аать; душа художника жаждала иной сферы, но всякое укловевіе отъ большой дороги считалось предосудительнымъ, всякій порывъ свободной воли, къ какой бы благой цѣли онъ ве былъ направленъ, если, только эта цѣль не представляла вѣрныхъ, существенныхъ выгодъ, подвергался равному осужденію, какъ заблужденіе или какъ проступокъ, клонящійся ко вреду, къ ги
бели молодаго человѣка; семейный деспотизмъ царствовалъ въ
домѣ неограниченно, во всёй своей дикой силѣ. Случалось, что молодой ѣряковъ, улучивъ свободное время, украдкою забирался
въ театръ, гдѣ прослушавъ одинъ или два акта пьесы, бѣжалъ безъ оглядки домой, ибо полуночничать ни подъ какимъ ви
домъ не позволялось и къ ужину всѣ члены семьи непремѣнно должны были быть дома, а на завтра опять тѣ же занятія, та же работа и тѣ же толки о барышахъ и убыткахъ—и такъ до конца..Такой образъ жизни, если бы продолжался долѣе, въ состояніи былъ не только заглушить всякую страсть къ изящному,
но истомить душу до изнеможенія или свести съ ума. Вскорѣ обстоятельства измѣнились совершенно. Отецъ его уже нѣсколь
ко лѣтъ страдалъ болѣзнію неизлечимою и наконецъ въ 1840 году умеръ. Смерть эта была для Я. П. Сѣрякова тяжкимъ ударомъ, потому что отецъ его былъ во многихъ отношеніяхъ человѣкъ весьма почтенный, отъ природы добрый и снисходи
тельный, и если требовалъ отъ сына строгаго порядка въ дѣ
лахъ и исполненія своихъ обязанностей, то потому только, что видѣлъ въ этомъ единственный путь къ достиженію благосостоянія, главнѣйшей цѣли каждаго простолюдина, а въ особен
ности человѣка коммерческаго. Со смертію отца всѣ дѣла по торговлѣ и по дому пали исключительно на Якова Памфиловича; необходимо было немедленно свести всѣ счёты, чтобы окончить дѣла по торговлѣ, занятія которой сдѣлались ему невыно
симы. Въ это время онъ опасно занемогъ, и потому рѣшился какъ можно скорѣе отдѣлаться отъ всякихъ торговыхъ дѣлъ. Однако всѣ эти хлопоты потребовали ве мало времени, такъ что только въ 1844 году онъ могъ сдать лавку и тогда только получилъ возможность совершенно отдаться своему любимо
му занятію. Такимъ образомъ онъ сдѣлался вполнѣ свободнымъ только на 25 году. Для правильнаго, классическаго изученія искусства времени прошло слишкомъ много, но онъ всётаки не
премѣнно хотѣлъ посѣщать академическіе классы и для того представилъ образцы своихъ занятій. Надобно знать, что въ то время въ академіи имѣли силу не профессора-художники, а бо
лѣе чиновники,и достичь чего-нибудь можно было только тѣми средствами, какимъ достагается совершеніе купчей крѣпости въ крѣпостномъ отдѣленіи какой-нибудь гражданской палаты. Работы Я. П. Сѣрякова встрѣтили въ акацеміи судъ столь-же суро
вый, сколько и несправедливый; присяжные цѣнители не хотѣли признать достоинства въ произведеніяхъ самоучки и несовершенства въ исполненіи были приписаны, если не отсутствію, то не
достатку таланта; при оцѣнкѣ работъ потребовались тѣ условія;
которыя возможны только при правильномъ образованіи ходожника и рѣшительно недостижимы даже и для огромнаго таланта,
развивающагося безъ всякой посторонней помощи, безъ участія опытныхъ людей и правильной системы(*). Требованія столь невозможныя и притомъ рѣзко выраженныя сначала сильно обез
куражили нашего художника, но онъ всётаки не совершенно упалъ духомъ и вскорѣ съ новою силою, съ большей энергіей предался изученію любимаго своего искусства, пользуясь обрзцамииз
вѣстныхъ мастеровъ и совѣтами людей, свѣдущихъ по этой части. Вскорѣ работы его были замѣчены публикою и начали появляться въ домахъ людей, умѣющихъ понимать и цѣиить изящное не хуже какихъ нибудь секретарей; многія изъ значительныхъ особъ пожелали имѣть у себя работы Я. П. Сѣрякова н Ймя его дѣлалось болѣе и болѣе извѣстнымъ не только въ кругу художни
ковъ и записныхъ знатоковъ, но и въ другихъ слояхъ общества.
Ещё въ 1842 году Я. П. Сѣряковъ вырѣзалъ изъ кости бюстъ Наслѣдника престола, нынѣ благополучно царствующаго Государя Императора, за что удостоился нолучить въ на
граду драгоцѣнный перстень. Съ этого времени слѣдуетъ цѣлый рядъ наградъ, которыя Я. П. Сѣряковъ имѣлъ счастіе получить отъ Особъ Императорской Фамиліи.
Въ настоящее время Я. П. Сѣряковъ трудится надъ изображеніемъ изъ кости распятія съ превосходнаго оригинала и, кромѣ того, имѣетъ много частныхъ заказовъ, такъ что онъ занятъ почти постоянно, но со всѣмъ тѣмъ находитъ время интересоваться всѣмъ, что сколько нибудь касается области изящнаго; любознательность его такова, что по истинѣ надобно уди
вляться его разнообразнымъ свѣдѣніямъ, какъ теоретическимъ,
такъ и практическимъ, но разнымъ отраслямъ искусствъ и ремеслъ.
Я. С.
Въ J\S 32 Рус. Худож. Листка помѣщены портреты. 1) Павла Алексѣевича Зарубина, механика —самоучки; 2) Якова Памфиловича Сѣрякова, скульптора—самоучки; 3) Матвѣя Филипповича Филиппова, каменныхъ дѣлъ мастера; 4) Діонисія Николаевича Флеровскаго, рѣщика—самоучки изъ бересты; 5) Ивана Сергѣевича Гагина, касимовскаго мѣщанива—самоучки; и 6) Ивава Саввича Никитина, народнаго поэта (въ гробу).
(*) Оставляя это извѣстіе на отвѣтственности автора, мы, съ своей стороны, считаемъ долгомъ замѣтить, что, по правиламъ академіи, посѣщеніе ея классовъ было доступно рѣши
тельно всѣмъ, кромѣ лицъ, находившихся въ крѣпостной за
висимости. Изд.
Русскій Художеств. Листокъ выходитъ три раза въ мѣсяцъ; 4-го, 40-го в20-го чиселъ (36 нумеровъ въ годъ). Подписныя цѣны, съ доставкою на домъ здѣсь, въ С. Петербургѣ, и съ пересылкой) вовсѣ города Имперіи, Царства Польскаго и Великаго Княжества Финляндскаго: 9 РУБ. СЕРЕБ. СЛОЖЕННЫЕ экземлпяры въ наглухо-заклеенныхъ конвертахъ, съ печатными адресами; разсы
паются немедленно по выходѣ въ свѣтъ (три раза въ мѣсяцъ); 42 РУБ. СЕР. НЕСЛОЖЕННЫЕ, навернутые^ напалки и обшитые холстомъ, съ печатными адресами; разсылаются не три раза, « -ОДИНЪ разъ въ мѣсяцъ, 4-го числа, по три нумера вдругъ; НЕСЛОЖЕННЫЕ же, обшитые КЛЕЕНКОЙ, 44 руб. сер. ПОДПИСКА ПРИНИМАЕТСЯ; ВЪ, С. ПЕТЕРБУРГѢ, въ понтерѣ редакціи Сѣверной Пчелы, у Почтамтскаго мостика, въ домѣ Греча; въ книжныхъ магазинахъ; Ѳ. В. Базунова, А. Давыдова,Г.Печаткина,М.О. Вольфѳ и Я.А. Исакова (въ Гостиномъ Дворѣ); въ эстампныхъ магазинахъ; Гг. Фельтена, Даціаро и Бегрова (на Невскомъ проспектѣ),и въ Газетной Экспедиціи С. Петербургскаго Почтамта. ВЪ МОСКВѢ,въ книжномъ магазинѣ И. В.Базунова, въ магазинѣ эстамповъ г. Даціаро, на Кузнецкомъ Мосту, и въ Газетной Экспедиціи Московскаго Почтамта. ВЪ ОДЕССѢ, у Г. Бѣлаго. ВЪ ВАРШАВѢ, въ Газетной Экспедиціи и у В. Исто
мина. Гг. С. ПЕТЕРБУРГСКІЕ И МОСКОВСКІЕ ПОДПИСЧИКИ МОГУТЪ, ПО ПРИМѢРУ ПРЕЖНИХЪ ЛѢТЪ, ПОЛУЧАТЬ САМИ ВСѢ НУМЕРА НЕСЛОЖЕННЫМИ, НЕМЕДЛЕННО ПО ВЫХОДѢ ВЪ СВѢТЪ, первые за ДЕВЯТЬ руб. сереб., изъ конторы редакціи Сѣверной Пчелы и изъ магазина Ѳ. В. Базунова; а вторые за ДЕСЯТЬ руб. сер., изъ магазина И. В. Базунова. Желающіе имѣть Р. X. Л. за прежніе (съ 4854 по 4864) годы, со всѣми вышедшими, въ то время, рисунками, благоволятъ адресоваться непосредственно къ самому издателю, по нижеозначенному адресу; цѣна за каждый годъ та же, что и въ нынѣшнемъ.
Гг. иноіородные благоволято относиться къ самому издателю, Академику Василію Федоровичу Тимму, во С. Петербурга, па Васильевскомо Острову, во Третьей Линіи, во собственномо дома подо № 24-мо.
Одобрено ценсурою. С. Петербургъ, 9-го Ноября 1862 года.
Въ Типографіи Губернскаго Правленія.
бели молодаго человѣка; семейный деспотизмъ царствовалъ въ
домѣ неограниченно, во всёй своей дикой силѣ. Случалось, что молодой ѣряковъ, улучивъ свободное время, украдкою забирался
въ театръ, гдѣ прослушавъ одинъ или два акта пьесы, бѣжалъ безъ оглядки домой, ибо полуночничать ни подъ какимъ ви
домъ не позволялось и къ ужину всѣ члены семьи непремѣнно должны были быть дома, а на завтра опять тѣ же занятія, та же работа и тѣ же толки о барышахъ и убыткахъ—и такъ до конца..Такой образъ жизни, если бы продолжался долѣе, въ состояніи былъ не только заглушить всякую страсть къ изящному,
но истомить душу до изнеможенія или свести съ ума. Вскорѣ обстоятельства измѣнились совершенно. Отецъ его уже нѣсколь
ко лѣтъ страдалъ болѣзнію неизлечимою и наконецъ въ 1840 году умеръ. Смерть эта была для Я. П. Сѣрякова тяжкимъ ударомъ, потому что отецъ его былъ во многихъ отношеніяхъ человѣкъ весьма почтенный, отъ природы добрый и снисходи
тельный, и если требовалъ отъ сына строгаго порядка въ дѣ
лахъ и исполненія своихъ обязанностей, то потому только, что видѣлъ въ этомъ единственный путь къ достиженію благосостоянія, главнѣйшей цѣли каждаго простолюдина, а въ особен
ности человѣка коммерческаго. Со смертію отца всѣ дѣла по торговлѣ и по дому пали исключительно на Якова Памфиловича; необходимо было немедленно свести всѣ счёты, чтобы окончить дѣла по торговлѣ, занятія которой сдѣлались ему невыно
симы. Въ это время онъ опасно занемогъ, и потому рѣшился какъ можно скорѣе отдѣлаться отъ всякихъ торговыхъ дѣлъ. Однако всѣ эти хлопоты потребовали ве мало времени, такъ что только въ 1844 году онъ могъ сдать лавку и тогда только получилъ возможность совершенно отдаться своему любимо
му занятію. Такимъ образомъ онъ сдѣлался вполнѣ свободнымъ только на 25 году. Для правильнаго, классическаго изученія искусства времени прошло слишкомъ много, но онъ всётаки не
премѣнно хотѣлъ посѣщать академическіе классы и для того представилъ образцы своихъ занятій. Надобно знать, что въ то время въ академіи имѣли силу не профессора-художники, а бо
лѣе чиновники,и достичь чего-нибудь можно было только тѣми средствами, какимъ достагается совершеніе купчей крѣпости въ крѣпостномъ отдѣленіи какой-нибудь гражданской палаты. Работы Я. П. Сѣрякова встрѣтили въ акацеміи судъ столь-же суро
вый, сколько и несправедливый; присяжные цѣнители не хотѣли признать достоинства въ произведеніяхъ самоучки и несовершенства въ исполненіи были приписаны, если не отсутствію, то не
достатку таланта; при оцѣнкѣ работъ потребовались тѣ условія;
которыя возможны только при правильномъ образованіи ходожника и рѣшительно недостижимы даже и для огромнаго таланта,
развивающагося безъ всякой посторонней помощи, безъ участія опытныхъ людей и правильной системы(*). Требованія столь невозможныя и притомъ рѣзко выраженныя сначала сильно обез
куражили нашего художника, но онъ всётаки не совершенно упалъ духомъ и вскорѣ съ новою силою, съ большей энергіей предался изученію любимаго своего искусства, пользуясь обрзцамииз
вѣстныхъ мастеровъ и совѣтами людей, свѣдущихъ по этой части. Вскорѣ работы его были замѣчены публикою и начали появляться въ домахъ людей, умѣющихъ понимать и цѣиить изящное не хуже какихъ нибудь секретарей; многія изъ значительныхъ особъ пожелали имѣть у себя работы Я. П. Сѣрякова н Ймя его дѣлалось болѣе и болѣе извѣстнымъ не только въ кругу художни
ковъ и записныхъ знатоковъ, но и въ другихъ слояхъ общества.
Ещё въ 1842 году Я. П. Сѣряковъ вырѣзалъ изъ кости бюстъ Наслѣдника престола, нынѣ благополучно царствующаго Государя Императора, за что удостоился нолучить въ на
граду драгоцѣнный перстень. Съ этого времени слѣдуетъ цѣлый рядъ наградъ, которыя Я. П. Сѣряковъ имѣлъ счастіе получить отъ Особъ Императорской Фамиліи.
Въ настоящее время Я. П. Сѣряковъ трудится надъ изображеніемъ изъ кости распятія съ превосходнаго оригинала и, кромѣ того, имѣетъ много частныхъ заказовъ, такъ что онъ занятъ почти постоянно, но со всѣмъ тѣмъ находитъ время интересоваться всѣмъ, что сколько нибудь касается области изящнаго; любознательность его такова, что по истинѣ надобно уди
вляться его разнообразнымъ свѣдѣніямъ, какъ теоретическимъ,
такъ и практическимъ, но разнымъ отраслямъ искусствъ и ремеслъ.
Я. С.
Въ J\S 32 Рус. Худож. Листка помѣщены портреты. 1) Павла Алексѣевича Зарубина, механика —самоучки; 2) Якова Памфиловича Сѣрякова, скульптора—самоучки; 3) Матвѣя Филипповича Филиппова, каменныхъ дѣлъ мастера; 4) Діонисія Николаевича Флеровскаго, рѣщика—самоучки изъ бересты; 5) Ивана Сергѣевича Гагина, касимовскаго мѣщанива—самоучки; и 6) Ивава Саввича Никитина, народнаго поэта (въ гробу).
(*) Оставляя это извѣстіе на отвѣтственности автора, мы, съ своей стороны, считаемъ долгомъ замѣтить, что, по правиламъ академіи, посѣщеніе ея классовъ было доступно рѣши
тельно всѣмъ, кромѣ лицъ, находившихся въ крѣпостной за
висимости. Изд.
Русскій Художеств. Листокъ выходитъ три раза въ мѣсяцъ; 4-го, 40-го в20-го чиселъ (36 нумеровъ въ годъ). Подписныя цѣны, съ доставкою на домъ здѣсь, въ С. Петербургѣ, и съ пересылкой) вовсѣ города Имперіи, Царства Польскаго и Великаго Княжества Финляндскаго: 9 РУБ. СЕРЕБ. СЛОЖЕННЫЕ экземлпяры въ наглухо-заклеенныхъ конвертахъ, съ печатными адресами; разсы
паются немедленно по выходѣ въ свѣтъ (три раза въ мѣсяцъ); 42 РУБ. СЕР. НЕСЛОЖЕННЫЕ, навернутые^ напалки и обшитые холстомъ, съ печатными адресами; разсылаются не три раза, « -ОДИНЪ разъ въ мѣсяцъ, 4-го числа, по три нумера вдругъ; НЕСЛОЖЕННЫЕ же, обшитые КЛЕЕНКОЙ, 44 руб. сер. ПОДПИСКА ПРИНИМАЕТСЯ; ВЪ, С. ПЕТЕРБУРГѢ, въ понтерѣ редакціи Сѣверной Пчелы, у Почтамтскаго мостика, въ домѣ Греча; въ книжныхъ магазинахъ; Ѳ. В. Базунова, А. Давыдова,Г.Печаткина,М.О. Вольфѳ и Я.А. Исакова (въ Гостиномъ Дворѣ); въ эстампныхъ магазинахъ; Гг. Фельтена, Даціаро и Бегрова (на Невскомъ проспектѣ),и въ Газетной Экспедиціи С. Петербургскаго Почтамта. ВЪ МОСКВѢ,въ книжномъ магазинѣ И. В.Базунова, въ магазинѣ эстамповъ г. Даціаро, на Кузнецкомъ Мосту, и въ Газетной Экспедиціи Московскаго Почтамта. ВЪ ОДЕССѢ, у Г. Бѣлаго. ВЪ ВАРШАВѢ, въ Газетной Экспедиціи и у В. Исто
мина. Гг. С. ПЕТЕРБУРГСКІЕ И МОСКОВСКІЕ ПОДПИСЧИКИ МОГУТЪ, ПО ПРИМѢРУ ПРЕЖНИХЪ ЛѢТЪ, ПОЛУЧАТЬ САМИ ВСѢ НУМЕРА НЕСЛОЖЕННЫМИ, НЕМЕДЛЕННО ПО ВЫХОДѢ ВЪ СВѢТЪ, первые за ДЕВЯТЬ руб. сереб., изъ конторы редакціи Сѣверной Пчелы и изъ магазина Ѳ. В. Базунова; а вторые за ДЕСЯТЬ руб. сер., изъ магазина И. В. Базунова. Желающіе имѣть Р. X. Л. за прежніе (съ 4854 по 4864) годы, со всѣми вышедшими, въ то время, рисунками, благоволятъ адресоваться непосредственно къ самому издателю, по нижеозначенному адресу; цѣна за каждый годъ та же, что и въ нынѣшнемъ.
Гг. иноіородные благоволято относиться къ самому издателю, Академику Василію Федоровичу Тимму, во С. Петербурга, па Васильевскомо Острову, во Третьей Линіи, во собственномо дома подо № 24-мо.
Одобрено ценсурою. С. Петербургъ, 9-го Ноября 1862 года.
Въ Типографіи Губернскаго Правленія.