по£ъ и движеніи. Въ портретѣ было меньше условности, въ портретѣ не было нужды очень сильно держаться рутины, поэтому въ портретахъ и проявляется творчество нашихъ худож
никовъ настолько, насколько оно можетъ проявляться въ этомъ, сильно зависящемъ отъ оригинала, родѣ живописи. Такъ что нельзя не признать за справедливую мысль, высказанную недав
но въ «Современной Лѣтописи» г. Стасовымъ, что наше искус
ство надо искать въ портретахъ, и что наиболѣе замѣчательные наши художники были портретисты. Портретъ однако считался въ то время родомъ болѣе низкимъ, чѣмъ родъ историческій, отчего художники наиболѣе стремились къ исторіи. Сами портре
тисты были не безгрѣшны въ этомъ дѣлѣ. Извѣстный Варнекъ, котораго три прекрасныя работы есть у г-на Кокорева, тоже не разъ составлялъ разные историческіе и мифологическіе экскизы, но никогда, сколько намъ извѣстно, не кончалъ ихъ. Въ гал
лереѣ г. Кокорева есть портретъ самого Варнека, писанный имъ самимъ въ молодыхъ лѣтахъ, его же портретъ неизвѣст
наго и «Женщина, подающая кусокъ хлѣба нищему». Первыя двѣ работы, на вашъ взглядъ, истинно прекрасны и отличаются всѣми тѣми достоинствами, которыми обладалъ художникъ въ его цвѣтущее время. Смѣлое письмо, яркій колоритъ, ловкая постановка фигуръ, выразительность и ясность взгляда, добро
совѣстность исполненія и отсутствіе всякихъ, бросающихся черезъ чуръ въ глаза зрителя, эффектовъ, отличаютъ оба портрета Варнека. «Женщина, подающая хлѣбъ нищем} съ профилемъ художника сбоку», представляетъ уже позднѣйшую работу. Тех
ника прекрасна и тутъ, но здѣсь уже менѣе той смѣлости кисти,
чѣмъ въ первыхъ двухъ работахъ, менѣе здоровый колоритъ, и здѣсь, сколько намъ показалось, замѣтенъ уже трудъ худож
ника. Постановка фигуры простая и естественная, но замѣтна какая-то какъ будто бы связанность; кажется, что вся картина не столько созданіе художника, сколько портреты поставлен
ныхъ въ позы натурщиковъ. Тутъ же висятъ нѣсколько очень хорошихъ работъ Левицкаго, Боровиковскаго, Штейбена—русскаго только по мѣсторожденію и по самому начальному образованію.
Преимуществуютъ въ галлереѣ наши новѣйшіе художники; имъ отведено, кажется, четыре комнаты изъ восьми. Больше всего работъ Айвазовскаго и Боголюбова, всевозможныхъ размѣровъ, ничѣмъ не отличающихся отъ ихъ обыкновенныхъ ра
ботъ. Есть двѣ небольшія картинки мало ещё извѣстпаго, сколько намъ кажется, художвика Реймерса, который послѣд
ними своими произведеніями сталъ на ту-же почву, на которой стоитъ Соколовъ, съ тою развицзю, что Соколовъ—представи
тель поэзіи въ живописи—олицетворяетъ своими произведеніями весёлую сельскую идиллію, а Реймерсъ на столько-же удачно
представляетъ общечеловѣческую элегію, хотя и берётъ свой сюжеты изъ итальянскихъ нравовъ. Его «Похороны» и особенно «Причащеніе умирающаго»,—произведенія, полныя задушев
ной, иеутрированпой грусти. Конечно не скоро забудетъ ихъ тотъ, кто заблагоразсудилъ присмотрѣться къ нимъ. сЛохороиынашли помѣщеніе въ галлереѣ г. Кокорева. Тамъ-же прекрас
ный пейзажъ Реймерса съ мостикомъ, переброшеннымъ черезъ рѣчку. Тутъ-же очень хорошій пейзая:ъ Худякова: «Дѣвушка
подъ деревомъ, въ Италіи, въ полдень». Есть нѣсколько этюдовъ Иванова,—всё подготовительные къ его большой картинѣ, и, между прочимъ, экскизъ самой картины въ большомъ размѣрѣ,
достаточно оконченный. Конечно мы не можемъ и пересчитать здѣсь всѣхъ картинъ, помѣщающихся въ галлереѣ, но, во вся
комъ случаѣ, это одна изъ самыхъ полныхъ, относительно нашей живописи,
Къ сожалѣнію, посѣщаютъ галлерею очень не многіе. Мнѣ случилось быть тамъ въ праздникъ, когда плата за входъ спу
скается до гривенника, когда всѣ свободны, когда и служба въ церквахъ кончилась, а было при мнѣ, въ продолженіе цѣлыхъ
двухъ часовъ, не болѣе пятнадцати человѣкъ. Есть въ галлереѣ, между прочимъ, «Русская дѣвушка», рисованная пастельными карандашами извѣстнымъ Робильяромъ. Всѣ работы Робильяра,
какъ извѣстно, со стороны техники прекрасны, несмотря на то, однако, вмѣсто русской дѣвушки, у Робильяра вышла какая-то галантерейная миссъ, одѣтая въ русское платье или, пожалуй,
балетная пейзанка. Эта пейзанка однако нравится сильно и, какъ говорятъ, многіе уже спрашивали вельзя-ли её купить, на что конечно получали отрицательный отвѣтъ. Это желаніе пріобрѣсти красивенькое личико, и, въ тоже время-, малое число посѣтителей галлереи доказываютъ довольно ясно, что у москви
чей не болѣе любви къ искусству, чѣмъ у насъ въ Петербургѣ, да въ тоже время ие болѣе и истивнаго вкуса. Впрочемъ, час
тымъ посѣщеньямъ мѣшаетъ и то, что домъ г. Кокорева, въ которомъ помѣщепа галлерея, находится ие въ центрѣ города,
а довольно далёко отъ него, за улицей Маросейкой, въ какомъто переулкѣ. Такимъ образомъ оказывается, что галлерея за
прятана въ задній карманъ, также какъ п помѣщающіеся въ томъ же домѣ: замѣчательная зала для лекцій и чуть ла ее лучшій въ городѣ трактиръ. Зала для чтеній—не большая, но въ два свѣта и съ хорами. Посерединѣ деревянная декорація, въ родѣ русской избы. Крыша, по обыкновенію съ рѣзными украшенія
ми; передней стѣны нѣтъ и прямо передъ зрителями стоитъ столъ лектора. Изба вдвинута въ углубленіе, такъ что крыша
выступаетъ наружу немного. Передъ избой стоятъ амфитеатромъ стулья, а потомъ массивныя рѣзныя скамейки. Такой-же амфи
театръ на хорахъ. Всё вмѣстѣ составляетъ что-то очень кра
сивое, очень оригинальное. Зала отдается даромъ желающимъ, но только днёмъ, потому что хозяинъ не хочетъ, чтобъ въ самомъ помѣщеніи галлереи горѣлъ огонь. Зало трактира, меблированное и украшенное на счетъ г, Кокорева, еще болѣе за
мѣчательно. Оно до 15 сажеиь длины и до 5 ширины. Широкая лѣстница въ три схода, ступень въ шесть или семь, спускает
ся въ зало изъ подъ арокъ. Ступени уставлены въ три или четыре ряда высокими деревьями; массивные рѣзные столы, стулья и скамейки съ высокими спинками, всё въ русскомъ вкусѣ, прислуга въ яркихъ красныхъ или жёлтыхъ рубашкахъ, славная сервировка, чистота-—всё это составляетъ отличную обста
новку для аппетита. Взглянуть па зало совѣтуемъ впрочемъ всякому, хотя бы и послѣ обѣда. Другаго подобнаго трактирнаго зала конечно нѣтъ нигдѣ. Изъ зала выходъ въ садъ; въ саду бельведеръ, съ котораго открывается прекрасный видъ на Москву.
Очень замѣчателенъ, въ художественномъ отношеніи, и домъ г-на Солдатенкова, который безъ затрудненія показываютъ желающимъ. Домъ этотъ не есть олицетвореніе какого-нибудь од
ного стиля. Снаружи видите вы прекрасную коллонаду, виутри, въ украшеніяхъ комна.тъ, найдёте и византійское, и мавританское, и римское, и русское. Коллонада нвсё внутреннее убран
ство исполнено но рисупкамъ профессора Резанова. Комнатною живописью занимался очень извѣстный въ этомъ родѣ г. Вундерлихъ и, ио всей вѣроятности, работы его въ домѣ г. Солдатен
кова принадлежатъ къ числу лучшихъ, Съ подъѣзда идетъ вверхъ, ступень на десять, лѣстница изъ бѣлаго мрамора, украшенная по сторонамъ легкими и граціозными пилястрами, а въ глубпвѣ ея, между двумя іоническими колонками, большое зеркало, которое удваиваетъ эффектъ. За тѣмъ прихожая въ помпейскомъ вкусѣ и рядъ другихъ комнатъ, гдѣ съ изящной отдѣлкой соединяется тщательное до нельзя и отчётливое исполненіе въ рисункахъ плафоновъ, мебели, паркетовъ. Ярче другихъ выдаются столо
вая въ русскомъ вкусѣ и диванная—въ мавританскомъ. Дубовый буфетъ во всю стѣну большой и высокой залы помѣщается въ глубинѣ. Рѣзьба его превосходитъ своей отчётливостью и изящ
ностью рѣзьбу залы для лекцій г-на Кокорева. Тоже самое
никовъ настолько, насколько оно можетъ проявляться въ этомъ, сильно зависящемъ отъ оригинала, родѣ живописи. Такъ что нельзя не признать за справедливую мысль, высказанную недав
но въ «Современной Лѣтописи» г. Стасовымъ, что наше искус
ство надо искать въ портретахъ, и что наиболѣе замѣчательные наши художники были портретисты. Портретъ однако считался въ то время родомъ болѣе низкимъ, чѣмъ родъ историческій, отчего художники наиболѣе стремились къ исторіи. Сами портре
тисты были не безгрѣшны въ этомъ дѣлѣ. Извѣстный Варнекъ, котораго три прекрасныя работы есть у г-на Кокорева, тоже не разъ составлялъ разные историческіе и мифологическіе экскизы, но никогда, сколько намъ извѣстно, не кончалъ ихъ. Въ гал
лереѣ г. Кокорева есть портретъ самого Варнека, писанный имъ самимъ въ молодыхъ лѣтахъ, его же портретъ неизвѣст
наго и «Женщина, подающая кусокъ хлѣба нищему». Первыя двѣ работы, на вашъ взглядъ, истинно прекрасны и отличаются всѣми тѣми достоинствами, которыми обладалъ художникъ въ его цвѣтущее время. Смѣлое письмо, яркій колоритъ, ловкая постановка фигуръ, выразительность и ясность взгляда, добро
совѣстность исполненія и отсутствіе всякихъ, бросающихся черезъ чуръ въ глаза зрителя, эффектовъ, отличаютъ оба портрета Варнека. «Женщина, подающая хлѣбъ нищем} съ профилемъ художника сбоку», представляетъ уже позднѣйшую работу. Тех
ника прекрасна и тутъ, но здѣсь уже менѣе той смѣлости кисти,
чѣмъ въ первыхъ двухъ работахъ, менѣе здоровый колоритъ, и здѣсь, сколько намъ показалось, замѣтенъ уже трудъ худож
ника. Постановка фигуры простая и естественная, но замѣтна какая-то какъ будто бы связанность; кажется, что вся картина не столько созданіе художника, сколько портреты поставлен
ныхъ въ позы натурщиковъ. Тутъ же висятъ нѣсколько очень хорошихъ работъ Левицкаго, Боровиковскаго, Штейбена—русскаго только по мѣсторожденію и по самому начальному образованію.
Преимуществуютъ въ галлереѣ наши новѣйшіе художники; имъ отведено, кажется, четыре комнаты изъ восьми. Больше всего работъ Айвазовскаго и Боголюбова, всевозможныхъ размѣровъ, ничѣмъ не отличающихся отъ ихъ обыкновенныхъ ра
ботъ. Есть двѣ небольшія картинки мало ещё извѣстпаго, сколько намъ кажется, художвика Реймерса, который послѣд
ними своими произведеніями сталъ на ту-же почву, на которой стоитъ Соколовъ, съ тою развицзю, что Соколовъ—представи
тель поэзіи въ живописи—олицетворяетъ своими произведеніями весёлую сельскую идиллію, а Реймерсъ на столько-же удачно
представляетъ общечеловѣческую элегію, хотя и берётъ свой сюжеты изъ итальянскихъ нравовъ. Его «Похороны» и особенно «Причащеніе умирающаго»,—произведенія, полныя задушев
ной, иеутрированпой грусти. Конечно не скоро забудетъ ихъ тотъ, кто заблагоразсудилъ присмотрѣться къ нимъ. сЛохороиынашли помѣщеніе въ галлереѣ г. Кокорева. Тамъ-же прекрас
ный пейзажъ Реймерса съ мостикомъ, переброшеннымъ черезъ рѣчку. Тутъ-же очень хорошій пейзая:ъ Худякова: «Дѣвушка
подъ деревомъ, въ Италіи, въ полдень». Есть нѣсколько этюдовъ Иванова,—всё подготовительные къ его большой картинѣ, и, между прочимъ, экскизъ самой картины въ большомъ размѣрѣ,
достаточно оконченный. Конечно мы не можемъ и пересчитать здѣсь всѣхъ картинъ, помѣщающихся въ галлереѣ, но, во вся
комъ случаѣ, это одна изъ самыхъ полныхъ, относительно нашей живописи,
Къ сожалѣнію, посѣщаютъ галлерею очень не многіе. Мнѣ случилось быть тамъ въ праздникъ, когда плата за входъ спу
скается до гривенника, когда всѣ свободны, когда и служба въ церквахъ кончилась, а было при мнѣ, въ продолженіе цѣлыхъ
двухъ часовъ, не болѣе пятнадцати человѣкъ. Есть въ галлереѣ, между прочимъ, «Русская дѣвушка», рисованная пастельными карандашами извѣстнымъ Робильяромъ. Всѣ работы Робильяра,
какъ извѣстно, со стороны техники прекрасны, несмотря на то, однако, вмѣсто русской дѣвушки, у Робильяра вышла какая-то галантерейная миссъ, одѣтая въ русское платье или, пожалуй,
балетная пейзанка. Эта пейзанка однако нравится сильно и, какъ говорятъ, многіе уже спрашивали вельзя-ли её купить, на что конечно получали отрицательный отвѣтъ. Это желаніе пріобрѣсти красивенькое личико, и, въ тоже время-, малое число посѣтителей галлереи доказываютъ довольно ясно, что у москви
чей не болѣе любви къ искусству, чѣмъ у насъ въ Петербургѣ, да въ тоже время ие болѣе и истивнаго вкуса. Впрочемъ, час
тымъ посѣщеньямъ мѣшаетъ и то, что домъ г. Кокорева, въ которомъ помѣщепа галлерея, находится ие въ центрѣ города,
а довольно далёко отъ него, за улицей Маросейкой, въ какомъто переулкѣ. Такимъ образомъ оказывается, что галлерея за
прятана въ задній карманъ, также какъ п помѣщающіеся въ томъ же домѣ: замѣчательная зала для лекцій и чуть ла ее лучшій въ городѣ трактиръ. Зала для чтеній—не большая, но въ два свѣта и съ хорами. Посерединѣ деревянная декорація, въ родѣ русской избы. Крыша, по обыкновенію съ рѣзными украшенія
ми; передней стѣны нѣтъ и прямо передъ зрителями стоитъ столъ лектора. Изба вдвинута въ углубленіе, такъ что крыша
выступаетъ наружу немного. Передъ избой стоятъ амфитеатромъ стулья, а потомъ массивныя рѣзныя скамейки. Такой-же амфи
театръ на хорахъ. Всё вмѣстѣ составляетъ что-то очень кра
сивое, очень оригинальное. Зала отдается даромъ желающимъ, но только днёмъ, потому что хозяинъ не хочетъ, чтобъ въ самомъ помѣщеніи галлереи горѣлъ огонь. Зало трактира, меблированное и украшенное на счетъ г, Кокорева, еще болѣе за
мѣчательно. Оно до 15 сажеиь длины и до 5 ширины. Широкая лѣстница въ три схода, ступень въ шесть или семь, спускает
ся въ зало изъ подъ арокъ. Ступени уставлены въ три или четыре ряда высокими деревьями; массивные рѣзные столы, стулья и скамейки съ высокими спинками, всё въ русскомъ вкусѣ, прислуга въ яркихъ красныхъ или жёлтыхъ рубашкахъ, славная сервировка, чистота-—всё это составляетъ отличную обста
новку для аппетита. Взглянуть па зало совѣтуемъ впрочемъ всякому, хотя бы и послѣ обѣда. Другаго подобнаго трактирнаго зала конечно нѣтъ нигдѣ. Изъ зала выходъ въ садъ; въ саду бельведеръ, съ котораго открывается прекрасный видъ на Москву.
Очень замѣчателенъ, въ художественномъ отношеніи, и домъ г-на Солдатенкова, который безъ затрудненія показываютъ желающимъ. Домъ этотъ не есть олицетвореніе какого-нибудь од
ного стиля. Снаружи видите вы прекрасную коллонаду, виутри, въ украшеніяхъ комна.тъ, найдёте и византійское, и мавританское, и римское, и русское. Коллонада нвсё внутреннее убран
ство исполнено но рисупкамъ профессора Резанова. Комнатною живописью занимался очень извѣстный въ этомъ родѣ г. Вундерлихъ и, ио всей вѣроятности, работы его въ домѣ г. Солдатен
кова принадлежатъ къ числу лучшихъ, Съ подъѣзда идетъ вверхъ, ступень на десять, лѣстница изъ бѣлаго мрамора, украшенная по сторонамъ легкими и граціозными пилястрами, а въ глубпвѣ ея, между двумя іоническими колонками, большое зеркало, которое удваиваетъ эффектъ. За тѣмъ прихожая въ помпейскомъ вкусѣ и рядъ другихъ комнатъ, гдѣ съ изящной отдѣлкой соединяется тщательное до нельзя и отчётливое исполненіе въ рисункахъ плафоновъ, мебели, паркетовъ. Ярче другихъ выдаются столо
вая въ русскомъ вкусѣ и диванная—въ мавританскомъ. Дубовый буфетъ во всю стѣну большой и высокой залы помѣщается въ глубинѣ. Рѣзьба его превосходитъ своей отчётливостью и изящ
ностью рѣзьбу залы для лекцій г-на Кокорева. Тоже самое