но тзмъ его встрѣтили съ убійственнымъ равнодушіемъ. Объ ангажементѣ никто не хотѣлъ н слышать, и только, по уси
ленной просьбѣ виленскаго Ромео, допустили его выйти одинъ разъ на сцену, въ качествѣ гостя; когда же онъ послѣ спектакля скромно напомнилъ о вознагражденіи, то на него посмотрѣли съ крайнимъ удивленіемъ и спросили: развѣ онъ не до
воленъ оказанною ему честью и счастливымъ случаемъ явиться передъ варшавской публикой? ТакВмъ-образомъ молодой артистъ снова пришелъ въ затруднительное положеніе, изъ котораго
его вывело неожиданное приглашеніе на лембергскій польскій театръ.
Разумѣется Дависонъ не откладывалъ своего отъѣзда, но прибылъ въ Лембергъ безъ копѣйки денегъ, гакъ что въ пер
вый же день долженъ былъ заложить кольцо, чтобъ пообѣдать. Впрочемъ обстоятельства скоро измѣнились къ лучшему. Онъ получилъ довольно хорошее жалованье и извѣстность его нача
ла быстро распространяться, такъ что когда вслѣдъ за тѣмъ директоромъ лембергскаго театра сдѣлался графъ Скарбекъ, то онъ предложилъ молодому артисту принять на себя должность режиссера. Однако зависть и злоба старыхъ актеровъ, лѣтъ тридцать не видавшихъ въ своемъ кругу молодаго, свѣжаго
таланта, не замедлили обрушиться на Дависона, который, вѣруя въ свое призваніе, неуклонно стремился все къ большей и большей дѣятельности. Какъ бы то ни было, но онъ не довольствовался тѣмъ, чего достигвулъ такимъ трудомъ, стара
ніемъ и терпѣвіемъ, и не отдыхалъ на лаврахъ; напротивъ, каждый успѣхъ еще болѣе побуждалъ его къ расширенію сво
его круга дѣйствій. Такимъ-образомъ Дависонъ, прочитавъ всѣ классическія произведенія нѣмецкой драматической литературы и увидѣвъ нѣсколькихъ корифеевъ тогдашней нѣмецкой сцены, рѣшился наконецъ польскую сцену перемѣнить на нѣмецкую. Конечно, новая задача требовала новыхъ усиліи, особенная цѣль—особенныхъ стараній; но и на зтотъ разъ Дависонъ на
шелъ помощника въ исполненіи своихъ плановъ, Графъ Скар
бекъ доставилъ ему средства посѣтить Францію и Германію, и этимъ самымъ далъ возможность молодому артисту повѣрить свои понятія о драматическомъ искусствѣ на первыхъ знаме
нитостяхъ І. арнжа, Берлина, Дрездена, Мюнхена (Вѣну Дави
сонъ посѣтилъ еще прежде), гдѣ онъ увидѣлъ чего долженъ достигнуть истинный актеръ. Не вездѣ, конечно, нашелъ онъ простоту и жизненную правду, которыя считалъ первымъ усло
віемъ драматическаго таланта; но за то еще болѣе убѣдился въ ихъ необходимости. Изученіе игры знаменитыхъ актеровъ не
лишило его самостоятельности; онъ попрежпему сохранилъ свой собствеииый характеръ игры и только расширилъ свои познанія и взглядъ на искусство. Наконецъ, въ 1841 году, жители Лем
берга прочли въ одномъ ИЗЪ нумеровъ своихъ LeseMaetter слѣдующее извѣстіе: «Въ понедѣльникъ, 9 августа, любимый
артистъ польской труппы г-нъ Дависонъ выступитъ въ первый разъ на нѣмецкой сценѣ въ комедіи БауэрнФельда: Послѣднее собы піе. Въ высшей степени будетъ интересно увидѣть извѣстнаго и любимаго польскаго актера играющимъ на совершенно
чуждомъ діалектѣ. Если мы не ошибаемся, то попытка соединить въ одномъ лицѣ совершенство игры на этихъ двухъ язы
кахъ—-едвали не первая». Попытка Дависона увѣнчалась однако полнымъ успѣхомъ, такъ что онъ въ одно время игралъ на обѣ
ихъ сценахъ, нѣмецкой и польской. Впрочемъ, подобное раздѣленіе труда не обѣщало большой прочности и потому рано или позд
но, но долженъ былъ послѣдовать окончательный выборъ между двумя націями—Германіею и Польшею. И такой выборъ дѣйствительно не замедлилъ. Въ 1846 году ДависоііЪ вдругъ по
кинулъ Лембергъ и отправился въ Германію. Онъ отказался отъ своего относительно блестящаго положенія и даже разстал
ся съ своею нѣжно-любнмою женою, сказавъ ей въ утѣшеніе,
что отправляется за своимъ счастіемъ и когда найдетъ его, то пріѣдетъ за нею. Прежде всего онъ прибылъ въ Бреславль, но тамъ его встрѣтили до того не гостепріимно, что даже не допустили до дебюта. Въ Штетинѣ онъ испыталъ ту же участь. Никто не довѣрялъ странствующему польскому актеру, пикто не хотѣлъ испытать его. Получивъ вездѣ отказъ, Дависонъ поспѣшилъ въ Берлинъ, гдѣ онъ надѣялся найти себѣ по
кровителя и помощника въ извѣстномъ водевилистѣ Лудвигѣ Шнейдерѣ. Но капризный случай вздумалъ еще разъ испытать его терпѣніе. Шнейдеръ около этого времени повредилъ себѣ ногу н четыре мѣсяца пролежалъ въ больницѣ. Наконецъ остроумный водевилистъ выздоровѣлъ и, имѣя много связей въ гер
манскомъ театральномъ мірѣ, рекомендовалъ польско-нѣмецкаго актера директору гамбургскаго театра—Морицу. Съ трогательною благодарностью вспоминаетъ Дависонъ о Шнейдерѣ и называетъ его своимъ благодѣтелемъ.
(Окончаніе впредь).
Нт, У1- 15 Русск. Худож. Листка помѣщены: 1) портретъ извѣстнаго драматическаго актера дрезденскаго театра Богумила Дависона и 2) 1-ая сцева 4-го дѣйствія драмы Шекспира—«Венеціанскій купецъ», въ которой роль Шейлока исполнилъ г. Дависонъ (съ рисунка академика А. I. Шардеіианя).
РусскійХудожеств. Листокъ выходитъ три раза въ мѣсяцъ: 1-го,10-го и20-го чиселъ (36 нумеровъ въ годъ). Подписныя цѣны, съ доставкою на дсмъ здѣсь, въС. Пѳтербург, а съ пересылкою во всѣ города Имперіи, Царства Польскаго и Великаго Княжества Финляндскаго : 9 Рі Б. СЕРЕБ. СЛОЖЕННЫЕ экзеылпяры въ ваглухо-заклеенныхъ конвертахъ, съпечатными адресами; разсы* лаются немедленно по выходѣ въ свѣтъ (три раза въ мѣсяцъ); 12 РУБ. СЕР. НЕСЛОЖЕННЫЕ, навернутые напалки и обшитые холстомъ, съ печатными адресами; разсылаются не три раза, а ОДИНЪ разъ въ мѣсяцъ, 1-го числа, по три нумера вдругъ; НЕСЛОЖЕННЫЕ же, обшитые КЛЕЕНКОЙ, 14 руб. сер. ПОДПИСКА ПРИНИМАЕТСЯ: ВЪ, С. ПЕТЕРБУРГѢ, въ конторѣ редакціи Сѣверной Пчелы, у Почтамтскаго мостика, въ домѣ Греча; въ книжныхъ магазинахъ: Ѳ. В. Базунова, А. Давыдова,Г.Печаткина,М.О. Вольфэ и Я.А. Исакова) въ®Гостивомъ Дворѣ); въ встампныхъ магазинахъ: Гг. Фельтена, Даціаро и Бегрова (на Невскомъ проспектѣ), и въ Газетной Экспедиціи С. Петербургскаго Почтамта. ВЪ МОСКВѢ,въ книжномъ магазинѣ И. В.Базуновѣвъ магазинѣ эстамповъ г. Даціаро, на Кузнецкомъ Мосту, и въ Газетной Экспедиціи Московскаго Почтамта. ВЪ ОДЕССѢ, у Г. Бѣлаго. ВЪ ВАРШАВѢ, въ Газетной Экспедиціи и у В. Исто, мина. Гг. С. ПЕТЕРБУРГСКІЕ И МОСКОВСКІЕ ПОДПИСЧИКИ МОГУТЪ, ПО ПРИМѢРУ ПРЕЖНИХЪ ЛѢТЪ, ПОЛУЧАТЬ САМИ ВСѢ НУМЕРА НЕСЛОЖЕННЫМ И, НЕМЕДЛЕННО Hq ВЫХОДѢ ВЪ СВѢТЪ, первые за ДЕВЯТЬ руб. сереб., изъ конторы редакціи Сѣверной Пчелы и изъ магазина Ѳ. В. Базунова; а вторые за ДЕСЯТЬ руб. сер., изъ магазина И. В. Базунова0 Желающіе имѣть Р. X. Л. за прежніе (съ 1851 по 1861) годы, со всѣми вышедшими, въ то время, рисунками, благоволятъ адресоваться непосредственно къ самому издателю, по нижеозначенному адресу; цѣна за каждый годъ та же, что и въ нынѣшнемъ.
Гг. иноіородные благоволятъ относиться къ самому издателю, Академику Василію Ѳедоровичу Тимму, въ С. Петербургѣ, на Васильевскомъ Острову, въ Третьей Линіи, въ собственномъ домѣ подъ № 24-мъ.
Одобрено ценсурою. С. Петербургъ, 16-го Мая 1862 года.
Бъ Типографіи Губернскаго Правленія
ленной просьбѣ виленскаго Ромео, допустили его выйти одинъ разъ на сцену, въ качествѣ гостя; когда же онъ послѣ спектакля скромно напомнилъ о вознагражденіи, то на него посмотрѣли съ крайнимъ удивленіемъ и спросили: развѣ онъ не до
воленъ оказанною ему честью и счастливымъ случаемъ явиться передъ варшавской публикой? ТакВмъ-образомъ молодой артистъ снова пришелъ въ затруднительное положеніе, изъ котораго
его вывело неожиданное приглашеніе на лембергскій польскій театръ.
Разумѣется Дависонъ не откладывалъ своего отъѣзда, но прибылъ въ Лембергъ безъ копѣйки денегъ, гакъ что въ пер
вый же день долженъ былъ заложить кольцо, чтобъ пообѣдать. Впрочемъ обстоятельства скоро измѣнились къ лучшему. Онъ получилъ довольно хорошее жалованье и извѣстность его нача
ла быстро распространяться, такъ что когда вслѣдъ за тѣмъ директоромъ лембергскаго театра сдѣлался графъ Скарбекъ, то онъ предложилъ молодому артисту принять на себя должность режиссера. Однако зависть и злоба старыхъ актеровъ, лѣтъ тридцать не видавшихъ въ своемъ кругу молодаго, свѣжаго
таланта, не замедлили обрушиться на Дависона, который, вѣруя въ свое призваніе, неуклонно стремился все къ большей и большей дѣятельности. Какъ бы то ни было, но онъ не довольствовался тѣмъ, чего достигвулъ такимъ трудомъ, стара
ніемъ и терпѣвіемъ, и не отдыхалъ на лаврахъ; напротивъ, каждый успѣхъ еще болѣе побуждалъ его къ расширенію сво
его круга дѣйствій. Такимъ-образомъ Дависонъ, прочитавъ всѣ классическія произведенія нѣмецкой драматической литературы и увидѣвъ нѣсколькихъ корифеевъ тогдашней нѣмецкой сцены, рѣшился наконецъ польскую сцену перемѣнить на нѣмецкую. Конечно, новая задача требовала новыхъ усиліи, особенная цѣль—особенныхъ стараній; но и на зтотъ разъ Дависонъ на
шелъ помощника въ исполненіи своихъ плановъ, Графъ Скар
бекъ доставилъ ему средства посѣтить Францію и Германію, и этимъ самымъ далъ возможность молодому артисту повѣрить свои понятія о драматическомъ искусствѣ на первыхъ знаме
нитостяхъ І. арнжа, Берлина, Дрездена, Мюнхена (Вѣну Дави
сонъ посѣтилъ еще прежде), гдѣ онъ увидѣлъ чего долженъ достигнуть истинный актеръ. Не вездѣ, конечно, нашелъ онъ простоту и жизненную правду, которыя считалъ первымъ усло
віемъ драматическаго таланта; но за то еще болѣе убѣдился въ ихъ необходимости. Изученіе игры знаменитыхъ актеровъ не
лишило его самостоятельности; онъ попрежпему сохранилъ свой собствеииый характеръ игры и только расширилъ свои познанія и взглядъ на искусство. Наконецъ, въ 1841 году, жители Лем
берга прочли въ одномъ ИЗЪ нумеровъ своихъ LeseMaetter слѣдующее извѣстіе: «Въ понедѣльникъ, 9 августа, любимый
артистъ польской труппы г-нъ Дависонъ выступитъ въ первый разъ на нѣмецкой сценѣ въ комедіи БауэрнФельда: Послѣднее собы піе. Въ высшей степени будетъ интересно увидѣть извѣстнаго и любимаго польскаго актера играющимъ на совершенно
чуждомъ діалектѣ. Если мы не ошибаемся, то попытка соединить въ одномъ лицѣ совершенство игры на этихъ двухъ язы
кахъ—-едвали не первая». Попытка Дависона увѣнчалась однако полнымъ успѣхомъ, такъ что онъ въ одно время игралъ на обѣ
ихъ сценахъ, нѣмецкой и польской. Впрочемъ, подобное раздѣленіе труда не обѣщало большой прочности и потому рано или позд
но, но долженъ былъ послѣдовать окончательный выборъ между двумя націями—Германіею и Польшею. И такой выборъ дѣйствительно не замедлилъ. Въ 1846 году ДависоііЪ вдругъ по
кинулъ Лембергъ и отправился въ Германію. Онъ отказался отъ своего относительно блестящаго положенія и даже разстал
ся съ своею нѣжно-любнмою женою, сказавъ ей въ утѣшеніе,
что отправляется за своимъ счастіемъ и когда найдетъ его, то пріѣдетъ за нею. Прежде всего онъ прибылъ въ Бреславль, но тамъ его встрѣтили до того не гостепріимно, что даже не допустили до дебюта. Въ Штетинѣ онъ испыталъ ту же участь. Никто не довѣрялъ странствующему польскому актеру, пикто не хотѣлъ испытать его. Получивъ вездѣ отказъ, Дависонъ поспѣшилъ въ Берлинъ, гдѣ онъ надѣялся найти себѣ по
кровителя и помощника въ извѣстномъ водевилистѣ Лудвигѣ Шнейдерѣ. Но капризный случай вздумалъ еще разъ испытать его терпѣніе. Шнейдеръ около этого времени повредилъ себѣ ногу н четыре мѣсяца пролежалъ въ больницѣ. Наконецъ остроумный водевилистъ выздоровѣлъ и, имѣя много связей въ гер
манскомъ театральномъ мірѣ, рекомендовалъ польско-нѣмецкаго актера директору гамбургскаго театра—Морицу. Съ трогательною благодарностью вспоминаетъ Дависонъ о Шнейдерѣ и называетъ его своимъ благодѣтелемъ.
(Окончаніе впредь).
Подписка на Русскій Художественный Листокъ 1862 года принимается на тѣхъ же условіяхъ и въ тѣхъ же мѣстахъ, какъ и въ 1861 году. Подписывающимся вы
даются всѣ вышедшіе нумера, начиная съ перваго.
Нт, У1- 15 Русск. Худож. Листка помѣщены: 1) портретъ извѣстнаго драматическаго актера дрезденскаго театра Богумила Дависона и 2) 1-ая сцева 4-го дѣйствія драмы Шекспира—«Венеціанскій купецъ», въ которой роль Шейлока исполнилъ г. Дависонъ (съ рисунка академика А. I. Шардеіианя).
РусскійХудожеств. Листокъ выходитъ три раза въ мѣсяцъ: 1-го,10-го и20-го чиселъ (36 нумеровъ въ годъ). Подписныя цѣны, съ доставкою на дсмъ здѣсь, въС. Пѳтербург, а съ пересылкою во всѣ города Имперіи, Царства Польскаго и Великаго Княжества Финляндскаго : 9 Рі Б. СЕРЕБ. СЛОЖЕННЫЕ экзеылпяры въ ваглухо-заклеенныхъ конвертахъ, съпечатными адресами; разсы* лаются немедленно по выходѣ въ свѣтъ (три раза въ мѣсяцъ); 12 РУБ. СЕР. НЕСЛОЖЕННЫЕ, навернутые напалки и обшитые холстомъ, съ печатными адресами; разсылаются не три раза, а ОДИНЪ разъ въ мѣсяцъ, 1-го числа, по три нумера вдругъ; НЕСЛОЖЕННЫЕ же, обшитые КЛЕЕНКОЙ, 14 руб. сер. ПОДПИСКА ПРИНИМАЕТСЯ: ВЪ, С. ПЕТЕРБУРГѢ, въ конторѣ редакціи Сѣверной Пчелы, у Почтамтскаго мостика, въ домѣ Греча; въ книжныхъ магазинахъ: Ѳ. В. Базунова, А. Давыдова,Г.Печаткина,М.О. Вольфэ и Я.А. Исакова) въ®Гостивомъ Дворѣ); въ встампныхъ магазинахъ: Гг. Фельтена, Даціаро и Бегрова (на Невскомъ проспектѣ), и въ Газетной Экспедиціи С. Петербургскаго Почтамта. ВЪ МОСКВѢ,въ книжномъ магазинѣ И. В.Базуновѣвъ магазинѣ эстамповъ г. Даціаро, на Кузнецкомъ Мосту, и въ Газетной Экспедиціи Московскаго Почтамта. ВЪ ОДЕССѢ, у Г. Бѣлаго. ВЪ ВАРШАВѢ, въ Газетной Экспедиціи и у В. Исто, мина. Гг. С. ПЕТЕРБУРГСКІЕ И МОСКОВСКІЕ ПОДПИСЧИКИ МОГУТЪ, ПО ПРИМѢРУ ПРЕЖНИХЪ ЛѢТЪ, ПОЛУЧАТЬ САМИ ВСѢ НУМЕРА НЕСЛОЖЕННЫМ И, НЕМЕДЛЕННО Hq ВЫХОДѢ ВЪ СВѢТЪ, первые за ДЕВЯТЬ руб. сереб., изъ конторы редакціи Сѣверной Пчелы и изъ магазина Ѳ. В. Базунова; а вторые за ДЕСЯТЬ руб. сер., изъ магазина И. В. Базунова0 Желающіе имѣть Р. X. Л. за прежніе (съ 1851 по 1861) годы, со всѣми вышедшими, въ то время, рисунками, благоволятъ адресоваться непосредственно къ самому издателю, по нижеозначенному адресу; цѣна за каждый годъ та же, что и въ нынѣшнемъ.
Гг. иноіородные благоволятъ относиться къ самому издателю, Академику Василію Ѳедоровичу Тимму, въ С. Петербургѣ, на Васильевскомъ Острову, въ Третьей Линіи, въ собственномъ домѣ подъ № 24-мъ.
Одобрено ценсурою. С. Петербургъ, 16-го Мая 1862 года.
Бъ Типографіи Губернскаго Правленія