РУССКІЙ ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ листокъ.
ПИСЬМА изъ МОСКВЫ. * .
і.
(Художественное отдѣленіе московскаго музея).
Отживаемъ мы тотъ длинно-тяпувшійся періодъ, когда выше всего стояла гордость отдѣльнаго частнаго лица, когда ляцё это строило для себя и для своей дворни роскошвые палаццы, по
давлявшіе своей громадностью и великолѣпіемъ всѣ окружные домишки простыхъ гражданъ. Наступилъ новый періодъ, періодъ гордости общества, и старые синѣйорскіе дворцы превращаются мало по малу во дворцы общества: не то въ научные и художе
ственные публичные музеи, не то въ трактиры, кофейни, да гостинницы. Въ западной Европѣ фактъ этотъ ярко бросается въ глаза почти повсемѣстно; тамъ и Римъ и Генуя со своими трактирами въ древнихъ валаццахъ, тамъ и Версаль съ націо
нальнымъ музеемъ въ старинномъ великолѣпномъ дворцѣ. У насъ пока меньше превращеніи; у насъ чаще приходятъ въ ветхость и обваливаются древніе, когда-то великолѣпные, помѣщичьи домы, глохнутъ сады, распахиваются мало по малу парки и звѣринцы. Будущему еще много дѣла на этой почвѣ.
Великолѣпный дворецъ «Пашкова»превратился, какъ извѣстно, недавно въ публичный московскій музей. Онъ былъ открытъ въ продолженіе мая и долженъ былъ временно закрыться въ іюнѣ, для окончательнаго устройства. Тамъ всё такъ ново, такъ чис
тенько, что конечно нескгзанно пріятно для петербургскаго глаза.
Тамъ всё .такъ мало напоминаетъ древнюю вальяжно-развалившуюся на своихъ холмахъ Москву; Москву безъ особенной нужды широкую въ частной собственности—во внутреннихъ хоромахъ, въ чистыхъ и грязныхъ дворахъ—и крайне стѣснившуюся въ при
надлежности общества—въ улицахъ; ^Москву, по восточному обычаю, на подобіе хоть мавританской Испаніи, выставившую впередъ, на улицу и площадь, всё некрасивое, и запрятавшую внутрь, для себя, красивые фасады, подъѣзды и лѣстницы. Въ музеѣ выказывается Москва новая, Москва молодая, не по ста
ринному—безумно роскошная и мало опрятная,—а прибравшая
ся со вкусомъ и знаніемъ дтаі), безъ ненужной тороватости; прибравшаяся на свои собственныя заработныя дорогія деньги, а не на доходы съ деревенскихъ угодій. Это не древняя аристократическая Москва, а Москва средняго класса общества, кото
рая не ставитъ ребромъ копѣйку, а тратитъ ее экономно на пользу общую и для настоящаго и для будущаго.
И печего сказать, хорошо показала себя молодая Москва въ этомъ дѣлѣ; прибрала она свой музей чисто, по, для сохраненія чистоты своихъ половъ, не постановила она правиломъ пу
скать только тѣхъ, кто въ пальто, да въ топкихъ сапогахъ, и не пускать всѣхъ другихъ, какъ это часто бываетъ у насъ въ Петербургѣ. Однако и въ Москвѣ былъ возбужденъ вопросъ
пускать ли всѣхъ; но вмѣшались въ дѣло два генерала (кто именно, не могъ мнѣ сказать тотъ, отъ кого я слышалъ объ
этомъ обстоятельствѣ) и рѣшили очень логично, что если открытъ музей для всѣхъ, то и пускать въ вето слѣдуетъ тоже всѣхъ.
Мы не станемъ распространяться обо всѣхъ коллекціяхт? музея, зоологическихъ, минералогическихъ п другихъ, а по
говоримъ только о собраніи художественныхъ произведеній. И не много бы. пришлось намъ говорить, если бы въ виду былъ
одинъ, только-что начивающійся музей; но, въ томъ же дом& Пашкова, нашла себѣ помѣщеніе с постоянная выставка Общества Любителей Художествъ. Картинъ въ музеѣ мало; вѣрвѣе—ихъ
почти нѣтъ. Дѣло попятное. Если изрѣдка и встрѣчаются въ продажѣ работы знаменитыхъ мастеровъ, то и платятъ за нихъ огромныя деньги. Можно было конечно наполнить музей недо
рогою посредственностью, да хорошо, что не наполнили. Въ Москвѣ избрали, какъ кажется, другой путь и сдѣлали хорошо. Въ московскомъ музеѣ господствуютъ не картины, но фотогра
фіи съ знаменитыхъ произведеній искусства, которыя стремятся представить постепенное историческое развитіе искусства на западѣ. Эта историческая система, если оиа будетъ достаточно полною,
можетъ одна только выдвинуть музей впередъ и сдѣлать его очень полезнымъ для всѣхъ, при разумномъ размѣщеніи снимковъ и при объяснительномъ текстѣ, И то, и другое въ Москвѣ начинается.
Цзъ работъ, писанныхъ красками, бросаются въ глаза картоны Рафаэля, г-на Лухманова, вадѣлавшіе такъ много шума въ 1836 или 1837 году. Въ это время опи были прпвезевы на время въ Петербургъ, ц въ безпрерывно-восторгавшейся Художествен
ной Газетѣ Кукольника былъ возбужденъ вопросъ: не настоящія ли это работы Рафаэля п пе копіи ля съ нихъ тѣ, которыя хранятся въ Гемптонъ-Куртѣ. Въ объяснительной надписи къ картонамъ въ музеѣ, вопросъ о подлинности разумно отстраненъ; напротивъ, надпись говоритъ прямо, что подлинные картоны, при посредствѣ Рубенса, перешли изъ Флавдріи, гдѣ съ нихъ ткались ковры, въ Англію. Хотя грубый сквозной холстъ, на кото
ромъ писаны московскіе картоны, и вытянулся мѣстами, хотя клеевыя блѣдныя краски и выцвѣли иногда очень сильно, по всетакн эти картоны замѣчательны своею древностью и если слабо передаютъ оаи колоритъ и черту, то передаютъ композицію Ра
фаэля. Всѣхъ ихъ въ Москвѣ семь: ‘«Чудесная ловля», «Паса овцы моя», «Изцѣленіе хромаго», «Смерть Ананіи», «Ослѣпле
ніе волхва», «Навелъ и Варвавва въ Листрѣ» и «Проповѣдь св. Павла въ ареопагѣ». Эти картоны, какъ говоритъ преданіе,
были куплены въ Римѣ графомъ Игужипскимъ, сподвижникомъ Петра і. Въ 1815 году оин были пріобрѣтены у его наслѣдни
ковъ г-иомъ Лухмановымъ. До этого же времени лежали онщ въ сараѣ по дорогѣ отъ Москвы къ Троицкой Лаврѣ, что конечно
не послужило въ пхъ пользу. Противъ каждаго изъ картоновъ выставленъ въ витринѣ фотографическій снимокъ съ такого-же
Гемптоиъ-Куртскаго, съ объясиптельиою надписью содержанія, такъ что картовъ дополняется фотографіей и обратно.
Тутъ же въ витривахъ помѣщаются и другіе фотографическіе снимки съ древнихъ картавъ и фресковъ, сдѣланные частью не съ гравюръ, а съ оригиналовъ. Въ этихъ снимкахъ встрѣ
чаются имена не одпихъ великихъ художниковъ, во и такихъ, которые для васъ не имѣютъ другаго значенія, кромѣ асториче