Работа помпами возобновилась и судно вскорѣ поднялось изъ воды совершенно ровно всѣми частями. Для большей безопасно
сти, прикрѣпили по обѣимъ сторонамъ судна по большому плоту, и вся громада тянулась завозами якорей, присланныхъ адмирал
тействомъ. 22 сентября, въ день коронованія императрицы, скала прибыла благополучно къ тому мѣсту, противъ котораго, на площади, предположено было воздвигнуть памятникъ. Вечеромъ блестящая иллюминація освѣтила городъ и исполинскій камень.
Оставалось преодолѣть еще затруднѣніе: выгрузить камень; тамъ, гдѣ это было нужно сдѣлать, Нева была слишкомъ глубока, и потому нельзя было опять погрузить судно на дво. Поэтому Карбурій приказалъ вдоль берега рѣки набить шесть ря
довъ свай, которыя покрылись водою ва 8 футъ, для того,
чтобы судно могло спокойно ва нихъ лежать и при выгрузкѣ скалы не кривилось подъ тяжестью. Когда его поставили на сваи, то Карбурій, для предупрежденія перелома судна, неизбѣжнаго при отъёмѣ подпоръ, приказалъ укрѣпить нѣсколько брёвенъ такъ, что одними концами они упирались въ берегъ,а другими достигали оконечностей судна. Кромѣ того, были положе
ны ещё шесть большихъ мачтовыхъ деревьевъ иоперёгъ плота; они одними концами были прикрѣплены къ берегу, а другими— къ судну, поставленному подлѣ плота противоположнаго берега. Такимъ твёрдымъ скрѣпленіемъ уничтожено самое малѣйшее дви
женіе и колебаніе плота. И несмотря на то, Карбурій многаго ещё опасался отъ случайности, которая могла нроизойти отъ быстроты, съ которою камень долженъ былъ скатиться.
Насталъ наконецъ день выгрузки. Пологій скатъ на берегъ
конченъ;, всѣ люди поставлены по своимъ мѣстамъ. Данъ былъ знакъ, подпоры отняли, и камень вдругъ, отъ собственной своей тяжести, скатился на берегъ. Шесть мачтовыхъ деревьевъ пре
вратились въ щепы, какъ тонкія жерди; работники при шпиляхъ сваливались, ве бывъ въ состояніи удержать быстроту камия. Пазы судна раскрылись, и въ продолженіе минуты времени впустили въ трюмъ до 3-хъ футовъ воды. Но скала спокойно ле
жала посреди столицы, совершенво-цѣлая. Никакого несчастія съ работниками не было. Дальнѣйшій путь скалы былъ истинно торжественный и совершился въ присутствіи многихъ тысячъ зрителей, въ числѣ которыхъ находился принцъ Генрихъ, братъ Фридриха Великаго.
Издержки на всю перевозку, по разсчётамъ Карбурія, простиралось до 70,000, а по вычисленію другихъ до \ 80,000 руб. Нзъ обломковъ прекраснаго гранита, въ память великаго пред
пріятія, многія особы вставляли небольшіе камии въ перстни, серьги и другія украшенія, сохранившіяся до нашего времсни(*)
Фальконетъ обратилъ всё своё вниманіе на фигуру памятника Оиъ усердно принялся изучать анатзмію лошодн(**), ьыпнеалъ себѣ изъ Рима слѣпки головы, ногъ п бодръ коня Марка-Аврелія, сравнивалъ ихъ съ другими художественными произведеніями и съ природой. Положеніе, данное Фальконетомъ ло
отдѣлался отъ изобрѣтателя только 20 рублями, а остальныя деньги взялъ себѣ. Разсказъ, оскорбляющія честь великаго механика, вѣроятно, выдуманъ завистниками.
(*) І!ъ дополненіе къ этимъ извѣстіямъ о скалѣ для подножія памятнику, замѣтимъ, что Фалъконетъ поступилъ съ нею, какъ варваръ. Не понимая поэзіи бросить этого великана такъ, какъ онъ есть подъ стопы всадника, онъ обтесалъ и об
рубилъ камень до того, что потомъ пришлось придѣлывать верхнюю его часть. Ред.
(*’), Говорятъ, будто бы онъ даже спалъ въ конюшнѣ.
шади, было веобыксовевно-трудное. Конь, на скаку въ гору, взвился на дыбы н стоитъ только на заднихъ ногахъ. Для ра
боты избрана, обыгвовенно-употребляемая въ такихъ случаяхъ, литая мѣдь (смѣсь мѣди, олова и цинка); вѣсъ опредѣлёнъ въ 1,000 пудъ. Литье производилось 7-го августа 1775 года, въ
особенно-построенномъ для того домѣ, недалеко отъ скалы, и удалось вполнѣ. Окончательную трудность составляла постановка фигуры на скалу: надобно было дать статуѣ равновѣсіе и твёр
дость. Фальконетъ помѣстилъ подъ ноги коня змію, которая сдѣлана такъ естественно, что съ перваго взгляда нельзя замѣ
тить истиннаго ея назначенія; во она именно служитъ существевнѣйшею опорою всей статуѣ.
Ровно чрезъ сто лѣтъ со времени коронованія Петра Великаго, 7-го августа 1782 года, при громѣ пушекъ п среди мно
гочисленнаго войска, памятникъ былъ открытъ. Въ этотъ день
высочайшій манифестъ прекратилъ всѣ десятилѣтнія тяжбы; всѣ должники, просидѣвшіе пять лѣтъ въ тюрьмѣ(*), освобождены; всѣ государственные долги, простиравшіеся пе свыше 600 рублей, прощены.
Дикая, гранитная скала изображаетъ трудности, которыя преодолѣвалъ Петръ Великій; его мощный копь есть выраженіе неутомимыхъ напряженій генія; раздавленная змѣя—символъ уни
чтоженія враговъ, впѣшипхъ п внутреннихъ. Простая одежда означаетъ простыя правила великаго монарха. Вмѣсто сѣдла, ра
зостлана кожа побѣждённаго льва. Положеніе статуя свободно; могучая рука, указывающая па Неву, крѣпость и академію; изображаетъ главныя п постоянныя цѣли ejo стремленія: силу морскую и сухопутвую, просвѣщеніе и торговлю. Голева героя увѣнчана лавровымъ вѣнкомъ; выраженіе его лица и положеніе величественны, Н; конецъ, самая надпись, сочиненная А. П. Сумароковымъ чрезвычайно проста и въ тоже время необыкновенно краснорѣчива:
ПЕТРУ ПЕРВОМУ—ЕКАТЕРИНА ВТОРАЯ.
По вотъ и другая, также замѣчательная надпись къ Петрову монументу, написанная Василіемъ Григорьевичемъ Губаномъ, и встрѣчающаяся во всѣхъ старинныхъ учебникахъ:
Колоссъ Родосскій, днесь смири свой гордый видъ! И нильскихъ зданія высокихъ пирамидъ Престаньте болѣе казаться чудесами:
Вы—смертныхъ бренными содѣланы руками! Нерукотворная здѣсь русская гора,
Внявъ гласу Божію изъ устъ Екатерины,
Прешла во градъ Петровъ чрезъ невскія пучины, И стала подъ стопы Великаго Петра!
(Спб. Полиц. Вѣд. 1846 г.).
Въ ,А? 28 Русск. Худож. Листка помѣщено: Передвиженіе камня для натятвика Петру I, изъ окрестностей деревни Лахты, въ присутствіи Екатерины II, 20 января 1770 года (съ гравюры прошедшаго столѣтія).
(*) Извѣстно, что въ числѣ ихъ былъ освобожденъ и Иванъ Голиковъ, который тогда же далъ обѣтъ подробно составить и изложить всѣ дѣянія Петра Великаго, что и испол
нилъ въ своемь многотомномъ трудѣ, надъ которымъ работалъ болѣе 20 лѣтъ.
Одобрено ценсурою. (I, Петербургъ, 29-го Сентября 1862 года.
Въ Типографіи Губернскаго Правленія.
сти, прикрѣпили по обѣимъ сторонамъ судна по большому плоту, и вся громада тянулась завозами якорей, присланныхъ адмирал
тействомъ. 22 сентября, въ день коронованія императрицы, скала прибыла благополучно къ тому мѣсту, противъ котораго, на площади, предположено было воздвигнуть памятникъ. Вечеромъ блестящая иллюминація освѣтила городъ и исполинскій камень.
Оставалось преодолѣть еще затруднѣніе: выгрузить камень; тамъ, гдѣ это было нужно сдѣлать, Нева была слишкомъ глубока, и потому нельзя было опять погрузить судно на дво. Поэтому Карбурій приказалъ вдоль берега рѣки набить шесть ря
довъ свай, которыя покрылись водою ва 8 футъ, для того,
чтобы судно могло спокойно ва нихъ лежать и при выгрузкѣ скалы не кривилось подъ тяжестью. Когда его поставили на сваи, то Карбурій, для предупрежденія перелома судна, неизбѣжнаго при отъёмѣ подпоръ, приказалъ укрѣпить нѣсколько брёвенъ такъ, что одними концами они упирались въ берегъ,а другими достигали оконечностей судна. Кромѣ того, были положе
ны ещё шесть большихъ мачтовыхъ деревьевъ иоперёгъ плота; они одними концами были прикрѣплены къ берегу, а другими— къ судну, поставленному подлѣ плота противоположнаго берега. Такимъ твёрдымъ скрѣпленіемъ уничтожено самое малѣйшее дви
женіе и колебаніе плота. И несмотря на то, Карбурій многаго ещё опасался отъ случайности, которая могла нроизойти отъ быстроты, съ которою камень долженъ былъ скатиться.
Насталъ наконецъ день выгрузки. Пологій скатъ на берегъ
конченъ;, всѣ люди поставлены по своимъ мѣстамъ. Данъ былъ знакъ, подпоры отняли, и камень вдругъ, отъ собственной своей тяжести, скатился на берегъ. Шесть мачтовыхъ деревьевъ пре
вратились въ щепы, какъ тонкія жерди; работники при шпиляхъ сваливались, ве бывъ въ состояніи удержать быстроту камия. Пазы судна раскрылись, и въ продолженіе минуты времени впустили въ трюмъ до 3-хъ футовъ воды. Но скала спокойно ле
жала посреди столицы, совершенво-цѣлая. Никакого несчастія съ работниками не было. Дальнѣйшій путь скалы былъ истинно торжественный и совершился въ присутствіи многихъ тысячъ зрителей, въ числѣ которыхъ находился принцъ Генрихъ, братъ Фридриха Великаго.
Издержки на всю перевозку, по разсчётамъ Карбурія, простиралось до 70,000, а по вычисленію другихъ до \ 80,000 руб. Нзъ обломковъ прекраснаго гранита, въ память великаго пред
пріятія, многія особы вставляли небольшіе камии въ перстни, серьги и другія украшенія, сохранившіяся до нашего времсни(*)
Фальконетъ обратилъ всё своё вниманіе на фигуру памятника Оиъ усердно принялся изучать анатзмію лошодн(**), ьыпнеалъ себѣ изъ Рима слѣпки головы, ногъ п бодръ коня Марка-Аврелія, сравнивалъ ихъ съ другими художественными произведеніями и съ природой. Положеніе, данное Фальконетомъ ло
отдѣлался отъ изобрѣтателя только 20 рублями, а остальныя деньги взялъ себѣ. Разсказъ, оскорбляющія честь великаго механика, вѣроятно, выдуманъ завистниками.
(*) І!ъ дополненіе къ этимъ извѣстіямъ о скалѣ для подножія памятнику, замѣтимъ, что Фалъконетъ поступилъ съ нею, какъ варваръ. Не понимая поэзіи бросить этого великана такъ, какъ онъ есть подъ стопы всадника, онъ обтесалъ и об
рубилъ камень до того, что потомъ пришлось придѣлывать верхнюю его часть. Ред.
(*’), Говорятъ, будто бы онъ даже спалъ въ конюшнѣ.
шади, было веобыксовевно-трудное. Конь, на скаку въ гору, взвился на дыбы н стоитъ только на заднихъ ногахъ. Для ра
боты избрана, обыгвовенно-употребляемая въ такихъ случаяхъ, литая мѣдь (смѣсь мѣди, олова и цинка); вѣсъ опредѣлёнъ въ 1,000 пудъ. Литье производилось 7-го августа 1775 года, въ
особенно-построенномъ для того домѣ, недалеко отъ скалы, и удалось вполнѣ. Окончательную трудность составляла постановка фигуры на скалу: надобно было дать статуѣ равновѣсіе и твёр
дость. Фальконетъ помѣстилъ подъ ноги коня змію, которая сдѣлана такъ естественно, что съ перваго взгляда нельзя замѣ
тить истиннаго ея назначенія; во она именно служитъ существевнѣйшею опорою всей статуѣ.
Ровно чрезъ сто лѣтъ со времени коронованія Петра Великаго, 7-го августа 1782 года, при громѣ пушекъ п среди мно
гочисленнаго войска, памятникъ былъ открытъ. Въ этотъ день
высочайшій манифестъ прекратилъ всѣ десятилѣтнія тяжбы; всѣ должники, просидѣвшіе пять лѣтъ въ тюрьмѣ(*), освобождены; всѣ государственные долги, простиравшіеся пе свыше 600 рублей, прощены.
Дикая, гранитная скала изображаетъ трудности, которыя преодолѣвалъ Петръ Великій; его мощный копь есть выраженіе неутомимыхъ напряженій генія; раздавленная змѣя—символъ уни
чтоженія враговъ, впѣшипхъ п внутреннихъ. Простая одежда означаетъ простыя правила великаго монарха. Вмѣсто сѣдла, ра
зостлана кожа побѣждённаго льва. Положеніе статуя свободно; могучая рука, указывающая па Неву, крѣпость и академію; изображаетъ главныя п постоянныя цѣли ejo стремленія: силу морскую и сухопутвую, просвѣщеніе и торговлю. Голева героя увѣнчана лавровымъ вѣнкомъ; выраженіе его лица и положеніе величественны, Н; конецъ, самая надпись, сочиненная А. П. Сумароковымъ чрезвычайно проста и въ тоже время необыкновенно краснорѣчива:
ПЕТРУ ПЕРВОМУ—ЕКАТЕРИНА ВТОРАЯ.
По вотъ и другая, также замѣчательная надпись къ Петрову монументу, написанная Василіемъ Григорьевичемъ Губаномъ, и встрѣчающаяся во всѣхъ старинныхъ учебникахъ:
Колоссъ Родосскій, днесь смири свой гордый видъ! И нильскихъ зданія высокихъ пирамидъ Престаньте болѣе казаться чудесами:
Вы—смертныхъ бренными содѣланы руками! Нерукотворная здѣсь русская гора,
Внявъ гласу Божію изъ устъ Екатерины,
Прешла во градъ Петровъ чрезъ невскія пучины, И стала подъ стопы Великаго Петра!
(Спб. Полиц. Вѣд. 1846 г.).
Въ ,А? 28 Русск. Худож. Листка помѣщено: Передвиженіе камня для натятвика Петру I, изъ окрестностей деревни Лахты, въ присутствіи Екатерины II, 20 января 1770 года (съ гравюры прошедшаго столѣтія).
(*) Извѣстно, что въ числѣ ихъ былъ освобожденъ и Иванъ Голиковъ, который тогда же далъ обѣтъ подробно составить и изложить всѣ дѣянія Петра Великаго, что и испол
нилъ въ своемь многотомномъ трудѣ, надъ которымъ работалъ болѣе 20 лѣтъ.
Одобрено ценсурою. (I, Петербургъ, 29-го Сентября 1862 года.
Въ Типографіи Губернскаго Правленія.