РУССКІЙ ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЛИСТОКЪ.

№ 17.
10-го ІЮНЯ.1862 года.

КОНЧИНА КАРИМАТЪ.

Дочь проживающаго иыиѣ бакинской губерніи въ г. Нухѣ генералъ-маіора Даніель-Бека, Каримахъ, была въ замужествѣ
зз старшимъ сыномъ военно-плѣннаго Шамиля, Кази-Магомсдомъ, тринадцать лѣтъ; дѣтей у ннхъ не было. По извѣст
нымъ обстоятельствамъ, находясь съ семействомъ Шамиля въ г. Калугѣ, Каримахъ, оплакиваемая истинно-любившимъ ея мужемъ, не выдержавъ рѣзкаго контраста перемѣнен
наго ею климата , спокойно п шопотомъ повторяя слова молитвы «Ля иль Алла» (нѣтъ Бога, кромѣ Бога), умерла отъ чахотки, I Мая сего года, въ 4 часа по-полуднп, на 25 году отъ рожденія. Рука смерти изгладила слѣды красоты, которою Кариматъ обладала. Тѣло усопшей, согласно завѣщанію ея, от
правлено, съ Высочайшаго разрѣшенія, на счетъ правительства,
въ г: Нуху, ненабальзамированнымъ (что не дозволяется кораномъ), но въ герметически закупоренномъ саркофагѣ. Печальный катафалкъ, обитый чернымъ и украшенный по оконечно
стямъ серебряными полу-лунзмп и звѣздами, выѣхалъ изъ г. Калуги 9 Мая, въ сопровожденіи до Харькова Кази-Мзгомеда, и до мѣста погребенія—офицера фельдегерскаго корпуса(*).
П. Пржецлавскій.
ПОХОРОННЫЕ ОБРЯДЫ ВЪ ДАГЕСТАНҌ.
Похоронные обряды кавказскихъ горцевъ не вездѣ одинаковы, но измѣняются по различіи) племенъ, населяющихъ Кавказъ, и по значенію, которое имѣлъ покойникъ. Въ сѣверномъ Даге
станѣ, гдѣ исповѣдуется магометанская вѣра суннитскаго толка, о кончинѣ старшины объявляется во всѣхъ сосѣднихъ деревняхъ, и па призывъ родныхъ умершаго собирается, въ назначенный день, въ его домѣ многочисленная толпа. Покойника одѣваютъ въ праздничное платье, кладутъ на цыновку и прикры
ваютъ буркой. Родственники окружаютъ усопшаго, а за ними
тѣснятся его друзья и всѣ приглашенные на похороны. Иногда гостей бываетъ такъ много, что они паполняютъ дворъ, служ
(*) Мы слышали отъ бывшаго пристава при военно-плѣнномъ Шамилѣ, капитана Руновскаго, что Кариматъ не разъ умоляла тестя своего отпустить ее на родину; но бывшій имамъ вякавъ на это не соглашался, и что теперь онъ упрекаетъ себя въ ея кончинѣ. Другой портретъ Кариматъ, въ большемъ видѣ, былъ помѣщенъ въ № 5 Русск, Худож. Листка 1861 г.
Ред.
бы н даже терассы сосѣднихъ саклей. Страшные вопли оглашаютъ всю окрестность и постепенно все болѣе и болѣе усили
ваются. Муя4чины ударяютъ другъ друга по спинѣ нагайками, з жепщины царапаютъ себѣ лице и грудь. Но вдову покойника можно узнать между всѣми по ея невыразимому отчаянію. Ея
пріятельницы, въ доказательство своей нелицемѣрной къ ней дружбы, подражаютъ ея неистовствамъ и наносятъ себѣ даже рапы, потому что, по понятіямъ горцевъ, только пролитіемъ крови можно достойнымъ образомъ почтить память усопшаго. Это обыкновеніе общее всему Кавказу. Мулла и старшйны селе
нія принимаютъ участіе въ похоронной церемоніи и, читаютъ стихи изъ корана, восхваляя добродѣтели и подвиги усопшаго.
При этомъ взываютъ къ покойнику и спрашиваютъ его: зачѣмъ онъ покинулъ свѣтъ и родныхъ, или онъ не былъ доволенъ своими друзьями, своимъ оружіемъ, своимъ конёмъ, который носилъ его въ битвы и къ славѣ; и за каждымъ вопросомъ, съ новою силою сыпятся удары и раздаются вопли и стоны. Все это продолжается непрерывно до солнечнаго заката и возобновляется въ-теченіе трехъ дней. Затѣмъ на общемъ кладбищѣ приготовляютъ могилу, выложенную камнемъ; въ нее опускаютъ тѣло головою къ востоку, тщательно засыпаютъ землею и закладываютъ плитами, для предохраненія покойника отъ шакаловъ, ко
торыхъ въ Дагестанѣ очень много. Наконецъ на краю могилы вкапываютъ столбъ, оканчивающійся подобіемъ головы, укра
шенной чалмою. Этотъ столбъ бываетъ обыкновенно высѣченъ изъ камня; но иногда его замѣняютъ плитою съ приличною надписью. Если покойникъ палъ въ битвѣ съ христіанами, то подлѣ столба втыкаютъ длинное древко, на которомъ развѣвается знамя. Кавказскіе горцы ничего такъ не страшатся, какъ смерти безъ погребенія, и потому во время сраженія они ока
зываютъ чудеса храбрости, чтобъ отбить н унести своихъ павшихъ товарищей. Ничто ихъ такъ не огорчаетъ, какъ обезглав
ленный трупъ горца, и они рѣшаются на всякія пожертвованія, чтобы выручить голову земляка н похоронить его со всевозмож
ными почестями. По окончаніи погребенія, при вопляхъ горести н крикахъ отчаянія, толпа возвращается въ селеніе и принимается утѣшать себй роскошпымъ пиромъ, который задаетъ семейство покойнаго. Вскорѣ опъявѣпіе и веселые возгласы смѣ
няютъ стоны тоски и грусти; начинается скачка на лошадяхъ, стрѣльба пзъ ружей и каждый возвращается домой, прославляя посмертное хлѣбосольство оплаканнаго покойника. Этн похорон
ные обряды чрезвычайно разорительны, и бѣдные люди иногда
по цѣлымъ «недѣлямъ не погребаютъ усопшаго родственника или друга, пока не соберутся со средствами задать обычный похоронный пиръ(*).
(’) Какъ рисунокъ, изображающій погребальную церемонію въ сѣверномъ Дагестанѣ, такъ и объяснительный къ нему текстъ заимствованы, съ разрѣшенія автора, изъ извѣстнаго уже нашимъ читателямъ великолѣпнаго парижскаго изданія: «Le Caucase pittoresque, dessine d’apres la nature par le prince Gre
goire Gagarine avec one introduction et iin texte explicatif par le comte Ernest Staclcelberg».