят морскую душу! Кровь залила его лицо, но оп продол- жал стрелять из своего пулемета и все- таки подбил «Хейнкеля». A помнишь, Гриша, как при высадке десанта был под- Не робей, солдаты! Становись мне на спину и прыгай на берег. И десантники вышли. Это были твом бят катер и как старшина соокочил ледяную воду и крикнул красноармейцам: во всем подражали тебе, Гвшка иДорогие товарищи! Могу ли я все это забыть? Мог ли я не бодрствовать в ночь, когда Сталин, Москва, Россия возвестили миру о полном изгнании немцев из Кры- ма, когда над нашей черноморской столи- цей внозь взошло солице? Нет! В эту Старший лейтенант В. МАСЛЕЕВ. Черноморский флот.

ЧЕЛОВЕК В БУШЛАТЕ товари-оймите, Севастополе, о моем городе-герое, где про- шла молодость многих моих товарищей. Прошлой ночью черноморец, мой друг, вошел в город. Он будто родился вновь. Вот он стоит у пьедестала памятника от- пу наших моряков Павлу Степановиччу Нахимову, вот он мотрит на равелины, из развалины старинной папорамы, на часов- ню у Минной пристани. И встает перед его глазами великий путь от Измашла до Клухорского перевала. Я помню позднюю осень 1941 года. Горела Керчь. В малепьком Камыш-Курпун- ском порту я видел такие сцены, кото- рые никотда в жизни не забуду. Пожилая женщина-украинка шла из Житозгира. Ее село сжег немец. Она подошла к матросу хотела то-то сказать ему, но, видимо, сле- зы душили ее горло, и она только обняла его. Помню, как один мариупольский ме- таллург и железнодорожник из Джанкоя, видимю, случайно встретивлиеся на пути ототупления, стояли перед матросом и вы- прашивали у него одну бескозырку на двоих. - Мы тоже черноморцами были,-гово- рил металлург.Дай бескозырку, с вами вместе пойдем. И мой товарищ Саша Урихин отдал им свою бескозырку, а сам подбежал к пушке Николая Богданова, взял спаряд и написална нем мелом: «За слезы, за го- ре». Тогда в наших сердцах разгорелась та- кад ненависть к немцам, которуюяных уже нельзя будет заглущи рвались в бой. Слово «усталость» никог- да не употреблялось нами. Мы забыли том, что нужно спать, что нужно есть. Я позню, как комсомолец Коля Кондратьев товарищи, что значит, когда моряк морцах. Я лично видел, как три «Мессер- имитта» расстреливали безоружного моря- ка, котбрый в ноябрьской воде плыл че- рез против к своим. Одеоса показала пемцам, что стоит каж- дый шаг по нашей земле. Они называлч нас, матросов, «полосатыми чертями», «черной смертью», им было страшно оста- вить хотя бы одного матроса в живых. Никто из нас не ухотил из Крыма, не поклявшись верпуться на эту землю. Страшные были дни. В портах запест- рели лепточки Дунайской и Днепровокой флотилий, учебного отряда эсминцев, бере- говой обороны. Это были люди, которые пришли сюда, чтобы защитить Севасто- поль, ворваться немцам в тылы с Керчи, отвести удар от своей столицы. Они вы- полниля тогда свой долг. Где теперь мои товарищи, участники первого десанта-Милютин, Сазонов, Гор- бунов? Где боевой артиллерист Борис Ефи- мович Петров? Им, этим людям, по праву принадлежит слава большой керченской эпопец. Товарищ редактор! Мне трудно передать радость, с которой встречали нас тогда керчане, а еще труднее высказать горе, какое испытал я, увидев, что немцы за сорок два дня своего хозяйнича- пия там. Керчь звала к мести. Кроме это- го мы больше ничего не знали. ти нашу землю. А как передать вам, товари- казни четырехсот мирных жителей у стан- щи, наше горе, когда мы увидели место стапиовс расстре- терез их трупы пемецкал скотина шла на Что хотел получить в Краиу немен? и вожу дословно выдержку из него: «…Влесь великолепные виллы! Я уже присмотрел себе один участок. Ах, если бы он мне достался. Впрочем, я уже по- давал заявление полковнику, и он мне его обещал». Рудольф Рошель получил землю, обе-

H

a

Главнокомандования не дрог- жилка

приказу

одна

Севастополь

пула на ее лице. Сухими были ее глаза. После госпиталя Марийка снова на фронте Оять она попала на батарею мо- ряков, Она стремилась только к ним, по- тому то знала их путь лежит на Се- вастополь. Наш народ уже знает какой тернистой была дорога к столице моряков. Она проходила через «Малую землю» Но- вороссийска, штурм Керчи… «Малой землей» называли кусочек ска- листого берега, отвоеванного под Новорос- сийском нашим десантом. На этот пятачок высадилась в первую же ночь Марийка вместе со своей батареей. Она помогала матросам вытаскивать пушки из ледяной воды, она делала все, что делали ее то- варищи. Шли дни. Жизнь на «Малой земле» бы- ла невероятно трудной. Но когда в мину- ту затишья Марийка запевала «Я вижу родной Севастополь, на рейде стоят кораб- ли», все забывали о том, что рядом, в ка- кой-нибудь сотне метров, немцы. Все ду- мали о Севастополе. И вот действительно, батарея, в которой служит Марийка, дралась под самым Се- вастополем. Здесь она уже получила пись- мо от крастоармейца Добрица, которому еще в дни обороны города спасль жизнь, Добрип писал ей: «Вы спасли мне жизнь, машенька, и я не знаю, как благодарить вас. От души поздравляю вас с победами прасной Армии в Крыму и желаю, чтобы вы скорее вернулись в свой родной город Севастополь…» Может быть, на улице Каманина тав- ным-давно уже нет родного домика Марий- ки, вырублен сад и кругом пепел и кам- воспрянет. К нему воз-



 



ни. Но Севастополь вращаются его люди, его душа. И город как старшай лейтенаит Алевснко Петро- свою каюту. Сжимая кулаки, он цедил слова команды сквозь зубы, когда ему приказали итти к берегам Кавказа. Моряки покидали Крым. Я помню, как лейтенант-комсомолец Григорий Слепов, этот храбрейший человек, стояд пад обры- ром Керченского пролива и плакал. Вы радостно встретит свою верную дочь. Товарищ редактор, я не скрываю: ког- ее блеснули слезы. Это ралость, от коро- рой тесно в сердце. Такие слезы прошают- ся солдату, а тем более девушке. Вель она не плакала, когда оставляла город. Капитан Д. ДМитриев Отдельная Приморская армия,



«КОМСОМОЛЬСКАЯ ПРАВДА» 14 мая 1944 г. 3 стр.